Текст книги "Красота в темноте (ЛП)"

Автор книги: Джорджия Ле Карр

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 15 страниц)

30
Джек

Когда последний пациент, которого я консультирую, уходит из моего кабинета, Карен говорит в селектор, что у стойки регистрации меня ждет Лена.

– Пусть войдет, – отвечаю я, потирая затылок. Я не должен находиться здесь, но мне приходится работать, чтобы восполнить перенесенные часы приема, которые я все время менял, потому что больше не могу вовремя приходить на работу утром.

Лена заходит и садится передо мной. Она кладет сумочку на стол и улыбается.

Я отклоняюсь назад в кресле и с любопытством рассматриваю ее.

– Как дела, Лена?

– Прежде всего я хочу поблагодарить тебя за то, что ты сделал для Софии. Я так благодарна тебе.

Я чувствую, что она пришла не поэтому.

– Ты не должна меня благодарить, Лена. Любой на моем месте сделал бы то же самое.

Она немного елозит в кресле.

– Я имею в виду не только операцию. Ты сделал ее счастливой.

Я киваю. Я знаю, что сделал Софию счастливой, но она сделала меня счастливым тоже. Очень счастливым.

– Чувства взаимны, – мягко говорю я. – Это взаимно.

Она снова улыбается.

– Вы с Софией решили, что на следующей неделе она останется у тебя, чтобы ты с мог заботиться о ней?

Я наблюдаю за выражением ее лица, не проявляя эмоций.

– Да, и что?

– Но тебе придется работать днем, верно?

– Угу.

– Кто будет тогда ухаживать за ней?

– Завтра я не пойду на работу, чтобы побыть с ней, но как только я сниму бинты, она сможет передвигаться и ухаживать за собой сама. Кроме того, я буду всего в тридцати минутах езды от дома. Если ей что-то понадобится, то всего лишь нужно мне позвонить.

Она прочищает горло.

– Вот, о чем я подумала. Тебе стоит переехать в нашу квартиру на пару недель. Таким образом, я смогу помогать ей в течение дня, а когда ты вернешься с работы, я буду возвращаться в Чешир.

Я с удивлением смотрю на нее. Должен признаться, я никогда в своей жизни не сталкивался с такой самоотверженной любовью между двумя сестрами. Одна часть меня возмущается тем, что мне приходится делить даже унцию Софии с кем-то еще, а другая – не может нарадоваться таким редким и добрым отношениям.

– В этом нет особой нужды. Ты можешь приезжать и оставаться с ней у меня дома в течение всего дня, – предлагаю я.

– У меня есть ребенок и все ее вещи у нас в квартире, но я готова приходить к тебе, если ты не хочешь оставаться у нас. Вы оба можете переехать в нашу комнату, так как она гораздо больше и имеет отдельную ванную. Для тебя это тоже будет лучше. Будет удобнее ходить на работу. Ты сможешь экономить десять минут, – с убеждением говорит она.

Я задумчиво потираю подбородок.

– А как твой муж относится к этой… идеи?

Она улыбается.

– Вообще-то, это была его идея. Я была одержима прошлой ночью, как решить эту проблему, и он предложил такое решение.

У меня непроизвольно поднимаются брови. В прошлый раз, когда мы познакомились с Гаем, он не слишком был мной впечатлен. На самом деле, я отчетливо помню, что он даже немного озверел, увидев меня и пытаясь пообщаться.

– Ну что, ты согласен? – спрашивает она.

Я пожимаю плечами.

– Конечно. Я могу переехать к вам на неделю.

Она выдыхает с облегчением.

– Спасибо, Джек. Я так рада. При обычных обстоятельствах я бы предпочла отвезти ее обратно в Чешир, но поскольку я верю, что она быстрее поправится с тобой, я с удовольствием буду каждый день приезжать и ухаживать за ней.

Я провожу первую ночь в больнице с Софией. После того, как она засыпает, я выхожу в коридор, чтобы выпить неплохой кофе из автомата и сажусь на один из диванов. Уже поздно и вокруг никого. Странное чувство находится в больнице в это время. Я смотрю на стеклянные двери и вижу людей, проходящих мимо.

