Текст книги "Любовь обжигает (ЛП)"

Автор книги: Джорджетт Сент-Клер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 7 страниц)

Джорджетт Сент-Клер

Любовь обжигает

Драконы Линдвейла – 2

Над переводом работали: Валерия Плотникова,

Татьяна Кардашова, Наталья Ульянова

Русифицированная обложка: Арина Журавлева

Материал предназначен только для предварительного ознакомления и не несёт никакой материальной выгоды!

Просим вас удалить этот файл с жесткого диска после прочтения.

Любое копирование и размещение перевода без разрешения администрации группы, ссылки на группу и переводчиков – запрещено.

Пожалуйста, уважайте чужой труд!

Глава 1

6:45 утра, дракон-перевертыш Колдер Кингсли в свой первый рабочий день, который официально еще не начался, уже был готов что-то или, скорее, кого-то поджарить.

Колдер был новым Vigiles Principe (Принцип Вигилес) Южного Линдвейла, что эквивалентно шефу полиции. И должен командовать отрядом огненных драконов из сорока центурионов в недавно сформированном департаменте. Он сам в прошлом был сотником, работая на Совет Старейшин Драконов, но ему впервые представилась возможность посмотреть на все со стороны начальника.

И на данный момент – это полный отстой.

Участок с раннего утра оказался переполнен огненными драконами, которые жаловались на вспышки хулиганства, охватившие Южный Линдвейл в течение последних нескольких недель. Раньше им некому было высказывать свои претензии. На территории драконов существовал еще один Принцип, но он жил в Северном Линдвейле, так как являлся ледяным драконом, и потому никогда не расследовал преступления, связанные с огненными драконами.

К Колдеру, не успевшему еще даже добраться до участка, подскочил разъяренный гражданин: колеса его машины ночью кто-то заморозил. Ну а теперь они оттаяли на июньской жаре и лопнули.

Колдеру так и не удалось допить свою чашку кофе. Из его ноздрей кольцами повалил дым, но вовсе не участившиеся случаи вандализма стали тому причиной. Он понимал, что разборки с хулиганами и разъяренными гражданами – это его работа.

Причиной его гнева стал Хенрик Вромм, Наблюдатель Старейшин Драконов. Он позвонил Колдеру несколько минут назад и сообщил, что из-за участившихся жалоб со стороны человеческого населения он намерен остаться в городе в течение следующих тридцати дней, чтобы исключить новые «инциденты», особенно сейчас, в самый разгар сезона дракон-кросса[1], во время которого поджарено может быть все, что угодно. Или заморожено, тут уж как получится.

Дракон-кросс – это что-то типа человеческой игры лакросс, только в воздухе. Студенты старшей школы Северного и Южного Линдвейла Лиги юниоров соревнуются каждое лето, и притом очень серьезно. Даже слишком серьезно, по мнению Колдера.

Если два противоборствующих клана не смогут урегулировать свои отношения во время сезона, Хенрик направит рекомендацию Совету Старейшин Драконов распустить местные органы власти, уволить обоих Принципов и передать всю область под временный контроль Совета.

Никто этого не хотел. Половина долины наверняка угодит в тюрьму за то, что в обычной жизни считалось мелкими правонарушениями. Старейшины Драконов отчаянно хотят успокоить людей, убеждая их в том, что противоборство драконов не выльется в полноценную войну с последующими глобальными разрушениями, поэтому и управлять они будут твердой рукой.

– Чертова нянька Совета, – пробормотал Колдер.

– Во-во. У этих парней нет чувства юмора, – весело подтвердил лейтенант Барнум Томпкинс, делая фотографии замороженной машины. – Вот стоит только поджечь один крошечный киоск с хот-догами, как… – Заметив взгляд Колдера, он быстро осекся и прочистил горло. – Ну в смысле, это был не я, конечно. Я говорю теоретически, о событиях, которые имели место до того, как открылся наш департамент.

– Ага, и я уверен, что такого больше не повторится, – сказал Колдер, одарив Барнума суровым взглядом, обещающим весьма болезненное возмездие, если Барнум не примет во внимание его предупреждение. Лейтенант моргнул и прикинулся невинной овечкой, фальшиво насвистывая себе под нос какую-то мелодию.

