Текст книги "Последний странник"

Автор книги: Джон Твелв Хоукс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 29 страниц)

– Искусная ложь, – заметила Майя.

– Вот именно. И она сработала. Дон Тедфорд одолжил нам автомобиль. Мы забросили туда оружие и вещевой мешок и поехали. Мама легла на заднее сиденье. Я накрыл ее покрывалом, и она заснула. Потом я посмотрел в заднее стекло и увидел, что Минерва так и летает в дыму над нашим домом.

Габриель замолчал, а Майя лежала и смотрела в потолок. По автостраде пронесся грузовик, свет его фар пробился сквозь шторы на окнах. Потом комната снова погрузилась в темноту. И Майя, и Габриель молчали. Окружающие их тени, казалось, набирали вес, становились материальными. У Майи возникло чувство, будто они с Габриелем лежат на дне глубокого омута.

– Что случилось потом? – спросила она.

– Несколько лет мы переезжали с места на место по всей стране. Потом сделали поддельные свидетельства о рождении и поселились в Техасе, в городе Остин. Когда мне было семнадцать, Майкл решил, что мы должны перебраться в Лос-Анджелес и начать новую жизнь.

– Потом вас нашла Табула, и теперь ты здесь.

– Да, – тихо сказал Габриель. – Теперь я здесь.

30

Буну не нравился Лос-Анджелес. На первый взгляд он казался обычным городом, но, присмотревшись внимательнее, вы замечали, что люди здесь склонны к анархии. Бун вспомнил, как по телевизору показывали беспорядки в местных городских гетто – поднимающийся в солнечное небо дым, полыхающие пальмы. Здесь расплодилось огромное количество уличных банд, члены которых только и делали, что пытались друг друга убить. Само по себе это было неплохо. Скверно, если какой-нибудь пустой фантазер – наподобие Странника – заставил бы их забыть о наркотиках и направил гнев толпы наружу.

Бун повернул на юг, в сторону города Эрмоса-Бич. Доехав до места, он оставил машину на бесплатной стоянке и до Си-Бриз-лейн добрался пешком. Фургон техпомощи стоял, припаркованный через дорогу от дома индейца. Бун постучал в заднюю дверцу фургона. Причетт поднял занавеску, которая закрывала окно, улыбнулся и радостно закивал: «Рад вас видеть, сэр». Бун открыл дверь и забрался в фургон.

Внутри, на низких пляжных стульях сидели трое наемников Табулы. Гектор Санчес, бывший федеральный агент из Мексики, уволился со службы из-за скандала с взятками. Рон Ольсон когда-то служил в военной полиции, обвинялся в изнасиловании.

Дэнис Причетт был в команде самым молодым. В его прошлом не оказалось ничего подозрительного. Он ходил в церковь три раза в неделю и никогда не сквернословил. Последние несколько лет Братство стало нанимать истинных приверженцев из самых разных уголков мира. Несмотря на то, что им платили, как обычным наемникам, в Братство они вступали из личных убеждений. Их беспокоило, что ложные пророки вроде Странников пытаются извратить истинную веру. Новые сотрудники считались более надежными и безжалостными, чем обычные наемники, но Бун им не доверял. Жадность и страх казались ему гораздо понятнее религиозного рвения.

– Где подозреваемый? – спросил он.

– На заднем крыльце, – ответил Причетт. – Вот, посмотрите.

Он встал со своего стула, и перед экраном монитора сел Бун. Одним из самых приятных моментов в его работе было то, что он получил доступ к технологиям, с помощью которых можно было смотреть сквозь стены. Для лос-анджелесской операции фургон оборудовали тепловизионным устройством. Специальная камера давала черно-белое изображение любого предмета, который выделял или отражал тепло. Один белый участок располагался в гараже – там стоял водонагреватель. Второй был в кухне – вероятно, кофеварка. Третий двигался в окружении теней, и Причетт указал на него пальцем. Томас Идущий По Земле сидел на заднем крыльце своего дома.

Команда наблюдения следила за Томасом последние три дня, проверяла его телефонные звонки и отслеживала всю электронную почту.

