Текст книги "Шесть ворот на свободу"

Автор книги: Джон Макинтош

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 13 страниц)

Рекс сделал глоток из фляжки, есть он почти не хотел. Они взяли с собой еду и питье, но в отличие от первых двух экспедиций, когда это было жизненно необходимо, сейчас они не испытывали необходимости ни в том, ни в другом.

Рекс огляделся по сторонам и решил, что в этом тенистом лесу их не поджидает никакой опасности.

– Я вернусь через десять минут, – сказал он.

– Что? А… Хорошо.

Компас сработал. Рекс направился к тому месту, где лес немного редел – немного к северо-востоку. На расстоянии всего лишь полумили от Ворот лес кончался и начиналась равнина. Город, расположившийся неподалеку, не был для Рекса неожиданностью…

Рекс вернулся к тому месту, где оставил Венеру, ровно через десять минут, как и обещал, потому что идти по мягкому мху было так легко, что очень скоро он перешел на бег.

Увидев его Венера улыбнулась. Она отбросила в сторону все, кроме босоножек, юбки и блузки, которые были надеты у нее под комбинезоном, на случай если они попадут туда, где тепло.

– А теперь давай договоримся, Венера, – мягко проговорил Рекс, – нам следовало сделать это до того, как мы отправились сюда. Кто-то из нас должен быть главным. Так вот, пока мы не узнаем про этот мир побольше, комбинезоны для нас – лучшая возможность остаться незамеченными. Пожалуйста, надень его назад.

Венера медленно покачала головой и улыбка исчезла с ее лица.

– Нет, – сказала она. – Ты тут главный Рекс, можешь в этом не сомневаться. Но поверь мне, как мы выглядим здесь, не имеет ни малейшего значения – потому что нас никто не увидит.

– Я только что видел город!

Венера пожала плечами.

Они заметили место, где находятся Ворота. И хотя Рекс не принял слова Венеры, как окончательный факт, она все-таки убедила его в том, что это место можно отметить не скрываясь, оставив там одежду Венеры и все ненужные им вещи в качестве дополнительного ориентира. Потом они съели немного шоколада, запивая его водой из фляги, и отправились туда, где кончался лес.

Когда они нашли город, Венера мрачно проговорила:

– Этот город мертв.

– Ты, как и Регина, можешь чувствовать разные вещи?

– Нет, не совсем, как Регина. Она видит предметы и места. Я же только чувствую живых и мертвых.

– Эта планета мертвая?

– Нет, животные, птицы и насекомые – живые. Но вот люди… трудно сказать… Мне кажется, что совсем недавно здесь были люди. Теперь же, они или умерли, или покинули эти места.

Как только они вышли из тени, их окутала такая жара, что стало трудно дышать. Рекс моментально покрылся потом с головы до ног.

В двух из трех миров было очень жарко. Здесь было хуже, чем на Крэсте.

– На Крэсте, – задыхаясь проговорил он, – Регина поняла, что жара для нас сравнительно безопасна. А здесь?

Венера вышла на солнце, подставив свое тело ослепительному солнцу.

– Надо прикрыть головы, – сказала она. Нисколько не смущаясь, она сняла блузку и соорудила из нее тюрбан.

Рекс последовал ее примеру.

По желтой, высохшей траве они подошли к городу. Венера оказалась права: это был мертвый город. Он был очень чистым и аккуратным и совсем новым, но в нем не было никакого движения. Улицы были пусты. Внешне все выглядело так, будто жителей просто куда-то эвакуировали, и было совсем не похоже, что здесь произошло какое-нибудь несчастье. Никакой катастрофы в этом городе явно не было – двери домов были закрыты, а на улицах не видно было ни одной машины, и никаких разрушений. Грязи и пыли почти не было.

– Здесь нет никакой жизни, – проговорила Венера, – но я могу показать места, где она совсем недавно была. Они отошли немного в сторону и обнаружили тела.

