Текст книги "Дело о нижней юбке"

Автор книги: Джонатан Крэйг (Крейг)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 7 страниц)

Глава 15

Явернулся в участок под утро, и не успел сесть за свой стол, как Стэн Рейдер со злостью бросил телефонную трубку.

– Провалиться мне на этом месте! – выругался он.

– Что случилось, Стэн?

– Помнишь сумочку, которую мы нашли в сейфе Надин?.. Ну и дела!..

– Помню, конечно. А что с ней такое?

– Судя по всему, это довольно дорогая сумочка. Стоит около двухсот баксов.

– Это из-за нее звонили?

– Да. Звонили из отдела потерянных вещей. Они только что нашли владелицу сумочки.

– И кто это? Кому принадлежит сумочка?

– Эдне Хардести.

Я не сразу вспомнил имя.

– Кому, кому?

– Той черноволосой девице, которая так холодно к нам отнеслась, когда мы попросили ее пропустить нас к доктору Кэмпбеллу.

– Ну, конечно. Она работает медсестрой у доктора Кэмпбелла.

– Маленькая мисс Рыбьи Глаза.

– Ну и дела!

– Помнишь, как она подслушивала наш разговор по внутренней связи?

– Еще бы. Не пропустила ни слова. А как парни из потерянных вещей обнаружили, что она владелица?

– Они проработали над сумочкой всю ночь.

– Это понятно, но как они выяснили, что сумочка принадлежит Эдне Хардести?

– Начали с кода производителя, который находится внутри. Такие сумочки делает совсем маленькая компания, в которой работает от силы человек двадцать, не больше. Мастерская и все остальное принадлежит двум братьям. Там все делается вручную. Каждый стежок, каждая операция… Поэтому их вещи и стоят так дорого.

– Я с самого начала подозревал что-то подобное, – кивнул я. – Что же сделали парни из потерянных вещей?

– Подняли из постели одного из братьев и объяснили, что к чему. Он оказался прекрасным парнем, отвез их в мастерскую и показал журнал регистрации. Короче, поступил точно так же, как тот парень из «Джойнера», который тоже помог мне, несмотря на поздний час.

– И записи показали, что Эдна Хардести купила эту…

– Ты забегаешь вперед, Пит.

– Хорошо, – кивнул я. – Выкладывай.

– Обычно из регистрационного журнала можно узнать, какая сумочка попадает в какой магазин. Они нумеруют их по порядку и записывают. Так что, нужно только взглянуть на серийный номер сумочки, и сразу становится ясно, куда она была продана, когда магазин получил товар и так далее. В этой системе существует единственное исключение – когда неожиданно соскальзывает нож у кого-нибудь из рабочих, или кто-то делает какую-то ошибку. Они проверяют каждую сумочку четыре раза и, если находят какие-то изъяны, такая сумочка не выходит за пределы мастерской. Серийный номер стирается, и она продается своим рабочим по цене сырья. Со своих они не берут даже стоимость работы.

– И именно такой оказалась сумочка, которую мы нашли в сейфе Надин Эллисон? Бракованная сумочка, которая не попала в магазин? В это трудно поверить.

– После того, как с нее убрали серийный номер и вычеркнули ее из списка уходящих на продажу сумочек, – не обращая на меня внимания, продолжал Стэн, – на кожу нанесли пару крошечных меток, чтобы никто по ошибке не отдал ее в какой-нибудь магазин. Затем ее внесли в другой журнал, куда записываются бракованные изделия и, когда один из служащих купил эту сумочку, его имя записали рядом, чтобы знать, к кому попала именно эта бракованная сумочка.

– И кто первым купил эту сумочку?

– Молодой парень, который только учится скорняжному ремеслу. Детектив из потерянных вещей говорил так быстро, что я плохо расслышал его имя. – Рейдер пожал плечами. – Ничего страшного. Его фамилия никому и не нужна. Самое главное, что он купил прекрасную сумочку и подарил ее Эдне Хардести.

– Он – ее кавалер?

– Не знаю. Вполне вероятно, что кавалер.

– Когда он подарил ей сумочку?

– Пару недель назад.

– Потерянные вещи еще что-нибудь выяснили об этом парне?

– Только то, что он подарил сумочку Эдне Хардести, а она потом сделала ему ручкой.

– Они не проверили заодно и Эдну?

– Нет. Им поручили выяснить, кому принадлежала сумочка, и они посчитали свою задачу выполненной. Но добавили, что, если мы хотим, чтобы они работали дальше, нужно только позвонить им.

