Текст книги "Последний странник"

Автор книги: Джон Твелв Хоукс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 29 страниц)

В ванной комнате был высокий потолок и стояла старомодная ванна с зелеными пятнами на кранах. Майя сняла грязную одежду и включила воду. Запах у воды оказался с металлическим оттенком, будто она текла откуда-то глубоко из-под земли. Когда ванна наполовину наполнилась, Майя легла в нее и постаралась расслабиться. Над раковиной кто-то оставил темно-синюю бутыль с цветком шиповника. На мгновение Майя забыла обо всех опасностях и обо всем остальном мире и сосредоточилась на красоте лепестков.

Если Габриель окажется Странником, она будет охранять его и дальше. Если Следопыт выяснит, что он самый обычный молодой человек, Майе придется оставить его навсегда. Она опустилась под воду с головой и представила, как Габриель остается жить в Новой Гармонии, а потом влюбляется в симпатичную девушку, которая умеет хорошо печь хлеб. Постепенно воображение стало рисовать Майе более мрачные картины, и она представила, как стоит в темноте перед домом Габриеля, смотрит в окно и видит, как он помогает жене готовить ужин. «На твоих руках кровь, Арлекин. Не подходи».

Вымыв волосы, Майя отыскала в шкафу халат и проскользнула по коридору в спальню. Габриель сидел в гостиной, поделенной антресолью на два полуэтажа. Через пару минут он резко встал с кровати и, стукнувшись головой о потолок, тихо выругался. Затем спустился с антресоли по скрипучей деревянной лестнице и отправился в ванную.

Вечером Майя открыла свою дорожную сумку и вынула оттуда синюю безрукавку и длинную юбку из хлопчатобумажной ткани. Взглянув в зеркало, Майя осталась довольна – она выглядела как самая обычная молодая женщина, которую Габриель мог знать в Лос-Анджелесе. Затем она подняла юбку и привязала к ногам два ножа. Остальное оружие осталось на кровати, спрятанное под стеганым одеялом.

Майя прошла в гостиную и увидела Габриеля. Стоя возле окна, он смотрел на улицу через щелку в задернутых занавесках.

– За домом наблюдают, – сказал он. – Ярдах в двадцати отсюда кто-то в кустах прячется.

– Наверное, Антонио Карденас или один из его друзей.

– И что мы теперь будем делать?

– Ничего особенного. Пойдем искать желтый дом. Они вышли из дома и отправились вниз по дороге. Майя старалась выглядеть спокойной, но не могла отделаться от мысли, что их преследуют. Воздух был теплый, а под соснами уже притаились островки наступающей темноты. Большой желтый дом стоял возле одного из мостов. На его плоской, приспособленной под патио крыше горели масляные лампы, и Майя с Габриелем услышали голоса.

Войдя в дом, они увидели длинный стол, а за ним – восемь ребятишек разных возрастов перед тарелками седой. В кухне суетилась маленькая женщина с кудрявыми рыжими волосами. На ней была джинсовая юбка и футболка с рисунком: камера видеонаблюдения, перечеркнутая красной линией. Таким образом люди выражали протест Системе. Майя видела такой же символ в Берлине, на мини-юбке одной из посетительниц ночного клуба, и в Мадриде, на стене одного из домов.

Женщина вышла из кухни с ложкой в руках и поприветствовала гостей:

– Меня зовут Ребекка Гринвальд. Добро пожаловать к нам в дом.

Габриель улыбнулся и показал на детей:

– Сколько у вас тут ребятишек.

– Наши только двое из них. Еще здесь трое детей Антонио, Элис, дочка Джоан, и двое их друзей из другой семьи. У нас в общине дети всегда ходят есть друг к другу в гости. После первого же года мы завели правило: к четырем часам дня ребенок обязан показаться на глаза хотя бы двум взрослым. Хотя правила правилами, но иногда столько из-за этого хлопот. На прошлой неделе мы делали кирпичи для мостовой, поэтому на обеде у нас было семеро чумазых малышей и трое подростков, которые съели по двойной порции. Я приготовила гору спагетти.

