Текст книги "Иден - 2 (ЛП)"
Автор книги: Джорджия Ле Карр
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 7 страниц)
14.
Первое, что я делаю, вернувшись на работу с наших маленьких каникул, захожу в Интернет и читаю все о спортивных кулачных боях, в которых противники, не имея никакой защиты, таранят друг друга кулаками, пытаясь доказать, кто из них самый выносливый, и то, что я обнаруживаю меня не на шутку пугает.
Бои предполагают раздирать, увечить, рвать без ограничений все, что не попадя, здесь нет запрещенных приемов, и они как правило проходят с большим количеством крови, можно даже откусить противнику ухо или такое же действие произвести над его пахом
Я также узнала, что воздействие голого кулака одного мужчины равно эквиваленту силы четырех фунтового молота, который движется со скоростью двадцать миль в час. Эффект может быть просто разрушительным, даже не смотря на схватку, длящуюся всего лишь несколько минут. В кулачных боях нет официальных раундов, потому что это кровавый вид спорта, бой продолжается до тех пор, пока один из соперников не в состоянии больше стоять на ногах из-за полученных травм.
Это напоминает мне китайскую поговорку, которую бабушка все время говорила нам, своим внукам – «Два тигра дерутся, один уходит, хромая и тяжело раненный, другой же мертв».
Вечером сильно встревоженная и не в состоянии ждать, я несусь к входной двери, как только слышу, что Джек открывает ее и останавливаюсь перед ним.
– Это правда, что в кулачных боях противник может укусить тебя с такой силой за пах, что может начаться кровотечение? – требую я ответа.
Он задумчиво закрывает дверь с щелчком.
– Вряд ли так будет, Лил. Пинкингтон и я слишком гордые, чтобы кусаться, как дикие звери.
Я нервно заламываю руки.
– Но ты можешь в конечном итоге оказаться с выбитым глазом или разбитыми вдрызг кулаками? – одна только мысль об этом заставляет меня дрожать.
– Маловероятно. Бой будут судить судья.
– Но, по всей вероятности, тебя могут покалечить? – настаиваю я.
– Да, могут, – признается он.
Я делаю глубокий вдох.
– И что тогда произойдет?
– Там будет присутствовать врач.
– В интернете даже говорится, что ты можешь получить сильное сотрясение мозга или еще хуже. Что может сделать врач в данной ситуации? – вскрикиваю я.
– Я могу случайно завтра умереть, переходя улицу не в том месте.
– Я не хочу, чтобы ты дрался, – не осознавая, что говорю, ляпаю я.
Он накрывает мои дрожащие руки своими, но продолжает смотреть на меня с непреклонным выражением на лице.
– Это печально, но я и Пинкингтон, оба должны пройти через эту борьбу просто для подтверждения своего статуса. Мне придется бороться с ним, Лил. Все согласовано. Дата установлена. В субботу. Пути назад нет.
Я ахаю.
– И когда ты собирался сказать мне об этом?
– В субботу.
Я раздраженно вытаскиваю руки.
– Перед или после боя?
Он ерошит свои волосы.
– До. Я пытался избежать сцен, похожих на эту.
– И где это будет? – холодно спрашиваю я.
– В каком-то ангаре.
– Я надеюсь, ты забронировал для меня место, – с сарказмом бросаю я.
– Ты не пойдешь.
Мои глаза ошеломленно расширяются.
– Почему я не могу пойти?
Он складывает руки на груди.
– Ты действительно хочешь увидеть, как двое мужчин, как дикари наносят травмы друг другу?
Я прищуриваю глаза.
– Мне показалось, что ты сказал, что вы не дикари и травм не будет?
Он хмурится.
– Хватит, Лил. Ты не пойдешь, понятно?
– Это зрелищный вид спорта для особенных, включая женщин?
– Да, – говорит он осторожно.
– И ты сказал, что это благородная традиция.
