Текст книги "Малёк"

Автор книги: Джон ван де Рюит

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 30 страниц)

1 октября, воскресенье

11.00. Навещал Вомбат в доме престарелых Стиллуотерс. После инфаркта она переселилась туда. Вид у нее был страшенный – левая часть лица обвисла, обнажив желтые вставные зубы. Она по-прежнему носит глазную повязку (боится, что без нее будет спотыкаться и падать) и теперь стала похожа на бабушку капитана Крюка. Еще у нее ужасно пахнет изо рта – она ведь питается одними рыбными консервами и вареными яйцами.

Вомбат была разговорчива, как всегда, но после инфаркта никто не понимает ни слова из того, что она говорит. Маме пришлось быть переводчиком, но даже она половину додумывала. (Нетрудно догадаться – наверняка Вомбат обвиняла медсестру в очередной скандальной краже.) Через полчаса нам пришлось уйти, потому что бабуля начала сердиться, что мы ее не понимаем. Она попыталась написать что-то на листке, но у нее так тряслись руки, что она попала мимо бумаги и исчеркала простыню. Врач заверил маму, что со временем Вомбат сможет снова нормально говорить и писать.

В доме престарелых есть своя больница, врачи, медсестры и даже аптека. Просто идеальное место для Геккона на пенсии! Надо показать ему брошюру – уверен, ему понравится.

2 октября, понедельник

Впервые с июльской поездки в Кейптаун тренировал подачу на крикетном поле клуба «Крестоносцы». Папа предложил поотбивать мяч, но отказался надеть наколенники – мол, только слабаки их надевают, отбивая крученые мячи. Спустя три подачи он рухнул на землю, сжимая левое колено. Черныш воспользовался шансом, схватил мой крикетный мяч и скрылся в кустах. Нашел я его не скоро, а когда нашел, то мяча уже как не бывало, а нос щенка был измазан в песке. В конце концов мы нашли место, где он зарыл свое сокровище. Мяч был весь в слюнях, и играть им было невозможно. Так что моя тренировка ограничилась тремя подачами. Папа поклялся никогда больше не возвращаться в клуб «Крестоносцы» еще после достопамятной тренировки по регби, когда он порвал сухожилие, а теперь, получив трещину коленной чашечки от одного из моих крученых мячей, повторил свою клятву снова. Он считает, что это место проклято и в прошлой жизни он тут кого-то убил. В следующий раз, отправляясь на тренировку, оставлю папу и Черныша дома.

3 октября, вторник

Вчера мне опять снилась Аманда. Только я подумал, что излечился от этой мании, а она опять со своими гамбургерами. Решил вообще не думать о девчонках – от них только в голове бардак, сердце болит и крыша едет. Лучше буду тренировать подачу, читать книжки и играть с Чернышом (у которого, как и у всех в нашей семье, тоже, похоже, малость не все дома).

Мама с папой весь день разглядывали атласы и путеводители по Мальте, а Черныш жевал чью-то сандалию в углу. Папа уверен, что Мальта – это лучшее место для жилья, так как Южная Африка вот-вот покатится в тартарары и всех белых порежут на маленькие кусочки и спустят в океан. Я заикнулся о собраниях общества «Африканская политика», но не успел сказать и слова, как папа закричал: «Коммунисты – промыватели мозгов!» Я также попытался рассказать предкам о Лутули и о том, как ему подходит роль лидера (если в будущем у Южной Африки будет такой лидер, как он, мы станем одной из величайших наций мира!). К сожалению, они не захотели меня слушать – они убеждены, что все чернокожие только и мечтают нас прикончить.

17.00. Мы с Русалкой прогулялись по кварталу с Чернышом (тот упорно пытался удавиться поводком). Она говорит, что Мальта – ужасное место (там сплошные мафиози и говорят они на непонятном языке[49]49
  Мальтийский язык – язык семитской группы, восходит к арабскому языку, вошедшему в употребление на Сицилии и в Южной Италии в IX–XI веках.


