Текст книги "Дорогая агония (ЛП)"

Автор книги: Джорджия Кейтс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 13 страниц)

Я делаю медленный, глубокий вдох, и через мгновение я начинаю чувствовать себя немного более похожей на себя.

– Когда были последние месячные?

– Двадцать седьмой.

Она крутит пластиковое колесо в руке.

– Между пятью и шестью неделями. Немножко беременны.

Этого не может быть.

– У нас не было секса пять или шесть недель назад.

– Вы считаете беременность с первого дня вашего последнего периода. Не спрашивайте меня, почему рассчитывается именно так. Технически, вы забеременели примерно три-четыре недели назад. Вам нужно сделать УЗИ, чтобы подтвердить даты.

– Может ли тест быть неправильным?

Пожалуйста, скажите "да".

– Редко, но бывает.

Пожалуйста, пусть это будет тот редкий случай.

– Я дам знать доктору Рейнольдсу. Он, вероятно, назначит УЗИ. Он любит фиксировать беременность как можно раньше, поэтому ваша дата является точной.

Ультразвук.      Беременность.      Срок. Я пришла на прием, ожидая получить рецепт противозачаточных таблеток. Не это. Медсестра выходит и возвращается через несколько минут.

– Радиология будет работать с вами, но это может занять некоторое время. У вас есть время позвонить отцу ребенка, если вы хотите, чтобы он был с вами во время УЗИ.

– Нет.

Абсолютно нет. Надеюсь, что все это ложь, но в глубине души я знаю, что это не так.

– Снимите всё ниже пояса и оберните талию простыней. Специалист скоро подойдет.

Я лежу на смотровом столе около часа, прежде чем женщина приходит, чтобы сделать УЗИ.

– Мисс Миддлтон?

Я поднимаюсь в сидячее положение.

– Да.

– Извините за задержку. Сегодня утром мы очень заняты.

– Все в порядке.

– Я Лейси. Я сделаю вам УЗИ.

Несколько минут она проверяет информацию и вводит её в компьютер.

– Так как у вас небольшой срок, животик просканируем с помощью внешнего зонда.

Что простите? Я слишком боюсь спрашивать. Она стягивает простыню, выдавливает теплый гель на живот и прижимает зонд. Она качает его из стороны в сторону.

– Я ничего не вижу внутри матки.

– Я не беременна?

Слава Богу. Спасибо. Боже.

– Возможно еще слишком рано для этого зонда. Возьмем маточный зонд.

Мне не нравится как это звучит и выглядит.

– Расслабьте ноги.

Я закрываю глаза и пытаюсь расслабиться, когда она вставляет в меня зонд.

– Вы почувствуете давление. В первую очередь я произведу измерения матки.

Каждое движение производит такое впечатление, будто я сейчас опписаюсь.

– Всё в порядке?

– Да.

Нет. Я совсем не в порядке. Я закрываю глаза и смотрю в темноту, притворяясь, что этого не происходит.

– Хорошо. С измерениями матки всё, – она наклоняет зонд вверх и нажимает. – Ах, вот он. Спрятался от нас.

Я открываю глаза и смотрю на экран.

– Покажите мне.

Она указывает на монитор.

– Эта крошечная маленькая белая область – ваш ребенок.

Это нереально.

– Вы уверены?

– Да. Пять недель плюс четыре дня. Коррелирует с вашим последним менструальным периодом, поэтому ребенок растет точно по графику.

– Он здоров?

– Еще очень рано, но то, что я вижу сегодня, говорит о том, что всё хорошо.

Я смотрю на белый продолговатый круг на экране словно загипнотизированная. Маленький человечек, которого мы с Бастьеном создали вместе. Часть его. Часть меня. Наш ребенок.

Она отрывает распечатку и передает мне.

– Все сделано. Можете одеваться.

– Спасибо.

– Пожалуйста. Мои поздравления.

Поздравления?

Черт.

Черт.

Черт.

***

– Где Вейл?

– В зеркальном зале с одной из новых девушек. Первый день.

Вейл не любит, когда ее прерывают в первый день с новой девушкой, но у меня нет выбора. У меня чрезвычайная ситуация. Я открываю дверь, Вейл поворачивается, готовая позволить мне сделать это. Пока она не видит, что это я. Пока она не видит выражение моего лица.

– Хейли, мне нужно отойти на минуту. Продолжай практиковаться. Тебе предстоит долгий путь.

