Текст книги "Тайна нагой незнакомки"

Автор книги: Джонатан Крэйг (Крейг)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 10 страниц)

ГЛАВА 3

Когда я прибыл в отделение полиции Шестого участка и, поднявшись на второй этаж, вошел в помещение следственного отдела, часы показывали полседьмого утра. И туман за окнами уже начал рассеиваться.

Я направился к своему столу, и тут из комнаты для допросов вышли двое наших детективов, ведя старого рецидивиста по имени Уильям Лор, более известного под кличкой «Аспирант» – дело в том, что некогда его немилосердно отдубасил профессор из какого-то Средне-западного колледжа, которого Лор по глупости попытался ограбить.

– Мы оставим Аспиранта на несколько минут в твое полное распоряжение, Пит. – сказал один из детективов, приковав Лора наручниками к длинной скамье у стены. – Чтобы тебе не было слишком одиноко в столь ранний час.

– Вы, ребята, такие заботливые, спасибо вам преогромное.

Аспирант поправил пенсне, подтянул штанины, чтобы не дай бог они не замялись в сидячем положении, и вставил сигарету в длинный серебряный мундштук.

– Детективы, – презрительно протянул он старческим сопатым голосом. Благослови их Господь, всех и каждого.

Детективы ушли, а я сел за свой стол.

В папке входящей информации для меня не было никаких и никаких записок. Мне никто не звонил. Кто-то оставил на краю стола полупустой стаканчик с кофе. Я отпил было, но кофе давно остыл.

Прежде всего я доложил об обнаружении трупа в управление судмедэкспертизы, окружному прокурору и в отдел по расследованию убийств, а потом позвонил в отдел по связям с общественностью и попросил их разослать сообщение о розыске голой девушки, находившейся на заднем сиденье «линкольна» вместе с Эрнестом Гриром.

Разумеется, шансы найти девушку по столь скудному описанию, были практически равны нулю. Ведь по части примет голой незнакомки я мог только основываться на впечатлении от мимолетной встречи с ней в тумане, поэтому я сообщил, что у неё средний рост, хорошая фигура, а волосы либо светло-каштановые, либо темно-русые – этот вывод я сделал, судя по оттенку её пудры и цвету губной помады, обнаруженным в сумочке.

Единственным существенным моментом в моем описании было предположение, что девушка, возможно, перенесла запоздалую реакцию на отравление угарным газом, а в этом случае она могла обратиться за помощью в медицинское учреждение. Наш отдел по связям с общественностью должен был выслать во все больницы и медпункты города запрос о девушке с симптомами отравления угарным газом. Если такая девушка обратится в какую-либо больницу, администрация тут же сообщит об этом в отдел по связям, а уж они тут же поставят и меня в известность. А если меня не окажется на месте, в больницу отправят любого другого детектива.

В отделе по связям мне обещали немедленно разослать запрос. Если в течение следующих нескольких часов не будет никаких результатов, тогда мне придется просить направить запрос по радиотелеграфу из Буффало, во все полицейские отделения восточной части Соединенных Штатов.

Я положил трубку и стал листать нью-йоркские телефонные книги, но ни в одной из пяти не нашел Эрнеста Грира, после чего снова позвонил в отдел по связям и попросил об очередной услуге. Если Эрнест Грир был вынужден спешно приехать в Нью-Йорк из Чикаго, то я хотел узнать поподробнее причину его переезда. Я попросил сотрудников отдела по связям связаться с чикагской полицией и навести справки о Грире. Я дал им описание внешности Грира и всю информацию с гостиничного счета, включая и номер телефона, по которому Грир звонил из отеля, и попросил их передать в Чикаго, что отпечатки пальцев Грира будут пересланы из полицейского морга по фототелеграфу как только их снимут.

У нас в городском управлении есть Бюро информации и Бюро криминальной информации. Я позвонил первым и назвал им номер «линкольна», адрес гаража и попросил установить имена и местонахождение владельцев. Потом наша телефонистка переключила меня на Бюро криминальной информации, и я попросил их сообщить мне, нет ли у них в архиве каких-либо сведений об Эрнеста Грире.

