Текст книги "Король и ведьма"

Автор книги: Джордж Смит

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 25 страниц)

КЭК КАБАЛЛА
I

В другие времена, в иных мирах, на какой-нибудь затерянной планете может быть, на той, со странным названием Земля, что лежит за Мерцающими Вратами, – на эту девушку смотрели бы просто как на очаровательную малышку. Но здесь, в Авалоне, столице величайшей империи планеты Аннон,[15]15
  …в Авалоне, столице величайшей империи планеты Аннон… – Автор использует в своем романе целый ряд элементов кельтской мифологии. Само название планеты Аннон (Annwn) – это потусторонний мир кельтов, а Авалон (иногда пишут «Аваллон») – остров блаженных.


[Закрыть] это была леди, исполненная достоинства. И на вечернем приеме у барона Леофрика, где собрался весь цвет авалонского общества, она, бесспорно, являлась его истинным украшением. Ее длинные пепельные волосы мягкими волнами спадали на обнаженные белые плечи, пленяющие своей нежной округлостью, а серебристо-серое платье, затканное розами из алого шелка, было сама элегантность. Небольшой турнюр[16]16
  Турнюр (франц.) – модная в 80-х годах XIX в. принадлежность женского платья в виде подушечки, подкладывавшейся под платье сзади ниже талии для придания пышности фигуре; иногда так же называли широкую юбку, предназначенную для ношения с такой подушечкой.


[Закрыть] на каркасе из китового уса поддерживал целый каскад изящно уложенных складок, которые ниспадали до самого пола, заканчиваясь коротким шлейфом, отороченным причудливой бахромой.

Леди Элис Брэн ап Линн было всего лишь семнадцать, но, как это свойственно юности, она считала себя вполне взрослой, умудренной опытом женщиной. Таковой ее принимало и авалонское общество, переживавшее в то время пору своего расцвета.

– Кто этот чересчур эксцентричный молодой человек, буквально притиснувший в угол бедного принца Грегори, вон там – возле зимнего сада? – спросила леди Элис хозяина бала.

– Его имя Дилан Мак-Брайд, – отвечал барон Леофрик, удерживая сигару и бокал в одной руке, а другой пытаясь стряхнуть пепел со своего клетчатого жилета. – Вейнландец и родственник герцога Вейнландского.

– Уж не состоят ли все вейнландцы в родстве с Мак-Брайдами? улыбнулась леди Элис, легонько ударив барона веером.

Леофрик сдавленно хихикнул и, наклонившись к ней, понизил голос.

– В Бэлваане острят по тому поводу, что герцоги вознамерились плодить солдат своих армий исключительно собственными силами.

– А, право, почему бы и нет? Ведь у каждого из них по четыре или пять жен и, одному Богу известно, сколько детей. Я была бы просто удивлена, окажись они неспособными на это, – заметила леди Элис. – Но отчего этот Мак-Брайд так возбужден?

– Вы не поверите, моя дорогая, – зафыркал барон, почти касаясь своей вандейковской бородкой обнаженного плеча леди Элис. – Я сам буквально лопаюсь от смеха, но он обеспокоен из-за джогов.

– Джоги? Уж не хотите ли вы сказать?..

– Именно, моя красавица! Те самые полумифические обитатели Бэшема. Барон просто изнемогал от хохота, до того смешной казалась ему сама мысль об этом. – Ну, знаете, эти волосатые, скачущие верхом на пони варвары, которых находят столь привлекательными некоторые писаки из воскресных приложений к газетам.

– Но что же в них такого, что могло настолько взбудоражить юного вейнландца?

– В это еще труднее поверить, драгоценнейшая, но, похоже, он ожидает джогского нашествия и прямо-таки спятил от страха.

– Однако он со странностями, – задумчиво проговорила леди Элис. – А ведь производит впечатление такого приятного молодого человека. Он даже почти красив.

Барон Леофрик, ухмыльнувшись, погрозил ей пальцем.