Я вспоминаю свои времена с Вейл. Питаться. Спать восемь часов. Заниматься с тренером. Быть умной и выглядеть красиво. Тогда все было намного проще.

– Прости, что прерываю.

– Все в порядке, дорогая. Что-то не так?

Да. Что-то не так.

– Мы можем поговорить в твоем кабинете?

– Конечно.

– Тебе лучше попросить Эрику прийти и помочь новой девушке. Мне нужно многое тебе рассказать.

– Ты пугаешь меня. Что-то случилось с Б?

– Он в порядке.

На данный момент в любом случае. Уверена, всё изменится, как только я расскажу ему эту новость. Вейл смотрит на новую девушку.

– Продолжай тренироваться. Придет Эрика и будет работать с тобой, пока меня не будет.

Я начинаю плакать в тот момент, когда Вейл закрывает дверь.

– О, дорогая. Что происходит?

Я не знаю, как сформулировать слова, два простых слова, и я не могу заставить себя сказать их.

– Б снова пытается прекратить отношения?

– Нет. Между нами все хорошо. Отлично.

Или так было.

– Тогда что происходит?

Я делаю вдох.

– Я беременна.

Вейл улыбается.

– О, это замечательная новость.

О чем она говорит? Это совсем не замечательная новость.

– Нет, это не так. Баш будет очень расстроен.

– Да. Сначала он, вероятно, будет расстроен, но после того, как он всё обдумает, он поймет, насколько это невероятно. Маленький Паскаль. Я уже решила, что этого никогда не случится. Особенно после того, как он рассказал мне о своей болезни и своих идиотских планах.

Мы с Вейл не придерживаемся одного мнения в этом вопросе. Она не слышала, как он сказал мне, что ребенок не вариант.

– Я не думаю, что он будет счастлив услышать это.

– Б всегда хотел семью.

Она не понимает.

– Он хотел семью до болезни. Его диагноз все изменил. Он больше не хочет ребенка.

Он предельно ясно дал понять.

– Ну теперь уже ничего не поделаешь.

– Я не знаю, как ему скажу об этом.

– Во-первых, перестань относиться к этому так, словно это конец света. Это не так. У тебя будет ребенок от Бастьена. Это благословение. Вторая вещь, которую ты сделаешь, это подберешь правильное время. Сделай это, когда он расслаблен и не напряжен работой или своим здоровьем. Третье – скажи ему с уверенностью. Не бойся, будто ты сделала что-то неправильно. Покажи ему, что ты счастлива, и он тоже будет.

Она знает Бастьена, но я уверена, что она ошибается. Не думаю, что он справится с этим.

– Я не уверена. Я в ужасе.

– Ты только и говоришь о том, что будет чувствовать Бастьен. Он не единственный, на кого это влияет. Скажи мне, что происходит в твоем сердце и голове.

Хотела бы я знать.

– У меня едва ли было время обдумать это. Я не знаю, что чувствую.

– Ты хочешь этого ребенка?

– Думаю, да. Может быть. Я не знаю.

– Однажды я была беременна. Я хотела оставить ребенка, но парень, с которым я была, не хотел его. Это заняло пару недель, но в конце концов он уговорил меня сделать аборт. Я не хотела этого делать, но я сдалась, потому что любила его и хотела сделать счастливым. Я сделала аборт в четверг, а он бросил меня в пятницу. Это решение, о котором я до сих пор жалею. Вот почему ты должна слушать то, что говорит тебе твое сердце.

Я люблю Вейл. Мысль о том, что она должно быть чувствовала после того, как ее бросил отец её ребенка, разбивает мне сердце. Такое предательство.

– Прости.

– Ты знаешь, как я люблю Б, но ты не можешь делать то, чего хочет он, потому что это сделает его счастливым. Ты должна следовать своему сердцу.

– В этом-то и проблема. Я не слышу, что говорит мне сердце, потому что все, о чем я могу думать, это его реакция.

– Не нужно говорить ему об этом сегодня. Обдумай всё. Несколько дней. Неделю. Столько времени, сколько тебе нужно, чтобы выяснить всё для себя, прежде чем он поделится своим мнением.

Бастьен знает меня как облупленную. Стоит ему взглянуть на меня, и он поймет, что что-то происходит.

– Я не знаю, как я пойду домой и посмотрю ему в глаза, не расплакавшись.

