![](/files/books/160/oblozhka-knigi-stoykost-lp-333665.jpg)
Текст книги "Стойкость (ЛП)"
Автор книги: Джорджия Кейтс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 13 страниц)
– Мак, ты этого не видишь...и это одна из самых прекрасных вещей в тебе.
Она перестает промывать рану и смотрит на меня.
– Чего же я не вижу?
– Мои братья – мотыльки, а ты – пламя. Ты их притянешь к себе. Они не смогут устоять перед тобой.
Она смеется.
– Мужчины, которые мне безразличны, не могут устоять передо мной, но мужчина, которого я хочу и люблю, может. Поговорим об иронии судьбы. Судьба, должно быть, чертовски смеется надо мной.
Она ошибается. Я не могу устоять перед ней. Даже самую малость. Эллисон выпрямляется, загружая иглодержатель.
– Ты готов?
– Да.
Терпеть боль. Страдать. Справляться. Терпеть. Это будет хорошей практикой для того, что будет дальше.
Глава 12
Эллисон Макаллистер
Мы с Уэстлин входим в «Дункан», и становится очевидным, что мы находимся в центре внимания. Точнее я в центре внимания, точно так же, как в вечер моего объявления. Все взгляды устремлены на меня. И что еще хуже, Лейт видит меня, как только мы входим в бар, и кричит:
– Это тот чудесный хирург, который спас мне руку.
Убейте меня сейчас же. Лейт прыгает и скользит по стойке вместо того, чтобы обойти её. Это своего рода горячий ход. Бьюсь об заклад, Лорна была бы не против посмотреть, как он это делает.
– Сюда, дамы. У меня есть специальный столик для вас.
Лейт ведет нас в дальнюю часть и выдвигает два стула. Стол выглядит точно так же, как и все остальные, поэтому я не вижу, что делает его таким уникальным.
– Вот дерьмо, Эллисон. Лейт дает нам стол троицы.
– Что такое стол троицы?
– Здесь сидят Лейт, Син и Джейми. Всегда. Это их столик. Здесь больше никому не разрешается сидеть. Никогда.
– Вы получите свою личную барменшу, – Лейт машет рукой крошечной блондинке. – Грир принесет вам все, что захотите. Все, что вам нужно сделать, это попросить.
Грир. Я впервые встречаюсь с этой женщиной, но сразу же испытываю к ней отвращение. Она причинила моей подруге много боли.
– Дай им все, что они захотят. Я имею в виду все, что угодно. Если они попросят тебя встать на голову и кружиться, пока ты поешь «I Once Loved a Lass», то ты это сделаешь.
Не такие приказы ты отдаешь женщине, с которой спишь. Или имеешь к нему какую-то привязанность. Я верю Лейту, когда он говорит, что не прикасался к ней почти год. Жаль, что Лорны нет здесь, чтобы услышать, как Лейт говорит это Грир. Ей бы это понравилось.
– Это Эллисон Макаллистер. Она сестра Блю.
– Я знаю, кто она такая, – Грир изрыгает кислоту, как Линда Блэр в «Экзорцисте». – Что я могу вам принести?
Мне не следует ожидать, что меня примут все женщины братства. Многие из них, вероятно, видят во мне конкурента. Но это не так, если только они не охотятся за Джейми.
– Хм. Не уверена. Не думаю, что я сегодня в настроении пить виски.
Я не хочу возвращаться домой трезвая. Мы с Джейми все еще наверстываем те два дня, которые упустили, пока присматривали за детьми. Грир драматически фыркает.
– Вы знаете, что это виски-бар?
Уэстлин закатывает глаза, не слушая ее.
– Кенрик может сделать тебе что угодно, но мне нравится ржавый гвоздь. Он волшебный. Я закажу его.
Я понятия не имею, что входит в состав ржавого гвоздя, и я ни за что не спрошу об этом Грир, так как у нее большое самомнение.
– Конечно. Я попробую.
Она ничего не говорит, кладет две салфетки на стол и уходит. Держу пари, что Лейт, Джейми и Син не получают такого рода услуг.
– Ну и стерва. Не стоит ли нам проследить за ней, чтобы она не плюнула в стакан?
– Не плохая идея. Она явно не в восторге от того, что обслуживает нас.
Думаю, что дело скорее во мне, чем в Уэстлин. Ее гнев, казалось, был направлен в мою сторону.
– Ты думаешь, это потому, что мы друзья Лорны?
