Текст книги "Стойкость (ЛП)"

Автор книги: Джорджия Кейтс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 13 страниц)

– Это потрясающе, Док. Почему ты никому не сказал?

Он пожимает плечами.

– А кому я скажу? Это никого не волнует.

Я кладу капельницу, чтобы подойти к нему; я хочу, чтобы он увидел мою гордость за него. Когда я подхожу к нему, мои руки поднимаются вверх, чтобы обхватить его лицо ладонями.

– Меня волнует.

– Тогда ты единственная.

Его голос наполнен печалью. Это разбивает мне сердце. Должно быть, ужасно обидно, что тебя не признают за всю твою тяжелую работу, особенно когда ты так преуспеваешь в ней.

– Ты блестящий врач, и я невероятно горжусь всем, чего ты достиг. Уверена и Уэстлин тоже.

Сестра Джейми стала одной из моих лучших подруг. Она добрая и заботливая, как он, но я не могу сказать того же о другой его сестре, Эванне. Джейми прижимается своим лбом к моему. Это похоже на интимный акт между двумя людьми, которые искренне заботятся друг о друге.

– Мне нравится быть врачом. Мне нравится помогать людям, а не причинять им боль. Ты понимаешь это во мне, как никто другой.

Я понимаю его, как никто другой, потому что мы принадлежим друг другу. Он еще не видит этого, но это не значит, что это неправда. Я поднимаюсь на цыпочки и прижимаюсь губами к его. Нежность. Тепло. Любовь. Меня не волнует, что он не произнес этих слов. Я вижу любовь в его глазах. Я слышу любовь в его голосе. Я чувствую любовь в его прикосновениях. И не важно, что я никогда не была влюблена. Я знаю, что между нами происходит. Это оно. Это реально. Джейми кладет свои руки поверх моих и тянет меня в сторону одной из медицинских кроватей. Его сильные руки хватают меня за талию, чтобы поднять, и я сажусь сверху.

Я не хочу повторения того, что мы не можем быть вместе, потому что я не могу обеспечить тебе безопасность, поэтому я решаю, что лучше быть игривой с Джейми.

– Доктор Брекенридж. Не думаю, что такое разрешено на рабочем месте.

– Все будет хорошо. Я знаю босса.

– Ну, в таком случае.

Я скольжу руками вверх по его рукам, пока они не достигают плеч, и обхватываю ногами его талию. Наши губы невероятно близки, но не соприкасаются. Наш неизбежный поцелуй превращается в игру в кошки-мышки. Один приближается, другой отступает. Но затем его губы, наконец, касаются моих, и этот контакт заканчивает для меня игру.

Я хочу попробовать его. Я хватаю его сзади за шею и притягиваю к себе. Его губы встречаются с моими, и я открываю рот, приглашая его язык внутрь. У него такой же вкус, как у "Гиннесса", который он пил, пока мы работали по дому. Так чертовски сексуально.

Он запускает руку в мои волосы и сжимает их, прежде чем потянуть вниз, так что моя голова откидывается назад. Его теплый рот посылает мурашки по моему телу, когда он касается чувствительного места под моим ухом.

– Я так сильно хочу быть внутри тебя. Ты даже представить себе не можешь, как чертовски сильно. Следующие два дня могут убить меня.

Его голос глубокий и хриплый. Насыщенный агрессией и сексуальным разочарованием. Мне знакомо это чувство. Хотела бы я повернуть голову и прикоснуться к Джейми, но я не могу. Он держит меня на месте, так что я не могу двигаться. Он собирается взять все под свой контроль в спальне. И мне это нравится.

– Я не могу дождаться, когда почувствую тебя внутри себя.

Джейми целует меня в губы, прежде чем отпустить волосы. Его руки тянутся к краю моей футболки и стягивают ее через голову. Проклятье. Я не ожидала, что буду целоваться, поэтому надела один из своих простых лифчиков. Он тянет вниз мой простой лифчик, так что грудь оказывается наружу.

– О, Мак. Какие у тебя великолепные сиськи.

Я провожу пальцами по его волосам, когда он опускает голову, чтобы взять в рот один из сосков.

– О, Джейми.

– Для тебя я Док за закрытыми дверями. Помнишь?

– Да. Док. Как я могла забыть?

– Может быть мне стоит показать тебе кое-что из моих медицинских навыков, чтобы ты запомнила в следующий раз.

