Текст книги "Любовь обжигает (ЛП)"
Автор книги: Джорджетт Сент-Клер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц)
Он намекал на предложение Икабода Тремейна, состоятельного дракона-перевертыша в преклонном возрасте, который хотел жениться на ней.
Она почувствовала, как волна отвращения захлестнула ее. Оливия только что вернулась в город, не виделась с отцом двадцать лет, а он сразу же начал пристраивать ее повыгоднее. Конечно же, он хотел выдать ее за Икабода; средневековые законы, по которым живут драконы-перевертыши, наделяли его правом получить чрезвычайно щедрое приданое с дракона, который женится на одной из женщин его клана, способных к деторождению.
– Я всю жизнь работаю, мне нравится это делать, и я знаю, что смогу принести пользу нашему городу. Похоже, что им действительно не хватает свежей крови, учитывая, что меня выбрали единогласно, – произнося это, она смотрела на отца с вызовом.
Квинтон тоже понимал, что Совет города очень бы хотел вышвырнуть его за дверь. Он был настолько своенравным, что даже у своих бывших соратников сидел в печенках.
– Послушай, ты, неблагодарная… – Он неудачно схватил ее за руку как раз в том самом месте, где была рана. Во время поездки в Орегон ее атаковал дракон. Это было странное, бессмысленное нападение.
Оливия направлялась на вершину горы, где решила провести свой мини-отпуск, когда ее вдруг начал преследовать огненный дракон, атакуя огнем. К счастью, она быстро летает. Девушка написала заявление в полицию, но нападавший скрылся и не оставил никаких зацепок. У нее не было врагов, на тот момент она даже еще не стала мэром. Однако на протяжении многих лет существовала вражда между огненными и ледяными драконами. Так что, возможно, Оливия нарвалась на какого-нибудь экстремиста, который просто воспользовался тем, что она была одна.
Девушка не стала рассказывать о нападении отцу или кому бы то ни было, потому что не хотела еще больше осложнять отношения между двумя видами.
Она поморщилась от боли, когда отец схватил ее за руку, и в мгновение ока Колдер покрылся красной чешуей, бросившись к ним. Квинтон быстро выпустил ее, сделав шаг назад.
– Что случилось с твоей рукой? Это что, ожог? – Расспрашивал он с проницательным взглядом. – Кто-то напал на тебя? – Он взглянул на Колдера. – Он сделал это с тобой?
– Ты в порядке? – спросил Колдер.
– Все нормально, – ответила она, подавляя острое желание потереть руку. – И нет, Колдер ничего мне не сделал. – Колдер ее, конечно, жутко бесил, но Оливия не собиралась клеветать на него.
Затем она пригвоздила отца ледяным взглядом.
– И еще. Никогда больше не прикасайся ко мне, папа, или я выдвину против тебя обвинения – как и нужно было в свое время поступить маме. Не думаю, что это хорошо скажется на твоей карьере. – С этими словами она развернулась и вышла на улицу.
Возможно, ей не стоило говорить этого на территории огненных драконов, и тем более, у их Принципа на глазах. Но пора навести порядок, тем более, если это касается отца и его отношения к женщинам. Честно говоря, Оливия не могла поверить, что мама добровольно вышла за него замуж, ведь всю свою жизнь она была сильной, уважающей себя личностью. Должно быть, Квинтон насильно притащил ее к алтарю.
Девушка сразу поехала домой, в маленький домик, который снимала на окраине города. Встала под холодный душ, и это немного успокоило ее плохо заживающий ожог.
После душа девушка по-быстрому сварганила себе обед из полдюжины гамбургеров – от использования силы льда разыгрался аппетит, к тому же, она настолько проголодалась, пока торчала в тюремной камере, что уже готова была грызть решетку, но, к счастью, ее, наконец, отпустили.
Она вышла на веранду, села в кресло-качалку, вдохнув свежий деревенский воздух, и запихнула еду в рот не самым аристократическим способом. В этих краях воздух такой прозрачный, а звезды словно сверкающие бриллианты, разбросанные по черному бархату.
