Текст книги "Небесный полководец"

Автор книги: Джордж Р.Р. Мартин

Соавторы: Гарри Гаррисон,Майкл Джон Муркок,Джон Кейт (Кит) Лаумер,Реджинальд Бретнор,Хоси Синъити,Поль Андреотта
сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 29 страниц)

IV

Макс Арена оказался здоровяком: не ниже шести футов, широкоплечий, русоволосый, с синим от бритья подбородком и неестественным загаром. Он улыбался, демонстрируя белоснежные зубы. Даже не взглянув на мой пистолет, он жестом указал мне на стул. Возле его локтя блестело дуло парализатора «Нордж», но я решил не обращать на оружие внимания.

– Я не без интереса следил за твоим продвижением, – вежливо сказал Арена. – Даже велел мальчикам не стрелять. И все-таки, похоже, тебе крепко досталось.

– Пустяки, – буркнул я. – В худшем случае придется кое-где пересадить кожу.

– Не огорчайся. Ты – первый, кому удалось проникнуть сюда без приглашения.

– И с пистолетом в руке, – добавил я.

– Пистолеты нам не понадобятся, – сказал он. – Во всяком случае, сейчас.

Я подошел к одному из больших, мягких кресел и сел, зажав пистолет между колен.

– Почему ты не стрелял, когда я вошел?

– Мне понравился твой стиль, – сказал Арена, покачивая ногой. – Лихо ты ушел от Верзилы, ничего не скажешь. А я – то считал его самым крутым из своих парней.

– Как насчет броневика? На нем тоже были твои друзья?

– Не-а, – он хихикнул. – Это ребята из Джерси, они пронюхали, что ко мне едет гость, и решили на всякий случай его шлепнуть. – Он перестал улыбаться. – «Джироб», тот был мой. Хорошая штуковина, с дистанционным управлением. Из-за тебя, приятель, я понес немалые убытки.

– Вот как? – сказал я. – Жаль.

– Между прочим, я знаю, кто ты. – Протянув руку, он взял со стола мой бумажник. – Мне тоже довелось служить во флоте. Хочешь верь, хочешь – нет, но я даже в академии учился. И закончил бы, кабы меня не выпихнули за три недели до экзаменов. За один пустяк. Ничего особенного, там каждый кореш этим баловался…

– Это в академии ты научился говорить, как бродяга?

Лицо Арены стало каменным.

– Когда надо, я способен прикинуться джентльменом, – проворчал он. – А сейчас на кой черт мне это сдалось?

– Должно быть, я поступил после твоего отчисления, – прикинул я.

– Да, через год или два. Но мне и потом приходилось иметь дело с армией. Когда началась заваруха, я записался добровольцем. Не хотел сидеть сложа руки. Вскоре во флоте поняли, что для Энергетической операции нужен квалифицированный персонал, и я быстро пошел в гору. Четырнадцать месяцев спустя я стал главным инженером. Каково?

– Весьма похвально.

– Вот почему я без труда проявил твое удостоверение, замаскированное под фотокарточку, – он помахал моим бумажником. – Не стоило так рисковать, Макламор. Или тебя надо называть – капитан Макламор?

Я открыл рот, чтобы ответить ему резкостью, но вовремя опомнился. Мне грозила опасность. Я надеялся на экспромт – вдруг удастся вытянуть из Арены нужную информацию? – но он меня расколол.

Арена стал серьезен.

– Тебе повезло, Макламор, что ты пришел именно ко мне. Слыхал, я держу здесь одного из твоих друзей? То-то и оно. Я намеренно допустил утечку информации, чтобы заманить сюда кого-нибудь из вас. И не ошибся. Передо мной – заместитель адмирала Хейля.

– Чего ты от меня хочешь?

Арена поерзал в кресле.

– Вас было восемь. Хейля и Вольфгана поставили к стенке за неподчинение Продовольственному Правительству, или как там называет себя этот сброд. Морган покончил самоубийством, когда его прижали в Денвере. Еще четверо хотели рвать когти, но в резервуарах их корабля-разведчика почти не осталось горючего. Им не удалось выйти за пределы атмосферы. Остаешься ты – человек, которого разыскивают шесть бригад Федерального Бюро. Верно?

– Так пишут в газетах, – я пожал плечами.