– Думаю, тебе следует это сделать.

Джейми использует зубы, чтобы покусывать и теребить мой сосок. Проклятье. Месячные никогда не были столь отстойными, чем в этот момент.

– Джееймс, – окликает его женщина из передней части дома.

Его голова взлетает вверх, и янтарь встречается с зеленым.

– О, черт. Это моя мама.

Пожалуйста скажи, что это не так. Что этой подлой сучки здесь нет. Она не посягает на наше время. Она не вторгается в наше пространство. Она не прерывает наше сексуальное время. Наше столь необходимое сексуальное время.

– Джееймс.

О, черт. Так оно и есть.

– Самое неподходящее время, – стону я себе под нос.

Торри Брекенридж, мать человека, которого я люблю, ненавидит меня. Буквально презирает. С одной стороны, я знаю из-за чего она затаила злобу. Я стреляла в отца Джейми. Была незначительная рана, но все же он был ее мужем, и я всадила в него пулю. С другой стороны, у меня не было выбора. Он угрожал пистолетом моей беременной сестре. Джейми быстро целует меня, обнимая за талию, чтобы помочь встать с кровати.

– Я действительно ненавижу видеть, как что-то настолько прекрасное возвращается в укрытие.

Я ухмыляюсь и трясусь, заставляя мои сиськи дрожать.

– Они будут рады выйти и поиграть позже.

– Я рассчитываю на это.

Он поднимает с пола мою футболку и протягивает мне.

– Приходи поздороваться с моей мамой, когда закончишь приводить себя в порядок.

Не могу дождаться.

– Хорошо.

Джейми поправляет ширинку своих джинсов.

– Видишь, что ты со мной делаешь?

– Я хочу сделать с тобой намного больше.

Джейми закатывает глаза и стонет.

– Ты не можешь говорить такие вещи, пока я пытаюсь заставить свой член опуститься.

Он в последний раз поправляет член.

– Иду, мам.

Я засовываю руки в футболку и осторожно натягиваю ее через голову, чтобы не испортить прическу и не испачкать шею косметикой. Не то чтобы Джейми был так уж осторожен, когда срывал её с меня.

– Потрясающе. Держу пари, это забавно.

Я прокрадываюсь через коридор в ванную, чтобы проверить свои волосы и лицо. Здесь нет места для ошибок. Не хочу даже думать о том аде, который будет, если я встречу мать Джейми, одетую в доказательство недавнего сеанса поцелуев. Уверена, она была бы рада распустить слухи слухи обо мне среди братьев.

Пока я взбиваю волосы, невозможно не подслушать разговор между Джейми и Торри.

– Не делай этого, Джеймс.

Джеймс. Мне не нравится Торри, но довольно мило, что она его так называет.

– Это путь, который я выбрал в своей жизни, потому что это то, чего я хочу, мама.

– Ты выбрал быть слугой. Ты не такой. Не тем, кем ты должен был стать.

– Это мой вклад в Братство.

– Но ты же Брекенридж. Твоя роль – руководить братьями.

– Возглавлять братство – это не для меня, мама. И никогда не было. Я занимаю свое место в совете только потому, что это мой долг.

Я не знала, что Джейми играет ведущую роль в Братстве. Он никогда не упоминал об этом.

– Из тебя вышел бы лидер лучше, чем Син. Точно так же, как твой отец был лучшим лидером, чем Тан.

– Это неправда, мама. Тан и Син – прекрасные лидеры. Как ты думаешь, почему братья так их уважают? Как ты думаешь, почему братство так преуспевает во всем?

– Это ты должен сидеть во главе стола совета.

– Это не мое место. И это не то, чего я хочу. Я люблю медицину. Мне нравится быть врачом.

– Эта глупая идея стать врачом была хороша, пока был жив твой отец, но теперь все по-другому. Нам с твоими сестрами нужно, чтобы ты взял на себя роль лидера, чтобы мы не потеряли опору.

А, вот оно что. Она боится потерять свое положение.

– Я член совета. Для меня нет другой роли в руководстве.

– Ты должен принять участие в захвате и доказать, что способен занять место Сина.

– Положение Сина не мое, и я не хочу его занимать.

– Ты этим позоришь своих сестер и меня. Как Уэстлин и Эванна найдут хорошую пару, если ты навлечешь на нашу семью подобные затруднения?