– Ты берешь себя в руки и делаешь то, что должна.

Легче сказать, чем сделать.

– Он спросит меня, как прошел прием. Он всегда так делает.

Я никогда ни о чем не лгала Бастьену и не хочу начинать сейчас.

– В общих чертах. Скажи, что все прошло хорошо, не вдаваясь в подробности.

– О, Вейл. Мы никогда не говорили в общих чертах о контроле над рождаемостью. Мы обсуждали это довольно подробно, поскольку это важно для него.

Рингтон, который стоит у меня на Бастьена, играет в моей сумочке.

– Боже. Я не могу сейчас с ним разговаривать.

Вейл тянется к моей сумочке и передает ее мне.

– Он знает, что ты была у доктора. Он будет беспокоиться, если не поговорит с тобой. Соберись и ответь на звонок.

Я знаю, что Вейл права. Я не могу игнорировать его.

– Привет.

– Привет, малышка. Просто проверяю тебя. Хотел убедиться, что все в порядке.

– Я в порядке.

Я смотрю на Вейл, и она ободряюще кивает.

– Просто решила заскочить к Вейл перед работой.

– Я должен был встретиться с клиентом, поэтому я не на работе. Хочешь встретиться со мной и пообедать перед тем, как пойти на работу?

– Ммм...да. Было бы замечательно.

– Куда хочешь пойти? Выбирай.

У меня скручивает желудок. Я не в настроении есть что-либо, поэтому называю ресторан, который, как мне известно, нравится Бастьену.

– 12:30?

– Да.

– Хорошо. Тогда увидимся. Люблю тебя, детка.

– Люблю тебя.

Закончив звонок, я широко открываю глаза.

– Черт. Мы увидимся с ним через сорок пять минут.

– И ты войдешь в этот ресторан, улыбнешься, поцелуешь его в губы, и вы пообедаете вместе. Но сначала ты сходишь в ванную, чтобы поправить макияж, или он обязательно узнает, что что-то происходит.

– Точно.

Я смотрю на свое изображение в зеркале. Что за чертов бардак. Я должна взять себя в руки.

Я поправляю макияж, чтобы скрыть красные пятна под глазами. Надеюсь, мои глаза не будут такими красными, когда я увижу его. Выхожу, чтобы Вейл оценила.

– Ну как?

– Намного лучше. И к тому времени, как ты доберешься до ресторана, твои глаза должны быть менее красными.

– Такое ощущение, будто меня сейчас стошнит.

– Это бывает у всех беременных женщин, дорогая.

О, черт.

– Уверена, это всё нервы, так как у меня небольшой срок.

– Они назначили тебе дату?

– Третье ноября.

Сказав дату, день, когда мой ребенок родится, заставляет чувствовать, что это действительно...реально.

– Ребенок прям к праздникам. Было бы прекрасно.

Ничего прекрасного не вижу.

***

Я пыталась пережить это за обедом. Пыталась пережить это до конца рабочего дня. Пыталась пережить это за ужином и нашим вечером дома. Но сейчас пора спать, и я знаю, что Бастьен готов сделать. Я хочу того же. Это наше особое время. Мы откладываем все остальное в нашем мире в сторону и делаем этот момент особенным для нас двоих.

Только теперь нас не двое. А еще маленький человечек. Сегодня не было ни минуты, когда бы я не думала о ребенке. Я представляла жизнь с Бастьеном через год, два и через три года. С нашим сыном или дочерью. Мы втроем улыбаемся и смеемся. Счастливая семья. То, что он мечтал иметь со мной. Он сказал, что его болезнь лишила его такой возможности. Но это не так. Ребенок, которого он всегда хотел, внутри меня. Его потомство, чтобы продолжить семейную линию.

Я решила, что я очень рада этому маленькому человечку, которого мы создали. Мне не нужны дни и недели на раздумья. Я хочу этого ребенка. И я хочу, чтобы он хотел этого ребенка.

Этот ребенок был создан из нашей любви друг к другу. Полагаю, это произошло с определенной целью. Думаю, наш ребенок был зачат, чтобы спасти жизнь Бастьена. Дать ему повод жить.

Забравшись в постель, Бастьен не теряя времени приближается ко мне.

– Ты весь день была где-то далеко. Всё в порядке?

Это мой Бастьен. Ни на минуту не сомневалась, что он готов взять все мои тревоги на себя.