– Он получал какие-нибудь сообщения? – спросил Бун.

– Сегодня утром ему дважды звонили по поводу воскресного обряда очищения, – ответил Санчес.

Ольсон взглянул на экран монитора.

– В электронной почте ничего, кроме рекламы.

– Хорошо, – сказал Бун. – Давайте начинать. Значки у всех есть?

Трое наемников кивнули. По прибытии в Лос-Анджелес им всем выдали поддельные значки агентов ФБР.

– Отлично. Рон с Гектором пойдут через главный вход. Если будет какое-то сопротивление, имейте в виду, Братство разрешает нам закрыть дело индейца. Дэнис, ты пойдешь со мной. Мы зайдем по подъездной дорожке.

Четверо мужчин выбрались из фургона и быстро пересекли улицу. Ольсон с Санчесом поднялись на переднее крыльцо дома. Бун открыл деревянные ворота перед подъездной дорожкой и вместе с Причеттом направился на задний двор. Там стояла грубая хижина из длинных палок и лоскутьев сыромятной кожи.

Завернув за угол дома, Бун увидел Томаса, который сидел на крыльце, за небольшим деревянным столиком. Перед индейцем лежал разобранный на части измельчитель мусора, который он пытался собрать. Бун взглянул на юного напарника. Тот уже достал автоматический пистолет и стиснул его так, что побелели костяшки пальцев. С другой стороны дома раздался громкий хруст, и двое других наемников ворвались в дом через переднюю дверь.

– Все нормально, – сказал Бун Причетту. – Не дергайся. Он сунул руку в карман и, достав фальшивый значок, поднялся на крыльцо.

– Добрый день, Томас. Я – специальный агент Бейкер, а это специальный агент Морган. У нас ордер на обыск вашего дома.

Томас Идущий по Земле подтянул болт на измельчителе мусора и поднял голову. Отложив в сторону гаечный ключ, индеец внимательно оглядел незваных гостей.

– Не думаю, что вы и правда из полиции, – сказал он наконец. – И не думаю, что ордер у вас настоящий. Пистолет я, к сожалению, оставил на кухне, поэтому принимаю неизбежное.

– Мудрое решение, – сказал Бун. – Похвальное.

Он повернулся к Причетту:

– Иди обратно к фургону и сиди на связи. Гектору скажи, чтобы переоделся и взял анализатор. Рон пускай дежурит на крыльце.

– Да, сэр. – Причетт сунул пистолет обратно в наплечную кобуру. – А как быть с подозреваемым, сэр?

– Мы здесь посидим. У меня к Томасу есть очень серьезный разговор.

Старательный Причетт бросился выполнять приказ. Бун подтянул к себе скамейку и сел за стол.

– Что с измельчителем? – спросил он.

– Забился и сжег электродвигатель. Знаешь, в чем оказалось дело? – Томас показал на маленький черный предмет. – В сливовой косточке.

– Купи новый измельчитель.

– Новый мне не по карману.

Бун кивнул:

– Это верно. Мы проверили твой банковский счет и состояние кредитной карточки. Денег у тебя нет.

Томас снова взялся за работу, осматривая разложенные по столу детали.

– Очень приятно, когда мнимый полицейский беспокоится о твоих несуществующих финансах.

– Ты ведь не хочешь потерять свой дом, Томас?

– Мне все равно. Я всегда могу вернуться к своему племени, в Южную Дакоту. Я пробыл тут уже чересчур долго.

Бун расстегнул кожаную куртку и достал из внутреннего кармана конверт и положил его на стол.

– Здесь двадцать тысяч долларов наличными. Ты получишь их в обмен на честный, искренний разговор.

Томас Идущий по Земле взял конверт, однако открывать не стал. Подержал его на ладони, будто взвешивая, а потом бросил на стол.

– Я и так человек честный, поэтому поговорю с тобой бесплатно.

– Сюда приезжала на такси одна молодая женщина. Зовут ее Майей, но он могла использовать другое имя. Выглядит лет на двадцать с небольшим. Черные волосы. Бледно-голубые глаза. Выросла в Великобритании, поэтому говорит с английским акцентом.

