Текст книги "Стойкость (ЛП)"

Автор книги: Джорджия Кейтс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 13 страниц)

– Я не могу потерять их, Тан.

– Мы вернем их, Джеймс.

– Я получил сообщение с телефона Эллисон. Там сказано, что если мы придем за ними, они умрут.

– Конечно, они так скажут, но они умрут, если мы этого не сделаем. Я видел это слишком много раз.

Большая часть женщин, которых мы получаем обратно, совершают самоубийства. Этого не может случиться.

Уэстлин двадцать три года. Моя упрямая младшая сестренка, чья жизнь только началась, ждет так много чудесного впереди. Брак. Дети. Долгая и счастливая жизнь. Нет. Она должна жить. И Эллисон тоже. Моя милая, обожаемая Мак. Я никогда не ожидал встретить такую женщину, как она, такую, которая могла бы поставить меня на колени, а потом присоединиться ко мне. Она нужна мне. Я жажду ее. Я люблю ее. И я не хочу жить без нее.

– Мы будем у тебя через пятнадцать минут.

Я заканчиваю разговор с Таном и хватаю Лейта за плечо.

– Мне нужно, чтобы ты вел машину. Она припаркована за домом.

Лейт берет у меня ключи.

– Конечно.

Я сжимаю кулак и ударяю по панели перед пассажирским сиденьем раз, другой, третий.

– Если ты будешь бить свой ровер до тех пор, пока не разобьешь костяшки пальцев и не истечешь кровью, это ничего не даст.

Я думаю о женщинах, которых лечил или отправлял в больницу после того, как они были брошены на пороге дома Тана и Изабель.

– Блядь. Никто не знает, что они сейчас переживают, и я не знаю, где они находятся. Я не знаю, как их найти. Я ничего не знаю.

– Ты не должен знать. Тан и Син – наши лидеры. Они владеют всей внутренней информацией и знают, как справиться с подобными ситуациями. Они скажут нам, что нам нужно знать и что делать. Верь им.

– Син с Блю будут в ярости на меня.

Ее сестра и лучшая подруга в ордене. Блю, должно быть, сходит с ума.

– Кажется, я припоминаю что-то очень похожее на то, что произошло с этими двумя, и всё прошло отлично. И тут будет точно также.

Син спас Блю, но не раньше, чем она пережила ад и чуть не потеряла своих детей.

– Даже если это сработает, Эллисон передумает становиться одной из нас. Теперь она никогда не выйдет за меня замуж. Она вернется в США первым же самолетом, независимо от того, что она знает или не знает о братстве.

– Что ж, это вполне возможно.

Это неизбежно. Я потеряю ее, несмотря ни на что. И Блю тоже. Сегодня она в любом случае потеряет сестру. Эллисон не вернется к нам как женщина, которую мы знаем и любим. Блядь.

Таггарт у Тана ждет меня, когда мы приезжаем. Я рад, когда он подтверждает выходную рану. Несложная травма с небольшими повреждениями. Немного времени и антибиотиков, и я поправлюсь.

Как и предсказывал Тан, в течение тридцати минут после получения сигнала об опасности дом наполняется братьями, готовыми вершить правосудие.

Тан занимает свое обычное место на платформе, но на этот раз нет красивых украшений для вечеринки, которую организовала Изабель.

– Сигнал об опасности был послан потому, что двое из наших были захвачены. Уэстлин Брекенридж и Эллисон Макалистер.

Мама проталкивается сквозь толпу собравшихся братьев.

– Только одна из них наша. Все усилия должны быть направлены на то, чтобы вернуть Уэстлин.

Я вижу, что Тан раздражен попыткой моей мамы отдавать ему приказы. Мама всегда умела переступать границы дозволенного. Так же, как и папа. И посмотрите, куда это его привело.

– Эллисон – сестра Блю. Она невестка моего сына. Она должна стать одной из нас через пару недель. Оставить ее – это не обсуждается.

Тан снова обращает свое внимание на братьев.

– Что мы знаем: их вывели из "Дункана", надели капюшоны и силой усадили в черный лимузин, направлявшийся на север. Мы отследили оба телефона до резиденции на севере Эдинбурга. Мы считаем, что именно сюда они увезли Уэстлин и Эллисон.

– Такое чувство, что они не стали бы выбрасывать телефоны. Они должны знать, что мы отследим их.