* * *

Тут не было никакой загадки – все было ясно и понятно. Город, который почему-то назывался Хаос убивал сам себя систематически, постепенно и бесславно. Поражало только то, что те, кто умер последними, до самого последнего момента аккуратно все за собой прибрали – кремировали тела и, вообще, наводили порядок до тех пор, пока это не перестало иметь значение.

Они оставили массу сведений для того, кто захотел бы описать Последние Дни Хаоса. Некоторые записки были обычными прощальными письмами самоубийц. Рексу и Венере попалось несколько довольно-таки подробных дневников.

Многие оставили магнитофонные записи.

Рекс и Венера прочитали и прослушали множество таких посланий из могилы.

Самый последний человек умер за три месяца до их прибытия, четвертого февраля 3652 года. Они нашли несколько хронометров, которые все еще отсчитывали как галактическое, так и местное время. Местное время совсем не интересовало Рекса с Венерой, но Рекс выбрал два хронометра, чтобы забрать их с собой в Чистилище.

Галактическое время представляло для них некоторый интерес, поскольку последней датой, проставленной на книгах в их библиотеке, был 3646 год. Но во всех прослушанных ими сотнях тысяч прощальных слов они не смогли найти внятного объяснения того, почему люди на Хаосе совершили массовое самоубийство.

Некоторые винили постоянную жару, кое-кто обвинял во всем происшедшем одиночество – Хаос был первым и единственным городом на планете, населенном пятью тысячами человек, которым дали пять лет на то, чтобы организовать свою жизнь.

Один человек считал, что главной причиной гибели города было отсутствие детей.

Он записал свои слова на пленку:

– Мы должны были иметь детей. Среди нас было достаточно молодых пар. Но кто же мог решиться дать ребенку жизнь в этом мире? Мы очень рано пали духом. Было слишком жарко, неизлечимая болезнь начала косить наших свиней, и нам пришлось из всех зарезать, работа была очень тяжелой и однообразной – нашей главной целью было выжить… А потом кое-кто начал считать, что стараться остаться в живых дело слишком хлопотное.

После длинной паузы, снова послышался усталый голос двадцатидевятилетнего человека, чья жена, которой было всего двадцать три года, утром покончила с собой.

– Мы тянулись друг к другу, мы не пробыли здесь и года, а корабль с Земли должен был прибыть только через пять лет – такими были условия подписанного нами контракта.

Многие из нас не понимали, какими тяжелым окажется расставание с Землей. Ведь лишь несколько человек смогут снова туда вернуться, чтобы рассказать, как все прошло – по условиям того же контракта…

После длинного отступления, посвященного его жене, Мэри, он вдруг сказал:

– «У нас» был бы ребенок. Но к тому времени было принято решение, что дети не должны жить в этом мире, потому что дети, рожденные на Чатере, не будут иметь никаких прав на Землю. Мы этого еще не знали, но Хаос тогда уже переступил черту, из-за которой нельзя было вернуться…

Женщина, не назвавшая своего имени, но чьей голос на пленке звучал очень молодо, сказала: Человечество больно. «Судный День близок»… но мы сами в этом виноваты. Разве нам здесь пришлось пережить какие-нибудь серьезные несчастья? Небольшая неприятность – потеря свиней. Ни ветчины, ни свиных отбивных в течение целых пяти лет. Мы позволили этому напугать себя и сломить. Ни одного ребенка, сотня самоубийств и еще пять смертей. Нас осталось всего 4895 человек. Жара. Крошечный город. Работа. И целых четыре года ожидания. И даже тогда – никакой надежды вернуться на Землю…

Почему мы вообще на это согласились?

Начался рост количества самоубийств. Когда население Хаоса еще составляло 3000 человек, они начали бояться, что о них забудут.

Церковь, по причине, которой Рекс так и не смог понять, не имела ни малейшего влияния в Хаосе. Возможно, тот, кто стоял за этим экспериментом (вне всякого сомнения, это был эксперимент, а не настоящий план колонизации планеты), выбрал группу атеистов.

Пекс нигде не упоминался. Алкоголь и наркотики не имели никакого отношения ни к жизни, ни к смерти Хаоса.

