Текст книги "Иден - 2 (ЛП)"

Автор книги: Джорджия Ле Карр

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 7 страниц)

11.

Я выхожу из ванной и останавливаюсь в дверях. Он лежит на кровати, возможно спит. Свет от ночников над изголовьем кровати создает интимную атмосферу, такое впечатление, словно он лежит не на кровати, а на сцене. Я подхожу к нему, он медленно открывает глаза и внимательно смотрит на меня, словно он только что проснулся и видел сны, но выражение его глаз все равно остается непроницаемым.

Его теплая рука скользит между моих бедер, таинственная улыбка играет на губах.

– Ммммм... – низко мурлычет он, приглашая.

Его рука движется выше.

Я резко выдыхаю, поскольку не одела трусики. Его пальцы касаются влажных складок моей плоти, и волна возбуждения разворачивается, как змея по моему позвоночнику. Он проходится пальцами по мягким, чувствительным складкам. Я непроизвольно запрокидываю голову назад, прикрыв наполовину глаза.

Выражение его глаз меняется: золото-зеленая похоть плещется в них.

Он зажимает выступающий клитор, довольно жестко. Я моментально распахиваю глаза, и тянет меня за клитор к себе, мне ничего не остается, как беспомощно последовать к нему. Он сгибает ноги в коленях и остается в полу лежачем положении. Неуклюже, с зажатой самой чувствительной частью, чувствуя себя будто в ловушке, я сажусь лицом к нему между ногами, опускаясь его промежность. Член такой жесткий, словно я села на ветку дерева. Его глаза находятся почти на одном уровне с моей открытой киской.

– Раздвинь шире, – мягко приказывает он.

Я повинуюсь.

Он отпускает клитор и кровь приливает к онемевшей плоти, которая начинает покалывать. Несколько секунд он изучает наполняющийся кровью бутон, я немного начинаю трепетать от предвкушения.

– Черт побери, начинай, – кричу я.

Он раздвигает мои складки, и мое скрытое влагалище теперь предстоит перед ним во всей красе, поблескивая своими соками. Я нетерпеливо извиваюсь, тело уже горит от желания и возбуждения. К моему полному разочарованию он отпускает пальцы и внешние губы соединяются. Он поднимает на меня глаза.

– Поиграй с собой, – говорит он бархатным голосом, наполненным желанием.

Я не думаю, что смогу, поскольку никогда не делала этого перед кем-то.

Его выражение лица загадочное.

– Я хочу понаблюдать за тобой.

Кристальный Джек хочет понаблюдать, хорошо, я глубоко вздыхаю. Конечно, ты имеешь полное право наблюдать, Джек Иден.

Я опускаю руку между ног и начинаю медленно кружить пальцами вокруг моего пощипывающего клитора. Он опускает взгляд вниз, с жадностью и алчностью наблюдая за моими действиями. Я никогда не могла предположить, что меня это может так заводить, хотя с одной стороны чувствую себя грязной, распутной шлюхой, но при этом абсолютно, бл*дь, трепещущей и возбужденной.

Мои пальцы двигаются привычными отработанными движениями. Я точно знаю, как мне нравится, чтобы кончить. Но здесь присутствует и еще кое-что – он не спускает с меня глаз. Он точно также смотрел тогда, когда я танцевала перед ним, и от этого я чувствую себя сильной. Даже больше. Желанной. Я закрываю глаза, приподнимаю бедра, напрягаю мышцы. Легкий стон удовольствия вырывается у меня из губ, с наслаждением, чувствуя, как вибрирует и еще больше напрягаются мышцы от надвигающегося оргазма. Я так близка к нему... почти уже.

– Да, да, – выдыхаю я.

Его горячая рука накрывает мою.

Я резко открываю глаза и в упор смотрю на него, разочарованная и чувствуя жуткую потребность, понимая, что он не позволит мне кончить.

– Нет, – тихо говорит он, вставляя в меня два пальца, приказывает: – Сними свою майку.

Пальцы, вонзившиеся глубоко в меня, заставляют убрать руки, и я торопливо неуклюже снимаю свой верх. Я не одела бюстгальтер и его глаза тут же цепляются за мою обнаженную грудь.

