Текст книги "Голый риск (ЛП)"
Автор книги: Джордан Бёрк
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 7 страниц)
Сейчас, ранним вечером, люди все еще бродили во дворах, на крылечках, выгуливали собак на улице. Я чувствовал себя немного неуютно, сидя посреди улицы в машине. Однако не похоже, что в этом месте соседи присматривают друг за другом. Поэтому я не беспокоился по поводу того, что мне помешают или сообщат в полицию.
Когда опустилась ночь, и соседская активность снизилась, я решил, что пришло время действовать.
Прикрутил глушитель и засунул пистолет за пояс. Снаружи было слишком тепло и душно, чтобы набросить куртку, даже легкую. Я быстро прошел к дому, делая вид, что иду туда с какой-то целью.
Вверх по подъездной дорожке и на крыльцо.
Постучал в дверь.
Увидел приближение парня. Он открыл.
– Мистер Удалл?
– Да.
Толкнул дверь, пнув его так, что с громким хрустом вылетела коленная чашечка. Издав пронзительный крик, парень упал на пол.
Я закрыл входную дверь, быстро осмотрев улицу. Пусто. Никто ничего не слышал.
Тогда достал пистолет и встал на колени возле Удалла.
– Закричишь снова и ты покойник. Вот так вот просто.
Поднял парня с пола и притащил в кухню, где посадил на стул и для надежности примотал скотчем.
Затем прислонился к кухонному островку в футе от него.
– Твоя профессия – убивать вредителей.
Он кивнул.
– Да?
– И моя.
– Кто ты? – спросил он.
– Разве это имеет значение?
Парень ничего не сказал, но напрягся.
Я решил поиграть с ним, немного помучить, позволить его фантазии пропутешествовать через самые жуткие сценарии того, чем может закончиться наша встреча. Мне нравилось думать, что его, вероятно, посетят гораздо более страшные мысли о будущем, не имеющие ничего общего с моими планами.
В жизни Джим Удалл оказался неприметным, не считая роста, наверное, около метра девяносто трех сантиметров. Когда он открыл дверь, я это было первым, что я заметил. Но рост же и сделал его колено более легкой мишенью. В остальном Удалл оказался обычным парнем, на которого без весомой причины и не посмотришь дважды.
Из него получился бы неплохой серийный злодей для одного из криминальных шоу – такой, который сливается с толпой, остается незамеченным и не вызывает подозрений, пока его наконец не поймают и не настанет день расплаты.
Именно таким показался мне Удалл.
– Слушай, забирай, что хочешь. У меня не так много… – Он осмотрелся. – Но ты можешь забрать что угодно. Телефон и кошелек как раз за тобой на стойке.
– Я пришел не за твоими деньгами или имуществом.
– Тогда зачем? – Он попытался наклониться, но не смог. Посмотрел на свое колено: вывернутое, опухшее и превратившееся в кровавую массу.
– Я здесь, – произнес я, потянувшись к пистолету и показав его мужику, – ради тебя.
Он посмотрел на меня, скривился, покраснел, как будто собирался расплакаться.
– Почему? Что я тебе сделал?
Перед тем, как ответить, я помолчал.
– Ты пересек мою черту.
Он выглядел сбитым с толку.
– Твою черту?
– Да, – подтвердил я, отталкиваясь от стойки и подходя ближе, а потом зайдя сзади. – Я провожу черты – границы, на самом деле – вокруг того, что ценю больше всего.
Он крутил головой влево и вправо, пытаясь увидеть меня, пока я стоял у него за спиной. Стоило ему посмотреть влево, я немного смещался вправо. Когда смотрел вправо, я двигался влево.
– Я не знаю, о чем ты говоришь! – выкрикнул он.
– Разве я не запретил тебе кричать, Джим? На твоем месте я последовал бы совету. Дам тебе второй шанс, потому что сейчас чувствую себя великодушным. И… – Я вышел из-за стула и вернулся к стойке, снова прислонившись к ней напротив него. – И если ты думаешь о том, как я выгляжу, когда нахожусь в благодушном настроении, то именно так. Это – лучшее, что ты получишь. Подумай об этом несколько минут.
Я повернулся и взял кошелек Удалла и, проверив его, не нашел ничего интересного, лишь совсем немного денег.
Он начал роптать что-то о том, что я пришел не к тому парню.