– Сомневаюсь. Я не думаю, что она знает что-нибудь о прошлом Лейта и Лорны. Мало кто знает. Для Грир это, вероятно, выглядело как обычные отношения между начальником и подчиненным.
Я поднимаю глаза и вижу одного из мужчин, с которым танцевала после заявления. Дерек? Даррелл? Дерьмо. Я не могу вспомнить.
– О, привет. Как твои дела?
– Я в порядке. Я хотел спросить, могу ли я купить тебе выпить и может быть украсть еще один танец с тобой?
Я не хочу, чтобы меня раздражали сегодня вечером. Я просто хочу выпить с подругой, а затем пойти домой к Джейми и заняться сумасшедшим хорошим сексом, прежде чем прижаться к нему обнаженной и заснуть.
– Я обещала Уэстлин, что это будет вечер только для девочек. Боюсь, мужчинам вход воспрещен.
– Я понимаю. Наслаждайтесь девичником.
Я жду, пока Дерек, или Даррелл, или кто там еще, уйдет, чтобы сказать.
– В последний раз, когда я танцевала с братьями, Джейми выпил полбутылки виски и ушел с вечеринки с другой женщиной.
– Что?
– Адайра отвезла его домой, и это меня расстроило, пока он не сказал, что ей нравятся женщины.
– Да. У нее есть девушка не из Братства.
– Мисс Макалистер?
Проклятье. Они не оставят меня в покое. Это распорядитель в казино. Я помню его имя.
– Привет, Алан. Как твои дела?
– Я в порядке. Теперь, когда я встретил тебя, мне стало лучше.
– Мило.
– Я хотел спросить, не хочешь ли ты прогуляться со мной позже?
– Я обещала Уэстлин, что это будет вечер только для девочек. Мужчинам вход воспрещен.
Та же песня, второй куплет, только на этот раз я делаю надутое лицо.
– В следующий раз, когда захочешь устроить девичник, приходи в казино. Я позабочусь, чтобы ты хорошо провела время.
Алан подмигивает, и у меня мурашки бегут по коже.
– Да. Звучит забавно.
Алан поворачивается, чтобы уйти, и Уэстлин улыбается, шепча себе под нос:
– Я тебе не завидую.
– Стоит ли нам остаться, если наш разговор будет прерываться каждые две минуты?
– Теперь должно быть лучше. Слух распространится, и они будут бояться приблизиться, чтобы не разозлить тебя.
– Возможно. Посмотрим.
Я не собираюсь подвергаться преследованиям всю ночь.
– А ты знаешь, что Лорна не переступала порог этого места с того самого дня, как подслушала разговор Лейта с Сином о ней?
– Я и понятия не имела. Точно так же, как я ничего не знаю об их истории. Она никогда не говорит об этом. Что же, черт возьми, произошло?
Я одна из ее лучших подруг. Разве она не должна довериться мне?
– Спроси у Джейми. Тебе лучше узнать у него, чем от меня.
Мне не нравится, как это звучит.
– Почему Джейми должен рассказать мне о конфликте Лейта и Лорны?
– Он был частью всего этого.
Частью всего этого? Это может означать много разных вещей, и мой пытливый мозг представляет по меньшей мере сотню сценариев. Ни один из них мне не нравится.
– Ты меня пугаешь, Уэс.
– Это случилось много лет назад. Вы с Джейми еще тогда не были знакомы.
Никто так не говорит, если только речь не идет о сексе. Черт. Мужчина, которого я люблю, спал с одной из моих лучших подруг? Это было много лет назад. Задолго до меня. Я не могу противостоять ни одному из них. Но я не могу оставаться в неведении.
– Два. Ржавых. Гвоздя.
Грир с грохотом ставит наши стаканы на стол и с такой силой толкает мне мой, что он переворачивается и проливается мне на колени.
– Черт.
Я вскакиваю со своего места и пытаюсь стряхнуть жидкость, но уже слишком поздно. Мое платье впитало большую его часть.
– Ой. Извините.
Если я закончу с Джейми, он войдет в совет, а это значит, что он играет ведущую роль. Ему нужна сильная женщина рядом с ним. Как его жена, я не могу быть такой, как другие женщины. Я не могу питаться женской драмой и играть в их ехидные игры. Но когда их поведение неприемлемо, они должны понимать, что я этого не потерплю.
– Все в порядке. Несчастные случаи случаются. Вот только это не было случайностью.
– Он выскользнул у меня из рук.
