Текст книги "Тайна нагой незнакомки"

Автор книги: Джонатан Крэйг (Крейг)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 10 страниц)

– Это точно, – подтвердил Стэн. – Знаешь, Тед, я год работал в отделе по борьбе с незаконным оборотом наркотиков – когда я только-только получил ксиву детектива – и будь я проклят, если я хоть раз слыхал об этой дряни.

– Ты не первый! Мензули, как говорят, это птичье молоко.

– А каково её действие? – поинтересовался я. – Могла эта мензульная паста обострить восприимчивость организма Грира к угарном газу?

– Очень сомневаюсь, – последовал ответ Винклера. – Если что и могло произойти, то паста могла лишь затруднить его дыхание, а значит, он бы вдохнул меньшее количество СО.

– Другими словами, – опять встрял в нашу беседу Стэн. – Мензуль и алкоголь попросту нейтрализовали друг друга. Так?

– Есть такая вероятность, – согласился Винклер. – В любом случае, мне представляется, что покойный принял слишком малую дозу алкоголя и пасты, чтобы те возымели какой-то эффект. – Он сделал паузу. – Но вернемся к вопросу, почему Грир умер, а девушка нет. Должен сказать, что ваше со Стэном предположение о факте половых сношений – неплохая гипотеза. Но даже если половых сношений не было, возможно, имела место иная, столь же энергоемкая физическая активность со стороны Грира – и почти никакой активности со стороны девушки.

– Эх. вот если бы точно знать, – мечтательно протянул Стэн. – Чем больше я об этом думаю, тем больше это все не дает мне покоя.

– Что-нибудь еще, док? – спросил я.

– Нет, пока все, Пит.

– А как насчет проказы?

– Что? – не понял Винклер.

– Проказа. Вы не обнаружили у него на теле следов проказы?

– Нет. А почему ты спросил?

– Да я просто подумал, не заразился ли он у одного нашего подозреваемого. Взломщик из Чикаго по прозвищу Ударник Дуган. Дуган прокаженный, а они с Гриром давние кореша. Вот я и подумал, а вдруг Грир подцепил от него заразу…

– Понятно. И какая разновидность?

– А?

– Я про вашего Ударника Дугана. Какая у него разновидность заболевания?

– Ты хочешь сказать, что бывают разные проказы?

– Конечно!

– Господи, я-то все боюсь заразиться проказой от нашего Ударника, а тут ещё оказывается, надо думать, какой она разновидности!

– У этого Дугана ткани повреждены, Стэн? – спросил Винклер.

– Говорят, рубцы и язвы – и ещё какие! А что, они не у всех бывают?

– У всех, но иногда такие крошечные, что их и не заметишь.

– Только не у Ударника Дугана! – возразил Стэн. – Парню приходится бинтовать руки.

– Так, если рубцы крупные и превратились в язвы, то у Дугана, возможно, лепроматозная проказа.

– Это худший вариант?

– Без сомнения.

– Я так и знал! – воскликнул Стэн. – С самого начала догадывался.

– Я бы не стал так тревожится, – заметил Винклер.

– Ты-то – понятное дело! Не тебе же придется его брать!

– Проказой очень трудно заразиться, Стэн, – объяснил Винклер. – Если хочешь знать, это одно из наименее заразных инфекционных заболеваний.

– Большое утешение! Но ты меня плохо знаешь, Тед, я могу подхватить любую болезнь даже если просто подумаю о ней. Вот взять, скажем, ядовитый плющ. Поставь меня в пятидесяти шагах от куста, и у меня тут же по всему телу пойдут волдыри с кулак.

– Ну проказу так не подхватишь, Стэн. Чтобы заболеть проказой, надо в течение долгого времени находиться в тесном контакте со многими больными.

– Так, ладно, но как же все-таки люди заболевают проказой? – не унимался Стэн.

– Ее вызывает весьма пассивный грибковоподбный микроб под названием micobacterium leprae.

– Да плевать, что её вызывает, – в сердцах проговорил Стэн. – Как, как именно ею заражаются?

– Ты хочешь сказать, каким образом она проникает в тело?

– Ну!

– Вот тут я не могу точно ответить. Некоторые считают, что микроб проникает через дыхательную систему, другие полагают, что через пищеварительный тракт. Есть точка зрения, что микроб активен в местах ушибов и кровоподтеков.

– То есть наверняка неизвестно. Так?

