Текст книги "Непокорная"
Автор книги: Джорджина Девон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 10 страниц)
Рейвенсфорд улыбнулся, и у него вокруг глаз появились морщинки. Он, разумеется, догадался, что его прикосновения ее волнуют. Она никогда не умела скрывать свои чувства.
– Пойдемте. Вам необходимо поесть и отдохнуть.
Мэри Маргарет отвела взгляд. Сердце громко стучало, и кожу покалывало. А он задержал ее руку в своей руке дольше, чем допускали приличия.
– Спасибо, – шепотом сказала она и резко добавила: – Я сама могу дойти. Это же не корабль. – Но все равно скрыть волнение и смущение ей не удалось.
Он не отводил от нее глаз и, засмеявшись, заметил:
– Надеюсь, что подобное не повторится. Это унесло у меня десять лет жизни.
У нее все внутри затрепетало.
– Уверяю вас, что купание скажется на продолжительности и моей жизни.
Тут только девушка сообразила, что он так и не отпустил ее, и попыталась выдернуть руку, но граф положил ее ладонь себе на свою согнутую руку. Он оказывает ей подчеркнутое внимание.
Она заметила, что кое-кто из слуг, ехавших верхом, с ухмылкой наблюдает за ними.
– Я заранее заказал обед и комнаты, так что вы сможете сразу же отдохнуть.
Она почувствовала, что дрожит. Он снял пальто с многочисленными пелеринами и накинул на нее.
– Пойдемте, – сказал граф и повел Мэри Маргарет к двери.
Она покорно пошла рядом. Что еще ей оставалось? Он проявляет к ней такое внимание, словно она великосветская дама.
Споткнувшись о порог, она вошла в трактир. Рейвенсфорд тут же поддержал ее, а стоящий в коридоре хозяин с интересом смотрел на них.
– Милорд, – сказал он, сделав шаг им навстречу, – ваши комнаты готовы. Ужин подадут тотчас же в отдельной гостиной.
Рейвенсфорд кивнул.
– Спасибо, Джон. Пожалуйста, проводи мисс О’Брайен в ее комнату, чтобы она смогла переодеться.
Хозяин бросил на Мэри Маргарет изумленный взгляд.
– Ваш слуга принесет багаж, милорд?
Рейвенсфорд кивнул и, обращаясь к Мэри Маргарет, сказал:
– Я жду вас, мисс О’Брайен.
Она, совершенно ошеломленная, онемевшими от волнения пальцами стянула с себя пальто и отдала ему.
– Я вполне довольствуюсь хлебом с маслом и горячим чаем у себя в комнате.
– Я заказал обед, мисс О’Брайен, и хотел бы видеть вас за столом.
Хозяин трактира не сводил с них глаз, и поэтому она согласно кивнула.
– Как пожелаете, милорд.
– Жду вас, как только вы переоденетесь.
Он повернулся и вышел во двор. Со своей матерью он не столь высокомерен, подумала Мэри Маргарет. Когда та его о чем-то просит, он соглашается. Интересно: он надменно относится ко всем женщинам или только к ней?
– Сюда, мисс, – показал трактирщик.
Она последовала за ним вверх по лестнице. Он остановился перед одной из дверей.
– Комната его светлости напротив.
Она вскинула на него глаза. Что он хочет этим сказать? Но выражение лица хозяина было всего лишь вежливым.
– Спасибо.
– Обед будет подан внизу, в гостиной рядом с общей столовой.
– Спасибо, – повторила она, юркнула в комнату и закрыла за собой дверь.
Почти сразу раздался стук – это один из слуг графа принес ее чемодан.
Оставшись наконец одна, Мэри Маргарет огляделась и… замерла. Комната, скорее всего, была самой лучшей на постоялом дворе. Большую часть занимала громадная кровать под балдахином, рядом располагались массивный шкаф и искусной работы тумбочка. Ярко горел огонь в камине, по обе стороны которого стояли два уютных кресла. А на полу лежал цветастый ковер.
Пораженная, она покачала головой.
В дверь опять постучали. Кто на этот раз? Она открыла дверь присевшей в реверансе служанке.
– Его светлость велел принести вам ванну. Мэри Маргарет не успела воспротивиться, как появилась вторая служанка, тащившая за собой бадью. Женщины ушли, а Мэри Маргарет не смогла отказаться от искушения принять ванну. Так приятно смыть с себя соль!
