Текст книги "Красота в темноте (ЛП)"

Автор книги: Джорджия Ле Карр

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 15 страниц)

38
Джек

«Бог подарил мужчине мозг и пенис, но, увы, когда работает один из них, второму не хватает кровоснабжения.»

Робин Уильямс (1951–2014)

Я договорился с Софией, что мы встретимся с моей матерью. Она одевается в черно-зеленое платье, которое считает официальным и консервативным.

– Как я выгляжу? – озабоченно интересуется она.

Я не говорю ей, что нахожу ее умопомрачительно. Она надела чулки, и я вижу небольшие выпуклости на облегающем платье. Я точно знаю, что буду делать позже.

– Очень официально.

– Ты считаешь, что оно слишком официальное? – с беспокойством спрашивает она.

– Нет. Оно просто прекрасно.

– Уверен?

– Абсолютно.

Она разглаживает обтягивающий низ на бедрах, отчего кружево чулок выпирает еще больше. Мой член беспокойно дергается. Я бы убил, чтобы отнести ее в кровать, но она слишком нервничает.

– Ты бы сказал мне, если бы я была одета неправильно, правда ведь? – озабоченно спрашивает она.

Мои глаза неохотно отрываются от бедер и поднимаются вверх к ее глазам.

– Однозначно.

– Ты что, смеешься надо мной, Джек Айриш?

Я ухмыляюсь.

– Я бы не посмел.

Она смотрит на меня серьезно.

– Это очень важно для меня. Я хочу произвести хорошее впечатление.

– Не волнуйся, Принцесса. Она полюбит тебя.

– Как ты можешь быть так уверен?

– Моя мать упрашивала меня привести девушку домой в течение многих лет.

– И когда ты в последний раз приводил девушку к ней домой?

Я пожимаю плечами.

– Никогда.

– Правда?

– Да.

– Есть ли какие-то темы, которых мне стоит избегать или какие-то советы в последнюю минуту о том, как мне стоит вести себя с твоей мамой?

Я задумываюсь.

– Не говори ничего плохого о Бон Джови.

Она улыбается.

– Бон Джови?

Я приподнимаю брови.

– Она ужасно увлечена им.

– Еще что-нибудь?

– Мама любит свой дом. Я пытался перевезти ее в большую квартиру в лучшем районе, но она постоянно отказывалась, поэтому скажи что-нибудь хорошее о доме, если сможешь.

Она торжественно кивает, потом хмурит лоб от концентрации. Со стороны кто-нибудь сможет подумать, что я отдаю ей ключи от королевства.

– О, и похвали ее за приготовленные блюда. Ей это понравится.

– Хорошо. Что еще?

– И с имитируй ирландский акцент.

– Ты уверен, что ее это не оскорбит?

Я ухмыляюсь.

– Она станет твоей поклонницей.

София

Мы поднимаемся на второй этаж и идем по открытому коридору к квартире матери Джека. Джек бросает на меня взгляд.

– Расслабься, – говорит он.

Я нервно улыбаюсь, боясь, что могу не понравлюсь ей.

Джек вставляет ключ в замок и открывает входную дверь. Внутри тепло и вкусно пахнет.

– Мы пришли, – кричит он.

Тут же выглядывает женщина в дверной проем гостиной. У нее синие глаза, светлее, чем у сына, добрые. Она улыбается, как ребенок, и моя нервозность тут же проходит. Это женщина – мать Джека. Она очень сильно любит Джека и хочет ему только самого лучшего. Я хочу ей показать, что никто не сможет любить его больше, чем я.

– Какая ты хорошенькая, – говорит она, заходя в тесную прихожую. На ней красивое синее платье с брошью, приколотой на груди. Джек сказал, что она давно похоронила мужа, но до сих пор носит свое обручальное кольцо. Ее ногти покрашены светло-розовым лаком.

– Спасибо, – застенчиво отвечаю я.

Она с улыбкой посматривает на своего сына.

– Теперь я понимаю, почему твои мозги встали на место.

– София, познакомься с моей матерью, Флоренс. Ма, познакомься с моей девушкой, Софией.

Она наклоняется и целует меня в обе щеки.

– Ты даже не догадываешься, как я рада тебя видеть, София.