– Не надо. Как сказал бы Барни Феллс, с этой минуты сумочка стала нашей добычей.

– Так, так, – задумчиво произнес Стэн. – Значит, маленькая мисс Рыбьи Глаза.

– Надеюсь, мы не поднимаем слишком много шума из этого факта. А ты узнал у ребят ее адрес?

Стэн заглянул в свой блокнот.

– Мизенер Эпартментс на Пятьдесят первой улице между Лексом и Третьей.

– Но это же менее чем в полуквартале от здания, где принимает пациентов Кэмпбелл.

– Я тоже обратил на это внимание. Очень удобно.

– Удобно для чего?

– Кто знает? Ну, скажем, вдруг Эдне с боссом захочется выпить по стаканчику, а квартира совсем под боком. Или еще для чего-то… Знаешь, Пит, у меня мозг, как у нормального человека. Зачем задавать такие глупые вопросы?

– Хочу застать ее, прежде чем она отправится на работу. Может, отложишь на время другие дела?

– Только не в этот раз, Пит. С Эдной Хардести ты справишься и без меня. Можешь забирать ее себе.

– Благодарю за комплимент.

Глава 16

Квартира Эдны Хардести располагалась на двадцать первом этаже «Мизенера». Мисс Хардести, как мне показалось, ждала меня. Коротким кивком пригласила в квартиру и быстро взглянула на себя, чтобы проверить, все ли в порядке с халатом.

– Вам лучше присесть на диван, мистер Селби, – предложила Эдна. – Мне не очень-то хотелось бы доверять человеку ваших габаритов стулья.

– У них на самом деле несколько ветхий вид, – согласился я, усаживаясь на диван. – Хотя, по-моему, у вас очень красивые стулья.

– Отвратительные, – покачала головой девушка. – И их можно назвать не «ветхими», мистер Селби, а «хрупкими».

Этим утром мисс Эдна Хардести зачесала свои черные волосы назад, и они свободно падали волнами на плечи. В отличие от нашей вчерашней встречи в приемной доктора Кэмпбелла, ее маленькое личико почти не было накрашено, и сейчас она мне даже показалась почти хорошенькой.

Эдна села на низкую скамеечку, обхватив колени руками.

– Мне кажется, что вы ждали моего прихода, – заметил я. – Почему?

– Не знаю, – пожала плечами девушка. – Я хочу сказать, что не знаю, почему вы подумали, будто доктор Кэмпбелл имеет ко всему этому какое-то отношение. – Она сделала маленькую паузу. – Но я знала, что вы захотите поговорить со мной. В конце концов, ведь я проводила с ним больше всех времени.

– Проводили?

– Вчера после обеда меня уволили.

– За слишком частое включение аппарата внутренней связи?

– По-моему, в этом нет ничего смешного, – покачала головой Эдна. – Нет, причина увольнения другая.

– Но вы подслушали наш разговор с доктором и его женой?

– Да.

– А к чему, по вашему твердому убеждению, доктор Кэмпбелл не имеет никакого отношения, мисс Хардести?

– К тому, что произошло вчера с той девушкой из Гринвич Виллидж, конечно.

– Вам известна какая-нибудь причина, по которой мы должны подозревать доктора Кэмпбелла?

– Конечно, нет.

– Вы давно ее знали?

– Кого знала?

– Мисс Эллисон?

Эдна, впервые с того момента, как уселась, посмотрела прямо на меня.

– Знала мисс Эллисон! Да я абсолютно ее не знала!

– Вы в этом уверены?

– Конечно, уверена.

– Однако вам принадлежит очень дорогая сумочка из кожи аллигатора, – сказал я. – Вернее, принадлежала.

– О чем вы говорите?

– Мы нашли вашу сумочку в квартире Надин Эллисон.

– Что?!

– Это одна из причин, заставивших меня думать, что вы ее знаете, – сообщил я. – Вторая…

– В ее квартире?

– Да.

– Так вот, значит, что случилось с сумочкой!

– А у вас были по этому поводу какие-то сомнения?

– Неудивительно, что она была так расстроена.

– Я вас что-то не совсем понимаю, мисс Хардести.

– Я имею в виду Сюзан. Миссис Кэмпбелл. Она сказала мне, что забыла ее в такси.

– Вы хотите сказать, что эта сумочка принадлежала не вам, или что вы передали ее миссис Кэмпбелл… или что-то еще?

– Это была сумочка Сюзан.