Проверка личности Грира могла потребовать считанные минуты. На установление имен владельцев «линкольна» и гаража ушло бы, разумеется, куда больше времени.

Дожидаясь звонка из БКИ, я позвонил своей знакомой на телефонную станцию, продиктовал ей номера, списанные мной с гостиничного счета, и попросил по этим номерам установить полные фамилии и адреса абонентов. Эта информация помогла бы мне сразу взять «Джейка» и «Дороти» за жабры, а не звонить им сперва и выяснять, где эти ребята проживают. Это было очень важно: когда заранее предупреждаешь клиента о своем намерении допросить его, у него остается достаточно времени, чтобы хорошенько обмозговать свои будущие ответы и постараться запутать следствие.

А прикованный к скамье у стены Аспирант снял свои пенсне, аккуратно протер их кончиком белоснежного платка и вновь водрузил на нос.

– Жуткое утро, – проскрипел Аспирант. – Для организма семидесятилетнего старика…

– Тихо! – прикрикнул я.

– …такая влажность представляет немалую опасность. Когда пребываешь в зимнем периоде своей жизни…

– Слушай, помолчи, а! Мне надо подумать.

– Подумать? – улыбнулся он. – Тебе? Занятно.

– Помолчи.

– Просто исторический момент!

– Ты заткнешься?

– Едва ли. Уж коли за семьдесят лет ни разу не получалось…

– Ну так самое время попробовать.

– Вы молодой человек, слишком дерзки.

Я удивленно вылупился на него.

– О, видал! – воскликнул Аспирант. – Я тебя зацепил. Ты как в рот воды набрал. А почему? Да потому, что назвал тебя молодым человеком. А почему я назвал тебя молодым человеком? Потому что я знаю, что с течением времени все меньше людей к тебе так обращается? И тебе соскучился по таком обращению. Оно же тебе нравится, верно? Ну вот, хоть на одну минуточку у тебя улучшилось настроение. – Он рассмеялся. – Можешь назвать это профессиональной хитростью.

– Тебе лучше знать, – пробубнил я. – Такой жулик…

Зазвонил телефон.

– Ах какая досада! – воскликнул Аспирант. – Как раз в тот самый момент, когда мы только-только начали понимать друг друга…

Я снял трубку.

– Детектив Селби, Шестой участок.

– Это Уилсон из БКИ, Пит.

– Привет, Гарри! Как дела?

– У меня хорошо. У тебя не очень. Мы проверили Эрнеста Грира. Никаких следов в наших архивах. Ничего. Можно подумать, что этот джентльмен ни разу на тротуар не плюнул.

– Плохие новости. Но все равно спасибо, Гарри. Ценю твою расторопность.

– Рад стараться. Желаю тебе удачи, охотник!

Стоило мне положить трубку на рычаг, как телефон опять заверещал. Это звонила моя знакомая с телефонной станции. Она нашла полные имена и адреса «Джейка» и «Дороти». Джейк Мэннинг и миссис Дороти Ходжес.

Я записал имена и адреса в записную книжку, поблагодарил телефонистку и встал из-за стола.

– Но ведь ты не уйдешь? – с деланной печалью вскричал Аспирант. – А как же мыслительный процесс, которому ты собрался предаться?

– Не заводи снова свою волынку, – попросил я.

– Молодые люди…

– И этого не надо, – бросил я, быстро идя к двери.

– Молодые люди вроде тебя заканчивают свой жизненный путь в двух местах. В трущобах Бауэри или в полицейском управлении. Но ты можешь спросить, почему же оно так бывает?

– Слушай, прибереги это для своих дружков в Синг-Синге! Может быть, тебе удастся заставить их послушать твои байки.

Выйдя в коридор, я снова взглянул в записную книжку. Ближайшим к нашему отделению оказался адрес миссис Дороти Ходжес.

– Слишком ленив и не трудолюбив – вот почему! – услышал я обращенные ко мне слова Аспиранта. – Слишком ленив трудиться и трусоват для воровства.