Джек помогает снять мне пальто, и его мать ведет меня в свою маленькую гостиную. Она очаровательная, здесь столько всего понаставлено, но так уютно.

– Какой у вас прекрасный дом, миссис Айриш.

– Зови меня Фло, дорогая. Джек сказал мне, что твоя мама умерла, так что я как мать тебе. – Она светится нежностью и добротой.

– Спасибо, Фло.

Она указывает на один из ситцевых диванов.

– Может по стаканчику шерри?

– Я готова убить за стаканчик.

Она улыбается.

– Что-то мне подсказывает, что у нас все будет хорошо.

Я улыбаюсь.

– Мне тоже так кажется.

И этот вечер становится настоящим вечером воспоминаний и смеха вместе с потрясающей едой. Флоренс приготовила баранью ногу с чесноком и розмарином.

Пока мы едим, она рассказывает, что весной дикий чеснок начинает появляться в тени лесов по всей Ирландии. Даже воздух вокруг наполняется запахом чеснока. И когда она была маленькой девочкой, она собирала листья чеснока со своей матерью, чтобы начинять баранину или добавлять в салат.

– В следующий раз я сделаю тушеную говядину в «Гиннесе». Это любимое блюдо Джека. И оно очень хорошо подходит для холодного зимнего дня, – говорит она, поднося вилку потрясающего ароматного картофельного пюре ко рту.

Десерт – шоколадный торт «Гиннесс», сверху покрытый толстым слоем белого шоколада и расплавленного сырного крема. Выглядит, как пинта «Гиннеса». Она смотрит на меня, как ястреб, как только я кладу кусок в рот. На вкус он твердый и воздушный с отчетливым солодовым вкусом, крепким.

– Потрясающе вкусно, – правдиво произношу я.

Она тут же расплывается в улыбке, ее глаза светятся радостью.

Потом мы пьем кофе и едим шоколад из магазинчика деликатесов дальше по этой улице.

– Произнеси что-нибудь со своим ирландским акцентом, – просит Джек.

– Доброе утро, – громко говорю я, и мать с сыном падают от смеха.

39
София

И это настоящая удача, что в то самое утро, когда я решаю приготовить тушеную говядину в «Гиннесе», мне звонит Флоренс. Когда я сообщаю ей, что нашла рецепт в интернете, ответ Флоренс вполне предсказуем:

– Ты не можешь доверять рецептам, которые выложены в Интернете. Никто не любит выдавать свои секреты, поэтому всегда что-то не досказывают, – хмуро говорит она.

Затем она говорит, чтобы я взяла бумагу и начинает диктовать рецепт. Она права. В блогах не сообщалось о том, что сначала нужно мясо как следует обжарить, засчет чего появится у рагу потрясающий вкус, в интернете ничего не говорилось об этом секрете. Мясо нужно тушить в кастрюле большими кусками, затем вытащить и нарезать. Флоренс говорит, что если мясо обжаривать маленькими кусочками оно станет жестким и его уже никак нельзя сделать мягким.

– Хочешь, я еще раз тебе всю повторю? – спрашивает она.

– Нет. Я все поняла, Фло. Спасибо.

– Хммм… И ты должна использовать лопатку без кости.

– Я могу купить такое мясо в супермаркете, да?

– Да, дитя.

– Я сегодня же туда схожу.

– Я забыла сказать, – добавляет она, – что, также как и мясо, овощи ты тоже должна обжарить крупными кусками. И сделай это, когда мясо будет уже почти готово. Потом ты должна смешать их с мясом, чтобы они отдали свой вкус рагу. Отдельно они совершенно никакие и безвкусные, поэтому потом ты заменишь их свежими нарезанными овощами.

– Да, – говорю ей, – быстро записывая.

– Что еще? – бормочет она себе под нос. – Ах да, больше двух столовых ложек муки не клади, иначе будет слишком густая подливка.

– Я запомню.

– И желтый лук. Не красный.

Я пишу желтый рядом со словом лук.

– Положу.

– Не слишком много, иначе он перебьет весь остальной вкус.

– Хорошо. – Замечаю я.

– Я сказала тебе, что нужно использовать куриный бульон, а не мясной?

Я просматриваю все, что записала.

