Текст книги "Вакансия для слепого чтеца (ЛП)"

Автор книги: Джорджия Ле Карр

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 15 страниц)

17.
Кит

За окном начался снег. Я видел, как волки ходят по заднему двору и передвигаются в сторону рощи, где они любили прятаться. В доме было тепло. Через маленькие квадратные стекла, установленные в чугунной двери камина, было видно, как горело полено, красно-оранжевые отблески пламени озаряли лицо Лары, пока она сидела напротив меня.

Ее пальто было перекинуто на спинку стула, на ней был розово-синий с цветочками свитер, сверху из выреза свитера выглядывал воротник красной рубашки. Еще был желтый шарф, свободно завязанный на шее и зеленый ободок в волосах.

Она должна была походить на разноцветный Skittles, но вместо этого напоминала что-то родное на Рождественской открытке. Одой из тех, на которой изображена елка, увешанная вся блестящими игрушками, огнями, а рядом смеющиеся дети, стол, заваленный праздничной едой, ароматы специй в воздухе и звук разрываемых хлопушек.

Я пожирал ее глазами, понимая, что она не увидит моих взглядов, и даже не сможет себе представить сколько удовольствия я получал, разглядывая ее гладкую кожу, ее разрумяненные щечки, пухлые губы, которые шевелились, произнося тихо слова.

Я сделал глоток виски. Да, с чаем я решил покончить сразу же, как только доел свой капкейк. Должно быть, она услышала, как я сделал глоток, потому что остановилась и протянула свою чашку.

– Спасибо, – тихо произнес я.

– Пожалуйста! – Чашка повисла в воздухе, она улыбнулась. Она была настолько искренней и открытой, как ребенок. – Хотя, вам не стоит меня благодарить. Оказывается, мне очень нравится эта книга, если ее можно назвать демоническим комиксом. Мне нравится Джон Селф как рассказчик, как он описывает свое собственное крушение – это настоящий гений, и мне кажется брать деньги, чтобы читать эту книгу почти несправедливо.

– Я имел в виду... спасибо тебе за все. За все.

Она поставила свою чашку на стол, не сделав глотка.

– За все?

– Я пытаюсь сказать, что приятно иметь компанию.

– Вам не нравятся компании в частности, мистер Карсон. Вам нравится моя компания.

Она усмехнулась. Какая милашка! Мне захотелось прикоснуться к ней. Я даже поднял руку, потом резко опустил.

– Да. Ты... скрасила это место.

Она рассмеялась.

– Вы говорите так, словно я здесь какой-то декор.

Я вздохнул.

– Хорошо, ты победила. Мне нравится твоя компания.

– Я рада, потому что в первый день вы были слишком агрессивным.

– Знаю, я был груб с тобой, прости. Я так долго ни с кем не водил компанию, кроме своих волков, что уже забыл, как вести себя с леди.

Она медленно кивает.

– К счастью для вас, мистер Карсон, – сказала она с ясно слышным южным говором, – я не леди. Моя мама называла меня настоящей хулиганкой.

Я покачал головой, хотя она не могла меня увидеть.

– Я не верю.

– Разве леди может положить коровьи лепешки в чужую обувь? – хитро спросила она.

Я засмеялся.

– Ты проделала такое?

Она отпила глоток чая.

– Боюсь, что да. А что вы сделали самое ужасно «крутое»?

Невольный рокот вырвался у меня из горла. Самое ужасно крутое? О, Господи! Я закрыл глаза. Мои внутренности задрожали. Нет, я не должен вспоминать. Только не с ней. Она живет внутри Рождественской открытки, а я...

Она озабоченно нахмурилась.

– Простите. Я не хотела вас обидеть или заставлять вспоминать что-то слишком болезненное. Я имела ввиду, какой самый крутой поступок вы совершили в детстве? Вам не стоит отвечать, – у нее дрожали руки, когда она ставила чашку на стол. – Лучше я продолжу читать.

