Текст книги "Тайна нагой незнакомки"

Автор книги: Джонатан Крэйг (Крейг)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 10 страниц)

– Я фармацевт.

– У вас своя аптека?

Он слабо улыбнулся.

– О нет! Это моя голубая мечта.

– Но вы ведь ещё очень молоды…

Он склонил голову.

– Если угодно знать, я получил лицензию уже три года назад. Для этого надо окончить четырехлетний медколледж – сдать экзамены по бактериологии, органике и неорганике и ещё кое-что – плюс каждое лето работать на практике помощником аптекаря. После этого вам надо пройти государственную комиссию и все дела!

– Хм, мне-то казалось, для получения лицензии требуется куда больше практического опыта.

– Это обычная процедура лицензирования.

– А Эрни Грир прошел тот же курс, что и вы?

– Ну в общем, да. Разумеется, он изучал ещё и ботанику.

– Вы учились в одном колледже?

– Да, в Колумбийском университете.

– А что Грир – башковитый парень, как вы считаете?

– Талантливый, я бы сказал. Он легко все схватывает и у него блестящая память.

Я кивнул.

– А чем конкретно он занимался у Оттмана и Майера?

– Ну, они ведь крупнейшие производители антибиотиков. Эрни занимался лабораторными исследованиями. – Мэннинг сделал паузу. – Вы разбираетесь в антибиотиках, мистер Селби?

– Весьма приблизительно.

– Ясно. Так вот, все антибиотики производятся главным образом из грибковых культур – плесень, землистый угль, ржавчина, дрожжи, милдью, наконец обыкновенные грибы и тому подобное. Разновидность плесени, которая является основой для производства современного пенициллина, например, обнаружили в стухшей мускусной дыне на рынке в Пеории, штат Иллинойс. А Эрни анализировал образцы грязи со всех концов мира и искал там микроорганизмы…

– Погодите, – оборвал я поток его красноречия. – Что, просто грязи?

– Именно! В самой обычной грязи. Стрептомицин открыли случайно в куче грязи у нас в Нью-Джерси. Все ведущие фармацевтические фирмы, мистер Селби, отчаянно конкурируют между собой в поисках новых видов антибиотиков. Они отправляют экспедиции на личных самолетах для доставки образцов грунта со всех концов земного шара.

Я хмыкнул.

– Не думал, что это так сложно.

– Очень сложно, уверяю вас! Можно перекопать сто тысяч образцов грунта и обнаружить только один более или менее многообещающий антибиотик – а потом выяснится, что его уже кто-то открыл. Но бывает и так: можно открыть нечто действительно новенькое, а на рынке новинка не пойдет! – Он поднес чашку к губам, увидел, что она пуста, нахмурился и поставил чашку на блюдце. – И к тому же мало открыть новый антибиотик, надо ведь открыть такой вид, который имеет свойства всех старых, да ещё и более активен – вт что само сложное! Какой смысл выпускать антибиотик, который ничем не отличается от многих других, уже имеющихся на рынке?

– Никакого, я полагаю.

Он кивнул.

– Возьмите террамицин. У производителя ушло четыре года на разработки, только на исследования было потрачено четыре миллиона долларов. Представляете, сколько времени и денег! А самое ужасное то, что и это время и эти миллионы могли быть потраченными напрасно…

– Эрни к тому же и украл один! – раздался за моей спиной звонкий голос Кары. – Расскажи мистеру Селби, Джейк, что сделал Эрни.

Я оглянулся. На девушке был наброшен прозрачный нейлоновый халатик, под которым все выпуклости и изгибы её юного тела просматривались так отчетливо, что без этого халатика она бы, наверное, казалась менее обнаженной. Дело в том, что бюстгальтер и шортики она сбросила. Под прозрачным голубым халатиком находилась абсолютная голая Кара.

Джейк Мэннинг явно был больше смущен её непрошеным вторжением, нежели столь откровенной наготой.

– Слушай, Кара, иди займись своими делами! – свирепо вскричал он.

– Мне там так одиноко! – капризно протянула она, улыбнувшись мне одними глазами сквозь густую завесу ресниц. – Привет, мистер Селби!

– Привет, Кара!

– Нет, вы только посмотрите на нее! – простонал Мэннинг.

Кара примостилась у дверного косяка.

– А он уже смотрит! Правда, мистер Селби?

