Текст книги "Молли Мун и магическое путешествие во времени"

Автор книги: Джорджия Бинг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 17 страниц)

Глава двадцать седьмая

Молли решила, что пора остановиться. То ли они уже в марте 1870 года, то ли пролетели слишком далеко назад… Мир вокруг принял твердые очертания, и друзья поняли, что со всех сторон окружены потоками воды. Щенок взвизгнул, как только ему плеснуло на нос, и забился к Рокки под пиджак. Молли впервые видела такой дождь – он лил стеной, причем явно не первый день. Здание отеля по-прежнему находилось у них за спиной, только теперь это был настоящий дворец, окруженный аккуратными, ухоженными садами. Всё вокруг было залито до такой степени, что даже Амрит вода доходила до колена

Единственной, кто пришел от этого в восторг, была сама слониха Она тут же принялась плескаться: набрала воду в хобот, а потом пустила струю в воздух и полила себе голову, а заодно – и Оджаса

– НЕТ! Плохая девочка! – завопил тот, подскакивая и пытаясь прикрыться широким банановым листом.

– Дружище, она же просто радуется, – сказал Лес из хоуды.

– Я посмотрю, как обрадуешься ты, если она обольет тебя, – резко ответил Оджас – При таком-то муссонном дожде, где мы будем сушиться? А? – Он уже промок насквозь.

Молли втянула ноги в хоуду. Мокро было даже под навесом – впрочем, он уже провис под тяжестью дождя. Оджас приподнял край навеса деревянным концом анка, и вода хлынула на спину Амрит.

– Льет как из ведра! Придется постоянно сливать из навеса воду, иначе он прорвется, – сообщил Оджас.

Петулька-щенок залаяла

– Я замерзла! – пожаловалась маленькая Молли, прижимаясь к руке Рокки.

– Это не похоже на март. Может, мы перенеслись в декабрь? – спросил тот у Оджаса,

– Что ты, Рокки! Это июль или август. Время муссонов – сезон дождей.

– Простите, не рассчитала, – извинилась Молли. – Кристалл плохо работает.

– А у тебя появились какие-нибудь новые воспоминания? Теперь, когда мы рядом с другими Молли?

Молли кивнула. Она ощущала токи, идущие от младших девочек. И вспомнила, как Вакт разгипнотизировал ее, десятилетнюю.

– Он завязал десятилетней мне глаза, чтобы я не узнала, где они. Но я их чувствую. Они где-то там. – Молли указала на юго-запад. – Как же мне хочется уловить воспоминания о Петульке!

– Примерно в той стороне находится Удайпур, – сказал Лес – Но это далеко. А куда Вакт собирался после Удайпура? Что там было написано?

– По реке, – ответил Рокки. – Но по какой и куда, мы не знаем.

– Я знаю! – радостно крикнула шестилетняя Молли. Она хлопнула себя по коленкам и расхохоталась. – Угадайте, по какой реке они поплывут? Угадайте!

Все с недоумением уставились на маленькую тощую девчонку, веселящуюся под проливным дождем.

– Что это тебя так рассмешило? – поинтересовался Лес.

– Название, название! Конечно, название! Угадайте!

Все тупо молчали.

– Откуда ты знаешь название реки? – спросила Молли.

– Я помню!

– Вакт разрешил запомнить трехлетней тебе, – сказал Рокки. – Это подсказка.

– Она помнит мысли трехлетней Молли, а ты уже забыла, – добавил Лес

– А ты не можешь просто сказать название? – спросила Молли, несколько раздосадованная тем, что эта малявка держит всех в таком напряжении.

– Э, нет, она хочет поиграть, – ответил за малышку Оджас, стряхивая дождевые капли с носа. – Ну, подскажи нам немного, маленькая Молли, – попросил он.

– Это то, что вы намазываете утром на бутерброд, – ответила шестилетняя Молли и захлопала в ладоши от удовольствия.

– Кетчуп, – предположила Молли.

– Масло, – сказал Рокки.

– Растительное масло, – уточнил Оджас

– Тертая репа, – вставил Лес

Дождь лил. У всех уже зубы стучали от холода

– Нет! – торжествующе крикнула маленькая Молли.

– Ну хорошо, мы сдаемся. А теперь скажи нам, – попросил Лес

– Нет, это секрет, – заявила шестилетняя Молли

– Мармелад?

– Сгущенка?

– Вареная фасоль?

– Яйцо?