– Сейчас уже в порядке.

– Что-то не так?

– Есть кое-что.

– Хочешь поговорить об этом?

– Позже. Сейчас я просто хочу, чтобы ты занялся со мной любовью.

– Это моя работа дать тебе все, что ты хочешь.

Он притягивает меня к себе.

– Всегда такая красивая.

Я тяну его нижнюю губу в рот и посасываю, прежде чем выпустить.

– Ммм...это сексуально.

Мои ладони скользят вверх по его рукам, плечам и шее. Бархатистые на ощупь, твердые, как камень, под моими ладонями. Мои кончики пальцев следуют за мышцами в задней части шеи. Он дрожит, когда мои ногти царапают его кожу головы и заплетаются в его волосах.

Он отпускает мою губу, и я прижимаюсь к его губам для поцелуя. Потом еще. И еще.

Мягкий стон срывается с моих губ, когда наши языки соприкасаются, зажигая огненную цепь событий: Бастьен хватается за мои бедра и тянет меня на себя. Мои ноги обвиваются вокруг его талии. Его тело прижимается между моих ног.

– Я с трудом могу смотреть на тебя на работе. Я весь день думаю о том, как я хочу закрыть дверь своего кабинета и поиметь тебя на своем столе.

О боже. Да.

– Я бы не сказала "нет".

Бастьен оставляет поцелуй под ухом и проводит губами по шее. Его руки скользят с моей грудной клетки, двигаясь по бокам, талии к низу.

Я сжимаю ноги вокруг него, когда он зарывается пальцами в мою плоть. Люблю, когда он так делает. Я извиваюсь под ним, покалывающие ощущения зарождаются глубоко внутри меня. Я стону.

Вместе мы снимаем его одежду. Он же проталкивает пальцы под пояс моих трусиков и спускает их по бедрам и ногам.

– И почему мы только ложимся спать в одежде?

Я хихикаю.

– Она никогда не остается, ведь так?

Я развожу колени в сторону. Открытое приглашение.

– Мы защищены?

Думаю, да, ведь я всё равно беременна.

– Да.

Я так влюблена в этого удивительного человека. И я в восторге от того, что его частичка растет внутри меня. Значит, у меня будет его частичка навсегда.

Когда наши тела сливаются в одно целое, я испытываю спокойствие.      Мир. Блаженство. Впервые с тех пор, как мне сказали, что я беременна.

Я выключаю страх. Беспокойство. Тревогу. И просто чувствую любовь, чего хочу и для Бастьена. И этого ребенка.

Глава 22

Бастьен Паскаль

Секс с Розой всегда удивительный, но это было интенсивно.      Горячо. Постоянно. Мне нравился каждый поцелуй. Каждое прикосновение. Каждая секунда единения.

Я целую Розу, прежде чем перекатиться на спину и увлечь её за собой. Её голова покоится на моей груди, а я обнимаю её за плечо. Как и всегда, я притягиваю ее к себе и целую в макушку.

– Люблю тебя, малышка.

Она приподнимается, чтобы мы были с глазу на глаз.

– Как сильно ты меня любишь?

Это один из тех случаев, когда у меня нет ответа на вопрос. Слов недостаточно, чтобы передать мои чувства к ней.

– Всем сердцем. На этой земле нет никого, кого бы я любил так же сильно, как тебя. Ты для меня единственная.

Я не был уверен, что возможно найти женщину, которая бы выполняла все мои потребности. Сделала меня цельным. Но с Розой у меня есть всё это.

Её глаза наполняются слезами, и одна скатывается по щеке.

– Никто никогда не говорил мне ничего столь трогательного и значимого.

Я не могу удержаться и не поцеловать ее в лоб.

– Я лучше буду единственным, кто скажет тебе, как сильно он тебя любит.

– Ты знаешь, что так и есть.

Это то, что я так люблю в Розе – доверие, которое мы разделяем. У меня никогда не было такой уверенности ни с одной женщиной. Моя девушка двигается, чтобы оседлать мои бедра.

– Немного рановато для второго раунда, но я могу попробовать, если вы готова.

Роза качает головой, её улыбка сходит на нет. Что за черт?

– Эй, эй, детка. Что не так?

Она рыдает, когда наклоняется вперед, прижимая лицо к моей шее.

– Роза. Что случилось?