– Ну хватит, – отрезал Мэннинг. – Уходи отсюда и надень что-нибудь!

– А я надела что-нибудь! Просто на солнце халат просвечивает!

– Я же сказал, Кара! – повысил голос Мэннинг. – Довольно!

– А что украл Эрни Грир? – спросил я.

– Расскажи ему, Джейк! Расскажи, как Эрни слямзил секретную формулу!

– Ох, да не смеши людей! – заворчал Мэннинг. – Тоже скажешь секретная формула! Ты уж готова очинить целый шпионский триллер! – Он бросил на неё злобный взгляд. – Ну разве можно в таком виде появляться перед гостями?

– А я смотрю, мистер Селби не возражает!

– Да, так вернемся к краже Грира, – настойчиво повторил я. – Что же он украл?

– Да ничего! – отрезал Мэннинг. – Не обращайте внимания на нее.

– Нет, украл, – упрямо заявила Кара. – Ты что, не расскажешь?

Я пристально посмотрел на Мэннинга.

– Ну так?

– Вам это вряд ли будет интересно. Это давняя история.

– Насколько давняя?

– Это случилось четыре года назад, по-моему.

– То есть примерно тогда, когда Грир покинул Нью-Йорк?

Он кивнул, покосившись на Кару.

– Слушай, когда я тебя научу не влезать не в свои дела?

– Он мне не нравится, этот твой Грир! У меня от его взгляда мурашки по коже бегают. – Она придвинула стул к столу, села и скорчила лукавую гримаску. – Уф! Он корчит из себя тако-ого круто-ого, что фу-ты ну-ты, этот ваш Эрни.

– Ну хорошо-хорошо! – поспешно подхваил Мэннинг. Ты его не любишь, ну и что, разве это повод говорить о нем всякие…

– Мэннинг, пожалуйста, расскажите мне, что же произошло! – сурово оборвал я его.

Мэннинг теперь обратил свое негодование на меня.

– Слушайте, ну зачем ворошить давно минувшие дела? Все уже давно забыто.

Я смотрел на него в упор и молчал.

Он тоже не сводил с меня глаз, потом метнул укоризненный взгляд на Кару и глубоко вздохнул.

– Понимаете, если я расскажу вам про Эрни, я окажусь плохим другом…

– Тогда я могу рассказать! – вмешалась Кара.

– Ты бы лучше помолчала! – оборвал её Мэннинг. – Попросту говоря, мистер Селби, Эрни переметнулся на сторону врага. «Оттман-Майер» нашел какую-то очень интересную почву в Аргентине. Все анализы показали, что они открыли новейший антибиотик, который ни в чем не уступал многим уже существующим и при этом он оказался более стабильным.

– Он мог бы принести «Оттману-Майеру» миллионы! – воскликнула Кара.

– Да замолчишь ты! – прикрикнул Мэннинг. – Пока что я хозяин этой квартиры…. Если ты считаешь, что….

– Фу-ты ну-ты! – передразнила его Кара. – Не обращайте на него внимания, мистер Селби! Он всегда так со мной разговаривает. – Она заглянула в мою чашку. – Хотите ещё кофе?

Я помотал головой.

– Так вернемся к этому антибиотику, – гнул я свое. – Вы хотите сказать, что он его открыл и передал конкурентам Оттмана и Майера?

– Да, – кратко ответила Кара.

– Заткнись! – повторил Мэннинг. – Да, примерно так и было. С одной поправкой – открыл этот антибиотик вовсе не он. В действительности, это открытие явилось итогом двухлетних исследований компании.

– Это открытие принесло им гигантские деньги! – опять вставила словечко Кара. – Я же слышала: Джейк и Эрни об этом часто говорили.

– Вот любопытная Варвара! – мрачно пробурчал Мэннинг. – Большие уши и язык без костей, а мозгов с гулькин нос.

– С моей-то фигурой, кому какое дело до моих ушей? – фыркнула Кара. А, скажи-ка мне, умник!

– И что он сделал с этим антибиотиком? – спросил я, пропуская мимо ушей их перепалку. – Сразу продал?

– Нет, – ответил Мэннинг. – Ничего подобного он сделать не мог – он же не украл "секретную формулу", как уверяет Кара. Эрни знал только то, что этот образец почвы мог оказаться уникальной разновидностью нужной культуры. Он отправился в "Стерлинг и Хауи" – это ещё одна крупная фирма – и сделал им предложение. Он, разумеется, хотел за это солидное денежное вознаграждение, но вообще-то он мечтал получить у них место повыгоднее.