Согревшись и вымывшись, она переоделась и почувствовала, что ее клонит ко сну. Но вновь появилась служанка со словами:
– Его светлость послал меня проводить вас к нему в гостиную, мисс.
Первое, что пришло ей в голову, – это сослаться на усталость. Но она не должна вести себя грубо. Рейвенсфорд позаботился об ее удобствах, и ей по крайней мере надлежит спуститься вниз и поблагодарить его. Обманывая себя, Мэри Маргарет отправилась следом за служанкой.
Перед дверью в гостиную она сделала глубокий вдох У нее сдавило грудь, но она сказала себе, что это от горячей ванны. И пальцы дрожат тоже поэтому. Она постучала. Глубокий баритон произнес “войдите”, и она повернула ручку двери.
Рейвенсфорд стоял у камина, положив руку на каминную полку и опершись ногой на железный ящик для дров. Коричневый сюртук свободно сидел на нем, а воротник белой рубашки был расстегнут.
Сердце у нее сильно забилось. Чтобы скрыть возбуждение, Мэри Маргарет присела в реверансе и отвернулась. Глядя на огонь в камине, она произнесла:
– Благодарю вас за все, милорд. Вы более чем добры. А теперь я должна вернуться к себе.
Граф негромко рассмеялся – его смех был подобен бархату, но когда он заговорил, то голос его прозвучал твердо.
– Во-первых, Рейвенсфорд, а во-вторых, сначала вы что-нибудь съедите.
– Я не голодна. – Она попятилась к двери. Неожиданно ей стало душно.
Он улыбнулся, и знакомая ямочка появилась на левой щеке, смягчив резкие черты лица. Знает ли он, насколько губительна для нее его улыбка? Наверное, знает.
– Я на самом деле больше устала, чем голодна. Но спасибо за приглашение.
Он приподнял бровь.
– Это препирательство по поводу обеда становится скучным, мисс О’Брайен.
Она вскинула подбородок.
– В таком случае, милорд, мое общество вам ни к чему.
Он снова засмеялся.
– Ответ хорош, но все же сядьте, и кончим спор.
Граф подошел к столу, стоящему около камина, и приподнял крышку одного из блюд. Запах жареной говядины наполнил комнату, и у Мэри Маргарет забурчало в животе. Она покраснела от неловкости.
Он понимающе посмотрел на нее.
– Съешьте что-нибудь, и после этого я обещаю вас отпустить.
Он прав – ей необходимо поесть Она опустилась в кресло, на которое он указал.
Рейвенсфорд отрезал большой кусок мяса и положил на тарелку, затем добавил картофель и горох и поставил тарелку перед Мэри Маргарет. Он передал ей чайник, а себе налил янтарного цвета напиток с терпким запахом. Положив еду себе – причем его порция была вдвое больше, чем у нее, – он уселся. Ужин начался в молчании.
Она ест с быстротой и изяществом кошечки, подумал Рейвенсфорд. Когда мелькнул кончик языка, слизавший капельку чая с губы, он напрягся и тут же вспомнил, как Мэри Маргарет почти обнаженная лежала на кровати в каюте. В ушах застучала кровь, и он с трудом перевел дух. Знает ли она, что способна воспламенить мужчину? Возможно, не знает.
Мэри Маргарет подняла голову и увидела, что граф смотрит на нее. Он улыбнулся.
– Вы едите словно кошка – так же аккуратно и сосредоточенно.
Она положила нож и вилку. Он наблюдал, как поднимается и опускается у нее грудь. Чувствовалось, что она хочет что-то сказать.
Наконец Мэри Маргарет нарушила молчание:
– Милорд, почему вы так ко мне относитесь? Я – не светская дама, и вы не несете за меня ответственность.
Он откинулся на спинку кресла, глядя на нее поверх бокала с виски. Да, действительно – почему он так к ней относится?
Вначале он намеревался заслужить ее доверие, но это не значит, что он обязан обращаться с ней излишне вежливо либо навязывать свое присутствие, которое ее тяготит. И бросаться за ней в воду он тоже не был обязан. Это мог сделать любой из матросов, так же как Стивенс мог бы ухаживать за ней, когда она страдала от морской болезни.