У Барнума было круглое лицо и светло-каштановые волосы, которые торчали из его головы сумасшедшими кудряшками. Несмотря на его сходство со счастливым Маппетом[2], он считал себя дамским угодником. И кажется, совершенно не замечал, что почти все его неуклюжие попытки флирта заканчивались неудачно. Однако Барнум всегда был на позитиве и никогда не сдавался, продолжая верить, что абсолютно неотразим, даже если его история свиданий говорила об обратном.

А еще Барнум сын мэра Тома Томпкинса, и это объясняет, как он оказался на своей нынешней должности.

Когда к зданию подъехал синий внедорожник, Колдер мысленно приготовился к встрече с очередным раздраженным огненным драконом, требующим возмездия за свои обмороженные петунии. Каково же было его удивление, когда из машины вышла привлекательная женщина.

– Прекрасно, – сказал он Барнуму. – Мой день только что наладился.

Она была, вопреки нынешним стандартам, слегка полненькой, но Колдеру это весьма понравилось. Широкие бедра, высокая грудь, маленький округлый животик. На ней был голубой льняной пиджак, подчеркивающий ее голубые глаза, бледно-голубая шелковая блузка и синяя юбка-карандаш в тон. Завершали образ такие же синие лодочки. Пухлые розовые губки на ее милом личике, которое обрамляли прямые шелковистые каштановые волосы, так и призывали попробовать их на вкус.

С такими льдисто-голубыми глазами нет сомнений в том, что она ледяной дракон, но это неважно. Пары из огненных и ледяных драконов хоть и были редкостью, но все же случались. Например, его кузен Орион женился на ледяном драконе, Каденции, и был безумно счастлив.

Красотка показалась смутно знакомой Колдеру. Такое ощущение, что он уже где-то ее видел, что невозможно, вряд ли он смог бы забыть столь очаровательное создание.

Взгляд Барнума проследил за Колдером, и его глаза тут же оживились.

– Чур, моя, – автоматически выпалил Барнум.

– Ага, конечно. Удачи тебе в этом, – сказал Колдер и, улыбнувшись, направился к женщине. – Чем я могу вам помочь?

Барнум не отставал.

– Здравствуйте. Меня зовут Барнум. И вы прекрасны, – обратился он к ней.

Та бросила на него раздраженный взгляд.

– Вольно, солдат. Ничего не выйдет, – пренебрежительно выдала она, сосредоточив внимание на Колдере.

– Видишь, я же говорил, она хочет все это, – сказал Барнум Колдеру, понизив голос и махнув ладонью сверху вниз, указывая на свое тело.

Она уставилась на Барнума.

– Эй, я здесь. И я вроде не глухая, – проговорила она. – А вот ты, похоже, немного туговат.

Барнум выглядел совершенно запутавшимся и, как будто подтверждая ее догадку, спросил:

– Так…значит, я прав?

Она переключилась на Колдера.

– Колдер Кингсли? – спросила она.

– Да, это я. Приятно познакомиться. Чем могу служить?

Она одарила его ледяным взглядом.

– Передайте своим недоделанным огненным хулиганам, что если они еще раз выжгут ругательства на нашем баннере, я самолично превращу их в чертовы сосульки.

Барнум начал было смеяться, но заметив свирепый взгляд женщины, поторопился сделать вид, что кашляет в руку. Однако на его лице все еще отчетливо сияла ухмылка.

Колдер почувствовал, как в нем всколыхнулась волна гнева.

– Я бы вам не советовал, – сказал он, мягко улыбаясь, но глаза его, тем не менее, залились красным цветом. – У нас не принято наказывать за порчу имущества смертью, мисс… простите, не расслышал вашего имени.

– Оливия Кабрера. У вас вообще никак не принято наказывать за вандализм, если его совершают огненные драконы. – Облако ледяного пара вырвалось из ее рта, пока она говорила. – Что ж, я здесь, чтобы сообщить вам, что мы больше не намерены это терпеть. Считайте это предупреждением.