– Но, но, моя милая, даже и не помышляйте об этом! Вам же известно, что собой представляют эти играющие на волынках[17]17
  Волынка – национальный музыкальный инструмент шотландских горцев.


[Закрыть] вейнландцы в килтах.[18]18
  Килт – клетчатая юбка шотландского горца или солдата шотландского полка.


[Закрыть] Держу пари, он уже успел обзавестись одной или двумя женами в Шетланд-Хеде или какой-нибудь другой паршивой деревеньке, из которой он родом. Не к лицу вам на него заглядываться, особенно теперь, когда вы помолвлены с молодым джентльменом из моего полка.

– И какого полка, барон! – леди Элис кокетливо улыбнулась и слегка похлопала Леофрика веером по щеке. – В собственном герцога Амхарского гусарском полку все без исключения офицеры – красавцы. И они так далеко! воскликнула девушка, и ее хорошенькое личико затуманилось. – Как хотелось бы знать, когда же наконец маршал прикажет Одиннадцатому возвратиться назад в Авалон, а моему бравому лейтенанту – в мои объятия. Если только это вообще когда-нибудь произойдет. Ну зачем, зачем держать такой доблестный полк на этом мрачном северном побережье?

– Да уж не иначе, как для того, чтобы следить за джогами! – барон Леофрик захлебывался от смеха, у него даже слезы выступили на глазах.

– Неужели вейнландец и в самом деле ведет разговор с принцем Грегори именно об этом? – промолвила леди Элис, вновь окидывая взглядом высокого молодого человека в смокинге и килте. «А он ведет себя неумно», – подумала она. Ведь в последнее время принц-регент мог лишь изредка показываться в обществе из-за душевной болезни своего августейшего отца. И оттого, что так редко выпадали ему свободные вечера, принц очень дорожил ими. Конечно же, его должно было вывести из себя любое постороннее вмешательство, омрачающее это удовольствие.

Да, решила леди Элис, молодой вейнландец просто глупец, правда, очень привлекательный глупец. Она бросила быстрый взгляд на его голые загоревшие ноги, торчащие из-под клетчатого килта, затем, подняв глаза выше, обратила внимание на широкие плечи и серьезное лицо с аристократически очерченным ртом и почти орлиным носом. Молодой человек был гладко выбрит, что она также нашла приятным для глаз в эту пору поголовных бород и усов. Да, он, несомненно, был красив. Может быть, даже стоит посмотреть на него поближе.

Барон Леофрик повернулся к другому своему гостю, пытаясь вовлечь его в беседу, и не заметил, как леди Элис неслышно отошла от него, направляясь в сторону красавца вейнландца. Лавируя между скользящими по паркету парами, она наконец приблизилась к такому месту, откуда ей было слышно и Мак-Брайда и принца Грегори.

– Но, ваше высочество, я находился в Бэшеме целый год, и уверяю вас, вся тундра в движении.

– Полагаю, это весьма занимательное место, – отвечал принц Грегори, делая попытку уклониться от дальнейшей беседы, оставаясь при этом в рамках вежливости.

– Это опасность, ваше высочество. Совершенно реальная опасность – и не завтра, а уже сегодня! Новый Кэр объявил переселение. Это значит, что вскоре джоги хлынут через Ледовое море и…

– Вздор! – прервал принц Грегори, нахмурившись. Лицо его побагровело, а вьющиеся светлые бакенбарды сердито затряслись. – Говорю вам, юноша, это вздор! Сейчас тысяча восемьсот девяносто седьмой год, а не тысяча двухсотый или тысяча пятьсот пятьдесят пятый. Джогское нашествие, надо же! Не могу представить себе ничего более нелепого, чем несколько банд кочевников-скотоводов, всерьез угрожающих величайшей из наций и самой могущественной империи, когда-либо существовавшей на этой планете.