– Боюсь, что нет, Стэн.

– Но болезнь заразная?

– Да, и это очень странная болезнь. Она, например, развивается только у людей. И самое удивительное, поражает главным образом мужчин соотношение больных мужчин и женщин составляет два к одному. И к тому же у неё удивительный инкубационный период. В среднем семь лет, но известны случаи, когда его продолжительность достигала тридцать лет!

– Ты хочешь сказать, надо ждать тридцать лет, чтобы понять, заболел я или нет? – переспросил Стэн.

– Да, если у тебя был контакт, – подтвердил Винклер. – Но как я уже сказал…

– Неважно, – отрезал Стэн и, положив трубку, медленно опустился на стул.

– Спасибо за информацию, Тед, – поблагодарил я судмедэксперта. – Ты нам здорово помог.

– Всегда к вашим услугам, Пит. Пока.

– Тридцать лет, – мрачно протянул Стэн, когда я положил трубку. – Ты только подумай: тридцать лет!

– Так, я думаю, нам стоит пролистать рапорты об арестах и рапорты о происшествиях, – сказал я. – Если сегодня утром у кого-то угнали машину вблизи от того гаража…

– Успокойся, Пит. Я уже об этом подумал. Наша нагая малышка так стремительно упорхнула с кем-то в туман, что времени ломануть чью-то тачку у них просто не было.

– Но все-таки что-то ты нашел?

– Да. Единственное утреннее происшествие рядом с тем местом – это авария Йойо Бейкера…

– Кто такой Йойо Бейкер?

– Наркоторговец. Я ему однажды оформил привод. За хранение. – Стэн усмехнулся. – Это был самый легкий арест за мою карьеру. Один стукачок шепнул мне, что Йойо сидит на первом ряду в киношке на Сорок второй. Я туда завалился – ну и точно: старина Йойо храпит себе как ни в чем не бывало, а в двадцати шагах от него на белой простыне ковбои скачут, шерифы палят из кольтов, индейцы улюлюкают – шум-гам стоит, а ему хоть бы хны…

– А что с ним стряслось сегодня утром?

– Врезался в фонарный столб.

– Он был один?

– В рапорте сказано – один. С собой у него была банка сырого опиума и достаточное количество ангидрида и соляной кислоты, чтобы перегнать этот опиум в героин стоимостью в четверть миллиона.

Я тихо присвистнул.

– Ага. А ты говоришь – хранение. Вот оно, хранение, где!

– И когда он въехал в столб?

– Судя по рапорту, в 5:35.

– Примерно в то самое время, Стэн!

– Ну, не совсем.

– А кто составлял рапорт?

– Боб Латц.

– Может, стоит с ним поговорить?

– Ты начальник, тебе решать.

И тут опять ожил мой телефон. Это был Гарри Уилсон из БКИ.

– Слушай, ну сколько можно занимать телефон? – набросился он на меня.

– Извини, Гарри. Я говорил с доком Винклером.

– Я так и подумал. Ох уж и болтуны эти врачи!

– Ну как, нарыл что-то на Мориса Оттмана?

– Что-то – не более того. Посмотрим, легко ли тебя обрадовать.

– Обрадовать меня очень легко! Ну, что там?

– Может, тебя немного развеселит история о попытке убийства?

– Шутишь! – Стэн снял отводную трубку и подключился к нашему разговору. – Морис Оттман? Попытка убийства?

– Так точно. – подтвердил Гарри. – Морис Оттман, президент и генеральный менеджер фармацевтической компании «Оттман-Майер». Возраст при попытке убийства – шестьдесят один.

– И кого же он пытался убить?

– Жену.

– Мать твою…

– А что в этом такого удивительного? – спросил Гарри.

– Да я только что разговаривал с ней по телефону.

– Не с ней, приятель. Ты беседовал с женой номер четыре.

– А которую он пытался убить?

– Номер три.

– И когда?

– Около года назад.

– Хмм, как я смотрю, в прошлом году произошло много чего интересного.

– А что?

– Ничего, Гарри. Введи меня в курс дела.

– Ну, вообще-то он предпринял две попытки, Пит. С первой ничего не вышло, и он решил повторить. Вот тогда-то его жена и обратилась за помощью.

– И каким способом?

– Ты хочешь спросить, как он её пытался убить?

– Именно.