– Да.
– Хорошо, я хочу быть рядом с тобой, пока ты будешь участвовать в этой благородной традиции.
– Ну, я не хочу тебя там видеть.
– Почему?
– Потому что я буду все время отвлекаться, и у меня не будет возможности сосредоточиться. Я хочу быть точно уверен, что ты находишься в безопасном месте. Дома.
Какая-то часть меня с облегчением вздыхает из-за того, что я не увижу этот бой. Я уже начинаю испытывать боль, от одной мысли о боксерском поединке между совершенно незнакомыми людьми. Я даже не могу предположить, что буду делать, если увижу окровавленного Джека таким варварским способом.
– Можно ли мне по крайней мере подождать тебя в машине?
Он вздыхает.
– Хорошо, ты можешь подождать меня в машине с Шейном.
Я смотрю на него с удивлением.
– Соберется много народу?
– Новость передается из уст в уста и место, где все произойдет, было определено организаторами несколько часов назад, поэтому никто толком не знает сколько соберется народу, пока не наступит суббота.
– И будут делать ставки?
Он пожимает плечами.
– Обычно делают.
* * *
Приходит суббота. Мы молча едем, никто не разговаривает, я сижу на заднем сидении автомобиля, угрюмая, вся в своих мыслях и боюсь, Шейн везет нас к ангару, который находится непонятно где. Доминик выходит нам навстречу, чтобы встретить нас и проводить к месту боя.
Смуглый мальчик разруливает прибывающие автомобили, двигающихся к полю с ангаром. Я в шоке от увиденного, сотни и даже больше, чем сотни, машин припаркованы здесь. Шейн останавливается у ангара. Здесь же стоит фургон, продающий хот-доги и гамбургеры. Я наблюдаю за вереницей людей, тянущихся в ангар.
Доминик ожидает нас. Он направляется к машине. Доминик высокий и широкоплечий, как и его братья, но сразу бросается в глаза, что он не «мозги» этой семьи.
– Там просто гребаный зоопарк, – говорит он, наклонившись к стеклу Джека.
– Пилкингтон уже здесь? – спрашивает Джек.
– Только что прибыл. У него есть много сторонников. Его женщины просто ненормальные, но не волнуйся, у тебя не займет много времени, чтобы уложить его.
Джек выходит из машины. Я выскакиваю за ним. Доминик признательно кивает мне головой, я не отвечаю ему, поскольку именно он втянул Джека в эту затею.
Джек поворачивается ко мне и улыбается.
– Поцелуй меня на удачу?
Я кидаюсь в его объятия, беру его лицо в ладони, и с таким отчаянием целую. Его губы теплые, он обхватывает меня за талию, его язык аккуратно проходится по моим губам. Но без страсти. Я настолько четко ощущаю его холодные пальцы, двигающиеся у меня по спине. Я отрываюсь от него, и он улыбается мне снова.
Шейн подходит и встает рядом со мной, пока я смотрю на удаляющегося Джека с Домом.
Почти у входа в сам ангар, он останавливается и оборачивается на нас. Я машу ему, он просто смотрит на меня, как будто пытается запомнить, словно он последний раз меня видит. Эта мысль заставляет сжаться мое горло от страха. А вдруг с ним что-то случится? Сотрясение мозга или еще хуже. Или... смерть. Столько людей погибло за время этих боев.
Сама мысль придает мне такие силы, что я непроизвольно делаю шаг вперед, чтобы побежать к нему, но Шейн хватает меня за плечо. Я останавливаюсь и просто стою, пока Шейн по-прежнему удерживает меня, а Джек продолжает внимательно вглядываться в мое лицо.
Наконец, Джек кивает, разворачивается и заходит в ангар, больше не обернувшись. Как только он входит внутрь, я слышу рев приветствующий его толпы. Я чувствую, как меня начинает колотить дрожь. Шейн убирает руку с моего плеча, но я сама обхватываю себя руками, пытаясь не думать о том, что происходит в этом ангаре.