– Пюре из Молли, – угрожающе сказала старшая Молли.

– Сыр?

– Не люблю бутерброды с сыром, – заметила маленькая Молли.

– А с чем ты любишь бутерброды? Рокки.

– Ну, в основном, с кетчупом, когда разрешают, или с маслом и джемом.

– Река называется Джем? – осторожно спросил Рокки.

– Да! Да! Джем! Правда, смешное название для реки? Представьте, мы поплывем в лодке по джему! – и малышка захохотала так, как будто ничего смешнее в жизни не слыхала.

Вежливо хмыкнув, Рокки повернулся к Лесу и Оджасу.

– Вы знаете о такой реке?

– Ну, – ответил Лес, морща лоб, – в Индии есть река под названием Ямуна, или Джамуна, или Джамна… Немного напоминает «джем». Она течет с отрогов Гималаев через всю Центральную Индию, мимо Агры, а потом сливается с рекой Гангом, или Гангой. А на берегу Ганга стоит удивительный, загадочный, священный город Варанаси, по-другому – Бенарес, Город Света. Я уверен, что этот сумасшедший Вакт туда заедет.

– Видимо, в Варанаси он собирается в ноябре, – заключил Рокки. – Он отправится туда по реке.

– А Вакту понадобится вернуться в Агру, чтобы оказаться на реке? – спросила Молли.

– Думаю, да, – ответил Лес.

– Что ж, – сказала Молли, – тогда едем в Агру. Может, там мы его нагоним.

– Агра на востоке, примерно в ста тридцати пяти милях отсюда, – сообщил Оджас – Я спрашивал у портье в отеле. Если делать четыре мили в час, а это нормальная скорость для слона, то путешествие займет примерно… – Оджас умолк на мгновение.

– Тридцать четыре часа, – подсчитал Рокки. – То есть три дня ходу. – Он переждал, пока Оджас ткнет анком в навес и сольет воду на спину Амрит. – У нас есть два варианта: отправиться в Агру сейчас, чтобы добраться туда раньше Вакта, или сдвинуться назад во времени до марта и застать его здесь, в Джайпуре.

– С этим кристаллом невозможно точно почувствовать время, – объяснила Молли. – Он плохо работает. Поэтому безопаснее будет поехать в Агру.

– В таком случае давайте двигаться, – сказал Оджас, легонько пиная Амрит ногой. – Вон, на нас уже дети в окошко глядят. Мы вообще-то в их саду.

И они снова тронулись в путь сквозь пелену дождя. Амрит проплыла через зеленый сад, прошла под каменной аркой и очутилась на улице. Но улица… она превратилась в реку!

– Всё залило! – воскликнула Молли.

– Это нормально, – ответил Оджас. – В этой части Индии мусонные дожди льют по десять недель. И люди радуются, потому что в мае, июне и начале июля здесь царит невыносимая жара. Если засуха продлится, все посевы погибнут, и начнется голод. Поэтому, когда небеса разверзаются, все вокруг очень-очень счастливы.

Через десять минут дождь кончился. Люди вышли из домов и совершенно спокойно направились кто в школу, кто на работу – по колено, а то и по пояс в воде. Мимо промчались, поднимая тучи брызг, четыре мальчишки. Они кричали что-то Оджасу, показывая на щенка. Из мастерской вышел портной и зашагал по делам, закинув на плечо рулон материи. Молодая женщина пробиралась сквозь поток, толкая перед собой по воде две половинки бочки, в каждой из которых сидело по смеющемуся ребенку. Проплыла мимо собака, дружески помахивая хвостом.

Друзья выбрались из города и очутились на проселочной дороге, где воды было меньше. Сквозь тучи пробилось солнце и высушило путешественников. Спустившись с Амрит, все набрали широких пальмовых листьев, чтобы прикрываться ими вместо зонтов. Но очень скоро небеса вновь потемнели. Тучи опустились так низко, будто собирались раздавить землю, и пошел дождь. Поля по обе стороны дороги были залиты водой, и серебряные капли весело плясали на серой водной глади. Шум дождя оглушал. Капли колотили по провисшему навесу. Время от времени высоко в небе то рокотал, то погромыхивал гром.

– Смотрите, – сказал Оджас. – Сезон дождей, должно быть, подходит к концу, потому что уже распустились вон те красные цветы. И те, желтые. И грибы повылезали. Наверное, сейчас конец августа.

Молли подумала о Петульке.