Я  поверить не могу, что она попросила своего сына отказаться от того, что он любит, и рисковать своей жизнью, чтобы он мог бросить вызов своему лучшему другу за лидерство, которого он даже не хочет. Просто чтобы ей было лучше. Просто чтобы принести так называемую честь их семье. Именно так его сестры добиваются хороших пар в браке. Устаревшие взгляды. Что же это за мать, которая просит об этом своего ребенка?

Эгоцентричная, самовлюбленная сучка. Вот и все. Я больше не могу слушать, как Торри использует любовь Джейми к своей семье в качестве способа заставить его делать то, что она хочет, а не то, что делает его счастливым.

– Здравствуйте, миссис Брекенридж. Приятно видеть вас снова.

Презрение, которое я проглатываю, задушило бы и слона. Выражение лица Торри ничто иное, как отвращение. Боже, если бы взгляды могли убивать, я была бы не просто мертва. Я бы разлагалась где-нибудь в канаве.

– Что она здесь делает?

– Эллисон – медсестра в лазарете.

– Женщина, которая застрелила твоего отца, будет твоей медсестрой?

– Да. Я выбрал ее, потому что она очень опытная и имеет много навыков в травматологии.

– У нее есть навыки причинения травм.

О, это было очень умно. Не буду этого отрицать.

– Не надо, мама.

Мое стремление защитить Джейми намного сильнее, чем необходимость оправдать свои действия против Абрама.

– Лазарет – блестящая идея. Вы должны гордиться своим сыном.

– С чего бы мне гордиться тем, что мой сын предпочел быть слугой, а не вождем?

Это не смешно. Она издевается. Как по-взрослому. Сука.

– Служить людям – это почетно и демонстративно для лидера. Он собирается спасать жизни людей. Жизни братьев.

– Наверное, ты считаешь, что быть слугой – это почетно, раз уж ты решила зарабатывать на жизнь мытьем и уборкой дерьма из горшков, – Торри вскидывает руки вверх. – Не знаю, почему я пытаюсь тебе это объяснить. Ты не в Братстве.

– Нет, но собираюсь вступить в него.

Она усмехается.

– Все братья знают, что ты застрелила их лидера. Неужели ты думаешь, что кто-то из них захочет взять тебя в жены? Верность превыше всего. Не имеет значения, насколько ты хорошенькая, дорогая. Они не скоро забудут, что ты сделала. И если они это сделают, я буду рядом, чтобы напомнить им. Так что удачи тебе в поисках брата для женитьбы.

Дерьмо. Об этом я как-то не подумала. Торри – настоящая стерва, но ее доводы заслуживают внимания.

– Эллисон здесь, потому что хочет помочь, а не навредить. Братство увидит это, так что я думаю, что мы закончили с этим разговором.

Джейми и его мать еще какое-то время спорят о лазарете, но я их не слушаю. Мои мысли заняты тем, что произойдет, если Торри окажется права. Что я буду делать, если Джейми не будет рядом? Если он не предъявит на меня права. Если он не женится на мне?

– Мак.

Колесики, вращающиеся в моей голове, замедляются, но не останавливаются полностью, когда Джейми произносит мое имя.

– Что?

– Не становись жертвой ее игры.

– Может это и игра, но я не думаю, что она ошибается.

– Это именно то, чего она хочет: залезть тебе в голову, чтобы ты волновалась.

– Но она права. Возможно, из-за того, что я сделала, у меня не будет брата, который мог бы помочь мне. Если это произойдет, что тогда? Братство не позволит мне уйти отсюда живой. Не тогда, когда я знаю так много их секретов.

Джейми подходит ко мне и берет мои руки в свои.

– Ты застрелила моего отца, чтобы защитить беременную жену своего лидера, которая носила в себе следующее поколение лидеров. Кодекс братства гласит, что мы не должны вредить другим членам, но любой брат понимает, что твои действия были необходимы для защиты детей Сина. Она не упомянула об этом.

– Наверное.

– Мне не нужно гадать, я слышал, что о тебе говорили. Братья восхищались твоей храбростью и отвагой.

Я не позволю Торри победить из-за чувства неуверенности. Я не дам ей такой власти надо мной.

– Не думай больше об этом.

Джейми целует меня в лоб, а затем идет через комнату туда, где он раскладывал коробки с шовным материалом.