– Во второй раз он использовал препарат, который кладут в снотворные таблетки. Но более действенный. И более концентрированный. Оттман по этой части большой дока – он же фармацевт. Он сварганил ей пяток коктейлей с виски, куда всыпал достаточно этого зелья, чтобы погрузить её в вечный сон.

– И что дальше?

– Ее вырвало. И это спасло ей жизнь. Когда она поняла, что он учудил, она подползла к окну ванной и стала звать на помощь.

– А что Оттман?

– А что с ним могло стать…

– Он отмазался?

– Да ведь жена только и обвинила его в попытке убийства. Доказать-то она ничего не смогла. Она даже не сумела доказать, что он на неё злобно смотрел.

– Ты беседовал с парнем, который производил арест?

– Да.

– Хорошо. Со второй попыткой разобрались. А что с первой?

– Тот же сценарий. Жена считала, что он подсыпает ей гадость в спиртное. Ни судья, ни полиция не сомневались в правдивости её показаниях. Но что они могли сделать? Она же никаких доказательств не предъявила. Им оставалось только принять её слова на веру.

– Когда он это сделал? Я хочу спросить – когда предпринял первую попытку?

– За день до второй.

– И она осталась дома, предлагая ему повторить эксперимент?

– Да вроде бы так, – согласился Гарри. – Дело в том, что она-то сочла первое происшествие случайностью.

– А она вообще в своем уме? Не психопатка? – изумился я.

– Нет, не психопатка. Она алкашка. В тот первый вечер тетка так наклюкалась, что отрубилась прямо на полу в кухне. И в тот раз её спасла соседка, которая вломилась к ней через черный ход.

– Погоди, – перебил его я. – Ты хочешь сказать, что Оттман подсыпал ей яду в стакан в один вечер, а потом, на следующий же день, она опять позволила ему напоить себя пятью коктейлями с отравой? Это же ерунда какая-то, Гарри, я не верю!

– Ты не дослушал, дружище. Оттман в первый раз не отравлял ей спиртное, он использовал кое-что другое.

– Что?

– Газ, – провозгласил Гарри. – Когда Оттман увидел, что жена валяется на полу в дымину бухая, он просто открыл все конфорки. А сам вышел на улицу прогуляться перед сном.

Мы со Стэном переглянулись, но ничего не сказали.

– Потому-то жена и решила, что первый раз был несчастный случай. Она подумала, что в бессознательном состоянии открыла конфорки и упала на пол.

– Ясно. – проговорил я с недоверием.

– Странно, да? – продолжал Гарри. – Она чуть не умерла точно так же, как Эрнест Грир. От отравления газом.

– Да, – согласился я. – Очень странно.

– А что если убийца Грира брал уроки мастерства у Оттмана?

– Возможно.

– А может, ему и не требовалось учиться, – раздумчиво проговорил Гарри.

– Тоже возможно.

– Ты следишь за моей мыслью? Может, убийца Грира – это и есть Морис Оттман?

– Я слежу за твоей мыслью, Гарри. Сколько лет было третьей жене Оттмана?

– Двадцать восемь.

– А Оттману, говоришь, шестьдесят один?

– Шестьдесят два. Ему был шестьдесят один в прошлом году. Когда он предпринял попытку убийства. Точнее, две попытки.

– Миссис Оттман-третья была хороша собой?

– Парень, производивший арест, говорит, что да. Он говорит, что она красотка – просто отпад.

– Есть какие-нибудь соображения, почему Оттман намеревался её убить?

– Кто его знает.

– Может, имел место любовник?

– Гипотеза в точку. Миссис Оттман считала, что муж подозревал её в амурных загулах.

– Это она сама так выразилась?

– Нет, парень, составлявший протокол. Возможно, это плод его дедуктивного метода.

– Миссис Оттман опровергла это предположение?

– Естественно!

– И где же она теперь?

– Никто не знает. Она получила развод в Рино и рванула в Лондон, а оттуда куда-то на юга. В последний раз её видели на Французской Ривьере.

– Долго они были женаты?

– Пару лет.

– Он платит большие алименты?

– Вообще никаких. Он дал ей крупную сумму отступных.

– Сколько?

– Двести «штук».

– Он не поведала, кто же этот «другой», а, Гарри?

– Тот, с которым она, как считал Оттман, ударилась в амурный загул?

– Да.