– Ближе, – говорит он глубоким, чарующим голосом, я всегда представляла, что именно таким голосом Огромный Плохой Волк разговаривал с Красной Шапочкой.

Ох, мистер Волк, как долго же я тебя ждала.

Я упираюсь руками по обе стороны от него и наклоняюсь вперед, выгибаясь, как лук, теперь грудь почти касается его губ. Он захватывает набухший сосок и начинает кружить языком вокруг него.

– Да, – стону я.

Он нежно сосет его мягкими губами, я опять стону. Чистое удовольствие ударными волнами струится по всему моему телу.

– Подставь другую, – командует он.

С поспешностью я передвигаюсь, чтобы другой сосок оказался напротив его теплого, влажного рта и такого нежного. Наверное, так ребенок, еще не имеющий зубов, сосет грудь, чтобы напитаться молоком. У меня вырывается долгий вздох удовольствия, и я начинаю двигать своей киской на его пальцах. Он отстраняется от меня, как только дрожь начинает сотрясать мое тело, понимая, что я вот-вот собираюсь взорваться. Он вытаскивает пальцы и сжимает сосок зубами. Я смотрю на него. Я почти начинаю кричать от разочарования, и от того, что этот садистский ублюдок наслаждается, мучая меня.

– Дай мне кончить, черт возьми, – стону я.

Он отпускает сосок и медленно улыбается.

– Уговори меня.

– Итак стоит…, – говорю я, приподнимая бедра от его промежности и расстегивая ширинку брюк. Его стоячий член выпирает, доходя до пояса боксеров.

– Это самый убедительный аргумент, который я услышал за весь день, – говорит он.

– Подожди, сейчас ты услышишь все мои аргументы, – я обхватываю его эрекцию, которая становится еще больше.

– Не могу дождаться, – бормочет он.

– Опусти ноги, – внезапно приказываю я.

Его глаза сверкают от моего строгого и резкого тона, но он отвечает:

– Хорошо, – опуская свои поднятые колени.

Я приподнимаюсь и на коленях ползу вдоль его тела вверх, к лицу, осторожно поворачиваюсь и опускаюсь, остановившись и поддразнивая в нескольких дюймах от его рта.

– Почувствуй мой запах, – командую я, замирая, как только он поднимает голову и нюхает. Я прекрасно знаю, что он будет делать дальше. Он проходится языком по моим складкам, я разрешаю ему один раз лизнуть, дрожь сотрясает все мое тело. Его желание возрастает и становится необъятным, но я все продолжаю еще хоть как-то контролировать себя.

– Кто тебе разрешил облизать меня? – сурово спрашиваю я, приподнимая бедра. – Ты все испортил, теперь тебе придется подождать до завтра.

Он совершает какое-то слишком молниеносное движение, я только едва лишь слышу его приглушенный смех, и оказываюсь неподвижно зажата его сильными руками, обхватившими меня за бедра, намертво.

– Ты можешь подождать до завтра, если хочешь. А я поимею тебя сейчас, – рычит он, и вдруг я оказываюсь растянутая у него на теле с раздвинутыми ногами, моя киска открыта прямо перед его ртом, куда он быстро толкается языком.

– Эй, я сейчас командую, – протестую я, пытаясь оттолкнуться от него.

– Женщина динамщица не имеет права командовать.

Он обхватывает меня за талию и наклоняет ниже, другая же рука проскальзывает ко мне между ног. Он начинает двигать пальцами вокруг моего клитора, именно так, как я ему до этого показала, доставляя сама себе удовольствие. В такой открытой и совершенно беспомощной позе, пожирая мою киску языком и стимулируя пальцами, которые творят собственно мою суть, очень быстрый и мощный оргазм накрывает меня, я впиваюсь ногтями в его бедра.

Когда все заканчивается, я лежу, прижав щеку к его животу и тяжело дыша, он продолжает мягко сосать мои набухшие складки. Это очень, очень изысканно и несказанно по-декадентски, но я приподнимаю голову и смотрю на красивый очень эрегированный пульсирующий пенис. Прозрачная жидкость стекает по головке.