– Правильно. Я прочел в парочку газет и почуял запах жареного. Ты хочешь знать, где «разведчик», чтобы потом напасть на арсенал или на электростанцию и спереть пару контейнеров тяжелой дряни. После этого тебе останется привести сюда эскадру и диктовать нам свою волю, угрожая артиллерией. – Он откинулся на спинку кресла и глубоко вздохнул, не сводя с меня глаз. – Так вот, – продолжал он, – один из ваших – у меня. И мне удалось кое-что из него вытянуть. Но он не представляет картины в делом. Поделись со мной, и, не исключено, я окажу тебе ответную услугу. Например, помогу решить топливную проблему. А ты возьмешь меня в дело. Годится?

– Кто из наших у тебя?

Арена помотал головой.

– Хо-хо!

– Что он тебе рассказывал?

– К сожалению, не все. Почему задержалась экспедиция Хейля? Вы, ребятки, что-то нашли. Что?

– Несколько любопытных вещиц на Марсе, – ответил я. – Но они не марсианского происхождения. Оставлены чужими. Мы изучили…

– Не валяй дурака, Макламор. Я тебе предлагаю выгодное дельце, но если ты вздумал водить меня за нос…

– Не стоит на меня давить, Арена. Откуда ты знаешь, что у меня под левым ухом нет детонатора? – спросил я.

– Мне кажется, ты хочешь жить, Макламор. У тебя на то есть причина.

– Пожалуй, ты и в самом деле можешь мне помочь, Арена, – произнес я задумчиво. – Отвези меня и моего товарища на «разведчик», дай топлива. Если хочешь, отправь с нами двух опытных парней, пусть помогут довести корабль. Конечно, свои пушки они должны оставить здесь. Потом мы их отпустим, а все остальное сделаем сами. После этого можешь рассчитывать на мою благодарность.

Арена надолго задумался.

– Наверное, я мог бы пойти на это, Макламор, – сказал он наконец. – Но не пойду. Макс Арена не из тех, кто кормится объедками или ждет милостыни. Я хочу участвовать в деле, от начала и до конца.

– На сей раз придется удовлетвориться тем, что тебе дают, Арена. – Я убрал пистолет и встал – Эскадра по-прежнему находится в космосе. Ей хватит запасов на сто лет. Мы ей не нужны.

Я сказал истинную правду. За одним исключением Эскадра имела все, кроме топлива.

– По-твоему, окажись у тебя корабль-разведчик, и дело в шляпе, – задумчиво произнес Арена. – По-твоему, распотрошить какой-нибудь реактор, скажем, Лакаваксенский – пара пустяков.

– Вряд ли это очень сложно. Корабль Военного Флота обладает большой огневой мощью.

Арена постучал по зубам кончиком дорогого ножа для разрезания бумаги.

– И ты решил, что Арена согласится уступить тебе свой лучший корабль? Послушай меня, приятель. Тебе, наверное, кажется, что я добрался до вершины пирамиды. Для меня нет непозволительной роскоши и недоступных женщин. Но есть одна мелочь, которая отравляет мне жизнь – скука.

– По-твоему, сделка с Флотом может стать развлечением?

– Называй как хочешь. Затевается что-то большое, и я не желаю оставаться в стороне.

– Мы поговорим об этом, когда я окажусь за пределами атмосферы. А сейчас соглашайся или отказывайся.

Улыбка исчезла с его лица. Потирая пальцем синеватую щеку, Арена глядел на меня.

– Предположим, я скажу тебе, где остальные трое парней.

– Предположим, – кивнул я.

– И корабль-разведчик, – добавил Арена.

– Если ребята здесь, я хотел бы их повидать. Если нет, не будем терять времени.

– Здесь их нет, Макламор. Но я знаю парня, которому известно, где они.

– В самом деле? – спросил я.

Во взгляде Арены мелькнула ярость.

– Ладно, я скажу, Макламор. У меня есть партнер. Каждый из нас готов вложить в это дело многое. Но и от тебя кое-что потребуется.

– Я сделал предложение, Арена, – сказал я. – Оно остается в силе.

– Могу я рассчитывать на твое слово, Макламор? – Он поднялся и встал передо мной. – На клятву выпускника академии? Ты ведь ее не нарушишь, верно?

– Я привык выполнять свои обещания.

Через тридцать секунд отворилась дверь, и в комнату вошел Стенн.

Стенн взглянул на меня.

– А, мистер Смит, – произнес он.

– Смит – это псевдоним, – сказал Арена. – Настоящая его фамилия – Макламор.

Мне показалось, на лице Стенна впервые промелькнуло какое-то выражение. Он подошел к креслу и уселся.