Я ничего не мог с собой поделать. Я не мог видеть, как она вся сжалась из-за того, что причинила мне боль. Не думая, я накрыл ее руку своей. И тут кое-что произошло, почти одновременно. Мой член стал твердым, а она застыла от шока. Я резко убрал руку. Все мое тело стало пульсировать от сексуального напряжения.

Не знаю, откуда, черт возьми, оно взялось, но я чертовски хотел ее, прям аж до боли. Она протянула руку в мою сторону. Я умирал, как мне хотелось схватить ее, заключить в свои объятия и зацеловать до бесчувствия, но я сжал руки в кулаки и заставил себя не двигаться. Я мог только разрушить ее и причинить ей боль. Она хотела видеть во мне друга. Я же хотел раздвинуть ее ноги и похоронить свой член в ее сладкой киске.

Я хотел сделать ее своей.

– Лара, ты не должна не перед чем извиняться, – сказал я резко.

Она была настолько чистой и наивной, чтобы понять все подоплеку моей резкости, что восприняла это как запрет, что я не хочу ее касаться. Ее рука упала на стол, и она побледнела, выглядя опустошенной.

Господи, своим тупым, грубым извинением я заставил ее побледнеть! Я чувствовал себя намного хуже, чем если бы я пнул щенка. Я ненавидел причинять ей боль. Молча, она потянулась к странице. Она неуверенно провела пальцами, пытаясь найти последнюю фразу, на которой остановилась.

– Когда мне было шесть лет, – начал я, и она перестала перебирать подушечками пальцев по странице. Я сглотнул и продолжил:

– Я сделал очень страшную вещь. Гораздо хуже, чем коровье дерьмо в чужой обуви.

Я видел, как подрагивали ее пухлые губы, и как она выдохнула, задержав дыхание. На ее лице появилась еле заметная вот-вот проявляющаяся улыбка, и это сделало меня невероятно счастливым.

– Мой отец пошел в магазин, взяв с собой моего брата и сестру. Он не разрешил мне пойти с ними, потому что я сломал любимую игрушку брата. Я был в ярости, поэтому я облил кетчупом живот и грудь, взял ружье своего отца и выставил его из окна, желая, чтобы меня нашла мама на земле, с направленным на меня ружьем, с широко открытыми глазами, словно я застрелился.

Она громко выдохнула, явно от шока.

– Это было самое ужасное, что я когда-либо сделал в детстве.

– И что сделал мама? – прошептала она.

– До или после того, как я моргнул и рассмеялся, глядя на нее?

– Думаю, после.

– Она чуть не сошла с ума, а потом отвела меня на кухню и дала мне печенье с молоком. Я получил все сполна, когда вернулся отец.

– Я не удивлена. Это на самом деле ужасно.

– Что еще ты хочешь знать обо мне, Лара?

Она покраснела. Она была прекрасной, когда краснела.

– Не знаю с чего начать, мистер Карсон. У меня так много вопросов к вам.

Я был застигнут врасплох ее словами.

– Много вопросов?!

– Точно. Знаете ли, вы очень загадочный человек, – она улыбнулась.

– Мне казалось, что я всего лишь заурядный убийца, пьющий кровь и размахивающий топором, – с иронией произнес я.

Она улыбнулась.

– Да, но о вас говорят и кое-что другое.

– Ты думаешь мне стоит это знать?

– Некоторое... на самом деле звучит довольно весело, – нахально произнесла она.

– Например?

– Говорят, что вы делаете самодельный спирт, что в лесу у вас имеется целая фабрика. Бочки и бочки самодельного спирта.

Я рассмеялся над глупостью горожан, придумывающих обо мне такую чушь.

– Жаль тебя разочаровывать, но нет. Я не произвожу спирт. Я даже не знаю, как он делается.

– Аууу ... а я собиралась прикупить у вас бутылочку.

