Текст книги "Стойкость (ЛП)"

Автор книги: Джорджия Кейтс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 13 страниц)

– Ты бы закричала, если бы это был Джейми?

– Я даже не знаю, как ответить на этот вопрос прямо сейчас.

Только не после того, как он позволил Сину предложить меня своим братьям. Не после того, как он с радостью передал меня Логану. И уж точно не после того, как увидела его выходящим с другой женщиной.

Я хотела, чтобы Джейми увидел меня с братьями, чтобы он почувствовал, что я чувствую. Я никогда не думала, что это спровоцирует его на то, чтобы обратиться к другой женщине.

– Прости меня, Элли. Мы с Сином были так уверены, что Джейми скажет не делать этого объявления.

Я собираюсь кончить в тебя. Мне нужно знать, что в тебе есть частичка меня, когда ты будешь с братьями сегодня вечером.

– По тому, что он сказал перед нашим отъездом, я поняла, что он не собирается останавливать Сина.

– И что ты об этом думаешь?

– Мне больно. Я сердита. Растеряна, – я понижаю голос и наклоняюсь, чтобы прошептать Блю. – Мы были вместе.

Блю улыбается, и я могу сказать, что она счастлива по этому поводу.

– Я поняла.

– Мы делали это много раз. Пять раз и ни разу с презервативом.

– Элли...я знаю, что ты принимаешь таблетки, но это рискованно.

– Я не хотела, чтобы между нами что-то было, Блю. И он тоже, так что мы сделали это. И мне это понравилось.

– Конечно тебе понравилось. А кому это не понравится?

– Это было так хорошо, и он был таким собственником, таким альфой, и говорил мне, что я принадлежу ему.

– Я люблю, когда Син становится собственником-альфой.

– Мне тоже понравилось, но потом все как будто изменилось прямо перед вечеринкой.

– Как же так?

– Я собиралась в ванной, а он подошел сзади и с минуту смотрел на меня в зеркало. Он сказал мне, что я прекрасно выгляжу, а в следующий момент – что ему нужно быть внутри меня. Он практически накинулся на меня и чуть не разорвал мои трусики, сняв их и...

Блю – моя сестра. Мы близки, и я всегда ей все рассказывала, но мне стыдно делиться интимными подробностями того, что Джейми говорил и делал со мной.

– И?

Она смотрит на меня в предвкушении. Ждет. Ждет. Ждет.

– Ну же, Элли. Мне нужны подробности.

Нет никого более собственнического, чем Син, поэтому ничто из того, что я скажу ей, не должно стать сюрпризом.

– Он сказал, что хочет, чтобы я пахла, как он, и чтобы часть его была внутри меня, пока я буду с братьями сегодня вечером.

Блю улыбается и кивает; она знает, что это значит. Мне не нужно объяснять, что он не вышел.

– Мне показалось, что он метит меня, и это было горячо, но в конечном итоге он сделал это, чтобы получить удовлетворение от осознания того, что он только что трахнул меня прямо перед тем, как я должна была встретиться с братьями.

Сегодня ты будешь носить мое клеймо.

– Я могла бы сказать, что ему нравится, что я пришла сюда с этим чувством внутри.

– Классно.

– Но не настолько, чтобы помешать Сину сделать это заявление.

– Я говорила с Джейми. Я видела, что ему больно и он не хочет, чтобы это произошло.

– И все же он не остановил его.

– Я думаю, он действительно верит, что отпустить тебя – это в интересах твоей безопасности.

– Меня тошнит от разговоров о том, что моя безопасность важнее всего. Как насчет того, чтобы подумать о том, что лучше для моего счастья?

Я действительно нахожусь на грани, я хочу сказать, чтобы все шло к черту, и просто быть вместе. В конце концов, что хорошего в безопасности, если я несчастна без него?

– Он говорил тебе, что любит тебя?

– Нет.

– Он любит тебя. Я вижу это, когда он говорит о тебе.

Син подходит к Блю сзади, обнимает ее за талию и целует в щеку.

– Здравствуй, красавица жена. Наслаждаешься своим свободным временем, пока наших детей передают из руки в руки?

Блю поднимает свой бокал с вином.

– Я прекрасно провожу время, муженек.

– Ммм. Мне нравится, когда ты так чудесно проводишь время. Это хороший признак того, что я прекрасно проведу время.