– В сообщении они сказали не приходить за Уэстлин и Эллисон, иначе они умрут. Думаю, они ожидают, что мы прислушаемся к их предупреждению, поэтому они не беспокоятся о том, что мы отследим их местоположение.

– Я только что потеряла мужа. Я не могу потерять и дочь.

Торри Брекенридж не чувствительная и не нежная женщина. Она не проявляет эмоций, но сейчас – исключение. Это первый раз, когда я вижу ее расстроенной из-за чего-то, кроме нее самой.

Я кладу руку ей на плечо.

– Все будет хорошо, мама. Мы вернем их обратно.

Мама отстраняется от меня.

– Это твоя вина. Ты должен был защитить свою сестру.

Мама набрасывается, ничего удивительного.

– Я знаю, и мне очень жаль. Но я старался, мама.

– Твой отец был прав. Ты ничего не стоишь. Ты всегда будешь бесполезен для своих сестер и меня.

Какого черта? Неужели ей все равно, что в меня стреляли? Что меня могли убить? У меня никогда не было близких отношений с матерью, и не потому, что я этого не хотел или не пытался. Она сделала это невозможным, поэтому я сдался после многих лет безответной любви. Все, что я вижу, это движущуюся по полу красную полоску, когда Изабель идет за моей мамой и бьет ее по лицу ладонью.

– Ах ты сука! В твоего сына стреляли, он пытался спасти этих женщин. Его могли убить.

Мама расправляет плечи, пытаясь вернуть себе достоинство.

– Выстрел с чистым выходным отверстием. Ничего жизненно важного задето. С ним все будет в порядке. Я слышала, как Таггарт сказал это после того, как осмотрел его.

– Позволь мне сказать тебе кое-что, Торри. Это ты бесполезна. Ты берешь, берешь, берешь и никогда ничего не даешь взамен. Единственная стоящая вещь, которую ты когда-либо делала, это выносила и родила Джейми и девочек. И ты все время злилась из-за этого.

– Я вышла замуж за лидера и родила ему сына, как он и хотел. Я выполнила свой долг как жена Абрама. Джеймс должен был вести нас, чтобы он мог принести честь своему отцу и мне. Не прислуживать.

– Лучшие лидеры – это слуги, но вы с Абрамом никогда этого не понимали. Ты была слишком занята, беспокоясь об иерархии. Путь, который выбрал Джейми, заслуживает уважения. Работа врачом – залог нашего братства. Кроме того, он все еще занимает свое место в Совете.

Изабель показывает пару пальцев.

– Он играет не одну, а две очень важные роли.

– Ты бы чувствовала то же самое, что и я, если бы Синклер выбрал этот путь.

Разборки Изабель и моей мамы прерываются, когда в моем кармане играет рингтон Эллисон.

– Они звонят.

Меня переполняет смесь эмоций – облегчение, потому что они вступают в контакт, но я на грани, потому что боюсь того, что мы услышим.

Тан подходит, чтобы ответить на звонок.

– Это Тан Брекенридж.

Он расхаживает по платформе взад и вперед, прислушиваясь к тому, что говорит звонивший. Я едва могу дышать.

– Мы знаем, что у Ордена появился новый лидер.

– Ты причинил им вред?

– Что у тебя на уме?

– Когда и где?

– Сколько нам ждать?

– Мой совет и я будем ждать.

Тан заканчивает разговор и выходит на середину платформы.

– Новые лидеры ордена попросили о встрече с нами. Они хотят обсудить вражду между братством и орденом.

Обсудить вражду? Меня не волнует эта вражда.

– Они вернут Уэстлин и Эллисон?

Это все, что меня сейчас волнует.

– Нет.

– Это подстава, папа, – выкрикивает Митч.

– Должно быть. Орден никогда не обращался к нам ни с чем, кроме злобы.

– Я не думаю, что это так. Новые лидеры – муж и сын Арабеллы Гривз Хендри. Их интересы отличаются от интересов Торренса.

Я понятия не имею, кто эти новые лидеры, но они присоединились к ордену – источнику такой боли для моего народа. А теперь еще и для меня.

– Откуда нам знать, что мы не попадем в ловушку? – спрашивает Син.

– Потому что в знак доброй воли они приедут сюда на встречу. Они знают, что мы не причиним им вреда. Если мы это сделаем, это будет означать верную смерть для Уэстлин и Эллисон. Они скоро будут здесь, поэтому мне нужно, чтобы все, за исключением Изабель, совета и охранников, очистили территорию.