– Ко мне приезжает очень много людей. Может, она приходила на мой обряд очищения. – Томас улыбнулся собеседнику. – На ближайшую церемонию еще осталось несколько свободных мест. Тебе и твоим людям следует к нам присоединиться. Побьете в барабаны. Избавитесь от накопленного яда. Когда потом выйдете на холодный воздух, почувствуете себя так, будто вновь родились.

Из-за угла показался Санчес с анализатором и белым комбинезоном в руках. Внешне анализатор напоминал ручной пылесос, подсоединенный к наплечному блоку питания. На блоке питания дополнительно крепился радиопередатчик, который отправлял все данные прямиком на установленный в фургоне компьютер. Санчес поставил анализатор на садовый стул и принялся натягивать на себя комбинезон.

– Это для чего? – спросил Томас.

– У нас имеется образец ДНК той женщины. Прибор, который стоит на стуле, собирает генетический материал и с помощью матричной интегральной микросхемы сравнивает его с образцом ДНК подозреваемого. Мы проверим, была ли здесь Майя.

Томас улыбнулся, затем подобрал три одинаковых болта и положил их рядом с новым электродвигателем.

– Я же говорю, у меня много народу бывает, – сказал он. Санчес надел капюшон, а налицо – маску с воздушным фильтром, чтобы образцы его собственной ДНК не попали в пробу. Закончив переодеваться, наемник открыл заднюю дверь и вошел в дом. Лучшие образцы всегда находились на постельном белье, сиденьях на унитазе и спинках мягкой мебели. Санчес приступил к работе.

Двое мужчин на крыльце внимательно смотрели друг на друга, прислушиваясь к тихому гулу, который издавал анализатор.

– Ну, так как? – спросил Бун. – Майя сюда приходила?

– Какая разница?

– Эта женщина – террористка.

Томас принялся искать три стальные шайбы к трем найденным болтам.

– В мире и правда есть террористы, но одна небольшая группа людей использует наш страх перед опасными преступниками, чтобы усилить собственную власть. Они охотятся на мистиков и шаманов. – Томас опять улыбнулся. – И на людей, которых зовут Странниками.

Из дома по-прежнему доносился приглушенный гул. Санчес переходил из комнаты в комнату и водил патрубком анализатора по самым разным вещам.

– Все террористы одинаковы.

Томас откинулся на спинку садового стула.

– Я хочу рассказать тебе об индейце Уовока из племени пайютов. В конце девятнадцатого века он начал странствовать по другим мирам. После возвращения оттуда Уовока говорил со всем своим племенем и основал движение, которое назвал Танец Призрака. Его последователи собирались в круг, танцевали и пели особые песни. Когда они не пели, то должны были жить праведно. Никакого алкоголя. Никакого воровства и проституции. Ты, наверное, думаешь, что белые люди, которые управляли резервацией, обрадовались? После долгих лет деградации к индейцам возвращались их сила и нравы. Только вот быть покорными они больше не хотели. Танцевальные обряды начались и в Южной Дакоте, в резервации Сосновый Хребет, где жили племена лакота. Белые в тех местах сильно испугались. Правительственный агент по имени Дэниел Ройер решил, что индейцам не нужна свобода и собственная земля. Им нужно научиться играть в бейсбол. Он попытался научить воинов подавать и отбивать мяч, но игра не смогла отвлечь их от Танцев Призрака. Тогда белые сказали друг другу: «Индейцы снова становятся опасными». Правительство отправило солдат к ручью Вундед-Ни, где проходил обряд. Солдаты подняли свои ружья и убили двести девяносто мужчин, женщин и детей. Потом вырыли ямы и сбросили тела в промерзшую землю. А мой народ снова вернулся к пьянству и отчаянию…

Шум в доме прекратился. Через минуту задняя дверь со скрипом отворилась, и появился Санчес. Он тут же снял маску, стянул с головы капюшон от белого комбинезона. Лицо у мексиканца блестело от пота.

– Есть одно совпадение, – сказал он. – В гостиной, на спинке дивана осталось несколько ее волосков.

– Отлично. Можешь идти обратно в фургон.