– Прости, я, – развожу руками.

– Я точно знаю, что хочу у вас спросить! – вдруг выпалила она. Ее лицо выглядело напряженным, и я приготовился к ее вопросу.

– О чем? – поинтересовался я. Я решил, что она начнет спрашивать меня о военной службе. Почему я решил поселиться в этом городе, вернее подальше от этого города, в глуши. Какая моя жизнь была до того, как я приехал сюда. Я подумал, что она спросит, как я получил свои шрамы, но то, что она спросила, застало меня врасплох.

– Расскажите мне о своих волках.

18.
Кит

Она спросила именно то, о чем я мог говорить весь день напролет.

Волки были для меня – товарищами, семьей, детьми, несмотря на то, что они дикие звери, и я был намерен удерживать их в таком положении, но это не значит, что я не понимал их так же хорошо, как самого себя. Я инстинктивно понимал, когда они попадали в беду. Однажды я сидел на кухне ужинал, и вдруг почувствовал, как у меня скрутило живот. Причем так сильно, что я больше не мог съесть ни куска.

Поэтому я вышел из дома на крыльцо. Было лето и солнце только начало клониться к закату. Я схватил рожок, имитирующий вой волчьей стаи, и пошел в лес. Теперь каждый раз я использую этот рожок. Он отлично имитирует волчий вой. Я шел целый час, пока один из моих волков не ответил мне на мой зов рожка. Я обнаружил Томаса, запутавшегося в колючей изгороди, попав в ловушку.

Когда вы спасаете животных от смерти, они оценивают ваш поступок, выражая благодарность всеми возможными способами. Не тем смазливым путем, когда мы изучаем жизнь животных, просматривая голливудские фильмы, а реальным, жизненным способом.

В случае с таким самцом, как Томас, он приходил на крыльцо, когда я выходил из дома. Он по-прежнему большую часть времени держался на расстоянии, но теперь каждый раз приходил, чтобы проверить меня и подарить мне свою ласку. То же самое касалось и Адама, который бродил, куда хотел, но всегда возвращался, потому что хотел побыть со мной.

Я закрыл книгу, лежащую перед ней.

– Пойдем.

– Куда?

– Мои волки сами расскажут тебе о себе, нежели это сделаю я.

Я подождал, чтобы одеть на нее пальто. Я мог бы повести ее к задней двери черного входа, но туда волки приходили, чтобы поклянчить еду, когда им лень было охотиться, и они могли становиться довольно агрессивными и одичавшими, когда были голодны.

Крыльцо же в большей степени было связано с ними, потому что они сами его выбрали, приходя сюда, чтобы повидаться со мной. Широкая веранда вокруг дома предоставляла им своеобразный простор, они не чувствовали себя здесь в ловушке. Я никогда не подходил к ним сам. Если они хотели, чтобы я их погладил или поговорил с ними, они подходили сами. Кроме Чепи, конечно. Она была настолько ручной, поэтому часто сидела рядом со мной, могла лизнуть мне лицо, а иногда даже лежала у меня на коленях, подремывая.

Когда я открыл дверь, снег по-прежнему шел. Воздух был холодным и свежим, особенно после теплой кухни. Мы молча стояли на крыльце, довольно-таки долго. Я хотел, чтобы волки поняли, что им ничего не угрожает и показались нам.

На проселочной дороге я заметил их. Как всегда – Калеб, Аелф, Фенал и Гуч. Они обычно тусовались у дороги, но стоило им услышать подъезжающий автомобиль, как исчезли, словно дым в воздухе. И долго не появлялись, пока нежданный путешественник не уедет достаточно далеко.

Слева на склоне я заметил небольшую стаю. Они медленно двигались в сторону дома. Вожаком был Курт. Он всегда был отчаянным плохишом. Лобо двигался рядом, он был красивым пепельно-белым волком. За ними шли две волчицы – Суси и Таша, со своеобразной грацией.

