Текст книги "Вакансия для слепого чтеца (ЛП)"

Автор книги: Джорджия Ле Карр

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 15 страниц)

44.
Лара

https://www.youtube.com/watch?v=SBmAPYkPeYU

Мы подъехали к дому Кита около пяти часов вечера. Я очень хорошо запомнила расположение всего в его доме. На самом деле, я готова была даже зайти так далеко, что могла сказать – я почти так же хорошо знала все у него в доме, как и в своем собственном. Я могла спокойно передвигаться по комнатам, не выставляя вперед трость, и ни на что не натыкаясь.

Однако, я не знала, где включается отопление, поэтому со мной вошла Элейн и помогла мне его отыскать. Мы не разожгли огонь в камине, потому что ни я, ни она не знали, как разжечь дрова, чтобы они долго горели. Мы вместе выпили чаю, но она не стала задерживаться, поскольку хотела вернуться домой к ужину.

Когда она ушла, я открыла шкаф. Все в нем было расположено в определенном порядке, поэтому я знала, где что находится. Я выбрала банку томатного супа. Пока переливала его в кастрюльку, услышала знакомый звук, кто-то царапался в заднюю дверь. Волки почувствовали, что кто-то вернулся. С счастливой улыбкой, я открыла дверь, Лобо и Коа стали приветствовать меня. Коа ушел, как только я дала им немного сушеного мяса из кладовки, а Лобо остался обниматься и ластится ко мне. Я вспомнила, как Кит меня предупреждал держаться на почтительном расстоянии от волков, так как они не домашние животные, но я полностью игнорировала его инструкции, продолжая целоваться и обниматься с Лобо, который не отступал от меня.

Когда он вдоволь наласкался, тогда ушел, а я вернулась на кухню. Я подогрела суп, покрошила сыр и села за стол есть, намазав хлеб маслом.

Я слышала, как завывает холодный ветер за окном, заставляя покачиваться деревья, но в доме было хорошо, тепло рядом с дровяной печью. Я никогда не была у него в доме одна, и было странное ощущение. Я начала раздумывать о совместной жизни с Китом. Готова ли я была себя обречь на это?

Ждать длинными, одинокими ночами его возвращения. Не будучи уверенной, вернется ли он. И что мне делать, если он не вернется? Эта мысль вызвала у меня тошноту, и я быстро оттолкнула ее, и взялась за ложку, словно она была чем-то положительным, но у меня пропал аппетит.

Я умылась, надела куртку, шапку и перчатки, схватила теплое одеяло и вышла наружу. Волки все вернулись. Я могла их почувствовать и услышать. Они поднялись на крыльцо, чтобы поздороваться со мной. Я села в высокое кресло, на котором обычно сидел Кит, и стала ждать.

Я присушивалась к звукам, надеясь услышать звук того автомобиля своего мужчины, который возвращался домой, и который забирал его той ночью. Я ни одна прислушивалась к звукам. Мой слух был более острым, чем у многих зрячих людей, но все равно мой слух был слишком далек от слуха волков.

Трое волков присоединились ко мне на крыльце, они повернули голову к дороге, их хвосты стали подметать половицы крыльца. Иногда, кто-то из них поворачивался ко мне и лизал мне руку. Снова и снова они тихо скулили, отчего я чувствовала поднимающийся страх по моему позвоночнику.

Я поняла, что они тоже его ждут. Сколько раз они вот так сидели, ожидая его? Сколько раз мне придется его вот ждать, с сердцем, клокотавшем в горле?

Я дотронулась до циферблата своих часов. Сейчас было только восемь вечера. Кит сказал, что вернется самое позднее сегодня вечером. Я подумала, что сегодня он точно должен вернуться. А потом вдруг. А что, если он не вернется сегодня? Что, если он не вернется вообще?