Медсестра, подготавливающая Софию к операции, выходит из-за стойки регистрации, но увидев меня, направляется ко мне.

– Какой ужас у нее был на спине. Какой ублюдок мог такое с ней сделать? – спрашивает она.

– Не знаю, – говорю я.

– Я бы убила его, если бы увидела, – гневно бормочет она. – Это ужасно неправильно, что он остался живым и здоровым. Мысль, что мужчина может так поступить с женщиной и свободно ходить по земле, меня выводит из себя, – говорит она.

Я молчу, потому что не в состоянии ответить. Я сжимаю зубы, чтобы сдержаться. Она даже не может себе представить, что я чувствую к этому монстру. Я бы не просто убил его. Я бы бросил его живым и заставил страдать дни напролет.

– В любом случае, это меня вымотало за ночь. Моя дочь прилетела из Германии, поэтому я закончила смену. – Она выглядит счастливой.

– Отлично провести время, – говорю я.

Медсестра отходит, а я пялюсь в свой кофе. Опять накатывают воспоминания об Африке. Там было тоже самое, все, что я мог делал, но при этом ничего не мог изменить. В заключении, вот такая произошла х*йня – оказывается я был всего лишь нанят, чтобы залепливать пластырем и бинтами гниющие раны. Мне хочется напиться, чтобы не чувствовать эту боль, раньше всегда помогало, но я знаю, что сегодня не поможет. Ничего не поможет.

Я поднимаю голову и смотрю на стеклянную стену. Небо бархатное и на нем полно звезд. Если там есть Бог, тогда пусть этот зверь с садистскими наклонностями найдет свое возмездие. Я специально выпиваю кофе, чтобы укрепить свое желание, выбрасываю пластиковый стаканчик и возвращаюсь в комнату Софии.

Я открываю дверь, она уже проснулась.

– Я думала, ты уехал домой, – говорит она.

– Не без тебя, Принцесса. Я никуда не поеду без тебя.

31
София

Техника Джека называется коррекция рубцов в геометрически закрытые линии. Мне назначили обезболивающие, но я не принимаю их, потому что слишком счастлива и не чувствую никакой боли.

Через сорок восемь часов после операции Джек в ванной комнате снимает повязки.

– Хммм…, – говорит он.

– Как там все выглядит? – с беспокойством интересуюсь я.

Джек ставит меня перед зеркалом.

– Закрой глаза.

С замирающим сердцем я следую его указаниям.

– А теперь открывай.

Я тут же открываю, Джек держит перед собой еще одно зеркало. Я смотрюсь в него и резко выдыхаю. Несмотря на то, что кожа по-прежнему опухшая и покрасневшая, но то уродство исчезло! Все рубцы, покрывающие спину и ужасные красно-коричневые слова исчезли. Кожа стала такой, словно никогда ничего и не было. Я прикрываю рот руками и встречаюсь с его взглядом в зеркале.

– Нравится? – спрашивает он.

Я разворачиваюсь и беру его лицо в ладони, целуя. Я теряюсь в нашем долгом поцелуе, в его свежем ощущении губ, вкусе, запахе, чувствах моего мужчины. Потом я отстраняюсь.

– Выглядит… просто потрясающе, – шепчу я ему в губы.

Он удерживает меня в нескольких дюймах от себя.

– Это еще не конец, а только начало. Через две недели ты начнешь носить силиконовый пластырь. Когда твои швы окончательно заживут в течение примерно четырех недель, я увеличу объем жировой ткани в оставшихся выемках. После этого я буду заново шлифовать оставшиеся шрамы с помощью лазера Фракселя.

Я улыбаюсь ему.

– Но это тоже не конец, потому что потом тебя ждет микрошлифовка кожи. После этого шрамов не будет видно вообще, даже если усиленно присматриваться.

Я с трепетом смотрю на него. Он мой Спаситель, мой защитник, мое все.

Он покачивает головой.

– Как тебе удается выглядеть такой сладкой и милой после всего, через что ты прошла? Это просто невероятно, что ты не поддалась злу и жестокости, в которой вынуждена была жить, – удивляется он.