– Ну что ж, – заговорил он, – весьма разумный ход с вашей стороны, мистер Макламор. Надо полагать, вы заключили выгодную сделку?

Взгляд его, обращенный на меня, стал жестким, и мне удалось-таки узнать выражение на его лице. Ненависть.

– О сделке говорить рано, Стенн, – подал голос Арена. – Капитан – крепкий орешек. Готов получить помощь, но не желает принимать наши условия. Пожалуй, я соглашусь.

– Какие сведения он тебе выложил?

Арена рассмеялся.

– Никаких. И тем не менее Макс Арена идет на такую сделку. Правда, смешно?

– Что ты решил сделать?

– Отпущу его вместе с Уильямсом. Думаю, ему стоит отдать тех трех парней, которые попали к тебе. Незачем их держать, Уильяме все равно скажет ему, где корабль-разведчик.

– А потом?

– Потом? – Арена развел руками. – Они сядут на корабль, заправятся где-нибудь и улетят. А капитан даст мне старую клятву курсантов академии, что не останется в долгу.

Наступила тишина. Стенн сидел, по очереди рассматривая нас с Ареной. Я сцепил пальцы к постарался сделать вид, будто мне ужасно скучно.

– Неплохо, – произнес Стенн. – Похоже, вы ставите меня перед свершившимся фактом…

Я медленно выдохнул.

– Но я бы посоветовал, прежде чем соглашаться, на всякий случай обыскать мистера Макламора. Чем черт не шутит.

– Пожалуй, – ответил Арена, кивнув. Я не заметил, как в руке у нею оказался парализатор. Нажимая на курок, он не улыбался.

V

Снова появился свет. Я моргал, озирая комнату.

На полированной поверхности стола площадью в пол-акра лежали пять стерженьков с информацией и проектор, приплюснутый многогранник, размерами не превосходивший коробочку от таблеток. Каждый стерженек в длину не достигал и дюйма, но заключенная в них информация стоила всех сокровищ, утонувших во всех морях мира.

– Это лишь малая часть, – сказал Стенн. – Говорят, звездная карта невероятно полная. Нам такую и за тысячу лег не составить.

– А координаты! – подхватил Арена. – Чтобы их рассчитать, нужна уйма времени.

– И с таким подарком ты хотел его отпустить? – укоризненно сказал Стенн.

Арена метнул на меня убийственный взгляд.

– Не давай волю чувствам, Арена, – посоветовал Стенн. – Не думаю, что та потрудился объяснить мистеру Макламору, как обстоят дела с топливом.

Арена резко повернулся к Стенну. Рядом с ним он выглядел великаном.

– Ты бы прикусил язык, – тихо проговорил он – Мне не нравится, как ты им молотишь.

– Боишься, что я уроню в глазах Макламора твое достоинство джентльмена? – ехидно спросил Стенн. Он смотрел Арене прямо в глаза.

– К чертям собачьим достоинство джентльмена! – буркнул Арена.

– Вижу, ты решил от меня отделаться, – сказал Стенн. – Я тебе больше не нужен. Ты отпустишь Макламора и Уильямса и будешь следить за ними. А поскольку им не найти топлива, у тебя нет опасений, что они сбегут. – Он повернулся ко мне. – Ты много лет провел в космосе, Макламор. Тем временем технология не стояла на месте. Да и политика тоже. Из реакторного топлива получается неплохая начинка для бомб Поэтому все станции перевели на продукты полураспада, а запасы начального сырья укрыли в Форт-Ноксе. Вы бы не кашли топлива по указке Арены. А вскоре он захватил бы корабль-разведчик.

– На что ему корабль без горючего? – спросил я.

– Мистер Арена весьма предприимчив. Несколько лет назад он сделал запасы, которых вашей эскадре хватило бы на целую вечность.

– Зачем ты ему это выбалтываешь? – прорычал Арена – Вышвырни его отсюда, и займемся делом. Ты и так слишком многое ему выложил.

– Просто я не люблю, когда меня тихо отжимают в сторонку, – ответил Стенн. – Вот она, благодарность!

– Макс Арена не из тех, кто остается в долгу, – проворчал Арена. – Без твоей подсказки я не получил бы записей, этого я не забуду.

– Ну, я и в других делах моху оказаться полезен. – Не думаю.

– Как ты поступишь с Макламором?

– Я уже сказал. Вышвырну его. Он никогда не поумнеет настолько, чтобы работать с нами.