– Я так боюсь сказать тебе, Баш.

– Роза, я не хочу, чтобы страх не позволял тебе доверять мне. Ты никогда не должна бояться говорить мне что-либо.

Я чувствую, как она качает головой, но ничего не говорит. Неужели она передумала? Она хочет меня бросить? Я в замешательстве. Она была непреклонна к тому, чтобы остаться, когда я пытался закончить наши отношения несколько месяцев назад. Насмешки Венди повлияли на нее? Конечно, она не верит ничему, что говорит Венди.

– Сейчас у меня в голове много сомнительных мыслей. Мне нужно, чтобы ты сказала мне, в чем дело, и избавила меня от страданий.

– Я...беременна.

Беременна?      Беременна.      Беременна! Святое. Дерьмо.

Я был готов успокоить ее так, как делаю, когда у нее кошмар. Я собирался обнять ее и сказать, что ничто бы меня не расстроило. Я собирался погладить ее волосы и сказать, что с ней все будет в порядке. Но она не в порядке. И я не в порядке. Ничего хорошего.

– Ты уверена?

– Доктор подтвердил это сегодня.

Она садится и наклоняется, чтобы включить лампу. Открывает верхний ящик прикроватного столика и достает лист бумаги.

– Они сделали УЗИ, – она поворачивает лист, чтобы я мог увидеть. – Это фотография ребенка. Срок в ноябре.

Я смотрю на чернила на белой бумаге. Для меня это всего лишь мазок черного.

– Я понятия не имею, на что я смотрю.

Она указывает на крошечную белую точку в центре черного треугольника.

– Это ребенок.      Наш ребенок. Он маленький, потому что срок небольшой.

– Для меня это не похоже на ребенка. Только место, где принтер пропустил краску бумаги.

– Я волнуюсь. Мне нужно, чтобы ты рассказал мне, что ты чувствуешь по этому поводу.

В мои обязанности входит заботиться о ней. Это значит успокоить ее, когда она расстроена. Успокоить ее, что все хорошо.

– Все в порядке. Не волнуйся.

Лицо Розы расслабляется.

– Боже. Ты не представляешь, как я испугалась, что ты расстроишься из-за этого.

Мне не нравится, что Роза боялась говорить со мной об этом.

– Я не расстроен. Я не удивлен. Не после всех этих неудач с контрацептивами.

Она улыбается, заметно расслабляясь.

– Думаю, это произошло тем утром до того, как мне удалили имплант. Во время нашей гневной сексуальной игры.

– В это я могу поверить.

Я улыбаюсь. Это было утро дикого секса.

Я крепко обнимаю ее.

– Это был несчастный случай. Я не хочу, чтобы ты об этом беспокоилась. Мы все исправим.

– Исправим?

– Да. Ты узнала о беременности на раннем сроке. Это хорошо. Аборт сделать будет легче. Ты восстановишься в кратчайшие сроки.

– Вот так легко? Ты хочешь избавиться от нашего ребенка, не спрашивая меня, что я хочу или что я чувствую по этому поводу?

Да, я действительно сказал это не подумав.

– Хорошо. Скажи мне, чего ты хочешь и что ты чувствуешь.

– Я была расстроена, когда медсестра сказала мне, но в основном из-за того, что я была напугана, как ты воспримешь это. Я весь день думала об этом и решила, что хочу этого ребенка. Я хочу, чтобы мы воспитали его вместе. Мы можем быть семьей, которую ты всегда хотел. Которой у меня никогда не было.

Почему она должна делать вид, что все нормально, и я не болен? Как будто я не умру скоро.

– Этого не произойдет.

– Мы взрослые люди. Это может произойти, если мы решим, что хотим, чтобы это произошло.

– Но я не хочу, чтобы это произошло. Я не хочу этого ребенка.

Она откидывается назад и выглядит так, будто я ударил ее по лицу.

– Я не понимаю, как можно так говорить. Твой ребенок растет внутри меня. Твой сын или дочь. Как ты можешь этого не хотеть? Я только узнала об этом, но уже люблю его.

– Подумай об этом, Роза. Почему я должен хотеть ребенка в своей жизни, если она всё равно закончится?

– Пожалуйста, прекрати так говорить. Ты не умрешь. Я тебе не позволю.

– Да, малышка. И тебе нужно поторопиться и принять это.

– Я никогда не приму этого. Никогда. Даже через миллион лет.