И не важно, что мой шурин – заместитель главы одной из крупнейших преступных организаций Шотландии. Он так чертовски мил с Блю, что это просто смешно. Эти двое с тремя малышами – просто прелесть какая-то. Я быстро осматриваю комнату в поисках Джейми, но снова не могу его найти.

– Ты не видел Джейми?

– Уже давно нет.

Я видела его с бутылкой виски за столиком в углу, он смотрел сквозь меня и брата, с которым я разговаривала, но это было давно.

– Я не видела его больше часа.

– Кенрик сегодня дежурит в баре. Я видел, как Джейми навещал его несколько раз, так что ты можешь спросить его.

Мне немного неловко вспоминать о своих предыдущих наблюдениях, но он лучший друг Джейми. Он мог бы пролить немного света на ситуацию.

– Я видела, как Джейми уходил с какой-то женщиной. Думаю, они пошли в гостевой дом.

– Какой женщиной?

Разве это не вопрос времени?

– Понятия не имею. Я никогда не видела ее до сегодняшнего вечера.

Но опять же, я не видела почти всех этих женщин.

– Как она выглядит?

– Блондинка. Прямая челка, – я дотрагиваюсь до своего плеча. – Прямые волосы вот до сюда. На ней было изумрудно-зеленое платье в стиле пятидесятых. Из тех, что туго обтягивают талию, а потом выпячиваются.

Эта женщина могла быть его другом. Членом семьи. Партнёрша для секса без взаимных обязательств. Понятия не имею. Я только знаю, что ненавидела себя за то, что он ушел с ней. Син оглядывает толпу в поисках женщины.

– Ты видишь ее сейчас?

– Нет. Она исчезла примерно в то же время, что и Джейми.

И я ненавижу то, что это может означать. Я не люблю, когда у меня в животе порхают бабочки. Они не из тех, какими меня обычно одаривает Джейми.

– Давай поговорим с Кенриком, прежде чем ты сделаешь поспешные выводы.

– Я уже делаю поспешные выводы.

Тошнота у меня в животе тому доказательство. Син ведет меня за стойку, чтобы мы могли поговорить с Кенриком наедине.

– Принести вам что-нибудь, босс?

– Не сейчас. Мы ищем Джейми.

– Я не видел его с тех пор, как пару часов назад он попросил меня дать ему наполовину пустую бутылку Джонни Уокера.

– Джейми и бутылка виски. Этот ублюдок куда-то ушел и потерял сознание. Наверное, в своей машине.

– Тогда именно туда я и направляюсь.

Син хватает меня за плечо, когда я поворачиваюсь, чтобы уйти.

– Ты на мероприятии в поместье братства. Тебе небезопасно идти без сопровождения.

Я не могу пойти к Джейми с сопровождением. Наши тайные отношения будут раскрыты.

– Мне действительно нужно его найти. Ты отведешь меня к его Роверу?

– Конечно.

Я обнимаю Блю и целую ее в щеку.

– Я позвоню тебе завтра.

– Хорошо. Мне не терпится узнать, как Джейми справляется с тем, что братья соревнуются за тебя.

Мне тоже не терпится это узнать. Бутылка виски – не лучший способ справиться с этой ситуацией. Пистолет Сина в руке, и он не более чем в нескольких футах от меня, когда мы идем к машине Джейми. Я видела охрану повсюду сегодня вечером, поэтому я немного удивлена, что он чувствует необходимость быть таким осторожным. Но что я знаю?

– Здесь когда-нибудь было нападение?

– Нет, но мы только что узнали, что Орден принял нового лидера. Поскольку он недавно пришел к власти, он будет стремиться проявить себя. В случае с Грив было очевидно, что они будут атаковать наших женщин ниже пояса. Это особенно опасная ситуация, потому что мы не знаем, как поведет себя этот новый лидер.

– Непредсказуемость, должно быть, осложняет дело.

– Непредсказуемость – еще одна причина, по которой Джейми колеблется с тобой.

– Колебания означают, что он собирается заявить на меня права.

– Он так и сделает, Эллисон. Ему просто нужно еще немного времени. И, возможно, еще один небольшой толчок. Кто знает? Может быть, увидев тебя сегодня с другими мужчинами, было достаточно, чтобы открыть ему глаза.