– А у меня информация, что она принадлежала вам.

– Сначала сумочка действительно принадлежала мне. Это подарок одного моего друга, а позже я подарила ее Сюзан.

Несколько секунд я молчал, пытаясь разобраться в новых поворотах, которые неизбежно вызовет эта новость.

– Ну, что же! – снова повторила Эдна Хардести. – Неудивительно, что она так себя вела! – Мне показалось, что ей даже стало немного весело.

– Я вижу, вы испытываете к миссис Кэмпбелл очень теплые чувства, – заметил я.

– Я ее ненавижу!

– Тогда почему вы подарили ей такую дорогую сумочку?

– Потому что, во-первых, я не люблю аллигаторов. И во-вторых, потому что она была женой моего босса. Очень сомневаюсь, что ее чувства ко мне сильно отличались от моих к ней.

– С каких это пор женщины дарят ненавистным знакомым дорогие сумочки?

– Не знаю. Как бы то ни было, но я подарила сумочку Сюзан Кэмпбелл именно по этим причинам.

– А к доктору Кэмпбеллу вы относитесь лучше?

– Я уважаю его как доктора.

– Наверное, сильно злитесь на него за то, что он вас уволил?

– Он меня не увольнял. Меня уволила Сюзан.

– Косвенно, я надеюсь?

– Да.

– Вам об этом сказал доктор Кэмпбелл?

– Ему не надо было ничего мне говорить. Я сама это прекрасно знаю.

– Почему миссис Кэмпбелл захотела вас уволить?

– Не знаю. По-моему, во всем виновато одно странное событие, происшедшее на прошлой неделе, – ответила Эдна Хардести и после небольшой паузы добавила: – Я, честно говоря, даже сейчас не понимаю, что же тогда произошло.

– Может, я смогу помочь разобраться.

– Все это очень странно. Я наткнулась на нее во время ланча, и мы решили заглянуть в маленькое кафе и быстро перекусить сэндвичем и кокой. И я, и Сюзан торопились. Но как только мы сели у стойки, на лице у Сюзан появилось очень странное выражение. Я даже не знала, что подумать, а потом увидела, как пристально смотрит на нее официантка за стойкой. Сюзан страшно побледнела. Потом официантка улыбнулась и спросила: «В чем дело, Сузи? Неужели ты меня забыла?» И затем Сюзан… можно было подумать, что та женщина влепила ей пощечину! Она вскочила на ноги и выбежала из кафе. – Девушка остановилась перевести дух. – Это и было началом конца наших хороших отношений, мистер Селби. После этого Сюзан со мной почти не разговаривала.

– Она никак не объяснила свое поведение?

– Никак. Догнав ее на улице, я спросила, что случилось? Но она только молча покачала головой и ушла, даже не попрощавшись.

– Где находится это кафе?

– На Пятнадцатой улице, западнее Третьей. Кажется, оно называется «Макконнери».

– Как выглядит официантка, которая заговорила с миссис Кэмпбелл?

– Очень полная женщина лет тридцати, с волосами медного оттенка.

– Довольно странная встреча, мисс Хардести, вы не находите?

– Сюзан очень удивила меня своим поведением. Я даже сейчас не понимаю, что случилось…

Я встал и направился к двери.

– Если хотите еще что-то сказать мне, мисс Хардести, то сейчас самое время.

Эдна тоже поднялась, подошла к двери и открыла ее.

– Наверное, сейчас вы поедете разговаривать с Сюзан? – с улыбкой поинтересовалась она.

– Вижу, вам это доставляет удовольствие?

– Вы, должно быть, забыли, что я обязана миссис Кэмпбелл увольнением.

– Нет, не забыл, – покачал я головой.

– Сегодня Сюзан будет в городе. Если она кому-то понадобится, ее можно найти в магазине тканей «Верлейн». – Лицо Эдны слегка покраснело, глаза ярко блестели. – Он находится на углу Сорок седьмой и Пятой улиц.

– Вы уверены в том, что она там будет?

– Я сама договорилась с магазином, мистер Селби. В одиннадцать часов ее будет ждать продавщица.

– Спасибо, – поблагодарил я. – Постараюсь не забыть об этом.

– Да, – мягко произнесла девушка. – Не сомневаюсь, что не забудете.

Глава 17

«Макконнери» оказалось очень маленьким и чистым кафе с рядом голубых хромированных кабинок и с такой же хромированной, но красной стойкой. За кассой сидела пожилая женщина, за стойкой стояла черноволосая официантка, полная коренастая блондинка в переднике официантки пила кофе в последней кабинке. Посетителей я не заметил. Шансы, что блондинка и есть та самая женщина, о которой мне рассказывала Эдна Хардести, были довольно высоки.