– Ну, она его вообще-то не назвала. Она, естественно, клялась, что все это выдумки Оттмана. Но парень, составлявший протокол ареста, считает, что в этом пункте она ему солгала. У него сложилось такое впечатление, что к ней подкатился некто, кого Оттман ненавидел лютой ненавистью. Некто, с кем он был на ножах ещё до женитьбы на миссис Оттман-третьей.

Наступила долгая пауза.

– Ну же, Гарри, я слушаю, – подбодрил его я.

– Да это все. Я тебе все рассказал.

– И больше никаких темных пятен в биографии Оттмана?

– Никаких.

– Ладно, спасибо тебе, Гарри, Мы сейчас этим займемся.

– Валяйте, до встречи, ребята.

Я положил трубку и взглянул на Стэна.

– Ты уже звонил Бобу Латцу насчет рапорта, который он составил про аварию Йойо Бейкера?

– Не так быстро, малыш! А что ты имел в виду, когда сказал Гарри, что в прошлом году было много чего интересного?

– Ну, во-первых, в прошлом году Оттман пытался убить свою жену. Во-вторых, в прошлом году Эрнест Грир приезжал в Нью-Йорк. В том же году Дороти Ходжес ушла от мужа и ненадолго закрутила с Гриром любовь. В-четвертых, ребята из полиции нравов устроили облаву на секс-цирк и установили, что манежем командовал Грир. В-пятых…

– Ага, – перебил меня Стэн. – А в-пятых, ты считаешь, что Грир и был тем парнем, который подкатился к жене Оттмана.

Я пожал плечами.

– Ну, сформулируем так…

И тут зазвонил телефон.

Из Бюро информации мне сообщали, что имя владельца гаража, где мы нашли мертвого Грира: мистер Уорд Томпсон, парикмахер, проживающий в доме 361 по Бликер-стрит, и владелец салона красоты «Турейн» по тому же адресу.

Я передал эту информацию Стэну.

– Так ты дозвонился до Боба Латца, который оформлял Йойо Бейкера? – в очередной раз спросил я.

– У него занято было, – ответил мой напарник без тени смущения. – Я сейчас ещё разок попробую.

Пока Стэн звонил Бобу Латцу, я набрал домашний номер Оттмана, выслушал двадцать долгих гудков, после чего перезвонил ему в офис. Оттман так и не приходил, и никто не знал, где он.

Мы со Стэном прекратили свои переговоры почти одновременно.

– Оттман все ещё числится в пропавших без вести, – сообщил я Стэну.

– Объявишь его в розыск?

– Да, надо бы.

– Будем надеяться, что он и есть тот, кого мы ищем. А то этот важный господин может поднять такой хай…

– Ну и пусть.

– Ты что же, считаешь, что тебе придется впору твоя старенькая форма патрульного?

– Китель до сих пор сидит как влитой, – отпарировал я.

– А штаны?

– К черту штаны, умник! Ты дозвонился до Боба Латца?

– Угу. Он сказал, что Йойо разбил машину ровно в 5:25.

– А откуда он знает?

– Лично присутствовал на месте события.

– Он видел, как Йойо врезался в фонарный столб?

– Нет, этого он не видел. Но он слышал. И через тридцать секунд был там.

– Йойо сильно ушибся?

Стэн коротко рассмеялся.

– Да этого ублюдка и бейсбольной битой не прошибешь. Он минуты через две уже очухался.

– А у Боба часы не могли остановиться?

– Он сказал, что как раз перед этим их завел. Он помешан на точном времени, наш Боб. Проверяет и сверяет свои наручные каждый час.

– Да уж знаю.

– Мы, разумеется, можем потолковать с самим Йойо, – предложил Стэн. Но какой смысл? Неужели ты воображаешь, что у этого бандюги начнется словесный понос после какой-то аварии?

– Рот на замке?

– Страшный молчун – такого ещё поискать! Боб Латц того же мнения.

Я кивнул.

– Ладно, не будем тратить время. Если потом что-нибудь на него накопаем, возьмемся за него с пристрастием.

– Годится, – согласился Стэн. – А что делать с нашим сочинителем шлягеров и его любвеобильной женушкой, обладательницей «линкольна»? Кто займется Верном и Дороти Ходжесами, я или ты, Пит?

– Ты претендуешь?

– Чем угодно готов заняться, лишь бы сбежать из этой парилки. Я потею и теряю в весе…

– Отлично. Они твои!