– Эээ… вы не говорили, но хорошо, что сказали, потому что я бы точно использовала мясной.

– Если я еще что-нибудь вспомню, я тебе позвоню, – говорит она.

– Еще раз спасибо, Фло, – говорю я с улыбкой до ушей. Мне кажется, мне очень повезло, что она появилась в моей жизни. Она настолько искренняя и настоящая.

Приходит Лена с Ириной, и мы вместе отправляемся в супермаркет. Оставив Мику в машине, мы заходим в магазин, где я покупаю необходимые ингредиенты, Лена тоже покупает кое-что для себя. Лена остается со мной ненадолго. Мы кормим Ирину и укладываем ее спать, а сами сидим пьем кофе с пирожными с кремом, которые она купила у себя в пекарне в деревне.

– Ты счастлива, да? – спрашивает она.

– Очень, – отвечаю я со счастливой улыбкой.

Через час Ирина просыпается, Лена уезжает в Чешир, а я приступаю к приготовлению рагу. Когда я выкладываю все необходимые продукты на столешницу для готовки, звонит Джек.

– Что делаешь, куколка? – интересуется он.

– Ну, – говорю я, вываливая из полиэтиленового пакета морковь, – я готовлю для тебя сюрприз.

– Мой член уже напрягся.

Я смеюсь в ответ.

– Не такой сюрприз.

– А какой?

Я выкладываю овощи на разделочную доску.

– Знаешь, что означает слово сюрприз?

– Я знаю, что означает это слово, я не большой поклонник сюрпризов. Просто скажи мне, – уговаривает он.

– Ты можешь просить сколько угодно, но я не испорчу мой тебе сюрприз.

Он вздыхает.

– Хорошо, тогда хотя бы скажи мне, что на тебе надето.

Я окидываю себя взглядом – толстый свитер и старые джинсы.

– Честно, или мне стоит что-то приукрасить?

– Приукрась.

– Неужели ты относишься к тем парням, которые предпочитают секс по телефону, когда женщины на том конце провода имитируют оргазм, хотя, на самом деле, красят ногти на пальцах ног, а? – поддразниваю я его.

– Что за ужасные предположения в мой адрес? Я хочу, чтобы ты знала, что я никогда в жизни не пользовался сексом по телефону. Однако, я готов попробовать, если ты мне это устроишь.

Я хихикаю. Вот что мне нравится в моем Джеке. Он относится ко мне так же, как и к любой другой нормальной женщине. Чего никогда я не чувствую с Гаем и Леной. Они всегда ходят вокруг меня на цыпочках. Хотя на настоящий момент Лена совершила впечатляющий подвиг, на целый год напрочь убрав слова шлюха, проститутка или уличная проститутка с телевидения и откуда можно, в моем присутствии конечно.

Однажды, когда мы смотрели вместе телевизор, она щелкала по каналам и моментально переключила фильм «Красотка», как только он замигал на нашем экране. Она настолько страдала за мои прошлое и так боялась причинить мне боль, что даже не понимала, что своими действиями заставляла меня чувствовать себя еще более грязной и запятнанной женщиной.

Джек был совсем другим, он ничего не боится между нами и ничего не скрывает. Он полностью принял все, что со мной случилось, и ведет себя так, как будто ничего ужасного не было, как будто мне нечего стыдиться. Мы начали наши отношения с чистого листа, так он сказал. Если у него имеются фантазии, которую он хочет осуществить со мной, изображая моего клиента и оставляя на постели тысячу фунтов, мы обсуждаем это также, как его фантазии привязать меня к кровати или трахнуть в общественном месте. При каждом удобном случае он внушает мне, что мы вполне обычная пара, которая должна выяснять и обсуждать, что нам совместно нравится.

– Давай, – призывает он, используя свой бархатный низкий голос. – Мой следующий пациент будет через десять минут.

– Нет, – твердо говорю я, взяв нож. – Я не могу заняться с тобой в данную минуту сексом по телефону. Слишком занята, готовя тебе сюрприз.

– Что все так серьезно, да?

– Именно.

– Прекрасно. Видно это особенный сюрприз, – ворчит он.