– Когда кто-то показывает тебе, кто он, ты поступаешь мудро, веря ему. И ты только что показала мне, что ты играешь в ехидные игры и лжешь. Спасибо, что сразу дала мне понять, что я никогда не должна доверять тебе.
– Эллисон права. Это не было случайностью. В чем твоя проблема?
Грир бросает на меня косой взгляд.
– Она – моя проблема.
– Я тебя не знаю. Как, черт возьми, я могу быть твоей проблемой?
– Я работаю здесь в течение двух лет. Я прихожу сегодня, и мне говорят, чтобы я убирала свой шкафчик после смены, потому что я больше не работаю здесь. А потом мне велят обслужить тебя. Дать тебе все, что ты захочешь. За. Его. Столом. Стол, за которым Лейт не разрешает сидеть никому, кроме двух своих лучших друзей. Все это происходит после того, как ты сделала объявление.
– Я не имею никакого отношения в том, что тебя увольняют.
– Ложь. Ты сказала Лейту, что он не может претендовать на тебя, пока я не уйду, потому что ты ревнуешь меня. Ревнуешь к нашим отношениям. Завидуешь тому, что мы трахаемся.
Я громко смеюсь, потому что ее теория настолько нелепа.
– Я не просила Лейта уволить тебя, и он не претендует на меня. Ты сама потеряла работу. Я не имею к этому никакого отношения.
Я встряхиваю платье, чтобы посмотреть, насколько оно намокло.
– И я знаю, что ты врешь, когда говоришь, что все еще трахаешься с Лейтом. Он не прикасался к тебе уже несколько месяцев, почти год. И знаешь почему? Потому что он влюблен. И. Это. Не. Ты.
– Я тебе не верю.
– Поверь мне. Мне всё равно.
Я бросаю взгляд в дальний конец бара.
– Туалет?
Я начинаю привыкать говорить это вместо ванной.
– Последняя дверь налево, – говорит Уэстлин.
– Мне нужен еще один ржавый гвоздь, пожалуйста. На этот раз подай в стакане с соломинкой.
И я подумаю о том, чтобы не приказывать ей встать на голову и петь. Я направляюсь в дамскую комнату, но останавливаюсь, когда кто-то обхватывает меня сзади за талию.
– У кого-то мокрые трусики?
Теплое дыхание Джейми касается моего уха и вызывает мурашки по всей правой стороне моего тела.
– О да. Мои трусики очень мокрые. Как и мое платье.
Джейми тянет меня за талию и ведет назад в комнату с полками, заполненными бутылками ликера и припасами. Он разворачивает меня и толкает так, что я прижимаюсь к стене.
– Эти мокрые трусики должны быть сняты, мисс Макалистер. В них нельзя ходить. Можете простудиться.
Он задирает мое мокрое платье, прежде чем наклониться вперед, чтобы лизнуть передний треугольник моих промокших трусиков.
– Я действительно считаю, что это лучший коктейль, который я когда-либо пробовал.
Мокрая ткань делает мою кожу еще более чувствительной к ласкам его языка. Я мгновенно возбуждаюсь.
– Так хорошо.
Он просовывает свой язык между моих ног, а затем медленно перемещается вверх.
– Я видел, как ты одевала эти клочки, когда собиралась, и мне захотелось отшлепать тебя по заднице за то, что ты носишь что-то такое сексуальное рядом с моими братьями.
Он отодвигает мокрую ткань в сторону и облизывает мою голую кожу.
– Снять их с тебя – это все, о чем я мог думать с тех пор, как увидел, как ты одеваешь их на свои красивые ноги.
– Я позволю тебе их снять.
– Если я это сделаю, то трахну тебя у этой стены. Твоей спине будет тяжко.
– Сделай это.
Джейми стягивает мокрое кружево вниз по моим ногам, и я держу его за плечи, выходя из них по одной ноге за раз.
– Я давно хотел трахнуть тебя, пока ты на каблуках. Мне особенно нравится, как они обвиваются вокруг твоих лодыжек. Они говорят со мной. Услышав его слова, я начинаю смеяться.
– И что же они говорят?
– Ты хочешь чувствовать себя сексуальной. Выглядеть сексуально. И поверь мне. Так оно и есть, – замечает он.
В конце концов, это стоило затраченных усилий. Джейми выпрямляется и расстегивает молнию на брюках.
– Я не знал, что можно так сильно хотеть кого-то.
Когда он заканчивает, он подходит и хватает мое лицо так, что его ладони прижаты к моим щекам.
– Ты занимаешь все мои мысли, Мак. Я все время думаю о тебе.