– Благодарю, ты настоящий друг. А что наш цирюльник? Он же владелец гаража с трупом?

– Уорд Томпсон. Я его сам навещу.

– Ну и ладно. – Стэн встал. – Ты ещё тут побудешь?

– Нет. – ответил я, снимая телефонную трубку – в надежде, что это будет последний звонок. – Вот только объявлю Мориса Оттмана в розыск.

ГЛАВА 9

Дом 361 по Бликер-стрит представлял собой древнее двухэтажное строение из дранки, причем настолько узкое, что оно казалось сдавленным ровно вдвое по сравнению со своей первоначальной шириной подпирающими его с обеих сторон могучими соседями-небоскребами. Я даже подумал, что эта постройка стоит здесь с тех самых пор, когда городские полицейские ходили с алебардами и с деревянными колотушками и им вменялся не только охрана общественного порядка, но и уборка улиц, поимка сбежавших лошадей и выкликание каждого часа в ночное время. Отлично сохранившиеся планки фасада, вручную обтесанные до стеклянного блеска и покрытые блестящим лаком, сквозь который проглядывал древесный узор, служили явно неподобающим обрамлением для прямоугольной витрины, где одиноко скучал женский бюст темно-коричневого цвета с невзрачным лицом и в платиновом парике, с гигантскими, до плеч, серьгами из стекляруса и цирконовым ожерельем, свисающим между нагих, неправдоподобно вздернутых грудей с поддельными рубинам вместо сосков. В левой нижней части витрины небольшими золотыми буквами было начертано «Салон красоты Турейн».

– Я толкнул дверь и оказался в пропахшей духами прихожей, настолько крошечной, что какой-нибудь решительный легкоатлет мог бы перемахнуть от стенки до стенки одним прыжком. Я бросил взгляд на мужчину, развалившегося в одном из четырех датских кресел напротив крошечного стеклянного столика, кованой железной козетки, покрытой белой эмалью, и тумбочки, на которой стоял включенный – но безмолвный – телевизор. На столике и на тумбочке с телевизором стояли миниатюрные рыцарские доспехи – точь в точь такие же, что я видел в мастерской при гараже.

Мужчина с улыбкой поднялся и разгладил воображаемые складки на своем безупречно отглаженном голубом пиджаке. На вид ему можно было дать от сорока до пятидесяти, среднего роста, крепкого телосложения, Его цветущее лицо было все сплошь испещрено синими прожилками лопнувших сосудов, под редеющими рыжеватыми волосами розовел череп, а в зрачках серо-зеленых глаз мерцали крупные желтые искорки. Он был столь же мало похож на типичного дамского парикмахера, как какой=нибудь юнец-красавчик из полиции нравов мало походит на типичного детектива.

– Добрый день, сэр, – произнес он с той характерной хрипотцой, в которой безошибочно угадывалась давнишняя любовь его обладателя к обильным возлияниям. – Чем могу вам служить?

– Мистер Уорд Томпсон?

– Да, сэр.

– Моя фамилия Селби, мистер Томпсон. – и с этими словами я сунул ему в нос удостоверение с полицейской бляхой.

Он поглядел в удостоверение и с тихим вздохом склонил голову,

– Плохо дело, – заметил он, не переставая улыбаться.

– Могло быть хуже, – произнес я. – Скажите спасибо, что я не цирковой фокусник.

Он рассмеялся.

– Я хочу сказать: для меня плохо. Когда вы вошли, я решил, что это клиент.

– Понятно.

– Не то что бы вы были очень похожи на клиента. Но ведь мы как-никак в Гринвич-Виллидж, у нас тут все не как у людей.

– Что, бизнес не процветает?

– Не процветает? Друг мой, бизнес практически зачах! – Он опять вздохнул. – Еще несколько таких вот дней – и мне придется все продать и снова брить щеки в местной парикмахерской.

Я усмехнулся.

– Так вы этим раньше занимались?

– Ну да. До тех пор, пока несколько лет назад не грянула мода на итальянские прически. Когда к тебе приходят девчонки, готовые заплатить десятку за ту же самую стрижку, какая мужчинам обходится в один доллар… Он осекся и пожал плечами. – Но это и стало началом конца. Спокойные дни моей честной профессии были сочтены.

– Я кажется, понимаю вас, – кивнул я.

– Ну да. Садитесь! О чем вы хотите со мной поговорить, мистер Селби?

