Текст книги "Дело о нижней юбке"

Автор книги: Джонатан Крэйг (Крейг)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 7 страниц)

Глава 12

Звонок в «Тоумс», занявший всего пять минут, подтвердил алиби Джонни Фармера. Вчера после обеда его арестовали по подозрению в краже, совершенной двумя месяцами раньше, и продержали до утра, пока из Джерси не приехал свидетель и не заявил, что Джонни – не тот человек. Фармера отпустили в две минуты десятого сегодня утром. Пока мы со Стэном передавали Джонни ребятам из отдела по раскрытию краж, он непрерывно ухмылялся нам.

Потом мы передали детективу из отдела раскрытия краж сережки, сумочку и металлический ящик, чтобы их занесли в разряд потерянных вещей. Я позвонил в отдел потерянных вещей и попросил проверить сумочку из кожи аллигатора и установить ее владелицу. Мы не исключали возможности, что Фармер мог украсть ее где угодно и потом солгал, будто она лежала в сейфе, чтобы скрыть какую-то другую, более крупную кражу.

– Ну и негодяй, черт бы его побрал! – зло пробурчал Стэн Рейдер, наконец, усевшись за свой стол. – До конца жизни буду помнить этого гада.

– Он тоже будет помнить о тебе, – кивнул я.

Пока меня не было, мне несколько раз звонили.

Один из заинтересовавших меня звонков был от начальника лаборатории, в котором тот сообщил, что два четких отпечатка пальца, найденных на бутылке в квартире Надин Эллисон, принадлежат ей самой.

По двум номерам меня просили перезвонить: в БКИ и в «Бельвью», доктору Винсенту Баретти.

Сначала я решил позвонить доктору Баретти.

– Только получил твое послание, Винс, – сообщил я, когда он снял трубку. – Как дела? У тебя для меня что-то есть?

– Ничего особенно интересного, – ответил Винс Баретти. – Просто подумал, что ты мог бы выслушать маленький предварительный отчет о причине смерти.

– Неофициальный, конечно?

– Конечно. Пока ничего официального, но, по крайней мере, тебе хоть будет, за что зацепиться.

– Готов выслушать, – сказал я, открывая блокнот. – От чего она умерла, Винс? От сломанной гортани?

– Нет. Ее гортань на самом деле была сломана… причем довольно сильно. Но причина смерти – не гортань, Пит. Она умерла от разрыва печени. От удара, от какого-то прямого приложения большой силы.

– Но на всем теле девчонки не было ни одного синяка, ни одной царапины, – возразил я. – Абсолютно никаких следов насилия.

– Такое иногда случается, – подтвердил Винс Баретти.

– Нет оснований считать, что ее изнасиловали? – спросил я.

– Нет, Пит. По крайней мере, мы не нашли доказательств… хотя это и не имеет особого значения. И еще одно. Не знаю, пригодится тебе это или нет, но она родила, по крайней мере, одного ребенка.

– Знаю, – сообщил я.

– Ну, что же, – проговорил Винсент Баретти, – тогда, наверное, это все, Пит, что я хотел тебе рассказать. Если у нас появится что-нибудь новое, обязательно дам тебе знать.

– Спасибо, – поблагодарил я. – Будем тебе очень благодарны.

– Порванная печень, – удивленно пробормотал я после того, как положил трубку. – Вот уж чего не ждал, так не ждал!

– Теперь, по крайней мере, мы знаем, почему Надин не сопротивлялась, когда кто-то набросил ей на шею нижнюю юбку, – заявил Стэн. – Потому что была уже мертва.

– Ага. Но если она уже была мертва, то зачем этому парню лишние хлопоты? Почему он просто не повесил ее на веревку? Зачем возиться с нижней юбкой?

– Давай не будем снова начинать задавать вопросы, на которые пока нет ответов, Пит. Это не принесет тебе ничего, кроме головной боли.

Я позвонил в БКИ и попросил соединить с номером, по которому меня просили перезвонить.

Ребята из БКИ сообщили мне, что все еще продолжают проверять доктора Клиффорда Кэмпбелла, но пока не нашли ничего интересного. Личная жизнь Кэмпбелла, судя по всему, была безупречной, с какой стороны ни посмотреть.

Однако ребята из БКИ звонили не столько для того, чтобы рассказать о неудаче с доктором, сколько для того, чтобы рассказать о его жене, проверка которой только что завершилась. И в жизни Сюзан Кэмпбелл не удалось обнаружить ничего интересного для нас.