Я смотрю в глубину его красивых глаз.

– Спасибо.

– Отблагодаришь меня должным образом, – шепчет он.

У меня перехватывает дыхание.

– Как?

Он запускает пальцы в мои трусики и стягивает их вниз. Они падают к моим ногам. Джек подхватывает меня под задницу и поднимает. Я обхватываю его талию ногами, прижимаясь влажной промежностью к его животу. Наши тела ничего не разделяет, только его тонкая рубашка. Я приподнимаю ее. И моя открытая промежность начинает медленно тереться по его коже. Я хочу оставить на нем свой запах, чтобы он окончательно стал моим.

Его глаза становятся темными, в них светиться сумасшедшее желание, он подносит меня к столешнице рядом с раковиной и усаживает на нее.

– Откройся, моя красавица, – приказывает он хриплым голосом.

Я развожу ноги. Взглянув мне в глаза, он проскальзывает двумя пальцами внутрь и умело двигает ими, расширяя мои внутренние стенки. Я хнычу, он опускается на колени между моими бедрами. Я чувствую его горячее дыхание на открытой киске, а потом его рот прихватывает мой клитор и начинает жадно сосать, словно он сильно проголодался, словно для него все мало и мало, и он никак не может насытиться.

Я опускаю взгляд вниз, другой рукой он двигает грубо и бешено по своему члену. Одна из его любимых вещей – пробовать меня. У меня никогда не было мужчины, который бы так любил пробовать меня на вкус. Я раздвигаю ноги еще шире, чтобы предоставить ему больший доступ, он рычит от страсти и удовольствия.

Мы не на минуту не отводим наших взглядов друг от друга.

Меня с силой накрывает оргазм, причем быстро.

Секунду назад я смотрела на него, а потом на меня накатывает волна, и глаза западают куда-то в мозг. Я кричу, как баньши, и бью рукой по его руке, рту и подбородку. Мне до сих пор стыдно и непривычно, что он насыщается моими соками, но с другой стороны – это выглядит неописуемо сексуально.

Его пальцы все еще внутри меня, Джек поднимается. Убрав руку, он восемью дюймовым большим, горячим членом наполняет меня до краев. Я запрокидываю голову назад и стону от удовольствия.

– Это. И. Есть. Твоя. Благодарность. Мне, – рычит он, толкаясь туда-сюда сквозь мои сжимающиеся мышцы.

– Жестче, – с каждым хлопающим звуком прошу я.

Он накрывает мои губы, пробираясь в рот, глубоко толкая язык, заставляя меня его сосать. Движение одновременно агрессивное, доминирующее и полностью собственническое. Как только он увеличивает темп, отстраняет свои губы от меня.

– Скажи мне, что ты моя, – приказывает он.

– Я твоя, – отвечаю я.

С хриплым рыком он изливает свое горячее семя.

– Иногда я не могу поверить, что ты настоящий, – произношу я.

– У меня такая же гребанная проблема, – бормочет он.

Улыбаясь, я наклоняюсь вперед и опускаю голову ему на грудь. Он обхватывает своими огромными руками меня за талию, и его член опять дергается внутри меня. Это так великолепно.

32
София

В четверг Лена вместо меня проводит урок. Я интересуюсь, как все прошло, она говорит, что приходила Лори, но увидев, что меня нет, сразу же развернулась и выбежала из класса. Лена также сказала, что она выглядела испуганной и бледной.

Интересно, что с ней не так, но я абсолютно ничего не могу поделать, только дожидаться своего следующего урока с надеждой, что она появится. А пока моя жизнь – огромная чаша самой красной, спелой, сладкой вишни. Постоянная еда, смех, радость и секс. Боже мой, секс.

Даже несмотря на то, что на мне еще имеются повязки, они не останавливают Джека. Единственная поза, которую мы не пытаемся освоить, когда я лежу на спине, а в остальном нет предела его творчеству. Я очень часто сижу с разведенными ногами. На кровати, столах, стульях и на конце ванны. О, и иногда он заставляет меня подняться и положить ногу ему на плечо, пока он сам себе помогает. Как я уже сказала, мы ограничены только его творчеством.