– Молли, – спросила она у шестилетней себя, – ты помнишь собачку, черную собачку? Она жила у великана, когда ты была маленькой?

Девочка нахмурилась. Одиннадцатилетняя Молли догадалась, что у малышки остались лишь обрывочные воспоминания о том времени, когда ей было три года и она путешествовала с Вактом. Но вдруг она запомнила.

Маленькая Молли морщила лобик и изо всех сил напрягала память.

– Я помню, как мы ходили в большой дворец, сделанный из безе.

– Похоже на Тадж-Махал в Агре, – заметил Лес.

– Еще помню большой дом посреди моря. Там была куча людей в фиолетовой одежде, они скакали вокруг. И шел дождь, и младенец намок.

– А это, видимо, Удайпур. Дворец там стоит посреди озера.

Неожиданно старшей Молли в голову пришла смелая мысль. Если она помнит то, что было с десятилетней Молли, значит, десятилетняя должна помнить то, что происходило с шестилетней. Шестилетняя Молли может передать «сообщение» десятилетней. Стоило попробовать! Молли быстренько разъяснила свой план остальным.

И они начали разучивать вместе с шестилетней Молли что-то вроде песенки. В этой песенке не было рифмы, зато она была ужасно прилипчивой, а именно это и требовалось. Шестилетняя Молли могла распевать ее до бесконечности:

 
Молли, мы тебя спасем,
Мы спасем,
Мы спасем.
Молли, мы тебя спасем,
Если ты поможешь нам!
 

Глава двадцать восьмая

Молли и ее друзья ехали на слоне в Агру, к реке Джамуне. Пока Амрит шлепала по лужам, все хором распевали «спасательную» песню, так что она крепко засела в голове у шестилетней Молли.

Кроме песенки, старшая Молли подкинула ей еще кое-каких воспоминаний. Однажды вечером, когда Лес спал, одиннадцатилетняя Молли пошла прогуляться с малышкой по мокрой дороге и всё время ужасно ее смешила. Сначала она изобразила жареного цыпленка, потом танец верблюдов, а потом копировала Леса так, что маленькая Молли просто визжала от хохота уж Молли-то знала, как рассмешить саму себя. А потом, когда они уже возвращались к слонихе, одиннадцатилетняя Молли вдруг очень смутно вспомнила, как ее когда-то давно смешила взрослая девочка. Подробности стерлись, но все равно это было одним из самых ярких ее воспоминаний. И ощущение тепла и любви тоже сохранилось. Молли была поражена, что эти пять минут смеха оставили такой неизгладимый след в ее душе. Глядя на друзей, она вдруг подумала: как важно время от времени вот так веселиться! Потому что добрые воспоминания навсегда останутся в твоем сердце.

Вакт сидел в огромной ладье, опираясь на многочисленные пышные подушки. Очень смуглый индиец в белой одежде подстригал волосы у него в ушах, подставляя под ножницы золотое блюдце. Когда на махараджу надели новую чалму, он выпрямился и хлопнул в ладоши.

К нему подвели десятилетнюю Молли. Вакт кивнул, и слуги сняли у нее с глаз повязку. Молли потерла глаза, привыкая к свету. Пока она сидела взаперти, у нее появилась куча воспоминаний о том времени, когда ей было шесть лет. Больше всего ей запомнилась песенка, которую она постоянно напевала Молли посмотрела на гиганта и подумала, что, может, большая Молли спасет ее прямо сейчас.

Слуги внесли в комнату серебряные блюда, накрытые крышками. Еда в них пахла необычайно вкусно.

– Ешь! Эта гадостная еда – для слостей, то есть для тебя, Ломми.

Десятилетняя Молли помедлила. Почему махараджа так ласков с ней? Она опасливо начала жевать.

И сразу поняла, какая для нее приготовлена пытка – пища была наперчена до невозможности. Девочка закашлялась и схватила салфетку, чтобы выплюнуть в нее еду.

– Я сказал, ЕШЬ!

Молли попыталась. Она еще никогда не ела таких острых блюд. Во рту горело, как в адском пекле.

– Не могу! – проговорила она

– Сможешь. – Вакт приблизил к ней свое огромное лицо. – Ешь, или умрешь, – сказал он с улыбкой.

И Молли стала есть. Во рту всё онемело. Она выдула три кружки воды, но огонь не унимался.

– Вкусненько, остренько! Вкустренько, осненько! – издевательски приговаривал Вакт.