– Сегодня было достаточно, Син. Он стоял и молчал, пока братья ссорились из-за меня. Выражение его лица было ровным. Совершенно бесчувственным, как будто ему было все равно.

– Это был способ Джейми защитить тебя. Он не хотел, чтобы братья видели, как он реагирует, поэтому он реагировал недостаточно остро. Я его знаю. Он кипел изнутри, отсюда и причина, по которой он где-то напивается до одури.

– Я не могу лгать. У меня сейчас не всё хорошо с Джейми.

Он молча наблюдал, как меня передавали от одного брата к другому. Он не подошел ко мне. Он не пригласил меня танцевать. Он не сказал мне ни слова, когда передал меня Логану. И он был с другой женщиной. Я резко останавливаюсь, когда вижу пустое место, где был припаркован Рейнджровер Джейми.

– Его машина исчезла.

– Ты уверена? Здесь гораздо темнее, чем когда вы приехали. Всё выглядит по-другому.

– Мы припарковались рядом с порше. Я уверена, потому что заглянула внутрь, чтобы посмотреть, как выглядит интерьер.

Это осознание оседает и камнем падает мне в живот.

– Он бросил меня.

– Возможно, он потерял сознание, и один из братьев отвез его обратно в лазарет.

Один из вооруженных охранников, идущих по периметру, приближается, и Син окликает его.

– Ты видел, как уходил Джейми?

– Да. Они с Адайрой ушли примерно час назад.

Адайра.

– Ты уверен?

– Да. Уверен. Я сказал Адайре, что она прекрасно выглядит, и она поблагодарила меня.

Меня тошнит. Я опустошена. Разрушена.

– Я знаю, что это выглядит не очень хорошо, но это не значит, что ты думаешь.

Всё просто и ясно, пока я не вспоминаю последние несколько дней с Джейми.

Ты принадлежишь мне, Мак.

Я не могу думать ни о чем, чего бы мне хотелось больше, чем тебя.

Я никогда ни в ком так не был. Только в тебе.

Ты такая красивая, Мак.

Пожалуйста, Мак. Мне это нужно. Ты нужна мне.

Когда мы будем вместе, это будет только о нас и ни о ком другом.

Последние несколько дней с Джейми были замечательными. Мне трудно поверить в то, что он пошел на все эти хлопоты, чтобы отработать месяц вместе, только чтобы выбросить его, напившись и потрахавшись с другой женщиной. В этом нет смысла. Мой отец был разумным человеком. Он научил меня не делать поспешных выводов. Я собираюсь выяснить, что, черт возьми, происходит.

– Может ли Стерлинг отвезти меня домой?

– Да. Хочешь, я позвоню Блю, чтобы она поехала с тобой?

– Нет. Мне нужно побыть одной.

Син звонит Стерлингу, и черный внедорожник быстро появляется перед нами.

– Пожалуйста, передай Изабель, что вечеринка была чудесной.

Син открывает дверь и помогает мне сесть.

– Ты же знаешь, что я должен рассказать об этом Блю, так что тебе, наверное, стоит ожидать звонка.

Я понятия не имею, что происходит и что меня ждет в лазарете. Что бы это ни было, мне не хочется обсуждать это с сестрой сегодня вечером.

– Пожалуйста, попроси ее не делать этого. Я позвоню ей утром.

– Я скажу ей, но ты же знаешь свою сестру. Это не значит, что она послушается.

Син похлопывает Стерлинга по спинке подголовника.

– Сделай полную зачистку.

Я не уверена, нужна ли зачистка мне или Джейми.

– Тебе не нужно посылать Стерлинга, чтобы остановить то, что происходит между Джейми и Адайрой. Я могу это принять.

На самом деле, если что-то происходит, я предпочитаю видеть это, чтобы иметь напоминание о том, как глупо я поступила, согласившись на предложение Джейми.

– Это не входит в мои намерения. Мы всегда сталкиваемся с более высоким риском быть пораженными после события. Кто-то должен убедиться, что лазарет не был взломан, прежде чем мы сможем позволить тебе войти внутрь.

Я полагаю, что это разумное объяснение вполне законно.

– Хорошо.

– Он не будет с ней трахаться, Эллисон. Я в этом уверен.

Хотела бы я быть в этом уверена.

– Ну, это мы еще посмотрим.

Машина отъезжает, и мой разум выходит из-под контроля со всеми этими "если".

Что, если Адайра все еще там?