– И они его взяли?

– И да и нет. Они сделали вид, что берут его.

– Его облапошили, – заметила неугомонная Кара. – И это ему очень даже помогло.

– Это как же? – удивился я.

– Они… – начала Кара, но тут Мэннинг схватил её за руку и с силой встряхнул. – Заткнешься ты или нет?!

– Ох, ну и грубиян, просто питекантроп какой-то! – улыбнулась Кара. Руки убери, ты, придурок!

– Так что произошло, Мэннинг? – спросил я.

– Они его обвели вокруг пальца. Они обещали ему выплатить пару тысяч за информацию – так сказать, из рук в руки – и пообещали взять в штат как только скандал немного утихнет. Они понимали, что поднимется шум и якобы хотели, чтобы Эрни оказался в их фирме не раньше, чем улягутся страсти.

– Деньги он получил?

– Да, но не место в компании.

– И вот тогда-то ему настал каюк, – подала голосок Кара.

На этот раз Мэннинг проигнорировал её реплику.

– Слухи о новом антибиотике быстро просочились в биохимические круги, и Эрни уже не смог получить работу нигде – перед Эрни захлопнулись двери вообще всех фирм! Фармацевтические компании прознали про его предательство, и не рассматривали даже его заявления о приеме на работу. Так что если говорить о его профессии – он вынужден был поставить на этом крест.

– То есть он совершил профессиональное самоубийство?

– Вот именно. За одну ночь он стал парией.

– Он был предателем, – возразила Кара. – А кто же любит предателей?

– И что этот новый препарат и впрямь оказался таким чудодейственным? спросил я.

– Да. Более чудодейственным, чем предполагали раньше. Я сам продаю за прилавок каждый день на сотни долларов этого антибиотика.

– Так, значит, вложение двух тысяч долларов компаний "Стерлинг и…" Как вы сказали, она называется?

– "Стерлинг энд Хауи"

– Ага. Итак, за каких-то два «куска» "Стерлинг энд Хауи" купили себе результаты двухлетних лабораторных исследований и получили в придачу потенциальный источник Бог знает каких доходов в будущем.

– Около двух миллионов, – пробормотал Мэннинг. – По меньшей мере.

– Это известие чуть не убило мистера Оттмана. – вставила всезнайка-Кара. – Он просто сошел с ума.

Мэннинг лениво взглянул на сестру.

– Это неправда, Кара.

– Правда-правда! И ты сам это знаешь.

– Так что случилось с мистером Оттманом? – поинтересовался я.

– Эрни свел его с ума, – повторила Кара. – Тем, что украл его формулу. Он провалялся в больнице целый год! А когда вышел, то только и говорил, как он расправится с подлецом Эрни!

– Он ему угрожал? – спросил я.

– А как же! – кивнула Кара чинно. – Я много раз слышала, как Джейк с Эрни об этом шептались. Эрни только посмеивался. Он все говорил, что Оттман в роли убийцы – это чушь собачья.

– Довольно, Кара, – опять взмолился Мэннинг. – Мистер Селби, я боюсь, Кара несколько склонна…

– Пока что она дает чрезвычайно интересные показания, – заметил я.

– Что?

– А почему вы сами мне все это не рассказали?

Он недовольно взглянул на меня.

– Что-то я вас не понимаю.

– Все вы прекрасно понимаете, – возразил я. – Я же именно об этом вас и спрашивал, Мэннинг. И вы это прекрасно поняли. Так почему вы пытались скрыть от меня эту историю?

– Герой! – язвительно бросила Кара. – А вы им расскажите, как он молчал, мистер Селби?

– Скрыть от вас? Не говорите ерунды, Селби. Все это случилось четыре года назад!

– Так все-таки Оттман угрожал ему, да?

– Ну… да. Но…

– Что но?

– Да ничего, – сказал Мэннинг. – Просто мне не пришло в голову, что вас могут интересовать события четырехлетней давности.

– Вы в этом уверены?

– Да, а что? – спросил он, порозовев. – Что вы хотите сказать?

– Я ничего не хочу сказать, Мэннинг. Я говорю.

– Да, я не сомневаюсь, но почему вас так взволновала история, которая произо…

– Что ещё вы от меня утаили Мэннинг?