Почему он так поступает? Да потому, что Мэри Маргарет привлекает его, как ни одна другая женщина, и у него ломит от томления тело.
– Станьте моей любовницей. Я назначу вам хорошее содержание, и вы избавитесь от необходимости выносить капризы моей матери.
Чашка, которую она поднесла ко рту, выпала у нее из рук и со стуком ударилась о стол. Горячий чай разлился по скатерти, но они оба даже не заметили этого.
– Вы шутите, и шутите очень жестоко, – сказала она.
Рейвенсфорда самого поразила собственная прямота. Он покачал головой.
– Нет, я не шучу, мисс О’Брайен… Мэри Маргарет. Я никогда не был так серьезен, как сейчас, предлагая вам стать моей любовницей.
От возмущения грудь ее вздымалась, а глаза гневно сверкали. Он знал, что она ему откажет, но все равно пришел в восторг от того, как потрясающе она выглядит.
Мэри Маргарет нервно облизала губы, а у графа судорогой стянуло низ живота. Он допил виски, надеясь, что спиртное ослабит напряжение.
Она вскочила.
– Я не продажная женщина. Хотя я и не ровня вам, милорд, но это не означает, что вы можете проявлять такую бесцеремонность.
Он тоже встал, с восхищением глядя на разрумянившиеся щеки и колышущуюся грудь. Как же он ее хочет!
– Приношу свои извинения, мисс О’Брайен. Это заговорили мои низменные инстинкты. – Он проказливо улыбнулся. – Но если вы передумаете, сразу же сообщите мне об этом.
Девушка величавой поступью направилась к двери.
– Могу я уйти? – спросила она.
Раньше Рейвенсфорд не замечал саркастических ноток в ее нежном голосе. Это ему не понравилось, но он получил по заслугам, так как перешел границы пристойности.
Он поклонился, давая тем самым понять, что не возражает. Как пройдет для них остальная часть путешествия?
Наверное, хорошо, что он получил отказ. Девушка, скорее всего, воровка и не годится в любовницы. И неважно, что его тело подсказывает ему обратное.
Мэри Маргарет проснулась еще до восхода солнца. Она села и вновь бессильно упала на подушки. Болезненно стучало в висках, словно по голове колотили клювами дятлы, горло саднило, а сердце ныло. Она застонала. Неизвестно, что болит больше – душа или тело. Ей было так плохо, что она не могла даже пошевелиться. Вчерашний вечер, когда Рейвенсфорд предложил ей стать его любовницей, а она ему отказала, вспоминался как полный кошмар. Ее охватили стыд и гнев, сожаление и облегчение.
Мэри Маргарет уткнулась носом в подушку, которая еще не высохла от вчерашних слез. Сможет ли она посмотреть ему в глаза? Лучше бы ей умереть – тогда не придется с ним встречаться. Но с ее стороны это трусость, так как стыдно должно быть не ей, а Рейвенсфорду. Неприлично повел себя он, а не она. Мэри Маргарет рывком перекатилась на спину, отчего резкая боль пронзила голову. Она сжала кулаки. Неважно, как она себя чувствует, но встать надо – на рассвете они уезжают.
Ей с трудом удалось одеться. Она переживет эту болезнь – бывало и труднее. Конечно, хорошо бы выпить чаю с медом и сливками.
Когда постучала служанка, она была готова. С чемоданом в руке Мэри Маргарет спустилась вниз. Рейвенсфорд сидел в общей гостиной и завтракал. Он поднял глаза от тарелки с ветчиной и кружки эля, затем встал и легкой походкой приблизился к ней с таким видом, словно между ними ничего не произошло.
– Прошу вас присоединиться ко мне, – сказал он и остановился так близко, что Мэри Маргарет почувствовала лимонный запах его одеколона.
Она смотрела на него, прищурившись.
– Нет, благодарю вас, – сиплым голосом с трудом выговорила она.
Губы Рейвенсфорда вытянулись в струнку.
– Я знаю, чего вы хотели бы, но нам необходимо кое-что обсудить.
Она побледнела.
– Милорд, – произнес вошедший с подносом трактирщик, – чай для дамы готов.
Рейвенсфорд сел, а хозяин поставил на стол чайник, сливочник, сахарницу и чашку с блюдцем, а также тарелку с лепешками, намазанными маслом с джемом. Несмотря на больное горло, у Мэри Маргарет от запаха теплого хлеба и горячего чая проснулся аппетит.