– А теперь позвольте мне предупредить вас. Сегодня мой первый день в этой должности. Я не потерплю нарушений закона кем-либо из огненных драконов в Южном Линдвейле, но и не собираюсь спокойно смотреть на самосуд от кого-либо из Северного Линдвейла. Ах да, полагаю, что поскольку за соблюдение закона у вас отвечает Принцип Тиг, на большее нам рассчитывать не приходится.

При этих словах зрачки ее глаз вытянулись в вертикальные черные щели, как у рептилий, а воздух вокруг резко охладился.

– Следите за тем, что говорите о Тиге.

– Прошу прощения, вы правы, мне нет никакой необходимости оскорблять вашего Принципа. – Он сверкнул белоснежной улыбкой. – Потому что ваши люди, похоже, прекрасно справляются с этим и без меня.

Колдер был в курсе местных сплетен. Неделю назад несколько ледяных драконов едва избежали ареста: пролетая над домом Тига, они вывалили пару ведер с конским навозом прямо на его лужайку. А еще за неделю до этого кто-то исписал стены полицейского участка нецензурными выражениями о сомнительном происхождении Тига.

Тиг и его клан держали Северный Линдвейл в железной хватке, но из-за этого совершенно не пользовались популярностью у населения.

– Просто скажите вашим людям, чтобы не переходили нам дорогу, – отрезала Оливия.

– Основываясь на чьих полномочиях? – Колдер вздернул бровь, сознательно провоцируя.

– На моих. Я – мэр Северного Линдвейла.

Колдер разразился смехом.

– А, тогда все понятно.

Выражение ее лица стало озадаченным. И одновременно крайне обозленным.

– Что это значит?

– Что вы сумасшедшая. Сударыня, я знаю, кто главные игроки в этом городе. И вы не из их числа. Мэр Северного Линдвейла – брат Квинтона Тига, Арни.

Она саркастически усмехнулась.

– Больше нет. Вчера мой дядя Арни был пойман со стажером старшей школы в весьма компрометирующей позе, и поэтому ему пришлось покинуть страну. Городской совет назначил меня временно исполняющей обязанности мэра на экстренных выборах прошлой ночью.

Хм. Похоже, железная хватка клана Тигов в Северном Линдвейле, наконец, начала ослабевать.

И тут до него дошел смысл ее слов.

– Ваш дядя? Значит Квинтон ваш…

– Мой отец, да. Я взяла фамилию моей покойной матери. Мы уехали из города, когда мне было восемь. А вернулась я всего несколько недель назад.

Колдер просто пялился на нее, переваривая услышанное и не зная, что сказать. Ну конечно, он должен был заметить, что девушка выглядела как невероятно хорошенькая версия Квинтона. Вот почему она показалась ему знакомой.

Первый день в новой должности, а он уже успел оскорбить нового мэра Северного Линдвейла и ее отца. Впрочем, по Тигу он проехался вполне справедливо: тот был настолько задиристым, что его не выносили в собственном городе, не говоря уже о Южном Линдвейле. Но все же. Не самое лучшее начало, чтобы наладить отношения с соседями.

Она сердито посмотрела на Колдера.

– Что ж, вижу, вы не принимаете всего этого всерьез. Какой сюрприз. Но могу заверить вас, что вы даже не представляете, на что я способна. – Повернувшись, девушка направилась к своей машине.

– И прекрати пялиться на мой зад! – выкрикнула она, сев в свой автомобиль и хлопнув дверью.

– Как она узнала? – изумился Колдер. И почему это он не должен пялиться? У нее отличный зад.

Барнум постучал Колдера по руке, когда она уехала.

– Она так и не ответила на мой вопрос. У меня есть шанс или нет?

–

[1] Лакро́сс (Lacrosse) – контактная спортивная игра между двумя командами, с использованием небольшого резинового мяча (62.8-64.77 мм, 140–146 грамм) и клюшки с длинной рукояткой, называющейся стик, верх которой заплетен свободной сеткой, спроектированной для того, чтобы ловить и удерживать мяч. Цель игры заключается в том, чтобы забросить мяч в ворота соперника, используя клюшку, чтобы ловить, контролировать и пасовать мяч.