Чем больше проходило времени, тем больше я сожалела, что столько ему наговорила той ночью. Хотя я была настолько уверена, что окончательно закончила с ним отношения, мне не следовало говорить ему столь ужасные вещи, когда он собирался на свою опасную миссию. А вдруг наша ссора повлияла на его концентрацию и внимание? Насколько глупо было с моей стороны, позволить ему уйти на такой горькой ноте.

Ко мне вернулись воспоминания. Я слышала, как истерически рыдала моя мать, и как лучи солнца палили мне на голову, когда я положила руку на полированный гроб. Потеря отца была худшим днем в моей жизни… пока, я не потеряла брата.

И единственная мысль, которая тогда крутилась в моем сознании, что Кит солгал мне, намеренно скрыв свою тайну. Я была в ярости, что умолчал и ничего мне не рассказал, даже когда узнал, что я влюбилась в него, но думаю худшем было из всего то, что он был готов уйти, уйти к своей работе, несмотря на то, что видел насколько я была опустошена. У меня было такое чувство, что между мной и работой, он выбрал второе.

Ма говорила: «Счастье – это печаль, выжидающая свое время». Возможно, мне стоит быть более терпеливой. Возможно, наступит такой день, когда он сильнее будет любить меня, чем свою работу. Он же не может всегда быть солдатом. Может, мне все-таки больше повезет, чем ма.

Закутавшись в куртку и одеяло, и окруженная стаей волков, я чувствовала себя уютно, словно под прикрытием, поэтому терпеливо ждала. Прошел час. Несколько раз я ловила звук двигателя автомобиля, ехавшего по главной дороге, но звук двигателя отличался от той машины, которая приезжала за Китом, а также она не сворачивала на проселочную дорогу.

На крыльцо поднялся еще один волк. Я слышала его осторожные шаги. Он подошел прямиком ко мне, это был большой дикий зверь, присевший рядом. Я почувствовала его дыхание на своей руке, как его нос ткнулся мне в ногу, потом он положил голову мне на колени. Я коснулась его морды и пальцами нащупала шрамы.

Старый Андак! Старый слепой приятель Кита. Он пришел сюда, а обнаружил меня. Я понятия не имел, зачем он решил прийти ко мне в эту ночь (наверное, за миллион лет я так и не смогу этого понять), но его приход, как выяснилось, мне был просто необходим, он сломал меня окончательно.

Поясню: я была чертовски сильной женщиной. Я могла справиться с чем угодно, взвалить на свои плечи и справиться со всем, но то, что в своем роде, это прекрасный родственный мне по духу зверь, пришел ко мне, окончательно меня добило.

Я наклонилась вперед, уткнувшись лицом в его густой, теплый мех. Он оперся на меня, и я испустила крик, похожий на раненого животного. Этот крик был наполнен всем, через что мне пришлось пройти и бороться долгими днями и ночами – все переживания и боль, страх, который заставил меня отвернуться от Кита, а затем привел назад сюда, в то место, которому я принадлежала.

Окружающие меня волки, возможно, были поражены моими действиями. Возможно, были поражены силой звука, но волки – мудрые, красивые животные – не дрогнули. Они восседали рядом со мной, как каменные изваяния, не двигаясь ни на шаг. Они привыкли к излияниям души, и они понимали мои слезы.

Когда я больше не могла уже всхлипывать, Андак выпрямился, сев ровнее. Он обнюхал мое лицо, а затем лег рядом со мной. Моя рука повисла на подлокотнике кресла, запутавшись пальцами в его загривке на шеи. Я так устала и еще больше была напугана. Почему Кит до сих пор еще не вернулся? Он сказал самое большее через три дня. На самом деле, он был полностью уверен, что вернется через два дня.

Я закрыла глаза и стала молиться.

– Пожалуйста, Господи. Не забирай и его от меня. Не сейчас. Не тогда, когда мы так плохо расстались. Я не смогу этого пережить.

Как только шепот умер на моих губах, я услышала звук автомобиля. Это был совсем другой автомобиль, но он свернул на проселочную дорогу. Я встала. Волки тут же кинулись в рассыпную. Я подошла к краю террасы и стала спускаться по ступенькам. Андак следовал за мной. Машина остановилась на полдороги, и я направилась в ту сторону. Почему они остановились? Что-то случилось?