– Прежде не мешало бы задать ему несколько вопросов.

– Ага, а он взорвет свою башку и загадит мой ковер… Ты ничего от него не добьешься.

– Такие, как он, питают отвращение к самоубийству. Он не станет гробиться из-за пустяковых сведений. А если все-таки убьет себя… мы поймем, что за его смертью кроется нечто важное.

– Не люблю грязной игры, – сказал Арена.

– Я буду действовать осторожно, – пообещал Стенн. – Дай мне кого-нибудь в помощь – нужно привязать его к креслу. А после я поговорю с ним по душам.

– Не люблю грязной игры, – повторил Арена. Он подошел к столу, передвинул рычажок и с кем-то заговорил.

Стенн уже стоял передо мной.

– Пусть думает, что ты спекся, – прошептал он. Узнай, где он прячет топливо. Мы с тобой поладим.

Арена двинулся к нам, и лицо Стенна снова стало равнодушным.

Арена настолько преодолел свою нелюбовь к грязной игре, что с ходу расквасил мне губы, а после на протяжении нескольких часов бил меня по лицу.

– Как ты докажешь, что Уильямс у тебя? – спросил я. Говорить было больно, но я терпел.

– Вот его удостоверение, – Арена подошел к столу и взял фотоснимок. – Полюбуйся. – Он бросил карточку в мою сторону. Стенн поднял ее.

– Дай мне с ним поговорить.

– Зачем?

– Спрошу, что он обо всем этом думает, – промямлил я. У меня слипались веки, я трое суток был на ногах и с трудом помнил, какие именно сведения надо вытянуть из Арены.

– Если ты согласишься, он не станет упрямиться, – сказал Арена

– Ты сказал, у тебя есть топливо. Ты соврал. Нет у тебя топлива.

– У меня уйма топлива, умник! – врезал Арена Он тоже устал.

– Наглая ложь! – Я поморщился. – Даже врать толком не умеешь.

– Кто врет?! – Арена взбесился, этого-то я и добивался.

– Ты, Арена. Ты – наглый лжец. Невозможно спрятать горячий металл Об этом даже Стенн должен знать.

– Что еще нашла ваша экспедиция? – в сотый раз спросил меня Стенн. И дал пощечину, тоже в сотый раз. Голова моя мотнулась. Щека горела.

Это оказалось последней каплей. Я натянул грудью проволоку и хорошенько дал ему под ребра ногой. Крякнув, он свалился со стула.

– Хватит на меня давить, дубина! – крикнул я Арене. – Ты ничего не можешь мне предложить, кроме лживых обещаний. Нет на свете такой ямы, где можно было бы спрятать горячий металл, понял ты, олух царя небесного?

– Это я-то олух царя небесного? – зарычал Арена. – По-твоему, олух смог бы создать такую организацию, как моя, и положить в карман весь город? Да я еще пять лет назад начал копить горячий металл, за год до запрета! «Нет такой ямы», надо же! Да и зачем мне яма, если хватит свинцовой оболочки толщиной в два фута? Помнишь подлодку «Поларис», стоявшую на приколе возле Норфолка? Ту самую, которую оборудовали для туристов?

– Списана и продана на металлолом, – сказал я. – Тому уж много лет.

– Но она не пошла на металлолом. Пять лет она ржавела на берегу. Я купил эту калошу, нарастил обшивку и утопил, набитую сырьем, в бухте Картрайт, на глубине десять фатомов.[10]10
  Фатом – морская сажень.


[Закрыть]

– Это именно те сведения, которые нам нужны, – произнес Стенн.

Арена круто обернулся. Стенн все еще сидел на полу. В руке он держат маленький пистолет и целился в монограмму на рубашке Арены.

– Назад, Арена! – велел Стенн, поднимаясь.

– Где ты прятал эту игрушку?

– В ладони. Стой.

Стенн подошел ко мне. Не сводя глаз с Арены, он стал разматывать скрученные концы провода.

– Вновь не хочу показаться слишком любопытным, – заговорил я, – Ко все же, Стенн, откуда вы взялись, черт побери?

– Из военно-морской разведки.

Арена выругался.

– Как я сразу не догадался! Вице-адмирал Стенн. В газетах писали, ты получил свое во время чистки на флоте.

– Кое-кому удалось скрыться.

Арена тяжело вздохнул.

– Ну что ж, ребята… – сказал он и прыгнул.