[2] «Маппет-шоу» – англо-американская телевизионная юмористическая программа, созданная Джимом Хенсоном. Выходила в 1976–1981 годах.

Глава 2

Колдер покачал головой, глядя, как она уезжает. Он явно не доберется до офиса в ближайшее время.

– Барнум, думаю нам нужно заскочить в «Бинбаг», – проговорил он.

Барнум оживился.

– Кофе звучит неплохо, – сказал он. – И булочки? Я могу съесть пол дюжины булочек. – Затем он нахмурился. – А мы разве не собираемся решать вопрос о вандализме? Может, после кофе мы все-таки проведем небольшое расследование. Или до кофе. – Но тут его живот заурчал. Драконам-перевертышам нужно много есть, чтобы подпитывать свое пламя. – После, – решил он.

– Мы собираемся в кофейню по делу о порче городского имущества, – сказал Колдер.

– Аааа. Гениальная идея, босс!

– Да уж, именно за это мне и платят, – сказал Колдер, садясь за руль своей патрульной машины.

Колдер догадывался, кто стоял за актами вандализма.

Прежде всего, Оливия права. Это, очевидно, была работа огненного дракона. Знак «Добро пожаловать в Северный Линдвейл» был на высоте шести метров над землей. Выжечь на нем граффити можно, только если парить в воздухе.

И у Колдера на примете был один несовершеннолетний правонарушитель, которого не раз ловили с подобного рода выходками. Билли Саттон, избалованный маленький засранец. Жаль, конечно: вообще-то, мальчишка весьма талантливый художник. Если бы только направил свой талант в нужное русло.

Проблема в том, что Билли остался единственным выжившим сыном у своей матери, и поэтому она баловала и потакала ему во всем. Но у такой чрезмерной заботы есть другая сторона: Билли был уверен, что ему сойдет с рук абсолютно все, ну разве что, кроме убийства, потому что мать вытащит его из любой передряги. По крайней мере, так было до сих пор.

Сью Саттон на протяжений долгих лет снова и снова беременела, пытаясь выносить дракончиков, но из всех ее яиц вылупился только Билли.

Это распространенная проблема у драконов-перевертышей.

Долгие годы уровень выживаемости драконьих яиц держался на крайне низкой отметке. Скорлупа опасно истончилась из-за плохой экологической обстановки и повсеместного использования пестицидов. А несколько лет назад клиника по лечению бесплодия, наконец, нашла решение проблемы, предложив помещать яйца в инкубатор на ранней стадии беременности женщины-дракона, и это ощутимо повысило уровень рождаемости. Тем не менее, появилось целое поколение драконов-перевертышей, которые оказались единственными выжившими детьми, как и Билли. Родители сверх меры оберегали и потакали им, и те в итоге выросли испорченными и избалованными.

Колдер и Барнум подъехали к «Бинбаг», одной из самых популярных кофеен в Южном Линдвейле, где, как всегда, было полно народу.

Сью подняла глаза и улыбнулась Колдеру, но улыбка быстро исчезла с лица, когда женщина заметила серьезное выражение его лица.

– Сью, ты сегодня просто сногсшибательно хороша, – сказал Барнум. Колдер бросил на него раздраженный взгляд.

– Что? – прошептал Барнум Колдеру. – Она одинока.

Так и есть. Отец Билли свалил много лет назад.

– Ну разве ты не очаровашка? Колдер, тебе как обычно? – спросила она с натянутой улыбкой. – Пекановый пирог и сладкий кофе слабой обжарки? За счет заведения, конечно же.

К сожалению, ее виноватый вид в сочетании с попыткой умаслить его лишь подтвердил тот факт, что Билли снова во что-то вляпался, и она об этом знает.

– Нет, спасибо, Сью. Мне нужно поговорить с тобой.

– Да, конечно, выкладывай. – Она прислонилась к стойке, глядя на него с вызовом. Она что, надеется, он не станет обсуждать это при клиентах? Прекрасно, если она так хочет, он подыграет.

– Ладно, и это касается каждого, – сказал Колдер, повышая голос. – У нас серьезные проблемы, народ, и я хочу, чтобы все были в курсе. К нам в город приехал инспектор. Хенрик Вромм, Наблюдатель Старейшин Драконов.