Санчес снял комбинезон и по подъездной дорожке направился к воротам. Бун с Томасом опять остались одни.

– Майя сюда приходила, – сказал Бун.

– Если верить твоей машине.

– Я хочу знать, что она говорила и делала. Хочу знать, давал ли ты ей денег или куда-то подвозил. Она была ранена? Изменила внешность?

– Я не собираюсь тебе помогать, – спокойно сказал Томас. – Уходи.

Бун достал автоматический пистолет, но поднимать его не стал, а положил на правое колено.

– У тебя нет выбора, Томас. Я хочу, чтобы ты понял этот факт и признал его.

– И все-таки у меня есть свобода сказать «нет».

Бун вздохнул, как отец, беседующий с упрямым ребенком.

– Свобода – самый большой миф из всех, когда-либо созданных. Пагубная и недостижимая цель, которая принесла человечеству много боли. Выдержать испытание свободой способны очень немногие. Общество может стать здоровым и продуктивным только под строгим контролем.

– И ты надеешься, что так и произойдет?

– Грядет новая эпоха. Наступает время, когда у нас будут все необходимые технологии, чтобы наблюдать и управлять огромными массами людей. В развитых странах такая система уже работает.

– А наблюдать будешь ты?

– Ну, за мной, естественно, тоже будут вести наблюдение. Наблюдать будут за всеми. Это очень демократичная система, и она неизбежна, Томас. Нет никаких способов остановить ее наступление. Твоя жертва ради какого-то Арлекина будет абсолютно бессмысленной.

– Думай, как тебе угодно. Я поступаю так, как сам считаю правильным.

– И все-таки ты мне поможешь, Томас. Никаких разговоров тут быть не может. Никаких компромиссов. Тебе следует трезво взглянуть на вещи.

Томас сочувственно покачал головой:

– Нет, друг мой. Это тебе следует взглянуть на вещи трезво. Ты смотришь на меня и видишь толстого индейца со сломанным измельчителем мусора и дырой в кармане и говоришь себе: «А-а-а, да он самый обычный человек». Только я обещаю тебе – такие обычные люди рано или поздно поймут, что выделаете. Они встанут, распахнут дверь и выйдут из вашей электронной клетки.

Томас встал со стула и, спустившись с крыльца, направился к подъездной дорожке. Бун развернулся на скамейке. Затем сжал пистолет обеими руками и выстрелил индейцу в правое колено. Томас рухнул на землю, перевернулся на спину и замер.

Бун подошел к нему с пистолетом в руке. Сознание Томас не потерял, но дышал очень быстро. Выстрел почти оторвал ему ногу ниже колена, и из разорванной артерии толчками лилась темно-красная кровь. Начиная впадать в шок, Томас посмотрел вверх, на Буна, и медленно сказал:

– И все равно… я тебя… не боюсь…

Буна охватила безумная ярость. Он навел оружие Томасу прямо в лоб, будто хотел уничтожить все его мысли и воспоминания, а затем надавил на спусковой крючок.

Второй выстрел показался невыносимо громким, и звуковая волна от него прокатилась далеко по окрестностям.

31

Майкл принял душ и обдумал все, что знал о своем пленении. Держали его в помещении из трех комнат и без единого окна. Время от времени он слышал какой-то гул и звук бегущей по трубам воды, значит, в здании находились и другие люди. В распоряжение Майкла предоставили ванную, спальню, гостиную и еще одну комнату, где сидели двое молчаливых охранников в темно-синих пиджаках. Он даже не знал, где именно находится – в Америке или какой-то другой стране. Ни в одной из комнат не было часов, поэтому Майкл не имел представления, день сейчас или ночь.

Единственным, кто разговаривал с Майклом, был Лоуренс Такава, молодой американец японского происхождения, который всегда носил белые рубашки и черные галстуки. Именно Лоуренс сидел рядом с Майклом, когда тот очнулся после наркотического сна. Через пару минут появился доктор и быстро осмотрел пленника. Перед уходом врач пошептался о чем-то с Лоуренсом и больше не показывался.