Она смерила меня оценивающим взглядом, на мгновение надула губы и, наконец, улыбнулась механической улыбкой.

– Добрый малый, да?

– Большую часть времени добрый.

– Фараон?

– Да.

– И не хотите выпить кофе бесплатно? Вы совершаете ошибку.

– Кроме вас, здесь еще работают официантки-блондинки?

Она покачала головой.

– Спасибо за то, что не сказали «толстая блондинка». В чем проблема?

– В девушке по имени Сузи.

– Вот как?

– Она приходила сюда на прошлой неделе с другой девушкой. Вы спросили ее, не забыла ли она вас, и она выбежала из кафе.

С лица официантки сошла улыбка.

– Ну, и что?

– Сузи вела себя очень странно. Почему? Меня интересует причина, почему она так себя повела.

– Все чисто?

– Абсолютно чисто.

– Мне не нужны неприятности с фараонами.

– Встреча с вами произвела на нее сильное впечатление. Почему?

– Спросите что-нибудь полегче. Сама никак не пойму, почему она так высокомерно себя вела. – Официантка замолчала на пару секунд, и ее лицо немного посуровело. – Конечно, сейчас она добилась своего, это легко заметить по ее одежде.

– Что вы можете рассказать о ней?

– Если вы говорите о последних четырех-пяти годах, то ничего. В предпоследний раз я видела ее четыре или пять лет назад. За все это время ни разу даже о ней не вспомнила, и вдруг на прошлой неделе она входит к нам в кафе.

– Что-то случилось, мисс?..

– Джоси, – представилась официантка. – Джоси Дэниельс.

– Что-то наверняка случилось, раз она на такой скорости вылетела отсюда, – заметил я. – Дело здесь серьезнее простого высокомерного поведения, мисс Дэниельс.

– Конечно. Но что случилось? Говорю вам, она ужасно удивила меня.

– Может, все дело в прошлом? Четыре-пять лет назад, случайно, ничего не произошло?

– Я ничего не могу вспомнить.

– Вы сказали, что были с ней знакомы? Где это было?

– Дома, в Миссисипи.

– Она уехала оттуда так давно? Пять лет назад?

– Да, она уехала оттуда, когда ей было около четырнадцати. Я стала кочевать, примерно, с этого же возраста, много переезжала с места на место, но, несмотря ни на что, пару раз в году всегда возвращаюсь домой.

– О каком городе вы говорите, мисс Дэниельс?

– Это даже не город, а маленькое местечко на дороге под названием Киркмэн.

– Сузи тоже оттуда?

– Нет. Сузи жила за городком в хлопковых полях.

– На плантации?

– Эх вы, янки! Нет, не на плантации. Это была просто маленькая старая хижина, затерянная в глуши. Производители хлопка, в основном, все так и живут. – Джоси Дэниельс удивленно покачала головой. – Тогда Сузи и мечтать не могла о каком-то там высокомерии! В то время, когда мы были с ней знакомы, у нее и было-то всего одно платье.

– Расскажите, пожалуйста, о ней все, что знаете.

– Конечно, расскажу. Только не думайте, что я сделаю это потому, что хочу за что-то ей отомстить! Нет, это здесь ни при чем. – Джоси сделала большой глоток кофе и слегка наклонилась ко мне через стол, положив подбородок на руки. – Над этой девчонкой и ее родственниками потешалась вся округа. Они бы все перемерли с голоду, если бы мать Сузи не гуляла со всеми шишками из нашего города. У нее не было и двух детей, похожих друг на друга, а она нарожала целых восемь человек. Если хотите знать, Сузи была похожа на своего старика больше остальных.

Они жили в своем сарае за городом, как стадо свиней, и если у этой девчонки когда-нибудь и было до десятилетнего возраста чистое лицо, то я его ни разу не видела. Стоило ее старику приехать в город, как все начинали смеяться над ним. Он не умел ни читать, ни писать, и горожане произносили слова по буквам, как это делают взрослые в присутствии маленького ребенка, когда не хотят, чтобы он знал, что о нем говорят. Вы понимаете, что я имею в виду?

Я кивнул, пытаясь представить девочку типа нынешней Сюзан Кэмпбелл такой, как мне сейчас рассказывала официантка. Сделать это оказалось непросто.