Оказавшись на тротуаре и идя к нашему служебному «плимуту», я ускорил шаг. Ночной густой туман теперь превратился в легкую холодную дымку. В надежде опередить утренние пробки на улицах я рассчитывал добраться до нужного мне дома минут за пятнадцать.

ГЛАВА 4

Как и следовало ожидать, моя надежда успеть до часа пик не оправдалась. Когда я стоял у двери в квартиру миссис Ходжес, было уже 7:23 – поездка заняла у меня полчаса.

Я звонил в дверь, но никто мне не ответил, и из-за двери не доносилось ни звука.

Я подождал, потом позвонил ещё раз.

– Уходите отсюда! – рявкнул вдруг за дверью мужской голос. Убирайтесь!

Шагов я не слышал. Нервный крикун явно уже стоял под дверью, когда я приехал на лифте.

– Полиция! – спокойно ответил я. – Я бы хотел задать…

– Кто? Говорите громче!

– Полиция! Откройте!

Раздался щелчок и громко зазвенела цепочка. Потом дверь медленно приоткрылась дюйма на четыре.

– Она с вами?

– Со мной никого нет, – ответил я. – Откройте.

– Удостоверение есть?

Я вынул свой бумажник и посветил в щелку между дверью и косяком полицейским значком.

– Селби, Шестой участок.

– В чем дело?

– Приятель, я уже устал тут стоять. Откройте дверь.

Посыпались угрюмые проклятия в адрес полиции в целом и по моему адресу в частности. Наконец дверь распахнулась, да так сильно, что ударилась о стену.

Ему было лет тридцать, длинный оковалок мускулов с зеленым пластиковым козырьком на лбу. Белая рубашка, трусы в крапинку и веревочные сандалии, сидящие на ноге лишь посредством колечка, просунутого между большим и вторым пальцем. Он не то что бы перегородил весь дверной проем, но оказался гораздо шире меня.

Хозяин квартиры сделал шаг назад и я, полагая, что он впускает меня, шагнул вперед.

– Стой! – грозно прикрикнул он и, приложив ладонь к моей груди, слегка оттолкнул меня назад.

– Руку убери, – спокойно сказал я.

Он покачал головой.

– Угу. Легавым в этот дом путь заказан.

Держа руки по швам, я подался вперед, не обращая внимания на упертую мне в грудь ладонь, и медленно, дюйм за дюймом, оттеснил его вглубь квартиры.

Для двух взрослых мужчин эта игра была явно не по возрасту, но мы тем не менее в неё сыграли. Здоровяк вложил в руку всю свою силу, его ноги крепко уперлись в пол, бицепсы набухли под рубашкой, шея побагровела и вспучилась красными канатами жил.

Я заставил его отойти назад ещё на дюйм, потом сделал шажок вперед и снова начал давить на его ладонь. Сверкающие глаза на вспотевшем лице теперь глядели с нескрываемым удивлением, точно он уразумел наконец, что неумолимо сдает позиции, но так и не догадываясь, почему это происходит. Подобные вещи, как я понял, с ним ещё ни разу не случались или случались крайне редко.

– Руку убери, – повторил я свою просьбу.

Он на мгновение заколебался, побелевшие губы упрямо вытянулись в тонкую ниточку. Потом он внезапно отошел назад и убрал руку.

– Господи твоя воля, – пробормотал он едва ли не с благоговением. Ну, мужик, ты даешь.

– Давайте начнем все сначала, как будто ничего и не было, – заметил я, стараясь говорить как можно дружелюбнее. – Можно мне войти?

– Черт, да вы уже давно вошли.

– То есть я хотел спросить, вы позволите мне войти?

– Ради Бога, – ответил он, тяжело дыша. – Будьте как дома.

– Спасибо, – и с этими словами я оказался в красиво обставленной гостиной, с мохнатым ворсистым ковром на полу и торшерами с низкими абажурами, причем почти половину комнаты занимал инкрустированный перламутром рояль, который стоял на небольшом помосте в углу.