На животе я ползу к нему, высунув язык, который как бы продлевает мое извивающееся ползущее тело.

– Ах, – хрипит он.

Мои губы опускаются на твердую головку, медленно, дюйм за горячим дюймом втягиваю в себя, настолько, насколько могу втянуть толстый, изгибающийся член. Я все быстрее и быстрее начинаю двигать головой, не останавливаясь, даже когда чувствую его длинный палец, погрузившийся в меня опять. У меня мелькает мысль – в каком виде я предстала перед ним своей открытой киской с зияющим входом, умоляющем войти в него. Я извиваюсь, сильнее приближаясь к его пальцам, он запускает еще один палец и начинает быстрее двигать, я стараюсь не отставать от его темпа и с какой-то яростью сосу член.

Вдруг он хватает меня за талию, отстраняя от своего члена. Мой рот безмолвно отрывается со всхлипывающим сосущим звуком. И прежде чем я успеваю сказать хоть слово, я уже стою, упираясь на колени и локти. Схватив меня за волосы, он оттягивает мою голову назад и врезается в меня.

– Аааа... – вскрикиваю я, дергая головой.

– Вот чего мне не хватало. Видеть, как мой член двигается в тебе, – говорит он, сильно толкаясь в меня, я начинаю содрогаться.

Он трахает все сильнее и сильнее, врезаясь все глубже и глубже, и я начинаю чувствовать, как на меня накатывает очередной оргазм.

– Даааааа... – у меня начинают сжиматься и пульсировать внутренние мышцы, мы поднимаемся вместе очень высоко.

* * * 

Он будит меня среди ночи.

– Пошли поплаваем?

Слишком темно, и я не могу видеть выражение его лица, только часть выпирающего оголенного плеча, состоящая из одних мускул.

– Да, – шепотом отвечаю я.

Мы спускаемся вниз к бассейну. Он ныряет. Я пробую воду пальцем ноги. Вода холодная, но это нормально. Под звездным небом мы вместе плывем, словно двое беззаботных угрей, всякий раз, как только мы дотрагиваемся друг до друга, пролетают искры. Потом его тело такое теплое накрывает меня сверху.

12.

Я просыпаюсь в одиночестве, касаюсь вмятины на его подушке, переворачиваюсь на бок и зарываюсь носом в подушку, чувствуя запах от его шампуня.

– Ох, Джейк, – шепчу я.

Я встаю с кровати и направляюсь в гостиную. В доме очень тихо. В какой-то момент я предполагаю, что он вышел и даже знаю, куда, поскольку раздвижные двери открыты. Я выхожу к бассейну и встаю у края обрыва, смотрю далеко в океан, он быстро плывет, даже яростно и уплыл гораздо дальше, чем вчера. Вчера, видно, он вернулся только из-за меня.

Меня вновь начинает осаждать страх и беспокойство.

Я иду на кухню и открываю дверь холодильника. Пара лотков для льда наполнена мешками с хлебными мякишами. Я беру пакет и спускаюсь по ступенькам. Захожу в воду, чтобы покормить рыб. Наблюдаю, как они неистово набрасываются на хлебные кругляшки, рыбки очень красивые, но я чувствую себя обеспокоенной и рассеянной. Совершенно внезапно и импульсивно я решаю поплыть к нему. Я плаваю не очень хорошо для того, чтобы уходить так далеко от берега, но возможно я смогу встретить его на середине пути, когда он поплывет назад.

Я опускаюсь в воду и начинаю энергично двигать руками и ногами по направлению к нему. Должно быть, я плыву уже добрых десять минут, но мне почему-то кажется, что Джек стал еще дальше, и я ловлю себя на мысли, что очень устала. Я останавливаюсь, пытаясь удержаться на плаву, оглядываюсь на берег. Он выглядит таким скалистым и далеким. Это явно была глупая идея с моей стороны.