– Принеси, пожалуйста, мед, – распорядился Рейвенсфорд. – И пусть кто-нибудь сходит за моим камердинером.
Хозяин поспешно удалился выполнять поручение.
Чувствуя на себе взгляд Рейвенсфорда, Мэри Маргарет налила чаю и взяла лепешку. Он не сводил взгляда с ее рук, когда она отломила кусочек и поднесла его ко рту. В полумраке комнаты глаза графа казались темно-зелеными, и в них проглядывала страсть. Девушка вздрогнула.
– Я хочу вас, – сказал он, встретившись с ней взглядом.
От его густого, низкого голоса и чувственно сложенных губ у Мэри Маргарет заныло под ложечкой, а дрожь сменилась жаром.
– Я… я ответила вам вчера, милорд, – еле слышно прошептала она.
– То было вчера. Скажите мне снова, – приказал он, не сводя с нее глаз.
У нее сдавило грудь. Мэри Маргарет думала, что сейчас задохнется. В комнате сделалось невыносимо жарко, и она поднесла руку к горлу.
– Я не принадлежу к подобным женщинам. Пожалуйста, больше не просите меня об этом.
Граф сжал губы и откинулся в кресле.
– Прошу меня извинить, – почти спокойно произнес он. – Я никогда так сильно не хотел женщину, как хочу вас. Я не предполагал, что мне будет настолько тяжело услышать в ответ “нет”.
Она едва не подавилась и, отвернувшись, хотела было встать, но сильные руки поймали ее за кисть и заставили остаться на месте.
– Пожалуйста, не уходите, – попросил он. – Вам необходимо подкрепиться. Уйду я.
Она, не в состоянии вымолвить ни слова, кивнула в ответ.
Но вместо того, чтобы встать, он сказал:
– Не будем об этом говорить… пока. Вы находитесь на моем попечении, и я поступил не по-джентльменски. Однако… – он печально улыбнулся, – я считаю, что вам лучше ехать в карете вместе со Стивенсом. Вы нездоровы, и фаэтон вам не подойдет, да и от меня мало пользы.
Рейвенсфорд резко встал, поклонился и вышел.
Она в замешательстве смотрела ему вслед. У нее было такое ощущение, словно на голову надели ватный колпак. Но по крайней мере ей не грозит дальнейшее путешествие в обществе графа. Он представлял для нее не меньшее искушение, чем она для него.
За спиной раздался голос Стивенса:
– Мисс О’Брайен, вы не знаете, где его светлость? Он посылал за мной.
Мэри Маргарет, с трудом соображая, что к чему, повернулась к камердинеру.
– Я не знаю.
– Вы простудились, – сказал Стивенс. – Я приготовлю вам питье.
Она пробормотала слова благодарности, и он ушел. Если бы сердце можно было так же легко вылечить снадобьем Стивенса, как простуду! Мэри Маргарет со вздохом допила уже остывший чай.
Рейвенсфорд наблюдал за тем, как Мэри Маргарет садится в карету. Даже под толстым слоем теплой одежды, в которую она была укутана, он ухитрился разглядеть очертания ее бедер. Он раздраженно покачал головой, так как напоминал себе неоперившегося юнца. К тому же ему не удалось, к сожалению, соблазнить ее. Тогда он добился бы ее доверия, и она сама рассказала бы ему о том, почему собирается обворовать его мать. А теперь на это нечего рассчитывать. Хорошо, если она вообще станет с ним разговаривать. Он тяжело вздохнул и отошел от окна. У двери Стивенс терпеливо ждал распоряжений.
– Проследи, чтобы мисс О’Брайен была окружена всеми возможными удобствами, – приказал Рейвенсфорд, протягивая камердинеру туго набитый кошелек. – Я поеду впереди. При хорошей погоде и безо всяких осложнений через неделю я буду в Лондоне. Вы приедете намного позже.
– Слушаюсь, милорд, – сказал Стивенс, взяв деньги.
– Я знаю, что могу на тебя положиться.
Лицо камердинера осветила довольная улыбка. Стивенс ушел, а Рейвенсфорд вернулся к окну. Он не собирался ехать вперед, но теперь, когда слова были произнесены, понял, что это к лучшему. Мэри Маргарет отказалась от его покровительства, и нечего ей докучать. Он пылал к ней страстью, но собственный поступок был ему отвратителен. Он не привык пользоваться слабостью других людей, не таких удачливых, как он.