[Закрыть]). Вернувшись домой, я передал ее слова родителям, и те были шокированы, что на острове никто даже не знает английского!

Мальту отменили. Теперь папа думает эмигрировать на Мадагаскар.

Позвонил Геккон и пригласил меня завтра на вечеринку с Кристиной и ее друзьями. Глэдстоун, его шофер, заедет за мной в шесть. Похоже, мой план не думать о девчонках потерпел крах!

4 октября, среда

Глэдстоун приехал вовремя и открыл для меня дверцу машины. Папа снова выбежал на улицу взглянуть на лимузин. К моему ужасу, он достал нашу старую «мыльницу» и принялся фотографировать машину. Затем он попросил меня сфотографировать их с Глэдстоуном. По окончании фотосессии я забрался на заднее сиденье. Глэдстоун предложил мне выпить, и я налил себе апельсинового сока из минибара. Черныш мчался за лимузином до поворота и громко тявкал, но в конце концов устал, свернул во двор к кому-то из соседей и начал рыться в их мусоре. Мы не спеша колесили по пригороду, и я чувствовал себя кинозвездой. Повсюду люди оборачивались нам вслед. К сожалению, стекла были тонированные, поэтому никто так и не увидел, как знаменитый Малёк оттягивается на заднем сиденье своего лимузина!

Я попытался завязать с Глэдстоуном разговор, но он не очень охотно отвечал, поэтому я стал читать вечернюю газету. Минут через пятнадцать мы подъехали к дому с довольно впечатляющими воротами с дистанционным управлением. Мощеная дорожка вела к увитому плющом особняку. Я выбежал из лимузина прежде, чем Глэдстоун открыл передо мной дверь, и вошел в кухню, которая была размером почти с весь наш дом. Несколько чернокожих слуг занимались уборкой, готовили закуски и коктейли.

– Милли, ну наконец-то! Уж думал, ты никогда не придешь! – Геккон в идиотской гавайской рубашке и соломенной шляпе провел меня в еще более идиотскую гостиную. В ней было все, что только можно представить, от диванов, кушеток и кресел-качалок до хитроумного электронного оборудования. Не успел я обозреть все это, как мальчишки и девчонки бросились обнимать меня и пожимать мне руки, кое-кого я помнил по спектаклю, но некоторых не видел ни разу. Кристина задушила меня в объятиях. На ней была такая короткая мини-юбка, что ее и юбкой-то назвать нельзя.

– Джонни, лапочка, добро пожаловать ко мне! Представляешь, предков не будет все выходные! – Она покружилась вокруг своей оси и щелкнула пальцами. Откуда ни возьмись, появился черный слуга. – Принеси Джонни пива, Симпиве! – Я хотел возразить, но Симпиве словно испарился. Вскоре я уже сидел на диване с банкой ледяного пива в одной руке и вазочкой с какими-то диковинными орешками в другой. Это была первая банка пива в моей жизни, которую я выпил один, целиком.

Все происходило как будто во сне или в кино. Старший брат Кристины, который должен был следить за порядком, испарился куда-то со своими приятелями-серферами, оставив сестренку за главную. Кристина была уже совсем пьяная. Чмокнув Геккона в щеку, она выбежала из комнаты с подружками. Геккон покраснел, вздохнул и плюхнулся рядом со мной на диван.

– Моя девчонка умеет веселиться. – Я видел, как он гордится тем, что Кристина «его девчонка».

Стайка девочек влетела обратно в гостиную и утащила Геккона в джакузи. Визгливо смеясь, тот затерялся среди бикини, саронгов и хихикающих девчонок. Я глотнул пива для храбрости, с трудом проглотил и попытался слиться с диваном. Чьи-то руки легли мне на плечи и принялись массировать шею. Кристина.

– Как дела, Джонни? Пойдем покажу тебе мою комнату.