Если бы только мама могла снова увидеть свой родной город. От этой мысли на глаза навернулись непрошенные слезы, Оливия быстро заморгала, отложив тарелку. Ее мать Лаура была состоятельной девушкой из высшего общества, последней представительницей маленького, исчезающего клана, которая унаследовала все нажитые им богатства. Ей ни дня не приходилось работать. Но когда издевательства Квинтона стали невыносимыми, она, схватив Оливию и пару чемоданов с вещами, сбежала. Они переехали на Восточное побережье и стали жить под вымышленными именами.
Несколько месяцев назад Лаура умерла от сердечной недостаточности. Оливия держалась подальше от Северного Линдвейла, даже став взрослой, потому что знала: появись она там, Квинтон тут же начнет поиски ее матери и обвинит ее в том, что та сбежала с его дочерью.
Но когда мамы не стало, девушка поняла, что ее ничто больше не держит здесь. Не имея родственников и близких друзей, она решила, что пора вернуться домой.
От грустных мыслей про маму у нее совершенно пропал аппетит. Схватив тарелку, она вернулась на кухню и выкинула в мусорку недоеденный гамбургер. Затем залезла в свой старенький «Вольво» и отправилась на городское собрание по поводу приезда Наблюдателя на их территорию.
Сотни людей толпились в зале, заполнив даже коридоры. С досадой она заметила Хенрика в числе зрителей. Люди глазели на него: новости распространялись быстро, и все уже знали, для чего он был здесь.
Она тяжело вздохнула. Нет смысла делать вид, будто его здесь нет.
Призвав аудиторию к тишине, она указала на Хенрика Вромма.
– Что ж, давайте дадим слово «слону в комнате»[1] или, вернее сказать, огненному дракону, – сказала она, и по залу пробежал одобряющий вежливый смешок.
Она пригласила Вромма подняться на трибуну, и люди тут же начали закидывать его вопросами. По тону было понятно, что люди недовольны и обижены, но Вромм не особенно старался обнадежить их: было слишком много жалоб на недавние стычки между огненными и ледяными драконами, и если два враждующих вида не смогут сохранить мир, будут приняты меры.
После собрания Оливия позвала Хенрика, чтобы поговорить с ним. Но прежде чем она успела открыть рот, к ним подошла элегантная женщина около пятидесяти лет на вид, с распущенными черными волосами. Она была одета в льняной костюм кремового цвета от Шанель и лодочки на невысоком каблуке. Оливия с удивлением признала в женщине огненного дракона; ее выдавал красный ободок вокруг зрачка.
– Здравствуй, Хенрик, – холодно произнесла женщина.
– Табита. – Хенрик посмотрел на нее с пренебрежением. – Полагаю, ты пришла сюда сказать, что сожалеешь о своем решении, принятом в колледже.
– О каком именно решении речь?
– О решении выйти замуж за вора драгоценностей, ввязаться в нелепые выходки его семьи и несколько раз чуть не попасться.
– Главная фраза здесь «чуть не», – улыбнулась она ему. – Я здесь для того, чтобы попросить тебя не позволять нашему не самому удачному прошлому влиять на твои решения здесь сейчас, или мне придется подать жалобу Совету Старейшин.
Хенрик фыркнул.
– Тогда удачи тебе с этим.
Ее глаза засияли красным.
– У меня есть парочка фотографий из колледжа. – Тут он улыбнулся. – Нелицеприятных. – Улыбка пропала, он повернулся и пошел прочь.
Табита взглянула на Оливию.
– Оливия Кабрера, – произнесла она. – Мой сын Колдер упоминал о вас. Неоднократно.
– Ну похоже, мне удалось довести его до белого каления, – ответила Оливия.
По каким-то причинам эта мысль задела ее. С какой стати ее должно волновать, что он думает о ней? Дурацкий, заносчивый и потрясающе красивый дракон. Он на добрый фут (ок. 30 см) выше нее, с широким, как у полузащитника, разворотом плеч и шелковистыми черными волосами, которые так и хотелось взъерошить. А еще он прекрасно знал, насколько горяч.
– Не уверена. – Табита, окинув ее взглядом сверху вниз, развернулась и покинула зал.
Что ж, это было странно. Но не более странно, чем любое другое из происшествий, что случились с тех пор, как Оливия вернулась в город.