Мужчина в козырьке закрыл входную дверь и остановился посреди комнаты, рассеянно отирая ладони о трусы и не спуская с меня подозрительного взгляда.

– Так, ну ладно, вы ко мне все-таки ворвались. Дальше что?

– Ошибка. – возразил я. – Никто к вам не врывался. Вы сами начали на меня напирать, Просто я сильнее уперся.

Он пожал плечами.

– Что в лоб что по лбу. В чем дело?

– Миссис Ходжес дома?

– А зачем она вам?

– Я же спросил, дома ли она.

– Ее нет.

– Вы не знаете, где её можно найти?

– Нет. А если бы знал, не сказал бы.

– Вероятно, вы хотите поговорить со мной в отделении?

– Я не хочу говорить с вами нигде.

– Но вам придется. Либо здесь, либо там6 так что побыстрее решайте…

– Я ведь уже вам сказал. Я не знаю, где она.

– Вы её муж?

– Да. С недавних пор.

– Как это понимать?

– А так, что я сыт по горло этой шлюхой! Вот она у меня где!

Я достал свою записную книжку.

– Ваше имя, мистер Ходжес?

– Вернон. Обычно меня называют Верн.

– Не возражаете, если я присяду?

Он пробормотал что-то сквозь зубы и сделал неопределенный взмах рукой в сторону дивана.

– Лишь бы вам было уютно, мистер Селби, – буркнул он и, скрестив руки на груди, привалился к дверному косяку. – Если я ещё что-то могу сделать для вашей приятности, только намекните…

Я уселся на диван и положил раскрытую книжку на колено.

– Вы с миссис Ходжес в ссоре?

– Уже нет. Она сбежала.

– То есть она вас бросила?

– Можно и так сказать.

– Когда?

– Пару недель назад.

– И с тех пор вы её не видели?

– Нет, слава Богу.

– И за это время она вам ни разу не звонила, не писала?

– Нет.

– А когда я позвонил вам в дверь, вы решили, что она вернулась?

– Естественно. В такое-то раннее утро что я ещё мог подумать? – Он сдвинул пластиковый козырек вверх и нервно изменил позу. – Слушайте, какого черта вам надо?

– Вам известен некий Эрнест Грир?

У Ходжеса челюсть отпала. Потом его глаза сузились, и он медленно двинулся к дивану.

– Я его знаю, – напряженно произнес он. – А что с ним?

– Когда вы видели его в последний раз?

– Около года назад. – Он облизал губы и не мигая уставился на меня.

– Ваш друг?

– Хрен-то! Нет!

– Ваша жена с ним знакома?

– Она с ним оч-чень хорошо знакома! – жестко бросил Ходжес. – Слишком хорошо.

– Уточните!

– Они кувыркалась в койке.

– Когда?

– Так вот оно что. Этот кобель вернулся, и Дороти обратно к нему сбежала.

– А вы не знали, что он в Нью-Йорке?

– Нет.

– И вы полагаете, что ваша жена ушла к нему?

– Раньше она была с ним, так отчего же не повторить? – Он медленно покачал головой. – Ах сукин сын!

– Вы не знаете случайно, где он живет?

– Нет. Как я уже сказал вам, я даже не в курсе, что он вернулся.

– Вы можете описать вашу жену, мистер Ходжес?

Он кивнул на фотографию в рамке, стоящую на журнальном столике у дивана.

– Давно надо было вышвырнуть этот снимок к черту! – глухо произнес он. – Ну, уж теперь-то выброшу.

На фотографии была изображена сероглазая женщина со светло-каштановыми волосами. Она была очень миленькая и если бы не несколько приплюснутый нос и не чрезмерно пухлые губы, её можно было бы назвать красавицей. Она вполне могла бы быть той обнаженной девицей, которую мы со Стэном видели в тумане.

Впрочем, ею могла оказаться любая из бесчисленных молодых красоток-блондинок, каких полно в Нью-Йорке.

– Вы не слишком-то любезно меня приняли, мистер Ходжес. Отчего?