– Кит, – закричала я, делая еще один шаг. Это был неосторожный шаг, вдруг я наклонилась вперед. К моему удивлению, огромная сила, чем та, что подтолкнула меня вперед, ударила прямо чуть ли не в сердце и отправила меня в полет в обратном направлении.

Боль была адской. Белая горячая боль проткнула мое тело. Я приземлилась на спину, с громким стуком, ударившись головой о твердую землю, но я даже не почувствовала. Моя рука потянулась к жгучей боли под лопатку.

Что-то вонзилось в меня очень глубоко.

Машина подъехала. Все происходило как в замедленной съемке. Я застонала от боли. Машина остановилась. Дверь открылась. Снег захрустел под чьими-то ботинками. Хотя я была в ужасе, мой мозг был острый, как бритва.

– Сойер? – позвала я.

Кто-то в нескольких шагах стоял надо мной.

– Прости, Лара. Мне очень жаль. Я не хотел в тебя попасть. Но ты стала падать. Я целился в волка.

– Все хорошо, Сойер. – ответила я дрожащим голосом. – Я знаю, что ты не хотел стрелять в меня. Это произошло случайно.

– Мне очень жаль, Лара. Я люблю тебя.

– Я знаю. Помоги мне, отвезите меня в больницу.

Раздался крик, потом Сойер запричитал:

– Я не могу ничем тебе помочь, Лара. Никто не должен знать, что я был здесь.

– Пожалуйста, Сойер. Я никому не скажу.

– Лжешь. Конечно, ты скажешь ему.

– Они все равно узнают по стреле.

– Я вытащу ее из тебя.

– Пожалуйста, Сойер. Не делай этого, иначе я здесь умру от потери крови.

– Ты не должна была здесь находиться. Зачем ты пришла сюда?

– Сойер, ты выстрелил случайно. Если ты вытащишь стрелку и оставишь меня здесь, это будет уже убийство.

– Заткнись, – закричал он.

– Тебе не сойдет это с рук.

– Я не могу оставить в тебе свою стрелу, – зарычал он и сделал шаг ко мне, и вдруг раздался низкий рык, еще более угрожающий, чем я могла себе представить. Такой глубокий и гортанный, что казался почти потусторонним. Я услышала, как другие волки начинают приближаться сюда со всех сторон.

С криком ужаса Сойер побежал обратно к машине. Я услышала, как захлопнулась дверь, и он помчался по дороге как сумасшедший, с визгом шин, скользящих по льду и снегу.

Боль становилась только хуже. Дом был всего лишь в нескольких футах от меня. Если бы я могла добраться до него. Я попыталась сесть, но не могла двигаться.

Потом я услышала душераздирающий рык рядом со мной. Лобо! Я почувствовала, что это он, но он был совсем другим. Он уже не был волком, который игриво лизал меня. Я вдруг вспомнил случаи, которые происходят с владельцами больших агрессивных собак, нападающих и убивающих своих кормильцев, когда у них случались сердечные приступы или судороги, и они падали на землю. Я больше не была его другом. Я стала добычей. У меня задрожало все тело от страха. Я слышала, как сужается вокруг меня круг волков. Лобо не собирался защищать меня. Он предупреждал других волков, что готов меня убить. Это была сложившаяся иерархия дикого мира.

Они собирались меня съесть!

Я открыла рот, чтобы закричать и напугать их, почувствовав мощные челюсти у себя на плече. И испытала настоящий ужас. Волки Кита собирались меня съесть заживо.

Страх был такой сильный, что я вырубилась.

45.
Кит

https://www.youtube.com/watch?v=QNXL_-oLJU8

Я увидел слабое оранжевое пятно в верхних окнах своего дома, как только мы свернули на проселочную дорогу, и каждая клетка в теле застыла от ужаса. Какого хрена? Она находилась у меня дома, пока меня не было! А вокруг по-прежнему шарит это псих?