–
[1] идиоматическое выражение – проблема, о которой все знают, но предпочитают игнорировать.
Глава 4
Субботний вечер
Колдер стоял рядом с мэром Томом Томпкинсом, осматривая толпу, которая в свою очередь следила за ходом воздушной версии игры лакросс между старшеклассниками огненных и ледяных драконов, разворачивающейся над их головами.
Все это должно было привлечь много людей и драконов и принести неплохие деньги городу. Десятки палаток расположились вокруг поля, продавая фастфуд, футболки, кружки и рюкзаки с эмблемами команд наряду с драконьими игрушками и украшениями и всякими другими вещицами с тематикой драконов, какие только можно вообразить. В киосках ледяных драконов подавали мороженое всех видов и прохладительные напитки, у огненных же драконов можно было приобрести горячие напитки и еду.
Вромм был там, среди толпы, и до сих пор все умудрялись вести себя приемлемо. Жителей обоих городов предупредили. Конечно, были слышны традиционные выкрики и насмешки, но никаких стычек между огненными и ледяными. Пока.
Колдер особенно внимательно следил за лавками с едой, расположившимися по обе стороны поля. Дарлин, возглавляющая представительство по туризму Северного Линдвейла, стояла там и сверлила взглядом Летицию, занимающую аналогичную должность в Южном Линдвейле.
Эти двое не слишком ладили в прошлом и, по иронии судьбы им пришлось делить одну палатку на двоих, расположенную прямо на границе двух городов. Их разделяла перегородка, но это не особенно помогало. На прошлой неделе «случайно» загорелась и была практически полностью разрушена та часть палатки, которая обслуживала ледяных. Огонь прошел четко по по границе, разделяющей рабочие места Дарлин и Летиции. Удивительное совпадение, но на следующее утром Летиция пришла на работу и обнаружила, что вся половина огненных драконов застыла в глыбе льда.
Колдер оглянулся на Барнума, который не пропускал ни одной юбки, будь то огненный, ледяной дракон или человек.
– Не могли бы вы попросить вашего сына перестать приставать ко всему, что движется? – с раздражением спросил Колдер у Томпкинса.
– Могу попробовать, – весело ответил мэр Томпкинс.
Колдер закатил глаза. Очевидно, что бы ни сказал мэр своему сыну, тому будет все равно что с гуся вода.
– Он остепенится, когда найдет подходящую женщину, – уверил его мэр Томпкинс.
– Меня больше беспокоит то, что происходит прямо сейчас. Он может случайно ляпнуть что-то не то не той женщине и схлопотать в лицо кулаком, – сказал Колдер, повернулся и пошел прочь, не спуская глаз с толпы, чтобы никто не спалил друга друга.
Но тут к нему подкрался Принцип Тиг в сопровождении двух центурионов.
– Я не забыл, что ты арестовал мою дочь, – сердито произнес он.
– Я тоже. Еще я помню, как ты схватил ее за руку в участке. Я не намерен терпеть подобные действия, особенно от Принципа, – ответил Колдер.
Тиг выпустил облачко ледяного пара, глаза стали льдисто-голубыми, но один из центурионов ткнул его локтем в бок и указал взглядом в сторону. В сотне метров от них стоял Вромм, внимательно наблюдая за происходящим.
– Ну и отлично! – сердечно произнес Тиг. – Рад это слышать! – Он с силой сдавил руку Колдера. Тот улыбнулся и сжал его ладонь в ответ. Лицо Тига покраснело, но он продолжал наигранно улыбаться. Принцип ледяных пожал руку изо всех сил, но Колдер продолжал стоять, как ни в чем ни бывало, не ослабляя хватки. Капельки пота выступили на лбу Тига и покатились по лицу.
Не выдержав, Квинтон придвинулся ближе, его глаза превратились в рептильи.
– Я найду способ покончить с тобой, если даже это будет последним, что я сделаю, – процедил он сквозь зубы, не переставая фальшиво улыбаться. – А то, как я обращаюсь с моей дочерью – это мое чертово дело.
– Когда ты плохо обращаешься с женщинами, особенно в моем полицейском участке, это целиком и полностью мое дело, – ответил Колдер, возвращая поддельную улыбку.