– Но, ваше высочество, их там гораздо больше, чем несколько банд кочующих скотоводов. Кэшем – третий по величине континент на планете, и его население оценивается почти в восемьдесят миллионов! Джоги – это лучшая в мире легкая кавалерия. Они…

– Они вооружены луками и копьями! – оборвал его принц Грегори. Против наших винтовок, артиллерии и воздушных кораблей их шансы равны нулю.

– Ваше высочество, мне случайно стало известно…

– Довольно! – властное восклицание принца Грегори показывало, что он более не в силах сдерживаться. – О ваших безумных идеях я ничего не знаю и не хочу знать!

Он резко повернулся и крупными шагами пересек зал, очень эффектный в своей белой кирасирской форме. С багровым и искаженным от гнева лицом он предстал перед бароном Леофриком.

– Ах, ах, ваше высочество! Сожалею, очень, очень сожалею, закудахтал барон, преданно глядя в глаза принцу и от избытка чувств взмахивая руками. – Клянусь, если бы я только знал, что этот провинциал столь бестактен, я бы ни в коем случае не пригласил его. Моим единственным желанием было создать все условия для отдыха вашего высочества.

– Проклятье! Вздорный юнец! Совершенно испортил мне вечер! громыхнул принц Грегори, но леди Элис показалось по его голосу, что он уже несколько смягчился.

– Конечно, сэр, полностью с вами согласен, сэр, – продолжал успокаивать принца барон, – но, возможно, нам удастся спасти оставшуюся часть вечера. Может быть, еще бренди, сэр? Потом я хотел бы представить вас одной молодой леди, недавно приехавшей из Беликассы. Она танцует все новейшие польки, а я, конечно же, рассказал ей, какой замечательный танцор наш принц-регент. Уверен, вы найдете ее очаровательной.

– Бедный Леофрик, – прошептала леди Элис. – Теперь ему придется весь оставшийся вечер выплясывать вокруг принца Грегори, и он ни минутки не сможет выкроить для тон маленькой танцовщицы, на которую недавно положил глаз.

– Прошу прощения? – спросил молодой человек, являвшийся виновником всего этого переполоха. – Вы обращаетесь ко мне?

– Нет, не к вам, хотя, возможно, мне и следовало бы это сделать. Вам пошел бы на пользу один маленький совет.

С выражением смятения и досады на лице Дилан Мак-Брайд не отрываясь смотрел вслед принцу.

– Виноват? – повторил он рассеянно.

– Я, конечно, сознаю, что бессмысленно ожидать от одетого в юбку голоногого варвара хотя бы отдаленного представления о приличных манерах. Но вы должны понять, что только что вели себя безобразно.

– Я? Каким образом?

– Вы испортили вечер принцу-регенту, – коротко ответила леди Элис. Вот каким образом.

– Я пытаюсь предотвратить гибель целой империи, – вспыхнул Дилан. Вечер одного человека, мне кажется, довольно-таки скромная плата за это.

– Только не в том случае, когда этот человек – принц-регент, возразила Элис. – Вы, похоже, действительно не понимаете, что прилично, а что нет. Конечно, у вас в Вейнланде могут быть другие порядки, но здесь, в Авалоне, существуют вполне определенные пути для…

– Я пытаюсь добиться встречи с принцем Грегори с того самого момента, как я вернулся из Бэшема – три недели назад, – с досадой проговорил Дилан. – Но меня допустили только к секретарю одного из его помощников, жеманному хлыщу, который расхохотался мне в лицо при одном упоминании о джогах.

– Это всегда было темой для шуток, – согласилась леди Элис.

На лице Дилана Мак-Брайда выступила краска.

– Уверяю вас, юная леди, тут вовсе не до смеха. Я более чем серьезен. Двести тысяч лучшей кавалерии на всем Анноне едва сдерживают своих коней по ту сторону Ледового моря, готовые опустошить северные провинции и, в конечном счете, весь Авалон.

– И вы рассказывали об этом людям? Неудивительно, что над вами смеялись.

– За этот смех им придется заплатить слезами, когда неизбежное произойдет, – мрачно предрек Дилан.