– А Мартин?..

– Муж наверху, с остальными. Поднимайтесь по лестнице. Я подойду через пару минут.

Майя с Габриелем пересекли столовую и вышли в обнесенный стеной сад. На крышу вела наружная лестница, и до них донеслись обрывки разговора.

– Не забывай о детях, которые здесь живут, Мартин. Мы должны заботиться о наших детях.

– Я думаю о детях, которые живут по всему миру. Система делает их жадными, трусливыми и жестокими…

Как только появились Майя с Габриелем, разговор прекратился. Посреди патио стоял длинный деревянный стол, а на нем горели масляные лампы, сделанные из овощей. Мартин, Антонио и Джоан сидели за столом и пили вино.

– Еще раз добро пожаловать, – сказал Мартин гостям. – Присоединяйтесь к нам.

Майя быстро прикинула возможную схему нападения и села рядом с Джоан Чен. Так она могла видеть любого, кто поднимается по лестнице.

Мартин засуетился вокруг стола, проверяя, у всех ли есть приборы, а потом налил два бокала вина из бутылки без этикетки.

– Это мерло мы покупаем прямо с винного завода, – объяснил он. – Когда мы только-только задумывали Новую Гармонию, Ребекка спросила, чего именно мне хотелось бы. Я ответил, что хочу сидеть по вечерам с друзьями и выпивать по стакану доброго вина.

– Довольно скромное желание, – заметил Габриель. Мартин улыбнулся и сел на свое место.

– Да. Хотя даже у такого скромного желания, как мое, есть свои особенности. У людей должно быть свободное время, и достаточно денег, чтобы купить мерло, и желание наслаждаться маленькими радостями жизни. – Он улыбнулся и поднял бокал. – В таком контексте бокал вина становится революционным манифестом.

Майя не разбиралась в винах. Она отпила из своего бокала и подумала, что вкус у мерло приятный и напоминает вишню. Со стороны каньона подул легкий ветер, и язычки пламени в трех лампах слегка затрепетали. В чистом небе над пустыней горели тысячи звезд.

– Я хочу извиниться перед вами обоими за не слишком теплый прием, – сказал Мартин. – И перед Антонио тоже хочу извиниться. Я говорил о вас на собрании совета, но проголосовать мы не успели. Я не думал, что вы так скоро приедете.

– Объясните нам, как найти Следопыта, и мы сразу уедем, – сказала Майя.

– А может, нет никакого Следопыта, – проворчал Антонио. – Может, вас двоих Табула прислала.

– Сегодня днем ты разозлился из-за того, что она Арлекин, – сказал Мартин, – а теперь готов объявить ее шпионом Табулы.

– Кто знает. Не одно, так другое.

По лестнице поднялась Ребекка с полным подносом еды, и Мартин улыбнулся жене:

– Шпионы или нет, они наши гости, и мы обязаны как следует их накормить. Поэтому сначала перекусим, а разговаривать будем потом, на полный желудок.

Хозяева расставили по всему столу тарелки и блюда с салатами, лазаньей и домашним хлебом с хрустящей корочкой. Все приступили к еде. Четверо жителей Новой Гармонии слегка расслабились и завели беседу о повседневных делах. Течет водопроводная труба. У одного из грузовиков пора сменить масло. Через пару дней несколько жителей поедут в Сан-Лукас, и в дорогу надо будет отправиться очень рано, потому что одна из девочек сдает вступительные экзамены в колледж.

Со всеми детьми старше тринадцати занимался один учитель из местного общественного центра, а остальные их педагоги жили по всему миру и, как правило, были аспирантами из разных университетов, преподавая через интернет. Одной из выпускниц местной школы предложили стипендию несколько колледжей одновременно. На них произвело впечатление, что девочка способна не только решить интегральное уравнения и перевести пьесу Мольера, но и найти подземный источник и починить сломанный двигатель.

– С чем у вас тут больше всего проблем? – спросил Габриель.