Он передернул плечами.

– Первое. Я терпеть не могу полицейских. Второе. Я подумал, что это Дороти. Третье. Я просто сегодня не в духе. Четвертое. Терпеть не могу полицейских!

– У вас есть машина?

– Нет.

– Сегодня утром вы не сидели за рулем?

– Нет.

– Чем вы занимаетесь, мистер Ходжес?

– Я сочиняю песни.

– И этим зарабатываете себе на жизнь?

– Да вы посмотрите вокруг. Что, это сильно смахивает на ночлежку?

– А что миссис Ходжес? Она работает?

– Нет.

– А этот козырек над глаза на лбу помогает вам в работе? Вы, что сочиняли новую песню?

– Пытался. Как раз перед тем, как вы позвонили в дверь. – Он помолчал. – Вы разве никогда обо мне не слышали? Верн Ходжес. Вы что, живете в пещере?

– Ну, не в такой, как у вас, – это уж точно.

– Я же не ворую! Пойдите спросите про Верна Ходжеса в кабаках Рокфеллеровского центра, или в агентстве «Демпси», или в «Брилле»… Вам там все обо мне расскажут.

– Может быть, я так и поступлю.

– Уж сделайте милость. Да я в месяц зарабатываю столько, сколько вы за год.

– Мы отклонились от темы. Что вы можете мне рассказать про Эрнеста Грира?

– Он сукин сын. И этим сказано все.

– Чем он живет?

– Вы все никак не уйметесь, я смотрю!

– Слушайте, все же нам ещё не поздно отправиться в отделение полиции, мистер Ходжес.

– Да откуда мне знать, чем он живет? Я не видел его год!

– Ладно. Тогда чем он занимался год назад?

– Понятия не имею. Знаю только, что у него денег было до черта. Ему их девать было некуда. То же и с женщинами. Уж поверьте, бабы на него так и вешались! – Он вопросительно взглянул на меня. – У него, надеюсь, неприятности?

– Сейчас нет, – ответил я. – А год назад были?

– Откуда я знаю.

– Вы с ним повздорили из-за вашей жены?

– А! – воскликнул Ходжес и закивал головой. – Значит, что-то с ним все-таки случилось. Кто-то его наконец-то слегка отмутузил, и вы решили, что это я.

– Ходжес…

– Слушайте, что вы пытаетесь тут изобразить, Селби? Пытаетесь корчить великого умника? Вы что же решили, будто я не понимаю, что вам все уже известно и про меня и про Грира?

– Только ответьте на мой вопрос! Вы подрались?

– Ну вы же сами сказали. Я с ним повздорил. Я думал, что легко с ним справлюсь. А вышло так, что я ошибся.

– Здоровый парень?

– Здоровый – это точно. Он так меня уделал, что я до сих пор помню.

– А как вы с ним вообще познакомились?

– Ну, можно сказать, через Дороти.

– То есть?

– Я понял, что она с кем-то загуляла, Но не знал, с кем. Как=то вечером я увидел её на улице. Она сказала, что встретила кое-кого, кто умеет это делать… в постели. Потрясный любовник, так она мне заявила. Ей с ним так хорошо, так хорошо, как никогда жизни! – язвительно произнес Ходжес и его лицо помрачнело. – Я был просто уничтожен. Она взяла и окунула мою рожу в дерьмо.

Я вытащил сигару, которую хотел раскурить ещё у гаража, чиркнул спичкой, закурил, бросил горелую спичку в пепельницу на журнальном столике и посмотрел на него.

– Ну и?

– Ничего. Тогда – ничего. Я был взбешен. Если бы я тогда себя не сдержал, я бы уже не смог остановиться. Я бы её убил.

Я кивнул.

– А как вы подрались с Гриром?

Ходжес сел на пуфик и положил локти на колени.

– Это произошло два дня спустя. Я увидел их вместе. Его и Дороти.

– И вы полезли драться?

– Ну да.

– А как вы узнали, что это тот самый мужчина, о котором она вам говорила?