– Не к тому? – поинтересовался я. – Более чем уверен, что пришел именно к тому. Могу поспорить, что если покопаюсь в твоем доме, то найду несколько женских трусиков и бюстгальтеров, правда? Не отвечай. Мы оба знаем, что ответ положительный.
Его глаза расширились, и он рьяно покачал головой вперед-назад.
– Нет? – засомневался я. – Ты не ходил на свидание с девушкой, с которой познакомился на сайте знакомств и потом не использовал запасной ключ, чтобы пробраться в ее квартиру? – Я понизил голос, успокоившись. – Ты не делал этого, Джим? Я все понял неправильно?
– Делал! – заявил он, успокаиваясь. – Но я повторяю: ты пришел не к тому человеку.
Несколько секунд я смотрел на него.
– Объясни.
– Мне заплатили, чтобы я отправился в ее квартиру. Они хотели… информацию о ней. Что-нибудь, что я смогу разузнать о ее работе. Файлы или типа того. Господи, чувак, я не знаю. Это было месяцы назад.
Я застыл, обрабатывая его слова так быстро, как только мог.
– Кто заплатил тебе?
– Я не знаю его имени.
– Думай, – требовал я. – Опиши его.
Его ответ заставил меня напрячься. Описание мужчины подходило под внешность Говарда Макдауэлла.
– Английский акцент?
Удалл покачал головой.
– Нет… американский. Он был американцем.
Никаких сомнений, Макдауэлл скрыл акцент.
– Он звонил тебе? Дал свой номер? Что-нибудь? – спросил я.
Удалл тяжело вздохнул.
– Однажды. Он позвонил и попросил последовать за ней.
Моя кровь закипела. Я глубоко вдохнул, напоминая себе, что должен добыть всю возможную информацию, потому что дело оказалось посерьезнее, чем воришка трусиков, вломившийся в квартиру Кэтрин.
– Когда и куда ты последовал за ней?
– Никуда, – настаивал он. – Я этого не сделал.
Я смотрел ему в его покрасневшее лицо со стекающим от бровей потом.
– Не мели чушь. Я знаю, что ты был в ее доме.
Он коснулся подбородком груди.
– Ты сделал это сам? – продолжил я. – И почему розы? Тебе приказал тот человек?
Удалл быстро поднял голову, на его лице отразилось замешательство.
– Какие розы?
Я на несколько секунд замолчал.
– Ты не оставлял розы на ее крыльце?
– Что? Нет. Не оставлял я никаких роз, – заверил он.
Выражение лица и тон подсказали, что Удалл не врет.
Оставалась только одна версия: розы на крыльце – дело рук Макдауэлла. Это имело смысл, учитывая то, что я знал о его безжалостной садисткой натуре. Он пытался сильнее запугать Кэтрин.
– Номер, – сказал я. – Мне нужен номер парня.
Удалл указал головой на стойку.
– Там.
Я взял его телефон и просмотрел историю звонков. Я понимал, что вероятно, зря теряю время. Звонили месяцы назад. Удалл мог удалить данные, а Макдауэлл в любом случае, скорее всего, использовал предоплаченный номер, так что я перестал искать.
Следовало решить, как сейчас поступить с Удаллом, поэтому я стоял и смотрел на его телефон. Не уверен, что хотел увидеть в разделе с фотографиями, но все равно открыл галерею.
И обнаружил совсем уж неожиданное, даже несмотря на то, что прокрутил все сценарии того, как все могло пойти.
В памяти телефона хранились сотни фотографий, большая часть из интернета. Фотографии женщин и молодых девушек на различных стадиях раздевания или занимающихся сексом.
Однако на самых последних оказалось кое-что знакомое.
Кухня Кэтрин. Квартира Кэтрин. Спальня Кэтрин.
Снимок ящика комода. Фото того, как Удалл держит ее белье. Даже так называемые селфи, на которых Удалл держал ее трусики у своего лица.
А стоило прокрутить вниз, внутри меня поднялся гнев и распространился по всему телу, заставляя лицо покраснеть, а конечности покалывать от адреналина.
Удалл был в ее квартире ночью.
Он сделал снимки спящей в своей постели Кэтрин.
Я поднял взгляд от экрана и посмотрел на него.
– Что ты собираешься со мной сделать? – заскулил он.