– Проблем всегда хватает, но мы справляемся, – ответила Ребекка. – Например, у нас в каждом доме есть по крайней мере один камин, и раньше над долиной постоянно висел дым. Дети начали кашлять, и неба стало почти не видно. Мы посовещались и решили, что никто не будет разводить камин, пока синий флаг над зданием центра не развевается от ветра.

– Вы все верующие? – спросила Майя.

– Я христианин, – сказал Антонио, – Мартин с Ребеккой евреи, а Джоан – буддистка. У нас тут полный набор вероисповеданий. Мы считаем, во что бы человек ни верил, это его личное дело.

Ребекка посмотрела на мужа.

– Раньше мы тоже жили в Системе. Все изменилось с того случая, когда у Мартина на автостраде сломалась машина.

– Да, с того случая все и началось, – сказал Мартин. – Восемь лет назад я жил в Хьюстоне и работал консультантом по недвижимости. Имел дело с богатыми семьями, которые владели торговыми предприятиями. У нас было два дома, три автомобиля и…

– И ни капли счастья, – сказала Ребекка. – Он возвращался домой с работы, сразу спускался в подвал с бутылкой виски и смотрел по телевизору старые фильмы, пока не засыпал прямо на диване.

Мартин покачал головой.

– Человек обладает почти безграничным талантом обманывать самого себя. Мы готовы смириться с самым унылым существованием, если оно соответствует нашим представлениям о реальности. Я, наверное, таскался бы по той дороге до конца своей жизни, если бы не случай. Как-то раз я поехал по делам в Вирджинию. Поездка получилась ужасная. Новые клиенты напоминали жадных детей безо всякого чувства ответственности. На переговорах я посоветовал им отдать один процент годового дохода на благотворительность. В ответ они заявили, что я плохо забочусь об их инвестициях. Потом становилось все хуже и хуже. В аэропорту по какому-то особому случаю дежурили сотни полицейских. По пути до зала ожидания меня два раза обыскали, а в самом зале я видел, как у человека случился сердечный приступ.

Мой рейс задержали на шесть часов. Я сидел в баре аэропорта, пил и смотрел телевизор. На экране ничего, кроме смерти и разрушений. Преступность. Загрязнение окружающей среды. Новости пытались меня пугать. Реклама уговаривала купить то, что мне абсолютно не нужно. Меня убеждали, что люди могут быть только пассивными жертвами или потребителями.

Когда я наконец добрался до Хьюстона, там было около сорока градусов жары при влажности девяносто процентов. На полпути к дому у меня заглох двигатель. Разумеется, никто не остановился. Никто не хотел мне помочь. Я помню, как вылез из машины и посмотрел в небо. Из-за выхлопных газов оно было грязно-коричневым. Кругом валялся мусор. Мимо с ревом неслись автомобили. Я понял, что нет никакого смысла беспокоиться о том, что после смерти попадешь в ад. Люди уже создали свой собственный ад здесь, на Земле.

Вот тогда-то все и случилось. Позади моей машины остановился пикап, из него выбрался человек. Примерно моего возраста, в джинсах и рабочей рубахе. В руках у него была старая керамическая чашка без ручки, похожая на те, которые используют для чайных церемоний. Он подошел ко мне, но не представился и об автомобиле ничего не спросил. Просто посмотрел в глаза, и мне сразу показалось, что мы с ним давно знакомы и он понимает все, что я сейчас чувствую. Потом он протянул мне чашку и сказал: «Возьмите воды. Вы, наверное, хотите пить».

Я попил воды. Она оказалась холодной и очень вкусной. Тот человек поднял капот моего автомобиля, повозился пару минут с мотором, и он завелся. Тут следовало дать незнакомцу немного денег и отправиться по своим делам, но мне почему-то показалось, что это будет неправильно. Я пригласил его домой, поужинать. Через двадцать минут мы были на месте.

Ребекка улыбнулась и покачала головой:

– Я подумала, что Мартин сошел с ума. Встретить на дороге совершенно незнакомого человека и привезти его домой на семейный ужин! Сначала мне показалось, что тот человек бездомный или даже преступник. Когда мы поели, он собрал со стола тарелки и начал мыть их, а Мартин пошел укладывать детей спать. Незнакомец спросил о моей жизни, а я почему-то начала ему все рассказывать. Рассказала, как я несчастна. Как боюсь за мужа и детей. Как принимаю таблетки, чтобы уснуть.