– Я люблю тебя, Роза. Если бы обстоятельства изменились, я был бы в восторге от того, что у нас будет ребенок. Ты права, я мечтал об этом, сколько себя помню. Но не при таких обстоятельствах. Ребенок в этот момент в моей жизни был бы худшим сценарием.

– Этот ребенок должен умереть, потому что ты решил, что не хочешь жить?

Это звучит ужасно эгоистично, когда она говорит это вслух. Не могу отрицать этого.

– Мы оба знаем, что мой план полетит ко всем чертям из-за ребенка.

Как я посмотрю на своего ребенка и повернусь к нему спиной? Я бы не сделал этого, и она это знает.

– Ты забудешь о своем плане, потому что  полюбишь этого ребенка так сильно, что захочешь быть рядом, чтобы вырастить его.

– Вот на что ты рассчитываешь, верно? Заставить меня остаться в живых, используя этого ребенка?

– Если придется.

Вот оно что. Она думает, что этот ребенок станет причиной, по которой я не буду настаивать на своих планах. Причиной предотвратить мою смерть. Она...о, черт, нет. Конечно, нет.

– Ты сделала это специально – забеременела, поскольку думала, что это помешает мне покончить с собой?

Она выпрямляется и смотрит на меня, сморщив лицо. На её глаза наворачиваются слезы. Я вижу, как глубоко ранил ее.

– Конечно, я этого не делала, Баш. Но я верю, что этот ребенок был зачат, потому что у судьбы есть другие планы на тебя. Как и у меня.

– Я хочу умереть с достоинством. Это должно быть моим решением. На моих условиях. Этот ребенок все меняет.

Мой выбор ускользает от меня. Роза носит розовые очки и не видит этого. Или может быть она решила проигнорировать это.

– Ты можешь ненавидеть меня, если хочешь, но сохранить этого ребенка значит сохранить тебе жизнь. Я не хочу делать аборт.

Мы находимся на противоположных сторонах, и это не простой, временный забор, разделяющий нас. Это стена, большая, толстая, высокая.

– Ты понимаешь, что это значит? Я говорю тебе, что не хочу этого ребенка, а твой ответ говорит о том, что тебе все равно. Ты идешь против моих желаний, даже если это негативно влияет на мою жизнь. Это огромная проблема для меня.

– Что ты говоришь?

Ее голос едва ли громче, чем шепот. Проклятие. Я наконец-то нашел то, что мое сердце искало все эти годы. Я собирался прожить свои последние дни, наполненные любовью, миром и счастьем. Слова, которые я собираюсь сказать, разрушат все.

– Мы не можем быть вместе, если ты настаиваешь на этом ребенке.

Роза прикрывает рукой рот и трясет головой.

– Нет...нет, Баш. Не говори так. Не заставляй меня выбирать между тобой и нашим ребенком.

Я не смогу сделать то, что должен, если этот ребенок будет в моей жизни.

– Если ты выберешь ребенка, я буду финансово поддерживать вас обоих. Я частично участвовал в его создании, так что это моя ответственность, но я не хочу его видеть или иметь с ним контакта. Это не значит, что я не буду контактировать с тобой, кроме перевода денег на счет.

Её грудь содрогается от всхлипа.

– Нет. Мне не нужны твои деньги. Я хочу тебя.

Её лицо прижимается к моей груди.

– Пожалуйста, не делай этого. Пожалуйста.

Я смотрю, как Роза разваливается у меня прямо на глазах. И я гибну вместе с ней. Не могу смотреть на нее. На ее боль. Ее агонию. Это мой план. Я люблю Розу всем сердцем, но я непоколебим. Черт возьми. Я ненавижу это, но она должна понять, насколько я серьезен...даже если это уничтожит нас.

– Ты можешь либо прервать беременность и быть со мной до тех пор, пока я не решу, что я готов покончить со своей жизнью, либо ты можешь оставить ребенка, и мы расстаемся. Твой выбор.

Она поднимает голову. Красные, опухшие глаза смотрят на меня. Ненавижу видеть ее такой. Ненавижу знать, что именно я причиняю ей столько боли.

– Я потеряю тебя сейчас, если не избавлюсь ребенка. Я потеряю тебя позже, если сделаю это. В любом случае я прощаюсь с тобой. По крайней мере, у меня останется часть тебя. Если я избавлюсь от него, у меня ничего не будет. В конечном итоге я останусь одна. Я не хочу этого.