Точно так же, как и секс, если не считать всеобщего соглашения о том, что жителям города не следует иметь детей.

Лекс, пекс и секс не сыграли никакой роли в жизни этого города.

Последний человек умер за восемь месяцев до возвращения корабля с Земли. Ему показалось, что восемь месяцев это слишком долго.

Еще одна причина делала ожидание корабля совершенно безнадежным делом. На совести Хаоса были еще и убийства.

– Мы возненавидели Двадцатников, – рассказывал глухой голос на пленке. – Мы все сдались, все, кроме них. Они не позволяли нам терять надежду… Поэтому мы их убили.

Да, мы убили Двадцатников. Всех троих. Мы не смогли сделать этого честно. Мы организовали с ними встречу. Они пришли. Мы – нет. Взорвалась бомба.

Молчание было таким долгим, что Рекс и Венера решили, что он больше ничего не скажет. Но через некоторое время человек заговорил снова, уже совсем спокойным голосом: Это означало – конец. Да, мы хотели их убить, и не жалели, что они умерли. Мы не секунды не раскаивались, и их тени не преследовали нас. Но после этого – как мы могли ждать корабль, ведь мы должны были бы признаться, что убили Двадцатников только за то, что они были Двадцатниками, за то, что они не позволяли нам сдаться?

Рекс взглянул на Венеру. Они оба молча слушали это печальное признание.

– Апатия, отчаяние и… что еще? – спросил он.

– Страх, – ответила Венера. – Самый отвратительный массовый отказ от борьбы. Они ведь и убивали из страха.

– Это, естественно, патология, – задумчиво проговорил Рекс. – Массовый психоз.

– Та девушка была права. Больны были не эти жалкие пять тысяч человек, что прибыли сюда. Больно все человечество.

– Они это знают, и не хотят ничего по этому поводу предпринимать. «Судный День близок».

– Для Хаоса, – сухо сказала Венера, – Судный День уже наступил и прошел.

* * *

Регина встретила их на полпути от Ворот к дому.

– Вас не было всего два дня, – сказала она.

Рекс отвернулся, чтобы она не заметила его улыбки. Регина была удивлена, даже немного сердита, что экспедиция на Чатер оказалась такой легкой. У подножия лестницы для Рекса и Венеры была оставлена еда, но они не стали ее трогать, сказав, что вполне могут потерпеть до дома.

Регина категорически возражала против того, что она считала очень опасным и требующим напряжения всех сил.

Она отказалась принимать участие в подобных экспедициях.

Если бы Рекс с Венерой вернулись измученные, обожженные солнцем и еле живые от голода, она вряд ли сказала бы им:

«Я же вам говорила», но только потому, что слова в такой ситуации были бы не нужны. Но сейчас было ясно, что путешествие на Чатер было не сложнее экспедиции в южный район Чистилища.

– Ну, и что вы там обнаружили? – мрачно спросила она.

Рекс рассказал ей про Хаос. Венера молчала. Посмотрев на них внимательно, Регина, хоть и неохотно, но все же вынуждена была признать маловероятным, что между ними могло что-нибудь произойти, и что это вообще вряд ли возможно, если только их отношения и поведение одного из них или обоих сразу не изменится кардинально.

Возле озера они скинули одежду и бросились в озеро.

Регина, которая все еще считала, что не пришла в себя окончательно после экспедиции на Крэсту, хотела остаться на берегу, но они уговорили ее, и она вдруг поняла, что стала плавать немного лучше, чем раньше, красивее – но ведь невозможно сказала она сама себе, продолжать делать что-то очень плохо, когда рядом с тобой это делают очень хорошо.

Когда, выкупавшись, они сидели все вместе, Венера вдруг сказала:

– Предположим, мы отправимся на Чатер и останемся там…

Регина вместо ответа изумленно на нее посмотрела.

– Я говорю серьезно, – продолжала Венера. – Переход из Чистилища в Чатер совсем прост, точно входишь в обычную дверь. Если нам что-нибудь понадобится, мы всегда сможем вернуться сюда. На Чатере есть пустой город, много фруктов и еда, рассчитанная на пять тысяч человек. Мы сможем жить там без проблем, совсем, как здесь.