– Послушайте! – возмущенно воскликнул Мэннинг, вставая. – Уж не знаю, кем вы себя воображаете, но прийти в мой дом…

– Сядьте! Так что ещё вы от меня утаили?

Он побледнел и медленно опустился на стул.

– Я возражаю, – продолжал он тихим безвольным голосом. – Я ничего от вас не скрыл. Ничего. Да и зачем мне что-то скрывать? Я просто не понял, что вас интересуют события, давно канувшие в Лету.

– Интересуют, Мэннинг, в особенности если речь идет об угрозе для жизни Грира.

– Мистер Оттман просто выживший из ума старик. Он был таким всегда, таким и остался. Он просто так сболтнул.

– Он живет на Манхэттене?

– Я понятия не имею.

В кухне воцарилась тягостная тишина. Я, видно, крепко надавил на Мэннинга. Возможно, чересчур крепко. Как ни крути, а четыре года – это четыре года.

Мэннинг взглянул на часы.

– Мне пора на работу, – сказал он все тем же бесцветным голосом. Если у вас больше нет ко мне вопросов…

– Пока нет. Я могу вас подвезти.

Он печально улыбнулся и встал.

– Нет, благодарю. У меня есть машина.

– А вам-то зачем уходить, мистер Селби, – с нажимом произнесла Кара. Оставайтесь, я вам приготовлю завтрак.

– Спасибо, Кара, как-нибудь в другой раз. – Я встал. – Мне тоже надо бежать. – Я взглянул на Мэннинга. – Ну, идем?

Он медленно покачал головой.

– Сначала вы. У нас очень узкая лестница, мистер Селби. Двоим там будет тесно.

ГЛАВА 8

Оказавшись на улице, я прямиком отправился в ближайший салун на противоположной стороне и, пройдя через зал, зашел в телефонную будку около туалетов. В справочнике я нашел номер «Фармацевтической компании Оттман-Майер».

Меня долго переключали из приемной в разные офисы и наконец я узнал что мистер Морис Оттман до сих пор является мотором всей компании, а мистер Джейкоб Майер утратил всякий интерес к бизнесу и вышел из акционерного общества много лет назад. Мистера Оттман на месте не было. Он уехал на несколько дней отдыхать в санаторий в Кэтскилльских горах, правда, собирался вернуться на работу сегодня утром, Однако пока что не появился в своем офисе. Я попросил дать мне его домашний телефон и адрес и перезвонил Оттману домой.

Трубку сняла жена Оттмана, кому я представился приезжим бизнесменом, старым знакомым её мужа, Она сообщила мне, что Оттман звонил ей около полуночи, сказал, что выезжает из санатория и намеревается за ночь добраться до Нью-Йорка, воспользовавшись благоприятной прохладой и небольшим движением на шоссе. Похоже, она считала, что он поедет в компанию не заезжая домой, – как он обычно и поступал, – и посоветовала мне позвонить туда. Я поблагодарил её, повесил трубку и позвонил в санаторий, где отдыхал Оттман.

Менеджер сообщил, что мистер Оттман выехал в пятнадцать минут первого ночи.

Идя к своему «плимуту», я переваривал всю эту информацию.

Мы со Стэном обнаружили тело Грира около пяти утра, и к этому моменту он был мертв всего несколько минут. Оттман покинул Кэтскилльский санаторий в четверть первого. Даже если бы Оттман ехал в Нью-Йорк без излишней прыти, он бы добрался до Гринвич-Виллидж аж за час до того, как голая девица начала бегать в тумане. Оттман, отбывший из санатория около полуночи, до сих пор не появился ни дома, ни в офисе, хотя уже было почти десять.

Все эти рассуждения подвели меня к одному весьма приятному умозаключению – настолько приятному, что всю дорогу до отделения я ни разу не обругал ни нью-йоркские пробки, ни нью-йоркскую жару.

Впрочем, я выругался, едва переступив порог инcтруктажного помещения следственного отдела. В комнате стоял терпкий запах пота наших трудолюбивых сотрудников, несмотря на то, что гигантские лопасти потолочных вентиляторов столь же трудолюбиво вертелись над шкафами для бумаг, перегоняя пыль и бумажки с места на место, но при этом никоим образом не освежали воздух.