А что, если её нет, и я никогда не узнаю, что произошло между ними?

А что, если я войду и увижу, как они занимаются сексом?

Меня тошнит. Мне тревожно. Беспокойно. И все мои неприятности умножаются по мере приближения к лазарету. Я ожидала, что будет больно, когда мы попрощаемся. Не меньше недели в отношениях. Я еще больше волнуюсь, когда вижу на подъездной дорожке Рейнджровер Джейми. Он ушел с вечеринки с другой женщиной всего час назад. Неужели он привез ее сюда? К нам домой? В нашу спальню?

Я жду в машине, пока Стерлинг осматривает дом. Затаив дыхание. Внутри всё сжимается. Ладони вспотели. Стерлинг быстро возвращается. Почему он так быстро вернулся? Потому что все прошло нормально? Или потому что он наткнулся на Джейми и Адайру и получил приказ немедленно убираться? Стерлинг открывает мне дверь.

– Всё спокойно.

Внутри нет членов ордена, но это не значит, что меня не ждет что-то болезненное. Я встаю и поправляю платье после того, как Стерлинг помогает мне выбраться из внедорожника.

– Все в порядке, мисс Макалистер. Он отключился на кровати. Один.

Мое сердце немного успокаивается.

– Простите меня за назойливость. Я подумал, что вам будет немного легче узнать, что вы не столкнетесь с тем, чего не хотите увидеть.

– Это было очень предусмотрительно. Спасибо.

Стерлинг находится не дальше чем в трех шагах от меня на пути от машины до входной двери.

– Заприте дверь и включите сигнализацию, как только окажетесь внутри.

– Я так и сделаю. Спасибо, что подвезли.

– В любое время, мисс Макалистер.

Я сбрасываю каблуки и сгибаю затекшие ноги. Я надела эти чертовы вещи, чтобы Джейми подумал, что я сексуальна, а потом он даже не обратил на меня никакого внимания. Пустая трата.

Я стою у лестницы и размышляю о том, что увижу, когда поднимусь наверх. Стерлинг сказал, что Джейми был один, но час назад это было не так. Они трахались перед ее отъездом? Дерьмо. Время столкнуться с неминуемым. Я нахожу Джейми растянувшимся на кровати, постельное белье нетронуто, за исключением подушки под головой. Его пиджак и галстук сброшены, но на нем все еще брюки, и они не растегнуты. Не гарантия, но хороший признак...Я сажусь на кровать, он не шевелится. Даже ритм его дыхания не нарушается. Я ложусь рядом с ним, подперев голову рукой, и пользуюсь случаем, чтобы изучить его лицо. Темные ресницы касаются нижних век. Щетина. Сильная линия подбородка. Пухлые губы слегка приоткрываются с каждым вздохом.

Такой чертовски красивый, что даже больно. Я касаюсь его лица, провожу большим пальцем по щеке.

– Ты меня убиваешь, док. Мне действительно нужно, чтобы это дерьмо закончилось.

Заяви на меня права. На этот раз он шевелится и перекатывается ко мне.

– Мак.

– Я здесь.

Открыть глаза – это своего рода борьба. Сфокусироваться на моем лице оказывается более трудным, когда он протягивает руку и неуклюже хватает мое лицо.

– Мак.

Я кладу руку поверх его.

– Ты бросил меня, – Джейми моргает и не отвечает. – Ты не сказал ни слова. Ты просто сбежал и оставил меня там, в доме Тана и Изабель.

– Я не мог видеть тебя с ними. Это сводило меня с ума. Я знал, что все увидят на моем лице, если я не уберусь оттуда к чертовой матери.

Я знаю, что не следует пытаться вести серьезный разговор с кем-либо после того, как они выпьют, но я сойду с ума, если не услышу, как он говорит мне, что между ним и Адайрой ничего не было.

– Я видела, как ты ушел с вечеринки вместе с Адайрой. И что я должна думать?

– Она хотела поговорить наедине.

Он сильно ошибается, если думает, что я соглашусь на такое объяснение.

– Ты исчез вместе с ней. Я видела, как вы шли с ней к гостевому дому, а потом ушли с вечеринки вместе.

– Она отвела меня в гостевой дом, чтобы отсосать мне.

Любое облегчение, которое я испытала, не найдя Адайру в лазарете или обнаружив голого Джейми в постели, быстро проходит.