Я оглянулся и посмотрел на Лару. Она повернула голову в сторону холма. Видно, она услышала их, но как она могла? Их передвижение по снегу было, как шорох, очень тихим.

– Сколько их? – тихонько поинтересовалась она.

– В этой маленькой стае? Четверо.

– Мне следует приласкать их или же стоит остерегаться? – спросила она с нервной улыбкой.

Я думал об этом.

– Тебе не стоит их бояться, но они дикие животные, не домашние, и к ним следует относиться с определенным уважением. Если ты будешь относиться к ним с должным уважением, они вернут тебе свое почтение. По крайней мере со мной это срабатывает.

Она кивнула, волки подошли ближе, они нюхали воздух, готовые к приключению и испытывая любопытство. Я опять бросил на нее взгляд, но она стояла неподвижно, ее глаз я не видел, она прятала их за темными очками. Она протянула руку, чтобы коснуться заснеженных деревянных перил. Я видел, как она обхватила эту доску своими маленькими пальчиками, стерев снег, и заметил как побелели ее костяшки, видно она нервничала, пытаясь найти опору.

Затем она глубоко вздохнула, разжала руку, и словно успокоилась, по крайней мере, все ее тело с головы до ног, как-то расслабилось. Ее способность контролировать естественный природный страх, заставил меня принять быстрое решение.

– Давай я вас познакомлю, – вдруг произнес я.

Волки были явно заинтересованы, поскольку они двигались прямиком к крыльцу. Меня удивило, что они не остановились, а прямиком шли к ней. Как правило, они никогда не торопились, как бы раздумывая – стоит или нет, но видно в этот раз любопытство взяло вверх, Курт уже ставил лапу на верхнюю ступеньку. Все происходило очень быстро, раньше за ними такого я не наблюдал. Курт не отводил от нее взгляда своих горящих зеленоватых глаз.

– Медленно повернись налево, – сказал я, – и протяни руку. Пусть он почувствует твой запах. Его зовут Курт.

Лара сделала так, как я ей велел. Волчицы за ними притормозили, с опаской поглядывая вперед, но к моему удивлению, первым шаг к ней сделал не Курт, а Лобо, мой прекрасный белый альбинос. Он вытянул шею, подрагивая всем телом, немного присев на задние лапы и стал обнюхивать ее руку. Он сделал еще один шаг вперед, и я понял, что Лара прошла его тест.

– Я хотел бы, чтобы ты увидела их... им так интересно, – сказал я ей.

– Я чувствую их любопытство, – прошептала она.

– Оставайся здесь. Они не обидят тебя, обещаю. Я сейчас сделаю им какое-нибудь лакомство. Я скоро вернусь.

Я развернулся и направился к двери, но на пороге посмотрел через плечо, чтобы взглянуть что происходит, Лобо подошел еще на один шаг ближе и теперь прижимал свой нос к руке Лары. Так они и стояли вместе, не двигаясь, красивая женщина и дикий белый волк. Честно, во мне взыграла гордость за своих волков, Лобо сделал еще один шаг и полностью опустил морду ей в руку. Лара медленно развернула руку, позволяя Лобо как бы понять, что она собирается сделать и потерла ему нос.

Лобо блаженно прикрыл глаза. Я застыл, не в состоянии отвести взгляда. Честно я не верил своим глазам. Затем он открыл глаза, отошел на шаг назад и перевел на меня свой взгляд.

– Лара, – позвал я.

Она не повернула ко мне голову.

– Да.

– Волк, который к тебе подошел, его зовут Лобо. Он выбрал тебя, чтобы ты стала для него особенным человеком. Однажды волк выбирает себе человека, больше ни к кому из людей он не будет относиться с такой же любовью и вниманием, как к особенному человеку, которого он выбрал.

– Правда? Он меня выбрал? – взволнованно переспросила Лара.

– Правда, – тихо ответил я.