Он не знал, почему непременно хочет завоевать ее. Надо раз и навсегда положить конец этой глупости и держаться подальше от Мэри Маргарет. К сожалению, ее это тоже устраивало.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Когда они подъехали к Лондону, Мэри Маргарет охватило возбуждение, и даже строгое выражение лица Стивенса не смогло испортить ей настроение. Она настояла на том, чтобы открыть окно, поскольку ей хотелось получше все разглядеть, а камердинер боялся, что она опять простудится от холодного весеннего воздуха.
Графа она не видела с тех пор, как он пронесся мимо них сразу же после отъезда из трактира. Мэри Маргарет убеждала себя, что это к лучшему, но доводы рассудка не уняли сердечной тоски. Вот уж никогда не могла подумать, что возможно испытывать такой интерес к едва знакомому человеку. Тягостно тянулись часы, но она привыкла к однообразию, а если ее посетило уныние, то сама в этом виновата. Так, бывало, говорила мама. Когда они доберутся до лондонского дома графа, она потратит немного денег на письмо к Эмили. Сестре будет любопытно узнать о Лондоне.
Чтобы получше запомнить увиденное и потом это описать, Мэри Маргарет внимательно смотрела в окно. Везде было полно пешеходов в самой разнообразной одежде и очень много торговцев.
Карета замедлила ход. Теперь они оказались на улицах, где прогуливались модно одетые господа. Мимо них проезжали фаэтоны и двуколки с впряженными в них отличными лошадьми, а кругом стояли большие, красивые дома. Вскоре карета остановилась. Стивенс, не глядя на нее, вышел, а она подумала, что ей не хватает внимания графа. Какая глупость! Рейвенсфорд ясно дал ей понять, каковы его намерения.
Подхватив рукой юбку своего единственного приличного платья, Мэри Маргарет спрыгнула на землю и очутилась перед домом более шикарным, чем дом графини в Ирландии. Ей пришлось задрать голову, чтобы сосчитать этажи. Их было четыре, с изящными окнами и карнизами. Дом соответствовал облику Рейвенсфорда – такой же величественный и великолепный.
Тут только она поняла, что стоит у заднего входа. Каков же тогда парадный подъезд? Из открытой двери доносились аппетитные запахи. Мэри Маргарет вошла и попала на кухню, на середине которой стоял и размахивал огромным ножом человек, что-то говоривший по-французски. Юные поварята немедленно кидались выполнять его приказания, хотя неясно было, понимают они его или нет. Несколько молоденьких посудомоек терли большие медные кастрюли.
Мэри Маргарет не знала, что ей делать и куда идти. Она хотела было удалиться и забрать из кареты багаж, но тут перед ней появилась маленькая женщина.
– Вы, должно быть, мисс О’Брайен? А я – миссис Брустер, экономка. Пойдемте со мной. Незачем вертеться под ногами у Гастона. Он – лучший повар в Лондоне, но характер у него вспыльчивый. – Она покачала головой и пошла к двери.
Мэри Маргарет последовала за крошечной экономкой, одетой в черное платье. Около двери, завешенной зеленым сукном, находилась узкая лестница. Поднявшись на два пролета, они очутились на широкой площадке. Неяркой расцветки ковер заглушал их шаги. В коридоре было светло от горящих свечей в серебряных подсвечниках. Они миновали три двери, и экономка повернулась к Мэри Маргарет. У нее было узкое лицо с морщинками у рта и глаз. Поверх густых каштановых волос, тугой косой уложенных вокруг головы, красовался белый чепец. Карие глаза внимательно осмотрели Мэри Маргарет. Должно быть, миссис Брустер осталась довольна увиденным, так как она улыбнулась.
– Его светлость приказал поместить вас здесь. Если вам что-нибудь нужно, скажите мне. Сейчас принесут ваш багаж, а я распоряжусь насчет ужина. Уверена, что вы проголодались.
Мэри Маргарет с облегчением вздохнула. Она боялась, что миссис Брустер каким-то образом узнала, что граф предложил ей стать его любовницей. Но даже если экономке это и было известно, она разговаривала с Мэри Маргарет как с леди.