Я вглядываюсь в лицо Шейна. Он пристально смотрит на вход в ангар, лицо напряженное, тревожное.
– Все будет хорошо, правда ведь?
– Да, все будет хорошо, – отвечает он очень тихо, стараясь не смотреть мне в глаза.
Сейчас впервые, я осталась с ним наедине после той ночи в особняке Джека, когда он обнаружил нас.
– Прости, – говорю я.
Он резко разворачивается ко мне.
– О чем?
– О той ночи. Я не хотела тебя обидеть или создать какие-то неприятности между тобой и Джеком.
Он недоверчиво смотрит на меня.
– Ты не понимаешь, не так ли?
– Понимаю, что?
– Мой брат никогда бы так не поступил, если бы ты подходила мне.
Я смотрю на него с нескрываемым любопытством. Опять та же непоколебимая преданность по отношению друг к другу, даже за счет себя.
– Мой брат заменил мне отца, которого у меня никогда не было. Знаешь ли ты, что он мечтал стать ветеринаром? Он хотел стать самым лучшим ветеринаром в мире. Он был уверен, что может разговаривать с животными. Возможно, так оно и есть, потому что даже самые злобные и свирепые собаки начинают перед ним вилять хвостом.
Его глаза становятся холодными.
– И ради нас он лишился своей мечты. Только благодаря ему, мы являемся сегодня теми, кем являемся, потому что он принимал жесткие решения и осуществлял их, они тогда были просто необходимы для того, чтобы мы остались живы и смогли процветать. Я обязан ему жизнью. Согласен, ты мне понравилась, но, не знаю, что ты себе на придумывала, я спокойно смог отойти в сторону. И кстати горжусь, что так сделал, хотя бы что-то смог сделать для него хорошее, например, познакомить тебя с ним.
Мои щеки вспыхивают ярко-красными пятнами от чувства вины.
– Я не специально, – бормочу я.
– Ты такая умная и все же настолько слепа, – говорит он, качая головой. – Когда ты смотришь на него, что ты видишь?
Я не понимающе покачиваю головой. Мои мысли о Джеке все такие перемешанные, они сами конфликтуют друг с другом и от этого, я испытываю растерянность, поэтому даже не пытаюсь анализировать, что думаю.
– Ты видишь бросающегося в глаза своим внешнем видом гангстера, не так ли? Одевающегося, также, как они, но это маскировка, которую он использует, чтобы они не смогли разглядеть, что он не является одним из них.
Я вспоминаю Джека на лошади и его на острове. Ему нравилось ходить небритым, босиком и без рубашки.
– Ты действительно думаешь, что мой брат угождает всем подряд? Я никогда не видел ни одной женщины, которая бы так близко подобралась к нему, и о которой он так заботился. На самом деле, на моей памяти, никогда такого не было. Черт побери не заблуждайся по поводу сильных чувств, которые он имеет к тебе, ты его слабость.
15.
Джек
Ангар заполнен гулом голосов. Все вокруг меня делают ставки и кажется всюду деньги переходят из рук в руки. Доминик привлекает внимание некоторых наших парней, чтобы они прокричали мне приветствие, но их слишком мало по сравнению с людьми, которые пришли посмотреть на Летучую Мышь.
Шесть футов и два дюйма, гораздо ниже меня, весом более девятнадцати английский фунтов, и с грудью более пятидесяти пяти дюймов, он не только ветеран тридцати кулачных боев, но и чемпион. Я не рассказал Лили, Билли Джо Пилкингтон никогда не проигрывал. Его противники, и это известный факт, или медленно остывали или уползали с трудом от него в конце боя.
И естественно он думает, что никто и никогда не сможет побить его.