– Ой, я не могу поверить в это. Он теперь стал моим волком?

Я улыбнулся.

– Да. Он теперь стал твоим волком.

Она рассмеялась с неприкрытой радостью.

– Подожди меня здесь, – я вошел в дом, чтобы взять лакомство.

Волки учуяли их любимый запах лакомства, поэтому когда я вернулся на крыльцо, к четырем уже присоединилось шесть. Я передал лакомство Ларе и сказал, чтобы она с силой бросила его вперед во двор, так далеко, насколько сможет.

– Они любят ловить их на лету, поэтому постарайся напрячь некоторые мышцы.

Вот тогда я и узнал, что несмотря на миловидность у Лары были накаченные мышцы. Она с такой силой бросила лакомства, что волки помчались за ним как малые дети. Им понравилось, и судя по восторженной улыбке на лице Лары, ей тоже.

А мне? Мне нравилось смотреть на них всех вместе – волков и мою слепую чтицу.

19.
Лара

Проведенный день с волками открыл своего рода шлюз. Кит, казалось, был рад меня видеть, и мне даже показалось, что он стал ждать наши встречи. В последний раз, когда мы встретились, все время проговорили, не прочитав ни единой строчки.

На самом деле, общего у нас почти ничего не было, но с каждой фразой мы глубже и глубже увязали в странной непонятной нашей дружбе. В нем было столько всего, что влекло меня к нему, и чем больше времени мы проводили вместе, тем больше я восхищалась им, и он мне нравился. Завтра я снова с ним встречаюсь и уже с нетерпением ждала того времени, когда его пикап будет опять поджидать меня у библиотеки.

Вздохнув я поставила в горячую духовку яблочный пирог. Закрыла дверцу и установила таймер. Сняв рукавицы, повесила их на место. Я начала убирать беспорядок на столе после готовки пирога, когда раздался звонок в дверь.

Кто бы это мог быть? Было почти десять часов вечера, и большинство жителей уже крепко спали в своих постельках. Возможно это Элейн решила ко мне заглянуть на обратном пути из бара, я усмехнулась про себя. Я водрузила на нос темные очки и пошла, слегка хмурясь, в сторону входной двери. Элейн не сказала мне, что пойдет в бар.

Я спросила через дверь.

– Кто там?

– Это Сойер.

Я еще больше нахмурилась. Сойер Бьюкенен! Во имя Господа, что он делал здесь в это время ночи? Я открыла дверь и почувствовала запах его одеколона – цитрусовый с нотками розмарина и еще какой-то мускусный аромат. Похоже на эксклюзивную версию Pledge.

– Привет, Лара, – его голос звучал слегка невнятно. Он пьян?

– Привет, – ответила я. – Что ты делаешь в этой части города?

– Я проходил мимо и я... эээ... увидел свет и решил зайти. Могу я... э... войти?

Мои брови поднялись в недоумении на его откровенную ложь, но я открыла дверь шире из чистого любопытства, и он прошел в мою маленькую прихожую. Я услышала, как он закрыл за собой дверь и потер руки.

– Это мучительно, – сказал он протяжно, с прононсом в нос. Было время, когда я думала, что влюблена в него. Это не совсем моя вина, что я влюбилась в него. Он вообще-то вел меня по дорожке сада. И положил руку мне на поясницу, и шел так близко, что я могла чувствовать его теплое дыхание у себя на шее. Когда он поцеловал меня в щеку, я подумала, что его губы задержатся на мне, мне казалось, что я ему тоже очень нравлюсь, но видно я была неправ. Его губы не задержались.

Я провела его в гостиную.

– Может ты хочешь что-нибудь попить? Молоко, апельсиновый сок, вода?

– У тебя нет ничего покрепче?

У меня была бутылка французского вина, которую я получила на мой день рождения, но я берегла ее для особого случая, может, когда я закончу русалку, мой самый большой проект, которые я когда-либо делала. Русалка была почти в натуральную величину и уже забрала три месяца моей жизни.