Сюзан Кэмпбелл, в девичестве Сюзан Лидс, вышла замуж за доктора Кэмпбелла в Скарсдейле одиннадцать месяцев назад. Коллегам из БКИ удалось найти сведения по ней только трехлетней давности, более старой информации не было. За три года девушка закончила кучу всевозможных вечерних курсов, в том числе курсы машинисток, стенографии и курсы по работе неполный день. Для такой привлекательной девушки ее личная жизнь оказалась на удивление тихой и ничем не примечательной. Сюзан отличалась благородством и целеустремленностью, но у нее было совсем мало подруг и еще меньше друзей среди парней. С доктором Клиффордом Кэмпбеллом она познакомилась, когда агентство по трудоустройству отправило ее временно заменить постоянную медсестру Кэмпбелла, которая ушла в двухнедельный отпуск. Позже эта сестра уволилась, и Сюзан снова послали к доктору. А через два месяца она вышла за него замуж.

Едва я успел положить трубку, как в кабинете начальника зазвонил телефон. Стэн отправился разговаривать по телефону в каморку Барни Феллса, а я достал из кармана счет из переводческого бюро «Джойнер» и вновь внимательно прочитал его. Интересно, подумал я, важен ли этот счет настолько, чтобы звонить в такое время «Джойнер» и просить показать нам статью, которую просила перевести Надин Эллисон? Пока я размышлял над этим, Стэн вернулся.

– Звонил Гас Хейнз из Главного управления, – сообщил он. – Хотел поговорить с тобой, но твой телефон был занят. Наш парень окончательно сошел с ума, Пит.

– О каком парне ты говоришь?

– О Барте Эллисоне. Эллисон позвонил в Управление и поднял страшный шум из-за того, что фараоны позволили кому-то опередить его и убить его жену.

– Хочешь сказать, что муж Надин Эллисон в Нью-Йорке?

– Еще как в Нью-Йорке, Пит! Повесил он трубку чересчур быстро, чтобы можно было засечь звонок. Пит, этот парень, должно быть, совсем псих. Знаешь, что он им сказал? Что жил только для того, чтобы убить Надин своими собственными руками, а сейчас кто-то обманул его и опередил. Пообещал найти убийцу и расправиться с ним.

– Сошел с ума, по-моему, не самое сильное для него слово. А как отреагировали в Управлении на звонок?

– Как они могут отреагировать? Просто объявили дополнительную тревогу. Будем надеяться, что это к лучшему.

Мой взгляд на мгновение остановился на счете из «Джойнера», о котором я забыл. Я взял его и протянул Стэну Рейдеру.

– Не хочешь немного размяться? – поинтересовался я.

– Мне бы больше хотелось съесть стейк весом фунта в четыре. А что?

– Не вижу причины, почему бы тебе не совместить эта два дела, – сказал я. – Конечно, стейк в первую очередь.

– Хочешь, чтобы я проверил этот счет? Ладно, считай, что одна нога здесь, а другая уже там.

Когда Стэн ушел, снова раздался телефонный звонок.

Звонил Сид Каплан, детектив из Бюро Связи.

– Кое-что для тебя есть, Пит, – сказал он. – Правда, не знаю, можно ли этому верить.

– Что там такое, Сид?

– Телеграмма, – ответил он. – Приготовил карандаш?

– Диктуй.

– Адресована детективу Селби, Главное управление полиции города Нью-Йорка, – начал Каплан. – Наверное, отправитель не знал, как тебя разыскать.

– От кого телеграмма?

– Подписи нет. Читаю: «Надин Эллисон убил Альберт Миллер. Точка. Восемьсот пятнадцать Западная Семьдесят четвертая. Точка. Доказательство нижнем ящике комода квартире Миллера. Точка».

– И это все, Сид?

– Все.

– Кто-нибудь отправился в «Уэстерн Юнион», чтобы попытаться найти отправителя?

– Отправился, но ничего не получилось, Пит. Телеграмму продиктовали по телефону из какой-то будки. Отправитель заплатил за нее, как за междугородный разговор. Тебе еще не попадался этот Альберт Миллер?

– Нет.

– Скорее всего, какой-то псих решил за что-то отомстить бедняге. У мистера Миллера, наверное, есть изобретательные враги. С каждым днем все больше похожих звонков и писем.

– Однако отправитель знал, кто занимается расследованием убийства, – заметил я. – Обычно такие звонки или письма адресованы шефу полиции, а не рядовому детективу.