Единственным человеком в комнате, имевшим более или менее удовлетворенный вид, был Стэн Рейдер. Он сидел, с распущенным галстуком откинувшись на спинку стула, задрав одну ногу на корзинку для мусора. В руке он держал картонный стаканчик, а его слегка удивленный взгляд был уперт в стену.

– Кофе? – спросил я, подсаживаясь рядом за свой стол и мельком взглянув в пустую папку для входящей корреспонденции.

Стэн покачал головой.

– Кока-кола. Была кока-кола. А теперь там только лед. Хочешь?

– Нет, спасибо.

– Что это с тобой? Сознание собственной значимости не позволяет тебе погрызть льдинку?

– Я зарекся жрать лед. А то это уже вошло в привычку.

Он с серьезным видом кивнул.

– Кому-то удается избавиться от дурных привычек, кому-то нет. Но стоит стать рабом своих привычек, тогда берегись.

– Барни здесь?

– Нет. Он свалил минут десять назад.

– Не знаешь, куда?

– Не знаю и знать не хочу. Ты не заметил: как только нам с тобой удается обнаружить труп, Барни тут же влезает в это дело по уши.

– Что-нибудь происходит?

– Нет. Ровным счетом ничего. Я-то наделся, что уж что-то должно поступить на наш запрос о розыске Ударника Дугана и Дороти Ходжес, или на ту голую незнакомку – так ничего нет.

– Что в гараже?

– Если ты спрашиваешь, сделал ли я все, что от меня требовалось, то отвечаю: да. Если ты спрашиваешь, сломал ли я себе шею от рвения и натер ли мозоли на ладонях, отвечаю: да. Но если ты хочешь узнать, обнаружил ли я что-нибудь существенное, мой ответ: нет.

– А что наши эксперты? «Пальчики» обнаружили?

– Частично, но все смазанные. Одни отпечаток они нашли в идеальном виде, но его оставил бедняга Грир.

– Ты арестовал автомобиль?

– Угу. «Линкольн» оприходован, труп в «Бельвю», а при гараже поставлена круглосуточная охрана. – Он выудил из стаканчика кубик льда, бросил его себе в рот, промазал и поставил стаканчик на стол. – Помимо прочих увлекательных операций, мною проделанных, я покопался во внутренностях того сногсшибательного замка.

– И?

– И ничего. Ни следа взлома. Либо у нашего убийцы был ключ, либо он влез в гараж под приоткрытую дверь. Во всяком случае отмычкой он не пользовался – это точно. – Стэн закурил и откинулся на спинку стула. – Так, ну теперь ты меня просвети о своих успехах.

Я рассказал ему, что мне удалось выяснить после нашего расставания. Выслушав мой рассказ, Стэн ухмыльнулся.

– Если сравнить ту малышку, что нагишом разгуливала в утреннем тумане, и эту гостеприимную Кару Мэннинг, можно подумать, что женская одежда вообще выходит из моды.

Я снял трубку, набрал номер БКИ и попросил Гарри Уилсона, детектива, проводившего проверку Эрнеста Грира.

– Это Пит Селби!

– Привет, Пит!

– Ты все ещё лучший спец в БКИ?

– Ну! Спроси любого!

– Можешь быстренько проверить для меня парня по имени Морис Оттман? Он возглавляет фармацевтическую компанию «Оттман-Майер».

– Сейчас. Забавно, Пит, я только что сам собрался тебе звонить.

– А что?

– Новости об Эрнесте Грире. Наш разговор навел меня на кое-какие мысли. Уж больно знакомым мне показалось это имя. Не так что бы очень, но какие-то смутные ассоциации оно возбудило. Словом, я начал копать и, кажется, нарыл для тебя кое-что очень интересное.

– Начало интригующее. И что же ты нарыл? – Я знаком попросил Стэна взять отводную трубку.

– Материалец для полиции нравов. Тут у нас в БКИ архив не Бог весть какой, вот я и позвонил Винсу Кули в горуправление и надыбал ещё кое-какую малость. Выходит так, что твой малыш Грир однажды чуть было не загремел за содержание секс-цирка.

– Когда?

– Ровно год назад. Винс лично руководил облавой, но когда они туда нагрянули, Грир с девочками уже сделали ноги. Добычей Винса стали только кинопроектор и несколько роликов порнухи.

– Никого не арестовали?

– Нет. Они правда, задержали посетителей – там их было около сорока человек, их допросили и отпустили. Ты же знаешь, они редко задерживают зрителей.