– Наш гость оказался Странником, – сказал Мартин, глядя через стол на Майю и Габриеля. – Не знаю, сколько вам известно об их силе.

– Мне интересно все, что вы можете рассказать, – сказал Габриель.

– Странники уходят за пределы нашего мира, а потом снова возвращаются. У них на все есть собственный, необычный взгляд.

– Они умеют выходить из тюрьмы, в которой все мы живем, и поэтому видят вещи такими, какие они есть, – сказал Антонио. – И потому их так боится Табула. Она хочет, чтобы мы поверили, будто кроме Системы ничего не существует.

– Сначала Странник говорил мало, – сказала Ребекка, – но когда мы были рядом, казалось, что он смотрит нам прямо в душу.

– Я взял отгул на три дня, – сказал Мартин, – и мы с Ребеккой просто разговаривали с ним, объясняли, как оказались в такой ситуации. Через три дня он поселился в одном из мотелей Хьюстона и стал приходить к нам домой каждый вечер, а мы звали кого-нибудь из своих друзей.

– Я был подрядчиком, пристраивал к их дому новую спальню, – сказал Антонио. – Когда Мартин пригласил меня, я сперва подумал, он устраивает встречу с каким-то проповедником. Я пришел к ним вечером и впервые увидел того самого Странника. В гостиной, помню, была куча народу. Я забился в самый угол, а потом Странник посмотрел на меня секунду или две, и вся моя жизнь изменилась. Было такое чувство, будто я наконец встретил того, кто по-настоящему понимает все мои проблемы.

– Кто Странники такие, мы выяснили гораздо позднее, – сказала Джоан. – Мартин общался через интернет с другими людьми и узнал о секретных веб-сайтах. Самое главное то, что все Странники отличаются друг от друга. Они приходят из самых разных религий и культур и, как правило, посещают всего одно или два других измерения. Потом они возвращаются в наш мир и дают свое собственное толкование тому, что видели.

– Наш Странник бывал во Второй сфере голодных духов, – объяснил Мартин. – То, что он там увидел, помогло ему понять, почему люди так отчаянно пытаются утолить душевный голод. Мы все время ищем новых целей и новых впечатлений, но они удовлетворяют нас только на короткое время.

– Система намеренно подогревает в людях страх и неудовлетворенность, – добавил Антонио. – гораздо легче держать нас в подчинении. Я постепенно понял, что все вещи, которые я покупаю, не сделают меня счастливее ни на грамм. Мои дети постоянно кричали и плакали. Мы с женой поговаривали о разводе. Иногда я просыпался среди ночи, лежал в кровати и подсчитывал, сколько у меня на счетах осталось денег.

– Странник заставил нас почувствовать себя свободными, – сказала Ребекка. – Он смотрел на нас, самых обычных людей, и помогал понять себя и то, как сделать свою жизнь счастливее. Он объяснил нам, что люди способны измениться сами. Наши друзья рассказали о Страннике своим друзьям, и через неделю-другую к нам каждый вечер приходили уже двенадцать семей. Через двадцать три дня после своего появления Странник попрощался с нами и уехал.

– После его отъезда четыре семьи перестали приходить на наши встречи, – сказал Антонио. – Они не смогли до конца избавиться от старых привычек. Без Странника и его силы они опять стали слабыми. Потом кто-то узнал через интернет, кто такие Странники и как опасно противостоять Системе. Прошел еще месяц, и осталось всего пять семей – люди, которые действительно мечтали изменить свою жизнь.

– Мы не хотели жить в том бесплодном мире, но в то же время не хотели отказываться от трехсот лет прогресса, – объяснил Мартин. – Нам казалось, что самый лучший вариант – это сочетание высоких технологий и естественной среды. Что-то вроде третьего пути. В конце концов мы сообща купили эту землю и переехали сюда жить. Первый год было ужасно трудно. Мы решили установить собственные ветряки, чтобы иметь независимый источник питания. Пришлось много повозиться, но Антонио отлично справился, все рассчитал, и генераторы заработали.