– Или даже мэру, – добавил Сид. – По-моему, этот парень обладает интересной информацией.

– Спасибо, Сид, – поблагодарил я. – Обязательно его проверю.

После разговора с Сидом Капланом я позвонил в БКИ и попросил проверить Альберта Миллера. Затем написал Стэну записку, в которой сообщил, где он сможет меня найти в случае необходимости, и отправился на Западную Семьдесят четвертую улицу.

Глава 13

Альберт Миллер жил в пятиэтажном кирпичном доме без лифта, затерявшемся среди окружающих его со всех сторон высотных домов.

Я посмотрел на почтовые ящики у входа, запомнил номер квартиры Миллера и прошел через пустой вестибюль к лестнице.

Поднявшись на второй этаж, постучал в квартиру 2-Д. Дверь открыл высокий широкоплечий мужчина лет пятидесяти. У него были жесткие седые волосы и слегка красное лицо с чуть смещенным вправо носом-картошкой.

– Мистер Альберт Миллер? – поинтересовался я.

– Он самый, – кивнул широкоплечий хозяин. – Что вам угодно?

– Полиция, – представился я и показал ему полицейский значок. – Меня зовут Селби.

Миллер нахмурился и спросил недовольным голосом:

– В такой час? Вы понимаете, что сейчас почти полночь?

– Простите, мистер Миллер, за столь поздний визит, – извинился я. – Можно войти?

Он мгновение поколебался, затем немного шире раскрыл дверь и пробурчал:

– Надеюсь, у вас есть веские причины для прихода, – пробурчал он. – Я как раз собирался ложиться спать.

Я вошел и огляделся по сторонам: огромная софа, столик для коктейлей, маленький телевизор и великолепный французский провинциальный письменный стол, рядом с которым остальная мебель казалась жалкими остатками, купленными на второразрядном аукционе.

На лице Миллера застыло недовольное выражение, как у человека, к которому явился незваный гость.

– Может, вы все-таки раскроете причину вашего визита?

– Вы знакомы с девушкой по имени Надин Эллисон? – спросил я. – Если знакомы, то я хотел бы задать несколько вопросов.

– Как ее зовут? – переспросил Альберт Миллер.

– Надин Эллисон, – повторил я. – Ее убили сегодня утром, мистер Миллер. Вы могли прочитать об ее убийстве в газетах.

– Нет, – покачал головой Миллер. – Так уж получилось, что сегодня я вообще не раскрывал газет. А если бы и прочитал, какой интерес она могла для меня представлять?

– Может, вы знали ее под другим именем?

– Все возможно, конечно. Даже это, – пожал плечами Миллер.

– Нам известно, что она пользовалась именем Нормы Эдвардс, – сообщил я.

Он покачал головой.

– Это имя тоже мне ничего не говорит, мистер Селби. Может, попробуете еще?

– Она жила в Виллидж, на Бликер-стрит.

Миллер вздохнул и опустился на стул.

– Мистер Селби, я не покажусь вам слишком большим оптимистом, если позволю себе надеяться на то, что со временем вы просветите меня насчет причины вашего позднего визита?

– Послушайте, мистер Миллер. Может, вы узнаете ее по приметам, – и я попытался как можно подробнее описать Надин.

– Судя по вашему описанию, она была очень красивой молодой женщиной, – заметил он. – Однако должен вас огорчить. Надин Эллисон никогда не была моей знакомой.

– Даже при самом подробном описании порой бывает довольно трудно…

– Тогда зачем вы тратили время и перечисляли ее приметы?

Я с глубоким вздохом откинулся на спинку шезлонга.

– Хорошо, ответьте тогда на другой вопрос: есть ли у вас серьезные враги? Скажем, человек, который мог бы пойти на многое, лишь бы только досадить вам.

– У меня вообще нет врагов, – ответил Миллер. – Во всяком случае, я их не знаю, если они даже и есть. Нельзя, конечно, исключать возможность того, что я мог непроизвольно кого-то обидеть и не заметить этого…

– Но вы не знаете человека, который бы разозлился на вас так сильно, что мог бы изо всех сил постараться отомстить вам?

– Нет, мистер Селби. Таких людей я не знаю. По крайней мере, искренне верю, что не могу никого назвать настоящим врагом.

– Где вы работаете, мистер Миллер?

– В зубоврачебной клинике Макмартона.

– И чем вы там занимаетесь?

– Если в двух словах, то делаю протезы, мосты, коронки.

– Когда-нибудь слышали о докторе Клиффорде Кэмпбелле?