Пуля Стенна ушла за молоком, и Арена свалил его за кресло ударом левой. Мгновенно вскочив, Стенн удачно встретил Арену кулаком и отшвырнул назад. Я налег на проволоку. Ну, еще чуть-чуть…

Но тут Арена нанес Стенну жестокий удар левой, и тот зашатался. Тщательно прицелясь, Арена стукнул ему правой в челюсть. Стенн рухнул.

Арена вытер пот с лица.

– Малыш устал, – сказал он. – Ладно, хватит с него.

Он прошел мимо меня и нагнулся, чтобы поднять пистолет Стенка. Привстав, я бросился на Арену спиной. Легкий стул разлетелся вдребезги. Арена сбил меня ногой, но я тут же вскочил, спешно освобождаясь от проволоки. Арена метнулся ко мне, выбросив вперед правый кулак. Присев, я врезал ему под дых, затем – в челюсть. Арена согнулся, попятился, но остался на ногах. Нельзя было давать ему передышки. Я подскочил и дважды ударил его в лицо, увернулся от встречного выпада, который заставил его раскрыться, и вложил все силы в апперкот. Он рухнул на роскошный яшмовый стол, попытался подняться и съехал на пол.

Я подошел и легонько пнул его под ребра.

– Где Уильямс? – спроси л я. Пять раз я пинал его и спрашивал. Арена, покачал головой и попытался сесть. Пришлось наступить ему на физиономию, чтобы он успокоился. Я повторил вопрос.

– В академии не учили таким приемчикам, – простонал Арена.

– Жизнь многому учит.

– Уильямс был слабаком, – сказал Арена – И трусом.

– Говори яснее. – Я снова ударил его, на этот раз побольнее. Но я понял, к чему он клонит.

– Детонатор! – простонал Арена. – Я дал ему понюхать газу, хотел разговорить А он взорвался! Почувствовал, что расколется, и разнес свою вшивую башку!

– Да, – кивнул я. – Он и не мог иначе. Гипноз.

Арена выругался, вытирая с ища кровь.

Распутав веревку, я как следует связал Арену. Чтобы он не рыпался, пришлось дать ему пару оплеух. Я полюбовался на содержимое его карманов, забрал со стола «сувениры». Потом нагнулся над Стенном. Он дышал.

– Ничего, оклемается, – пробормотал Арена. – Я ему не сильно врезал.

Взвалив Стенна на плечо, я сказал:

– Пока, Арена. Не знаю, почему я не вышиб тебе мозги. Наверное, я сделал бы это, не окажись в твоем бумажнике свидетельства о награждении военно-морским крестом.

– Слушай, возьми меня с собой, – попросил Арена.

– Дельная мысль. – Я усмехнулся. – А заодно – парочку тарантулов.

– Хочешь пробраться к машине, верно?

– Верно. Как же иначе?

– Крыша, – сказал он. – На крыше у меня всегда шесть—восемь вертушек. К машине тебя не пропустят.

– Почему ты мне об этом говоришь?

– В моем доме восемьсот парней с пушками. Они знают, что ты здесь, и не спускают глаз с твоей машины. Ты не пройдешь.

– А тебе какое дело, пройду я или нет?

– Если ребята ворвутся сюда и увидят меня в этой упаковке… Они закопают меня, не развязывая. Вот так-то, Макламор.

– Как попасть на крышу?

Он объяснил. Я прошел в указанный угол, нажал на указанную кнопку. Одна из панелей отъехала в сторону. Я обернулся и взглянул на Арену.

– Из меня получился бы неплохой моряк, Макламор, – сказал он.

– Не хнычь, Арена

Поднявшись по короткой лестнице, я ступил на квадратную площадку.

Арена не соврал. На площадке стояло восемь вертолетов. Я усадил Стенна на сиденье четырехместного «Кэда», пристегнул ремни. Он невнятно бормотал, приходя в себя. Ему казалось, он все еще дерется с Ареной.

– …уходи… я задержу…

– Ну-ну, успокойтесь, адмирал. Теперь нам никто не страшен. Где корабль? – Я потряс его за плечо. – Где корабль, спрашиваю?

Через некоторое время он ответил. Корабль находился недалеко, в часе лета.

– Ждите, адмирал, – сказал я, когда мы прилетели. – Я скоро вернусь.

– Куда вы?

– Нам сейчас позарез нужны крепкие ребята, – ответил я. – Кажется я знаю одного парня, который не прочь вступить во флот.