Обычно Лена прибывает к десяти утра и остается, пока не приходит время уезжать домой. Мы беседуем, читаем, играем с Ириной, ходим на небольшие прогулки. Поэтому время пробегает быстро, и наступает четверг. Мне удается убедить Джека и Лену, что я чувствую себя достаточно хорошо и в состоянии вести уроки по музыке, но меня больше заботят не мои музыкальные уроки, сколько волнует Лори.

Меня не покидает чувство, что я должна с ней увидеться. После стольких лет в борделе, моя интуиция отточена на такие вещи. Я просто чувствую, что что-то не так. Я чувствую это всем своим нутром. Поэтому, когда мы приезжаем в центр, я поджидаю ее в своем классе. Все девочки приезжают вовремя, Лори по-прежнему нет. С разочарованием я начинаю занятия без нее. Когда мы уже почти заканчиваем, она появляется в дверях. Она тяжело дышит, видно бежала, и глаза полны ужаса.

– В чем дело? – спрашиваю я, поднимаясь с табурета у рояля.

Она бросается ко мне и моментально выпаливает:

– Пожалуйста, помоги мне, София. Моя мать очень больна. Боюсь, она может умереть.

Я беру ее за руку.

– Отведите меня к ней. – Она тянет меня к двери. Я знаю, что мне нельзя бежать, швы натягиваются на спине, но ничего не могу поделать. Я понимаю, что ситуация чрезвычайная. Мы бежим по коридору, открываем дверь, ведущую к стойке регистрации. Джек с Леной поджидают нас там.

– Ого, ого, ого, – предостерегает Джек, поднимая руки, как бы показывая мне, что не следует этого делать.

– С матерью Лори совсем плохо. Мы должны помочь ей, – говорю я им.

Он поднимает руки.

– Сначала просто успокойтесь вы обе. – Он переводит взгляд на Лори. – Что случилось?

– Мама болеет две недели, но сейчас ей стало хуже.

– Не волнуйся, Лори. Мы поможем твоей маме. – Он смотрит на меня. – Я пойду. Оставайся с сестрой.

Я тут же чувствую, как Лори сжимает мне руку. Я опускаю на нее глаза, она умоляет меня своим взглядом.

Я перевожу взгляд на Джека.

– Я тоже пойду.

– Не надо.

– Пожалуйста, – умоляюще произношу я.

– Хорошо, – говорит он. – Но ничего не будешь делать.

– Роберт отвезет вас. И если вам придется отвезти ее мать в больницу, Роберт сможет помочь перенести ее и высадит вас прямо у входа неотложной скорой помощи. Вам не нужно будет парковаться.

– Хорошее решение, Лена. Спасибо, – отвечает Джек.

Мы быстро идем к машине и подъезжаем к ее дому. Она живет в одной из четырех высотных башен за зданием центра. Мы входим в разрисованный граффити подъезд, замечаем Эндрю, мальчика, который приходит к нам в центр, у железной двери. Он улыбается нам как-то растерянно.

Интересно почему, но потом я замечаю более старших ребят рядом с ним. Я могу сразу сказать, что они маленькие дилеры, поставляющие наркотики. Я узнаю эти бегающие глазки за милю. Много лет я наблюдала, как они шляются по борделям.

Мне становится грустно из-за Эндрю, который бродит с толпой таких ребят, это всего лишь вопрос времени, когда он станет одним из них. Мне нравится Эндрю. Он умный и милый мальчик. Джек тоже заметил его, потому что он хмурится, когда нажимает кнопку лифта.

– Твоя квартира тоже в этом доме? – спрашивает Джек, пока мы ждем лифт.

– Шестьдесят четыре, – говорит он, двери лифта открываются.

Джек кивает, и мы спешно заходим внутрь. Внутри лифта пахнет мочой. Мы выходим на четвертом этаже. Лори ведет нас к зеленой двери по коридору. Она открывает дверь ключом. Вонь бьет в нос, вызывая рвотный рефлекс.

– Сюда, – говорит она, и ведет нас в холодную спальню, окна закрыты занавесками. Бледная женщина лежит на кровати.