– Думаю, мы закончим к вечеру воскресенья, чтобы мы могли переехать в главную спальню, когда закончится лекция в понедельник. По крайней мере, я на это надеюсь.

Через сорок восемь часов я буду спать в одной комнате с Джейми. Я еще два раза посплю в квартире, а потом мы вместе ляжем спать. Мы будем просыпаться вместе. Общая ванная комната.

– Я никогда не жила с мужчиной.

– Я никогда не жил с женщиной.

У меня много всего.  Косметика.  Продукты для волос.  Одежда.

– Мне никогда не приходилось ни с кем делить свое личное пространство. Ты, наверное, должен знать, что я требовательна. Возможно, ты захочешь, чтобы я вернулась в свою квартиру к концу первого дня.

Джейми смеется.

– Я давно знал, что ты очень требовательна.

– Блю называет меня принцессой. И думаю, я могла бы ей стать, но только самым восхитительным образом

– Я бы назвал тебя королевой.

– Я не настолько плоха.

Если только ты не спросишь мою сестру.

– Посмотрим.

– А что мы скажем, если нас спросят, что наверху только одна спальня?

Возможно, нам следовало подумать об этом прежде.

– Кто знает, что у нас наверху только одна спальня?

– Ну, прямо сейчас – никто.

Кроме Эни. И я не вижу причин, по которым она будет обсуждать ситуацию со спальней с кем-либо из братства.

– Кто придет на экскурсию наверх?

Думаю, он прав.

– Никто.

– Тогда это будет наш маленький секрет.

– Маленький секрет?

– Хорошо. Большой секрет.

Если кто-нибудь поднимется наверх, нас разоблачат. И я буду опозорена. Интересно, возьмет ли Джейми меня в жены, если он погубит меня в глазах братьев? Если я буду запятнана из-за него, разве это не будет честным поступком с его стороны? Это можно будет рассмотреть, когда мы достигнем конца нашего совместного времени...если он еще не пришел в себя. Я бы вынудила его жениться. Смогу ли я это сделать? Заставить его действовать таким образом? Нет предела тому, что я могу сделать, когда речь заходит о человеке, которого я люблю.

Глава 5

Джейми Брекенридж

Я смотрю на вещи Эллисон, находящиеся на каждом квадратном дюйме комнаты, и задаюсь вопросом:

– Как это возможно, что одному человеку может понадобиться столько дерьма?

Она оборачивается и сердито смотрит на меня.

– Ни один предмет здесь не дерьмо. И их не так уж много. Большая часть моих вещей все еще находится в квартире, поскольку я подумала, что было бы глупо переносить их сюда на такой короткий период времени.

Такой короткий период времени. Это напоминание о том, что я должен максимально использовать этот месяц вместе, если что-то пойдет не так. Эллисон может перенести свои вещи из этого временного места со мной в дом другого мужчины, когда она уедет. Я не хочу думать об этом прямо сейчас. Я не могу.

– Я не возражаю, что твои вещи разбросаны по всей нашей спальне. И в нашей ванной. И коридоре.

Поверьте мне. Ее дерьмо повсюду.

– Я знал, во что ввязываюсь, когда попросил девушку, требующую больших усилий, вроде тебя, переехать ко мне.

Эллисон смеется.

– Нет. Ты ничего не знал о том, каково это жить со мной. И я могу гарантировать, что то, во что ты втянул себя со мной, даже близко не соответствует действительности.

– Тогда почему бы тебе не рассказать мне?

– Я думала, что покажу тебе.

Она усмехается, и вскоре я понял, что это верный признак озорства.

– Конечно, если ты думаешь, что справишься.

– Я обещаю, что справлюсь.

Я уже знаю, какой любовник ей нравится и какого хочет. И я очень хочу быть альфой, которого она хочет. Я поднимаю Эллисон и перекидываю ее через плечо, чтобы отнести к кровати. Ну, к матрасу на полу. Я планировал подождать до сна, чтобы трахнуть ее после того, как работа будет сделана, и все будет на месте, но она сделала невозможным для меня ждать еще минуту.

Я бросаю ее на матрас и стою над ней, пока стягиваю футболку через голову и начинаю снимать джинсы.

– Мне надоело ждать тебя.

Она улыбается, когда ее глаза изучают мое тело.