Не успел я пикнуть, как она потащила меня по бесконечному, устланному ковром коридору. (Он был такой огромный, что там вполне можно было устроить крикетный матч.) Мы поднялись по лестнице и очутились в большой комнате с потрясающим видом на океан.

– Ну как тебе?

– Круто, – ответил я, не придумав ничего лучше.

– Иди посмотри, какая у меня кровать, мягче не бывает, – промурлыкала она, закрывая дверь. Как глупая рыба, я заглотил наживку и упал на кровать. Она тут же наскочила на меня, и ее язык заизвивался у меня во рту.

Я точно помню, что пытался сопротивляться и что-то сказать. Помню, как она тяжело дышала, словно маньяки-убийцы в фильмах ужасов. Она срывала с меня рубашку, облизывала грудь, кусала за соски. Ее руки не отпускали меня. Сам того не желая, я отвечал на ее поцелуи.

Но тут я подумал о своем лучшем друге Гекконе, и силы вернулись ко мне. Мне удалось ее оттолкнуть.

– Как же Геккон? – выпалил я. – Он мой друг… и твой парень!

– Я люблю тебя, – сказала она, так и не ответив на мой вопрос. – Мне нужен только ты… мне все равно, хочешь ты меня или нет… позволь, я сделаю тебя счастливым. Я уже раньше это делала…

Она принялась расстегивать мои джинсы. Тут я перепугался не на шутку, схватил рубашку, соскочил с кровати и помчался по коридору к выходу. Я мог бы соврать, что делаю это ради Геккона, но на самом деле в тот момент думал лишь о том, что сказала бы Кристина, увидев моего кроху!

Геккон лежал в джакузи и пил шампанское с апельсиновым соком в компании девчонок и мальтийского пуделя, которому тоже очень нравились теплые пузырьки. Я пожал ему руку, извинился и сказал, что плохо себя чувствую. Все разочарованно застонали и назвали меня занудой.

Глэдстоун отвез меня домой. Когда я уже вышел из машины, он сказал:

– Вы хороший, мастер Милли. Вы уж там присмотрите за ним.

– Обещаю, – ответил я и, сгорая от чувства вины, поплелся к дому, ощущая во рту горький привкус пива.

5 октября, четверг

Совесть просто убивает меня, когда думаю о вчерашнем. Стоит ли рассказать Геккону, что его подружка – шлюха-психопатка? Посмотрел в словаре значение слова «шлюха». «Блудница, проститутка, нимфоманка». Убежден, что Кристина нимфоманка. Должен ли я рассказать обо всем другу? Поверит ли он мне? А может, ему лучше вообще ни о чем не знать?

После обеда гулял с Русалкой в торговом центре. Она затащила меня в ювелирный и стала примерять обручальные кольца. На меня снова нахлынули угрызения совести. Оказалось, она шутит (надеюсь).

18.00. Мама попросила отнести к Инносенс пустые пластиковые бутылки. Постучал в дверь. Изнутри раздавалась громкая африканская музыка. Никто не ответил. Я толкнул дверь и увидел Инносенс и еще одну женщину, которые сидели у котла на полу. Инносенс помешивала жидкость ложкой. Увидев меня, она улыбнулась и предложила мне ложечку своего варева. Вкус у него был просто тошнотный. Я посидел с ними недолго, слушая, как они лялякают на зулу. Я знал, что говорят они обо мне, потому что один раз они посмотрели на меня и обе прыснули со смеху. Ну и пусть. Комната Инносенс была маленькая и душная, но знакомые запахи меня успокаивали. Когда я был маленький, то частенько наведывался к ней, но потом мама сказала, что не стоит этого делать, и я перестал. По пути домой зашел к ней в туалет – это была просто дырка в земле. Папа говорит, что дырка ей нравится больше, чем нормальный унитаз. Должно быть, у нее тоже не все дома.