Это было настоящее истязание. И чем больше она мучилась и пила, тем веселее смеялся гигант.

– Ты хорошо запомнила? – спрашивал он снова и снова. – Хорошо позамнила?

Молли не понимала, что он имеет в виду.

Одиннадцатилетняя Молли проснулась в холодном поту. Она ненадолго задремала в хоуде после обеда, и во сне у нее всплыли ужасные новые воспоминания. «Ты хорошо позамнила?» – Вакт спрашивал это у нее теперешней, она точно знала. Он разговаривал с ней через десятилетнюю Молли.

Молли помнила, что, поев, она вернулась в комнату к трехлетке и младенцу. Лишь через два часа ее язык снова обрел чувствительность.

Старшая Молли прижала к себе Петульку-щенка – та пахла точно так же, как ее Петулька. Молли улыбнулась: ну конечно, ведь это и есть та же самая собачка.

Если Петулька жива, то, может быть, она вспомнит, как ее гладили. Молли уткнулась лицом в бархатистую шкурку и зажмурилась.

Глава двадцать девятая

Вечером, когда закатное небо окрасилось они прибыли в Агру.

– Я же говорила, что была здесь! – заявила шестилетняя Молли, тыча пальцем в сторону дворца.

Тадж-Махал действительно выглядел именно так, как она описывала – его купол казался воздушным, как огромное золотистое безе.

– Потрясающе, да? – сказал Лес.

Оджас пихнул Амрит ногой, направляя ее вправо, и слониха понесла их к берегу реки Джамуны, в порт.

Впрочем, портом его можно было назвать с большой натяжкой – это была маленькая деревянная пристань на размытом дождями песчаном берегу. Рядом на воде болталось на привязи несколько деревянных лодок. Две девочки сидели на корточках возле горки разложенных на соломе дынь. Противоположный берег представлял собой пустынную, затопленную водой равнину.

Друзья спустились со слонихи на землю.

– Ну вот, – сказал. Оджас, махнув рукой вдоль течения реки. – Город Света Бенарес находится там.

Глянув, куда он указывал, Молли вдруг вздрогнула На воде что-то вспыхивало и мерцало.

– Что это? – спросила она, спускаясь поближе.

Сразу за пристанью качались на воде странные свертки, похожие на самодельных кукол, запеленатых в белый и желтый шелк. Из свертков торчали только головы, но с первого же взгляда стало ясно, что каждая кукла изображала одного из членов их команды. Там были Лес, Рокки, Молли, Оджас, маленькая Молли и щенок. Кто-то поджег их, и пламя лизало разрисованные кукольные лица.

– Это похоже на колдовство, на порчу! – ахнула Молли.

– Я не верю в колдовство, – ответил Рокки, с отвращением глядя на пылающие свертки.

– Это подсказка! – завопил Оджас. – В Город Света привозят умерших, чтобы отправить их в последний путь. Их тела заворачивают в шелк: и сжигают, а пепел бросают в реку. Вакт оставил тебе подсказку, чтобы ты ехала в Бенарес.

– Я не хочу, чтобы меня запеленали и сожгли! – заверещала шестилетняя Молли.

– Нет, конечно, нет, – торопливо пробормотал Рокки. – Это просто… просто шутка.

– Шутка? А-а… – малышка сразу успокоилась и, усевшись на камушке, стала играть со щенком.

– Этот тип тяжело болен, – сказал Рокки. – Его запереть надо. В одиночной камере сумасшедшего дома строжайшего режима,

Молли снова поглядела на реку и заметила широкую и длинную деревянную лодку с бамбуковым навесом. Сразу за острым носом располагалась крошечная палуба. Весь центр лодки занимало что-то вроде палатки, а сзади размещалась открытая площадка для грузов.

– Оджас, – сказала девочка, доставая из кармана мешочек с деньгами, которые они получили еще у загипнотизированного продавца одежды. – Ты можешь пойти и спросить вон того человека, нельзя ли нанять его судно?

– Удачная мысль, Молли, – кивнул Оджас. Он сунул два пальца в рот и свистнул.

Капитан, смуглый человек со свернутым набок носом, высунул голову из палатки, где прилег вздремнуть.

Так Молли, ее друзья и слониха оказались на красивой индийской лодке. Капитан поднял маленький потрепанный парус, повернул деревянный румпель, и они тронулись в путь, удаляясь от Агры. Быстрое течение несло их к реке Ганге и Городу Света Варанаси.