Майкл начал задавать вопросы с самого первого дня. Где я? Зачем вы меня сюда привезли? Лоуренс вежливо улыбался и всякий раз давал одни и те же ответы. Вы в надежном месте. Мы – ваши новые друзья. Сейчас мы заняты тем, что разыскиваем Габриеля. Мы хотим, чтобы ваш брат тоже был в безопасности.

Майкл знал, что он – пленник, а они – враги. Однако и Лоуренс, и двое охранников только и делали, что пытались устроить его поудобнее. В гостиной стоял дорогой телевизор и стопка цифровых видеодисков с фильмами. Повара трудились прямо в здании двадцать четыре часа в сутки и готовили все, чего бы ни захотелось Майклу. Как только он встал с кровати, Лоуренс проводил его в гардеробную, битком набитую дорогой одеждой, обувью и аксессуарами. На всех рубашках из шелка и египетского хлопка стояла одна и та же монограмма – вышитые на кармане инициалы Майкла. Свитера были связаны из мягчайшего кашемира. Туфли, кроссовки и шлепанцы подобраны точно по размеру.

Майкл попросил, чтобы ему дали возможность заниматься спортом. В гостиной появилась беговая дорожка и штанга со съемными дисками. Если ему хотелось почитать какую-то определенную книгу или журнал, он сообщал об этом Лоуренсу и через пару часов получал заказанное. Еда была превосходна, и Майкл имел возможность выбирать из целого списка французских и американских вин. Кроме того, Лоуренс Такава уверял, что вскоре появятся и женщины. Майкл получал все, кроме свободы. Лоуренс сказал, что для начала Майклу следует прийти в себя и восстановить форму после тяжелого испытания. Потом он встретится с очень влиятельным человеком, и тот ответит на все его вопросы.

Майкл вышел из ванной и обнаружил, что кто-то успел подобрать ему костюм и разложил его на кровати. Туфли с носками. Серые брюки со стрелками и черная вязаная рубаха, идеально сочетающиеся друг с другом. Майкл прошел в гостиную и увидел там Лоуренса, который слушал джаз с бокалом вина в руках.

– Доброе утро, Майкл. Хорошо выспались?

– Нормально.

– Сны видели?

Майклу снилось, будто он летал над океаном, однако рассказывать об этом не было никакой необходимости.

– Нет, снов я не видел. По крайней мере не помню, чтобы видел.

– Сегодня произойдет то, чего вы с таким нетерпением ждали. Через несколько минут вы встретитесь с Кеннардом Нэшем. Вы знаете, кто он?

Майклу вспомнилось лицо, которое одно время часто мелькало в телевизионных выпусках новостей.

– Разве он не в правительстве работал?

– Был бригадным генералом. После отставки успел поработать на двух американских президентов. Очень уважаемый человек. Сейчас он является главой фонда «Вечнозеленые».

– «Для всех поколений», – процитировал Майкл девиз, который фонд использовал, спонсируя разные телепрограммы.

Логотип у них был очень запоминающимся. Сначала на экране появлялись двое детей – мальчик и девочка. Они склонялись над саженцем сосны, а потом на их месте появлялось стилизованное изображение дерева.

– Вы находитесь в научно-исследовательском центре нашего фонда. Точнее, в его административном здании. Округ Уэстчестер, сорок пять минут езды от Нью-Йорка.

– Зачем меня сюда привезли?

Лоуренс поставил бокал вина и улыбнулся. Понять, что он думает на самом деле, казалось невозможным.

– Сейчас мы поднимемся наверх, и вы встретитесь с генералом. Он будет счастлив ответить на все ваши вопросы.

В третьей комнате их ждали двое охранников. Не говоря ни слова, они проводили Майкла и Лоуренса в коридор и дальше – к целому ряду лифтов. В нескольких футах оттого места, где они стояли, оказалось окно, и Майкл понял, что уже вечер. Когда двери лифта открылись, Лоуренс сделал приглашающий жест рукой. Затем провел рукой возле сенсора и надавил кнопку верхнего этажа.

– Слушайте генерала очень внимательно, Майкл. Он очень влиятельный и знающий человек.

Лоуренс вышел обратно в коридор. Двери лифта закрылись, и Майкл поехал вверх в одиночестве.