6 октября, пятница

Официальный факт: Чарлз Диккенс – занудный старый пердун, – и я твердо намерен сообщить об этом Папаше, прежде чем тот всучит мне очередной так называемый шедевр, читая который засыпаешь через пять минут.

Звонила Аманда. Весь разговор растерянно молчал. Потом наконец придумал, что сказать, но ей, видимо, так надоело мое тупое молчание, что она поспешно попрощалась и бросила трубку. И даже не сказала, зачем звонила. В голове опять полная неразбериха – девчонки занимают все мои мысли, и от них одни проблемы. Хуже всего, что я так до сих пор и не мужчина. Что будет, когда у меня наконец опустятся яички? Буду ли я по-прежнему нравиться всем этим девочкам? Нормально ли любить двух девчонок, но по-разному? Влюблен ли я вообще? И в кого? Срочно нужно поговорить с Гекконом, но мне слишком стыдно. Ничего не остается, как читать Диккенса.

7 октября, суббота

Рано утром всех в доме разбудили яростный лай и рычание на заднем дворе. Черныш поймал нарушителя и не был намерен отпускать его до прихода взрослых. Папа вышел во двор с битой и фонариком, который все время гас. Мы с мамой наблюдали за происходящим из окна гостиной. Папа подкрался к бассейну, держа наготове биту, чтобы если что вдарить нарушителю со всей мочи.

Вдруг послышались крики и жалобный визг, и папа принялся гоняться за Чернышом вокруг бассейна. Папа ругался на щенка матом, а тот думал, что с ним затеяли забавную игру, и восторженно тявкал, пока они нарезали круги. Источником бед оказалось устройство для чистки бассейнов, которое включилось автоматически в два часа ночи. Черныш решил, что это робот-нарушитель, который забрался в бассейн и теперь хочет вылезти и разнести весь дом.

Некоторое время спустя Черныш снова вступил в яростную драку с очистителем. Я услышал, как папа орет, высунувшись в окно. Потом он выругался и снова выбежал во двор. Должно быть, он кинул чем-то в щенка, потому что раздался треск и визг. Папа выключил очиститель и вернулся в кровать, ворча, что когда-нибудь утопит этого щенка.

Похоже, Черныш просто одержим очистителем для бассейнов. Усвоив, что лай или рычание по ночам грозят ему погибелью, теперь бедный щенок просто ходит за устройством вдоль бассейна, пока тот делает свое дело и всасывает листья. Он скулит и пускает слюну, едва сдерживая себя. Папа считает, что его нужно кастрировать.

8 октября, воскресенье

Навестил Вомбат в доме для престарелых. Жуткое местечко – куда ни посмотри, везде морщинистые одуваны сидят и разговаривают со своими семьями или другими морщинистыми одуванами. Вомбат смотрела новости по зулусскому каналу с чернокожей сестрой Дорин. Мама ахнула и чуть не расплакалась. Папа ахнул и чуть не расхохотался. Должен признать, при виде Вомбат с повязкой на глазу, которая смотрит новости на зулусском, любой подумает, что у него глюки. После новостей она встала и начала знакомиться с нами. Потом она познакомила нас с Дорин, представив ту как свою мать, извинилась и стала смотреть прогноз погоды.

Маме не сразу удалось убедить Вомбат в том, что мы ее родственники и давно с ней знакомы. Вомбат разволновалась и схватилась за сумочку, заподозрив, что мы – мошенническая банда. Напряжение развеялось, когда в палату вошел старичок и представился лордом Бэтти. Он рассказал Вомбат бородатый анекдот, и та покатилась со смеху. Старикан поклонился, разгладил галстук, открыл дверь и вошел в шкаф. Раздались пыхтение и грохот, после чего старик высвободился из опутавших его бабулиных плащей и бросился к двери. Мы с папой валялись на полу в истерике. Вомбат вдруг заволновалась и занервничала, мама решила не нарываться, и мы ушли.