Я кладу трубку по-прежнему улыбаясь, и начинаю обрезать хвостики у моркови. Все идет по плану, я уже налила куриный бульон и «Гиннесс» в мясо и овощи. Как раз собираюсь поставить тушиться в духовку, как звонит Флоренс.

– София, ты уже начала готовить рагу?

– Да, я собираюсь поставить его в духовку.

– О, слава Богу. Забыла тебе сказать нужно добавить маленькую чашечку крепкого черного кофе и кусочек горького шоколада.

– На каком этапе?

– Сейчас.

Я смеюсь.

– Вы вовремя, мне повезло, да?

Она начинает смеяться вместе со мной.

Я кладу трубку и заглядываю в холодильник. У меня нет темного шоколада. Я выключаю плиту и пишу записку Джеку, если он вдруг придет, а меня не будет.

Ушла за шоколадом. Люблю тебя. (поцелуйчики)

Затем я хватаю телефон и клатч, натягиваю пальто и свою дурацкую фиолетовую шляпу, потому что снаружи моросит дождь и шестую к входной двери. Мика скулит, желая пойти со мной погулять, но я не беру ее, она будет мокрой и грязной, и потом я ухожу ненадолго.

– Жди меня. Я скоро вернусь, – говорю я и выскальзываю за дверь.

В лифте застегиваю пальто. А внизу встречаю старушку, которая живет в квартире этажом ниже нас, заходящую в подъезд, я придерживаю для нее лифт. Она улыбается, видя меня.

– Там ужасно.

– Я знаю.

– Я рада оказаться дома с чашкой чая, – говорит она.

Я выхожу на улицу. Люди уже возвращаются с работы. Я сильнее запахиваю пальто и спешу по тротуару. Вхожу в магазин, Кайя стоит за стойкой. В магазине больше никого нет, поэтому все внимание она уделяет мне, я расплачиваюсь за плитку шоколада. Она возвращает сдачу, и я слышу звон колокольчика над дверью магазина.

Разворачиваюсь и у меня останавливается сердце.

40
Лена

Я стою у окна и смотрю на косой дождь, льет как из ведра. Не знаю почему чувствую беспокойство и очень нервничаю. Еще с утра я чувствую, как у меня затянулся нервный узел в животе. Даже Гай похоже чувствует, что что-то не так.

Первая мысль – мое беспокойство каким-то образом связано с Софией, поэтому с утра я позвонила ей, она сказала, что с ней все хорошо. Но я все же решила к ней заглянуть. Она выглядела счастливой и здоровой. Мы вместе прошлись по магазинам, но мое ощущение, что должно произойти что-то ужасное все равно никуда не делось, поэтому я прямо спросила ее, счастлива ли она.

– Очень, – ответила она, сияя, как лампочка. Такую радость и счастье изобразить невозможно. Я почувствовала себя немного лучше. Также, пока я была у нее, позвонил Джек, и от одного вида, как она растаяла при звуке его голоса, я убедилась окончательно, что с ней все хорошо.

С этим ощущением я вернулась домой, но узел в животе затягивался только сильнее, все становилось хуже, как только я оказалась дома одна. Должно быть я впала в паранойю. Может я не привыкла видеть ее такой счастливой. Я точно знаю, что Джек безумно влюблен в нее, но я все равно страшусь, что все слишком хорошо, слишком сказочно. Что-то очень плохое маячит на горизонте.

Я прижимаю руку ко лбу, может я заболеваю. Я вижу отражение Мэри в стекле окна, поворачиваюсь к ней и улыбаюсь.

– Хотите, я принесу чаю? – спрашивает она.

– Нет, спасибо, Мэри. Я пила чай с Софией.

– О, как она сегодня?

Я автоматически отвечаю:

– Она в порядке. Она готовит какое-то рагу для своего мужчины на ужин.

– Я рада, что она счастлива. У нее очень доброе сердце.

– Да. – Я поворачиваюсь к окну, струи дождя стекают по стеклу. – Почему бы тебе не поехать пораньше, Мэри? Хорошо бы тебе добраться до деревни еще до начала грозы.

– Да. Спасибо, миссис Хокс.

– Хорошего вечера.

– Спокойной ночи.