– Он зубной врач?

– Нет. Нейрохирург.

– Боюсь, не слышал. А что, я должен его знать, мистер Селби?

– Нет. Просто мне неожиданно пришла в голову мысль, что вы могли бы знать его.

– Надеюсь, вы понимаете мои чувства, мистер Селби. Как бы хорошо мы не относились друг к другу, думаю, я имею право знать причину вашего визита, которую вы до сих пор не открыли.

– Мы получили телеграмму, в которой вы, мистер Миллер, обвиняетесь в совершении серьезного преступления.

– Вы это серьезно? – ошеломленно переспросил Миллер. – Меня обвиняют в совершении преступления?

– Да.

– Какого преступления? – спросил он, нагнувшись вперед.

– Вас обвиняют в убийстве Надин Эллисон.

– О, Господи! – тихо произнес Альберт Миллер. – Кто мог послать такую телеграмму? Кто мог такое сделать?

– Вы по-прежнему утверждаете, что у вас нет врагов?

– Я… наверное, все же должны быть. Вот уж никогда не думал, что такой человек, как я, мог сделать кому-то что-то очень плохое… – Он недоуменно покачал головой. – Готов поклясться, что…

– Не нужно наказывать себя, – остановил я его. – Это может быть просто какой-то ненормальный, не исключено, что телеграмму послал псих.

– Вы… вы так думаете, мистер Селби? – чуть ли не с мольбой произнес Миллер. – Мне бы очень хотелось в это поверить. От одной мысли, что я мог кого-то так сильно обидеть…

– В телеграмме еще говорится, что мы найдем доказательства вашего преступления, и это доказательство находится в нижнем ящике вашего стола.

Альберт Миллер почти с испугом посмотрел на стол. Потом встал, подошел к нему и повернулся ко мне.

– Хотите проверить, что в нем лежит, мистер Селби? – поинтересовался он.

Я тоже подошел к столу и принялся наблюдать за тем, как он выдвигает два нижних ящика и все из них выкладывает.

В левом ящике лежал миниатюрный «Спид-График», «Роллифлекс» в футляре, «Лейка», еще один фотоаппарат, похожий на японский, набор вспышек, бленд, взаимозаменяемых объективов и светофильтров в коробках.

В правом оказались коробочки с фотопленкой, шесть или восемь плоских коробочек, наполненных диапозитивами, и маленький цветной проектор.

Миллер выложил все из ящиков и вопросительно посмотрел на меня.

– Спасибо, – поблагодарил я и подумал о звонке Барта Эллисона в Главное управление и об анонимной телеграмме, направленной на мое имя. Только сейчас мне пришло в голову, что между звонком и телеграммой прошло сравнительно мало времени. Хотя едва ли они были как-то между собой связаны. И все же…

– Я спросил, знаете ли вы Надин Эллисон, мистер Миллер. А что скажете насчет мужчин с такой фамилией? Первое имя, которое приходит мне на ум, – Барт.

– Я уверен, что никогда не знал людей с фамилией Эллисон, мистер Селби.

– Давайте тогда попробуем по-другому, – предложил я. – Вы знаете какого-нибудь молодого человека, скажем, лет двадцати шести, с каштановыми волосами, карими глазами и шрамом на правом запястье в форме буквы «V»? – Я на мгновение задумался. – Если знаете, то познакомиться вы с ним должны были совсем недавно.

– Со шрамом никого не знаю, – ответил Миллер. – По правде говоря, я вообще не знаю молодых людей. Наверное, меня можно назвать отшельником. За исключением работы и прогулок, во время которых я фотографирую, я веду очень замкнутый образ жизни. А о каком доказательстве шла речь, мистер Селби?

– Что? – не сразу понял я.

– Разве в телеграмме не говорилось, что искать?

– Нет.

– В таком случае, это может быть все, что угодно, не так ли?

– Да, – кивнул я. – Пожалуй, вы правы.

– Тогда я предлагаю обыскать сначала этот стол, а потом и всю квартиру.

– Почему бы и нет? – пожал я плечами. – Давайте начнем.

Когда знаешь, что следует искать, то на обыск однокомнатной квартиры уходит значительно меньше времени, чем когда предмет поиска неизвестен. Работал я напряженно и быстро, и, к моему удивлению, Альберт Миллер не отставал. Большую часть подниманий и перемещений проделал он, я же, в основном, трогал вещи и передвигал их с места на место.