– У тебя свет в окнах, дружище, – сказал Билли.

Дорога была один лед, я бы бегом добрался быстрее, чем двигалась машина.

– Останови машину, – закричал я, потянувшись к ручке и выпрыгнув в толстый снег, побежал так быстро, настолько мог к дому. Волки были на крыльце, собравшись кучкой. У меня сердце заколотилось как сумасшедшее, когда я их увидел.

Ошалело я заметил следы моих волков на снегу, когда они что-то тащили, а сейчас сидели и охраняли то, что притащили ко мне на крыльцо.

Я поставил ботинок на первую ступеньку и прежде чем увидел ее, я увидел стрелу. Мои волки даже не двинулись ко мне, что лизнуть руку или выказать свою обычную радость. Они встали и нервно отошли к краю крыльца.

Я упал перед ней на колени. Тепло от животных на таком маленьком пространстве, создавало маленький оазис тепла в самый разгар зимы. Она выглядела бледной, но было такое впечатление, будто она заснула. Я прикоснулся к ее шее. Ее кожа была холодной, пульс слабым, но она была еще жива. Я дотронулся до места, куда вошла стрела. Она не издала ни звука.

Я очень нежно, стараясь не причинить ей очередную боль, дотронулся до древка, и понял, что стрела не задела кость. К счастью, стрела не вошла в ее лопатку. Иначе бы она раскрошила ее, как памятную плиту Элвиса и повредила бы навсегда, но маловероятно, что Лара оказалась достаточно настолько удачлива, чтобы она прошла через единственное безопасное место в этой части – малюсенький треугольник.

Даже если не было никаких серьезных повреждений внутренних органов, необходимо удалить стрелу. Я смог выдернуть стрелу из мертвого тела Чепи, но я не мог вытащить ее из Лары. Я боялся оторвать древко и оставить наконечник в ее теле.

Гладкая пуля может, не причиняя неудобств, остаться внутри кости или ткани, но стрелы имели грубые наконечники, поэтому могут травмировать, воспаляя ткань вокруг, в конечном итоге может привести к заражению и смерти.

Местная больница закрыла свое отделение три года назад, ближайшая была почти в часе езды. При таких дорожных условиях почти полтора часа, по крайней мере, так, поскольку других вариантов не было.

Я услышал Билли бегущего по дороге. Осторожно, я поднял ее на руки и выпрямился.

– Что случилось? – спросил он позади меня.

– Мы должны отвезти ее в больницу. – Я говорил тихо и поразительно спокойно.

Мы погрузили ее в машину, я завернул ее в свою куртку и прижал поближе к себе. Она несколько раз стонала, но я негромко говорил с ней, она задремала. Я боялся. Я очень боялся того, что происходило внутри ее тела. Полтора часа, пока мы добирались до больницы, оказались самыми длинными часами в моей жизни. Мне казалось, что они никогда не закончатся, и мы никогда не приедем. Я чувствовал себя таким беспомощным, мне хотелось грохнуть кулаком, разбить и заорать во все горло.

Как только мы подъехали к дверям скорой помощи, мои приятели испарились. Здесь их никто не должен был видеть. Я отнес ее в приемный покой и позвал на помощь. Санитары и врачи быстро сработали, забрав ее от меня. Я направился в зал ожидания и безучастно пялился в окно. Здесь маленькая девочка с матерью тоже ждала заключения врачей. Она подошла ко мне и встала рядом у окна. Я видел ее отражение в стекле. У нее были светлые косички, и розовое платье с маленькими сине-белыми лодками.

– Ты здесь, чтобы вылечить свое лицо? – спросила она меня.

– Холли, иди сюда, перестань ко всем приставать, – позвала ее мать.

Она ускакала к ней.