Но вдруг в толпе началась потасовка, и оба мужчины поспешили уладить происшествие, прежде чем оно вышло из-под контроля.
***
Оливия находилась вместе с тетей Норой, дядей Кеннетом и их девятнадцатилетней дочерью Сэйлор и внимательно наблюдала за разворачивающейся сценой между Квинтоном и Колдером.
– Этим двум идиотам не хватает линейки, чтобы измерить и узнать, наконец, чей больше, – фыркнул Кеннет.
– Ну, в самом деле, Кеннет, – неодобрительно сказала Нора. – Это так грубо.
Кеннет закатил глаза.
– Пойду добуду чего-нибудь выпить, – буркнул он и ушел.
– А я пойду послежу за сама-знаешь-кем, – произнесла Сэйлор, направляясь в противоположную сторону. Юная Сэйлор, недавно представленная на Балу Дебютанток Ледяных драконов, была, как и ее мать, одета с иголочки – сегодня на ней наряд от Маркезы[1].
Нора взглянула на Оливию.
– Слышала, Колдер заключил сделку, чтобы снять с тебя обвинения, в обмен на то, что обвинения снимут и с того доходяги, который сжег наш знак.
Оливия кивнула.
– Да, мне говорили. Еще раз спасибо, что вытащила меня. Надеюсь, теперь, когда Вромм в городе, мы можем надеяться на перемирие, хотя бы временное. Кто этот сама-знаешь-кто, за которым пошла Сэйлор? – уточнила она.
Нора изучающе оглядывала толпу.
– Мне кажется, твой отец пригласил сюда Икабода, чтобы тот публично сделал тебе предложение. Он надеется, что если Икабод объявит это при всех, то ты согласишься, ты ведь не захочешь оскорбить клан Икабода. Поэтому я приглядываю за ним.
– Серьезно? – с тревогой спросила Оливия. – Дьявол забери моего отца в ад и обратно! И ведь он знает, что я не могу уйти. Как мэр я должна присутствовать на такого рода мероприятиях.
Нора пожала плечами, ее взгляд все еще блуждал по лицам в толпе.
– Ты уже выходила, чтобы представить команду, и закончила с официальной частью. Уже засветилась, так сказать. Никто и не заметит, если ты скроешься из виду на всю оставшуюся игру.
– И все же, – с досадой сказала Оливия, – будет лучше, если я останусь до конца игры. Ну почему он поступает так со мной?
Нора цинично рассмеялась.
– Ау, ты вообще видела своего отца? Квинтон делает только то, что лучше для Квинтона, и к черту всех остальных.
– Я в самом деле очень благодарна за то, что ты помогаешь мне с этим.
– Ну, я бы не хотела, чтобы с тобой произошло то же, что и со мной, – произнесла Нора, косо взглянув на Оливию. – Брак по расчету.
– Но разве вы с Кеннетом не счастливы? – удивленно спросила Оливия. Неужели за незначительными разногласиями между ними скрывалось что-то похуже?
Они с мамой бежали из города еще до того, как Нора вышла замуж за Кеннета, так что ей не были известны подробности.
Нора пожала плечами.
– Нас… все устраивает. Мы терпим друг друга. Проводим отпуск раздельно. Я в курсе его интрижки с секретаршей и, откровенно говоря, рада, что она делает то, чего я предпочитаю не делать.
«Фу. Слишком много информации», – подумала Оливия. Она и понятия не имела, что брак Норы настолько удручающий. На публике эта пара всегда была милой друг с другом, но, выходит, все это лишь ради приличия.
Еще несколько лет назад браки по принуждению были гораздо больше распространены, но постепенно эта традиция начала уходить в прошлое. Из-за снижения рождаемости Старейшины Драконов обязали всех женщин пройти тест, по результатам которого имена всех тех, кто оказался фертильным, вносились в Реестр. И если они не успевали сами найти себе пару, то им ее подбирали.
А так как Нора вышла замуж больше двадцати лет назад, то у нее особо не было выбора, за кого выйти замуж.
– Это все устроил Квинтон, – призналась Нора. – Как только я прошла тест на фертильность, многие драконы просили моей руки, и Квинтон, как Доминус нашего клана, должен был выбрать мне жениха.