Удалл показался мне типичным хулиганом под давлением. Они действуют смело и высокомерно, пользуясь преимуществами перед другими людьми, но это происходит от слабости. А когда оказываются в действительно незавидном положении, то становятся одними из самых жалких созданий, когда-либо бродивших по земле. Почти достойно сочувствия.
Почти.
Я уже подумывал о том, чтобы прострелить ему второе колено. Может быть, даже яйца. Растягивая пытку, заставляя чувствовать тот же страх, который испытала бы Кэтрин, проснувшись и обнаружив в своей спальне незнакомого мужчину.
Я мог бы проделать все это и даже больше. Вместо этого дважды выстрелил ему в голову и ушел.
***
После рейда в Чечне десять лет назад я впервые убил человека. По крайней мере, прямо и лично. За это время я был повинен во многих смертях, но ни разу не нажал на спусковой крючок.
Много лет назад я поклялся себе не колебаться, выполняя миссию восстановления справедливости и совершения возмездия, а убивать только в целях самозащиты. Все десять лет твердо держался этого обещания, никогда даже близко не подходя, никогда не ставя себя в положение, когда придется причинить смерть.
Но сейчас другое дело. Ситуация касалась лично меня. Речь шла о Кэтрин.
Глава 19
Кэтрин
Услышав щелчок дверного замка, я села в кровати и быстро подскочила, когда Уоттс вошел в комнату. Затем подбежала к нему, обняла. Он крепко прижал меня, целуя шею, щеку, лоб.
– Соскучилась? – спросил он.
Впервые за этот день я рассмеялась.
– Боже, да.
Он отодвинулся, чтобы посмотреть мне в глаза.
– Я вернулся и больше не собираюсь оставлять тебя одну.
– Хорошо.
Уоттс прижался губами к моим в жестком, яростном поцелуе, который разжег бы во мне страсть, если бы мужчина не остановился и не произнес:
– Мне нужно тебе кое-что сказать.
Всего за несколько секунд я перешла от восторга к ужасу. Дикие колебания эмоций становились постоянным спутником наших отношений. Я могла бы испугаться этого, оттолкнуть Уоттса, увидеть в нем угрозу стабильности, однако не желала сдаваться. Мне хотелось подбодрить себя.
Он остановился у кровати и присел, попросив сесть рядом. Я видела как его лицо стало жестким и решительным.
– Речь о сегодняшнем вечере? – поинтересовалась я. – Где ты был?
Он покачал головой, глядя прямо перед собой.
– Я ездил позаботиться кое о чем.
– О… том парне?
Я даже не хотела называть его имени.
Уоттс положил руку на мою ногу.
– Все улажено.
Он поднял брови.
Я могла бы задать все интересующие вопросы о парне, а их, наверное, скопились десятки. Однако только один из них имел значение. Хотя я не обязана была спрашивать. Примерно представляла ответ и, вероятно, оказалась бы права. К тому же я понимала, что Уоттс все равно мне бы ничего не сказал. Когда дело касалось его деятельности, если я не вовлечена в это, он вел себя очень скрытно. И своим последним комментарием он словно заверил меня, что больше не стоит волноваться.
Проявившаяся темная сторона Уоттса взяла реванш за его поступки, совершенные ради меня.
– Все, что я творил последние десять лет… сегодня вечером закончилось. Я больше не могу это делать. Мне почти тридцать, я посвятил этому треть своей жизни. В любом случае пришла пора начинать жить дальше, тем более все стало сложнее и рискованнее.
– Я.
– Ты?
Грудь сжималась из-за все возрастающего беспокойства.
– Я усложнила твою жизнь и прекрасно понимаю это. Я – причина, по которой она стала более рискованной.
– Кэтрин, остановись.
– Нет! Это правда. Что бы ты ни сделал сегодня вечером, ты сделал это ради меня, правда?
Уоттс никак не отреагировал, даже не пошевелился.
– Я права? – настаивала я.
Он кивнул.
– Об этом я и говорю. – Я сдерживалась. Хотела, чтобы мои слова прозвучали сильно, твердо, чтобы он знал, насколько серьезно я все воспринимаю. – Ты навлек на себя опасность ради меня. Пусть и думаю, что это самое невероятное, что кто-либо делал для меня, я просто не могу вынести мысли, что буду ответственна за происходящее с тобой.