Когда лифт снова остановился и открыл двери, Майкл оказался прямо в чьем-то личном кабинете. Обстановкой просторная комната напоминала библиотеку английского клуба. На дубовых полках вдоль стен выстроились ряды книг в кожаных переплетах. На столах стояли маленькие лампы под зелеными абажурами, а рядом – мягкие кресла. Единственной необычной деталью Майклу показались три видеокамеры, прикрепленные к потолку. Они медленно двигались, обозревая всю комнату. «Они наблюдают за мной, – подумал Майкл. – Наблюдают все время».

Он прошел мимо столов со светильниками и кресел, стараясь ни к чему не притрагиваться. В углу комнаты, на деревянной подставке стоял архитектурный макет, освещенный несколькими лампами. Миниатюрное строение состояло из двух частей: башенки в центре и окружающего ее здания в форме кольца. Кольцеобразное строение было поделено на одинаковые комнатки с одним зарешеченным окном на внешней стене и другим – устроенным в верхней части двери – на стене внутренней.

Что касается башни, то сначала она показалась Майклу монолитной. Потом он обошел вокруг постамента и увидел ее в разрезе, с лабиринтом дверей и лестничных пролетов. Окна закрывали тонкие рейки из пробковой древесины, похожие на жалюзи.

Майкл услышал, как скрипнула дверь, и в комнату вошел генерал Кеннард Нэш. Совершенно лысый. С широкими плечами. Нэш улыбнулся, и Майкл снова вспомнил, что не раз видел бывшего генерала по телевизору на разнообразных ток-шоу.

– Добрый вечер, Майкл. Меня зовут Кеннард Нэш.

Генерал быстро пересек комнату и протянул Майклу руку.

Одна из камер видеонаблюдения слегка повернулась, чтобы ничего не упустить.

– Паноптикум рассматриваете? – Нэш, подойдя к макету.

– Что это? – спросил Майкл. – Больница?

– Думаю, он мог бы стать и больницей, и даже офисным зданием, хотя в принципе это тюрьма. Модель разработана философом Джереми Бентамом еще в восемнадцатом веке. Он рассылал чертежи всем членам британского правительства, но проект так и не был осуществлен. Наш макет создан по рисункам самого Бентама.

Генерал подошел к подставке поближе и внимательно всмотрелся в макет.

– Каждая комната представляет собой камеру с достаточно толстыми стенами, чтобы узники не могли друг с другом общаться. Свет идет со стороны внешней стенки, поэтому заключенные всегда хорошо видны из центра.

– Значит, в башне сидят надзиратели?

– Бентам называл ее смотровой будкой.

– Похоже на лабиринт.

– В том-то и состоит гениальность паноптикума. Он разработан с таким расчетом, чтобы вы никогда не увидели лица своего надзирателя и не услышали, как он передвигается. Только представьте, Майкл, что это значит. В башне могут находиться двадцать надзирателей, или всего один, или вообще ни одного – не имеет значения. Узник все равно будет думать, что за ним постоянно наблюдают. Через некоторое время мысль о непрерывном надзоре станет для него привычной и врежется в само сознание. Когда система начнет работать идеально, надзиратель сможет отлучиться на обеденный перерыв или уехать на выходные. Его отсутствие ничего не изменит. Узники уже смирятся со своим положением.

Генерал подошел к одному из книжных шкафов. За рядом искусственных полок оказался скрытый бар со стаканами, ведерком льда и бутылками спиртного.

– Сейчас половина седьмого, – сказал он. – В это время я обычно выпиваю стакан виски. Здесь есть водка, бурбон и вино. Если вы желаете что-нибудь особое, я попрошу принести.

– Мне солодовый виски с содовой.