ЭПИЛОГ

Адмирал Стенн отвернулся от экрана коммуникатора.

– Думаю, если мы сообщим о своей победе, этого будет достаточно, коммодор. – Как всегда, он говорил голосом профессионального диктора, но сейчас на его лице сияла широкая улыбка.

– Как прикажите, сэр, – ответил я, улыбаясь не менее лучезарно, и объявил по радио, что Продовольственный Конгресс согласен подать в отставку всем составом, и что через неделю пройдут выборы законного правительства.

Я переключился на двигательный отсек. Увидев меня, дежурный сержант Арена поднял пенящийся бокал. Будь я проклят, если он тоже не улыбался.

– Думаю, они поняли, у кого из нас мышцы покрепче, коммодор, – сказал он. – Да, демонстрация огневой мощи прошла отлично, Макс.

– А ведь мы даже не задели поверхности!

– Я возвращаюсь на «Аляску», Макс, – заявил Стенн.

Я смотрел, как он мчится в пустоте к крейсеру, сверкавшему в полумиле от нас. Через пять минут патрульному отряду предстояло перейти на орбиту, удобную для наблюдения за планетой. Мне же выпала участь командовать эскадрой, уходившей в дальний космос, по следам чужаков, оставивших на Марсе звездные карты.

Стенн был не из тех, кто теряет время понапрасну. Я взглянул на хронометр – пора подавать команду – и переключился на частоту моих кораблей.

Джордж Мартин
ОДИНОКИЕ ПЕСНИ ЛАРЕНА ДОРА

Говорят, есть на свете девушка. Она бродит из мира в мир. Девушку зовут Шарра.

Говорят, у нее серые глаза и светлая кожа. Волосы ее – черный водопад с красными отблесками, она носит корону – блестящее черное металлическое кольцо.

Она умеет находить Врата.

Начало этой истории утеряно для нас вместе с воспоминаниями о тех мирах, откуда она пришла. Есть ли у этой истории конец? Неизвестно. Но даже если она закончится, мы не узнаем об этом.

Мы знаем лишь часть легенды, короткий рассказ внутри бесконечно длинного пути девушки. Рассказ об одном мире, где останавливалась Шарра, об одиноком певце Ларене Доре и их короткой встрече.

1

В сумерках долина едва различима. Распухшее лиловое солнце висело над лесом, усталые лучи высветили блестящие черные стволы и призрачно-черные листья деревьев. Тишину нарушали лишь крики птиц-плакальщиц, вылетевших навстречу ночи, и мягкое журчание ручья, укрывшегося среди деревьев.

Сквозь невидимые Врата обессиленная и окровавленная Шарра ворвалась в мир Ларена Дора. На ней было белое платье, испачканное и пропитанное потом, и тяжелый меховой плащ, разодранный на спине. На руке, тонкой и изящной, кровоточили три длинных царапины. Пошатываясь, она остановилась на берегу ручья и прежде, чем опуститься на колени и перевязать раны, настороженно огляделась. Вода в ручье казалась темно-зеленой и подозрительной, но Шарра умирала от жажды. Она напилась, вымыла руки и перевязала раны куском материи, оторванным от платья. Солнце опускалось все ниже.

Шарра нашла укромное место среди деревьев и мгновенно уснула.

Ее разбудило прикосновение. Сильные руки легко подняли и понесли ее. Она попыталась освободиться, но руки чуть напряглись, и она не смогла шевельнуться.

– Не бойся, – произнес похититель, и она смутно различила в сгущавшейся тьме мужское лицо. – Ты устала, – продолжал он. – Наступает ночь. Мы должны укрыться до темноты.

Не в силах преодолеть дрему Шарра не сопротивлялась. Она только спросила:

– Почему? – и не дождавшись ответа. – Кто ты? Куда мы идем?

– В безопасное место.

– Там твой дом? – пробормотала она.

– Нет, – ответил он тихо. Она едва расслышала. – Нет, не дом. Он никогда не был и не станет им.

Она услышала плеск, когда он переносил ее через ручей, и перед ними возник мрачный колеблющийся силуэт замка с тремя башнями – черная тень на фоне заходящего солнца.

«Странно, раньше его не было», – подумала она и уснула

2

Проснувшись, Шарра почувствовала устремленные на нее глаза. Она лежала обнаженная под грудой мягких теплых одеял в кровати под пологом. Но занавеси были подняты, а в углу комнаты в большом кресле, окутанный тенями, сидел хозяин.