– Я сам принимаю решения, – заверил Уоттс. – Как и ты. Хочу, чтобы ты кое-что поняла…
Я прервала его.
– Ты понимаешь, о чем я? Невыносимо являться причиной, по которой ты рискуешь своей жизнью.
Сомкнув руки на моих плечах, он поднял одну к моему лицу.
– Теперь ты – моя жизнь. Все остальное закончилось. Больше ничего не имеет значения. Только ты. Я хочу жить настоящей жизнью, и хочу провести ее с тобой. Уезжай со мной. В смысле навсегда.
Чувствуя, как расширяются мои глаза, я подняла голову.
– Навсегда…
Он кивнул.
– Больше нельзя оставаться в Штатах. Я уезжаю и хочу, чтобы ты отправилась со мной.
– Навсегда, – произнесла я, повторяя слова, которые из всего им сказанного, имели для меня самое большое значение.
– Я занимался этим десять лет. Пришло время остановиться.
– Ты же не говоришь это только из-за того, что я сказала тебе, когда ты впервые поделился со мной, правда?
Возможно, предложение, высказанное мной некоторое время назад о том, что он может «просто остановиться», все-таки засело у него в голове. Несмотря тогдашнюю резкую реакцию, может, он думал об этом.
Уоттс покачал головой.
– Нет. Я пришел к такому выводу, потому что мог жить так всегда… а я не хочу. Я выполнил свою работу. Теперь пришло время пожить нормальной жизнью. И я хочу, чтобы ты стала ее частью.
Мои глаза наполнились слезами счастья, а на лице расплылась до невозможности широкая улыбка.
– Ты серьезно.
Словно из самых темных, эгоистичных глубин моего сознания выплыли сомнения.
– Серьезен как ни в чем и никогда. Я люблю тебя, Кэтрин.
Слова, которые я ждала. Слова, которые я едва не произнесла первой.
Прежде, чем я смогла как-то отреагировать, Уоттс обрушил на меня свои губы. Что ж, вполне понятно.
– Я люблю тебя и поеду с тобой куда угодно, – прошептала я ему в губы.
Вышло приглушенно, но меня это уже не волновало.
Мы посидели так еще немного, а потом меня одолело любопытство.
– Так куда мы едем? Когда?
На языке вертелось так много вопросов, но мне удалось не забросать Уоттса ими сразу же.
– Пока не могу сказать куда. Но мы уезжаем утром. – Видя мое недоумение, он кивнул. – Должны уехать утром.
Потянувшись, мужчина прижал меня к своему телу и поцеловал.
У меня мелькнула мысль: «Как ты собираешься уехать навсегда, и как, черт возьми, ты осуществишь это за одну ночь?»
Но Уоттс уже все продумал.
– В твоей квартире есть что-то, что тебе может понадобиться? Я могу забрать это, чтобы тебе не пришлось туда ехать, если не хочешь.
Я задумалась, в голове творился хаос, и колотилось сердце.
Между делом Уоттс спросил меня о паспорте.
– Как ты узнал, что он у меня есть?
Он улыбнулся.
– Полиграф. Ты сказала «да», и я понял, что это правда. Кстати, куда ты ездила?
– В Канаду. Три года назад летом побывала в отпуске. Поехала именно туда, потому что там не так жарко как в Вашингтоне, заодно мне удалось посмотреть большую часть Торонто. Оттуда родом Маргарет Этвуд. Так что да, паспорт у меня дома. Он в сейфе в шкафу.
– Я привезу сейф.
– Нет, – покачала я головой, собрав все свое мужество. – Я поеду с тобой.
***
Стоило нам попасть в коридор, соседняя дверь открылась, и из комнаты вышел мужчина.
– Уоттс, – позвал он с отчаянием в голосе, а заметив меня, охнул.
Я понятия не имела, кто это. Мой мужчина, конечно же, о нем не упоминал.
Уоттс посмотрел на меня и представил:
– Кэтрин, это Крис Спенсер. Крис, это Кэтрин.
Крис улыбнулся и кивнул мне.
– Рад познакомиться.
– Мне тоже приятно, – ответила я, растерянно глядя на Уоттса.
– Крис – мой старый друг.
– Самый проверенный, – добавил Крис с улыбкой.
Уоттс кивнул.