– Прекрасный выбор. – Генерал принялся открывать бутылки. – Я состою в организации под названием Братство. Образована эта организация очень давно, но многие столетия ее члены всего-навсего реагировали на события, пытались хоть как-то сдержать хаос. Паноптикум стал для них откровением. Он изменил весь ход их мыслей. Даже самый никудышный студент-историк понимает, что человек – существо жадное, непредсказуемое и жестокое. Тюрьма Бентама доказала, что при определенном уровне технологии людей можно контролировать. Нет никакой необходимости, чтобы на каждом углу стоял полицейский. Все, что требуется, это виртуальный паноптикум, из которого ведется наблюдение за всем обществом. Причем совсем не обязательно наблюдать все время. Главное, чтобы все поняли, что наказание в любом случае будет неизбежным. Таким образом, нужны три вещи – структура, система и постоянная скрытая угроза. Как только люди забудут о таких вещах, как тайна частной жизни, на Земле воцарится мир.

Генерал Нэш с двумя стаканами подошел к низкому деревянному столику рядом с диваном и несколькими стульями. Поставив один из стаканов на столик, он сел, а Майкл устроился напротив.

– И вот он, паноптикум. – Генерал указал стаканом на подставку с макетом. – Как изобретение провалился, но оказался велик по сути.

Майкл отпил немного виски. На отравленное оно не походило, но знать наверняка он не мог.

– Лекции по философии читайте кому-нибудь другому, – сказал он. – Мне они не интересны. Лично я знаю только одно – меня удерживают здесь силой.

– На самом деле вы знаете гораздо больше. Вы несколько лет жили под чужой фамилией, пока команда вооруженных людей не напала на дом вашей семьи в Южной Дакоте. Нападение устроили мы, Майкл. Те люди работали на Братство и действовали в соответствии с нашей старой стратегией.

– Вы убили моего отца.

– Разве? – Кеннард Нэш приподнял бровь. – Наши сотрудники исследовали то, что осталось от дома, но тела вашего отца так и не отыскали.

Обыденность, с которой говорил генерал, привела Майкла в ярость. «Ах ты, ублюдок, – подумал он. – Как же ты можешь сидеть тут и улыбаться?» Майкла захлестнула волна гнева. Ему хотелось броситься через стол и вцепиться генералу в горло. Наконец-то он мог отомстить за все несчастья своей семьи.

Кеннард Нэш, судя по всему, даже не подозревал об опасности. У него зазвонил сотовый телефон. Генерал поставил стакан на стол и вынул трубку из кармана пиджака.

– Я просил меня не беспокоить, – сказал он звонившему. – Да. Неужели? Очень интересно. Что, если я просто спрошу его самого?

Генерал опустил телефон и, нахмурив брови, взглянул на Майкла. В тот момент Нэш напоминал банковского служащего, который только что отыскал ошибку в заявке на получение ссуды.

– Звонит Лоуренс Такава. Он утверждает, что вы, Майкл, собираетесь или напасть на меня, или попытаться сбежать.

Майкл вцепился в подлокотники и на несколько секунд перестал дышать.

– Я… я не понимаю, о чем вы.

– Прошу вас, Майкл. Пытаясь обмануть меня, вы даром тратите время. Сейчас за вами ведется наблюдение с помощью инфракрасного сканера. Лоуренс говорит, что у вас учащенный пульс, повышенная кожно-гальваническая реакция и высокая температура вокруг глаз. Все эти признаки уверенно говорят о реакции «напасть или бежать». Таким образом, мы вернулись к первому вопросу – вы собираетесь напасть на меня или сбежать?

– Я хочу знать, зачем вы убили моего отца.

Генерал всмотрелся в лицо Майкла и решил продолжить беседу.

– Все в порядке, – сказал он Лоуренсу. – Думаю, у нас уже намечается некоторый прогресс.

Генерал выключил телефон и положил его обратно в карман.

– Отец был преступником? – спросил Майкл. – Он украл что-то?

– Помните паноптикум? Модель работает идеально только в том случае, если все люди находятся в здании. Если один человек способен открыть дверь и выйти, она дает сбой.

– И отец мог из вашей системы выйти?

– Да. Он был из тех, кого мы называем Странниками. Он способен исторгать из собственного тела нейроэнергию и переходить в иные реальности. Наш мир называют Четвертой сферой. Чтобы перейти в другие миры, необходимо пересечь несколько сложных преград. Сумел ли ваш отец преодолеть их все, мы не знаем. – Нэш пристально посмотрел Майклу в глаза. – Способность переходить в иные реальности передается по наследству. Вполне возможно, дар есть и у вас. У вас с Габриелем.