Я посмотрел на руки. Они были все в запекшейся крови. Я мог плакать по Чепи и Роджеру, но я не мог плакать по Ларе. Боль была слишком велика. Мысль о потере ее была непонятной и невыносимой. Мысль, что я бросил ее в опасности, заставила меня так разозлиться, что мне хотелось своей головой пробить стену.

Я подошел к стулу и сел. Маленькая девочка играла с кубиками. Больше она не предпринимала попыток приблизиться ко мне. Кто-то пришел и позвал мать, они ушли. Я остался один и не сдвинулся с места. Я просто сидел, как будто под кайфом, пока не пришел врач. Он был полным, средних лет, лысеющем мужчиной. У него на носу были очки в металлической оправе, за которой скрывались водянистые голубые глаза.

– Мистер Карсон?

– Да, – ответил я вставая. Мои ноги стали как желе, едва удерживая меня в вертикальном положении.

Он улыбнулся.

– С ней все будет хорошо.

И при его словах, мои глаза наполнились слезами. Слезами настоящего счастья.

– Я могу ее увидеть? – спросил я.

– Можно, но она все еще под наркозом.

– Спасибо, – прошептал я. Это был один из тех моментов, если бы он попросил меня встать на колени и отсосать ему, я бы сделал. Я так был ему благодарен, что хотел его расцеловать.

– Ей несказанно повезло. Стрела сломала ей ребро и прошла насквозь, надрезав легкое, отчего там собралась кровь. Мы выкачали ее. Также сломала ей четвертое ребро с левой стороны на выходе.

– Я думал, вы сказали, что ей повезло, – прохрипел я. Я молился, чтобы стрела не задела ее легкое.

– Наконечник стрелы был в миллиметре от ее плечевой артерии. Если бы он ее проткнул, считайте, она истекла бы кровью и умерла бы в течение нескольких минут.

У меня было такое чувство, словно мое сердце в огне. Господи, стрела прошла так близко! Молча я последовал за доктором в небольшую палату, в которой лежала Лара. Она выглядела такой маленькой, бледной и несчастной. Вокруг нее работали какие-то аппараты.

Пришла медсестра, и я спросил, не мог бы я подождать здесь, когда она проснется, потому что хотел, чтобы первое, что она почувствовала очнувшись, мою руку.

Она любезно улыбнулась.

– Думаю, почему бы и нет.

Когда Лара пришла в себя спустя несколько часов, она легонько сжала пальцы моей руки, пока я сидел на стуле и держал ее за руку.

– Кит, – пробормотала она.

– Я здесь. Я больше никогда тебя не оставлю.

– У меня грудь очень сильно болит, – прошептала она.

– Я знаю, детка. Знаю. Мне жаль.

– Что со мной случилось?

– Шшшш... отдыхай сейчас. Мы поговорим об этом позже.

Я встал и поцеловал ее в лоб, и подождал, пока она снова не заснет. Я наблюдал как поднимается и опускается ее грудь, а потом вышел из палаты. Уже начался новый день.

На парковке я обнаружил свой пикап. Как мы и договорились, парни перегнали его сюда, оставив ключи под козырьком на лобовом стекле. Я сел и поехал в город, где нашел забегаловку и решил позавтракать.

Я заказал много всего, предстояло много работы, и я набросился на еду, как изголодавшийся путник. Я выпил две чашки черного кофе, потом подошел к телефонному автомату и позвонил шерифу Брэдли. Я рассказал ему о несчастном случае и попросил рассказывать все Элейн.

– Имеются ли какие-либо вещественные доказательства? – спросил шериф Брэдли.

– Неа. Вообще ничего. У вас нет никаких мыслей на этот счет?

– Даже не могу себе предположить. Должно быть дети снова хулиганят на вашей земле. Мне придется сделать им строгое предупреждение.

– Я был бы очень признателен, шериф. Вам определенно стоит именно так и поступить. Я буду здесь в Тапли в течение следующих нескольких дней, – сказал я. – Я заметил мотель, когда проезжал мимо, скорее всего остановлюсь в нем.