Привлеченные громким голосом молодого человека, вокруг Дилана и Элис начали собираться гости.

– Скажите, юный джентльмен, почему вы думаете, что джоги собираются вторгнуться в империю? – спросил седовласый господин с воинственно торчащей клинообразной бородкой. – Даже если допустить, что они способны на это?

– Надеюсь, вы слышали, как я говорил принцу, что их король. Кэр Кабалла, провозгласил переселение, и в лагерях по всей бескрайней тундре развеваются боевые знамена. Наверное, вы помните, что переселения уже объявлялись ранее в тысяча двухсотом и тысяча пятьсот пятьдесят пятом годах. В тысяча двухсотом захватчики сожгли Эбейдос и Каэр-Сиди и через пограничные графства прорвались к самым воротам Авалона. И город непременно пал бы, не подоспей на помощь армии герцогов Вейнландского и Эманианского, которые, объединившись с Южными легионами, совместными усилиями разгромили врага.

– Мне довелось слышать эти рассказы, – ответил собеседник Дилана, но я осведомлен также и о том, что некоторые авторитеты считают их всего лишь мифами.

– Мифами? – с интересом воскликнула леди Элис, запоздало сожалея, что в школе для девочек, которой руководила мисс Стоили, уделяла недостаточно внимания изучению истории, предпочитая этому предмету более легкомысленные занятия.

– Позвольте представиться, – сказал джентльмен. – Я профессор Тобиас Смоттл и имею честь состоять консультантом Бэшемской компании, а также чем-то вроде эксперта по географии этого континента и расам, его населяющим.

Группа слушателей разрасталась, и Элис заметила своего старшего брата Ноэля, стоявшего неподалеку. Он с улыбкой смотрел на нее. На нем был новенький, с иголочки, мундир капитан-лейтенанта императорского Военно-Морского флота. «А этот мундир ему очень к лицу», – подумала она.

– Так вы что-то говорили о мифах? – напомнил Дилан профессору.

– Ах, да. Суть проблемы здесь вот в чем: было ли в действительности вторжение в тысяча двухсотом году.

– Разумеется, в этом не может быть никаких сомнений, – уверенно заявил Дилан. – Я сам видел Равнину Битвы и древние памятники павшим, и то же самое, я полагаю, видел каждым из присутствующих здесь.

– Не стану пока оспаривать этого. Действительно, в пяти милях к северу от города лежит Равнина Битвы, и памятники на ней были воздвигнуты примерно в тысяча двухсотом году. Но многие ученые придерживаются мнения, что это была не битва с джогами, а одно из сражений между королем Годриком Амхарским и претендентом на трон Артура, неким Дуло из Динанта, в их долгой династической борьбе.

– Не сомневаюсь, теперь вы будете утверждать, что вторжения тысяча пятьсот пятьдесят пятого года тоже не было, – усмехнулся Дилан.

– Примите во внимание то обстоятельство, что упомянутый вами год был годом великой чумы, – поучающим тоном, словно читая лекцию, говорил профессор. – По всей империи умирали миллионы людей. Всюду сеялись панические слухи о том, что наступил конец света; войска, несшие охрану пограничных фортов, бросали свои посты. Вполне возможно, что несколько бродячих племен джогов или другого кочевого народа проникли, гонимые голодом, на юг до самой Великой Заставы. А там они были стерты с лица земли императорской армией, учинившей им самую настоящую бойню.

– Существуют, однако, и другие легенды о тысяча двухсотом годе, вклинился в разговор Ноэль Брэн ап Линн. – И некоторые из них касаются самой природы джогов.

– Как же, как же, – с готовностью отозвался Смоттл. Сквозь стекла очков в стальной оправе глаза его заблестели: чувствовалось, что это любимый конек профессора. – Ведь это же самый любопытный момент во всей нашей истории. Вы имеете в виду те легенды, в которых утверждается, что джоги были не людьми, а фантомами, слугами Сайтрола, и что они были посланы против Авалона для того, чтобы осуществить некий зловещий замысел этого мифического чудовища.