– Да. Но каким образом этот цирк привязали к Гриру?

– Кто-то из посетителей показал, что они подслушали разговор девочек до начала представления. Те толковали о некоем Эрни Грире. А ещё один посетитель заявил, что отдал деньги здоровяку с комплекцией боксера-тяжеловеса, с залысинами и очень густыми бровями. Похоже на Грира?

– Вполне.

– Во-во. Большего Винс с ребятами от них не добился. Другие зрители и вовсе отказались давать показания.

– У тебя память как у компьютера четвертого поколения, Гарри.

– Что верно, то верно.

– И где же располагался этот цирк?

– Ты будешь смеяться. В отеле «Колмар-Стэрдевант», и не где-нибудь, а в апартаментах для молодоженов.

– Тебя послушать, у них там подпольный сексодром работал на полную катушку.

– Ну а я что тебе говорю! Винс вспомнил, что вход стоил пятьдесят «зеленых». И это только за то, чтобы поглядеть, как юные леди кривляются на манеже. Только смотреть – не трогать!

– И много девочек было? – спросил Стэн.

– Четыре, – ответил Винс. – А, это ты Стэн? Привет! Я точно знал, что эта деталь должна тебя заинтересовать.

– Люблю девочек, что поделаешь.

– И ты заплатил бы пятьдесят зеленых только за то, чтобы посмотреть, как девочки услаждают друг дружку?

– А то! – с готовностью ответил Стэн. – Вопрос только в том, где бы я раздобыл эти пятьдесят.

– По словам Винса, Грир скорее всего был хозяином гастролирующей команды. Один посетитель заявил, что видел тех же самых четырех девиц в «цирке» в другом городе. В Детройте. Те же номера и все такое.

– Он не выяснил, кто предупредил Грира и его «цирк» об облаве?

– Нет. Винс решил, что настучал кто-то из гостиничных служащих, скорее всего лифтер. Но тот ни в чем не признался.

– Это вполне согласуется с информацией, полученной нами из Чикаго. Спасибо, Гарри.

– Не за что. Надеюсь, это вам поможет, ребята.

– Не забудь проверить Мориса Оттмана.

– Забыть? Кто – я? У меня память как у компьютера, парень! Ты же сам сказал. – Он рассмеялся. – Ну, а мне пора возвращаться в мою каменоломню.

Я вставил бланк рапорта в каретку своего дряхлого старичка-"ундервуда", заполнил его – что должен был сделать ещё несколько часов назад, – а потом начал отбарабанивать краткие дополнительные рапорты по каждой из моих бесед и телефонных звонков.

– А ты здорово навострился печатать двумя пальцами, – похвалил Стэн. Представляешь, с какой скоростью ты бы строчил десятью!

– А представляешь, с какой скоростью я бы это делал, если бы ты перестал чесать языком и помог мне?

– Только не надо грубить, Педро! А кто, спрашивается, словил блоху, когда мы обнаружили труп в машине?

– И тем не менее…

– Ты же не хочешь, чтобы я ломал традицию, а? Кто ловит блох, тот и бумажки заполняет, Пит! Такова инструкция горуправления.

– Спасибо, что напомнил.

– У нас же полувоенное учреждение, детектив Селби, построенная по организационным принципам армии США. Так что…

– Хватит! Чем скорее ты заткнешься, тем лучше.

Стэн ухмыльнулся и зашвырнул окурок в мусорную корзинку на другом конце комнаты.

– Если эта жара не пройдет, может я тебе и помогу.

– Это слишком нереальная перспектива. Передай мне скоросшиватель!

Он взял папку со стола и подтолкнул ко мне.

– Заканчиваешь?

– Почти, – ответил я, впечатав слова "Эрнест Грир" в соответствующую строчку бланка. – А остальное – к черту.

Зазвонил телефон, Стэн снял трубку.

Под фамилией Грира я напечатал слова "Убийство – дело начато", потом составил стандартный протокол об обнаружении трупа мужчины и дополнительные протоколы с повременным перечислением наших со Стэном действий, подшил их в скоросшиватель и поставил его в шкаф-картотеку для дел об убийствах и сомнительных самоубийствах.

– Кто звонил, Стэн? – спросил я, садясь за стол.

– Бюро информации. «Линкольн» лавандового цвета принадлежит миссис Дороти Ходжес.

Я кивнул.