– Уэстлин – моя дочь. Я никуда не уйду.

– Ты ходишь по тонкому льду, Торри.

Терпению Тана по отношению к моей матери приходит конец.

– У меня есть право сидеть на месте Абрама и вести переговоры о ее возвращении.

Мама всегда была из тех, кто заставляет тебя ставить ее на место. И сейчас не исключение.

– Нет. Ты не имеешь на это права. Я занимаю место отца. Оно мое. Я буду сидеть рядом с Таном и Сином, чтобы помочь в переговорах о возвращении Уэстлин. Твоя задача – заткнуться и пойти домой, ждать с Эванной.

Мама открывает рот, чтобы ответить, но я перебиваю ее:

– И я люблю Эллисон Макалистер. Я собираюсь сделать ее своей женой, когда все это закончится...если она примет меня после всего этого.

– Любишь ее? Американскую аутсайдершу? Ты просто дурак. Ты же врач. Ты не дерешься. Ты не приносишь чести семье. А теперь ты хочешь вступить в невыгодный брак, – качает головой мама. – Если ты женишься на ней, ты больше мне не сын.

С таким ультиматумом мое решение дается легко.

– Ты всегда была слишком озабочена тем, чтобы быть женой лидера, чтобы быть мне матерью. За то короткое время, что мы были вместе, Эллисон любила меня больше, чем ты за всю мою жизнь.

– Ты предпочитаешь ее нашей семье?

Эллисон будет моей семьей.

– Я предпочитаю ее тебе.

– Ты для меня мертв. Я отрекаюсь от тебя как от своего сына.

Она отворачивается и идет к входной двери.

– Тан, я буду дома и буду ждать от тебя вестей о возвращении моей дочери.

Моя мать только что отреклась от меня, и, как ни странно, я не печалюсь об этом. Я уверен, что ее отсутствие в моей жизни не будет ощущаться как потеря. Какое облегчение. Больше никакой критики. Больше никакого неодобрения. Больше никаких осуждений. Это освобождение. Как и мое заявление о любви к Эллисон. Я слышу шепот о нас с Эллисон, и мне все равно. Я готов сделать все, чтобы она стала моей навсегда.

Изабель подходит ко мне и кладет руки мне на лицо.

– Я с радостью стану твоей мамой, если она этого не хочет. Я очень горжусь всем, чего ты достиг. Ты вовсе не разочаровываешь ни меня, ни Братство. Нисколько.

Это слова, которые мать должна говорить своему ребенку.

– Если бы вы знали, что это значит для меня. Спасибо, Изабель.

– Все братья должны быть в одном месте. Я хочу, чтобы вы пошли на склад и ждали приказа. Возможно это не закончится мирно. Возможно мы будем вынуждены продолжить захват. Возможно, сегодня вечером, если эта встреча не состоится.

Надеюсь, до этого не дойдет. Тан еще не полностью оправился от острой почечной недостаточности. Это сильно сказалось на нем. Я вижу это по цвету его кожи и темным кругам под глазами. Как только братья уходят, мы идем в столовую, чтобы дождаться прибытия новых лидеров ордена.

– Они не просто так сюда едут. Как ты думаешь, чего они хотят? – говорит Син.

– Они знают о наших прочных отношениях с Дублином. Уверен, они слышали о новом соглашении Гильдии в части оружия и взрывчатки. Ты же знаешь, как Орден любит свое оружие. У них наверное пена изо рта идет, чтобы помириться с Гильдией. Может они думают, что могут сделать это через нас.

Тан выдвигает еще несколько теорий, но мне кажется, что здесь что-то другое. Эта встреча кажется чем-то большим.

– Что ты знаешь о их братстве?

– Они называются Синдикат. Их братство называют спящим гигантом, потому что они мирные с большим количеством союзников, чем врагов, пока вы не столкнетесь с ними. И потом, они становятся мерзкими. Гораций Гривз хотел видеть в их братстве союзника, а не врага, поэтому он заключил договор о браке своей дочери Арабеллы с Ленноксом Хендри, вторым сыном лидера.

Один из охранников кричит из передней части дома.

– Они только что прибыли, босс.

– Проводи наших гостей.