– Мне было интересно, как выглядит твоё тело под рубашкой.

– И?

– Одобряю на все сто процентов.

– Раздевайся, Мак. Я хочу посмотреть, как ты будешь раздеваться.

Мой голос суров. Я буду контролировать ситуацию. Тот, кто берет то, что хочет. Тот, кто будет абсолютно непримирим. Именно то, что она хотела.

Сейчас ноябрь, то время года, когда в Шотландии больше темноты, чем света. Солнце давно зашло, поэтому комнату освещает только свет лампы на прикроватном столике. На самом деле это вроде как идеально. Эллисон садится и стягивает через голову футболку. Черное и ярко-розовое кружево покрывает то, что я уже знаю – красивую пару сисек, которые идеально подходят моим рукам. И я не могу дождаться, когда снова доберусь до них. Ее прекрасные груди вываливаются из лифчика, и она бросает его на матрас, прежде чем просунуть большие пальцы за пояс своих штанов для йоги, чтобы стянуть их вниз по ногам. Крошечный треугольник из черных и ярко-розовых кружев едва прикрывает холмик между ее бедер.

Она полностью обнажена, когда падает на матрас, расставив ноги и прижав колени друг к другу. Ожидая.

– Нет, Мак. Ты не можешь сомкнуть свои ноги. Я хочу видеть тебя. Всю. Тебя.

Я складываю ладони вместе, а затем раздвигаю их, чтобы расширить пространство между ладонями.

– Раскройся.

Она прикусывает нижнюю губу, пытаясь скрыть улыбку, разводя колени в сторону.

– Это то, на что ты хочешь посмотреть?

Мое нижнее белье вдруг становится тесным. Мой член сильно натягивает ткань, поэтому я снимаю трусы.

– Думаю, это верный признак того, что я хочу сделать больше, чем просто смотреть.

Эллисон ухмыляется.

– Ммм. Кому-то не терпится.

– Ты даже не представляешь насколько.

Я опускаюсь на колени и ползу к Эллисон.

– Я представлял себе нас такими не меньше миллиона раз. Я видел, как это происходит в моей голове снова и снова.

Эллисон подносит мою руку к губам, чтобы поцеловать в ладонь.

– Я тоже представляла нас вместе. Не могу сказать сколько раз.

Мои губы соприкасаются с её, и она широко раскрывается, приглашая мой язык поиграть внутри. Шелковистый. Скользкий. Соблазнительный. Мне очень нравится эта игра. Немного подразниваний. Немного щекотно. Эта женщина знает, как целоваться. Я отрываю свой рот от ее губ и целую место под ухом, прежде чем двинуться вниз по шее. Мои руки точно так же имитируют движение вниз, начиная с ее грудной клетки и двигаясь ниже по бокам, талии и бедрам.

Она запускает пальцы в мои волосы и выгибает спину, когда я опускаюсь ниже, чтобы втянуть ее сосок в рот. Мягкий вздох/стон вырывается из ее груди, когда мой язык облизывает эрегированную точку. Я знаю, что она будет извиваться, поэтому я крепко хватаю ее за задницу и удерживаю на месте, когда опускаюсь ниже, чтобы поцеловать верхнюю часть ее лобка.

– Док, это поддразнивание...это пытка.

– Ты хочешь, чтобы мой рот был на тебе?

Она приподнимает бедра и извивается.

– Да. Очень.

Она вздрагивает, когда мой язык облизывает верхнюю часть ее щели.

– Оооо.

Я щекочу ее клитор языком, а потом облизываю один раз. Два. Три раза.

– Мне нравится твой вкус. И запах.

Она покачивает бедрами взад-вперед, прижимаясь к моему рту. Ее тело содрогается, и я издаю стон, когда мой язык совершает круговые движения.

– Еще?

– Пожалуйста. Мне так хорошо.

Доставлять удовольствие Эллисон. Слышать ее стоны. Лизать ее, пока она не кончит. Я собираюсь наслаждаться этим. Я хватаю одну из подушек, которые раньше бросил на матрас.

– Подними свою задницу.

Я подталкиваю подушку под ее бедра, чтобы был правильный угол и надлежащее внимание, которого она заслуживает. Я собираюсь сделать это так хорошо для нее. Я хватаюсь за одну лодыжку и отталкиваю ее от другой, так чтобы она широко раздвинула ноги, давая мне полный доступ. Я разминаю изгиб ее ног рядом с губами, и она качается вместе с моей рукой.