– Как ужасно, – Оливия вздрогнула от этой мысли.
– Полагаю, я еще должна поблагодарить его, что не женил меня на самом отвратительном из всех и самом богатом драконе, который претендовал на меня. Выбор пал на третьего по богатству. – Невозможно было не почувствовать горечь в голосе Норы. Оливия впервые видела тетю такой.
– Третий по богатству? – повторила Оливия. – Он вот так просто упустил эти деньги? Что-то не похоже на моего отца.
На самом деле, не похоже.
– Ну, он пытался, – призналась Нора, – но я четко обозначила свою позицию, сказав, что не собираюсь выходить замуж за старика, который годился мне в пра-пра-прадедушки и который уже был женат на двух бесплодных женщинах, а сейчас просто искал матку для вынашивания его яиц. Я сказала Квинтону, что заживо спалю мужика, если он прикоснется ко мне хоть пальцем, и плевать на последствия. Я бы сделала это, и мой дорогой братец прекрасно понимал, что это не пустые слова. В итоге, мы достигли компромисса, выбрав претендента, который вызывал у меня наименьшее отвращение.
Пока Оливия переваривала полученную информацию, Нора не переставала оглядывать толпу, выискивая Квинтона и Икабода.
– Честно говоря, не советую вообще выходить замуж. Или заводить детей, – продолжила Нора.
– Но… но у вас же трое детей, – ошеломленно ответила Оливия. Двое из них уехали и учились в колледже. Сэйлор больше склонялась к тому, чтобы найти богатого жениха среди драконов, поэтому она взяла «академический отпуск». По крайней мере, такая была отговорка.
– Я сделала то, чего от меня ожидали.
Что ж, Оливия могла понять неудовлетворенность Норы в браке. Но все же, тот факт что она, похоже, не была в восторге и от своих детей… неужели она жалела, что родила их? Как печально.
– Когда-нибудь я хочу выйти замуж и завести детей, – сказала Оливия, и как только она произнесла это, в ее сознании мелькнуло лицо Колдера. Девушка пыталась вообще не думать о нем, но его образ то и дело возникал у нее в голове в самые разные моменты. Мысли о Колдере оказывали на Оливию какой-то странный эффект: сердце начинало биться быстрее, а соски тут же твердели. Почувствовав, что краснеет, девушка скрестила руки на груди.
Нора не упустила этого из виду.
– Есть кто-то на примете?
– Нет, вовсе нет, – солгала Оливия. – Просто говорю, что надеюсь, это произойдет когда-нибудь.
– Я думала, ты сосредоточилась на своей карьере. Думала, ты хотела изменить здесь жизнь к лучшему и так далее.
– У мэров тоже может быть семья, – запротестовала Оливия. – Мэр Томпкинс женат и у него трое детей.
Нора пожала плечами.
– Ну и ладно. Полагаю, ты все равно поступишь по-своему.
Оливия не стала отвечать, услышав разочарование в голосе Норы. Очевидно, неудавшаяся личная жизнь Норы повлияла на ее взгляды на брак. Оливия боялась потерять свою тетю. До сих пор Нора была на ее стороне против Квинтона, и, учитывая, что мама умерла, а отец был Сатаной в чешуе, у нее не осталось больше никого, кого можно было бы назвать семьей.
– Пойду немного прогуляюсь, – сказала Оливия, – пообщаюсь с жителями и все такое.
– Остерегайся Икабода, – предупредила ее Нора.
Спустя несколько минут, в течние которых она обменивалась рукопожатиями с населением, кто-то подошел к ней сзади и похлопал по плечу. Она, вздрогнув, повернулась.
Это оказалась Табита Кингсли.
– Снова здравствуйте, – сказал Оливия. – Все еще наслаждаетесь игрой?
– Все еще да. Ну вообще-то, на мой взгляд, тут как-то слишком спокойно. Никто никого еще не спалил, – ответила Табита, слегка разочарованно. Затем женщина впилась в Оливию проницательным, оценивающим взглядом. – Ну, что ты думаешь о моем сыне?
– Ээ… ух ты, прямо так сразу с места в карьер. Он… эээ… – Она что, покраснела? С чего бы это? – Упрямый. Преданный огненным драконам. Он делает все по правилам.