– Ледяной или Огненный? – выкрикнул кто-то. Колдер вздохнул.

– Огненный, но это неважно, – ответил он, заметив, как окружающие с облегчением выдохнули. А зря. В подобных делах Старейшины Драконов остаются нейтральны и не принимают ни одну из сторон. – Он пробудет в городе ближайшие тридцать дней. Совет получил многочисленные жалобы от туристов-людей об обострении отношений между нами и ледяными драконами. Вандализм, драки… если так будет продолжаться, они распустят все местные власти и приведут собственных центурионов в долину. Я уже видел такое однажды, в Монтане, и это весьма неприятно. Они поймают первого попавшегося хулигана и упекут в тюрьму, чтобы преподать остальным урок.

Посетители начали гневно перешептываться друг с другом. Сью побледнела и закусила губу, избегая взгляда Колдера. Она определенно знала, что натворил ее сын.

– Мэр Томпкинс проводит экстренное собрание сегодня вечером по этому поводу, а пока вам всем необходимо успокоиться и остыть. Если у вас проблемы с кем-либо из ледяных драконов, приходите ко мне в участок и пишите жалобу, не пытайтесь решить все самостоятельно. И Сью, мне нужно поговорить с Билли. Где он сейчас?

– Ты не арестуешь моего сына, – гневно проговорила Сью, ее лицо начало покрываться чешуйками. Из ноздрей взвился дымок.

– С чего ты решила, что я хочу его арестовать? – спокойно спросил Колдер.

– Ты все время цепляешься к нему. Каждый раз, как кто-то выжигает граффити, ты обвиняешь его.

Колдер наклонился и слегка понизил голос, но не сильно.

– Сью, это вне моих полномочий. Если его поймают Старейшины Драконов, то с его приводами он не отделается годом, он угодит на все пять, и ты можешь истерить сколько влезет, но это ничего не изменит. – Ее глаза расширились от злости. – И кстати, когда ты бежишь и вытаскиваешь его из очередной передряги, ты не делаешь ему одолжения. Если бы ты шлепала его по хвосту каждый раз, когда он ведет себя словно распоясавшийся ребенок, то не столкнулась бы с такими проблемами теперь.

– Я знаю, где он, – неожиданно подал голос один из посетителей, дракон-кузнец, по прозвищу Блэки. Когда Сью глянула на него, тот не отвел взгляд. – Что? Я не собираюсь смотреть, как весь город страдает из-за того, что ты не можешь контролировать собственного сына. Он и его дружки на старом карьере у Пайнвью Роад.

– Поищи себе другое место, здесь тебе больше не рады, – злобно проговорила Сью.

– Да ради бога, – ответил Блэки, поставив чашку с кофе на стойку. Он поднялся. – Думаешь, твое заведение единственное в городе?

Он направился к двери, и несколько посетителей встали и присоединились к нему, одарив Сью гневными взглядами. Женщина с вызовом смотрела им вслед, но как только они вышли, Колдер заметил тревогу в ее глазах. Многие из огненных драконов были обеспеченными, но к ней это не относилось. И Блэки был прав – есть много других мест, где можно выпить кофе. Если она станет отпугивать завсегдатаев, то окажется не в лучшем положении.

Прекрасно. А ведь сегодня только первый день, когда Хенрик в городе.

Сью поспешила к задней двери, ведущей в ее кабинет.

– Барнум, оставайся здесь и убедись, что она не позвонит Билли, чтобы предупредить его, – заявил Колдер.

Барнум вздохнул и кивнул. Это был самый миролюбивый дракон, которого когда-либо видел Колдер; он просто не годился для работы в полиции.

Глаза Сью широко распахнулись и она, негодуя, топнула ногой.

– Ты не имеешь права. Я могу звонить, кому захочу! – Ее слова сопровождались сыпавшимися изо рта искрами огня.

– А еще ты можешь отправиться в тюрьму за препятствование следствию, – сказал Колдер. – Кто тогда вытащит твоего сына?

Колдер повернулся и направился к двери.