Дни и ночи сменяли друг друга Река текла. Делать было особенно нечего. Друзья целыми днями смотрели на проплывающие мимо берега: на птиц, и зверей, и людей, живущих вдоль реки.

Дожди прекратились. Утром и после обеда компания чистила ту часть лодки, которую занимала Амрит, а по вечерам капитан бросал якорь, и все лезли в реку купаться. Слониха выбирала место помельче и ложилась на бок, а кто-нибудь забирался на нее и тер ее щеткой. Когда все вокруг ныряли, она тоже полностью погружалась под воду, как бегемот.

Течение дня разбивали завтраки, обеды и ужины, которые прекрасно готовил помощник капитана.

Молли часто играла с Петулькой-щенком, и, хотя дни на лодке проходили просто замечательно, ее преследовали мысли о том, как живется взрослой Петульке.

Как-то ночью Молли и Рокки лежали на палубе, глядя на звезды.

– Мне так жаль, что я почти ничем не могу тебе помочь, – сказал вдруг Рокки.

– О чем ты?

– Ну, от моего голосового гипноза не больно-то много пользы.

– Это не твоя вина. Просто здешние жители говорят на другом языке. И потом, Рокки, ты мне здорово помогаешь! Ты всегда знаешь, что посоветовать. Ты нашел книгу отзывов, и еще ты успокаиваешь нас… Ты такой умный, Рокки!

– Ну да… Но я не способен на какое-то крупное дело, на что-то эффектное.

– По-твоему, что-то эффектное важнее того, что делаешь ты?

– Ну, все-таки я далеко не первая скрипка в оркестре…

– Ты самый крутой парень, которого все любят и рядом с которым всегда хорошо! уж лучше бы я была такой, как ты, чем первой скрипкой в оркестре. И вообще, если бы твоя мать тебя нашла, ты бы ей страшно понравился, я тебе точно говорю. Ты такой обаятельный, уравновешенный, дружелюбный! Рокки, без тебя шестилетней Молли было бы очень плохо.

– Правда?

– Да. Она тебя так любит. Больше, чем меня! – Молли засмеялась. – А ведь должна любить меня, потому что я – это она сама. Но она все-таки любит тебя! – Рокки улыбнулся. – У тебя особый талант: рядом с тобой людям уютно и спокойно. Что может быть лучше такого таланта? Да ты станешь самым классным доктором в нашей гипнотической клинике!

– Спасибо тебе, Молли.

Однажды вечером, когда солнце уже село, они проплывали мимо маленького белого храма на берегу реки. Возле него стоял какой-то человек, при виде которого Оджас пришел в страшное волнение. Он объяснил, что этот человек – знаменитый аскет, садху. Аскет стоял на одной ноге, вытянув обе руки вверх. Ногти на пальцах рук были такой длины, что закрутились в трубочки. Как уверял Оджас, человек стоял в такой позе, не меняя ее ни на минуту, вот уже сорок три года!

– Он что, сумасшедший? – удивилась Молли, оглядываясь назад, так как лодка уже плыла дальше.

– Нет. Он посвятил себя богам, – восхищенно ответил Оджас. – Этот святой человек доказывает им свою любовь и преданность. Когда боги поймут, что ради них он готов на любую жертву, они сделают так, чтобы после смерти он больше не родился вновь в этом мире, а прямиком отправился на небеса

– Будем надеяться, что боги заметят его старания, – сухо заметил Рокки. – Иначе окажется, что он совершенно напрасно простоял всю жизнь столбом

– Значит, индуисты верят в то, что после смерти они рождаются заново? – спросила Молли.

– Да, – ответил Оджас – Можно родиться пчелой, или комаром, или прекрасной слонихой, или гениальным гипнотизером. Всё зависит от того, как ты себя вел в прошлой жизни.

– И ты в это веришь?

– Конечно! – Оджас засмеялся. – Ведь я индуист. А у тебя какая религия, Молли?

– Наверное, никакой, – ответила она. – Вокруг так много хороших религий, что трудно выбрать какую-то одну. Знаешь, я верю в хорошее отношение к людям. Относись к другим так же, как хочешь, чтобы относились к тебе. Помогай тем, кому плохо… ну, что-то вроде этого.