Она уходит, а я все смотрю в окно. Там темно и мокро. Молния рассекает небо. Безусловно, гроза только начинает, может стать все еще хуже. Странно, зимой и гроза. Помню, когда я впервые приехала в этот дом, ночью упало большое дерево. Я надеюсь, что поблизости нет огромных деревьев, которые смогут сегодня упасть. Для меня это всегда печальное событие, когда мы теряем деревья.

– Лена.

Я резко поворачиваюсь вокруг с удивлением. В комнате никого нет, но я могу поклясться, что услышала, как меня позвала София. Замерев, прислушиваюсь, но только дождь барабанит за окном. Кухня находится далеко в доме, Ирина наверху со своей няней.

Мое сердце начинает биться быстрее.

У меня в животе еще больше сжимается комок страха, уже на физическом уровне я чувствую боль. Я прижимаю руку к животу, что-то не так, что-то случилось. Я знаю. Я бегу к столу, хватаю телефон и звоню Софии.

Тишина.

Я звоню ей домой. Иногда она оставляет свой мобильник и не слышит его с кухни.

Но ответа тоже нет.

Узел в животе затягивается сильнее, я с трудом дышу от накатывающего страха, когда звоню Джеку.

41
Джек

Я пишу записку для Карен и вкладываю в досье пациентки, которая сидит передо мной, закрыв папку, с улыбкой поднимаю на нее глаза.

– Если вы отнесете это моей ассистентке, она сможет подобрать для вас время приема.

– Большое спасибо, док, – говорит она, забирая у меня тонкую папку.

– Без проблем. – Я встаю и обхожу стол вокруг.

Пациента тоже поднимается, и мы вместе направляемся к двери. Я открываю дверь и протягиваю руку, она кладет свою и тут начинает звонить мой телефон.

– Вы спасены звонком, – она усмехается.

Я вежливо улыбаюсь.

– Скоро увидимся, – говорю я, опуская руку.

Как только она выходит, я закрываю дверь и пересекаю комнату, поднимая телефон. Это Лена. Хмурясь отвечаю на звонок.

– Как дела, Лена?

– Ты не знаешь, где София? – тут же спрашивает она.

– Дома, – отвечаю я, хотя у меня тут же возникает мысль, что Лена уже звонила Софии, и та не ответила, иначе бы она не стала звонить мне.

– Ее там нет. Я звонила ей на мобильный и на домашний телефон. Она не отвечает. – Ее голос срывается от беспокойства.

В этот момент мой мозг отказывается верить, что что-то может случиться. Я прекрасно знаю, что Лена склонна чрезмерно беспокоиться и опекать Софию.

– Она должна быть дома, – мягко говорю я. – Она готовит для меня сюрприз. По крайней мере, я предполагаю, что она что-то готовит.

– Она собиралась, но я не могу связаться с ней, Джек, я действительно беспокоюсь. Я знаю, это звучит глупо, но что-то не так. Я чувствую это.

От ее слов у меня озноб проходит по телу.

– Я уже выхожу, – говорю я, подходя к двери кабинета.

Я выбегаю в приемную и в рубашке выскакиваю на улицу. Я бегу по улице к тому месту, где припаркована моя машина. Я сажусь и запускаю двигатель. Приходит смс-ка, снова от Лены.

«Пожалуйста, позвони мне, как только ты ее найдешь».

Я включаю зажигание и быстрым набором опять пытаюсь дозвониться до Софии. София никогда не выключала свой телефон, и он звонит. Я тут же попадаю в пробку, ругаюсь.

Дорога домой, несомненно, мне кажется самой длинной. Вдогонку мне несется ругань и проклятье дюжины взвинченных водителей, но мне на них насрать. Я просто использую свою «Ламбо», буквально тараня машины, прокладывая свой путь по пробке.

Они сигналят и злобно выплевывают ругательства, но все же пропускают меня вперед. Меня не волнует, что произойдет с моей стальной тачкой. Я наплевал на красный свет светофора два раза, но меньше, чем в квартале от дома я застреваю в глухой пробке. Поэтому съезжаю на двойную желтую полосу, мчась вперед, останавливаюсь перед домом и бегу.

Я влетаю в подъезд дома и ударяю по кнопке лифта. Двери открываются. Я беспокойно стучу ногой по полу, пока лифт поднимает меня на мой этаж.