– Благодарю вас, миссис Брустер. Та ласково улыбнулась.
– Я знаю, что значит впервые попасть в Лондон. Мне также известно, какая работа вам предстоит. Постараюсь вам помочь.
Мэри Маргарет сморгнула слезы – она очень устала. Миссис Брустер отворила дверь, и Мэри Маргарет вошла в комнату. Дверь за ней закрылась. Она замерла – ноги приросли к полу. Тут какое-то недоразумение, так как подобное великолепие не для нее. Мэри Маргарет рывком открыла дверь и, увидев удаляющуюся по коридору миссис Брустер, побежала за ней.
– Мадам! Миссис Брустер! Вероятно, произошла ошибка. Я – компаньонка, а не гостья.
– Нет, мисс, ошибки нет. – Миссис Брустер покачала головой. – Его светлость сам указал на эти покои.
О боже! Рейвенсфорд, несмотря на ее отказ, продолжал заказывать ей лучшие комнаты на постоялых дворах, но она рассчитывала, что в Лондоне все войдет в более привычное для нее русло.
– Спасибо, миссис Брустер. – Девушка сделала шаг назад. – Простите за беспокойство.
– Все в порядке, мисс. Я так и думала, что вы удивитесь.
Что на это скажешь? Мэри Маргарет кивнула и, повернувшись, ушла. Ей необходимо уединиться и все осмыслить. Но прежде всего она должна освоиться в комнате, которая была размером с дом Эмили. Теперь понятно, почему Томас так ожесточился – ведь он привык к подобным апартаментам.
Ярко-зеленые шелковые шторы были отдернуты, и лучи вечернего солнца проникали в комнату. Высокие, от пола до потолка, окна выходили на задний двор и сад с переплетающимися дорожками, создающими причудливый лабиринт. В углу Мэри Маргарет разглядела беседку, и ей захотелось как можно скорее там побывать. Ноги утопали в пушистом, роскошном ковре с рисунком из виноградных лоз, плюща и нежных розочек на зеленом фоне. Около столика красного дерева, инкрустированного сандаловым, стояли два роскошных кресла с полосатой розовой обивкой и зеленой окантовкой. На огромной кровати с зелено-розовым пологом возвышались необъятных размеров подушки. Да она потеряется на этой кровати. А вот граф нет…
Мэри Маргарет покраснела и закрыла лицо руками. Как такая мысль могла прийти в голову? Ответ прост – она вспомнила его пламенный взгляд, когда он ждал от нее ответа. Она не будет его любовницей, но не может не желать стать для него чем-то большим, чем компаньонкой его матери.
Она взяла себя в руки. Не стоит забывать, насколько он выше ее по положению, а также то, что она собирается обокрасть графиню.
Мэри Маргарет тряхнула головой, чтобы отогнать мучительные мысли, и прошла через комнату к другой двери. Там оказалась гардеробная. Она не удержалась от горького смеха – вот уж эта комната ей совершенно не нужна, так как у нее всего три платья, испорченный плащ, одна пара ботинок, которые от дождя и грязи пришли в негодность, и еще легкие кожаные туфли. Она захлопнула дверь. Рейвенсфорд чрезмерно щедр. Будет что написать Эмили. И письменный стол для этого есть – дамский секретер со всеми необходимыми канцелярскими принадлежностями примостился между двух окон. Она уселась за него, взяла лист бумаги с графским гербом и, окунув перо в чернильницу, начала писать.
Уже стемнело, когда Мэри Маргарет закончила свое послание. Она подняла голову, так как в дверь постучали – ее ждал обед, а затем ванна. Да, это совсем не похоже на жизнь у графини.
Прошло три недели. Мэри Маргарет поставила вазу с большим букетом сирени между двумя высокими окнами в гостиной и вытерла лоб. Городской дом был готов. Если она в чем-нибудь сомневалась, то ей на помощь приходили слуги и секретарь графа. Даже графский камердинер Стивенс все одобрил.
Сегодня приезжают графиня и Аннабелл Уинстон. Мэри Маргарет ждала их с мрачным предчувствием, зная, что хозяйка все равно отыщет недостатки. Так было в Ирландии, и здесь наверняка повторится то же самое. Но она старалась изо всех сил и испытывала удовлетворение от своих трудов.