9 октября, понедельник

Мы с Русалкой все утро гуляли в японском саду. Мы ходили по тропинкам, разговаривали, держались за руки и целовались. На ней был верх от бикини, и я не мог не пялиться на ее груди, которые казались мне огромными. Пытаясь обнять ее за плечи, я случайно коснулся их, и у меня закружилась голова. Член как-то странно напрягся, и мне показалось, будто сейчас я намочу штаны. К счастью, этого не случилось, и через секунду все прошло. Может, это признак того, что в моем организме происходят какие-то изменения? Вчера вечером лобковых волос у меня по-прежнему не наблюдалось, хотя голос показался немного грубее, когда я распевал в ванной церковные псалмы!

Завтра опять в школу. Премьера «Оливера» позади, и мне не к чему стремиться. Девчонки тоже больше не приедут. Хорошо хоть крикетный сезон снова начнется. Планирую поразить всех своими шикарными кручеными мячами и обеспечить нашей команде безусловный победный статус. Частенько думаю о том, чем занимаются остальные из Безумной восьмерки. Что ж, завтра все узнаю.

Пришел домой, а мама в истерике. Лорд Бэтти (тот, что зашел в шкаф, когда мы были у Вомбат) попросил Вомбат выйти за него замуж. Та согласилась и требует пригласить в дом престарелых священника, чтобы тот освятил их союз. Мама чуть с ума не сошла, когда об этом узнала. Позвонила Вомбат и попыталась отговорить ее снова выходить замуж, но та подумала, что мама пытается ей что-то продать, и повесила трубку.

10 октября, вторник

07.30. Позвонили из дома престарелых и сообщили, что нашли священника. Свадьба состоится завтра в розовом саду. Да уж, с Мильтонами не соскучишься!

17.30. Автобус в школу еле полз. На нагорье близ Таунхилла он и вовсе как будто ехал назад. Кроме меня в автобусе ехал только один первокурсник из другого корпуса. Он плакал, но делал вид, будто ищет что-то в своем рюкзаке. Я притворился, что не замечаю, и уставился в одну и ту же страницу в книге Диккенса, пока не стемнело.

Наши достижения за каникулы:

Рэмбо: встретился с Евой в дешевом отеле в Йоханнесбурге, где они все выходные занимались сексом. Ева сказала Укушенному, что едет на конференцию по театральному искусству.

Жиртрест: ел, смотрел видеофильмы и играл в «темницы и драконы» с друзьями из начальной школы. С тех пор как тайна Макартура всем надоела, Жиртрест стал еще более апатичным, ленивым и циничным. Как будто после того неудачного вызова духов у него исчезла вся воля к жизни.

Верн: снова с нами и выглядит относительно нормальным. Мама купила ему кошку. Он назвал ее Роджером.

Гоблин: не помнит, что делал на каникулы. Заявил, что умирает от скуки и даже думал покончить с собой. У него даже либидо пропало.

Саймон: тренировался отбивать мяч по четыре часа в день. Ходил на сеансы физиотерапии, которые проводила очаровательная блондинка по имени Вероника.

Геккон: утверждает, что почти переспал с Кристиной в ее любовном гнездышке. (Не уверен, что это «почти» значит.) Отказался выдавать подробности, пока Рэмбо не пригрозил пукнуть ему в нос. Тогда он признался, что видел ее голой, но ничего не сделал.

Бешеный Пес: Пса с братом и приятелями арестовали и предъявили обвинение в вандализме и порче государственной собственности. После ночной вечеринки на южном побережье они вырвали с корнем несколько дорожных знаков и установили их на крыше коттеджа, в котором остановились, Наутро в их дверь постучали. Оказалось, это полиция. Их арестовали, и полицейские всыпали каждому по четыре удара розгами. Бешеный Пес продемонстрировал нам свой зад, который выглядел ужасно (впрочем, его и так красивым не назовешь). Один сплошной синяк и рубцы в тех местах, где розги прорвали кожу.