– Мама. Я привела кое-кого, чтобы тебе помочь, – рыдает Лори.

Ее мать настолько слаба, что едва может открыть глаза. Она дышит с трудом.

– Лори, – немощно стонет она, потом начинает что-то говорить на незнакомом мне языке.

– Мама, они не скажут папе. Я знаю их. Они – хорошие люди, – говорит Лори.

Джек проходит вперед.

– Твоя мать может говорить по-английски? – спрашивает он Лори.

– Немного.

– Расскажи мне ее симптомы. Что с ней?

– У нее температура и боль в желудке, и она все время чувствует себя очень усталой. И она не может есть.

– Сколько уже времени?

– Две недели, но ей становится только хуже.

Джек передвигает одеяло. Он поднимает ее ночнушку вверх, открывая живот. Дотрагивается до нижней части живота поближе к пупку, она стонет. Он нажимает на область справа, и она кричит от боли.

Он поднимает голову на Лори.

– Лори, иди и вызови лифт. Затем попроси Роберта подогнать машину, как можно ближе к подъезду.

– Что случилось с мамой? – Спрашивает она испуганно.

– Сейчас нет времени все объяснять. Шевелись и делай то, что я сказал. Поговорим позже.

С рыданиями Лори выбегает из квартиры.

Он оборачивает мать Лори в одеяло и подсовывает руки ей под голову и колени.

– Открой входную дверь и держи двери лифта открытыми, чтобы я смог зайти, София, – говорит он, поднимая ее вверх.

Я быстро выполняю его приказания. Лифт быстро поднимается, и я ставлю между дверьми стул, чтобы они не закрылись. Он выбивает стул, как только подходит ко мне.

Мать Лори что-то бессвязно бормочет.

Я вхожу в лифт и нажимаю кнопку первого этажа.

– Что с ней? – Спрашиваю я, как только двери закрываются.

– Думаю, у нее лопнул аппендикс.

Я в шоке пялюсь на него. Я слышала о людях, которые умирают от разрыва аппендикса. Двери со скрипом открываются, и я иду вперед, удерживая входную дверь. Эндрю по-прежнему находится здесь, поэтому подбегает к нам.

– Помочь, Джек? – спрашивает он.

– Спасибо, Эндрю. Вот так.

Осторожно Джек кладет женщину на заднее сиденье. Затем он просит Роберта выйти из машины, Лори сесть вместе с матерью, чтобы держать ее голову на коленях, потому что для нее поездка будет не легкой. А потом говорит мне сесть рядом с водителем.

Сам он садится на место водителя и заводит машину.

33
София

– Что с моей мамой? – испуганно спрашивает Лори.

– Похоже, у нее разорвался аппендикс, но хорошая новость в том, что мы вовремя поспели. После того, как ей удалят его, она будет чувствовать себя лучше.

Как и предсказывал Джек, поездка была очень тяжелой для матери Лори. Движение автомобиля вызывает гримасу боли у нее на лице, и каждый крохотный бугорок заставляет кричать от боли. Я ничего не могу с этим поделать.

Как только мы оказываемся в больнице, мать Лори сразу же увозят. Пока мы с Лори сидим в приемной, Джек уходит с ней, чтобы оказать какую-то помощь. Он возвращается и говорит нам, что ей срочно будут делать операцию.

Потом он отводит меня в сторону и говорит, что ее аппендикс начал гноиться.

– Аппендикс и гной были удалены, и все вычистили и продезинфицировали. К счастью, другие органы не были затронуты, особенно кишечник. Ей предстоит пройти курс убойных антибиотиков, чтобы окончательно ликвидировать инфекцию.

– Она справится? – с ужасом шепотом спрашиваю я.

Он кивает.

– Я думаю, что да.

Мне кажется, что мать Лори увезли уже целую вечность назад. Наконец, ее переводят в палату. Операция прошла успешно, но ей придется остаться в больнице на некоторое время.

Этой ночью Лори остается с нами. Я укладываю ее в комнате няни. Когда прихожу, чтобы сказать ей спокойной ночи, она с грустью смотрит на меня.