Глубоко вздохнув, я направляюсь на импровизированный ринг. Прошло много времени, с тех пор, как я участвовал в одном таком поединке. Ринг представляет из себя маленький шесть на шесть футов квадрат, огороженный по три тюка сена, поставленных друг на друга и доходящих до уровня бедер. Билли Джо стоит в углу, по пояс голый, выпятив грудь, покрытую татуировками, и самая выделяющаяся из всех – летучая мышь с широко открытым ртом в жутком крике, и надпись: «Страха нет», написанная старинным готическим английский шрифтом.
Его черные глаза с хладнокровной решимостью зафиксированы на мне, он потягивает Гиннес из банки. Медленно глотает, намеренно сжав банку рукой, и белая пена выплескивается прямо из банки, обливая его огромные руки. Он отшвыривает согнутый кусок металла в сторону, и с диким ревом многократно ударяет себя в грудь кулаком, показывая всем удивительное чертовое шоу.
Не отводя от меня взгляда, он ударяет кулаком (один раз он разбил костяшки пальцев в пух и прах во время очередного боя) в раскрытую ладонь другой руки. Он чувствует обожание собравшейся толпы и пытается запугать меня.
Я делаю шаг за огороженное пространство сеном, и оказываюсь на ринге с Пилкингтоном.
Я ощущаю на себе глаза каждого отдельного человека в этом переполненном ангаре. Все изучающе смотрят на меня, в надежде обнаружить какую-нибудь слабость с моей стороны – легкое подергивание, нервную улыбку, закрытые глаза, они готовы к любому самому маленькому знаку, чтобы определиться на кого из нас лучше поставить свои деньги. Но я полностью удерживаю все свое внимание на Пилкингтоне. Он гораздо стал шире, чем мне казалось, более сильный и мускулистый. У него на лице появился новый шрам, похожий на след от укуса.
В этот момент я понимаю, что мы совершенно два разных рода. Он борется за смерть, я же борюсь, чтобы жить. Это совершенно противоречит всему, что я собираюсь делать в своей жизни. Тем не менее, этот бой реален и это уже произошло. На секунду я вспоминаю Лили, которая ждет меня снаружи. Я заталкиваю эту мысль поглубже в себя. Шейн позаботиться о ней, она под хорошей защитой. Мне необходимо сделать это и выйти отсюда. Я направляю свои мысли к моему противнику.
– Чего ты ждешь, Иден? – с насмешкой спрашивает Пилкингтон.
Его голос вдохновляет толпу на всевозможные крики, которая жаждет крови. Игра должна начаться, наличие крови входит в кулачный вид спорта!
Пилкингтон делает шаг вперед, вторгаясь в мое пространство, я соответственно вторгаюсь в его. Я спокойно встречаюсь с его поблескивающим свирепым взглядом. Мы стоим настолько близко, что наши носы практически соприкасаются друг с другом, как первобытные животные, борющиеся за потомство. Двое сцепившихся рогами соперников в битве за превосходство.
Его бушующие черные глаза поблескивают, и вдруг он ударяет своей головой по моей, покачивается и с громовым криком делает выпад. Я чувствую легкий ветерок, скользящий по свой щеке и свист его железного кулака, с тошнотворным треском, впечатывающего мне в висок, кажется, что в голове все перевернулось, в ушах стоит звон. У меня подкашиваются ноги, и я чуть ли не рухаю на землю. Но я так разошелся от гонки адреналина, что не чувствую боли. Его болельщики вокруг меня просто сходят с ума.
– Сделай его. Бл*дь, сделай его, – воют они.
Это плохое начало. Я понимаю, что он уже один раз меня поимел, причем именно сейчас.
Каждый удар забирает что-то у меня. Это не похоже на шоу по ТВ. Это намного изматывающе. К несчастью для Билли Пилкингтона, мы еще и полчаса не пробыли в бою, когда я действительно ослабею. Его удар дезориентирует меня только на мгновение. Я поднимаю глаза и вижу, как он стоит ноги врозь, руки подняты вверх, как будто он гладиатор, который совершил свой последний удар и выиграл поединок. Парень, ты неправ. Я еще не закончил. По крайней мере не так быстро.