Ее голос только что напоминал робкий шепот, теперь же говорит сердитая женщина.

Она решительно отталкивает меня, встает с кровати, берет с пола трусики и ночную рубашку. Мое сердце разбивается. Она сделала свой выбор. И дело не во мне. На выходе она останавливается в дверях, но не поворачивается.

– Если бы ты любил меня всем сердцем, как ты говоришь, я была бы достаточным основанием для того, чтобы ты хотел жить. С ребенком или нет. Но это не так, и это разбивает мне сердце.

Я слышу, как хлопает дверь в ее старую спальню, и мое сердце умоляет меня пойти к ней. Оно хочет сказать ей, что мы справимся. Оно хочет, чтобы я сказал ей, что все будет хорошо. Но это не правда. Нет ничего хорошего.

Дрожь ухудшается, но не ежедневно, но я чувствую, что она постепенно увеличивается. Придет день, когда я больше не буду контролировать свое тело. Решение должно быть принято до этого дня.

Я знаю, что она любит меня и будет скорбеть и оплакивать мою смерть. Я не хочу этого для нее. Мое сердце разрывается надвое, но я считаю, что я прав: Роза не должна быть рядом, когда наступит мой конец.

Черт. Ребенок – сын или дочь. Бог знает, как долго я хотел этого, но из-за этих обстоятельств я никогда не узнаю своего собственного ребенка. Я не буду растить его или ее. Я не стану отцом. Жестокая судьба.

Глава 23

Роза Миддлтон

Агония, я ненавижу это.

Мне делали больно много разных людей в жизни и разными способами. Боль – это боль. Каждый раз одно и то же. Но никто и никогда не пробирался мне под кожу, обворачивал защитной колючей проволокой мое сердце и использовал ее, чтобы уничтожить любовь так, как это сделал Бастьен. Никто. Никогда. Я уже люблю этого ребенка. Почему Бастьен не может сделать то же самое? Он не просто не любит его. Он просит меня избавиться от него. Я не понимаю, как он может хотеть убить нашего ребенка.

Для него это стало огромным ударом. Я понимаю. Для меня это тоже было шоком, когда я узнала, но немного времени, и я смирилась. Может ему просто нужно немного пространства и времени.

Боже, меня тошнит. В последний раз это было после ссоры с Бастьеном прошлой ночью. Я думала, что если буду лежать спокойно с закрытыми глазами, это поможет. Но это не так. Встав с кровати, я бегу в ванную, едва добираясь до туалета, прежде чем меня рвет. Я не удивлена, когда Бастьен появляется в дверях, чтобы проверить меня.

– С тобой всё в порядке?

– Нет. У меня не всё в порядке. Даже и близко.

Он мочит полотенце в холодной воде и обертывает его вокруг моей шеи.

– Полагаю, это то, что они называют утренней тошнотой?

– Я так не думаю. Меня тошнило всю ночь.

– Я ничего не слышал ночью.

Означает ли это, что он не спал после того, как я покинула его постель? Может быть переосмысливал свое решение?

– Меня тошнило, но не рвало.

– Не хочешь позавтракать?

– Черт, нет.

Я даже думать не могу о том, чтобы что-нибудь съесть.

– Останься сегодня дома.

Я ненавижу давать Венди повод говорить обо мне, но я действительно чувствую себя нехорошо. Не уверена, что сейчас я могу встать и пойти на работу.

– Я приду после того, как всё пройдет.

– Всё в порядке. Не нужно.

Он уже не хочет видеть меня рядом с собой? Я и работу теряю?

Я наклоняюсь головой к стене.

– Думаю, мой босс не уволит меня за один больничный день.

Особенно с тех пор, как он обрюхатил меня.

– Я слышал, что крекеры помогают в этом деле. Хочешь я пойду и куплю их для тебя?

Его любезное предложение бесит меня. Он был очень милым, когда говорил мне вчера сделать аборт.

– Я знаю, что ты это сделаешь, но не думаю, что могу их съесть в любом случае. Не беспокойся обо мне. Со мной все будет хорошо.

***

Оказывается, я не в порядке. Тошнота постепенно ухудшается в течение следующих нескольких дней.

– Когда ты в последний раз ела?

– Не знаю.

Может быть несколько часов назад, а может быть и дней.