– С ней ведь все будет хорошо, правда?

– Да. Худшее уже позади. Через несколько недель она вернется домой.

Похоже, она начинает волноваться.

– Несколько недель?

– Боюсь, что так, милая.

– Завтра я могу вернуться к себе домой, да?

Я в ужасе смотрю на нее.

– Что? Одна?

Она смело кивает.

– А как же твой отец? Не хочешь остаться с ним?

Она тут же закрывается и в ее глазах появляется страх.

– Ты же не скажешь моему папе?

– Нет, нет, если ты не хочешь, чтобы мы ему сказали, конечно, нет, – поспешно уверяю я ее.

Она качает головой.

– Не надо. Пожалуйста.

– Хорошо. Не буду.

Она опять кивает.

– Ты с матерью прячешься от него? – тихо спрашиваю я.

– Да. Он бил нас. Мы сбежали из Румынии. В прошлом году мы спрятались здесь, но он пошел к моей бабушке и сказал ей, что знает, что мы в Англии и что найдет нас.

– Поэтому ты ни с кем не разговариваешь?

– Да. Мама сказала, чем больше людей узнают, где мы, тем легче ему будет нас найти.

– Ты и твоя мать очень храбрые, – говорю я ей.

– Моя мама, – отвечает она. Я думаю о своей матери. Если бы у нее было мужество сделать то, что сделала мать Лори. Убежать со всеми нами. Насколько другой бы стала для нее жизнь, и не только для нее, но и для всех нас. Но как было, так и было, ничего уже изменить нельзя.

– Может нам стоит сказать твоей бабушки? Как думаешь, она захочет узнать?

– Да, ей мы должны сказать.

– Ты знаешь, как с ней связаться?

– У меня есть ее номер телефона.

– Хорошо. Мы можем позвонить ей завтра.

– Согласна.

– Она живет одна?

– Да.

– Понятно. Возможно, мы сможем пригласить ее приехать.

– Она не сможет себе этого позволить, – с грустью отвечает Лори.

– Я заплачу за ее билет. Она приедет, как гость. Ты можешь остаться с нами, пока она не приедет. Если захочешь можешь даже подняться в замок и остаться на ночь в башне с бабушкой. Хочешь?

Ее глаза тут же загораются.

– Правда?

– Завтра я пришлю кого-нибудь убраться у тебя в доме, чтобы когда приедет бабушка, он был чистым.

Она смущенно посматривает на меня.

– Я пыталась там убраться.

– Эй, ты проделала отличную работу.

– Спасибо, София.

– О, милая. Я ничего не сделала. Как и ты, я не знала бы, что делать в данной ситуации. Все это сделал Джек.

Она трясет головой, отчего ее локоны разлетаются в разные стороны.

– Нет, это все ты. У меня не хватило бы храбрости подойти к кому-то другому.

– Ну, к счастью, это все в прошлом. Как насчет того, чтобы поблагодарить Джека?

Она кивает.

Я улыбаюсь ей.

– Теперь, пришло время закрыть свои милые маленькие глазки и заснуть.

– Мика может остаться со мной на ночь?

Я прикасаюсь к ее маленьким носику.

– Конечно, может.

– Спасибо.

– Запрыгивай, Мика, – говорю я, и она сразу же прыгает на кровать.

– Оставайся и охраняй маленькую Лори этой ночью, – говорю я, поглаживая ее шелковистую морду. Она облизывает мне руку, а я целую ее в голову.

– Спокойной ночи вам обеим, – говорю я, оставляя дверь слегка приоткрытой.

Я иду по коридору в спальню. Джек просматривает сообщения на своем телефоне. Я закрываю дверь и прислоняюсь к ней.

Он кладет телефон и улыбается.

– Все хорошо?

Я киваю.

– Запри дверь и иди сюда, – приказывает он.

– Сегодня мы должны быть очень тихими, – говорю я ему.

– Черт, тихими, – замечает он, поднимая что-то с кровати и крутя на пальце.

Я начинаю хихикать.

– Ты купил кляп?

– Были бы мозги, а шанс представится.