– Я тоже все время думаю о тебе.
Он быстро целует меня в губы, прежде чем схватить сзади за бедра и приподнять. Я обнимаю его за плечи и крепко сжимаю, когда он приставляет член у моего входа. А потом скользит внутрь меня. Наполняет меня.
– Черт, Мак. Так хорошо.
Моя спина сильно прижата к стене, и мой позвоночник ударяется о нее каждый раз, когда Джейми толкается в меня. У меня определенно останутся следы от этих занятий любовью.
– Я делаю тебе больно?
Я качаю головой.
– Всё хорошо. Продолжай.
Он так и делает. Толчки Джейми становятся быстрее. Сильнее. Глубже.
– О, черт. Я близко.
Джейми прижимает меня к стене и толкается в последний раз. Жестко.
Он прижимает меня к стене, прислоняясь своим лбом к моему, его глаза пристально смотрят на меня.
– Я люблю тебя, Мак. Так. Блядь. Сильно.
Он не пьян. Утром он не возьмет свои слова обратно. Он действительно любит меня. Я касаюсь руками его лица.
– Я тоже тебя люблю. Я даже не могу сказать как сильно.
Джейми открывает рот, чтобы что-то сказать, но останавливается. Что он хочет сказать?
– Не делай этого. Скажи мне, что происходит у тебя в голове.
– Я много думал о нас. У меня есть кое-что, что я хочу тебе сказать, но подсобка в Дункане – это не то место, где я хочу разговораривать об этом.
О чем он думал? Что он решил? Что он хочет мне сказать?
– Ты не можешь так поступить со мной: сказать, что ты думал о нас и тебе есть что мне сказать, но не говоришь.
– Поговорим, когда вернемся домой.
– Джейми! Я умираю здесь на твоих глазах.
Он опускает мои ноги, и они так дрожат, что мне приходится держать его за плечи, чтобы не упасть.
– Видишь? Ты буквально сделал мои ноги слабыми. Я умираю.
Он смеется и хватает за подол платья, чтобы натянуть его на бедра.
– Это даст тебе пищу для размышлений, пока братья будут преследовать тебя сегодня вечером.
Это жестоко и бесчеловечно.
– Если бы я не была с Уэстлин, мы бы уехали сейчас.
– Я в этом не сомневаюсь.
Он застегивает молнию и пуговицу на брюках, а затем поднимает мои трусики с пола и засовывает их в карман.
– Я оставлю их у себя на всякий случай.
Мокрое платье и никаких трусиков? Мне не особо это нравится.
– Где ты был в баре? Я тебя не видела.
Он словно возник из ниоткуда.
– Я был поблизости, наблюдал за происходящим. И именно там я буду, когда ты закончишь приводить себя в порядок, – он быстро целует меня в губы. – Я не хочу, чтобы ты вытирала всю мою сперму. Оставь немного. Джейми иногда выражает странную смесь плотских и первобытных потребностей.
– Даже если я вытеру все это, она все еще внутри меня.
Сперма Джейми. Внутри меня. Где рождаются дети. Я не могу выбросить это из головы с тех пор, как Уэстлин предложила мне забеременеть.
– Ммм. Мне действительно нравится оставлять её в тебе.
– Иногда ты бываешь очень грубым.
– Не притворяйся, что обиделась. Тебе это нравится.
Я пожимаю плечами.
– Может быть.
Определенно.
– Готова вернуться туда и дать отпор своим поклонникам?
– Я бы предпочла поехать домой и поговорить, но не думаю, что это возможно.
– Ах, эта неизвестность. И как ты только выживешь?
Я выпячиваю нижнюю губу.
– Угу, какой же ты злой. Сделай это для меня. Скажи снова, что любишь меня.
– Я.
Поцелуй.
– Люблю.
Поцелуй.
– Тебя.
Поцелуй.
– Мак.
Поцелуй.
Он держит мое лицо и, глядя мне прямо в глаза, говорит:
– Я люблю тебя. А теперь скажи мне, что ты тоже меня любишь, чтобы я мог выжить, наблюдая, как эти ублюдки соревнуются за тебя.
– Я люблю тебя, док.
Он целует меня в последний раз. Мой прощальный поцелуй.
– Ты выйдешь первой. Если кто-нибудь увидит, как ты выходишь из этой комнаты, посмейся и спроси, где находится туалет, как будто ты заблудилась.
– Поняла.