Я зову Джека, но мой крик уносится в противоположном направлении. У меня начинается паника. Внезапно, словно почувствовав мое бедственное положение, он останавливается и оглядывается, увидев меня, начинает быстро и мощно плыть ко мне. Я все еще пытаюсь удержаться на воде, наблюдая за ним. Он – прекрасный пловец, его движения настолько плавные и быстрые. Он ныряет и всплывает прямо передо мной, брызгая водой, стекающей с волос и лица, как тюлень, находящийся полностью в своей стихии.

Его глаза мечут гром и молнии.

– Какого хрена ты уплыла так далеко от пляжа? – с яростью требует он ответа.

Мне чувствую, как его гнев очень сильно жалит меня. Он никогда не говорил со мной подобным образом. Я смотрю на него широко раскрытыми удивленными глазами.

– Разве ты не знаешь, бл*дь, настолько это опасно? – резко огрызается он.

– Отвали, – выплевываю я, начиная плыть в сторону пляжа. Он хватает меня сзади, прижимая к телу – крепкому и скользкому.

Какое облегчение перестать барахтаться и просто хотя бы немного отдохнуть на нем.

Он прижимает лицо к моей шеи, его дыхание теплое.

– Сможешь доплыть сама обратно.

– Нет, – неохотно признаюсь я.

Он подхватывает меня под руки, и мы медленно плывем к берегу.

Мы лежим у самой кромки воды, голые. Я смотрю на удивительно голубое небо и ощущаю, как солнце начинает согревать кожу.

– Это действительно было глупо, прости.

Он поворачивает голову и наши глаза встречаются. На солнце его глаза яркие, головокружительные – насыщенного цвета весенней травы. Ресницы длинные, темные и на них еще поблескивают капельки морской воды, как у ребенка, словно он только что плакал.

– Прости, что накричал на тебя, Лил. Но ты напугала меня, – он моргает. – Если бы что-нибудь случилось, я был бы слишком далеко и не смог бы помочь тебе.

Я кладу руку себе на плоский живот. Он очерчивает пальцем контур моих губ и у него в глазах загорается желание. Он передвигается вперед, уткнувшись лбом мне в плечо, глубоко вздыхает содрогнувшись.

– Ох, Лил. Что мне с тобой делать?

Я кручусь и подлезаю под его тело, пот выступает у меня на коже.

– У меня есть идея, – говорю я, уставившись на его брутальную мужскую грудь.

Он смотрит на меня сверху-вниз. Тень, такой понятной всему человечеству многовековой похоти, пробегает у него по лицу. У меня происходит огненный взрыв в голове от его взгляда, я так пристрастилась к этому мужчине.

– Мне очень нравится ход твоих мыслей, – его довольный шепот проскальзывает в мои мысли, похожий на маленькую обещающую шалость.

Наверное, кто-то назовет это любовью, но я не могу, так сказать.

* * * 

– Голоден? – спрашиваю я.

– Просто умираю от голода.

Мы подбрасываем монетку, чтобы решить, кто будет готовить завтрак. Он проигрывает и, чтобы бы как-то его поддержать, я обещаю приготовить ужин. Я стою напротив кухонной столешницы и наблюдаю, как он ставит кастрюлю на плиту.

– Кто научил тебя готовить?

Он дерзко улыбается.

– Давай проясним кое-что, Лил. Я не готовлю. Единственное, что я могу сделать это пожарить пару яиц, и только лишь потому что проиграл жребий.

Я не могу удержаться от улыбки. Вот такой он есть – чистая магия. И мерцание в его глазах согревает мне сердце, заставляя подниматься температуру моего тела на три бара, причем даже в прохладном помещении зимой, согревая своим взглядом. На самом деле от его слов, я хочу поцеловать его этот сексуальный рот.

– Ты не так часто улыбаешься, не так ли? – говорю я.

– Разве нет?

– Нет, – я наблюдаю за ним сквозь опущенные ресницы. – Что может заставить тебя улыбнуться прямо сейчас?

Непонятное выражение очень быстро мелькает у него в глазах, и также быстро исчезает. Он вдруг улыбается, лихой и неотразимой улыбкой, в которой просто невозможно не заметить сексуальный подтекст, у меня слабеют колени.

– Как тебе такая? – спрашивает он.

– Не плохо, учитывая, что у тебя почти не было практики, – поддразниваю я.