– Так вы и есть Табула?

– Это название используют наши враги. Как я сказал раньше, мы сами называем себя Братством. Фонд «Вечнозеленые» – наша официальная организация.

Майкл опустил глаза и уставился в стакан, пытаясь сообразить, как вести себя дальше. Они пока не убили его, значит, он зачем-то нужен Братству. «Вполне возможно, дар есть и у вас». Ну конечно! Его отец исчез, а Табуле требовался Странник.

– Все, что я знаю о вашем фонде, это рекламные ролики, которые видел по телевидению.

Генерал Нэш встал и подошел к окну.

– Братству служат истинные идеалисты. Мы мечтаем о мире и процветании для всех. Единственный способ достичь нашей цели – установить социальную и политическую стабильность.

– То есть поместить всех в гигантскую тюрьму?

– Неужели вы не понимаете, Майкл? В наши дни люди боятся окружающего мира, а усилить и поддержать их страхи совсем нетрудно. Люди сами хотят оказаться в нашем виртуальном паноптикуме. Мы будем присматривать за ними, как заботливые пастухи. За людьми будут наблюдать, управлять ими и оберегать от всего неизвестного. Кроме того, они не заметят никакой тюрьмы. Всегда найдется событие, которое их отвлечет. Война на Ближнем Востоке. Скандал с участием знаменитостей. Суперкубок. Употребление наркотиков. Реклама. Изменение модных тенденций. Страх заставит людей войти в паноптикум, а уж мы постараемся, чтобы выйти обратно им не захотелось.

– Но вы убиваете Странников.

– Я ведь говорил, что такая стратегия уже устарела. В прошлом мы старались действовать со Странниками, как здоровый организм при появлении вирусов. В разных странах писались законы и конституции. Они устанавливали ясные и четкие правила, а от человечества просто требовалось подчиняться. Однако стоило обществу достичь хоть некоторой стабильности, как появлялся какой-нибудь Странник с новыми идеями и желанием все изменить. В то время как богатые и мудрые люди пытались выстроить огромный храм, Странники рушили его фундамент и доставляли массу проблем.

– Что же изменилось? – спросил Майкл. – Почему вы меня не убили?

– Наши ученые начали работать с так называемым квантовым компьютером и получили весьма интересные результаты. Мне не хотелось бы вдаваться в подробности прямо сейчас. Главное, что теперь с помощью Странников мы могли бы достигнуть невероятных успехов. Если проект «Переход» будет успешным, мир изменится раз и навсегда.

– Значит, вы хотите, чтобы я стал Странником?

– Совершенно верно.

Майкл встал и тоже подошел к окну. Он успел оправиться от сообщения об инфракрасных сканерах. Может, они и могли узнать его пульс и температуру тела, но никакого значения это не имело.

– Несколько минут назад вы сказали, что ваша организация напала на наш дом.

– Я не имею никакого отношения к тому инциденту, Майкл, и очень сожалею, что так случилось.

– Даже если я забуду, что произошло с моей семьей, и стану вам помогать, все равно ничего не выйдет. Я не знаю, как надо куда-то «переходить». Отец никогда не учил нас ничему, кроме как драться на бамбуковых палках, как на мечах.

– Я знаю. Вы видите, какой у нас исследовательский центр?

Генерал провел рукой, и Майкл выглянул в окно. Охраняемую территорию фонда освещали фонари. Кабинет генерала располагался на верхнем этаже современного офисного здания, соединенного с тремя другими строениями крытыми переходами. В середине четырехугольника стояло пятое здание в форме белого куба. Его мраморные стены были настолько тонкими, что от включенных ламп здание светилось изнутри.

– Если у вас есть способности Странников, наши технологии и персонал помогут их развить. В прошлом Странников обучали священники-еретики, раскольники и раввины из гетто. Весь процесс был очень религиозным и мистическим. Правда, иногда и у них ничего не получалось. Впрочем, как вы могли убедиться сами, у нас срывов не случается.