Я иду в дамскую комнату и оцениваю свое платье. Его невозможно спасти, мокрый беспорядок, но оно черное, так что, надеюсь, не так уж и заметно. Я убираю другой мокрый беспорядок и возвращаюсь к столу, где меня ждет новый ржавый гвоздь.
– Я вижу, Грир ухитрилась не пролить этот.
– Ну и стерва. С твоим платьем всё настолько плохо, что нам нужно уйти?
Я мокрая и липкая, что сделало его вдвойне мокрым и липким. И неудобным. Но я не могу бросить Уэстлин.
– Я могу потерпеть.
– Почему ты так долго?
Я ухмыляюсь и смеюсь, что заставляет Уэстлин тоже ухмыляться и смеяться.
– Я столкнулась с Джейми.
– Мне показалось, что он пошел за тобой, как маленький потерявшийся щенок.
Я ухмыляюсь еще шире.
– Больше похож на собаку в период течки.
– Ты трахнула его?
Я киваю.
– В подсобке.
– Ты работала над тем, чтобы сделать мне племянницу?
– Я же сказала, что принимаю таблетки.
– Тогда перестань принимать таблетки. Уэстлин никогда не казалась склонной к манипуляциям, но она дочь Абрама Брекенриджа. Может быть, у нее есть сторона, которую я не видела прежде.
– И это ты делаешь, чтобы удержать мужчину?
– Ни того, который бы меня не любил. Если бы мы любили друг друга и хотели быть вместе, и какая-то глупая причина удерживала бы нас друг от друга, тогда да. Я могу это сделать. Но я никого не люблю. И у меня нет никого, кто бы любил меня. И нет никого, с кем бы я хотела быть. У тебя есть этот человек, и ты не должна отпускать его без боя.
– Он только что сказал, что любит меня. Три раза.
И как мне нужно было услышать эти слова. Я уже давно хотела их услышать. И, наконец, почувствовала себя увереннее, что он сделает все возможное, чтобы удержать меня.
– Видишь? Это настоящая любовь, так скажи мне, как ты можешь позволить этому закончиться?
– Я не думаю, что нужен ребенок, чтобы удержать нас вместе. Он сказал мне, что много думал о нас и хочет что-то сказать мне, когда вернемся домой.
Уэстлин хлопает в ладоши, как взволнованный малыш.
– Ты думаешь, он передумал?
– Да.
Джейми готов заявить на меня права. Я видела это в его глазах.
– Тогда что ты здесь делаешь? Ты должна поехать домой прямо сейчас.
– Я не хочу бросать тебя.
Уэстлин морщит лоб и пожимает плечами.
– Пш. Меня здесь никто не интересует. Можем уходить.
– Ты уверена? Здесь много симпатичных парней.
Уэстлин качает головой.
– Я знаю каждого из них всю свою жизнь. Никто из них не делает этого для меня.
– Хорошо. Я напишу Джейми и скажу ему, что мы уезжаем, чтобы он не волновался.
Мы уезжаем.
Джейми отвечает почти сразу.
Только не без сопровождения. Протокол. Встретимся у входной двери.
Кстати...ты едешь домой со мной.
Готов поговорить. Люблю тебя.
– Я сейчас упаду в обморок. Он только что написал «Люблю тебя». Ни один мужчина никогда не писал мне такого.
Кроме моего отца.
Я тоже тебя люблю.
– Джейми написал, что мы встретимся у входной двери.
Уэстлин берет меня под руку, и мы идем к выходу.
– Я так волнуюсь за тебя. Может ты позвонишь мне завтра утром и все расскажешь?
– Конечно.
Мы одеваем нашу верхнюю одежду и готовы идти, когда подходит Джейми.
– Эллисон поедет домой со мной. Стерлинг подъезжает, чтобы забрать тебя.
– Но я приехала сюда на своей машине.
– Я знаю, но тебе небезопасно ехать одной. Не с приходом к власти нового лидера ордена.
– Утром у меня занятия. И что мне делать, чтобы туда добраться?
– Утром я еду в клинику. Я заеду за тобой около 5:30, чтобы забрать твою машину.
Уэстлин закатывает глаза.
– Это значит, что мне придется проснуться ни свет ни заря. Иногда я действительно ненавижу эту жизнь.
Джейми придерживает для нас дверь, и мы выходим на тротуар. Я замерзаю, поэтому плотно закутываюсь в пальто.
– Мокрое платье не самое подходящее для холодной ноябрьской ночи в Шотландии.
Но мы скоро будем дома. И Джейми снимет его с меня.