– Неудивительно, что она при первой же возможности дала деру, – продолжила Джоси Дэниельс. – После того, как девчонка всю свою жизнь является посмешищем, живет не лучше свиньи и бегает вся в лохмотьях, чтобы ее старик не приставал к ней, ее нельзя осуждать за то, что она вышла замуж за первого мужика, сделавшего ей предложение, пусть даже он был…

– Вышла замуж? – изумленно прервал я ее.

– Да, в тринадцать лет. Как раз тот возраст, когда можно рожать детей или ходить в школу. Но Сузи не сделала ни того, ни другого.

– В тринадцать лет вышла замуж? – на всякий случай переспросил я, боясь, что неправильно ее расслышал.

– Никак не можете переварить это, да? У нас, в Миссисипи, девчонки выходят замуж и в двенадцать лет. Моя невестка, например, сделала это как раз в двенадцать. А что тут удивительного? Здесь, в Нью-Йорке, разрешено выходить замуж в четырнадцать. Подумаешь, какая-то пара лет разницы! Но Сузи, конечно, не думала, что попадет из огня да в полымя. Она вышла замуж за одного никуда не годного парня, надеясь вырваться из той ужасной жизни, которую вела дома. Знаете, что он делал? Днем заставлял ее пахать, как лошадь, а по ночам бил. – Джоси допила свой кофе. – Как она смогла вытерпеть целый год такой жизни, не знаю. Всякий раз, как вспоминаю об этом, вновь начинаю ее жалеть. Этот Марти Хатчинс был самым большим негодяем во всем штате Миссисипи.

Я ошеломленно уставился на Джоси.

– В чем дело? – спросила она, заметив мою реакцию.

– Ни в чем.

– Только не говорите, что я подействовала на вас так же, как на Сузи, – неожиданно она снова начала улыбаться. – Если дела и дальше так пойдут, то скоро у нас совсем не останется посетителей.

Миссис Сузи-Сюзан Хатчинс-Кэмпбелл, подумал я, из Киркмэна, штат Миссисипи, а сейчас из Нью-Йорка.

– Эй! Да что с вами случилось?

Мне кое-как удалось выдавить из себя жалкую улыбку.

– Ничего, – покачал я головой. – Просто, наверное, немного устал.

– О, а то я уже подумала, что на вас начал действовать наш кофе.

– Она развелась с ним? – спросил я.

– Как бы не так! Сузи просто дала деру. Насколько мне известно, я единственная из тех мест, кто встретился с ней за эти годы.

– А ее муж?

– Этот подонок! Исчез через пару месяцев после отъезда Сузи. Никто не знал, куда он делся и почему, да и, честно говоря, всем было на него наплевать. – Она доверчиво понизила голос. – Не бойтесь, это останется строго между нами… почему вы о ней расспрашиваете?

– Я не был уверен, – ответил я, выбираясь из кабинки. – По правде сказать, я и до сих пор не уверен.

– У меня осталось десять минут перерыва, а потом нужно браться за работу. Посидите еще немного.

– Огромное спасибо, мисс Дэниельс. Как-нибудь в другой раз, забегу, когда буду по соседству.

Я торопливо покинул кафе, завернул за угол и вошел в аптеку, собираясь позвонить Стэну Рейдеру и рассказать ему, что сумочка из кожи аллигатора принадлежала Сюзан Кэмпбелл, и что юная миссис Кэмпбелл когда-то была… и вполне вероятно, что и сейчас является… даже еще более юной миссис Хатчинс.

Глава 18

Трубку снял Барни Феллс.

– В самый раз, Пит, – сказал он. – Где ты был?

Я быстро пересказал ему свои беседы с Эдной Хардести и официанткой из кафе.

– Ну и дела! – удивленно пробормотал он. – Да, и такое бывает.

– Стэн в участке, Барни?

– Нет. Его не было, когда я вернулся в лавочку, и он до сих пор не появлялся. В общем, Стэн в своем амплуа… кстати, как и ты.

– Не знаешь, куда он мог отправиться?

– Не знаю. Но у нас появились довольно интересные новости.

– Что там еще стряслось?

– Я только что вернулся из морга, где осматривал Альберта Миллера. И еще могу сказать, что совсем недавно видел Мориса Тибалта. Причем в том же месте.

– Обоих в морге?

– Да, обоих. Альберт Миллер и Морис Тибалт были одним и тем же человеком, Пит. Так что, вычеркни из списка подозреваемых сразу двоих.