– К тому времени здесь осталось только четыре семьи, – сказала Ребекка. – Мартин уговорил нас сначала построить общественный центр. Мы купили спутниковые телефоны и стали выходить в интернет и работать там. Сейчас мы оказываем техническую поддержку пользователям из трех разных компаний. В основном община этим и зарабатывает.

– Все взрослые в Новой Гармонии работают шесть часов в день и пять дней в неделю, – добавил Мартин. – работать в общественном центре, помогать в школе или в теплицах. Мы выращиваем около трети того, что едим – овощи и куриные яйца. Все остальное покупаем. У нас в общине не бывает никаких преступлений. Ни залогов, ни перерасхода по кредитным карточкам. Зато есть невероятная роскошь – масса свободного времени.

– И чем вы занимаетесь в свободное время? – спросила Майя.

Джоан опустила стакан.

– Я хожу с дочерью в походы. Она знает в округе все тропинки, а несколько местных подростков учат меня летать на дельтаплане.

– Я делаю мебель, – сказал Антонио. – Получается что-то вроде произведения искусства, только на нем еще и сидеть можно. Этот стол для Мартина сделал я.

– А я учусь играть на виолончели, – сказала Ребекка. – Мой учитель живет в Барселоне. Он следит за моей игрой через интернет с помощью веб-камеры и микрофона.

– Я в свободное время общаюсь через интернет с людьми, – сказал Мартин. – Некоторые из них уже переехали жить в Новую Гармонию. Теперь у нас в общине двадцать одна семья.

– Мы пытаемся рассказывать людям правду о Системе, – сказала Ребекка. – Пару лет назад Белый дом предложил ввести всеобщие электронные удостоверения, так называемую защитную цепь. Конгресс проголосовал против, но мы слышали, что крупные корпорации уже вводят такие удостоверения для своих работников. Через несколько лет правительство повторит попытку и сделает их обязательными для всех.

– Но ведь на самом деле вы не отказались от современного образа жизни, – сказала Майя. – У вас есть компьютеры и электричество.

– И современная медицина, – добавила Джоан. – Я постоянно консультируюсь с другими врачами через интернет, а на случай какого-то серьезного заболевания у нас есть групповая страховка. Хотя люди у нас редко болеют. Не знаю, в чем тут дело – то ли из-за физических упражнений, то ли из-за питания, а может, потому, что нервничают редко.

– Мы вовсе не собирались бежать от мира и притворяться средневековыми крестьянами, – сказал Мартин. – Мы хотели сами управлять собственными жизнями и доказать, что третий путь, который мы придумали, возможен. В мире есть и другие общины, похожие на Новую Гармонию. Мы общаемся друг с другом через интернет. Пару месяцев назад такая община появилась в Канаде.

Габриель какое-то время молча вглядывался в Мартина, а затем спросил:

– Скажите, а как звали того Странника?

– Мэтью.

– А фамилия?

– Фамилии он нам не называл, – ответил Мартин. – Не думаю, что у него были водительские права.

– У вас не осталось его фотографии?

– По-моему, есть одна фотография в шкафу, – сказала Ребекка и встала. – Сейчас я…

– Не надо, – перебил Антонио. – У меня есть с собой.

Он вынул из заднего кармана кожаную записную книжку, набитую какими-то листками, старыми квитанциями и планами зданий. Антонио положил книжку на стол и, пролистав страницы, нашел маленький снимок.

– Жена сфотографировала нас за четыре дня до того, как Странник уехал. В тот вечер мы все ужинали у меня дома.

Антонио взял фотографию, будто драгоценную реликвию, за кончик и протянул Габриелю через стол. Габриель взял ее и очень долго рассматривал.

– Когда вы сделали этот снимок? – спросил он наконец.

– Около восьми лет назад.

Габриель поднял глаза. Его лицо исказила боль вперемешку с надеждой и радостью.