– Поверить не могу, что это сделала Грир. Чистый вздор. Ставлю сто фунтов, что она идет работать к Лайлу Кэмпбеллу, танцуя на сцене и показывая свои сиськи братьям. Хотя, полагаю, половина из них их уже видела.
Я смотрю на Джейми, и он поднимает руки.
– Я не видел, детка. Клянусь.
Но он видел грудь Лорны. Прекрати, Эллисон. Если они были вместе, это случилось до тебя. Ни один из них не может изменить прошлое. Перед нами останавливается длинный черный лимузин.
– Черт. Когда Стерлинг получил лимузин?
– Он его не получал.
Двери распахиваются, и оттуда вываливаются люди, как муравьи. Я даже не знаю, сколько их там, но у всех ружье нацелено на нас. Джейми проносится перед Уэстлин и мной, толкая нас обоих за собой. Я чувствую жгучую боль в лодыжке, когда пятка ударяется о неровный булыжник тротуара. Я падаю, тяжело приземляясь на бок, и бедро принимает на себя основную тяжесть моего падения. Раздается громкий хлопок, и Джейми падает на тротуар передо мной.
– Нет!
Нет. Нет. Я подползаю к нему на четвереньках. Под его черной рубашкой образуется темное влажное пятно, и я кладу на него руку, чтобы остановить кровотечение.
– Все в порядке, док. С тобой все будет в порядке.
Я крепко сжимаю рану Джейми, когда руки обхватывают меня сзади и тащат прочь. Хватка очень сильная. Причиняющая боль.
– Нет!
Я брыкаюсь и борюсь, чтобы освободиться от хватки, но мужчина сильнее.
– А теперь тащи их в машину.
Я зову на помощь одновременно с Уэстлин. Дерьмо. Они и её схватили. И мы в глубоком дерьме, потому что я почти уверена, что это люди Ордена. На голову одевают матерчатый капюшон. Хаос и паника затмевают рациональную часть моего мозга. Дыхание. Трудное. Сердце бешено колотится. Я не могу отдышаться. Я пытаюсь вспомнить инструкции Блю по самообороне, но мой мозг превратился в кашу. Я ничего не вижу. Я понятия не имею, приставлен ли к моей голове пистолет, готовый вышибить мне мозги, или нет. Я не моя сестра. Я боюсь драться.
Мои руки связаны за спиной, и меня толкают вперед примерно на дюжину шагов, прежде чем меня поднимают с земли и заставляют сесть в машину. Как только я оказываюсь внутри, меня толкают на пол. Боже. Они застрелили Джейми. Мне нужно поговорить с ним.
– На колени. Руки за спину.
Я делаю, как велено, и кто-то связывает мне запястья чем-то вроде пластиковых стяжек. Дерьмо. Чему Блю учила меня, чтобы их вскрыть.
Я ходила на занятия по самообороне, думая, что мне никогда не придется использовать навыки, которым меня учила сестра. Этого не должно было случиться со мной. Атаки. Похищения людей. Изнасилования. Убийства. Такие вещи случаются с другими людьми. Не со мной. Но теперь я часть Братства. Почти. Это моя реальность.
– Уэс?
– Я здесь.
Боже. Они схватили нас обоих. Я дрожу так сильно, что у меня стучат зубы. Мое сердце буквально колотится о грудную клетку.
– Она не из Братства. Вы ничего не выиграете, взяв ее, – говорит Уэстлин.
Мужчина смеется.
– Вы не думаете, что сестра жены Синклера – это мощный рычаг давления? Похоже, мисс Брекенридж не слишком высокого мнения о вас, мисс Макалистер.
Дерьмо. Они точно знают, кто мы такие.
– Ползи ко мне, Уэстлин. На четвереньках, как та сучка из Братства, которой ты и являешься.
Неужели она это сделает? Она приползет к нему?
– На колени передо мной. Встань на колени перед своим господином.
Я поворачиваю голову, пытаясь услышать хоть какой-нибудь звук, который мог бы указать на то, что происходит. Я получаю подтверждение, когда мужчина говорит:
– Хорошая девочка. Я вознагражу тебя за выполнение приказа, сняв капюшон.
Я надеюсь, что они не снимут с меня капюшон. Было бы еще страшнее увидеть, что происходит в этой машине.
– Хм...никто не сказал мне, что ты такая красавица.
Разве кто-то из ордена не знает, как выглядит каждый Брекенридж? Особенно дочь Абрама Брекенриджа?