– А то я не знаю! – Табита закатила глаза. – Уверена, ты наслышана о Кингсли.
– Ну, немного.
– Давай же. Меня не так-то легко оскорбить.
– Ну… – Какого черта! Чем это может навредить? – Я в курсе, что на протяжении веков у вашей семьи была репутация похитителей драгоценностей, – сказала она. – Но, видимо, вы оставили это.
Табита поморщилась.
– Печально, но факт.
– И вы хотите поговорить сейчас со мной, потому что…?
Табита окинула ее взглядом с ног до головы.
– Колдер и я долгое время не общались. Как ты правильно отметила, он слишком правильный. А я нет. Но мы вроде как помирились в прошлом году, когда брат Колдера, Габриэль, женился на прекрасной женщине. И я должна признать, что, вероятно, на протяжении многих лет была несправедлива к нему за то, что он таким родился. Так что я снова пытаюсь стать хорошей матерью. И просто хотела посмотреть на женщину, с которой мой сын окажется в итоге.
– Что вы только что сказали? – Оливия рассмеялась. – Простите, меня не предупреждали, что у вашей семьи безумие в генах.
– А надо бы знать, это известный факт. Однако, это не имеет никакого значения. Ты его пара. Это видно по тому, как он говорит о тебе. И хотя он пока сам этого не осознал, но скоро поймет. – Табита нахмурилась, задумавшись. – Да, и ты тоже, – добавила она и ушла.
Нора присоединилась к Оливии, ее красивое лицо исказилось, явно не одобряя.
– Что это было? Почему ты разговариваешь с матерью Колдера? Ты же в курсе, что она воровка? Поговаривают, что она клептоманка, а ее сын всегда потом разбирается с этим.
– Колдер? – спросила Оливия, удивившись.
– Нет, его брат-близнец, Габриэль. Тоже вор.
К ним подбежала запыхавшаяся Сэйлор.
– Мама, это жуткое создание Икабод здесь, – сказала она плаксивым голосом, но с чувством собственной важности. Она указала в том направлении, откуда только что пришла. – Ни за что в жизни не выйду замуж только из-за денег, как у него.
– Вот и правильно, – одобрительно сказала Оливия.
Сэйлор кивнула.
– Мой муж должен быть богатым и красивым, – произнесла она. – Правда же, мама?
– На этом я, пожалуй, оставлю вас, – быстро сказала Оливия и растворилась в толпе.
–
[1] Marchesa (Марке́за, от ит. – «маркиза») – британский бренд одежды, специализирующийся на роскошных вечерних и свадебных платьях. Произношение названия бренда Marchesa – русском произношении бренда Marchesa существуют разногласия: название иногда читают как «Маркеса» или «Марчеза». Правильное произношение закреплено правилами итальянского языка. Кроме того, сами основательницы называют свою марку «Маркеза».
Глава 5
Оливия лавировала между огненными и ледяными драконами, пригнув голову, чтобы не попасться на глаза Икабоду, который взобрался на скамью, просматривая толпу. Старик был высоким, с клювообразным носом и кислым, измученным выражением лица. Она не могла поверить, что отец пытается выдать ее за это подобие мужчины.
А нет, могла. Икабоду принадлежало несколько золотых рудников, а отец и его клан, даже будучи достаточно богатым, любили пожить на широкую ногу. Оливия задавалась вопросом, неужели у них уже закончились деньги ее матери или это просто жадность?
Ей никак не проскочить на парковку, не попавшись на глаза Икабоду. Единственным местом, где можно было бы спрятаться, оказался склад. Если переждать там некоторое время, есть шанс, что Икабод пойдет искать ее где-нибудь еще, и она смогла бы изящно удалиться.
Удача ей благоволила. Вход на склад был не заперт, и Оливия быстро проскользнула внутрь, закрыв за собой дверь.
Затем ей пришлось на ощупь продвигаться по коридору. Темно было, хоть глаз выколи.