– Это мой отец, – сказал он. – Мы думали, он мертв. Мы думали, он погиб при пожаре, а теперь получается, что нет. Получается, вот он – сидит рядом с вами. Живой и невредимый.

40

Габриель сидел под ночным небом и рассматривал потертый снимок отца. Больше всего на свете ему хотелось, чтобы сейчас рядом с ним оказался Майкл. Тогда, много лет назад, они вместе стояли над обугленными руинами фермерского дома в Южной Дакоте. Потом вместе ездили по стране, тихо перешептываясь по ночам, когда мама спала. Может, отец жив? Может, он разыскивает их?

Братья искали отца постоянно, надеясь увидеть, как он сидит на автобусной остановке или глядит на улицу в окно какого-нибудь кафе. Они въезжали в очередной город и взволнованно, напряженно переглядывались. Может, отец здесь. Может, он близко, очень близко, надо только проехать пару кварталов на запад, а потом свернуть налево. Когда они добрались до Лос-Анджелеса, Майкл объявил, что с иллюзиями покончено. Отец мертв, и его не вернуть. Надо забыть о прошлом и двигаться дальше.

В ночном небе давно мерцали звезды, а Габриель все расспрашивал жителей Новой Гармонии об отце. Антонио и все остальные сочувствовали молодому человеку, но много рассказать не могли. Они не знали, как найти того Странника. Он больше не связывался с ними и никакого адреса не оставил.

– Он говорил когда-нибудь, что у него есть семья? Говорил про жену и двоих сыновей?

Ребекка положила руку Габриелю на плечо.

– Нет, о своей семье он никогда не рассказывал.

– Что он говорил вам, когда прощался?

– Сначала он обнял каждого из нас, – сказал Мартин, с трудом сдерживая чувства, – а потом встал в дверях и сказал, что могущественные люди постараются напугать нас и наполнить ненавистью. Сказал, что они попытаются управлять нашими жизнями и отвлечь нас…

– …яркими иллюзиями, – подсказала Джоан.

– Да. Яркими иллюзиями. Еще он попросил нас никогда не забывать, что в наших сердцах горит Свет.

Фотография и реакция Габриеля все-таки решили одну проблему. Теперь Антонио не считал Майю и ее спутника шпионами Табулы. Они допили вино, и Антонио рассказал, что община действительно охраняет Следопыта и этот человек живет в одном уединенном месте в тридцати милях севернее Новой Гармонии. Если Майя с Габриелем не передумали, сказал Антонио, он проводит их туда завтра утром.

На обратной дороге к синему дому Майя не сказала ни слова. Перед входной дверью она оттеснила Габриеля в сторону и вошла в дом первой. В ее поступке чувствовалась какая-то агрессия, будто в каждом новом месте на них могли напасть. Майя не стала включать свет. Она успела запомнить расположение всей мебели и быстро проверила дом в полной темноте. Потом вернулась в гостиную и встретила там Габриеля.

– Да все нормально, Майя. Тут мы в безопасности.

Арлекин покачала головой, словно Габриель сказал что-то ужасно глупое. Слово «безопасность» не имело для Майи смысла. Оно было еще одной иллюзией.

– Я никогда не встречалась с твоим отцом и не знаю, где он сейчас, – сказала Майя, – но я подумала, что может… может, он поступил так, чтобы защитить вас. Ваш дом сгорел. Вы сами стали прятаться. Насколько мне известно, в Табуле считали, что вы все мертвы. Если бы Майкл не вернулся в Клетку, ничего бы с вами не случилось.

– Может, и так, только я все равно…

– Все равно хочешь его увидеть?

Габриель кивнул.

– Возможно, когда-нибудь вы и встретитесь. Если у тебя есть дар Странника, ты можешь разыскать отца в другом измерении.

Габриель забрался по лестнице на антресоль и лег на кровать. Закрыв глаза, он попытался уснуть, но сон никак не шел. Со стороны каньона дул холодный ветер и, толкаясь в стекла, гремел оконными рамами. Габриель сел на кровати и попробовал стать Странником. Все вокруг ненастоящее. Его тело ненастоящее. Он способен выйти из него. Просто… взять… и выйти.