Но даже с помощью хозяина на обыск однокомнатной квартиры Альберта Миллера ушел почти час…

Глава 14

Я как раз шел в ванную комнату, чтобы помыть руки, когда зазвонил телефон и я услышал голос Миллера:

– Это вас, мистер Селби. Хотите поговорить сейчас или попросить, чтобы перезвонили через несколько минут?

– Сейчас поговорю, – ответил я и вернулся в гостиную. – Скорее всего, это мой напарник. Я оставил ваш телефонный номер у него на столе.

– Селби, – сказал я в трубку.

– Это Стэн, Пит. Как дела у детектива, которому не сидится на месте?

– Неважно, – ответил я. – Больше всего на свете я устаю от обысков.

– И как успехи?

– Никак. Ничего не нашел.

– Жаль. А что за парень этот Миллер?

– Очень высокий и широкоплечий. Откуда, кстати, ты узнал о нем?

– Сид Каплан звонил. Хотел спросить, как продвигается проверка телеграммы. И еще звонили из БКИ. Велели передать, что вообще ничего не нашли на Миллера. Его даже никогда не штрафовали за нарушение правил дорожного движения.

– Молодец, – медленно произнес я. – А ты что выяснил в переводческом бюро «Джойнер»?

– Там работают очень отзывчивые ребята. Они мне здорово помогли. Босс сразу согласился приехать, несмотря на позднее время. Пит, ну и голова же у него! Можешь себе представить, парень говорит на семнадцати языках!

– Не могу, – проворчал я. – Что ты выяснил?

– Судя по всему, Надин заказывала им перевести с французского языка газетную статью.

– Из нью-йоркской газеты?

– Нет, газета напечатана во Франции, в Бордо. Я не могу выговорить ее название, но статья из номера восьмилетней давности.

– О чем она?

– Довольно занятная история, Пит. Правда, не знаю, какой нам от нее толк. В статье рассказывается об одном шутнике, который грохнул свою жену и закопал труп в цветочной клумбе в саду. Парня звали Морис Тибалт. Он знал много языков и работал в какой-то фирме в Бордо, занимающейся импортом и экспортом разных товаров. Этот Тибалт был столпом местного общества и вдруг неожиданно пропал, как сквозь землю провалился. Вместе с женой. Через какое-то время соседи обратились в полицию. Полиция обыскала дом и двор, стала расспрашивать соседей, и вдруг один фараон заметил, что цветы в саду растут так себе и только на одной клумбе хорошо. Причем не просто хорошо, а замечательно. И знаешь причину столь бурного роста?

– Нетрудно догадаться, – ответил я. – Французская полиция нашла жену Тибалта под клумбой, на которой цветы росли, как бешеные. Они знают свое дело. И что дальше?

– Фараоны поняли, что Тибалт пустился в бега. Его поисками занималась куча народа, искали очень долго, но так и не нашли. Абсолютно никаких следов. Он исчез, как будто сквозь землю провалился.

– Это все, о чем говорится в статье?

– Нет. Там еще говорится, что французам удалось найти так много доказательств его вины, что дело даже в его отсутствие передали в суд.

– И какой приговор вынес суд?

– Естественно какой! Виновен. Теперь, если этот Тибалт когда-нибудь попадет в лапы правосудия, его ждет гильотина.

– И все это, говоришь, случилось восемь лет назад.

– Да, около восьми.

– Стэн, людей, которые проваливаются сквозь землю, так мало, что их можно пересчитать по пальцам. Странно, что французы не нашли ни одного следа за восемь лет.

– В статье еще говорится, что, по мнению полиции, Тибалт мог стать полностью другим человеком. Он говорит на многих языках и может практически везде сойти за своего. Ему приходилось часто ездить в командировки по работе. Два или три года он провел в Канаде… в Квебеке, если быть точным… И пять-шесть лет прожил в Нью-Йорке. Газетная вырезка лежит передо мной. Она была прикреплена к копии перевода. Босс из «Джойнера» попросил у Надин разрешения сохранить ее. Ребята из бюро очень заинтересовались Тибалтом, ведь он – почти их коллега.

– Думаешь, наша девочка шантажировала этого парня? – поинтересовался я.

– Уверен, что она перевела эту статью не для того, чтобы посмеяться. Если не для шантажа, то для чего? Помнишь, ты мне рассказывал, что та женщина из антикварного магазина… как ее, кстати, зовут?.. Педрик. Айрис Педрик. Она говорила, что вор, забравшийся в квартиру Надин Эллисон, когда миссис Педрик ночевала там, говорил не по-английски?