– Как ты мог, Джейми?

Я отталкиваюсь от него, чтобы встать с кровати, но он хватает меня за запястье.

– Я ей не позволил. Хорошо, что я этого не сделал, потому что ей нравятся киски.

Кажется он пьянее, чем я думала.

– Что?

– Адайре нравятся женщины. У нее есть подружка.

Я не разочарована, но это не значит, что они не спали вместе.

– Ты ее не трахал?

– Нет. Она лесбиянка.

– Почему она пыталась сделать тебе минет, если ей нравятся девушки?

– Длинная история. Впрочем, это не имеет значения. Просто знай, что она отвезла меня домой, потому что я выпил. Никакой другой причины, – Джейми тянет меня за руку. – Ложись рядом со мной, детка. Я хочу чувствовать тебя рядом с собой.

Я подхожу ближе и вытягиваюсь рядом с ним, положив голову на его бицепс. Мы растянулись поперек матраса поверх покрывала, и пальцы Джейми неуклюже играют с моими волосами.

– Я знал, что братья будут очарованы тобой, но я не был готов услышать, как они пытаются претендовать на тебя, только увидев тебя, – Джейми вздыхает и свободной рукой приглаживает волосы на макушке. – Я думал, что справлюсь, но ошибся. Прости. Я думал, что виски поможет, но от этого стало только хуже. Я все больше злился, когда видел, как другой брат разговаривает с тобой. Пытается завоевать то, что принадлежит мне. Пытается трахнуть то, что принадлежит мне. Пытается заявить права на то, что принадлежит мне.

Джейми накрывает своим телом мое.

– Ты моя, Мак. Твое сердце. Твоя любовь. Твое тело. Все это принадлежит мне.

Язык у Джейми развязался сильнее, чем обычно. Да, он пьян. В любом случае, мне нравится то, что я слышу от него. Я хочу услышать больше. Я проталкиваю руки между нами и начинаю расстегивать его брюки. Я оттягиваю пояс его брюк и нижнее белье, пока они не доходят до середины бедра и его член не освобождается.

– Я твоя, Джейми. Вся я. Возьми то, что принадлежит тебе.

И он это делает.

Глава 9

Джейми Брекенридж

Проклятье. Мне кажется, что мой мозг бьется об череп. Похоже, я выпил больше виски, чем думал. Плохой механизм совладания.

На улице еще темно. Часы показывают 4:26, а это значит, что скоро зазвонит мой будильник. Уверен, пульсация в моем мозгу не справится с шумом, поэтому я выключаю будильник. Не думаю, что смогу заснуть. Я глубоко вдыхаю и потягиваюсь, когда воспоминания ночи мелькают в моей голове. Логан делает публичное заявление, чтобы заявить права на Эллисон. Логан трогает лицо моей девочки, как будто имеет на это полное право. Адайра говорит, что может сделать качественный минет. Адайра пытается расстегнуть мои брюки. Я забираю у Кенрика бутылку виски. О, черт.

Я наклоняюсь и чувствую свой обнаженный член примерно в то время, когда матрас опускается и сдвигается рядом со мной. Нет. Нет. Нет. Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, пусть это будет не Адайра. Я медленно поднимаю голову и смотрю на того, кто лежит в моей постели, но вижу только тень. Я ничего не могу сказать об этой женщине. Ни формы тела. Ни цвета волос, ни стиля. Ничего. Я тянусь за телефоном на тумбочке, чтобы воспользоваться фонариком, но его там нет.

Я решаю протянуть руку в темноте и нащупываю пирсинг в пупке Эллисон. Я вздыхаю с облегчением, когда чувствую свисающее украшение над ее пупком. Чтобы быть на сто процентов уверенным, что это она, я опускаю руку ниже, чтобы проверить короткую, тонкую прямоугольную полоску волос на ее киске. Слава Богу, она на месте.

– Тебе было недостаточно?

Потягивание, стон и зевок следуют за ее словами.

– Даже не знаю.

У меня в голове возникают только вспышки того и другого после того, как я выпил виски.