– Вот так, Мак. Я хочу, чтобы ты возбудилась для меня.

Эллисон протягивает руку через голову, хватает край матраса и сжимает.

– Не беспокойся. Я очень сильно возбуждена прямо сейчас.

Я не могу удержаться, чтобы не прикоснуться к ней губами. Я попеременно облизываю ее щель и сосу ее клитор. Я знаю, что это быстро подтолкнет ее к краю, но она взорвется, как динамит. Она сказала, что хочет этого, поэтому я думаю, что обязан выполнить её желание.

– О...о, Дооок.

Одна из ног Эллисон поднимается и опускается на мое плечо, ее пальцы впиваются в мою кожу.

– Не останавливайся. Не останавливайся. Черт, не останавливайся.

Мне бы очень хотелось заверить ее, что я не собираюсь останавливаться...но для этого мне придется остановиться. Так что вместо этого я сосу ее сильнее. Так сильно, что я, вероятно, оставлю там след на несколько дней. Я чередую сосание и лизание, в то время как ее руки зарываются в мои волосы и сжимают их в кулак. Она извивается и изгибается всем телом, чтобы приблизить свою киску к моему рту.

– Не останавливайся. Я кончаю. Так. Сильно.

Она выгибает спину и вскрикивает.

– Дооок!

Ее тело ритмично сокращается по меньшей мере дюжину раз. Когда она кончает, я ощущаю спазмы во рту или легкий солоноватый привкус на языке. Один из признаков хорошего оргазма. Другой – это то, что она выкрикивает мое имя. Ее тело ритмично напрягается и расслабляется. За этим следует череда словесного заикания, какая-то неразборчивая речь, которую я не особо понимаю. Я никогда не заботился об удовольствии женщины, но Эллисон совсем другое дело. Она не случайная женщина из братства, котору я цепляю у Дункана после того, как выпью полдюжины Гиннесса или виски.

Я хочу, чтобы ей было хорошо. Я хочу доставить ей удовольствие. Я хочу, чтобы она захотела этого снова. Скоро. Тело Эллисон полностью обмякло, давая мне сигнал об окончании ее оргазма и наступлению блаженства. Она переживает свою посторгазмическую эйфорию. Я разбил ее на миллион кусочков, и она взлетела высоко. Я сделал это с ней.

– Хорошо?

Эллисон обхватывает меня за плечи и тянет вниз, так что мы оказываемся лицом к лицу.

– Не хорошо. Великолепно. Впечатляюще. Сенсационно. Все эти супер хорошие слова используешь, когда слова "хорошо" недостаточно.

– Я рад.

Она моя до тех пор, пока судьба позволит мне владеть ею. Я хватаю ее за подбородок и держу за лицо.

– Умоляй меня войти в тебя.

– Я умираю от желания, чтобы ты вошел в меня своим длинный толстым членом.

Эллисон протягивает руку между нами и хватает мой член. Я шиплю сквозь стиснутые зубы, когда она крепко сжимает меня и гладит от основания до кончика, вверх и вниз.

– Пожалуйста, Док. Я хочу чувствовать, как ты двигаешься внутри меня.

– Я не могу придумать ничего, чего бы мне хотелось больше, чем тебя.

– Я твоя. Каждая частичка меня, если это то, чего ты хочешь.

Эллисон слегка прикусывает мою нижнюю губу и тянет.

– Трахни меня. Пожалуйста.

Я просил ее умолять меня, и она умоляет, но она все еще свободно и всецело предлагает мне себя. И это чертовски сексуально. Эллисон приподнимает бедра, чтобы потереться своим скользким центром о кончик моего члена.

– Ты хочешь, чтобы это было внутри тебя, да?

– Да. Больше всего на свете, – она втягивает мою нижнюю губу в рот и тянет. – Все в порядке, Док. Я на таблетках.

Без презерватива. Без колебаний. Я погружаюсь глубоко в нее, беря именно то, что хочу, и не извиняясь за это. Она сказала, что хочет именно такого мужчину.

– Ммм. Ты такая тугая и мокрая, Мак. Чистая магия.