Я никогда не был на встрече с другим братством. Я не знаю, чего ожидать, но я отчаянно пытаюсь прийти к какому-то соглашению, по которому Уэстлин и Эллисон благополучно вернутся домой сегодня вечером. Из уважения мы встаем, когда пятеро членов ордена входят в столовую.

– Добро пожаловать. Я Тан Брекенридж. Это мои сыновья Синклер и Митч. И мой племянник Джейми Брекенридж – сын Абрама.

Я вижу вспышку узнавания в глазах Леннокса, и мне интересно, совершал ли мой отец когда-нибудь какие-либо преступления против их братства. Это вполне возможно.

– Я Леннокс Хендри. Это мои сыновья Киран, Мэддок, Колдер и Карсон.

Тан кивает.

– Проходите, садитесь. Давайте выпьем.

Изабель входит в столовую с подносом, с бокалами и большой бутылкой темного янтаря.

– Каждая большая встреча всегда начинается с хорошего виски. Согласны?

Леннокс кивает.

– Да. Действительно.

Изабель начинает с гостей нашего Ордена и движется вокруг стола, пока все не выпьют по стакану виски. Леннокс не сводит глаз с Изабель. Ни разу.

– Что-нибудь еще, Тан?

– Это все. Спасибо, – Тан поднимает свой бокал. – За продуктивную встречу, на которой мы сможем прийти к обоюдному согласию.

– О чем будет эта встреча, Леннокс?

– Вы знаете мою предысторию с Арабеллой? Как она стала моей женой в рамках договора?

– Да.

– В Синдикате мы считаем, что должны иметь как можно меньше конкурентов. А у Ордена слишком много могущественных противников, чтобы он мог действовать в полную силу. Мы хотели бы изменить способ его работы, чтобы имитировать Синдикат. Это означает, что вы станете нашими союзниками, а не врагами.

– Орден был жестокой группой людей. Почему вы уверены, что они это поддержат?

Я разделяю мнение Тана. Эти люди ведут себя как животные. Я лично видел их жестокость. И им это нравится.

– Люди ордена наслаждаются жестокостью, потому что это делал Торренс. Это то, чему их учили. Это все, что они знают. Их нужно переучивать, чтобы получать удовольствие от чего-то другого.

– И как вы предлагаете это сделать?

– Есть только один способ – железный кулак, которого они боятся. Конечно, для этого потребуется сделать примеры из некоторых братьев, но я готов это сделать. Несколько публичных казней всегда ставят людей на место.

– Наши люди будут сопротивляться этому.

Я сопротивляюсь этому сейчас.

– Я понимаю, что между вами было пролито много крови, но преимущества сотрудничества с нами перевешивают любые обиды. Как только мы наладим дела, это принесет только пользу вам и вашим людям.

– Если мы согласимся, мне придется настаивать на какой-то страховке.

Какого хрена Тан вообще об этом думает?

– Мы готовы предоставить вам это, и нам нужна наша собственная страховка. Мы хотели бы предложить двойной договор. Мы берем Уэстлин, Эванну Брекенридж или Эллисон Макаллистер в жены для Кирана, и в знак доброй воли я отдам тебе свою дочь Шоу, чтобы она вышла замуж за Митча или Джейми.

Ни хрена. Этому не бывать.

– Мы никогда не отдадим вам ни одну из них.

– Вы не дали нам Уэстлин и Эллисон, но они обе у нас, – говорит Киран.

– Ты не получишь ни Эллисон, ни мою сестру.

– Джейми, ты входишь в совет, но это не твой выбор. Мы с папой примем решение, исходя из интересов нашего народа в целом.

Как же я ненавижу доминирующий тон Сина.

– Нам нужно, чтобы жена Кирана была из Брекенриджей или его эквивалента, чтобы мы были на равных.

Это означает, что если что-то случится с его дочерью, то тот, кого Киран взял в жены, заплатит за это. В любом случае я потеряю сестру или женщину, которую люблю.

– Я верю, что это сотрудничество будет работать, и это не будет сводиться к око за око. Я бы не предложил вам свою единственную дочь, если бы не верил, что это будет иметь успех.

Принесение его дочери в жертву ничего для меня не значит. Я только что испытал, как легко родители отказываются от ребенка. Тан смотрит на Сина, потом снова на Леннокса.

– Мы не можем принять такое решение сегодня вечером. Нам нужно время, чтобы обсудить это.