– Наверное, нет, – тихо сказала я.

– Не беспокойся. Я не очень хочу пить.

– Присаживайся, – предложила я, махнув рукой в сторону дивана и направляясь к креслу напротив.

Я услышала, как диван затрещал под его весом.

– Итак, чем я могу тебе помочь, Сойер?

– По городу ходят слухи, что ты спуталась с этим чудаком деревенщиной, который живет на Old Man’s Creek.

Я сделала глубокий вдох.

– Он не чудак деревенщина, – медленно и отчетливо произнесла я.

– Черт побери, Лара. Ты не представляешь себе весь риск, на который идешь, когда в одиночестве едешь к нему в этом Богом забытое место. Ведь с тобой может произойти все, что угодно.

Я почувствовала, как у меня начинает зарождаться внутри злость, но я постаралась держать себя в руках.

– Видишь же, со мной ничего не случилось. Я в полной безопасности. Мистер Карсон —джентльмен.

– Мне все это не нравится.

Вау. С чего бы это?

– Прости.

Он встал и начал ходить по комнате.

– Не ходи к нему в дом, Лара, – вырвалось у него вдруг. К моему удивлению он подошел ко мне, схватил за плечи, и подняв вверх, поставил меня в вертикальное положение.

– Сойер! – закричала я, совершенно растерявшись и испугавшись. Что черт возьми здесь происходит?

Он отпустил меня так же внезапно, как и схватил.

– Извини, – произнес он и отступил на шаг назад. Я чувствовала, что он о чем-то очень волновался, но у меня не было идей из-за чего, я не могла понять, что происходит на самом деле. Я услышала, как он отошел от меня, и потерла руками те места, за которые он меня схватил.

Он опять подошел ко мне слишком близко, и хотя мой инстинкт говорил мне отступить на шаг назад, я упрямо стояла на месте.

– Пожалуйста, Лара, – умолял он. – Я не могу выносить мысль, что ты ездишь к нему домой и проводишь с ним время. Я испытываю от этого боль. Я же беспокоюсь о тебе, понимаешь?

Я от шока открыла рот, у меня не было ни одной рациональной мысли, словно мой разум отключился. Какого черта, о чем он говорит? Я провела рукой по волосам, потом втянула носом воздух.

– Поправь меня, если я ошибаюсь, но ты помолвлен с Кейли, не так ли? – спросила я. Я не встречалась с Кейли, но ее семье принадлежала большая часть земель в нашем городе и на окраинах, а также они имели определенный капитал. Элейн вместе с ней ходила в школу. Когда я попросила ее описать Кейли, она фыркнула и сказала противным голосом: «Представь корову в тиаре, а потом представить, что она еще ко всему в придачу задирает нос». Я знала, что это неправда. Кейли была красивой. Даже шли разговоры, что она может стать моделью.

Он вздыхает и кричит:

– Да, да, да, я знаю, черт побери, но, черт возьми, ты же знаешь, что я люблю тебя.

Я почувствовала холодок по всему телу.

– О чем ты говоришь?

– Я полюбил тебя с того раза, как только увидел, – в запале произнес он.

– Ты не любил меня. Я предложила себя тебе, помнишь? – закричала я в ответ.

– О, Лара. Ты так наивна. Я люблю тебя, и всегда буду любить, но ты же знаешь, что я не могу на тебе жениться.

Он словно ударил меня своими словами и отошел на шаг назад.

– Потому что я слепая?

– Нет, нет, дуреха. Меня совершенно это не волнует, даже если бы ты была безногая и безрукая.

– Тогда почему? – прошептала я.

– Мать твою.

– Скажи мне, – вдруг опять крикнула я.

– Деньги, довольна? Все из-за ее чертовых денег, – закричал он в ответ.

Я упала в кресло, тяжело дыша.

– Это безумие.