– Говорили даже, что Бэшем – это, собственно, и есть Сайтрол, а джоги – лишь паразиты на его теле, – добавил Дилан.

Леди Элис внезапно почувствовала озноб. Даже такие праведные христианки, как она, были знакомы с древними друидическими поверьями[19]19
  …друидическими поверьями… – поверьями религии друидов. Друиды – жрецы древних кельтов; вместе с племенной знатью составляли господствующую общественную прослойку, ведали жертвоприношениями, были судьями, врачами, учителями, прорицателями. Им приписывалось знание магии и связь с потусторонним миром.


[Закрыть] о Сайтроле, первозданном зле, олицетворении хаоса, из которого, как утверждают, и произошел нынешний порядок вещей во Вселенной. Однажды с палубы корабля она видела зыбучие черные пески, протянувшиеся от южного берега Бэшема далеко в глубь Ледового моря. Эти засасывающие пески стали в прошлом могилой для сотен кораблей, и, согласно легенде, именно под ними обитал Сайтрол, с нетерпением ожидающий того часа, когда он воспрянет от вековечного сна и вернет Вселенную в тот первозданный Хаос, детищем которого он был.

– Итак, – заключил профессор, – предание о вторжении тысяча двухсотого года может оказаться столь же мифическим, как и сам Сайтрол.

– Сайтролу все еще поклоняются в Бэшеме, – сказал Дилан. – Перед алтарем его возжигают огни, в жертву ему приносят людей, которых для этого силой загоняют в подземные туннели, где они становятся ему доступны.

– Право, мистер Мак-Брайд! – профессор Смоттл снял очки и начал тщательно протирать их белоснежным носовым платком. – Неужели мы должны и дальше слушать ваши детские сказочки?

Элис взглянула прямо в глаза профессору. Не замаскированные очками, они являли собой несколько странное зрелище. Необычного дымчато-голубого цвета, они таили в своей глубине нечто, или, скорее, ничто, которое пугало ее. Дрожь, напавшая на нее при упоминании о Сайтроле, стала сильнее, и девушка придвинулась поближе к брату, который, опершись на стену, слушал спор с выражением деланного интереса на лице.

– Это вам они кажутся детскими, профессор Смоттл, – огрызнулся Дилан, – а я видел все это собственными глазами: и те Пещеры Смерти, что вырублены в скалах над песками Сайтрола, и другие, более обширные – близ Себулы, столицы Кэра Кабаллы. Так как я работал на Бэшемскую Компанию, а мой отец, сэр Малкольм Мак-Брайд, путешественник и исследователь, был хорошо известен младшим Кэрам, то мне доверяли. Мне даже позволяли заходить в пещеры, хотя и не далее нескольких шагов от входа, но уже там я ощущал идущий изнутри отвратительный запах, который, как утверждают джоги, исходит от пищеварительных соков Сайтрола, циркулирующих по туннелям. Я видел приносимых в жертву людей, которых загоняли в эти туннели, слышал их пронзительные вопли и больше уже никогда их не встречал. Я слышал, как жрецы Себулы распевали песнь Сайтрола – о его лютой ненасытности, о голоде, обуревающем его даже во сне. Я слышал, как они толкуют о том времени, когда весь мир станет для него источником пищи и этот чудовищный голод наконец-то будет утолен.

– Мифы! Мифы и шарлатанство! – вскричал профессор Смоттл. – Да жрецы Себулы, как и все шаманы мира, просто дурачат наивных туристов, причем делают это с превеликим удовольствием.

– Но я-то практически вырос в Бэшеме и вовсе не считаю себя туристом, – возразил Дилан. – Я готов согласиться с тем, что рассказы о Сайтроле являются мифами, но я знаю, что джоги верят в них и в то, что когда-нибудь они будут править миром, угождая Сайтролу и откармливая его, чтобы он, собравшись с силами, наконец проснулся.