Габриель сражался сам с собой около часа. «Допустим, у меня действительно есть дар. Значит, надо сделать только одно – поверить в то, что он у меня есть. „А“ плюс „Б“ равно „В“… Когда логика не сработала, Габриель закрыл глаза и отдался во власть эмоций. Если он вырвется из клетки собственного тела, то сможет найти отца и поговорить с ним. Он попытался мысленно шагнуть из темноты в свет. Потом открыл глаза и понял, что по-прежнему сидит на кровати. Злой на себя и разочарованный, он стукнул кулаком по матрасу. Наконец, завернувшись в грубое шерстяное одеяло, Габриель заснул.

Проснулся он незадолго до рассвета. Когда солнце прогнало из углов комнатки все тени, Габриель оделся и спустился по лестнице вниз. Ванная и спальня оказались пусты. В гостиной тоже никого не было. Габриель прошел дальше по коридору и через щелку в двери заглянул на кухню. Там с мечом на коленях сидела Майя. Положив левую руку на стол, она наблюдала за солнечными бликами на красном кафельном полу. Габриель смотрел на меч, на напряженное выражение Майиного лица и думал, что у Арлекинов, наверное, нет никаких человеческих привязанностей. Вряд ли на свете встречались более одинокие люди – всегда в бегах, всегда готовые сражаться и умереть.

Габриель вошел в кухню, и Майя слегка повернула голову.

– Нам оставили чего-нибудь на завтрак? – спросил он.

– В буфете есть чай и растворимый кофе, – ответила Майя. – В холодильнике – молоко, масло и буханка хлеба.

– Отлично. – Габриель налил в чайник воды и поставил его на электроплиту. – А ты поела?

– Я не хочу.

– Ты что-нибудь знаешь о Следопыте? – спросил Габриель. – Молодой он или старый? Кто по национальности? Вчера вечером нам так ничего и не рассказали.

– Они хранят в тайне все, что связано со Следопытом. Они прячут его, потому что хотят сопротивляться Системе. В одном Антонио абсолютно прав. Если Табула узнает, что мы приезжали сюда, их ждут большие неприятности.

– А что будет потом, когда мы приедем к Следопыту? Ты будешь стоять рядом и смотреть, как я сяду в калошу?

– У меня найдутся дела поважнее. Не забывай, Табула до сих пор тебя разыскивает. Я заставлю ее поверить, будто ты где-то в другом месте.

– Ну и как ты собираешься это сделать?

– Ты говорил, что когда вы с братом виделись последний раз на швейной фабрике, он дал тебе денег и кредитную карточку, так?

– Я иногда пользовался его кредитками, – сказал Габриель. – Своих у меня нет.

– Одолжишь ее мне?

– А как насчет Табулы? Разве она не будет отслеживать номер карточки?

– Обязательно будет, – ответила Майя. – возьму кредитку и твой мотоцикл.

Габриелю не хотелось терять мотоцикл, но Майя была права. Табула знала его номерные знаки и с легкостью могла выследить. Все, что связывало Габриеля с прошлым, должно было исчезнуть.

– Ладно, – сказал он и отдал Майе кредитную карточку и ключи от мотоцикла.

Майя посмотрела на Габриеля так, будто собиралась сказать ему что-то важное. Затем молча встала и подошла к дверям.

– Ешь быстрее, – сказала она. – Антонио должен подойти через пару минут.

– Все может оказаться пустой тратой времени. Вдруг я никакой не Странник?

– Не исключено.

– Ну, так не рискуй жизнью. Не делай ничего безумного.

Майя посмотрела на него и улыбнулась. Габриелю показалось, что в тот момент они стали ближе друг к другу. Не совсем друзьями, конечно. Скорее солдатами одной армии. И тут впервые за все время их знакомства Арлекин рассмеялась.

– Наша жизнь и есть одно сплошное безумие, Габриель. Попробуй найди в ней что-то здравое.