– Я не могу потерять тебя из-за этого убийцы.

– Убийцы? – повторила я в изумлении.

– Все знают, что он убил свою жену.

– Он не убивал свою жену, – спокойной ответила я.

– Откуда ты знаешь?

– Знаю, и все.

– Да, все тоже думали, что Джон Гейси [3]3
  Джон Уэйн Гейси-мл. – американский серийный убийца, изнасиловавший и убивший 33 молодых человека, в том числе нескольких подростков. Также известен, как «Убийца-клоун»


[Закрыть] был всего лишь клоуном.

– Я не понимаю, Сойер. Ты собираешься жениться на Кейли. Что ты хочешь от меня?

– Я хочу, чтобы ты была моей возлюбленной, Лара.

У нее вырвался нервный смешок.

– Ты хочешь, чтобы я была твоей шлюхой.

– Нет. Это не так. Я люблю тебя.

– Не больше, чем деньги отца Кейли, как оказалось, – сердито произнесла она.

– Это всего лишь брак по расчету. Но ты занимаешь все мои мысли, мое сердце, мою душу. Я люблю тебя, Лара. Пожалуйста, просто дождись меня. Клянусь, скоро мы будем вместе в один прекрасный день. Я хочу жениться на тебе. Каждой клеточкой своего существа я хочу тебя, – он остановился, чтобы вдохнуть. – Дай мне два года. Это все, что мне нужно. У меня есть план. Старик Хевингтон пообещал мне, что я стану во главе его бизнеса. Я буду трудиться изо всех сил и заработаю достаточно денег для нас. Достаточно, чтобы позаботиться о тебе. Тебе никогда не придется работать.

– Два года?

– Да, – воскликнул он с нетерпением. – Два года – это ничто. Они пролетят как один день и не заметишь. Только, пожалуйста, не отдавай себя больше никому за это время.

– А что, если у вас появятся дети, Сойер?

– Я скажу ей воздержаться от детей. Я хочу детей только от тебя.

Я в изумлении покачала головой.

– Я так завидовала Кейли, если честно. Я думала, что у нее есть все – деньги, внешность, ты. Я привыкла мечтать о тебе, но знаешь что? Сейчас мне ее очень жаль.

– Тебе не стоит ее жалеть. Она точно знает, что я ее не люблю. Она просто хочет, чтобы рядом с ней был самый красивый парень Дуранго Фоллс.

Я сокрушенно покачала головой.

– Тогда мне жаль ее еще больше. Удачи тебе, Сойер. Я, конечно же не собираюсь тебя ждать.

Он встал передо мной на колени. Я почувствовала запах алкоголя от его дыхания, я ненавидела этот запах. Я так страдала по этому мужчине. Какой же глупой девчонкой я была.

– Пожалуйста, Лара. Прошу тебя. Пойми меня, – с отчаянием взывал он.

– Я все прекрасно понимаю.

– Нет, ты не понимаешь. Я хочу дать тебе все. И то, что я делаю это все для тебя, для нас. Скажи, что будешь ждать меня. Прошу тебя, не ходи к этому сумасшедшему оборотню.

– В тебе даже и в половину нет той человечности, которая есть у него, – ответила я сквозь стиснутые зубы.

Он дернулся вперед, и вдруг его губы оказались на моих. Влажные и настойчивые. На секунду меня парализовало, затем я открыла свой рот и укусила его. Он вскрикнул и отшатнулся от меня.

– Ты укусила меня, – с недоверием воскликнул он.

– Уходи, – сказал я, вытирая рот тыльной стороной ладони. Я чувствовала вкус его крови. – Убирайся и больше никогда не приходи.

– Это еще не конец. Я не сдамся, – закричал он, но он видно быстро пришел в себя, поэтому бросился к двери. Я услышала, как захлопнулась дверь, а потом у меня полились слезы. У меня никого не было.

Все, кто, действительно, любил меня, ушли навсегда.