– Да, самый проверенный. Он был со мной на протяжении всей недели. И когда я уезжал, всю ночь находился здесь.
Я посмотрела на Криса.
– Спасибо.
– Не стоит. На самом деле, ничего такого. За тобой было действительно легко присматривать.
Я засмеялась. Уоттс закатил глаза.
У Криса была потрясающая улыбка: широкая с идеально ровными белыми зубами. Его коротко подстриженные по краям волосы смотрелись очень по-военному и абсолютно не походили на стрижку Уоттса. Громким, гулким голосом он говорил быстро, взволнованно. Опять же, совсем не так, как вел себя Уоттс. Я подумала о том, что эти парни совершенно разные и, несмотря на это, у них много общего. Без сомнений созданная ими много лет назад связь все еще оставалась сильной. Понятия не имея, каково это, я завидовала им.
– Ну, мужик, – сказал Крис, – как говорится, это – конец пути.
Уоттс кивнул.
Я заметила на плече Криса сумку. Закрыв за собой дверь, он вышел в коридор.
– Я возвращаюсь, чтобы забрать Стефани. Мне стоит надеяться, что увижу вас через несколько дней?
– Можешь рассчитывать на это, – ответил Уоттс и посмотрел на меня. – Мы оба будем там.
– Где будем? – спросила я.
Крис улыбнулся и хлопнул Уоттса по плечу.
– Точно как Стефани. Никакой выдержки. – Он повернулся ко мне. – Приятно было, наконец, познакомиться с тобой, Кэтрин. Увидимся.
Крис направился прочь по коридору, что-то неразборчиво напевая. Вскоре он вышел на лестничную клетку и удалился на достаточное расстояние, так что его голос превратился в невнятное эхо. Мужчина казался расслабленным и счастливым. Даже больше, чем Уоттс, и меня это немного беспокоило.
– Так ты не собираешься сказать мне, куда мы едем? – поинтересовалась я.
Уоттс взял меня за руку и повел по коридору.
– Скоро. Обещаю.
***
По дороге у меня вконец расшалились нервы. Меня приводило в бешенство, что поездка в собственную квартиру – место, которое я годами называла домом – вызывала массу беспокойства. Ужасающий ублюдок отвратил меня от первого и единственного жилища в мире, в котором я чувствовала себя безопасно.
Это заставило меня задуматься о том, как же быстро я согласилась навсегда уехать с Уоттсом… куда бы мы ни собрались. Думаю, я так поступила, потому что теперь ничто не связывало меня с этой квартирой или Вашингтоном, или чем бы то ни было в таком смысле. Лучшую часть последних восьми лет я потратила, приучая себя ощущать комфорт на этой территории, но так могло произойти где угодно.
– Моя работа, – всполошилась я, внезапно осознав, что не подумала о том, как все провернуть.
– Уже думал об этом, – отозвался Уоттс, концентрируясь на дороге и глядя прямо перед собой. – Напиши письмо об увольнении своему куратору. К черту дерьмо с двухнедельным сроком. В любом случае, это не имеет значения. Тебе никогда не понадобятся их рекомендации. Но стоит предупредить о том, что не вернешься.
– Точно, – согласилась я. Если бы я трудилась на любой другой работе, то могла бы просто исчезнуть. Но раз уж попала в ФБР, где слишком высок риск того, что сотрудником, который перестал показываться на работе, заинтересуются, придется смириться. – Наверное, я никогда не смогу использовать свои впечатляющие навыки обмана детектора лжи.
Уоттс посмотрел на меня.
– Не рассчитывай на это, пока я рядом.
Он улыбнулся, возвращая взгляд на дорогу.
Флирт. Именно в нем я в данный момент и нуждалась, даже если это всего лишь короткая передышка, потому что пару минут спустя мы подъехали к моему дому.
– Моя машина, – заметила я, вспомнив, что мы оставили ее на заправке.
Уоттс, нахмурившись, покачал головой.
– Прости, мы не можем взять ее с собой. Она остается на месте.
Мне нравилось мое маленькое авто. Не самое лучшее в мире – оно доставляло более чем достаточно проблем и со временем превращалось в денежную яму – но все же я немного скучала по нему.
Поздняя воскресная ночь плавно переходила в ранее утро понедельника. На улице не было ни души.
– Позволь мне войти, – попросил Уоттс.