Он делает шаг ко мне, обхватив за плечи и опускает свои губы. Сила этого неожиданного поцелуя меня просто шокирует, проносясь и воспламеняя все мои чувства. В ушах шумит, губы сами собой раскрываются навстречу ему. Он притягивает меня ближе к себе, вдавливаясь своим крепким, жестким, испытывающим явную необходимость членом, у меня испаряются все вопросы. Мое тело прекрасно знает, что хочет, а я всячески отказываюсь это признавать: он просто необходим мне. Я быстро открываю глаза.

– Я сделаю тосты, – пищу еле слышно, нетвердой походкой отходя подальше, чтобы положить несколько ломтиков хлеба в тостер.

Мы завтракаем на террасе, и я с наслаждением ем. Я вытираю до чиста тарелку кусочком тоста и с ухмылкой смотрю на него.

– Было очень вкусно, спасибо.

Он откидывается на спинку стула и улыбается, его красивые глаза поблескивают.

– Итак, моя маленькая тигрица, ты хотела бы совершить экскурсию по острову?

Я внимательно хладнокровно рассматриваю его.

– Похоже, ты прекрасно знаешь все мои «кнопки».

– Да. Я пытаюсь произвести на тебя впечатление.

– Ты отлично справлялся с этим до сих пор.

Он поднимается и протягивает мне руку.

Демонстративно покачивая бедрами, я направляюсь вместе с ним через дом в гараж. Он нажимает кнопку, открывается дверь гаража и вытаскивает покрытый пластиковым кожухом совершенно потрясающий красно-черный Ducati Multistrada.

– Вау! Это своего рода байк, – восклицаю я, обходя его кругом и совершенно забыв про покачивание бедер. Он видимо совсем новый, потому что на нем нет ни единой царапины. Я поднимаю глаза на Джека, да он однозначно умеет производить впечатление, и сам сияет, как ребенок.

– Великолепный, правда?

– Восхитительный.

– Давай, – говорит он, закидывая ногу на байк.

– Что? Ты собираешься поехать вот так! – на нем одеты выцветшие джинсы и старые кроссовки и больше ничего.

– А почему нет?

– Без шлема?

– Ах, Лил. Тебе так необходима официальная власть в виде няньки, чтобы каждый чертовый раз указывала, что следует надеть?

– А что, если мы попадем в аварию?

Он вздыхает.

– Шлем в шкафу.

Он нажимает на педаль, и мотоцикл угрожающе начинает рычать, похоже, что он действительно представляет из себя хорошую ценность. Гараж заполняется запахом выхлопных газов. Он оборачивается на меня, пока я застегиваю шлем.

Джек подмигивает мне, я осторожно перебрасываю ногу через сиденье мотоцикла, и ставлю ноги на подставку для пассажира

– Держись за меня крепче, – говорит он.

Я прижимаясь к нему и обхватываю руками, чувствуя его жесткий пресс.

– Готова?

– Готова.

Он нажимает на газ и выезжает по дорожке на главную улицу, разгоняется, и я крепче обхватываю его. Он управляет мотоциклом так точно и с таким мастерством, словно единое целое с ним, наклоняясь всем корпусом вперед, ложась на руль, я прижимаюсь и следую за ним, и на поворотах, когда он наклоняется в ту или другую сторону. Мы мчимся по просторной дороге, ветер бьет в лицо, мое тело, словно приклеено к нему. Мы едем все дальше и дальше, спускаясь вниз, через лабиринт мощеных булыжной мостовой переулкам, где по краям растет такое множество сосен, миндальных деревьев и кустов можжевельника, они окружают почти всю береговую линию. На Ибице полно коз, живописных бухт, высоких скал, прекрасных пляжей и старомодных, построенных деревянных помещений, где ремонтируется корпуса судна. Вопреки тому, что я раньше думала об острове, что это площадка для знаменитостей и моделей, оказывается он совершенно утопает в первобытной зелени и фактически не развита инфраструктура. Проезжаем мимо одинокой, белой, стоящей на вершине холма, церкви, в конце которой начинается оливковая роща. Я дотрагиваюсь до плеча Джека и пытаюсь перекричать рев мотоцикла, прошу остановится. Он замедляет ход и останавливается у края дороги, выключив двигатель.