– Вы прекрасно поработали, мисс О’Брайен.
Она вздрогнула. От мягкого баритона графа по ее спине пробежали мурашки.
– Я не хотел вас испугать.
– Я не слышала, как вы вошли, милорд. Благодарю вас. Я не справилась бы без помощи слуг и вашего секретаря. Мистер Картчнер просто незаменим.
– Согласен с вами. А мои слуги – лучшие в Лондоне. Я рад, что они смогли вам помочь.
Наступило неловкое молчание. Мэри Маргарет лихорадочно придумывала, что еще сказать, но ничего не приходило в голову.
– Вам нравится ваша комната, мисс О’Брайен?
Этого вопроса она совсем не ожидала.
– Очень красивая. Я в таком великолепии никогда не жила. – Она нервно рассмеялась. – Каждое утро я должна ущипнуть себя, чтобы убедиться – это мне не приснилось. Я была уверена, что меня поместят на четвертом этаже вместе с остальными слугами.
Он недовольно наморщил лоб.
– Независимо от того, как к вам относится моя мать, я буду вести себя с вами так, как вы того заслуживаете.
– Благодарю вас, милорд, – сдержанно произнесла Мэри Маргарет, чувствуя неловкость.
– Хватит без конца благодарить меня и называть милордом. Я же говорил – обращайтесь ко мне “Рейвенсфорд”. – Его глаза потемнели. – Неужели вы забыли?
Она ничего не забыла: ни приказа называть его Рейвенсфордом, ни предложения стать его любовницей.
– Нет, м… – Девушка запнулась. Но лучше все же его не сердить. И она поправилась: – Рейвенсфорд.
– Вот так-то.
Он развернулся и вышел из гостиной, оставив Мэри Маргарет в недоумении. Создавалось впечатление, что граф вдруг потерял интерес к разговору с ней А она, дурочка, волнуется. Совершенно ясно: он не сожалеет о том, что она отказалась стать его любовницей. Это ее почему-то разочаровало, так как она в душе лелеяла надежду, что он избегает ее из-за боязни потерять самообладание и настоять на своем. Это не значит, что она согласится стать его любовницей… она не хочет этого. Но приятно сознавать, что ты желанна. Такие противоречивые чувства приводили ее в замешательство. Надо это прекратить.
Она услышала шум, и сердце у нее подпрыгнуло – должно быть, приехала графиня. Как жаль, что она не успела переодеться в свежее платье. Мэри Маргарет поспешно вытерла руки о юбку и выбежала в коридор, а из коридора в вестибюль.
Кругом громоздились коробки и сундуки, слуги продолжали вносить багаж. В середине вестибюля стояла графиня. Она подставила Рейвенсфорду щеку, и он почтительно ее поцеловал. Рядом с графиней Мэри Маргарет увидела совсем молоденькую девушку, почти девочку. Ее светлые волосы были коротко подстрижены и по моде завиты. На миниатюрном личике блестели любопытные голубые глаза. От нетерпения она не могла устоять на месте. Мэри Маргарет улыбнулась – девочка просто прелесть!
Графиня заметила Мэри Маргарет и сказала:
– Мисс О’Брайен, познакомьтесь с моей крестницей мисс Аннабелл Уинстон.
Аннабелл с ослепительной улыбкой повернулась к Мэри Маргарет.
– Я так этому рада, мисс О’Брайен. Крестная рассказала мне, сколько вы всего здесь сделали.
– Твои восторги неуместны, – одернула ее графиня.
Девочка замолчала, но было видно, что энергия бьет в ней ключом.
– Мисс О’Брайен очень старалась и все успела, – вставил Рейвенсфорд.
– Я сама все осмотрю, когда отдохну, – отрезала его мать, поднимаясь по лестнице. – Мои апартаменты готовы?
– Да, миледи, – ответил дворецкий Джоунз, следуя за графиней.
Мэри Маргарет присоединилась к графу и Аннабелл. Все отправились к комнатам миледи.
Графиня вошла в свои покои и остановилась, оглядывая безукоризненно застеленную кровать под голубым пологом и дорогой ковер на полу.
– Того, кто принес сюда эти цветы, следует уволить, Эндрю. Ты же знаешь – я не выношу сирени.
Мэри Маргарет побледнела и чуть не провалилась сквозь землю. Но она не могла допустить, чтобы кто-то другой понес наказание.