– Ты самый худший Принцип, который когда-либо у нас был! – прокричала Сью ему вслед. – И да, я знаю, что ты наш первый Принцип, но все равно самый худший! Худший!

Колдер проигнорировал ее и, запрыгнув в свою патрульную машину, поехал к карьеру.

Карьер законсервировали лет двадцать назад. Подростки любили торчать там, играя в «кто первый струсит»: нужно было спрыгнуть с отвесного гранитного склона в человеческой форме, а затем как можно дольше продержаться, не обращаясь в дракона, и при этом не разбиться о скалистое дно. Придурки. Наступит день, когда ему придется соскабливать какого-нибудь неудачника с камней.

Добравшись до места, он увидел такую картину: Оливия стояла возле своей машины с довольной ухмылкой на лице, а Билли и его лучший друг Лео с криками и руганью суетились вокруг мотоцикла Билли. Байк стоял вмороженный в ледяную глыбу.

– Я сваливаю, – сказал Лео, заметив Колдера, тут же развернулся и побежал. Через пару десятков шагов он обернулся в небольшого красного дракона, захлопал крыльями и исчез, взлетев над соснами.

– Выходит, вы знали, кто надругался над нашим знаком, – осуждающе произнесла Оливия, когда Колдер подошел к ней.

Билли посмотрел на свой байк, потом в сторону сбежавшего Лео, и на его коже сверкнула волна красных чешуек, будто он тоже хотел удрать.

– Даже не думай, – предупредил Колдер. – Я намного быстрее тебя.

Колдер снова обратил свое внимание на Оливию.

– Я и не говорил, что не знаю, кто это сделал. Я веду расследование здесь, и вы должны были оставить это дело мне. Вы не можете вершить правосудие самостоятельно. Мне придется арестовать вас.

Оливия зашипела от гнева, когда он снял с пояса наручники. Но, одарив Колдера свирепым взглядом, все же повернулась к нему спиной, чтобы он смог надеть их на запястия.

– Доволен собой? – холодно поинтересовалась она.

– Гораздо больше, чем должен. – Он подавил усмешку.

– Значит, ты больной на всю голову сукин сын, – сказала она громким, сердитым голосом. – Какой сюрприз.

Защелкивая наручники, он с удивлением заметил на ее правом предплечье обгоревший участок кожи. Этот след был явно от огня дракона. Ожог выглядел неважно и слишком медленно исцелялся. Будь это менее серьезное повреждение, оно исцелилось бы за считанные минуты.

– Вы в порядке? – спросил он.

– Ага, случайно приморозила себя, – ответила Оливия, избегая его взгляда. Явная ложь – Колдер точно мог сказать, что это ожог, а не обморожение, и кроме того, надо было очень постараться, чтобы случайно обжечься в таком месте. Но раз она не хотела рассказывать, он не станет ее заставлять.

Он наклонился к ее уху так, чтобы Билли не смог услышать.

– Если кто-то желает вам зла и вам нужна защита, пожалуйста, скажите мне, – сказал он ей низким голосом. – Я не шучу.

– Эй, сучка, смотри-ка, кто загремит в тюрьму! – ликующе дразнил Билли Оливию. – Не я, вот кто!

– Тут ты ошибаешься, – сказал Колдер и достал вторую пару наручников, шагнув к нему.

– Что? Какого черта ты меня арестовываешь? – набросился на него Билли. – Ты же видел, что она сделала! Эта стерва заморозила мой байк! Она, блин, мне теперь должна!

– А ты испортил Северному Линдвейлу их въездную стелу. Его восстановление будет стоить тысячи долларов. Думаешь, у твоей матери есть такие деньги? Особенно после того, как половина ее клиентов разбежались сегодня из-за тебя.

– Из-за меня? – скулил Билли, пока Колдер запихивал его на заднее сиденье машины. – Ты вообще о чем?

Колдер тряхнул головой.

– Пусть она сама тебе объяснит.

Колдер помог Оливии сесть на переднее сидение. Обычно арестованные ездят сзади, но он не хотел оставлять ее рядом с Билли, беспокоясь вовсе не о ее безопасности, а из опасений, что дамочка может покусать Билли.