– Я хочу сделать это сама.
– Ладно, – ответил он, – но позволь мне зайти первому, чтобы проверить все. Подожди здесь.
Он отсутствовал пять минут, а вернувшись в машину, сообщил:
– Все хорошо. Можешь идти.
Я посмотрела в окно на ступеньки к дому.
– Захожу.
Я посмотрела на мужчину.
Уоттс приподнял брови.
– Я могу это сделать, – заверила его.
– Знаю.
Я вышла из машины и быстрым, четким шагом направилась к дому. Будучи более чем уверенной, что не изменю своего мнения, я не собиралась оставлять и шанса на промедление или колебания.
Открыв дверь, вошла.
Место показалось мне чужим. И двенадцати часов не прошло, как я покинула его, но оно все равно больше не выглядело моим. Может, из-за того, что сделал тот парень. Или потому что я решила все оставить позади.
Пройдя по коридору в спальню, достала сейф из шкафа. Перед тем, как закрыть дверь, в последний раз посмотрела на свою одежду. Когда Уоттс приходил без меня, он уже забрал немного, а я не хотела больше ни одной вещи.
Вернувшись в кабинет, я остановилась у своего маленького стола и включила ноутбук. Быстро отправила письмо об отставке боссу. Потом подумала о Таре. Не зная ее адреса электронной почты, решила написать ей сообщение.
Я: Ухожу с работы. Прости, что так внезапно, и за то, что не успела попрощаться. Спасибо тебе за то, что была моим другом.
Она ответила практически незамедлительно.
Она: Это что, шутка?
Я: Нет, это реальность.
Она: Ну, это дерьмово, девочка! Ты в порядке?
Ух ты. Как на это ответить, учитывая все, что произошло за последние примерно полдня? Немного подумав, поняла, что ответ настолько очевиден, что я этого даже не осознавала.
Я: Все отлично. Даже лучше, чем отлично, на самом деле. Лучше, чем было долгое-долгое время.
Она: Черт, я буду скучать по тебе. Удачи и время от времени выходи на связь.
Я: Хорошо.
Я даже не предполагала, выдастся ли возможность, более того – смогу ли, но что мне оставалось сказать? В следующем сообщении Тара прислала смайлик-сердечко. Я закрыла сообщения и положила телефон в карман.
Мои книги. Я не смогла бы уехать без еще одного взгляда на свою коллекцию. Подошла ближе, проводя пальцем по корешкам самых любимых, снимая несколько с полки, чтобы еще разок подержать их.
Для меня это не просто вещи. Не просто бумага. Именно они спасали мою жизнь – или, по крайней мере, здравый рассудок – в разные времена. Они описывали разных людей. Людей, которые мне нравились. Которых я ненавидела. С которыми могла бы дружить. К которым могла бы испытывать неприязнь в реальной жизни… но все по-своему интересные, все открывшие мне секреты жизни или окружающего мира.
Когда-нибудь я найду им замену. Однако имелась единственная, которую заменить я бы не смогла. Поэтому я взяла свою копию «Кошачьих глаз» и положила в сумку.
Покидая свою квартиру в последний раз, я испытывала странное ощущение, но не задержалась в дверном проеме, не сказала громко «прощай» или что-нибудь в таком роде. Чувствуя, как сжимается горло, я тяжело сглотнула и моргнула несколько раз в попытке побороть готовящиеся пролиться из глаз слезы.
Глядя в будущее, я надеялась, что любая испытанная мной сейчас печаль, забудется. Ведь здесь, в прошлом, я оставляла лишь свое замкнутое существование.
Я заперла дверь, положила ключ под коврик и оставила старый дом позади.
Навсегда.
Я была готова к новой жизни.
Где бы и как бы это ни произошло.
Глава 20
Уоттс
Сидя в машине, пытался справиться с тем, что сбывались мои самые худшие страхи – я поставил Кэтрин в опасное положение. Сейчас она в безопасности, и я предпринял дополнительные меры, чтобы все так и осталось, пока мы не доберемся до следующего пункта назначения.
Думал связаться с Макдауэллом, чтобы каким-нибудь образом с ним договориться. Но не был уверен в том, как поступлю при встрече. Поэтому учитывая то, что время поджимало, возможно, это и к лучшему – не видеться с ним.
Никогда.