– Что? – спрашивает, оборачиваясь ко мне, его волосы развивает ветер и скулы даже чуть-чуть покраснели от быстрой езды.

Пока мы ехали, мои соски, прикрытые тонкой тканью бикини, терлись о его голую спину, и скорее всего от этого я чувствую себя невероятно возбужденной.

– Я хочу тебя, – отвечаю, снимая шлем, схожу с байка и направляюсь в рощу.

Когда он приходит ко мне, я лежу обнаженная на горячей рыжей земле, раскрыв ноги. Он тут же входит в меня своим твердым членом, его глаза насилуют меня, разграбливая мое нагое тело своими загрубевшими руками, я с шипением выпуская воздух, приходя к кульминации.

13.

Джек

Через открытую дверь я наблюдаю, как она моет овощи в раковине. Выключает кран и тянется за ножом. На лицо падают волосы, и она небрежно, махнув головой, откидывает их назад. Этот жест вынуждает меня остаться на месте и понаблюдать, словно я смотрю фильм. Она совсем другая, и я стал совсем другим. И эта картина семейного счастья настолько чужеродная для меня, но такая заманчивая, что согревает мне сердце.

Что же в ней такого, что делает ее неотразимой? Даже самые простые вещи, которые она выполняет, полны грации и красоты. Я вынужден сдерживать себя, чтобы не ринуться на кухню и не усадить ее на столешницу, с трудом сдерживаясь, чтобы не трахнуть, пока она не начнет царапать мне спину.

Она оставляет кран с водой открытым и проверяет кастрюлю с кипящей водой. Поворачивается в мою сторону, опуская на кастрюлю крышку, и на мгновение кладет ее не в ту сторону. Крышка выскальзывает у нее из рук и падает на пол, зацепив при своем падении половник, прислоненный к кастрюле, который подпрыгивает с металлическим звуком и падает в кастрюлю с кипящей водой, во все стороны летят брызги кипятка, падая ей на руку.

Я слышу, как половник упал в кастрюлю с булькающим звуком, мчусь к Лили и пытаюсь притянуть ее к крану с холодной водой, но она отрицательно упорно начинает качать головой.

– Мука, – с трудом выдыхает она. – Найди муку.

Я смотрю на нее с битый с толку, мне кажется, что я ослышался.

– Что?

– Где мука? – резко выдыхает она.

Мука! Если б я знал где, находится эта чертовая мука. Я начинаю открывать все шкафы и неуклюже рыться в них, сбрасывая все на столешницу и на пол, перемежая все это проклятьями. Я нахожу неоткрытый пакет в третьем шкафу, быстро разворачиваюсь к ней.

– Открой, – указывает она, ее лицо побелело от боли.

Я открываю пакет и передаю ей. Она зачерпывает горсть муки и, зажав в кулак, подносит к обожжённому месту, закрывая глаза. Видно ей становится легче, потому что она смотрит на меня и улыбается, говоря дрожащим голосом:

– Я знаю, что для тебя это выглядит немного странно, но это старый китайский способ, которому меня научила бабушка. Она до сих пор хранит пачку кукурузной муки в холодильнике на крайний случай, и использует ее всякий раз, когда ошпаривает себя.

Я смотрю на нее в полном шоке. Первый раз за все время, она сама рассказала мне самую малость о себе, без моего вмешательства, это действительно что-то реальное!

– Это гениально, – добавляет она. – На самом деле мука помогает быстрее залечить ожог и останавливает образование пузырей.

Я интересуюсь, как бы вскользь:

– Твоя бабушка китаянка?

Она улыбается и радость отображается у нее в глазах.

– Да.

– И ты очень ее любишь, не так ли?

– Да, да люблю.

– И она еще жива?

Внезапно выражение ее глаз меняется, становится сразу же скрытным, в них появляется даже страх. И единственное, что мне хочется сделать, схватить ее, прижать к себе, и сказать, что все это неважно. Черт возьми, для меня это совсем не имеет значения, главное, чтобы она не разваливалась на части, рассказывая мне об этом.