– Ну, знаете, это уже слишком! – рассердился профессор. – Я тоже, к вашему сведению, бывал в Бэшеме, но не только не видел, но и не слышал ничего подобного. А ведь я, изучая быт и нравы этого народа, забирался в самые глухие уголки. И многие хорошо известные ученые подтверждают мои наблюдения. Это в древности, в эпоху суеверий, были популярны всяческие там фантастические легенды о джогах, или, по-настоящему, бэшемцах, поскольку даже само слово «джоги» есть порождение этих легенд. Но теперь-то, в наше просвещенное время, кто же в них поверит? Любой, кто жил среди этих людей, скажет вам, что это хотя и воинственные, но в целом симпатичные создания, а вовсе не оборотни, антропофаги или иные подобные чудища, какими вы их пытаетесь нам изобразить.

– Что такое антропофаги? – шепотом спросила леди Элис своего брата.

– Каннибалы, – так же шепотом ответил тот.

– А я видел, как они ели человечину, – в наступившей вдруг тишине голос Дилана прозвучал зловеще.

– Вы не могли этого видеть! – возопил Смоттл. – Возможно, когда-то они были каннибалами в ритуальном смысле, через это проходят многие первобытные народы, но теперь бэшемцы давно уже не…

– Джоги едят человечину и сейчас, – перебил его Дилан, – прежде всего потому, что это наиболее доступное мясо в Бэшеме. У них есть загоны для разведения и содержания рабов и пленников. Они едят человечину потому, что она им нравится, а не только во исполнение ритуала, посвященного Сайтролу.

– Если вы намерены и дальше продолжать в том же духе, дамы попадают в обморок от ужаса, – картинно закатил глаза профессор.

Дилан оглядел стоящих вокруг него разряженных дам и их лощеных кавалеров.

– Я посоветовал бы дамам, вместо того чтобы падать в обморок, упаковать поскорей свои пожитки и удирать из Авалона, пока еще не слишком поздно.

– Остерегитесь, сэр! – произнес пожилой джентльмен величавой наружности, чье лицо украшали аккуратные бачки. – Одно дело заниматься умозрительными предположениями о мнимых ужасах, и совсем другое намеренно запугивать людей.

– А я вот как раз и пытаюсь это сделать, – грубо отрезал Дилан. – Да пусть они задрожат от ужаса – может быть, тогда они начнут принимать хоть какие-то меры, чтобы противостоять надвигающемуся вторжению.

– Но ведь принц Грегори прекрасно информирован в военных вопросах, робко вставила леди Элис, – и он говорит, что джоги вооружены только луками и копьями. Как же они смогут устоять против императорской армии, если вдруг действительно нападут на Авалон?

– Если бы это было все, чем они располагают, уверен, они бы не решились на вторжение, – угрюмо ответил Дилан. – Но у них есть карабины и даже кое-какая артиллерия. Именно поэтому их несметные полчища представляют такую угрозу.

– Интересно, где же это в тундре Бэшема они могли обзавестись современным оружием? – насмешливо спросил профессор Смоттл.

– Да где же еще, как не в Бэшемской Компании? – воскликнул Дилан. За последние три года им было продано несколько сотен тысяч карабинов и дальнобойных винтовок. И джогские воины узко обучены пользоваться ими. Кроме того, у них есть еще конно-артиллерийские батареи, в которых служат подготовленные Компанией канониры. Так что они достаточно хорошо вооружены и к тому же гораздо более мобильны, чем любая из армий Аннона. Эта орда джогов подобна грозовому фронту, готовому обрушиться на наши головы в любую минуту.

– Сэр! – голос профессора Смоттла внезапно стал ледяным. – Вы выдвинули серьезные обвинения против Бэшемской Компании и ее руководителей. Считаю своим долгом напомнить вам, что в их число входят такие могущественные и уважаемые люди, как лорд Марк из Палладиуса, сэр Генри Картрайт и мистер Джонатан Патнэм из «Патнэм Индастриз».