– А пока мы оставим Уэстлин и Эллисон, – говорит Киран.

Я сойду с ума, если они останутся еще на минуту с Орденом.

– Нет. Ты не можешь согласиться на это, Тан.

– Та часть, где мы оставляем Уэстлин и Эллисон, не подлежит обсуждению. Мне нужно время, чтобы решить, кого из них я возьму в жены. Если мне не понравится ни та, ни другая, мне понадобится несколько дней с Эванной.

К черту договор.

– Ты не возьмешь никого из них в жены.

Он ухмыляется и облизывает губы.

– Я планирую попробовать одну из них сегодня вечером. Может быть, обеих. Я еще не решил.

– Хватит, Киран, – предупреждает его отец.

– Не смей, блядь, трогать их обеих.

– Кто меня остановит?

– Я убью тебя.

Я встаю и вытаскиваю свой глок, целясь ему прямо между глаз, размышляя о последствиях попадания пули ему в голову.

– Это не лучший способ начать переговоры.

– Ты не думал об этом, когда всадил в меня пулю несколько часов назад.

– Ты вытащил свое оружие. У нас не было выбора.

– Ты похитил двух наших женщин. Конечно, я собирался вытащить свое оружие.

– У нас не было намерения убивать тебя.  В противном случае ты был бы уже мертв.

– Отойди, Джейми.

Я слышу команду моего лидера, но она не работает. Моя рука не подчиняется его приказу.

– Сейчас же, – добавляет Тан.

Я возвращаю пистолет в кобуру и сажусь. Внутри всё кипит. Я смотрю на Кирана Хендри, представляя, как его кровь будет брызгать на серые стены позади него, когда пуля войдет и выйдет из центра его головы.

– Я проведу с ними три дня. Ни минутой меньше. Кто знает? Может быть к тому времени, когда они вернутся, одна из них уже будет носить моего наследника, и решение будет принято за меня.

– Нееет!

Этого не может быть. Блядь.

– Это наше предложение. Мы свяжемся с вами через три дня. И на всякий случай, если ты надумаешь прийти за ними, мы без колебаний всадим пули в их хорошенькие головы. Спокойной ночи.

Это гребаный кошмар.

– Мы не можем оставить их там.

– Ты их слышал. Он хочет провести с ними время. Это не обсуждается.

– "Провести с ними время"? Ты что, издеваешься? Он будет трахать их обеих в течение следующих трех дней.

Син снова наполняет мой стакан виски и пододвигает его ко мне.

– Они без колебаний убьют их. Преследовать их было бы равносильно смертному приговору.

Я опустошаю весь стакан, чтобы почувствовать ожог.

– Ты бы оставил там Блю, чтобы он трахал её три дня?

Син вздыхает.

– Я бы ненавидел каждую секунду, но я бы это сделал, если бы знал, что это единственный способ сохранить ей жизнь.

– Я ни на секунду в это не поверю.

– Торренс держал Блю в плену несколько дней. Я понимаю все, через что ты сейчас проходишь. Гнев. Страх. Отчаяние. Но ты не можешь позволить ему контролировать твои действия, особенно когда они приводят к тому, что Уэстлин и Эллисон платят окончательную цену. Ты должен спросить себя, хочешь ли ты, чтобы они были нетронутыми или ты хочешь, чтобы они были живыми?

– Я хочу и то, и другое.

– И то, и другое – это не выбор.

Ублюдок.

Син прав. Но как, черт возьми, я могу сидеть здесь три дня и ничего не делать, пока медленно схожу с ума?

Глава 14

Эллисон Макалистер

Я смотрю на одни и те же стены уже два дня. Единственное взаимодействие, которое у меня было с другим человеком – это когда член Ордена приносит мне поднос с едой три раза в день. Взаимодействие – это неопределенный термин, так как мужчина ничего не говорит. Ни единого слова. Я лежала на кровати. Сидела в кресле. Плакала в душе. Быть здесь и не знать, жив ли Джейми или мертв, или что происходит с Уэстлин, морально изматывает. Я не знала, что могу абсолютно ничего не делать и быть такой измученной.

Я слышу, как щелкает замок на двери, и понимаю, что, должно быть, пора обедать. Тот же мужчина приносит поднос с едой и ставит его в изножье кровати.

– Я хочу увидеть свою подругу.

Он молчит, как и ожидалось.