Она была права.

– Зачем? – спросил Рекс.

– Разве ты не хотел бы встретиться с людьми, построившими Чистилище? С Секцией К? Через пять месяцев на Чатер прибудет корабль с Земли. Он не забрал бы пять тысяч человек назад на Землю – таковы были условия контракта.

Но они ведь могут взять на борт нас троих, если мы сможем их убедить. Если мы расскажем правду, или какую-нибудь историю, которая заставит их взять нас с собой. Если они узнают, что мы Двадцатники…

– Да, – задумчиво проговорил Рекс.

– Нет, – вскочив на ноги, крикнула Регина. – Венера, ты это придумала, так почему бы тебе самой и не отправиться на Землю?

– Может быть, я это сделаю, – тихо сказала Венера.

– Я бы хотел навестить Секцию К, Регина, – мягко проговорил Рекс. – Это один из способов. Только сначала надо все-таки посмотреть, что лежит за оставшимися Воротами.

От охватившего ее беспомощного отчаяния Регина потеряла дар речи. Она мечтала сохранить идиллическую жизнь Чистилища. И хотя ее воспоминания о предыдущей жизни были достаточно смутными, она понимала – они трое принадлежали к числу тех, кто ждал Судного Дня, они тоже были представителями галактической империи, породившей Буллан, Крэсту и Чатер. Только по какой-то неизвестной причине их пощадили. А Рекс хотел вернуться к прежней жизни. Он испытывал судьбу.

Венера поднялась и обняла Регину, которая с тех пор, как Венера ухаживала за ней во время болезни, перестала ее дичиться.

– Давайте вернемся в дом, – сказала Венера. – Нам надо поговорить… ты же должна понимать, Регина, что нам надо поговорить. Но сначала мы пообедаем и немного отдохнем. Пусть спадет напряжение.

– Спадет напряжение! – с горечью повторила Регина. Рекс тоже встал рядом с ней и обнял ее. Она чувствовала себя ребенком, оказавшимся между двумя великанами. Поскольку Регина не совсем понимала, что хочет сказать, она решила промолчать.

Вечером, после обеда ни один из них не почувствовал, что напряженность спала, каждый надеялся, что не ему придется начинать разговор.

Наконец Венера сказала:

– Я понимаю твои чувства, Регина. Мне также известно, что ты перевела выключатель. Ты ведь не знала, оживит ли это меня или нет – в данном случае это не имеет значения – ты понимала, что рано или поздно придется что-то сделать, поэтому ты решила, что надо действовать сразу.

Регина чувствовала, что ее пытаются заставить пойти на какое-то соглашение, и ей это не нравилось.

– Ты уже была здесь, – сердито проговорила она. – Ты была частью нашего мира.

– Да, – согласилась Венера, она не захотела вступать с Региной в спор. – Я пытаюсь тебе объяснить, что ситуацию, в которой мы оказались, можно разрешить очень быстро вместо того, чтобы растягивать до бесконечности.

– Как? – поспешно спросила Регина.

– Нам надо будет работать всем вместе… У нас остались Нери, Лэндфол и Байрон – давайте вытянем жребий. Потом одновременно отправимся в эти миры, вернувшись, расскажем друг другу о своих впечатлениях.

Рексу очень понравилось это предложение: таким образом они могли бы быстро покончить со своими предварительными исследованиями, ведь работа все равно должна была быть сделана. При этом у них было бы достаточно времени для того, чтобы дождаться корабля на Чатере.

Естественно, Регина начала возражать первой.

– А разве краткого знакомства с тремя другими мирами будет достаточно?

– Вполне возможно, что этого окажется достаточно, – сказал Рекс. – Я не думаю, что Ворота – это ключи к решению серьезных загадок. Они скорее окна… мы посмотрим в них, а после этого будем действовать.

– И ты по-прежнему уверен в том, что необходимо действовать? – серьезно спросила Регина.

Рекс и Венера, оба, посмотрели на нее так, что она тут же почувствовала себя полнейшей идиоткой.