Кэтрин медленно и уверенно спускалась по ступенькам, ведущим от ее квартиры, к машине. Именно в тот момент стало понятно, что ей все удалось, и мое беспокойство из-за того, что она охвачена страхом, оказалось безосновательным. Всегда знал, что она сильнее, чем думала, а теперь выяснилось, что даже сильнее, чем думал я.
– Готово, – сообщила она, пристегивая ремень безопасности.
Это единственное слово несло в себе огромную силу.
Кэтрин была готова к тому, что войдет в свою квартиру, сделает то, что нужно, и будет готова к следующему шагу.
Она готова попрощаться с прежней жизнью без сожалений об отъезде со мной и готова к новой жизни.
***
Спустя чуть больше, чем полчаса мы оказались у меня в Балтиморе. Как и ожидалось, в столь ранние часы утра понедельника поездка прошла быстрее обычного.
– Мне нужно только захватить кое-какие вещи, – сказал я. – Но я хочу, чтобы ты зашла вместе со мной.
Кэтрин выбралась из машины и направилась за мной к крыльцу. Вставляя ключ в замочную скважину, я посмотрел на дом миссис Вудалл. Вероятность того, что она уже проснулась, была минимальна, но если мы каким-то образом разбудим ее, это замедлит наш отъезд.
Мы вошли в дом.
– Ты можешь развести огонь? – спросил Кэтрин, указывая на камин.
– А, конечно. – Она выглядела сбитой с толку.
– Все там. Не сильный огонь. На одну закладку.
Перед тем, как ответить, она слегка замешкалась.
– Ладно…
Я спустился в подвал и достал оба своих ноутбука, все бумажные папки и кое-что из старых материалов, найденных в багажнике: поддельные удостоверения личности, паспорта, лицензии на оружие и всевозможные документы, которыми пользовался на протяжении многих лет, чтобы попасть в ту или иную ситуацию.
Я принес все это в гостиную, где Кэтрин сидела у очага, любуясь огнем, который сама же и развела.
Отдал ей все бумаги и фотографии, попросив не смотреть на них, а просто бросить в огонь. Затем сел на пол и вытащил жесткие диски из ноутбуков, собираясь выбросить их в лесу на обочине шоссе по дороге в аэропорт.
Больше в доме не осталось ничего такого, от чего следовало бы избавиться. Во всяком случае, ничего компрометирующего. Я оставлю все позади, но это будет не более чем досадная помеха, когда управляющая компания перестанет получать чеки за аренду и пошлет кого-нибудь выяснить, почему. Меня это волновало не больше, чем Кэтрин ее квартира.
– Я захвачу одежды на пару дней, – предупредил я. – Хочешь чего-нибудь выпить? Поесть?
– Нет, – ответила она, глядя на огонь.
– Вернусь через пару минут, потом мы сможем уйти.
Я направился к выходу из комнаты и уже был в футе от коридора, когда она позвала:
– Уоттс?
Я повернулся.
Кэтрин взгляну на меня и начала смеяться. Сначала слабо, а потом сильнее.
– Не обращай внимания.
– Что смешного? – поинтересовался, сам уже улыбаясь, хотя бы потому, что ее смех – одно из самых приятных зрелищ, увиденных мной в последнее время.
А может быть, мы оба настолько измучались, что находились на грани бреда.
– Ничего, не обращай внимания, – ответила она.
Я вернулся к Кэтрин и опустился на колени.
– Нам потребуется некоторое время, чтобы привыкнуть к причудам и капризам друг друга, но сейчас я расскажу тебе один из своих. Я ненавижу, когда кто-то начинает мне что-то говорить, а потом останавливается
Это рассмешило ее еще сильнее.
– Что такое? – спросил я, выдавливая из себя улыбку.
Она прикрыла рот рукой, пытаясь подавить хихиканье.
– Это глупо, но теперь, когда наша жизнь меняется и мы начинаем… что бы это ни было… ты можешь отбросить этот фальшивый американский акцент?
Я хмыкнул.
– Вообще-то мне кажется, я отлично справляюсь.
Она потянулась к моей руке и накрыла ее своей.
– Так и есть. Просто я хочу быть с настоящим Уоттсом. А настоящий Уоттс – англичанин, так что, думаю, тебе стоит разговаривать так, как ты обычно это делаешь.