– Да, но сам подумай, Стэн, какой язык можно считать иностранным в Нью-Йорке? В нашем городе невозможно пройти и двух кварталов, чтобы не услышать половину языков, которые есть на Земле…

– Достаточно давно, чтобы знать, что такая девушка, как Надин Эллисон, не станет переводить статью из газеты восьмилетней давности только ради спортивного интереса. И не забывай, что она не выбросила счет, а хранила его в своем сейфе. – Он сделал паузу. – На каком языке говорил вор?

– Ей показалось, что на славянском, – ответил я, – но конкретнее она не смогла сказать. Послушай, Стэн, ты заговорил об этом, и меня осенила одна мысль. Как звучал бы французский… или любой другой язык у человека, который поднял над головой нож, чтобы убить Надин Эллисон, и неожиданно понял, что это вовсе не Надин Эллисон?

– Отличная мысль, Пит, – похвалил Стэн. – Давай развивай ее.

– Мужчина, попавший в такое положение, будет просто ошеломлен. Он страшно удивится, растеряется и, возможно, начнет бормотать про себя что-то, пока будет пытаться сообразить, в чем дело. В таком состоянии у людей могут полностью меняться не только голос, но и тембр, и интонация. Думаю, очень трудно определить, на каком языке говорит ошеломленный человек. Во всяком случае, эта идея дает нам хоть кое-какие зацепки. Если этот Морис Тибалт перебрался в Штаты, и если Надин Эллисон случайно узнала его настоящее имя и начала шантажировать, легко объяснить тот ночной визит с ножом.

– Значит, сейчас у нас появился новый подозреваемый. – Стэн задумался на пару секунд и добавил: – Знаешь, кажется, этот Морис Тибалт нравится мне в качестве главного подозреваемого не меньше Барта Эллисона. Жаль, что ты напрасно потерял столько времени, Пит. Возвращайся скорее.

Я положил трубку, достал наполовину из кармана сигару… и неожиданно замер, как вкопанный.

Из ванной комнаты, куда ушел Миллер, чтобы помыть руки после обыска, доносился шум воды, но больше – ни звука. Никаких плесканий или фырканий, никакого скрипения подошв или шороха полотенца, в общем, никаких звуков, кроме шума льющейся в раковину воды.

– Миллер? – позвал я и быстро подошел к двери в ванную комнату. Затем позвал громче: – Миллер?

Ответа не последовало. Я попробовал открыть дверь, но она, как и следовало ожидать, оказалась заперта.

Я на мгновение замер у двери и еще раз громко позвал:

– Миллер!

Не найдя, во что упереться плечом, я поднял ногу и изо всех сил ударил в дверь.

Она тут же распахнулась, и моему взору предстала пустая ванная комната и широко распахнутое окно. Я подошел к окну и выглянул на улицу. Альберт Миллер мог бежать, только спрыгнув вниз. Но стена дома под окном оказалась совершенно голой, а внизу виднелась освещенная луной бетонная дорожка.

У меня промелькнула мысль, что на такой прыжок не отважился бы ни один человек в здравом уме. Но какие бы причины не заставили Альберта Миллера выпрыгнуть из окна, он выпрыгнул. И после такого прыжка не только остался жив, но и сумел уйти без посторонней помощи.

Зазвонил телефон, и я вернулся в комнату, чтобы снять трубку.

Снова звонил Стэн.

– Рад, что успел застать, – сказал он. – Кое-что случилось… Я раздобыл информацию о Морисе Тибалте. Пришел Барни Феллс, и он вспомнил, что в одном из бюллетеней министерства юстиции, которые они постоянно рассылают по полицейским участкам, была его фотография…

– Теперь ты, наверное, считаешь этого Мориса Тибалта главным кандидатом на роль убийцы Надин, да?

– Да что с тобой стряслось, Пит? Чего ты злишься?

– Миллер выпрыгнул в окно, вот что стряслось! – сообщил я. – Пока мы с тобой разговаривали, он…

– Он мертв?

– Нет, но я почти уверен, что он себе что-то повредил.

– Хочешь сказать, что он выпрыгнул в окно и…

– Так что, если нам нужны кандидаты на роль убийцы, то лучше Миллера не найти, – прервал я Рейдера. – А сейчас клади трубку, Стэн. Я должен поднять тревогу.

– Хочешь, я к тебе приеду?

– Нет. Оставайся в участке… и постарайся использовать башку лучше, чем я использовал свою…