– Да это и так было ясно – достаточно было посмотреть на выражение её лица. А потом, когда я к ним подошел, она отпустила скабрезную шуточку в мой адрес, и они оба рассмеялись.

– Это единственная стычка, которая произошла между вами?

– Мне и той хватило, приятель. В какой-то миг мне показалось, что я умер. Он дубасил меня от души, прямо не мог остановиться. Представляете? Словно это ему доставляло удовольствие. Эта сволочь просто упивалась собой – понимаете, о чем я?

– И тем не менее вы пустили жену обратно в дом? После всего этого?

– Я поступил как последний идиот.

– Она, видимо, что-то вам про него рассказывала.

– Если бы она про него хоть раз заикнулась, я бы её вышвырнул на улицу. Туда, где он её и бросил, когда полностью удовлетворил свою похоть.

– И все же она…

– Уверяю, она не сказала мне ни слова. Она приползла ко мне, рыдая и прося прощения и все такое… Ну ладно, к черту эти омерзительные подробности. Суть в том, что с тех пор она ни единого раза не вспоминала о нем. При мне. Ей было противно, я так думаю.

– И теперь она отсутствует уже две недели?

– Правильно.

– Вы обращались в розыск?

– А на черта? Я рад, что она сбежала. Однажды я её впустил в свой дом, увы. Сдуру. Но больше – не-ет! Для меня лично эта сука, считайте, мертва.

– Очень может быть, что так оно и есть, – заметил я.

– Это вы серьезно?

– У меня вполне серьезная профессия.

– Ну и отлично. Надеюсь, что так и есть.

– А вы тоже серьезно?

– Абсолютно! И этот чертов Грир, надеюсь, тоже сдох вместе с ней.

– Скажите, что вы делали сегодня с четырех утра? Вы можете восстановить буквально по часам.

– С четырех утра?

– Да.

– Вот здесь, в этой квартире сидел безвылазно. Я ведь уже вам сказал.

– Сочиняли песню?

– Ну да. Я в основном работаю по ночам до утра.

– Как считаете, соседи смогут подтвердить, что вы были дома?

– Сегодня утром? Не знаю. А как бы они могли подтвердить?

– Ну, если вы играли на рояле…

– А я не играл. Я сначала сочиняю стихи, а уж потом подбираю к ним мелодию; Именно этим я и занимался сегодня утром.

– Другими словами, ваши соседи не могли знать, дома вы или нет.

– Ну, пожалуй, что не могли. Слушайте, Селби, что вы все темните? В чем дело?

– У вас есть знакомые в Чикаго?

– Нет, я ни разу не уезжал дальше Нью-Джерси.

Я раскрыл чистую страницу.

– Опишите, пожалуйста, вашу жену.

Он указал на фотографию в рамке, но я помотал головой.

– Этот снимок ничего мне не говорит о её росте, весе и так далее.

– Ей двадцать шесть лет. Рост пять футов четыре дюйма.

– Вес?

– Около ста пятнадцати фунтов, наверное.

– Цвет волос и глаз такой же, как на этой фотографии?

– Да. Сейчас у неё волосы короче пострижены.

Я стряхнул пепел сигары в пепельницу и встал.

– Если вы её увидите или если она вам даст о себе знать, немедленно сообщите мне. – Я оставил на журнальном столике свою визитную карточку и пошел к выходу. – Мое имя и номер телефона на этой карточке. Если меня не будет на месте, оставьте записку.

– Но я же вам сказал: я не желаю видеть эту шлюху – бросил но мне вслед. – Мне наплевать, жива она или мертва!

– И не забудьте! – повернулся я к нему на пороге. – Я хочу её увидеть, мистер Ходжес. Я ужасно хочу её увидеть.

Он медленно поднялся на ноги с почти что бесстрастным лицом.

– Так вы считаете, что кто-то может попытаться её убить? – спросил он, не глядя на меня.

– Вам было бы жаль ее?

– Нет.

– А мне жаль. – твердо сказал я. – Не потеряйте мою карточку, Ходжес. Очень вас прошу.