– Ладно, пусть так и будет, – произнес я без американского акцента, говоря настолько по-британски, как не делал этого уже лет десять. – Лучше?
Кэтрин кивнула.
– Хорошо, – подытожил я. – А теперь позволь мне упаковать кое-что и уйдем отсюда.
Я уже был на полпути в коридоре, когда она выкрикнула:
– К тому же, это горячо.
– Не соблазняй меня, Кэтрин, или закончится все тем, что мы потеряем время из-за того, что мне придется трахнуть тебя на полу перед камином.
– Точно. Прости.
– Без проблем, – отозвался я. – После сегодняшнего дня тебе едва ли удастся отделаться от меня. Или заставить выйти из тебя.
Спустя всего пару минут я спустился по лестнице со сменной одеждой в сумке, готовый уехать. Когда уже доставал ключи из кармана, открылась входная дверь, и появился он.
Говард Макдауэлл собственной персоной. Остановился прямо в моей гостиной. И разулыбался.
– Мистер Уоттс.
– Иди, подожди в машине, – попросил я Кэтрин.
– Почему? Кто это?
Я отодвинул девушку за спину и быстро повел к входной двери, держась все время между ней и Макдауэллом и не сводя с него глаз.
Чопорный ублюдок просто стоял и улыбался.
– Уоттс, – прошептала Кэтрин, – что происходит?
Я выглянул наружу убедиться, что больше там никого. Кажется, чисто.
– Иди в машину. Я буду через несколько минут.
На ее лице отразился страх: глаза расширились, взгляд метался из стороны в сторону, рот слегка приоткрылся.
– Иди, – приказал я, и она послушалась.
Я закрыл и запер дверь, а повернувшись, нашел мистера Макдауэлла сидящим в одном из моих кресел.
– Я не собирался обижать ее, – сказал он, ухмыляясь. – Расслабьтесь, мистер Уоттс. Я здесь лишь для того, чтобы отдать последние приказы.
Мои последние приказы.
Как бы много он ни знал обо мне, все же понятия не имел, что у меня уже есть планы. Спенсер позаботился о кое-чем для меня, по крайней мере, в том, что касалось предварительного уведомления мистера Атертона.
– А вы случайно не варили кофе? – словно между делом поинтересовался Макдауэлл.
Он всегда вел себя высокомерно, но таким наглым, как сейчас, я его еще не видел.
Я покачал головой.
– Ах, ладно, все то же самое, – сказал он, скрещивая ноги. – Это не займет много времени. Частный самолет ждет вас – только вас, без мисс Колб – в BWI, – продолжил мужчина, имея в виду аэропорт Балтимора неподалеку от моего дома. – Вы будете на ферме мистера Атертона к десяти по местному времени.
Я прошел к креслу напротив него, подумывая сесть, но остался стоять.
– Зачем вы это делаете? – спросил я.
Макдауэлл нахмурился и слегка склонил голову в сторону.
– Зачем я делаю что?
– Вы знаете, о чем я.
Глядя на меня с нечитаемым выражением лица, он молчал.
Я не собирался тратить время, и мне было плевать на то, что он избегает честности. Тем более я прекрасно представлял его ответ. Именно потому, что он надменный ублюдок. Он никогда не упускал шанса выказать свое превосходство над людьми, напоминая всем и каждому, что все контролирует. Уверен, он ни за какие коврижки не сможет удержаться от того, чтобы рассказать мне, что сделал и почему.
Макдауэлл вытянул ноги и подался вперед, опираясь локтями на колени и складывая руки вместе.
Медленно пожал плечами и произнес:
– Почему я это сделал? Потому что должен был. Потому что мог. Больше никаких причин нет.
– Их до черта и больше, – сказал я, чувствуя, как сжимаются мои челюсти, а зубы практически скрипят. – Вы поставили ее в опасное положение.
– У меня не было такого намерения.
– Это не имеет значения.
Он ухмыльнулся.
– Почему розы? – настаивал я, повышая голос.
– Красивая девушка, красивые цветы… – Голос Макдауэлла затих, и он пожал плечами. – Кстати говоря, судя по произошедшим событиям, я делаю вывод, что она не поблагодарила вас за первую. – Он улыбнулся и медленно покачал головой. – Я даже представить себе не могу, как это – давать девушке деньги и даже не получать от нее «спасибо».