Лили

Я смотрю на него в ужасе. Ой! Мой! Бог! Я полностью выскользнула из своей другой личности. Моя теперешняя личность вообще не помнит свою бабушку и дедушку. Я не могу поверить, что так облажалась. А что, если он захочет узнать о ней больше? Или еще хуже, захочет встретиться с ней? У меня язык не повернется, сказать, что она мертва. Ее образ все время стоит передо мной – с за прокиданной назад головой, она хохочет. Моя бабушка очень суеверная – китайцы стараются не использовать любые упоминания о смерти, считается, что это очень плохая примета, она однозначно бы обиделась, если бы узнала, что я сказала всем, что она умерла. Мне необходимо связаться с Миллсом и агентством и придумать поддельную бабушку. Но это явно будет неловко с моей стороны. Признаю, я облажалась с этим в самом начале задания.

Я смотрю на свою руку.

– Как долго нужно держать? – спрашивает он.

Я поднимаю взгляд на него, он не отрывает глаз от муки, которой я покрыла ожог.

– Десять минут, – мука действительно помогла, но все равно болит.

Он быстро говорит, переключая мое внимание.

– Пойдем, – обхватив меня за поясницу и ведя к гостиной. – Мы закажем ужин сегодня на вечер.

К моему огромному облегчению он потерял всяческий интерес к моей бабушке и не пытается, что-нибудь еще выспросить.

* * *

Это наша последняя ночь на острове, и какая-то часть меня не хочет уезжать от сюда, потому что здесь я по-настоящему счастлива. Я была здесь самой счастливой, чем когда-либо мне доводилось быть в жизни. Мы вместе наблюдали закат над водой и ели нашу заказанную пиццу, а сейчас Джек отправился в душ.

Я остаюсь на террасе намного дольше, пытаясь впитать всю магию острова, и наблюдаю, как ящерица бежит вверх по дереву. У меня даже появляется слабая зависть к этой ящерице, потому что она может позволить себе жить в этом раю. Я наблюдаю за ней, пока она не исчезает в зарослях кустов. Со вздохом захожу в комнату и вытаскиваю книгу из сумки. Свернувшись на диване, начинаю читать, где-то через три страницы, в дверях появляется Джек.

– Эй, – говорит он.

Я поднимаю на него взгляд. Он одет в выцветшие джинсы, которые потрясающе обтягивают его крепкие бедра, и это сразу же делает мой рот сухим.

– Привет и тебе, – отвечаю я.

– Что ты читаешь?

– «Банкир миллиардер».

– Ну и как?

– Не плохо.

Он направляется прямиком ко мне, мышцы на его груди поблескивают в полумраке. Желание тут же окатывает меня, и оно настолько сильное и быстрое, что начинает пощипывать клитор.

Жестом предлагаю ему сесть рядом со мной.

Он приподнимает брови в немом вопросе.

– Мне хочется кое-что попробовать.

Его брови поднимаются еще выше.

– Что?

Я поворачиваю книгу, страницей к нему.

– Я хочу попробовать вот это.

Он забирает книгу у меня из рук и читает. Я молча наблюдаю за ним, приглушенный свет ласкает его скулы, отбрасывая тени от его длинных ресниц, и словно выточенных губ. Красивый мужчина, по-настоящему очень красивый мужчина. Он поднимает глаза на меня, они темные от желания, с поблескивающими смешинками.

– У меня имеется виски.

– А я знаю, где можно раздобыть лед, – говорю я ухмыляясь.

Когда я возвращаюсь с ведерком льда, он уже раздет догола. Его большие крепкие бедра покоятся на кровати и бархатистый мягкий член находится в состоянии эркции. Он такой горячий и такой прекрасный, что мои бедра непроизвольно начинают трепетать. Одной рукой он держит бутылку Джек Дэниелса.

Я просто таю, у меня подгибаются колени, перед его видом.

– Уже такой жесткий?

Он не отвечает, просто запускает в меня пальцы, затем разводит мне ноги и делает все то, что творил Банкир Миллиардер со своей женщиной.