Я плохо что помню, но я прекрасно помню, как мои братья боролись за внимание Эллисон. Она танцевала по меньшей мере с дюжиной из них, но больше всего меня взбесил Логан. То, как он держал ее. То, как он прикасался к ней. То, как он смотрел на нее, словно она уже принадлежала ему. Я ненавидел каждую секунду, видя их вместе. Все, что касалось вчерашней вечеринки, было дерьмом. Кусочки головоломки встают на место, и я вспоминаю, как прошлой ночью я проснулся и увидел свою девушку в постели со мной.  Я помню, как был счастлив, что она не осталась, чтобы насладиться вниманием моих братьев.  Вместо этого она решила прийти домой ко мне.

Эллисон сказала мне, что она моя и что каждая ее частичка принадлежит мне. Остальное неясно, хотя у меня есть смутное воспоминание, очень похожее на дежа вю, когда я слышу, как говорю Эллисон, что люблю ее и умру, прежде чем позволю другому мужчине овладеть ею. Я понятия не имею, было ли это на самом деле или это был сон. И я не уверен, хотелось бы мне этого или нет. Я люблю Эллисон, но сделать шаг, чтобы сказать ей об этом, было бы плохим шагом в данный момент. Это только усложнит наши отношения.

Я придвигаюсь ближе и кладу руку на живот Эллисон.

– Я сегодня работаю.

Эллисон гладит меня по руке.

– Ты уверен?

Больше всего на свете я хотел бы остаться с ней в этой постели.

– Я не пропущу прием в клинике, потому что у меня похмелье.

– Я говорю не о похмелье. Я почти уверена, что ты все еще пьян. Прошло всего шесть часов с тех пор, как ты выпил бутылку виски.

– Только наполовину, – поправляю я.

– Без разницы. Ты все еще пьян.

Я определенно чувствую себя не лучшим образом, но я не парюсь.

– Со мной все в порядке. К тому же сегодня первый день. В основном я буду наблюдать.

– Что именно?

– Акушерство и гинекология.

– Ты весь день будешь смотреть на вагины других женщин. Я не знаю, как к этому отношусь.

– Не волнуйся.

Я просовываю руку ей между ног и сжимаю.

– Твоя единственная, которую я хочу увидеть или потрогать.

– Прошлой ночью ты много к ней прикасался. И ты очень ясно дал понять, что она принадлежит тебе и никому другому. Особенно Логану.

– Я ничего не помню об этом разговоре, но не сомневаюсь, что он вывел меня из себя.

– Ты сказал мне, что ни за что на свете не позволишь ему заполучить меня.

У Логана была женщина, и он облажался.

– Он доказал, что не способен защитить жену. Я не позволю ему повторить ту же ошибку с тобой.

– Ты говоришь так, будто на меня всё ещё можно претендовать.

– Не он.

– Прошлой ночью ты сказал, что любишь меня и скорее умрешь, чем позволишь другому мужчине овладеть мной.

Блядь. Это был не сон. Я действительно сказал ей все это вчера вечером.

– Мак...

Я не знаю, что сказать. Я люблю Эллисон, но я принял сознательное решение держать эти слова при себе, не усложнять, пока у меня не будет твердого плана о том, как я заявлю на нее права, женюсь и буду защищать ее.

– Я поверила тебе, когда ты сказал, что любишь меня, и буду принадлежать тебе всегда. Но это все были пьяные разговоры.

– Нет, детка. Это было не так. Пожалуйста, не говори так.

– Тогда скажи это еще раз. Сейчас. Скажи, что любишь меня. Скажи, что я принадлежу тебе. Скажи, что ты не позволишь ни одному из своих братьев заполучить меня.

Я обдумываю это. Сказать, что люблю её. Сказать ей, что она моя и ничья больше. Но я не могу, по крайней мере, пока не придумаю, как это сказать, и не буду знать наверняка, что все встанет на свои места.

– Все не так просто. Мы не обычная пара, которая решает какое-то время встречаться, а потом пожениться. Ты и я вместе...всё сложно.

Она переворачивается так, чтобы оказаться ко мне спиной.

– Я такая глупая.

– Это неправда.

Я не знаю, что еще сказать. Я опять облажался. Я не знаю, как всё уладить.

Черт возьми, я ненавижу себя за то, что причинил ей боль. Снова. Я такой ублюдок.

– Мне очень жаль, Эллисон.

Она отстраняется, и я больше не прикасаюсь к ней.

– Думаю, мы закончили.