Ноги Эллисон сгибаются в коленях, и она обвивает их вокруг меня, упираясь пятками в мою задницу, уговаривая меня. Это говорит о том, что нужно глубже. Сильнее. Я отстраняюсь и вхожу в нее с полным доминированием. Без пощады. Никакой нежности. Никакой слабости. Такое чувство, что я трахаю ее через этот матрас прямо на деревянном полу под нами. Я хочу владеть этой женщиной. Каждой ее частичкой. Я не хочу, чтобы она принадлежала другому мужчине. Никогда.

Я выхожу и толкаюсь изо всех сил. Без презерватива. Я этого не делал. Никогда. Мой отец был самовлюбленным человеком. Мудаком. Может быть даже социопатом. Но он учил меня никогда не совать свой член без презерватива в любую женщину в братстве или еще где-нибудь, если только я не заявил на нее права и не женился на ней. Это то, чего я так сильно хочу. Она целует меня в губы, а потом проводит губами по подбородку и шее. Она покусывает кожу, слегка посасывая ее, и я замедляюсь. Хочу, чтобы это продолжалось вечно. Не хочу кончать. Ещё нет.

Быть внутри нее...слишком хорошо...чтобы это заканчилось...так скоро. Я хватаю ее за бедра и раздвигаю их в стороны. Я продолжаю входить и выходить из нее без спешки, потому что положение очень напряженное.

– Я никогда ни в ком не был без презерватива. Только в тебе.

– Ни один другой мужчина никогда не был внутри меня так, как сейчас. Только ты.

Черт возьми, спасибо. Именно это я и хотел от нее услышать. Нужно было услышать. Она отдает всю себя мне, а я отдаю всего себя ей. Так чертовски горячо. Эротично. Не могу припомнить, чтобы когда-нибудь меня так возбуждали. Я кладу руку ей на щеку.

– Ты такая красивая, Мак.

Я буду сильным Альфой, которого она жаждет, но с любящими и нежными руками. Она поворачивает лицо и целует мою ладонь. Меня переполняет больше эмоций, чем я хочу признавать, но мой оргазм стирает любые следы слов, формирующихся на моем языке. Я хватаю ее за бедро и толкаюсь глубоко, когда взрываюсь внутри нее. Кончаю. Так сильно. Это было совсем не так, как я думал. Так даже лучше. И это не имеет ничего общего с отказом от презерватива. Все дело в женщине.  В ней. Моей Maк.

***

Я подхожу к Эллисон сзади и обнимаю ее, глядя через ее плечо на ее отражение в зеркале ванной.

– Вау. Ты прекрасно выглядишь.

Лучше бы она этого не делала, по крайней мере сегодня. Я не хочу, чтобы она выглядела красивой для кого-то, кроме меня.

– Это было очень мило с твоей стороны. Спасибо.

Быть милым не входило в мои намерения. Я высказал то, что вижу, и мне это не нравится.

– Братья будут смотреть на тебя. Пускать слюни. Думать обо всем, что они сделали бы, если бы смогли добраться до тебя своими грязными руками.

Я начинаю злиться, думая об этом.

– Есть только один брат, у которого есть разрешение прикоснуться ко мне.

А что, если она встретит свою пару сегодня вечером на этом мероприятии Братства? Что, если она увидит его, и возникнет связь? Что, если мне придется наблюдать, как это происходит прямо у меня на глазах?

Один из моих братьев прикасается к ней.

Целует ее.

Претендует на нее.

Трахает.

Я ненавижу это.

Я залезаю под платье Эллисон и сжимаю в кулаке ее трусики, чтобы стянуть их с ее ног.

– Мне нужно быть внутри тебя.

Она улыбается мне в зеркале.

– Джейми. Ты был внутри меня четыре раза за последние двадцать четыре часа.

Этого недостаточно.

– Ничего не могу поделать, Эллисон. Я хочу, чтобы ты пахла, как я. Я хочу, чтобы тебе было больно каждый раз, когда ты будешь двигаться сегодня вечером, чтобы ты думала обо мне и вспоминала, кто трахал тебя грубо.

– Время идти. Мы опоздаем.

Мне все равно.

Я целую ее обнаженное плечо.

– Пожалуйста, Мак. Мне это нужно. Ты мне нужна.