Не проронив больше ни слова, они вернулись в полицейский участок. Новое кирпичное здание с остроконечной крышей и мраморными ступенями при входе все еще пахло краской и лизолом.

Оливию и Билли развели по камерам, а Колдер, расположившись в своем кабинете, пытался разобраться с посыпавшимся на него градом телефонных звонков. Дубовую мебель ручной работы, которую подарил участку Южный Линдвейл в качестве признательности, уже доставили. Колдер развесил несколько картин известных драконов и заполнил стеллаж книгами о человеческом праве и Кодициллом Совета Старейшин Драконов.

На столе зазвонил телефон, Колдер взглянул на высветившийся номер и вздохнул. Это его мать, Табита Кингсли.

– Да, мама, – ответил он, не потрудившись скрыть свое раздражение. У него с семьей непростые отношения. Колдер, кажется, прямо из яйца вылупился с обостренным чувством того, что хорошо, а что плохо – только вот родился он в семье похитителей драгоценностей. Конечно, сейчас они отошли от дел и владели респектабельным и очень успешным ювелирным магазином, в котором были представлены работы драконов-ювелиров со всего мира… но исправились ли они на самом деле? Колдер частенько задавался этим вопросом.

– Слышала, в город приехал Наблюдатель Совета по имени Хенрик Вромм, – сказал она.

– Все верно.

– Я просто хотела предупредить тебя, что он может быть немного не доброжелателен по отношению к тебе, – сказал Табита. – Дело в том, что мы с ним встречались в колледже, но я бросила его ради твоего отца.

Колдер застонал.

– Здорово. Есть еще какая-то часть моей жизни, которую ты еще не усложнила?

– Что-то не припомню такой. Удачи на новой работе. Келли заставила меня сказать это. Счастливо! – и повесила трубку. Келли – жена его брата Габриэля, и Табита ее просто обожала.

Мать Билли появилась через полчаса вместе с поручителем.

Быстро заплатив залог, Сью повела сына к выходу, что-то возмущенно бормоча. Колдер видел, как, выходя из участка, она отвесила ему подзатыльник и даже прикрикнула. Ей, конечно, не стоило вытаскивать его снова, но, по крайней мере, пакостник наконец получил взбучку. Должно быть, впервые в жизни, потому что выглядел крайне удивленным… и обиженным.

Спустя несколько минут дверь с грохотом распахнулась, и на пороге возник Принцип Северного Линдвейла, Квинтон Тиг. Он пронесся мимо секретаря, сидевшего у дверей кабинета, и ворвался прямо к Колдеру.

– Ты арестовал мою дочь, – огрызнулся он. – Ты за это еще поплатишься.

Глава 3

У Оливии екнуло сердце, пока она переходила из тюремного отделения в главное здание полицейского участка. Все потому, что ее отец кричал на Колдера так громко, что все вокруг уставились на него. «Отличный способ наладить отношения между огненными и ледяными, папа».

У нее было время успокоиться. Как мэр, она не должна была вершить правосудие самолично. Нужно подавать пример остальным, а вместо этого она повела себя глупо. Кроме того, помощник шерифа сообщил ей о Наблюдателе, который пробудет в городе в течение следующих тридцати дней.

Вернувшись месяц назад после двадцати лет отсутствия, Оливия с ужасом обнаружила, насколько ненавидели жители города своего шефа полиции, ее отца. Несмотря на это, девушку радушно встретили все те, кто помнил ее и ее мать, и кто понимал, почему им двоим пришлось тогда бежать. Из-за этих людей она и решила вернуться; за все годы, что они с матерью были в бегах, она никогда не чувствовала, что у нее есть свой настоящий дом.

Когда ее дядя был пойман со стажером старшей школы, ее отец тотчас же усадил в кресло мэра одного из своих кузенов. Мужчину с вычурным именем Регус, который был, пожалуй, еще большим хамом и пустословом, чем Квинтон. Городскому совету вскоре надоели его выходки, и было решено провести экстренные выборы временно исполняющего обязанности мэра, которых требовал Устав города.