Закончили с чем? Она имеет в виду этот разговор или наши отношения? Я боюсь спрашивать, вдруг она скажет, что между нами все кончено. Я встаю с постели, чтобы подготовиться к своему дню в клинике. Вертикальное положение ничего не дает моей голове, лишь усиливает пульсирующую боль. Я заслужил боль за то, что был таким мудаком. Я сжимаю кулак и борюсь с желанием ударить отражение, смотрящее на меня в зеркале. Это должно быть на время. Быть с женщиной, которую я люблю. Но это полный бардак, потому что я все порчу с ней.

Я не могу думать ни о чем другом, пока принимаю душ и одеваюсь. Каждую минуту я думаю о том, чтобы бросить всё и пойти к Эллисон. Но я этого не делаю, потому что понятия не имею, что бы я сказал или сделал. Я думаю, что мы закончили. Это хороший признак того, что она не хочет, чтобы я что-то говорил или делал. Я подхожу к кровати Эллисон и кладу один из своих пистолетов и новую коробку патронов на тумбочку.

– Я оставлю тебе свой глок на всякий случай.

Солнце встает, и я вижу, что она не спит, но предпочитает не отвечать. Я ненавижу, что она молчит. Я ненавижу, что она сердится на меня. И я ненавижу себя за то, что причиняю ей боль. Я наклоняюсь, чтобы поцеловать ее в макушку, но она отстраняется.

– Думаю, мне следует вернуться в свою квартиру.

Что-то внутри меня разрывается, когда я слышу, как она произносит эти слова. Она меня не бросит. Я не собираюсь ее бросать. Я переворачиваю Эллисон на спину и прижимаю ее, удерживая руки над головой. Я опускаю свое лицо к ее, так что мы смотрим друг другу в глаза.

– Нет.

Одно слово. Одна команда. Одно намерение. Я хочу трахнуть ее. Я должен сделать это. Но у меня нет времени. Жаль, что я не могу сказать "к черту клинику" и остаться с ней в этой постели на весь день.

– Я буду дома в семь. Будь в этой постели голой и жди меня, потому что я буду трахать тебя, пока ты не поймешь, почему возвращение в квартиру – последнее, что ты собираешься сделать.

Ее дыхание прерывается, и она извивается подо мной, кусая нижнюю губу. Она заводится. И я собираюсь использовать это, чтобы напомнить ей, почему она никуда не уйдет. Я ползу вниз по ее обнаженному телу, целуя каждый дюйм.

– Будь.

Поцелуй.

– В.

Поцелуй.

– Этой.

Поцелуй.

– Кровати.

Поцелуй.

– Голая.

Поцелуй.

– И.

Поцелуй.

– Жди.

Поцелуй.

Я приближаюсь к ее лобку и впиваюсь пальцами в ее бедра, чтобы удержать ее на месте, когда оставляю поцелуй.

– Скажи мне, где ты будешь, когда я вернусь домой сегодня вечером.

– В этой кровати.

– И как же ты будешь лежать в этой постели?

– Голая и ждущая.

– Хорошая девочка. Потому что мой язык будет смаковать твою киску, когда я вернусь домой сегодня вечером.

Я оставляю один долгий медленный, жесткий поцелуй на верхней части ее щели.

– Мне нужно идти, детка, или я опоздаю.

Эллисон громко стонет .

– Это. Было. Жестоко.

– Ммм. Может быть, но, по крайней мере, я знаю, что ты будешь здесь ждать, чтобы получить то, что тебе причитается.

Я переворачиваю ее так, что она лежит лицом вниз и шлепаю ее по заднице.

– И когда я закончу с твоей задницей, ты никогда больше не будешь угрожать мне, что бросишь меня.

***

Акушерка, к которой меня сегодня приставили, ведет себя скорее как моя тень, стоя у меня за спиной и оглядываясь через плечо.

– Вы должны надавить на промежность и контролировать выход головки, чтобы предотвратить разрыв ее старого шрама.

Блядь. Я сижу на табуретке между ног этой женщины, собирающейся родить ребенка. Я не ожидал сегодня ничего подобного. Первый день обычно всегда отводится для наблюдения.

– Вот так?

Я ставлю руки так, как велит доктор Маккой, и в тот же миг пациентка кричит, что ей надо тужиться.

– Именно.

Будущая мать оттягивает назад свои ноги и толкает ребенка следующей схваткой.

– Боже. Такое давление.