– Я здесь уже два дня и понятия не имею, все ли с ней в порядке. Пожалуйста, позвольте мне увидеть ее.

Я боялась услышать, как Киран насилует ее, когда мы только приехали, но сейчас я была бы благодарна услышать хоть что-нибудь. Что-нибудь. По крайней мере, тогда я буду знать, что она все еще жива. Член Ордена поворачивается, чтобы уйти, снова не говоря ни слова, и я отпускаю его. Вся ярость, накопившаяся во мне за последние два дня, вырывается наружу.

– Дай мне увидеть Уэстлин, сукин ты сын.

Я беру кусок хлеба со своей тарелки и со всей силы швыряю ему в затылок, пригвождая его прямо к центру. Я уже готова броситься в атаку, когда он останавливается как вкопанный и дотрагивается до своего затылка. Вот дерьмо. Возможно, я только что сильно облажалась. Он оборачивается и улыбается и смеется, что еще больше выводит меня из себя.

– Какого черта ты смеешься?

– Ты дерзкая маленькая сучка.

Он наклоняется, чтобы поднять его, теперь уже в двух частях, и приносит мне.

– Если бы мне не приказали оставить тебя, я бы вытрахал из тебя эту дерзость.

Он ухмыляется, но больше ничего не говорит. А потом я снова остаюсь одна.

Я заканчиваю обедать и ставлю поднос рядом с дверью. Я жду целый час. А потом еще два. Уэстлин по-прежнему нет. Я сдаюсь и ложусь, чтобы попытаться заснуть. За последние два дня я спала всего пару часов, и можно было подумать, что я засну, как только моя голова коснется подушки. Но это не так. Я дергаюсь каждый раз, когда мое тело замирает.

Замок на двери щелкает, и в комнату проникает свет. Я вижу силуэт, идущий ко мне, и сразу понимаю, что это Уэстлин.

– Уэс!

Я вскакиваю с кровати, чтобы подбежать к ней, и мы встречаемся посреди комнаты.

– Пожалуйста, скажи мне, что с тобой все в порядке.

– Две минуты, Уэстлин.

Я смотрю через ее плечо и вижу силуэт высокого, широкоплечего мужчины, стоящего в дверном проеме. Киран Хендри. Я узнаю его голос, это он вел переговоры с Уэстлин. Я должна была догадаться, что нам не дадут увидеться без присмотра. Я хватаю ее за руки и сажаю на кровать рядом с собой. Я напрягаю зрение, пытаясь разглядеть ее лицо, поскольку единственный свет в комнате исходит от двери. Мне нужно увидеть, как сильно он ее избил.

– Мне очень жаль. Я знаю, что последние два дня были для тебя адом. Неужели он жестоко избил тебя?

Она кладет свои руки поверх моих и сжимает их.

– Я в порядке.

Уэстлин лжет. Она не хочет, чтобы я чувствовала себя плохо из-за того, что она приняла предназначенное мне насилие.

– Как ты можешь быть в порядке?

– Не беспокойся обо мне. Со мной все в порядке. Правда.

Она не может говорить при Киране.

– Ты что-нибудь слышала о Джейми?

– Киран сказал мне, что он жив.

– О, слава богу.

Мне нужно время, чтобы переварить информацию. Вы можете думать, что любите человека, но провести два дня вдали от него, полагая, что он может быть мертв, и вы поймете, насколько глубоко он проник в ваше сердце. Я понижаю голос, надеясь, что он меня не услышит.

– Что с нами будет?

– Киран оставил меня в своей комнате сразу после того как мы приехали. Я думаю, что он и Совет нового ордена встречались с Таном, Сином, Митчем и Джейми. Это все, что я знаю, но у меня такое чувство, что они должно быть договорились о нашем возвращении.

– Когда?

Я не знаю, почему спрашиваю у Уэстлин. Я очень сомневаюсь, что Киран вернулся и обсуждал с ней заседание совета.

– Понятия не имею. Думаю, это зависит от условий переговоров.

– Время вышло, Уэстлин. Возвращайся в мою комнату.

Возвращайся в мою комнату. Эти слова вызывают тошноту.

– Это там тебя держали все это время? В его комнате?

– Да.

О Боже. Он держал ее в своей спальне весь день и всю ночь. Я даже не хочу думать о том, сколько раз он насиловал ее с тех пор, как мы сюда приехали.