Никто не осмелился идти против семьи Тиг – поэтому Оливия встала и объявила, что баллотируется на пост мэра. Ее отец был в ярости, пытался возразить, что она не может участвовать в выборах, потому что не является жителем города – но на тот момент девушка прожила в городе ровно тридцать дней, поэтому имела право выдвинуть свою кандидатуру.

И в итоге, одержала победу единогласно.

И теперь она твердо намерена навести порядок в городе, чтобы все было по справедливости, людей судили по поступкам, а не по их политическим связям – в том числе и по дружбе с семейством Тиг.

– Эй! – подойдя к отцу, произнесла она низким, но уверенным голосом. – Прекращай выставлять себя на посмешище. Это последнее, что нам сейчас нужно, когда Наблюдатель в городе. Колдер имел полное право арестовать меня, он также арестовал одного из парней, который изуродовал знак при въезде в наш город. Так что он не пытался выгородить одну из сторон… по крайней мере, не в этот раз. Большое спасибо, но я не хочу, чтобы ты решал за меня мои проблемы.

Квинтон фыркнул.

– Хорошо. Так мне не вносить залог? Я так понимаю, ты собираешься просидеть за решеткой до завтрашнего утра, пока не предстанешь перед судьей? Ой, погоди, сегодня же пятница. Получается, ты пробудешь здесь до понедельника. Будет очень трудно выполнять свои обязанности на посту мэра. Возможно, городскому совету стоит пересмотреть свое не самое удачное решение.

Оливию охватило тревожное чувство. Отец прав. Она была на мели, зарплата только через две недели. Всю свою жизнь она проработала официанткой, где ей платили наличными, так что график выплат был плавающий. К тому же, официантки не склонны откладывать большие суммы денег на свой банковский счет.

Ее сбережений едва хватит на продукты и бензин. Будет ли достаточно этой суммы на залог?

Если что, в ближайшие две недели она могла бы раздобыть себе еду, поохотившись, а перемещаться можно и пешком.

Прежде чем она смогла что-либо ответить, к ним подошла ее тетя, сестра Квинтона. Оливия даже не заметила ее появления, но вот она здесь, благоухает своими «Шанель № 5», одетая в укороченный пиджак, кринолиновую юбку от Александра Маккуина и туфли от Лабутена.

– Ерунда, – холодно произнесла она. – Я внесу за нее залог. Моя племянница не проведет выходные за решеткой. А иначе как наша семья будет выглядеть в глазах окружающих? – Сказав это, она тепло подмигнула Оливии, затем перевела взгляд на Квинтона и, пока он не видел, показала ему язык.

– Спасибо, тетя Нора, – сказала Оливия. – Я все верну, как только получу первую зарплату.

– Ой, не глупи. Это семейные деньги. Они принадлежат всем нам.

«Вообще-то это были деньги моей мамы… пока клан моего отца не прикарманил их…» – промелькнула осуждающая мысль у нее в голове, но затем девушка переосмыслив, застыдилась ее. Тетя Нора не виновата в том, что отец был той еще задницей. Она всегда выручала Оливию: и когда та была еще ребенком, и когда вернулась месяц назад в город.

Квинтон с раздражением посмотрел на сестру.

– Я же сказал тебе ждать снаружи. Это наши с дочерью дела. Если бы я знал, что ты затеяла, то не позволил бы прийти.

Нора пожала плечами.

– Вряд ли ты бы смог меня остановить.

Глаза Квинтона запылали синим огнем, а зрачки сузились, став вертикальными.

– Я твой Доминус, – прорычал он. Большинство драконов состояли в кланах, а Доминус – глава клана.

Нора бесстрашно встретилась с ним взглядом, но все же коротко кивнула, признавая его власть.

– А она моя племянница. И Мэр Северного Линдвейла, нравится тебе это или нет. Ее пребывание в тюрьме – это позор для нашей семьи и нашего города.

Как только Нора отправилась вносить залог за Оливию, Квинтон переключил свое внимание на дочь. Теперь, когда он не мог ей угрожать тюрьмой, его тон стал более вкрадчивым.

– Я просто пытаюсь делать, как лучше для тебя, – сказал он ей. Его нытье раздражало и резало слух. – Быть мэром – это большой стресс, к тому же, тебе вовсе не обязательно работать, чтобы жить нормально.