– Я тебя знаю?
Голос Уэстлин мягок, но тверд. Как она может говорить так спокойно прямо сейчас?
– Меня зовут Киран Хендри.
Уэстлин секунду колеблется, прежде чем ответить.
– Ты тоже член ордена?
– Да. Моя мама Арабелла Гривз Хендри. Торренс был ее братом.
– Твой дед выдал твою маму замуж за человека из Северного братства в рамках договора.
– Да. Удачный договор, который сделал оба братства очень успешными. И теперь Орден попросил ее вернуться домой и возглавить его, потому что она следующая наследница по крови.
– Женщина – лидер ордена?
– Нет. Мой отец будет действовать от ее имени, пока я не вступлю в роль лидера.
Черт возьми. Этот парень Киран – новый лидер ордена. Или будет. Нас держат не головорезы. Даже я знаю, что это не обернется ничем хорошим.
– Что вы собираетесь с нами делать?
– Мы поговорим об этом, мисс Брекенридж, но сейчас мне очень нравится то, как вы стоите передо мной на коленях, – он колеблется мгновение. – Мне очень нравятся твои розовые пухлые губки, но думаю, они понравились бы мне больше, если бы были обернуты вокруг моего члена.
О боже, нет. Пожалуйста, не заставляй ее делать это.
– Надеюсь, тебе понравятся и мои зубы.
Я слышу, как Уэстлин скрежещет зубами, чтобы продемонстрировать, что он получит, если его член приблизится к ее рту. Как она может быть такой храброй в такое время? Или глупой? Этот человек может убить нас в любую минуту, а она откровенно издевается над ним.
– Ой, мисс Брекенридж. Это может быть опасно для моего члена. Думаю, мы пойдем по первоначальному плану.
– Первоначальный план?
– Я отвезу тебя к себе домой, привяжу к кровати и буду делать с тобой все, что захочу. Вас обеих.
Нет. Нет. Нет.
– Эллисон не из Братства.
– Вы это уже говорили.
– Она не одна из нас и ничего не понимает. Она просто сестра женщины, которая вышла замуж за члена братства. Это не ее война. Она не заслуживает ран и травм.
– Ты просишь меня оставить ее невредимой?
– Да...пожалуйста. Прояви к ней милосердие.
– Что ты готова сделать, чтобы защитить мисс Макаллистер?
Наступает пауза, прежде чем Уэстлин продолжает.
– Чего ты хочешь от меня?
– Ты примешь ее побои на себя? Изнасилование? Плюс твои?
Она не может этого сделать. Это уже слишком.
– Нет, Уэс! Даже не думай соглашаться на это.
Что-то приземляемся на мое лицо. Жесткое.
– Закрой. Свой. Рот. Я веду переговоры с мисс Брекенридж.
– Эллисон не пострадает, если я возьму её наказание на себя?
– Да, но еще одно условие, мисс Брекенридж. Возьми без боя. Покорись мне свободно, и я не трону и волоска на голове твоей подруги.
Что за чертова змея.
– Поклянись жизнью своего первенца.
Какого хрена она говорит? Она не может этого сделать. Она не может думать, что он выполнит свою часть сделки. Как она может думать о том, чтобы сделать это для меня? Она будет разрушена. Возможно, повреждена и это не подлежит восстановлению.
– Не делай этого, Уэстлин.
– Поклянись, что не причинишь ей вреда. Поклянись жизнью своего первенца, Киран Хендри, и я сделаю это.
– Мисс Брекенридж из Братства, я клянусь вам жизнью моего первенца, что мисс Макаллистер не пострадает ни от меня, ни от кого-либо из членов ордена. Мы договорились?
– Договорились.
Вскоре машина останавливается, и открывается дверь.
– Отведите мисс Макалистер в комнату для гостей. Накормите ее, если она голодна. Предложите ей принять душ и переодеться, но держите ее взаперти. Вы слышали о моей сделке с мисс Брекенридж. Ей не должны причинить никакого вреда.
– Да, сэр.
– Мы с мисс Брекенридж будем в моей комнате. Не тревожьте нас ни при каких обстоятельствах.
Что? Нет. Он не может. Уэс...
– Да, сэр.
– Уэс...я...мне так жаль.
– Все будет хорошо, Элли. Иди.
Я никогда не была в таком отчаянии...кроме того момента, когда умерли мои родители. Я – причина того, что моя подруга испытает больше боли, вдвое больше унижений, вдвое больше надругательств от рук этого члена ордена. Их будущего лидера. Человек, который приравнивает безжалостность к силе и не проявляет милосердия. Это ненормально. Нисколько. И, возможно, я потеряла Джейми навсегда.