Малёк: завел щенка и тусовался с подружкой. О бабулином новом бзике и о том, как еле убежал от девушки своего лучшего друга, решил умолчать.

11 октября, среда

07.30. Позвонила мама и сказала, что бабулину свадьбу отменили. Оказалось, лорд Бэтти забыл, что уже женат, и лишь этим утром вспомнил, что у него есть жена и они живут вместе уже пятьдесят один год. Дом престарелых приносит свои извинения за это недоразумение. Они тоже думали, что лорд Бэтти живет со своей сестрой. Также выяснилось, что никакой он не лорд. Он журналист, а лорд Бэтти – это его псевдоним. Похоже, бабуля была права – мошенники повсюду!

Мама сказала, что все равно он бабуле разонравился – та давно подумывала разорвать помолвку, потому что у него нет подбородка и глаза близко посажены, как у мартышки. И нужна ему не она, а ее деньги.

14.30. Первая тренировка по крикету обернулась полным хаосом. Бешеный Пес ударил Лесли по башке битой, и тот потерял сознание. Все играли кое-как, кроме Саймона – тот в сравнении с остальными казался почти роботом. Мои подачи были ужасны; меня частенько выбивали с поля и на соседние поля. Папаша обозвал нас кучкой… и заявил, что ему стыдно быть нашим тренером. Он сказал, что, если на завтрашней тренировке мы будем играть так же хреново, он снова возьмется за бутылку.

Червяк совсем сбрендил. Ушел из сборной старшеклассников и отказался от места в юношеской сборной провинции Натал, чтобы сосредоточиться на учебе. Говорит, что уже решил стать актуарием. (Не знаю, что это такое, но Червяк успокоил, что с трупами ему иметь дело не придется.) Поскольку пробные экзамены показали просто ужасные результаты (всего пять пятерок и целых две четверки!), он заперся в комнате и полностью посвятил себя занятиями. Живет лишь за счет энергетических напитков и консервированного тунца (он называет это «пищей для ума»), спит, когда придется. Он страшно похудел и, судя по запаху, принимает душ крайне редко.

12 октября, четверг

На уроке актерского мастерства, посвященного древнегреческому театру и пьесам Софокла, Ева по ошибке назвала Рэмбо «милый». Гоблин прыснул и ткнул его под ребра. Рэмбо покраснел и сам захихикал, а потом пырнул Гоблина в ногу перьевой ручкой. Сдается мне, очень скоро их делишки закончатся скандалом древнегреческого масштаба. Вся школа уже в курсе – неужели Укушенный действительно так глуп? А может, он, как Геккон, просто делает вид, что не замечает?

13 октября, пятница

Мне письмо. Я сразу понял, кто его написал.

Дорогой Джон (наверное, все письма, которые тебе приходят, начинаются с этих слов…)!

Не уверена, зачем я пишу это письмо и что хочу сказать. Наверное, мне просто хочется, чтобы ты знал – я постоянно думаю о тебе. Никак не могу выбросить тебя из головы. Рационально размышляя, я думала, что будет легко просто уйти и жить дальше, но оказалось, что нет. Я по-прежнему вспоминаю ту последнюю неделю, когда мы играли спектакль, и время, что мы провели вместе, – наверное, я неисправимый романтик. Короче говоря, я скучаю по тебе и хотела, чтобы ты об этом знал.

Пиши, если тебе есть что сказать.

С любовью,

Аманда.

Только я уверился, что у меня все под контролем и я наконец разобрался с девчонками.

Ходил по школе и задавал себе вопросы, большинство из которых казались бессмысленными.

Люблю ли я Аманду?

А как же Русалочка?

Должен ли я рассказать Аманде о Русалке?

Должен ли я рассказать Русалке об Аманде?

Может, сделать как проще?

А как проще?

Не повеситься ли мне в часовне?

Может, притвориться, что я не получал никакого письма?

Можно ли встречаться с двумя девушками одновременно?