– Миледи, я очень сожалею, но я не знала, что вы не любите эти цветы.
Графиня повернулась к ней.
– Я могла бы догадаться. В следующий раз прежде, чем что-либо делать, спросите у кого-нибудь.
– Слушаюсь, миледи. – Мэри Маргарет склонила голову, хотя в душе ее зрел бунт против высокомерного обращения. Все продолжается так же, как было в Ирландии.
– Можешь идти, – сказала графиня и расстегнула накидку, которая упала на ковер. Горничная Джейн мгновенно ее подняла.
Мэри Маргарет со вздохом облегчения поспешила уйти. Пребывание в Лондоне не сулит ей ничего хорошего. Слава богу, что скоро она получит жалованье за три месяца. Тогда она вернется в Ирландию и убедит Эмили уйти от Томаса.
Рейвенсфорд подождал, пока за Мэри Маргарет закроется дверь, и повернулся к матери.
– Не стоило этого говорить, мама. Она старалась изо всех сил, чтобы приготовить дом.
Мать внимательно на него посмотрела.
– Мне не нравится твой тон, Эндрю. – И, обращаясь к крестнице, заявила: – Аннабелл, ты будешь жить в Зеленой комнате. Джоунз отнесет твои вещи туда.
Вымуштрованный Джоунз ничего не сказал, только бросил взгляд на графа.
А Рейвенсфорд спокойно произнес:
– Это невозможно, мама. Зеленая комната уже занята, а для Аннабелл приготовлена Розовая. – Он повернулся к девушке. – Розовый цвет подойдет тебе больше, чем зеленый.
Аннабелл хихикнула.
– Вы всегда отличались галантностью, Рейвенсфорд. Вижу, что вы не изменились.
Он отвесил ей шутливый поклон.
– Стараюсь услужить.
– Ну а мне ты не услужил, Эндрю, – вмешалась графиня. – Тот, кого ты поместил в Зеленой комнате, ее покинет.
– Нет, мама. Все останется так, как есть.
– Уйдите. – Графиня взмахом руки всех выпроводила, а когда они с Рейвенсфордом остались вдвоем, сказала: – Ты ведь поселил там эту женщину, не так ли? Я этого не потерплю. Начнем с того, что она не очень-то подходящая компаньонка, но, даже если бы и являлась таковой, Зеленая комната предназначена для важных гостей.
Рейвенсфорд медленно подошел к окну и внимательно посмотрел на проезжающие по улице экипажи.
– Полагаю, что этот разговор бессмыслен, мама. Мисс О’Брайен останется в Зеленой комнате, а Аннабелл чудесно устроится в Розовой. – Он повернулся к матери, прежде чем уйти. – Надеюсь, что ты спустишься к обеду. Гастон приготовил твои любимые блюда, а его характер тебе известен.
– Эндрю…
Он ушел, оставив мать в сильном раздражении, но мириться с ее приказаниями он не намерен. Единственное, что его беспокоило, – графиня может превратить жизнь Мэри Маргарет в пытку. Он хорошо знал свою мамочку. Благодарение богу, она не подозревает о том, что он предложил Мэри Маргарет стать его любовницей. Одного намека достаточно, чтобы графиня выгнала девушку на улицу. Хорошо, что он всегда старался держаться подальше от матери.
Прошла неделя после приезда графини и Аннабелл. Мэри Маргарет стояла перед зеркалом в своем лучшем шерстяном платье сизого цвета, которое перешло в разряд лучших после злополучного морского “купания”. Платье было почти такого же фасона, что и два других. Она решила не надевать кожаные туфли, хотя поношенные черные ботинки не украсили ее туалета.
Мэри Маргарет никогда раньше не видела себя в полный рост, так как у нее были только ручные зеркальца. Это огромное зеркало казалось ей неслыханной роскошью, без которой она вполне могла обойтись. Ситуация с нарядами сложилась просто удручающая, но Мэри Маргарет была полна решимости не сдаваться. Она тщательно заплела свои длинные, до пояса, волосы в косу и уложила на макушке. Такой прически она раньше не носила, но это подчеркивало ее изящную шею. Девушка выпустила несколько кудрявых прядей у висков, потом вытащила из выреза платья золотой медальон, чтобы оживить наряд.