Я хотела выступить в защиту Уэстлин, но слезы, которые я сдерживала, имеют свое собственное мнение.

– Мне так жаль, что тебе приходится через это проходить.

– Посмотри на меня и послушай, что я тебе скажу, Эллисон. Услышь мои слова. Всё. Нормально.

– Но как?

Уэстлин была сильной в лимузине всего через несколько минут после того, как нас похитили. А сейчас она кажется спокойной и собранной. Может быть, она прошла какое-то обучение в Братстве, где научилась не показывать своего страха или слабости?

– Уэстлин...ты здесь закончила, – говорит Киран.

– Мне нужно идти. Будь сильной. Все будет хорошо.

Мы обнимаем друг друга так, словно никогда больше не увидимся. Увижу ли я ее снова?

– Будь сильной.

А потом я снова остаюсь одна. И начинаю плакать. Снова.

***

Сегодня третья ночь в Ордене. Одиночное заключение. Тюрьма. Бастилия. Как бы вы ни называли это место.

Каждый день похож на другой. Я уже привыкла слышать, как щелкает замок, а затем тот же самый член Ордена приносит поднос с едой. Интересно, это будет рыба с жареной картошкой или тушеное мясо с содовой? Высокий, темноволосый и не очень красивый, с огромным шрамом на щеке, на этот раз не держит мой поднос с ужином.

– Иди.

– Куда идти?

Нет ответа. Полный шок. Я встаю и следую за членом ордена.

– Куда ты меня ведешь?

– Босс отвезет тебя домой.

Домой. К Джейми. Мои колени почти подгибаются, и на этот раз я теряю дар речи.

Когда я захожу внутрь, Киран и Уэстлин уже сидят на заднем сиденье черного седана. Невозможно описать то облегчение, которое я испытываю, когда вижу ее.

– О боже, Уэс. Я так рада, что ты в этой машине.

Я смотрю на Кирана через ее плечо, когда Уэстлин обнимает меня, и мне хочется закричать ему в лицо: “ты гребаный монстр”. Но я этого не делаю. Лучше не испытывать судьбу в этот момент. На заднем сиденье темно, но я не ошибаюсь, что Киран собственнически держит руку на бедре Уэстлин. Он держит ее так, будто имеет право прикасаться к ней. Как будто она принадлежит ему. Как будто он не готов отпустить ее обратно в Братство. Меня тошнит от этого. Твой кошмар почти закончился, Уэс. Осталось немного.

Я вздыхаю с облегчением, когда машина подъезжает к дому Тана, но меня охватывает страх, когда я вижу Джейми, Тана, Сина и Митча, стоящих перед домом. Неужели Джейми отвернется от меня, потому что увидит во мне испорченного человека? Поверит ли он мне, когда я скажу, что они меня не насиловали? Прекратит ли он наши отношения, потому что бремя, которое приходит вместе со мной, слишком велико, чтобы справиться с ним? Машина останавливается, и можно ожидать, что я попытаюсь распахнуть дверцу и броситься в его объятия. Вместо этого я не шевелю ни единым мускулом. Я боюсь встретиться с ним лицом к лицу. Боюсь, что он не поверит, что меня не насиловали. Окаменев, он покончит со мной навсегда. Водитель выходит из машины и обходит ее, чтобы открыть мне дверь. Я все еще не двигаюсь.

– Вы свободны, мисс Макалистер.

Свобода находится в одном шаге. Это глупо, что Киран должен сказать эти слова, чтобы напомнить мне.

Я соскальзываю и выхожу, но Уэстлин не следует за мной. Что она делает?

– Давай, Уэс. Пойдем.

Сейчас. Пока монстр не передумал.

– Нам с мисс Брекенридж нужно поговорить наедине. Она присоединится к вам через минуту.

Я не двигаюсь, потому что оставлять Уэстлин кажется неправильным.

– Идите, мисс Макалистер. Сейчас же.

Что ему могло понадобиться от Уэс? Конечно, он не собирается насиловать ее на территории братства.

– Мак, – я поворачиваюсь на звук голоса Джейми и вижу, что он бежит ко мне.

Я делаю не больше двух шагов, прежде чем мы сталкиваемся, и я в его объятиях. Он обнимает меня на мгновение, а затем ослабляет объятия, чтобы посмотреть мне в лицо.

– Эти ублюдки ударили тебя.