Я спускаю черные кружева с ее бедер, и она не останавливает меня. Она выходит из трусиков, так что это означает да. Она придерживает свое платье, наклоняясь вперед, чтобы я мог направить свой член в нее сзади. Я нахожусь глубоко, когда выхожу почти полностью, а затем толкаю свой член так сильно, что мои яйца ударяются об нее. Никто никогда не чувствовался так хорошо. Мы идеально подошли друг другу, как будто были созданы друг для друга. Сначала я начинаю медленно, увеличивая темп. Я набираю полную скорость, а Эллисон прижимается ко мне, подстраиваясь под каждый мой удар.

– Я собираюсь кончить в тебя. Мне нужно знать, что в тебе есть частичка меня, когда ты будешь с братьями сегодня вечером.

Тело Эллисон дергается с каждым толчком, когда она смотрит, как мое отражение трахает ее в зеркале. Мои яйца напрягаются, и я опустошаю себя внутри нее, прижимаясь лбом к обнаженной коже ее плеча.

– Ох. Блядь. Блядь. Блядь.

Я прижимаюсь лбом к ее волосам и наслаждаюсь ощущением ее тела, сжимающего мой член, прежде чем вытащить и схватить полотенце для рук, чтобы вытереть сперму, стекающую по ее ногам.

– Сегодня на тебе мое клеймо.

И хотя братья не узнают, буду знать я. Я буду знать, что она носит мое клеймо. Закончив с ней, я вытираюсь и бросаю полотенце в корзину.

– Готова? – Эллисон смотрит на меня с гневом в глазах. – Ах, детка. Прости, что не заставил тебя кончить.

Это было эгоистично с моей стороны.

Я просовываю руку ей между ног.

– Иди сюда, и я позабочусь о тебе.

– У нас нет времени.

– Мы найдем время.

Эллисон поднимает с пола свои трусики и одевает.

– Наполнить меня своей спермой, чтобы ты почувствовал, что пометил свою территорию, было излишне. Я принадлежу тебе, Джейми. Вся я. Я не знаю, какую часть этого ты не понимаешь.

Дерьмо. Дерьмо. Дерьмо. Она в ярости. Я все испортил.

Эллисон выходит из спальни, не сказав больше ни слова, и я вижу, что она ждет меня в Рейнджровере. Я сажусь и сжимаю руль, подыскивая слова, которые мне нужно сказать, чтобы исправить это.

– Я облажался, Мак. Мне так жаль, что я позволил вспышке ревности взять надо мной верх. Я не знаю, как это сделать. Ты и я. Для меня это незнакомая территория.

– Твоя ревность необоснованна. Я не хочу этой вечеринки. Я не хочу, чтобы меня сегодня представляли братьям. Я не хочу выставляться на всеобщее обозрение, чтобы они оценивали меня как претендентку на роль их жены. Я хочу нас. Я. Хочу. Тебя.

Я слышу ее преданность. Я верю в это. Но моя уверенность подрывается каждый раз, когда я думаю о сегодняшнем вечере и о том, что должно произойти. Она может оказаться с кем-то другим. И сегодня вечером все может начаться. Она ни в чем не виновата. Все это будет на моей совести, если я не придумаю, как безопасно сделать ее своей женой.

– Прости, что я вел себя как осел. Пожалуйста, прости меня, Мак.

– Я не возражаю против твоей ревности, собственничества или помечания территории. Мне это нравится. Но то, как ты трахнул меня только что, казалось больше о них, чем о нас. Я с этим не согласна.

Каждое ее слово – правда.

– Я все понял. И это больше не повторится. Обещаю. Когда мы будем вместе, это будет только о нас и ни о ком другом.

– Обещай мне, Джейми.

– Я клянусь.

***

Собственность Тана и Изабель заполнена членами Братства. Все они пребывают в неведении относительно того, почему их вызвали в дом их лидера. Мы с Эллисон выходим из главного дома и направляемся к огромному навесу, который Изабель использует, когда у нее дома проходит какое-нибудь мероприятие. Изабель и ее события. Всегда устраивает из всего формальное собрание. По крайней мере, она не превратила этот ужин в официальный. Внимание каждого члена Братства как мужчин, так и женщин приковано к нам.

– О Боже, Джейми. Они смотрят на меня. Все до единого.

– Для большинства из них ты новое лицо. Здесь такое случается нечасто.

Единственные новые люди, которые появляются на мероприятиях братства – это дети и новые члены, которые прошли стойкость, чтобы присоединиться.