Двери открываются, я бегу по коридору. Я слышу лай Мики, и несколько секунд, мне кажется, что на самом деле все в порядке. Должно быть она выбегала погулять с собакой, а теперь вернулась. Черт возьми, София. В этом и есть сюрприз. Я открываю дверь, и Мика не прыгает на меня, кружась, как обычно. Вместо этого она истошно высоко лает.

О, черт.

Я проношусь по квартиру, окликая ее по имени, хотя понимаю, что ее здесь нет. На кухне я вижу наполовину приготовленное рагу. Я дотрагиваюсь до кастрюли, все еще теплая. В выключенной духовке стоит готовящееся блюдо.

Я осматриваюсь вокруг и вижу ее поспешно нацарапанную записку под магнитом на холодильнике. Я выдергиваю ее из-под магнита. Она пошла за шоколадом. Я опять набираю номер ее телефона, и пока раздаются гудки, я передвигаюсь по квартире. По крайней мере, я знаю, что телефона здесь нет. Она взяла его с собой.

Я бегу к угловому магазину. Кайя должно быть увидела меня, потому что выходит и останавливается под тентом у входа. Ее руки с силой тянут края кардигана, а в глазах паника и волнение.

– Ты видела Софию? – тут же спрашиваю я.

Она кивает и начинает судорожно махать руками, с такой же скоростью, как и вылетающие из нее слова:

– Да, она приходила сюда. Она купила шоколад, а потом пришли эти двое страшных мужчин. Они что-то сказали ей. Думаю по-русски. Она им ничего не ответила. Она только повернулась ко мне и спросила, смогу ли я передать кое-что для Джека. Она побледнела и выглядела немного странно. Она не была похожа саму на себя, говорила, словно робот. Я была так шокирована, что кивнула, и она сказала: «Скажи Джеку. Я буду любить его до самой смерти». А потом она ушла с ними.

Я в ужасе пялюсь на Кайю. Я мог представить что угодно, что она упала, сломала ногу, может получила сотрясение мозга, но такого представить я не мог никогда.

– Мне жаль. Я не знала, что делать. Они называли ее по имени, и она по доброй воле пошла с ними, я даже не могла обратиться в полицию, несмотря на то, что эти мужчины были такими большими и глаза… их глаза не предвещали ничего хорошего.

– Как давно это было? – спрашиваю я.

Она опускает взгляд на часы на руке.

– Точно… двадцать семь минут назад.

– Можешь их описать?

– Да, – говорит она, и сразу же начинает описывать, подмечая все детали. – Они оба были одеты в черные кожаные куртки и очень блестящие черные туфли. Один был одет в синие джинсы и белую рубашку. У него коротенькая рыжая борода, маленькие бледно-голубые глазки и сломанный нос, он подстрижен коротко, почти налысо. Он огромный, больше, чем ты и толстый. У другого черные волосы, черные глаза, шрам здесь, – она проводит пальцем по правой щеке, – и он чисто выбрит. На нем была темно-синяя рубашка и черные джинсы. Он ниже и не такой толстый.

– Ты знаешь, куда они пошли?

– Да, – и сразу указывает на противоположную сторону.

Я смотрю в том направлении, которое она показывает, не ожидая особо ничего увидеть, но замечаю верх полиэтиленового пакета, в которые Кайя кладет покупки клиентов, в мусорном ведре, прижатым сверху крышкой. Он трепещет на ветру, как флаг. Даже с моего расстояния, я понимаю, что внутри пакета что-то есть. Я вытаскиваю его.

Плитка темного шоколада.

– Это ее шоколад, – говорит Кайя рядом со мной.

Я поворачиваюсь к ней. Ее глаза смотрят испуганно.

Я достаю телефон из кармана и набираю номер Софии. Закрываю глаза, как только слышу звонок телефон из мусорного ведра рядом. У меня вылетает вой ярости. Они забрали ее. Они просто пришли и забрали.

Они, блядь, забрали мою женщину. Мое сердце. Как, мать твою, я этого не заметил? Я должен был увидеть. Мне следовало лучше защищать ее.

Кайя рядом со мной говорит:

– Надо вызвать полицию.