Он вернулся за свой столик, а я воссел на козетку напротив.

– Вы знакомы с Эрнестом Гриром? – спросил я.

Улыбка не сошла с лица мистера Томпсона, но как-то завяла.

– Немного, – проговорил он глухо.

– Только немного, мистер Томпсон?

– Да, – подтвердил он. – Поверьте, для знакомства с Эрнестом Гриром и немного – вполне достаточно.

Я вытащил записную книжку.

– У меня возникло ощущение, что вы его недолюбливаете.

– Просто у меня аллергия на негодяев. Вот он каков, этот Эрнест Грир негодяй!

– Неужели?

– Именно! Если хотите знать, он самый отъявленный негодяй из всех негодяев, с кем я имел несчастье общаться. – Он произнес эти слова равнодушно, ничем, ни голосом, ни жестом, не выдав своих чувств. С таким же выражением он бы мог мне сообщить, который сейчас час.

– И несмотря на столь определенное к нему отношение, вы утверждаете, что знакомы с ним лишь немного.

– Да, но как я уже заметил, и этого вполне достаточно.

– Возможно. Как вы с ним познакомились?

– Он пришел ко мне с намерением арендовать мой гараж. – Томпсон откинулся на спинку кресла и скрестил ноги перед собой. – И что он натворил?

– Ну, вы же знаете, как работает полиция… – уклончиво проговорил я.

– А, государственная тайна!

– Жарковато сегодня. Градусов девяносто (1).

– Ладно, – усмехнулся Томпсон. – Я не стану совать нос. Да мне вообще-то и начихать.

– Я это сразу понял. Вы просто так спросили, из вежливости.

– Ну да. Из вежливости!

– И вы сдали ему гараж?

– Да.

– А своей машины у вас нет?

– Сейчас нет. Я устал от чудовищного движения.

– Мне это ощущение знакомо, – закивал я. – А когда вы с ним виделись в последний раз?

– Примерно… – Он задумался. – Недели две назад.

– А когда он арендовал гараж?

– Так вот я о том самом и говорю. Тогда я с ним единственный раз и виделся.

– Вы уверены?

– Вам на Библии поклясться? Если у вас с собой, доставайте.

– Он расплатился с вами чеком?

– Нет, наличными.

– На какой срок?

– На месяц вперед.

– А как он узнал, что ваш гараж сдается?

– Господи, дался вам этот гараж, мистер Селби! – в голосе Томпсона зародилось беспокойство. – Если там что-то случилось, то…

– Нет, нет, – поспешил я его успокоить. – Просто я хочу знать, каким образом Грир узнал про ваш гараж.

– Он узнал через общего знакомого.

– Через кого?

– Через Джейка Мэннинга.

Я замер с карандашом в руке, пытаясь прокрутить обратно мысленную запись моего разговора с Джейком и его сестрой Карой сегодня утром. Он заявил, что кроме него у Грира в Нью-Йорке не было ни друзей, ни знакомых. Уорда Томпсона он упомянуть забыл. Но, спрашивается, почему он должен был о нем помнить, если контакт Грира и Томпсона свелся только к сделке по краткосрочной аренде гаража. С другой же стороны, если Мэннинг был в курсе возникшей между ними неприязни или даже ссоры, он, выходит, сознательно скрыл от меня очень важную – он не мог этого не понимать – информацию.

Томпсон нетерпеливо заерзал в кресле.

– Странное дело, – заметил он, нахмурившись. – Когда вы вошли, я сидел и смотрел телевизор, выключив звук и пытаясь понять реплики актеров до движению губ. Теперь я делаю примерно то же самое, пытаясь угадать ход ваших мыслей.

– А что произошло между вами и Гриром?

– То есть?

– Вы весьма определенно отозвались о нем. Почему?

– Ну, по-моему, этот парень негодяй от природы.

– Это только слова. Но я бы хотел знать, почему вы так его оцениваете.

Цветущее лицо Томпсона слегка омрачилось.

– Он меня просто достал! Я натерпелся от этого подонка больше, чем от кого-либо за всю свою жизнь. Правда! Я два дня не мог взглянуть на себя в зеркало.

– А что же конкретно он сделал?

– Ну, во-первых, он обозвал меня такими словами, за которые его бы следовало убить!

– Что, старые ковбойские нравы все ещё у нас в моде? Убить человека только за то, что он наградил вас обидным словечком?