– Это происходит уже в течение длительного времени. Тебе нужно позвонить своему врачу.

– Я слишком больна, чтобы поднять голову. Можешь сделать это за меня?

– Да.

Он раздражен. Я слышу это в его голосе. Думаю, позвонить моему гинекологу для него означает участвовать в моей беременности.

Он выходит из спальни и возвращается через несколько минут.

– Твой врач хочет, чтобы ты пришла на обследование. Я звоню Вейл, чтобы она  забрала тебя.

Я люблю Вейл. Она для меня как мама, но я хочу, чтобы Бастьен был рядом. Он мне нужен.

– Пожалуйста, Баш. Ты можешь пойти? Я хочу, чтобы ты пошел со мной.

– Роза, я не могу. Эта беременность делает тебя несчастной. Я хочу помочь тебе почувствовать себя лучше, но я не могу пойти с тобой в больницу. Я не могу встревать в разговор об этом ребенке, как будто это что-то столь замечательное. Я не хочу видеть, как они делают УЗИ. Я не хочу слышать его сердцебиение. Я не могу в этом участвовать.

– Потому что ты боишься, что почувствуешь что-то к своему сыну или дочери?

Он молчит.

– Делай все, что нужно, чтобы быть не в курсе происходящего. Если это значит отвернуться от меня, когда я на самом низком уровне, тогда продолжай делать это. Это то, к чему я привыкла получать от людей в своей жизни.

– Это несправедливо.

Бастьен поворачивается ко мне спиной после всего того, через что мы прошли, и он говорит мне, что я несправедлива по отношению к нему? Да ладно.

– Я была твоей спутницей на протяжении  пятнадцати месяцев. Можно сказать твоя жена минус твоя фамилия и обязательства, налогаемые законом. Ты обрюхатил меня и бросил, когда я отказалась убить нашего ребенка. А теперь скажи, кто из нас несправедлив.

Я напрягаюсь, чтобы сесть и встать с кровати.

– Стоп. Что ты делаешь?

Я не принимала душ несколько дней.

– Я не поеду в больницу, не приняв душ.

– Ты едва можешь поднять голову. Как ты собираешься принимать душ?

– Не знаю, но я справлюсь.

Не в первый раз мне приходиться заботиться о себе без чьей-либо помощи. Я спускаю ноги на пол и сажусь на край кровати. У меня кружится голова, я чувствую, что у меня нет сил стоять. Я закрываю глаза, потому что меня снова начинает тошнить.

– Боже. Я чувствую себя ужасно.

Я делаю вдох и выдыхаю.

– Пожалуйста. Пожалуйста. Пожалуйста, – умоляю я себе под нос.

Одна минута.      Две минуты. Просто сядь, Роза.

– Хорошо. Я сделаю это.

Я поднимаюсь с постели, чтобы встать и сделать три шага, прежде чем у меня всё чернеет перед глазами.

– Роза? Посмотри на меня, детка.

Я слышу панический голос Бастьена, но я не могу увидеть его или ответить.

– Скажи мне что-нибудь.

Я хочу, но ничего кроме стона мне не удается выжать. И тогда меня окутывает тьма.

***

Я просыпаюсь в темной комнате. Три стены и занавески. Похоже на больницу, но не в обычной комнате для пациентов. Может быть я нахожусь там, где осматривают и наблюдают пациентов. У меня болит рука. Здесь так холодно. И я понимаю, почему, когда я вижу, как жидкость попадает через капельницу.

– Привет, девочка.

Вейл встает со стула и встает у моей кровати. Она берет мою свободную руку и гладит её.

– Как ты себя чувствуешь?

Я рада проснуться и увидеть Вейл рядом, но жалко, что Бастьена здесь нет.

– Я очень слаба.

В горле сухо. Приходится говорить шепотом.

– Доктор сказал, что ты сильно обезвожена,  твои электролиты вышли из равновесия. Тебе понадобится несколько пакетов жидкости, чтобы исправить это.

– Меня не тошнит.

Впервые за...Я даже не знаю, сколько дней.

– Они дают тебе лекарство через капельницу для этого.

– Слава Богу.

Возможно я бы позвонила доктору раньше, если бы знала, что могу принимать лекарства от тошноты. Я думала, что ничего не смогу принимать с тех пор, как забеременела.

– Доктор считает, что у тебя какой-то вирус.