Глава 13
Джейми Брекенридж
– Какого хрена случилось? – Лейт опускается на колени рядом со мной и осматривает мое плечо. – В тебя стреляли. Скажи мне, что делать, приятель.
Толпа братьев, кружащихся вокруг меня на тротуаре, растет. Какого хрена они ждут?
– Они забрали их – Эллисон и Уэстлин. Они уходят. Мы должны поехать за ними.
– Мы поедем за ними, но сначала мы должны убедиться, что ты не истечешь кровью до смерти. Скажи мне, что делать.
Я не потерял сознание, значит я не истекаю кровью. Пуля должно быть прошла мимо крупных сосудов.
– Я в порядке. Они уходят. Мы должны поехать за ними сейчас, прежде, чем потеряем их.
Я пытаюсь сесть, но Лейт удерживает меня.
– В тебя стреляли, ублюдок. Тебя должен осмотреть врач.
Лейт прав. Я же врач. Я знаю, что может пойти не так после огнестрельного ранения. Я ничем не помогу Эллисон и Уэстлин, если умру от какого-нибудь осложнения.
– Позвони Таггарту. Скажи ему, чтобы ждал нас у Тана.
– Уверен, ты не предпочел бы рискнуть, отправившись в королевский лазарет, а не рисковать тем, что Таггарт облажается, потому что он на опиуме?
Потребуется несколько часов, чтобы меня осмотрели и отпустили в королевском лазарете. У меня нет на это времени. Я бы предпочел рискнуть с Таггартом.
– Он справится. Я подозреваю, что рана незначительная, так как кровотечение минимальное.
Мои заботы связаны с Эллисон и Уэстлин. А не с плечом.
– Как тебе будет угодно.
– Позвони Тану, Сину, Таггарту. В этом порядке. И дай мне мой телефон из кармана куртки, чтобы я мог позвонить Эллисон и Уэстлин.
Логан помогает мне встать.
– Я до сих пор помню панику, как будто это было вчера. Ты чувствуешь себя беспомощным?
Отрицать свою любовь к ней было бы самой страшной ложью, которую я когда-либо говорил.
– Никогда в жизни я не был так напуган и беспомощен.
Сначала я набираю номер Уэстлин, потому что чувствую, что Орден сочтет ее более ценной пешкой.
– Я не знаю, что буду делать, если потеряю ее.
Мой первый звонок на телефон Уэстлин переходит на голосовую почту. То же самое и с Эллисон, поэтому я пишу ей. Я знаю, что Орден заберет у них телефоны.
Давай поговорим.
Ответ приходит мгновенно.
Я подумаю об этом после того, как получу удовольствие.
Черт возьми, нет. Этого не может быть.
Не трогай их, мать твою.
У них есть моя сестра и женщина, которую я люблю. Хуже и быть не может. Я убью их всех, если они причинят вред Эллисон или Уэстлин. Перебью всех до единого. Блядь. Если быть честным, я знаю, что с ними будет. Я знаю порядок. Я знаю, что они делают с женщинами братства. Они никогда не забирали наших женщин и не возвращали их целыми. Ни разу.
Немного поздновато для этого. Не приходи за ними, иначе они умрут. Мы свяжемся с тобой, когда будем готовы к разговору.
Лейт протягивает свой телефон.
– Это Тан.
Я никогда не был так близок с кем-то, кого забрал орден. Я понятия не имею, что должно произойти, чтобы обеспечить их безопасное возвращение. Никогда в жизни я не чувствовал себя таким беспомощным.
– Тан, скажи мне, что нужно сделать, чтобы вернуть их.
– Я посылаю сигнал опасности всему братству. В ближайшие полчаса все братья будут у меня дома.
Это недостаточно быстро.
– Тридцать минут – это слишком долго. Ты знаешь, что может случиться с ними за это время?
– Конечно, знаю. Мне хотелось бы щелкнуть пальцами, и все волшебным образом появились бы в моей гостиной, но этого не произойдет. Мы должны собраться и принять решение о дальнейших действиях.
– Ты уже делал это раньше. Каковы шансы вернуть их живыми?
– Мы имеем дело с новым лидером. Я еще не знаю их методов, поэтому сказать точно невозможно. С Торренсом мы знали, чего ожидать. Возможно, этот новый лидер будет действовать иначе.