– Давай, Джейк, – откуда-то слева кричит мне Доминик.
Я качаю головой, чтобы убрать шум и заставить свои ноги двигаться. На этот раз Пилкингтон не получит превосходство в неожиданности. Я мощным апперкотом двинулся вперед. Он отскакивает назад, пытаясь уклониться, но я все равно достаю его ударом. Он начинает пошатываться, но все же остается в вертикальном положении.
Я наношу удар сбоку ему в челюсть. Он уклоняется от удара, и я наношу удар по печени. Боль заставляет со свистом выйти воздух из его легких. Он отвечает ударом по моей левой почки. Я ахаю от вспышки боли и падаю на колени. Черт побери, это очень больно. Скорее всего в течение нескольких дней я буду ссать кровью.
Я пытаюсь подняться, но он ударом сбоку ударяет меня по ноге. Я опрокидываюсь на спину. Он подкатываясь направляется ко мне, и с бешеным криком, накидывается на меня сверху. Сместить его вес, оказавшийся на мне, нереально. Мое тело дергается, пытаясь что-то предпринять. Его большие паучьи руки начинают давить мне на глаза. Я с размаха ударяю его локтем по ребрам и слышу треск костей. У него глаза расширяются от неожиданности, и он скатывается с меня.
Мы оба опять стоим на ногах.
Я даю себе волю и мощным апперкот снизу посылаю ему в середину подбородка. Бац. Он морщится и падает с глухим стуком, словно потерял сознание, на пол. В эту секунду я думаю, что все закончилось, но потом вижу, как он садится, кровь льется у него изо рта, и черт побери? Улыбается мне. Ну, бл*дь, во-первых, никто никогда не вставал без помощи врачей после моего лучшего удара, потому что этот удар способен уложить даже лошадь.
Теперь я понимаю, что одиночные удары не в состоянии пробить этот «Крепкий орешек», потому что я наблюдаю, как он поднимается на ноги и поворачивается ко мне лицом. Со стоном он делает, покачиваясь шаг вперед. Его покачивающиеся движения и стоны обезоруживают меня. Он продолжает покачиваться и сильно ударяет меня по ребрам. Жгучая вспышка боли рябью проходит у меня по позвоночнику.
Еле переведя дух, я сгибаюсь пополам и пошатываясь отпрыгиваю с трудом удерживаясь в вертикальном положении. Удар имеет эффект, у меня подкашиваются колени, голова кружится, но все равно вслепую я наношу ответный удар.
Я понимаю, что сейчас веду гребаную войну, оставив с левой стороны открытое тело и получаю пару ударов костяшками пальцев, словно они из стали. В голове у меня что-то щелкает от невероятной силы ударов, рот наполняется кровью. Я сглатываю, и защищая голову, отвечаю со всей силой, производя несколько комбинаций, которые обрушиваются на него.
Теперь его голова выглядит так, словно весит на волоске. Черт его знает, как он по-прежнему еще остается на ногах. Существует одна вещь, которую мне действительно стоит признать – он так же силен, как чертов бык. Он движется на меня и проводит ряд ударов. Один из которых тяжело приземляется мне на челюсть. Я вижу, словно сквозь пелену, как моя кровь брызгает на зрителей, от этого они начинают орать еще громче. Чем больше они видят крови, тем чувствуют себя лучше, если эта кровь не их.
Я втягиваю воздух от боли и достаю его снова, на этот раз сокрушительным ударом в солнечное сплетение, он сгибается пополам. Я вижу, как он падает на колени, на лице отражается ужасная боль, кровь тонкой струйкой льется у него изо рта и его глаза стали изумленными. Ему п*здец как херово, но мудака так просто не сломить.