– Я прекрасно осведомлен о могуществе Компании, – отчеканил Дилан. Но мне известны также и бесчеловечные методы, которыми она, пользуется в своей деятельности.

– Позвольте, разве вы не говорили, что какое-то время работали на Компанию? – с легким недоумением в голосе спросил Смоттл и, когда Дилан кивком подтвердил это, продолжал: – Но в таком случае, полагаю, вы подписывали типовой контракт?

– Конечно, я подписал его. Каждый, кто въезжает в страну, обязан подписать такой контракт согласно уставу Компании.

– Если так, то вы, по-видимому, забыли о том пункте контракта, который предписывает каждому служащему, в том числе бывшему, – тон профессора вновь стал назидательным, – не разглашать сведений, раскрывающих деятельность Компании ее потенциальным конкурентам.

– Да не забыл я ничего! Но у Бэшемской Компании нет никаких конкурентов, так что, с моей точки зрения, этот пункт просто не имеет смысла.

– У нее нашлись бы конкуренты, если бы ее коммерческие права и секреты деятельности стали бы достоянием гласности, – напыщенно возгласил Смоттл.

– Кости тех, кто пытался проникнуть в Кэшем без разрешения Компании, грудами свалены возле Пещер Смерти, – в глазах Дилана зажегся мрачный огонь. – Да за последние двадцать лет разорилась целая дюжина предпринимателей, пытавшихся стать конкурентами, – взорвался он, – их караваны были истреблены, а корабли сожжены или погребены в глубинах песков.

– Вы не только выдвинули обвинения явно клеветнического характера, профессор Смоттл предостерегающе поднял палец, – но вы нарушили свой контракт. Я не юрист, но, думаю, вас ждут серьезные неприятности, юный джентльмен.

Дилан безнадежно махнул рукой.

– Серьезные неприятности ждут всю империю. Меня нисколько не волнует, если у меня их будет чуть больше, чем у всех остальных.

– Могу я спросить вас кое о чем? – с изысканной вежливостью обратился к Дилану Ноэль Брэн ап Линн. Он слушал разговор, не прерывая его ни единой репликой, однако по выражению его лица сестра видела, что он очень раздражен.

– К вашим услугам, – неуклюже поклонился Мак-Брайд.

– Вы говорите о вторжении сотен тысяч всадников, а я утверждаю, что подобная вещь невозможна, исходя из чисто географических соображений. Вы не можете не знать, что Бэшемский и Авалонский континенты разделены морским проливом шириной от двадцати до тридцати миль, слишком глубоким для того, чтобы всадники могли перейти его вброд.

Дилан вспыхнул.

– Я прекрасно знаю о существовании Ледового моря, – сдержавшись, сказал он.

– Тогда, возможно, вы считаете, что джоги переправятся на кораблях? Но если так, то что, по вашему мнению, будет делать императорский Военно-Морской флот? Праздно стоять в стороне и вежливо пропускать их?

– Императорский флот не сделает ничего, – лаконично ответил Дилан.

Змеиная усмешка на лице Ноэля явно не предвещала ничего хорошего, и Элис вздрогнула от испуга, предчувствуя назревающий скандал. Горячий темперамент ее брата был источником вечного беспокойства и огорчений для всей семьи. Он уже вовлек Ноэля в четыре или пять дуэлей, создав ему репутацию искусного фехтовальщика, что сама Элис, со свойственным любой женщине отвращением ко всякому кровопролитию, находила просто ужасным.

– У вас есть основания для подобного оскорбления моего рода войск, сэр? – холодно спросил Ноэль. – Или я должен расценивать это как личный выпад?

– Ноэль, мне немного нездоровится, – поспешно начала Элис. – Не мог бы ты…

– Помолчи! – резко оборвал ее брат. – Я задал этому джентльмену вопрос и хочу получить на него ответ.

Дилан пожал плечами и отвернулся. Ноэль стремительно шагнул к нему и положил руку ему на плечо. Круто обернувшись, Дилан быстрым движением сбросил руку.