И вдруг она налетела на кого-то – очень высокого и мускулистого. От испуга девушка аж вскрикнула. Мужчина зажал ей рот рукой и потащил за картонные коробки. Он втиснул ее в укромный уголок, где ни черта нельзя было разглядеть, и прижал к стене. Но неожиданно для нее самой, ее тело отреагировало на это весьма постыдным покалыванием. Кем бы этот парень ни был, на ощупь он сплошная гора мышц.
«Я что, настолько жалкая, что меня уже возбуждает случайный воришка?» Пора сваливать от него.
Девушка укусила его за руку.
– Ай! – услышала она вопль Колдера, который тут же отдернул руку.
Ну, это стало своего рода облегчением. По крайней мере, она не такая уж извращенка и повелась не на первого попавшегося грабителя, а на Колдера.
Стоп. Это гораздо хуже. Ей нельзя западать на Колдера. Он огненный дракон и полнейший засранец.
– Колдер, какого черта ты тут делаешь? – требовательно спросила она.
– Могу задать тебе тот же вопрос.
– Я первая спросила, – раздражаясь, выпалила Оливия.
– Тише! Я в засаде. Кто-то из полудраконов взломал склад и стащил коробки с едой и конфетами, – ответил он.
– Полудраконов?
– Семья Мортенсен. Живут на окраине вашей части города. Они наполовину ледяные драконы, наполовину люди. У всех мужчин в их роду один глаз голубой, один карий, и они не умеют превращаться, но умеют дуть холодным воздухом. Вот почему их называют полудраконами.
Снаружи послышались голоса, но затем стихли.
– Я прячусь от жениха, которого пытается навязать мне мой отец, – прошептала она. – Так что ты должен уйти, потому что здесь мало места для двоих.
Глаза Оливии начали привыкать к темноте, поэтому она смогла увидеть, как Колдер глядел на нее сверху вниз в изумлении.
– Неа. Я никуда не пойду.
– Ты что же, хочешь, чтобы меня силой выдали за того, кто выступал не на той стороне в Войне за независимость[1]? – Это правда. Икабод был настолько стар, что сражался еще в войсках старой доброй Англии против выскочек колонистов.
– Эй, я не говорил, что ты должна уйти. Но я никуда не собираюсь.
Оливия покраснела, щеки так и пылали.
– Но… мы же прижаты друг к другу. И я могу чувствовать… все.
Так и есть. Он был очень твердым.
– Прости, не могу сопротивляться естественной реакции на твою привлекательную внешность.
– Привлекательную внешность?
– Да, ты милая и мягкая.
– Эй! – возмущенно воскликнула Оливия. Нет, она, конечно, знала, что не была худышкой; но ему не стоило подшучивать над этим.
– Что? Мне нравятся женщины, у которых есть хоть какое-то мясо на костях. У тебя шикарная фигура.
– Ты просто смеешься надо мной, – обиженно заявила она.
– Не будь нелепой. Я же не могу симулировать это, – ответил он, сильнее прижимаясь к ней.
– Прекрати немедленно, – прошипела Оливия, ее голос вдруг охрип от желания.
– Неа. Могла бы и сама отодвинуться.
– Как и ты. – Она взглянула на него. – Я не собираюсь идти на уступки огненному дракону.
– Как и я, дорогая. Я не уступлю место ледяному дракону. И не важно, насколько он горяч.
– Не смей флиртовать со мной, ты… ты… – она запнулась, отчаянно пытаясь придумать самое подходящее оскорбление.
– Да? Я весь внимание. – Ухмылялся он.
В зале раздался шорох.
Кто-то проник внутрь.
Колдер куда-то ускользнул, а Оливия вдруг ощутила холод и одиночество без его теплого тела, прижимающегося к ней. Затем он включил свет. Она заморгала, на некоторое время ослепнув от яркого света, и вышла из-за ящиков.
Мальчик лет двенадцати замер с двумя шоколадными батончиками в руках. Один глаз у него был голубой, другой карий.
– Робби Мортенсен, не так ли? – произнес Колдер, покачав головой. – Почему ты взял только два батончика?
– Для меня и моего брата. – Он опустил глаза в пол, чтобы не встречаться взглядом с Колдером.
– Владелец киоска сказал, что пропадают целые ящики с едой. А они стоят тысячи долларов.
– Это не я, – боязливо сказал Робби.