– Как он называется?

– Биг Блю.

– Да, я знаю, где он находится. Если что-то появится, я дам вам знать.

– Очень благодарен, шериф. Высоко ценю ваше участие.

46.
Кит

Как я и ожидал, Элейн влетела в двери приемной больницы перед обедом. Она выглядела бледной и испуганной. Я ждал ее там и как только услышал, что она произнесла имя Лары, подошел к ней.

– Элейн? – спросил я.

Она крутанулась всем телом ко мне. Красивая девушка с каштановыми волосами, большими, зелеными глазами и с губами купидона, больше уже не столь популярен этот тип, но мне кажется, такой тип редкий и особенный. Она была выше и стройнее, чем Лара. Роджеру бы она понравилась, это был его тип женщин. Если бы он был здесь, он явно стал бы с ней флиртовать.

– Кит Карсон, – выдохнула она, схватившись за грудь, как если бы я был графом Дракулой.

Я растянул губы в своей самой дружественной улыбке.

– Да, это я.

– Ах, да. Как Лара?

– Все будет хорошо.

Ее плечи с облегчением опустились.

– Она сейчас спит. Давай, я отведу тебя к ней.

Лифт был старым, поэтому поднимался очень медленно. Мы молчали. Ее взгляд скользнул в сторону, потом очень быстро она посмотрела на меня, встретившись с моими глазами. Она прочистила горло и посмотрела на загорающиеся цифры вверху кабины. Когда дверь со скрипом открылась, так медленно, словно старый гроб, я указал ей направление.

Я открыл дверь и увидел спящую Лару. Элейн быстро подошла к кровати. Нормально было бы мне выйти и дать ей возможность побыть вдвоем, но мне было любопытно посмотреть на ее реакцию.

Она взглянула на Лару и начала тихо всхлипывать. И ее реакция сообщила мне все, что мне было необходимо знать. Я понял, что могу доверить ей Лару. Тихо, я выскользнул из палаты, прислонившись к стене, и стал ждать, когда она выйдет.

Когда дверь открылась, я выпрямился.

– Я могу купить тебе кофе из автомата?

– Да, – сказала она и слабо улыбнулась.

Мы пошли к кофе-автомату.

– Хочешь шоколадку?

Она покачала головой. Я бросил несколько монет в щель и достал наш кофе. Оно было, на самом деле, просто ужасным, но мне нужен был предлог, поэтому я мог выпить миллионов чашек кофе, если бы они хоть как-то помогли Ларе. Я повел ее к диванам.

– Я не могу до конца понять. Шериф Брэдли сообщил, что произошел несчастный случай на охоте. Я высадила ее перед твоим домом. Она была в порядке, когда я ушла около 7:00 вечера, что случилось? – спросила она, шмыгая носом и вытирая нос платком.

– Когда я вернулся, я обнаружил ее со стрелой в теле.

Ее глаза сузились и заблестели от подозрения. Она не была наивной девочкой, в ее глазах явно виделся ум.

– Стрела?

– Почему ты думаешь, шериф Брэдли сказал тебе, что это был несчастный случай на охоте, когда сейчас даже не сезон охоты?

– Как думаешь, что случилось? – осторожно спросила она. У меня было такое чувство, будто мы поменялись ролями.

– Думаю, что у Лары появился опасный поклонник, – ответил я, внимательно наблюдая за ней.

Она пристально посмотрела мне в глаза.

– Сойер. Его зовут Сойер Бьюкенен.

– Он кажется помолвлен с кем-то?

– Да.

– И его невеста из богатой семьи?

– Самой богатой, – уверенно произнесла она.

– Почему ты думаешь, что это был он?

– Потому что он всегда был влюблен в Лару, но он не мог устоять перед соблазном больших денег, став зятем Ретта Хавербрука.

Я кивнул.

– Ты собираешься поговорить с ним?

– Нет, я оставлю это шерифу Брэдли. Нельзя вершить закон своими руками.