– Я в порядке.

Я понимаю, как мне повезло, что я вышла из этого всего лишь с ударом в лицо.

– Блядь. Я с ума сходил. Я думал, что потерял тебя навсегда.

Он крепко обнимает меня и целует в макушку.

– Я так тебя люблю, Мак. Я недостаточно говорил тебе это. Но я исправлюсь.

– Я тоже тебя люблю.

Джейми поворачивает нас так, что его тело оказывается между машиной и мной.

– Отойди от них. Иди в дом, пока мы не вернем Уэстлин. Блю ждет тебя там.

Он отпускает меня и идет к машине. Я понятия не имею, что он собирается делать, но это что-то нехорошее с этим расстроенным взглядом.

– Что бы ты ни собирался сделать...не делай этого.

– Моя сестра всё еще у этого ублюдка.

– Киран отпустит ее через минуту. Целой и невредимой. Пожалуйста, не делай ничего, что поставит ее в трудное положение.

Я протягиваю ему руку, чтобы он взял ее.

– С Уэстлин все в порядке.

Он смотрит на машину на мгновение, а затем обратно на меня.

– Ты уверена?

– Да. Он сказал, что она присоединится ко мне через минуту. Я верю ему.

Я не уверена, что верю ему, но я не могу позволить Джейми сходить с ума. Это никому не пойдет на пользу. Он похож на дикого зверя, пытающегося решить, нападет ли он или отступит.

– Иди ко мне.

– Отступи, Джейми.

В голосе Тана присутствует альфа-тон.

– Ему нравится провоцировать тебя. Не давай ему такой возможности.

Он смотрит на машину, прежде чем отвернуться.

– Блядь. Он держится за нее только для того, чтобы рассердить меня.

– Отойди от машины. Он будет более склонен к тому, чтобы отпустить ее, если ты не будешь стоять над ним.

Я понятия не имею, что произошло между Джейми и Кираном, но я определенно улавливаю какое-то соревнование. Я вижу страдание на лице Джейми, когда он идет ко мне. Я чувствую это, когда он тянет меня в свои объятия и крепко сжимает, почти до боли.

– Я никогда никого не хотел убить больше, чем этого гребаного Кирана Хендри.

Я чувствую то же самое.

– Я могу помочь тебе убить его.

Джейми хватает меня за щеку.

– Что этот ублюдок с тобой сделал?

Я правильно поняла страх в его глазах. Это реально. И хотя он спрашивает, я подозреваю, что на самом деле он не хочет знать ответ.

Дверь машины открывается, и из черного седана выходит Уэстлин.

– Он отпускает ее.

Джейми отпускает меня и бежит к своей сестре. Он обнимает ее, закрывая своим телом, чтобы защитить ее от взгляда Кирана.

– Ты в порядке?

– Я в порядке, Джейми.

Киран опускает стекло.

– Мы свяжемся с вами через три дня, чтобы договориться о следующей встрече.

Какая следующая встреча? Шины скрипят по дороге, когда Киран Хендри уезжает из дома Брекенридж. Я рада, что он уехал, но боюсь, что это не последний раз, когда Братству приходится иметь дело с этим животным.

– Все внутрь. Блю и Изабель хотят увидеть Уэстлин и Эллисон.

Сестра бросается ко мне, как только я переступаю порог. Прошло не так уж много времени с тех пор, как она была на моем месте. Её держали в плену. Но ее опыт был намного хуже.

– О боже, Элли.

Это все, что она говорит. И никакие другие слова не нужны.

– Я знаю, Блю.

Ее объятия. Слезы. Я понимаю язык, на котором говорит моя сестра, не произнося ни слова. Изабель обнимает Уэстлин.

– Слава Богу, ты благополучно вернулась к нам. Все братство пребывало в состоянии хаоса.

Прочная внешняя оболочка, которую я носила, разлетается на миллион кусочков, и на глаза наворачиваются слезы.

– Я была...так напугана. Я не думала...что когда-нибудь увижу тебя снова.

Блю крепче обнимает меня и целует в щеку.

– Все кончено, Элли. Ты дома, и здесь и останешься. В безопасности с нами.

– Я понимаю, что это последнее, что вам хотелось бы делать прямо сейчас, но совет должен задать вам вопросы о похищении.

Серьезно? Я провела три дня в плену, почти не спала. Я брежу.