– Но…

– Парень, выпрыгнувший из окна своей ванной комнаты, является тем же самым человеком, который под именем Мориса Тибалта во Франции убил свою жену и закопал ее в цветочной клумбе.

– О, Господи! – пробормотал я. – Это означает, что я разговаривал со Стэном о нем в то самое время, когда он вылезал из окна.

– Да, но ты никогда не видел его фотографии, Пит, а я видел. К тому времени, когда ты вернулся в участок, я уже отослал ее на размножение. – Барни немного помолчал. – Конечно, ты мог сразу обратиться к нему с вопросом, не является ли он Тибалтом, но это было бы невежливо с твоей стороны.

– Как он очутился в морге?

– Очень серьезные повреждения внутренних органов. В больницу явился сам и там свалился. К тому времени, когда доктора нашли, что именно у него не в порядке, Миллер уже умирал. Он сообщил, что хочет сделать заявление, и к нему привели ближайшего патрульного. Миллер сказал, что выпрыгнул из окна, поскольку подумал, что ты просто тянешь время и скоро все равно возьмешься за него по-настоящему и арестуешь. Он знал, что, как только его арестуют, тут же снимут отпечатки пальцев и выяснят, что он не кто иной, как Морис Тибалт. Поэтому Миллер понял, что надо делать выбор между окном в ванной комнате и гильотиной во Франции. Он выбрал окно.

– Миллер что-нибудь рассказал о Надин Эллисон?

– Думаю, все, что нам необходимо. Как познакомился с ней примерно с год назад… она тогда только приехала в Нью-Йорк… и они начали жить вместе. А когда расстались, он обнаружил, что она украла вырезку из газеты, в которой говорилось о том, что он натворил во Франции. На вырезке была его фотография, и, наверное, Надин разобрала слово «гильотина», а может, и некоторые другие. Она догадалась, что к ней в руки попало нечто важное. Во всяком случае, девчонка принялась шантажировать Миллера. Это продолжалось долгое время… вполне достаточно, по крайней мере, чтобы она выманила у него серьги с сапфирами и две-три тысячи наличными.

– Значит, вот откуда у нее серьги, – задумчиво проговорил я. – А я все спрашивал себя, где же она их взяла?

– Угу… а Тибалт снял их с жены сразу после того, как убил ее.

– Странно, что он просто не уехал из Нью-Йорка.

– Для человека, находящегося в его положении, переезд – целое дело. Очень трудно поменять все документы и начать жизнь под новым именем. К тому же он собирался все-таки убить ее и забрать серьги обратно. – Барни Феллс ненадолго замолчал. – И ему один раз почти удалось избавиться от нее. Это Миллер нарвался на Айрис Педрик той ночью, о которой она тебе рассказывала. Она проснулась и увидела кого-то рядом с собой с ножом. Так вот, это и был Миллер. Кстати, он и в квартиру Надин попал с помощью ножа – отжал ригель лезвием.

– Он отрицал, что убил Надин, Барни?

– Еще как!

– Но ты сказал, что мы можем вычеркнуть его из списка подозреваемых…

– Он не убивал ее, Пит. Мы проверили его в зубоврачебной лаборатории, где он работал, и выяснили, что он всю ночь проявлял пленки со своими друзьями. Следующий день у него был выходной, и Миллер проторчал с этими друзьями почти до восьми утра, когда они все вместе отправились завтракать. Они вшестером организовали фотоклуб, или как там еще его назвать, и за всю ночь Миллер ни разу не отлучался более, чем на пять минут. – Барни остановился и добавил после некоторой паузы: – Вот тебе и вся история, Пит. Хочешь оставить послание для Стэна?

– Нет, – ответил я. – Перезвоню чуть позже.

– Пит, сконцентрируйся. Сейчас – самая кульминация дела. События разворачиваются с большой скоростью. – И Барни Феллс положил трубку.

Я посмотрел на часы – восемнадцать минут десятого.

Если я хотел закончить все дела, которые запланировал, и застать Сюзан Кэмпбелл в магазине тканей «Верлейн», нужно поторопиться.

Я поторопился, но все равно едва не разминулся с ней. Подъехав к магазину, я увидел ее на тротуаре. Она пыталась остановить такси, но машины с дикой скоростью пролетали мимо.

Я подошел к миссис Кэмпбелл, произнес ее имя и, прежде чем она медленно повернулась ко мне, заметил внезапное напряжение девичьих плеч под тонким летним платьем и дрожь руки, сжимающей белые перчатки…