– Вы бы слышали! Сначала он отпустил пару пошлых шуточек насчет дамских парикмахеров-педрил, а уж потом как он только ко мне ни обращался… – Он покачал головой. _ Точно выуживал все эти оскорбления из помойного ящика. И он не умолкал полчаса! В жизни не слышал ничего подобного.

– И это все? Он просто вас обругал?

– По-вашему, это ерунда? – свирепо произнес Томпсон. – Если бы не его весовое преимущество – он тяжелее меня фунтов на пятьдесят – я бы ему башку оторвал.

– Но отчего он так разошелся?

– Сначала он прошелся по адресу моей жены. Она вошла в комнату, когда я передал ему расписку в получении денег. Грир ни секунды не терял. Он только глянул на неё и – уже не закрывал своего грязного рта.

– И вы попросили его заткнуться?

– А как же мне надо было поступить?

– Так же, как поступили бы десятки других граждан – позвать полицию.

– Зачем? Чтобы вы погрозили ему пальчиком и отпустили на все четыре стороны? Очень было бы разумно, нет? Знаете, Селби, это поганец здоров как бык – мне бы повезло, если бы я отделался только больницей. – Он сделал паузу. – Кстати, надеюсь, ничего из того, что я вам рассказываю, не дойдет до него?

– Нет.

– Это точно?

– Абсолютно, ни слова.

– Но если…

– Нет! – отрезал я. – А теперь давайте поговорим о Джейке Мэннинге. Который сообщил Гриру, что у вас есть гараж. Вы сказали, он ваш приятель?

– Да.

– Близкий?

– Довольно.

– А что Мэннинг и Грир? Они тоже близкие друзья?

– Можно думать. Во всяком случае, они друзья с детства. Это я точно знаю.

– Так, но если Мэннинг был давним другом Грира, уж он-то знал, что за фрукт этот Грир? И если Мэннинг ваш хороший друг, зачем же он порекомендовал Гриру обратиться к вам?

Томпсон пожал плечами.

– Наверное, он решил, что оказывает мне услугу. Зачем же еще…

– А вы рассказали Мэннингу о случившемся?

– Нет. Я, правда, упомянул об этом в разговоре с ним сегодня утром за картами. Но потом подумал, какого черта ему все выкладывать – а то он ещё почувствует себя виноватым.

– Вы сказали "сегодня утром". Вы что, играли всю ночь? Когда закончилась игра?

– Часов в семь.

– А точно сказать не можете?

– Могу, но вам-то не все ли равно? Какое это имеет отноше…

– Так в какое время, мистер Томпсон?

– В самом начале восьмого – в две минуты или что-то вроде того. Мы всегда ставим будильник на семь, чтобы вовремя остановиться. Знаете, чтобы не возникало подозрения, что кто-то начинает передергивать, когда выигрывает.

– Ясно.

– Сегодня утром звонок прозвенел в семь, как всегда, мы доиграли партию и разошлись.

– А кто это «мы»? Кроме вас с Мэннингом.

– Моя жена. Обычно Джейк приводит с собой девицу, а иногда приходит ещё одна пара или даже две, но сегодня утром нас было только трое – я, Линда и Джейк. – Томпсон помолчал. – Давайте сменим тему, мистер Селби. А то я, смотрю, вы как слон в посудной лавке…

– Что вы хотите этим сказать?

– Вы что думаете, вам удастся меня провести? Да ни за что! Грир что-то отколол. Я не знаю – что. Но что бы он ни наделал, похоже, я тоже замешан в этом…

– Почему?

– Точно! А иначе стали бы вы интересоваться такими глупостями как…

– Вы закончили, мистер Томпсон?

– Черт, да вы, ребята, как насядете – так уж от вас спасу нету!

– Ага, – сказал я, не моргнув глазом. – Вы же знаете нас, негодяев, как облупленных. Итак, мистер Томпсон, где вы играли?

– У нас дома, на втором этаже, – Томпсон ткнул пальцем в потолок. – А вам-то что? Это разве противозаконно?

– Вы здесь живете?

– Здесь.

– Вы регулярно играете в карты?

Томпсон кивнул, немного оттопырив нижнюю губу.

– Каждую неделю. И что, это сразу переводит нас в разряд преступников? По-моему, это…

– А когда вы начали играть?