– Да, все сходится, Стэн. Грир давно уже вкушал прелести жены Ходжеса. Почему бы ему не доставить себе удовольствие по полной программе и не попользоваться её роскошной «тачкой»?

– А разве не ты мне только что сказал, что у этого Ходжеса нет машины?

– Ничего подобного! Я сказал тебе, что, как заявил мне Ходжес, у него нет машины.

– А про Дороти ты у него не спрашивал?

– Нет, конечно! Кажется, я тут просто-напросто лопухнулся, Стэн!

– Слушай, это музыкальное сочинительство, должно быть, приносит нашему мальчику Ходжесу неплохой доход. В наши дни не многие мужья в состоянии дарить своим женам «линкольны». – Он вздохнул. – А я все никак не могу выбрать, что купить – то ли «линк», то ли «кади».

– А. вот значит почему ты не купил ни то, ни другое!

– Очень смешно, – отрезал Стэн. – Да я не могу внести аванс даже за детский самокат.

– Ну ясное дело: Ходжес зарегистрировал «линкольн» на имя жены, чтобы не привлекать внимания к своей персоне.

– Угу. Или у неё водятся собственные бабки. – Стэн помолчал. – Знаешь, Пит, я бы не удивился, если бы узнал, что дядя Ходжес немножко осерчал. И меня бы также не удивило, что он решил немножко Грира подгазовать.

Я кивнул.

– И вполне вероятно, милашку Дороти вместе с ним.

– Ты думаешь, это её мы упустили сегодня утром в тумане?

– Я бы этого не стал исключал. Если учесть её шашни с Гриром и принадлежащий ей «линкольн», в котором мы его обнаружили, она очень даже хорошо вписывается в картинку.

– Вот только та девчонка в тумане никуда пока не вписывается. возразил Стэн. – Светлые волосы, классная фигура – вот и все, что я могу подтвердить под присягой.

– Жаль, что нам не удалось получше её рассмотреть. А так объявленный нами розыск – все равно что поиски иголки в стоге сена.

– Да, но розыск Дороти Ходжес – уже что-то. Я считаю, что с минуты на минуту к нам должна поступить какая-то информация.

– И то же самое с Ударником Дуганом, – подхватил я. – Как только наши стукачи узнают о том, что он в розыске, уверен: очень скоро его захомутают.

– Не завидую полицейскому, который будет производить арест. Мне легче руку дать на отсечение, чем сидеть в компании прокаженного. – Он усмехнулся. – Не имею в виду присутствующих, разумеется.

– Разумеется, – кисло отозвался я.

– Итак, что у нас дальше по плану, Пит?

– Верн и Дороти Ходжес. Оба. Я уверен, что этих голубков надо очень тщательно прощупать. Они…

Зазвонил телефон.

– Пит, это Тед Винклер.

– Привет, док! Как там у вас в морге?

– Смех один! Просто животик надорвешь.

– Все смеетесь, – хмуро произнес я и кивком попросил Стэна взять отводную трубку.

– Хохочем, – продолжал док Винклер. – Мы просто до смерти ухохотались.

– О Боже! – вздохнул Стэн.

– Стэн, это ты? – спросил Винклер.

– К несчастью, да. До смерти ухохотались – в морге! По-моему, это самая удачная острота, которую я слышал в этом году.

– А что, нет?

– Да, нет, просто ты это очень смешно сказал, Винклер. Повтори, а?

– Мы можем чем-то помочь, док? – спросил я.

– Ты хочешь спросить, чем я могу помочь вам, так? Я же провожу вскрытие трупа. Разве Стэн тебе не сообщил?

– Нет.

– Ухохотались до смерти! – не унимался Стэн. – Вы только послушайте этих шутников из морга!

– Ты что-то обнаружил? – спросил я.

– Ну, до конца финишной ленточки ещё очень далеко, конечно. Но я кое-что обнаружил, что тебе было бы небезынтересно узнать, Пит. Его застрелили.

– Что? – воскликнул Стэн. – Слушай, мы этого парня осмотрели с головы до ног. Пулевых отверстий не было. Верно, Пит?

– Погоди, Стэн. – недовольно оборвал его Винклер. – Я же не говорю, что это было причиной смерти. Ранение двухдневной давности.

– Где оно? – спросил я.

– Касательное на правом трицепсе, размер один-три шестнадцатых дюйма, под прямым углом к позвоночнику, неглубокое. Точнее говоря, в точке самого глубокого проникновения оно имеет глубину около одной шестнадцатой дюйма. Когда я увидел его, то сначала подумал, что это ожог.