О боже, она так кричит. Блядь. Блядь.Блядь. Я собираюсь принять роды. Я не имею права этим заниматься. Я – часть преступной организации. Мы лжем. Мы воруем. Мы жульничаем. Мы убиваем наших соперников. У меня грязные руки. Я по грудь в грязи. Я не имею права быть частью чего-то такого особенного, как рождение ребенка в этом мире.

– Если она будет давить слишком сильно, головка быстро пойдет и разорвет шрам. Положите руку на макушку ребенка и контролируйте скорость. Притормозите её.

Я осторожно надавливаю на макушку ребенка.

– Вот так.

Появляется головка ребенка, и акушерка учит меня отсасывать из носа и рта, прежде чем проинструктировать меня о родах плеч. Через мгновение тело ребенка выходит наружу, и он делает свой первый вдох, прежде чем начинается плач. Мои руки дрожат, когда я перерезаю пуповину. Я помогал во всех видах травм, и мои руки никогда не были такими трясущимися.

– Пуповина крепкая.

– Так все говорят, когда режут в первый раз.

Акушерка похлопывает меня по спине.

– Швы не нужны. Хорошая работа, доктор Брекенридж.

Я поздравляю пациентку и ее мужа, а затем иду в раздевалку, чтобы переодеться перед уходом. Я сажусь на скамейку и размышляю о том, что только что сделал. Я принял роды. Это было самое страшное и самое удивительное, что я когда-либо делал в своей жизни. Я сделал хорошую работу. И мне, возможно, даже понравилось это делать. Муж пациентки был так счастлив. Вне себя от восторга. Он не мог перестать целовать свою жену и говорить ей, как сильно он ее любит. Неужели это так у всех? Даже у членов братства? Неужели Син чувствовал то же самое, когда Блю рожала мальчиков? Лицо Эллисон – единственное, что я вижу, когда представляю себя в родильной палате, когда она рожает нашего ребенка в качестве моей жены. Но этого не случится, если Эллисон сбежит. Она подарит сыновей и дочерей одному из моих братьев.

Я думаю об этом всю дорогу домой. Эллисон – моя жена. Мать моих детей. А потом я рассматриваю альтернативу. Эллисон как чужая жена. Мать чужих детей. До заявления прав осталось всего несколько недель, но есть время придумать, как заставить нас работать. Я должен. Потому что не думаю, что переживу альтернативу.

Я въезжаю на подъездную дорожку и впадаю в панику, когда вижу черный седан на подъездной дорожке. Кто здесь, черт возьми? Я выскакиваю из машины и бегу к дому. Блядь. Входная дверь не заперта, что приводит меня в еще более безумное состояние.

– Эллисон!

– В травматологии номер один.

Ее голос спокойный, но это мало помогает моему беспокойству. Я бегу в процедурный кабинет и замираю, когда вижу Логана, сидящего на краю кровати, а Эллисон стоит между его ног и смотрит на рану над глазом.

– Что за чертовщина?

Эллисон бросает на меня косой взгляд.

– Наш первый пациент.

Она отходит и снимает перчатки.

– Думаю, быстрее заживет, если наложить несколько швов.

Я думал, что возвращаюсь домой к голой Эллисон в нашей постели, ожидающей, когда ее трахнут. Только не это дерьмо. Я подхожу к Логану, чтобы оценить рваную рану на его лбу.

– Ложись на кровать, чтобы мне было лучше видно при свете.

Эллисон хватает верхний свет для осмотра и настраивает его так, чтобы он светил прямо на рану.

– Три стежка. Может быть, четыре. Посмотрим.

Я встаю с табурета и жестом приглашаю Эллисон следовать за мной.

– Ты можешь помочь мне найти кетгут хромированный шовный?

– Ты не используешь нейлон для рваных ран на лице?

– Ты действительно думаешь, что брат вернется, чтобы снять швы?

– Раз уж ты спрашиваешь, я думаю, что нет.

Эллисон указывает на полки с припасами.

– Я наполнила эту комнату хромом.

– Не тот размер, который мне нужен.

Я веду Эллисон в травматологию номер два и закрываю дверь.

– Я действительно хочу посадить тебя к себе на колени и хорошенько отшлепать по заднице. Ты не должна была никому открывать дверь, пока меня здесь нет. Мы говорили об этом, и ты согласилась. Это единственная причина, по которой я позволил тебе остаться здесь сегодня вместо того, чтобы отвезти тебя к Сину и Блю.