– Около года назад, – с комичной серьезностью произнес Томпсон. – Если вы хотите знать точную дату, то вероятно…

– Я имел в виду вчера вечером.

– А, – спохватился Томпсон. – Вчера вечером. Ну, кажется, в девять. Скажем, в половине десятого. И мы разошлись в семь.

– За время игры кто-нибудь покидал комнату?

– Нет. Если не считать отлучек по нужде.

– Что-что?

– В туалет. Ватерклозет.

– Миссис Томпсон сейчас дома?

– Она знает о Грире не больше, чем я.

– Она дома?

– Да, – нехотя ответил Томпсон. – Она спит. Сегодня у неё выходной.

– Она работает в салоне вместе с вами?

– Нет. Она кассир.

– Где?

– В агентстве предварительной продажи билетов. Театральных билетов. Это тоже преступление?

– Как называется агентство?

– "Красотки".

– Это шутка?

– С чего мне с вами шутить? Сами посмотрите в справочнике. «Красотки» – есть такое агентство.

– Ладно.

– Что, подозрительное название, а, Селби? Думаете, там у них публичный дом? На вашем месте я бы немедленно ринулся туда с облавой.

– Мысль хорошая, – невозмутимо ответил я. – Попросите, пожалуйста, миссис Томпсон спуститься.

– Я же вам сказала, она спит! Да и не может она вам сообщить больше, чем я уже рассказал.

Я закрыл записную книжку и уставился на него.

– Вам никогда не приходилось навещать местное отделение полиции? поинтересовался я хладнокровно.

– Нет. Более того…

– А не хотите?

– Нет!

– Тогда пригласите сюда жену!

Томпсон раскрыл рот, чтобы сказать что-то, потом нахмурился, плотно сжал губы и уставился в пол. Но я успел заметить, как он метнул короткий, почти незаметный взгляд в направлении полуоткрытой двери между прихожей и соседней комнатой. Я встал, подошел к двери, распахнул её настежь и наткнулся на женщину, стоящую почти у самого косяка – так, что я со своей козетки не мог её видеть, а Томпсон видел.

Она молча окинула меня тревожным взглядом, прошла мимо и села рядом с Томпсоном. Она была невысокая, темноволосая, с мелко очерченным симпатичным личиком, на котором сияли огромные карие глаза. Расплывшееся тело без корсета, упрятанное в балахонистое коричневое платье, было бесформенным и совершенно неаппетитным – точно мешок с овсом.

– Тебе бы надо было отдохнуть, дорогая, – мягко укорил жену Томпсон, взяв её за руку и накрыв сверху другой ладонью. – Ты и пяти минут не проспала.

– Было очень жарко, – сказала она, не сводя с меня тревожного взгляда. Под этим пронзительным взглядом я вернулся к козетке и сел. – Что тут делает этот человек, Уорд? Что случилось?

– Это детектив, родная, – ответил Томпсон. – Может быть, мне принести тебе попить холодненького? Кока-колы или сока?

Она помотала головой, пристально рассматривая меня, а её бледные губки беззвучно шевелились в такт её мыслям – так некоторые люди читают про себя, в уме проговаривая каждое слово.

– Зачем он просил тебя сходить за мной?

– Ничего страшного, не волнуйся, = мягко сказал Томпсон. – Он просто хочет задать тебе пару вопросов об Эрнесте Грире, вот и все.

– О ком?

– Об Эрнесте Грире, милая. Который арендовал мой гараж…

– Ах, об этом…

– Ваш муж рассказал мне, что Грир устроил тут безобразную сцену, пояснил я.

– Пытался устроить – это уж точно, – холодно ответила она. – Старался вовсю.

– И с чего же все началось?

– Он отпустил несколько непристойных замечаний. Когда муж попросил его замолчать, этот Грир… Я вам вот что скажу: надеюсь, что больше мой слух не осквернят подобные слова…

– Ты точно не хочешь чего-нибудь холодненького, дорогая? – продолжал настаивать Томпсон. – Бутылочку пива, может быть?

– Нет, не хочу, – отрезала жена. – Не сейчас, во всяком случае.

– Ну если передумаешь, только скажи, – умильно продолжал Томпсон.

– Вы когда-нибудь встречались с Эрнестом Гриром до того, как он пришел к вам договариваться об аренде гаража, миссис Томпсон?

– Нет. Да и в тот раз я видела его всего одну секунду или две. Когда он начал сквернословить, я просто ушла.