– Он мог сказать это для того, чтобы получить страховку, – заметила Оливия, – а потом подстроить так, чтобы Робби был пойман с поличным.
Колдер кивнул.
– Совершенно верно. – Он сунул руку в карман.
Робби съежился, а Оливия напряглась. Колдер собирался арестовать ребенка за кражу шоколадки? Так нельзя.
Колдер достал бумажник и протянул пареньку двадцать долларов, Оливия облегченно выдохнула.
– Иди купи себе и брату хот-догов и сладостей в какой-нибудь палатке. И не возвращайся сюда снова, – сказал он.
– Мама говорит, чтобы мы не брали подачек, – сказал Робби, качая головой.
– А мама говорит тебе, что ты можешь воровать?
Робби покраснел, и слезы потекли по его щекам.
– Нет. Пожалуйста, не рассказывайте ей.
– Ты только что помог полиции разоблачить возможное дело о страховом мошенничестве, – терпеливо объяснил Колдер. – Я плачу тебе за твою работу, так что это не подачка.
Робби обдумывал его слова минуту, затем, кивнув, положил батончики на полку, развернулся и убежал.
– Это было поразительно мило с твоей стороны, а ведь ты огненный дракон, – произнесла Оливия.
– Спасибо. Было поразительно великодушно с твоей стороны признать это, а ведь ты ледяной дракон, – ответил Колдер.
Оливия фыркнула и сердито посмотрела на него. «Вот и будь после этого милой с огненными драконами», – подумала она.
Затем она осмотрелась.
– Я не могу уйти, – сказала она. – Мне нужно как-то проскользнуть к своей машине, но Икабод Тремейн так и ждет, когда я объявлюсь, чтобы наброситься на меня с публичным предложением. А если я откажусь, то возникнет немало проблем между многими кланами ледяных.
– Хммм. Вообще-то, есть один способ добраться до машины в целости и сохранности и без его надоеданий, – добавил Колдер. – Доверься мне.
– И с чего я должна делать это?
– Потому что ты в отчаянии?
– Верно подмечено.
Выйдя со склада, они оказались на улице.
Как только они начали прокладывать путь через толпу к парковке, Икабод тут же заметил их и уже направлялся к ним. Оливия напряглась, потянув их в другую сторону, но Колдер вдруг бережно обнял девушку за плечи и, прежде чем она успела остановить его, склонился и запечатлел нежный, горячий и слишком короткий поцелуй на ее губах.
– Что это сейчас было? – задохнулась она.
Он одарил ее довольной улыбкой.
– О, мы, огненные драконы, называем это поцелуем.
Все вокруг пялились на них, так что ей пришлось широко улыбаться, пока они продолжали идти.
– Ты надоедливый, дышащий серой сукин сын, – проговорила она.
Икабод не сводил с них глаз, поэтому Оливия не могла высвободиться из объятий Колдера и влепить ему хорошую пощечину.
– Икабод не подходит ближе, не так ли? Он думает, что мы вместе. А теперь я провожу тебя до машины, – сказал он.
– Что? На нас все смотрят! – запротестовала девушка. Так и было. Все уставились на них, перешептываясь.
Но он продолжал идти, притянув ее еще ближе к себе. Вромм глядел им вслед в недоумении.
– Хммм, – Колдер нахмурился.
– Что? – она тоже посмотрела на Вромма.
– Учитывая, что оба наших вида находятся практически в состоянии войны, могут случиться вещи и похуже, чем мэр ледяных драконов, замеченный за обнимашками с Принципом огненных драконов, – сказал он.
– Обнимашки? – усмехнулась она.
– Обнимашки. Идут сразу после поцелуев. Это очень даже весело. Дай знать, если захочешь, чтобы я тебя проинструктировал, а может, и продемонстрировал на практике, – весело произнес он.
Они дошли до машины.
– Теперь можешь спокойно уехать, – сказал он.
– Но… ты… – шипела она, пока Колдер открывал для нее дверь. – Теперь все думают, что между нами что-то происходит. Я даже не знаю, благодарить мне тебя или убить.
– Что ж, когда ты определишься, дай мне знать. – Колдер подмигнул ей, затем она села в машину и уехала.