Я делаю глоток воздуха, он пошатываясь движется ко мне, и я вспоминаю тот нелегкий путь, который прошел, будучи бойцом (независимо от того, насколько избит твой противник, последнее – это сила его удара), когда его кулак с хрустом заезжает мне по ребрам, а потом тут же врезается мне прямо в челюсть. Еще больше моей крови брызгает на двух парней, которые стоят ближе всех ко мне. Огненная боль в ребрах заставляет меня упасть вниз, я задыхаюсь и начинаю яростно кашлять.
– Черт, сдавайся, Иден, – сипит Пилкингтон, покачиваясь надо мной, его лицо все в крови.
Но сдаваться это не для меня. Я смогу сделать из него неходовой товар. Я поднимаюсь на ноги (меня удерживает на плаву адреналин) и начинаю танцевать знаменитые перемещения-движения Идена. Это было так давно, но мое тело помнит их все, настолько ясно и отчетливо, словно это было вчера. У Пилкингтона мои движения и перемещения вызывают головокружение и завораживание. Удары сыпятся на него со всех сторон, от чего ему становится все хуже и хуже. Они слишком быстрые, и он не в состоянии на них реагировать, поскольку один глаз полностью заплыл, он уже слишком утомлен, чтобы блокировать мои удары.
Посылая устойчивые удары ему в лицо и тело, заставляет его задыхаться. Я вижу после трех сильных ударов, что у него почти не осталось сил держаться на ногах. Толпа просто взбесилась: они знают, что я делаю. Он не вынес еще одного удара. Он рухнул на пол. Но не только он один рухнул, поскольку у меня тоже кончились силы в ногах, я рухнул рядом с ним, кровь и пот капает у меня с тела.
Мы не выиграли.
Судья должен будет решить по очкам.
Но прежде чем он собирается огласить свое решение, которое может запустить другой виток новый вражды между нашими семьями, раздается громкий крик мужского голоса: «Полиция, полиция».
Наблюдатели заметили их за милю отсюда, это дает нам несколько минут, чтобы выбраться. Двести с лишним человек впадают в панику в этом ангаре и начинают пробираться и бежать к выходу, создавая полную сумятицу.
Дом и еще один парень встают рядом со мной.
– Мы должны уходить, – говорит мне Дом.
– Подожди.
Я поворачиваю голову к главе клана Пилкингтонов, пытаюсь помочь ему подняться, хватаю его за предплечье. Боль пронзает мне ребра. Его губы разбиты, течет кровь и слюна, лицо в синяках и тоже разбито, волосы и одежда пропитались кровью и грязью. Он выглядит как дикарь. Мы оба выглядим, как дикари, словно в нас попала молния.
– Вражда между нами окончена, – я с силой сжимаю его плечо, и он смотрит мне в глаза. Его глаза больше не горят ненавистью, а наоборот в них светиться мягкость после тяжелой битвы.
– Я уважаю тебя, Джек Иден, – говорит он, брызгая кровью мне в лицо. – У тебя имеются яйца. Ты встретился со мной лицом к лицу. Твоей семье и моей не легко сейчас, но ты не будешь иметь никаких проблем от Пилкингтонами впредь.
Я поднимаю руку всю в крови, он пожимает ее, как мужчина.
– А ты крепкий черт, Билли Джо Пилкингтон, я бы не хотел участвовать с тобой в этом снова, – он взрывается болезненным смехом, от чего сам содрогается. Я чувствую взаимное уважение.
Типично для его масштаба, он говорит:
– Ты величайший боец всех времен... после меня.
Я ухмыляюсь.
Я слышу вой сирен. Его люди хватают его под подмышки и помогают двигаться к выходу.
Как в тумане, я слышу сквозь голоса женский голос, судорожно зовущий меня. Лили.
И потом я вижу ее. Бог мой! Она выглядит, как настоящий чертовый ангел.