На секунду она нахмурилась. Затем улыбнулась, огромной солнечной улыбкой.

– Да, я думаю, что это лучше всего. Мне нравится эта идея. Таким образом, каждый получает именно то, чего заслуживает.

– Каждый получает то, что заслуживает, – негромко повторил я.

– Что говорят врачи о Ларе? Когда она сможет вернуться домой?

– Если не будет никаких осложнений, я, наверное, смогу забрать ее через неделю, но восстановление потребует от шести до восьми недель. Ей придется не легко в течение этого времени.

– Это хорошо. Думаю, мне лучше пойти посмотреть, не проснулась ли она.

– Прекрасная идея. Она будет счастлива увидеть тебя.

Она кивнула и ушла. Я наблюдал за ней, выбросив ее нетронутую чашку кофе в мусорное ведро, но мой ум уже был занят другим.

Я бы сказал, что этот Сойер Бьюканен, оказался легкой добычей для выслеживания. Он пил в местном баре.

Я видел, как он вышел из бара покачиваясь и залез в свою машину. Затем я последовал за ним, пока он не оказался на более тихом, безлюдном участке дороги. Когда он почти подъехал к местности, где деревья редко стояли по одной стороне дороги, я включил подложную полицейскую сирену.

Он мгновенно остановился, такой послушный.

Но на его лице отразился настоящий шок, когда он увидел меня в своем окне, а не одного из своих дружков, обладающих властью. Жаль, что я не мог его сфотографировать.

– Чего ты хочешь? – загремел он пьяно.

Не тратя время на разговоры, я двинул его по лицу и выключил фары его автомобиля. Я направился к своей машине. Если кто-то проедет мимо, решит, что он в отключке.

Я отвез свою машину в лес и спрятал ее из виду подальше. Насвистывая, я вернулся обратно к его машине и перетащил его на пассажирское синьше. К счастью для меня, так никто и не проехал по этой дороге, пока я вез его к себе домой.

Я перебросил его через плечо, неся в лес за домом и бросил в яму, которую выкопал заранее. К моему удивлению, он пришел в себя и огляделся вокруг мутным взглядом.

– Что ты делаешь? – спросил он воинственно.

– Это хорошо, что ты проснулся для своих похорон, – сказал я спокойно.

Он попытался встать. Я взял свое ружье и выстрелил по его коленям. Две пули. Я меткий стрелок.

Эй, что за спешка. Я видел много умирающих людей за свое время, но он должен был сорвать куш. Я с любопытством наблюдал за ним. Мне никогда не нравилось убивать, но наблюдая за ним, на самом деле, те страдания, которые я испытал, выкапывая для него эту яму, окупались сторицей. Земля совершенно заиндевела и ради этой суки, я ломал спину.

Пока он продолжал выть и кричать от боли и ужаса, я взял свою лопату и начал кидать холодную землю на него в яму. Вы бы видели, как он стал хвататься руками, пытаясь выбраться. Каждый раз, когда он клал руки на край ямы, я ударял по ним лопатой.

Это была настоящая пытка.

Он лежал в яме, пытаясь мне что-то объяснить. Повторяя, что это был несчастный случай. Что она случайно наклонилась. Потом он начал извиняться. На своей последней церемонии перед смертью. Он умолял, кричал, угрожал, обещал, выл, ругался, но ничто не могло остановить меня не кидать землю в его могилу. В конце концов, его рот наполнился землей и даже приглушенно и давясь, он продолжал что-то говорить, пока не заглох окончательно.

На моей земле установилась тишина.

Махая лопатой, я вернулся в дом. Я снял диски с его крутой тачки и поставил новые. Через десять минут прибыл мой приятель Грейсон и его приятель Тед. Тэд приехал на своей машине, Грейсон и я забрались в машину Сойера и отправились к тому месту, где я оставил свой грузовик. Он попрощался, и я сел в свою машину. Мы разъехались в разных направлениях.

И никому не было заплачено ни цента.