Пламя свечей мерцало в его глазах, пальцы переплелись под подбородком.

– Тебе лучше? – спросил он, не двигаясь.

Шарра села Мелькнуло подозрение, и прежде, чем оно превратилось в уверенность, ее рука метнулась к голове. Корона была на месте – металл холодил лоб. Облегченно вздохнув, Шарра откинулась на подушки.

Мужчина улыбнулся печально и задумчиво. Волевое лицо, темные, будто припорошенные инеем волосы, струившиеся локонами по плечам. Огромные глаза. Даже сидя, он казался высоким. И изящным: на нем были костюм и шапочка из мягкой кожи. Словно тяжелый плащ, его окутывала скорбь.

– Следы когтей, – произнес он. – Следы когтей, плащ и платье, разорванное на спине. Ты кому-то не понравилась?

– Чему-то, – пробормотала Шарра – Стражам. Стражам у Врат, – она вздохнула – У Врат всегда есть стража Семерым не нравятся те, кто переходит из мира в мир. Я им нравлюсь меньше всех.

Его руки медленно опустились на подлокотники. Он кивнул и заметил:

– Итак, ты знаешь Семерых и умеешь находить Врата Корона, ну конечно. Я должен был догадаться.

Шарра улыбнулась:

– Ты только сейчас догадался? Кто ты? Что это за мир?

– Это мой мир, – ответил он равнодушно. – Я присваивал ему тысячи имен, но ни одно из них мне не понравилось. Как-то раз мне удалось подобрать подходящее, но я забыл его. Это было так давно. Меня зовут Ларен Дор. Вернее, звали когда-то, когда имя имело значение. Теперь имя кажется мне чем-то ненужным, но я его помню.

– Твой мир, – протянула Шарра. – Ты – король? Или бог?

– Бог, – ответил Ларен Дор с легкой усмешкой. – И больше чем бог. Я тот, кем захочу быть. Здесь нет никого, кто оспорил бы мои права.

– Что ты сделал с моими ранами? – спросила она.

– Заживил. Это мой мир. И у меня есть сила. Не та, которую я хотел бы иметь, но все же сила. – Ларен нетерпеливо взмахнул рукой. – Думаешь, это невозможно? Из-за короны? Да, пока ты ее носишь, я не могу причинить тебе вреда. Но я могу помочь тебе, – он вновь улыбнулся и его взгляд затуманился. – Но не это важно. Даже если бы я мог, я не стал бы вредить тебе, Шарра. Поверь мне.

Шарра удивилась.

– Ты знаешь мое имя? Откуда?

Он встал, улыбаясь, пересек комнату и сел рядом с ней на кровать. Прежде чем ответить, он взял ее руку в свою и погладил.

– Да, я знаю твое имя. Ты – Шарра, та, что идет из мира в мир. Горы выросли на месте равнин, солнце из алого сделалось лиловым с тех пор, как они пришли ко мне и сказали, что ты явишься сюда. Я ненавижу их, всех Семерых, и всегда ненавидел. Но той ночью я радовался, как ребенок. Они сказали мне только имя, но этого было достаточно. Обещание начала или конца… Обещание перемен. А любая перемена радостна в этом мире. Я был одинок множество солнечных циклов, Шарра. Каждый цикл длился столетия. Лишь немногие события отмечали бег времен.

Шарра нахмурилась. Она тряхнула головой, и в тусклом свете свечей по ее волосам пробежали красные искорки.

– Они настолько сильнее меня? – в тревоге спросила она – Им ведомо будущее? Они говорили именно обо мне?

Ларен ласково погладил ее руку.

– Они сказали: «Ты полюбишь ее», – прошептал он, голос его был все так же печален. – Но нельзя назвать их пророчество великим. Я и сам мог бы сказать то же самое. Давным-давно – кажется солнце еще было тогда желтым – я понял, что полюблю любого человека, появившегося здесь.

3

Шарра проснулась на рассвете, когда яркие пурпурные лучи ворвались в спальню через высокие стрельчатые окна. Ночью окон не было. Ее новая одежда: просторная желтая туника, ярко-малиновое, украшенное драгоценностями платье и костюм цвета весенней зелени лежали рядом. Шарра быстро оделась. Прежде чем уйти, она выглянула в окно.