Минут через десять появился Антонио Карденас и сказал, что готов отвезти их к Следопыту. Габриель взял с собой нефритовый меч и рюкзак со сменной одеждой. В пикапе Антонио лежали три холщовых мешка с консервами, хлебом и свежими овощами из теплицы.

– Когда мы только-только перевезли сюда Следопыта, – сказал Антонио, – я целый месяц возился с ветряком для водяного насоса и проводил электричество. Сейчас я появляюсь там всего раз в две недели, привожу продукты.

– Ну а какой он из себя, ваш Следопыт? – спросил Габриель. – Ты ведь так ничего и не рассказал толком.

Пикап медленно двинулся вниз по дороге, и Антонио помахал рукой нескольким ребятишкам.

– Следопыты очень сильные люди. Им надо говорить только правду, и все будет нормально.

Они доехали до двухрядной дороги на Сан-Лукас, но уже через несколько миль свернули с нее на старое асфальтированное шоссе, которое прорезало пустыню длинной, прямой линией. Кругом стояли, висели на металлических столбах и просто лежали на земле одни и те же знаки: «Проезд воспрещен».

– Раньше тут была ракетная база, – объяснил Антонио. – Работала около тридцати лет. Охраняли ее здорово, секретная и все такое. Потом министерство обороны вывезло отсюда все снаряды и продало землю санитарной службе округа. Потом округу земля стала не нужна, и мы купили здесь около четырехсот акров.

– Земля выглядит совсем бросовой, – сказала Майя.

– Ну, это как поглядеть… Для Следопыта тут нашлись и кое-какие достоинства.

Растущие по краям дороги кактусы и медвежья трава царапали по бокам пикапа. Примерно на сотню ярдов асфальт скрылся под песком, а затем появился снова. Дорога медленно пошла вверх. Начали попадаться скопления красных валунов и рощицы из деревьев джошуа. Узловатые пустынные деревья воздевали свои ветви с острыми листьями к небесам и напоминали молящихся проповедников. Стало очень жарко, а солнце, казалось, увеличивается в размерах с каждой минутой.

Через двадцать минут пикап тихо подкатил к забору с колючей проволокой и кривыми воротами.

– Отсюда придется идти пешком, – сказал Антонио, и вся компания выбралась из машины.

Взяв мешки с провизией, они пробрались через дыру в заборе и направились вниз по дороге.

Далеко впереди виднелся один из сделанных Антонио ветряков. От земли поднимался раскаленный воздух, и сквозь него казалось, что стальная конструкция гнется и идет волнами. Неожиданно через дорогу проскользнула змея – около трех футов в длину, черная, со светлыми полосками и круглой головой. Майя остановилась и положила руку на футляр с мечом.

– Она не ядовитая, – сказал Габриель. – По-моему, это ленточная змея. Обычно они очень пугливые.

– Это домовый уж, – сказал Антонио, – и здесь они совсем не пугливые.

Они отправились дальше и увидели, как по земле ползет второй уж, а прямо на дороге греется третий. Все змеи были черные, менялся только цвет полосок – белые, кремовые, бледно-желтые.

На дороге появлялось все больше змей, и Габриель сбился со счета. Десятки рептилий свивались в кольца, ползли или осматривались вокруг черными глазками. Майя нервничала все сильнее и теперь выглядела почти напуганной.

– Ты не любишь змей? – спросил Габриель. Она опустила руки, постаралась расслабиться.

– В Англии их столько не водится.

Они подошли к ветряку немного ближе, и Габриель заметил, что рядом с ветряком находится огромная прямоугольная площадка из бетонных плит. Размером она была с футбольное поле и походила на заброшенный военными бункер. С южной стороны бетонного поля стоял маленький алюминиевый трейлер, и от его боков отражалось яркое пустынное солнце. Рядом расположился деревянный садовый столик и пластмассовые ящики с разными инструментами. Над ними вместо солнцезащитного экрана был растянут парашют.

Следопыт стоял на коленях у основания ветряка и приваривал к нему дополнительную распорку. Одетый в синие джинсы, клетчатую рубаху с длинными рукавами и толстые кожаные рукавицы, он сосредоточенно смотрел на пламя через маску на лице и сваривал две детали.