– А ты уверен, что это не ожог? – спросил я.

– Абсолютно, Пит. Рана только на первый взгляд напоминает ожог. Но сомнений нет: это след от пули.

– Что-нибудь можешь сказать о пуле?

– Да. Края бороздки отчетливо отпечатались. Я бы сказал, калибр приличный. Не меньше 38-го, а может, и 45-ый.

– По деформации кожи можно определить направление выстрела?

– Да. По характеру деформации кожи на трицепсе и расположению раны можно с уверенностью сказать, что в него стреляли со спины.

– Рана достаточно серьезная, чтобы ему было необходимо обратиться к врачу?

– Да, пожалуй, следовало бы, – сказал Винклер. – Но он не обращался. Обработку раны и перевязку ему делал явно не профессионал, уж поверь мне.

– Жаль, – пробормотал я. – А то бы мы прочесали все сообщения врачей по поводу обращения пациентов с огнестрельными ранениями.

– Не горюй, Пит! – заметил Стэн. – Мы все же можем кое-что предпринять.

– Да? И что же?

– Мы можем поразмыслить вот над чем: парень, который не сумел пристрелить Грира, – не тот ли это, кто сумел отравить его угарным газом?

– Большое спасибо за подсказку.

– А твой Стэн – башковитый малый! – иронически похвалил Винклер.

– Ну, чем-то и мы можем похвастаться, – отозвался я.

– Просто ухохотались до смерти, – повторил Стэн. – Красиво.

– А что послужило причиной смерти? – продолжал я. – Можно с определенностью сказать, что это отравление угарным газом?

– Ты хочешь спросить – официально?

– Да.

– Увы, Пит. Официально – пока нет. Я не могу делать официальное заключение судмедэкспертизы, пока не получу заключение токсикологов.

– Ладно, но хотя бы неофициально.

– Неофициально – да. Если же токсикология покажет ещё что-то, я буду крайне удивлен.

– Еще есть что-нибудь интересное для нас? Кстати, а как получилось, что Грир умер, а девчонка, что была с ним вместе в машине, – нет?

– То есть если предположить, – вставил Стэн, – что она была с ним неотлучно!

– Это сложный вопрос, – признался Винклер. – Вряд ли я смогу на него ответить, не осмотрев девушку.

– Мы со Стэном предположили, что так случилось потому, что Грир трудился до седьмого пота, а девица нет. – осторожно заметил я.

– Как это понимать, Пит?

– Похоже, они на заднем сиденье занимались сексом, – пояснил я. – Если Гриру пришлось попотеть и он расходовал больше кислорода, чем она, то быстрее получил смертельную дозу угарного газа.

– Очень может быть, – согласился Винклер. – К тому же Грир незадолго до смерти пил. Немного, но возможно, достаточно, чтобы понизить резистентность организма к СО. – Медэксперт помолчал. – Я могу сказать, что он, похоже, был человеком с весьма экзотическими пристрастиями.

– Это как?

– Ну, во-первых, он принял некоторую дозу мензульной пасты.

– Чего-о? – не понял я. – Ах, ну да – конфетка с гашишем.

– Именно. – вмешался Стэн. – То, что наркаши называют цыганской жвачкой.

– Не совсем, – возразил Винклер. – Мензули принадлежат к той же разновидности наркотиков, но они приготавливаются в виде пасты и обладают куда более мощным действием. В сравнении с гашишевыми конфетками мензули это все равно что двойная порция сухого мартини в сравнении с полстаканом пива.

– И употребляется с той же добавкой? – спросил я. – С гашишем?

– Да, но не только. Используют гашиш, смешанный с медом и маслами разных пряностей, ещё с добавлением испанской мушки и вместе с прочими афродизиатическими (1) снадобьями.

– Да это целая бомба, – изумленно заметил я.

– Еще какая! – подтвердил Винклер. – Даже и без измельченной мушки.

– И даже без меда, – предположил Стэн.

– Но вот что меня поражает, – продолжал Винклер. – У нас в Штатах мензули практически никому не известны. А вот в Египте или на Дальнем Востоке – это весьма распространенный наркотик. Он там всегда был популярен с незапамятных времен. Но почему-то в Европе он почти не вошел в моду, а у нас и вовсе не привился.