Она находилась в башне, из окна виднелись выкрошившиеся каменные стены и треугольный внутренний двор. Две другие башни – тронутые временем каменные исполины, увенчанные коническими шлемами крыш со шпилями – находились в вершинах равнобедренного треугольника. Все было неподвижно, лишь ветер теребил серые флаги на башнях.

За стенами – ничего похожего на долину. Замок стоял на вершине высокой горы. Из окна открывалось нагромождение черных утесов, зубчатых скал и сверкающих ледяных пиков, искрившихся в лиловых лучах. Даже через плотно закрытое окно ветер казался холодным.

Шарра быстро спустилась по каменной винтовой лестнице, пересекла внутренний двор и вошла в главное здание, пристроенное к стене замка. Она прошла анфиладу комнат – в одних царило запустение, другие были богато обставлены – прежде чем нашла Ларена Дора.

Ее ждали удобное кресло и стол, заставленный кушаньями и напитками. Шарра села, взяла горячий хлебец и улыбнулась. Ларен улыбнулся в ответ.

– Сегодня я ухожу, – сообщила она между глотками. – Извини, Ларен, я должна найти Врата.

– Ты говорила об этом ночью, – со вздохом ответил он. – Кажется, я напрасно так долго ждал.

На столе были мясо, хлеб, сыр, фрукты, молоко. Шарра наполнила тарелку, потупилась, избегая взгляда Ларена и повторила:

– Извини.

– Останься ненадолго, – попросил он. – Думаю, ты можешь себе это позволить. Разреши показать, что я могу в этом мире. Позволь спеть для тебя.

Его глаза, большие, темные требовательно вопрошали. Она заколебалась.

– Чтобы найти Врата требуется время. Ты можешь отправиться со мной. Но, Ларен, потом я уйду. Я обещала Понимаешь?

Он с улыбкой пожал плечами:

– Хорошо. Но, послушай, я знаю где Врата. Я покажу их и сберегу твое время. Останься со мной, ну, хотя бы на месяц. Месяц по твоему исчислению. Потом я отведу тебя к Вратам. – Он с мольбой смотрел на нее. – За тобой охотились так долго, Шарра. Разве, тебе не нужно отдохнуть?

Она задумчиво жевала яблоко, наблюдая за ним.

– Ты прав, – согласилась она наконец. – Если у Врат будет стража, ты мне поможешь. Месяц… это не так долго. В других мирах я жила гораздо дольше, – улыбка озарила ее лицо. – Да, ты прав.

Ларен благодарно коснулся ее руки.

После завтрака он показал ей свой мир. Они стояли на балконе, на вершине самой высокой башни: Шарра в темно-зеленом и Ларен, высокий и гибкий, в сером. Они стояли неподвижно, а Ларен перемещал окружавший их мир. Замок как бы летел над бурными морями, и змеиные головы на длинных черных шеях высовывались из воды, провожая их холодными взглядами. Он погружался в гулкие, мерцавшие мягким зеленым светом пещеры, сбивая башнями сталактиты. Стада белых коз блеяли на заливных лугах. Ларен улыбнулся и хлопнул в ладоши: вокруг них выросли душные джунгли; обвивая друг друга гибкими ветвями, тянулись к небу деревья, благоухали огромные яркие цветы; на стенах замка кричали и прыгали обезьяны. Ларен вновь хлопнул в ладоши, и стены очистились. Замок стоял на бесконечном пляже на берегу мрачного свинцово-серого океана. Все замерло, лишь в вышине кружили большие голубые птицы с полупрозрачными крыльями, сквозь которые просвечивало небо. Ларен показал Шарре множество других мест, и когда сумерки надвинулись на мир, вернул замок на гребень горы. Шарра вновь видела внизу лес с черными стволами деревьев и слышала крики и стенания птиц-плакальщиц.

– У тебя неплохой мир, – заметила она, – поворачиваясь к Ларену.

– Нет, – ответил Ларен. Руки его оставались лежать на холодных каменных плитах, он все также смотрел вниз на долину. – Я обошел его когда-то с мечом воина и посохом странника. Тогда я получал от этого удовольствие и по-настоящему волновался. За каждым холмом – новая тайна. – Он вздохнул. – Это было так давно. Теперь я знаю, что лежит за каждым холмом. Новая безлюдная долина. – Он взглянул на нее и привычно пожал плечами. – И все это мое.

– Тогда пойдем со мной, – предложила она. – Мы вместе войдем во Врата и покинем этот мир. Существуют другие миры. Может, они не столь прекрасны и необычны, но там ты не будешь одинок.