– Это хорошая религия, – согласился Оджас. – Если бы все так думали, то жить было бы гораздо легче. Очень важно, чтобы люди могли верить во что хотят – главное, чтобы их вера не причиняла вреда другим. А то ведь некоторые верующие враждуют с инакомыслящими и даже убивают их! Кем бы ни был Бог на самом деле, не думаю, что ему или ей это нравится. Бог любит, когда люди добры. – Мальчик кинул Амрит кривую деревяшку, и та ловко поймала ее хоботом.

– Наверное, – сказала Молли, – у каждой религии свое мнение о том, что случается с человеком после смерти. Во всём мире живут одинаково умные мужчины и женщины, которые верят, что только их вероучение истинно. Но религия зависит от того, где ты живешь. Не думаю, что на свете много эскимосов, исповедующих индуизм, который зародился в Индии, а до Северного полюса так и не дошел. А как зовут индийского бога?

– У нас много богов. Но три самых главных – Брахма, создатель мира, Вишну, его хранитель, и Шива, разрушитель. Мусульмане зовут своего бога Аллах. Христиане так и говорят – Бог.

Молли снова оглянулась на садху, пытаясь представить себе, как он спит.

– Все религии выдуманы людьми, – сказал Рокки.

– Нет, что ты! – запротестовал Оджас – Люди лишь записали то, что продиктовали им боги!

– Религия – это просто набор правил, по которым тебе велят жить, – заявил Рокки. – А без богов людям страшно, им обязательно нужно во что-то верить. И государство похоже на церковь, поскольку тоже руководит жизнью людей. Я сам мог бы придумать какую-нибудь религию, пока мы плывем.

– Иногда государство запрещает религию, – вставил Лес.

– Но, Рокки, – возразила Молли, – признай, что нашим миром управляет какая-то неизвестная таинственная сила. Может, это и есть Бог.

В этот миг в воздухе разнесся низкий дрожащий звук – как будто кто-то неумело дунул в тромбон. Это Амрит испортила воздух.

Вакт гордо стоял на носу ладьи. Они подплывали к Бенаресу. Гигант вдыхал запахи города, любовался выстроившимися вдоль берега зданиями, от которых прямо в воду спускались длинные широкие ступени – гаты. Ему нравился этот город, такой же вытянутый, как он сам.

Вакт брезгливо отвернулся при виде толпы индусов, окунающихся в воду подобно печенью, которое макают в чай. Люди верили, что священные воды Ганга смоют с них все грехи и наполнят их самих святостью.

– ПОКЛОНЯЙТЕСЬ ЛУЧШЕ МНЕ! – крикнул им Вакт, но ветер унес его слова. – Рано или поздно так оно и будет, – добавил он тише. – Закья!

Закья возник так же быстро, как аллергическая сыпь на теле.

– Приведи ко мне всех Молли.

Закья низко поклонился и скоро появился снова, на этот раз вместе с трех– и десятилетней Молли. Последняя держала на руках младенца

– Так, – проговорил Вакт, забирая у нее малышку. Та агукнула и завертелась у него на руках. – Да, М-да. Ты мне подходишь, маленькая Вакта. Скоро я заведу тебе целую нячу кунечек. Вот только проведем еще одну стикральную церемонию, и можно будет считать тебя посвященной. – Он бросил взгляд на других девочек. – Тогда мы покончим со всем этим и займемся тобой. – Вакт вернул младенца десятилетней Молли. – Они уже на Ганге, да? – спросил он у нее, – Мне сказали, что они путешествуют вместе со слоном. Ха!

Десятилетняя Молли промолчала. Но у нее сохранились чудесные воспоминания о том, как она, шестилетняя, плыла на лодке и играла со слоном и щенком. И та смешная песенка по-прежнему звучала у нее в памяти.

– Я вижу, ты преданный друг. Это хорошо. – Вакт захрустел пальцами. – Кажется, Молли раздобыла где-то стикраллы для шестепутвий во времени. Ловко! Не расскажешь, как ей это удалось?

Десятилетняя Молли молчала.

– Приятно знать, что Вакта вырастет такой хитроумной. Можете идти, – добавил он, бросив попытки разговорить Молли, и девочек увели стражники.

– ЗАКЬЯ!

– Да, господин?

– Игра идет хорошо. У Молли Мун появились стикраллы, значит, она может следовать за мной. Но она обрядно изнаглела. Ее надо поставить на место. Следует намекнуть ей, что ее ждет. Мертвый мопс… ты подготовил тело к сожжению?

– Да, господин. – Закья низко поклонился.