– Не прикасайтесь ко мне, – прорычал он.

– Понимаю, – тонко улыбнулся Ноэль, – оскорбление было личным.

На лице Дилана появилось недоуменное выражение.

– Позвольте, минутку… – начал было он, но увидев, что все взоры обращены на него, растерянно смолк.

– Вы изволили что-то сказать, сэр? – любезно осведомился Ноэль.

– Ничего, – помедлив, ответил тот.

– Отлично! Если вы соблаговолите дать мне свою визитную карточку, я буду иметь честь прислать вам своих секундантов.

Вейнландец вновь пожал плечами и, сунув руку в спорран,[20]20
  Спорран – сумка из меха, часть национального костюма шотландского горца.


[Закрыть] висевший у него на поясе, извлек оттуда кожаный бумажник. Вынув визитную карточку, он вручил ее Ноэлю.

– Благодарю вас, сэр. – Отвесив церемонный поклон, Ноэль удалился.

– Боже, что вы наделали! – в голосе Элис слышалось неподдельное волнение. – Ноэль же убьет вас, если только мне не удастся отговорить его от этой дуэли.

Дилан удивленно взглянул на нее, затем лицо его приняло решительное выражение.

– Мне не хотелось бы доставить такой очаровательной леди хотя бы малейшее беспокойство, и потому я вынужден просить вас не вмешиваться. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы не причинить вреда вашему брату.

– Да ведь я именно о вас беспокоюсь, – с жаром отвечала она. – Ноэль уже убил одного человека и ранил еще троих, и я не хочу, чтобы на его руках была еще и ваша кровь только потому, что у вас такие странные фантазии.

– Жаль, что мои предостережения кажутся вам столь фантастичными.

– Но, простите, ваше утверждение, будто Военно-Морской флот ничего не сделает, чтобы помешать джогам переправиться через Ледовое море, было же просто абсурдным. Вы должны это признать.

– Видимо, мне следовало объясниться подробнее. Флот не в силах будет ничего предпринять из-за того, что в этом году начинается новый пятидесятилетний цикл.

– А что это за цикл? И что нам сулит его начало?

– Ледовое море полностью замерзнет, – объяснил Дилан. – Это как-то связано с солнечным излучением. Я слышал от друзей из Нордландии, что замерзание уже началось. Скоро море окажется полностью закрытым для плавания и могучие бронированные корабли нашего флота попросту не смогут войти в него. А когда лед станет достаточно крепким, чтобы выдержать конницу, всадникам понадобится лишь несколько часов, чтобы покрыть расстояние от Бэшема до Авалона. Говорят, ждать этого совсем недолго.

– Господи! Я же ничего этого не знала!

– Большинство людей не знает. Правда, правительство и ученые в курсе, но, похоже, они не придают этому особого значения.

– Но вы-то придаете? Вы думаете, что джоги двинутой, как только лед станет достаточно крепким?

– Я точно знаю, что они сделают это, милая леди, – серьезно ответил Дилан. – Потому я и пришел сюда сегодня. Увы, я потерпел неудачу с принцем Грегори, да еще к тому же был вызван на дуэль. Так что, пожалуй, мне пора пойти попытать счастья где-нибудь в другом месте.

– Вы никуда не пойдете, пока я не переговорю с братом, категорически заявила девушка и бросилась прочь так стремительно, что шлейф ее платья взметнулся в воздух.

Дилан повернулся и направился к выходу. Но не успел он сделать и нескольких шагов, как попал в новую историю.

Одетый в щегольской сюртук долговязый юнец с выступающими вперед зубами встал прямо перед ним, приставил большие пальцы рук к ушам, скосил глаза и высунул язык.

– Берегись меня! Берегись меня! Я – джог! Я – джог! – заорал он, кривляясь.

Мощный удар Дилана отправил шутника прямо в кадку с высокой раскидистой пальмой. Еще одной дуэли, похоже, было не избежать.