– Если ты говоришь об упрямстве, Регина… – мягко начал Рекс, а потом замолчал.

У Регины в запасе было еще одно серьезное возражение, которое она тут же и сообщила:

– Если считать, что ты так прав по поводу местоположения Чистилища – возле центра галактики, совсем недалеко от Чатера – тот, кому достанется Нери, будет отсутствовать очень долго… может быть, он вообще никогда не вернется.

– Да, это так, – нахмурившись сказал Рекс. – Мы будем считать, что это можно сделать. Только это и имеет значение. Он почему-то был совершенно уверен в том, что вытянет Нери. Он не верил в Удачу и не обладал теми экстрасенсорными способностями, что были у Регины и Венеры. Но по необъяснимой причине он считал, что сам отправится на Нери. Он взял бы себе этот мир сразу, оставив женщинам Байрон и Лэндфол, его останавливало лишь то, что Регина, казалось была готова принять участие в их проекте на основе жребия.

– Ты хочешь, чтобы я тянула жребий, Рекс? – спросила она, словно угадав его мысли.

Рекс поколебался. Наконец он сказал:

– Я не хочу, чтобы ты подвергалась опасности, Регина. И не хочу, чтобы тебе причиняли боль, или чтобы ты подверглась тем испытаниям, через которые тебе пришлось пройти. Но мне очень хочется, чтобы ты работала с нами…

– Даже если я стану делать это против желания?

– Я уже говорил тебе, я и сам не горю энтузиазмом по этому поводу. Многим людям приходится работать против желания. Если нам не надо вставать каждое утро и отправляться в контору или на завод, разве это означает, что мы никому ничего не должны и можем жить в собственное удовольствие?

– Я буду тянуть с вами жребий, – сказала Регина.

Рексу достался Байрон, Венере Лэндфол и, таким образом, Регина получила Нери.

– Ну, – сказала она, – со мной все ясно. Либо я откажусь от этого путешествия, либо соглашусь и погибну.

Рекс не знал, что делать. Если экспедиция на Крэсту чуть не убила Регину, то уж переход на Нери, вне всякого сомнения, доведет это дело до конца.

Венера спокойно взяла у Регины из рук карточку и отдала ей свою.

– Я возьму Нери, – сказала она.

Последовало длинное молчание.

– Мне надо подумать, – осторожно проговорила Регина, – и решить, могу ли я на это согласиться.

Она вышла из комнаты, а потом спустилась по ступенькам, ведущим в дом.

Венера вопросительно взглянула на Рекса.

– Нет, я не пойду за ней, – сказал он. – Сейчас ей никто не нужен. А далеко она не пойдет.

– Путешествие на Нери убьет ее. Почему ты позволил ей тянуть жребий?

– Я считал, что иначе она не согласится войти в одни из трех Ворот – она может сделать только, испытав судьбу наравне с нами. Ты же должна понимать, что она чувствует.

Венера кивнула.

– А теперь, – продолжал Рекс, – я думаю, что, может быть, был не прав. Я знаю Регину. Она вполне может решить отправиться на Нери, раз уж ей выпал такой жребий. Или никуда.

Венера, грустно улыбаясь, снова кивнула.

– Она тебе нравится, словно сделав для себя неожиданное открытие, сказал Рекс.

– Конечно! – Венера было удивлена словами Рекса.

– Ну, нельзя сказать, чтобы она была уж очень дружелюбна с тобой.

– В данных обстоятельствах, – рассмеявшись, ответила Венера, – она могла бы вести себя гораздо хуже, и я бы ее поняла и не стала осуждать.

– Венера, – задумчиво проговорил Рекс глядя на свою собеседницу, – кто ты?

Венера в ответ лишь снова вопросительно на него взглянула.

– Может быть, – предположил Рекс, – ты глава Секции К? Или, по крайней мере, руководитель этого маленького эксперимента?

Венера, улыбаясь, покачала головой.

– Я особенная только в том смысле, в каком вы с Региной являетесь особенными. Меня можно считать своего рода якорем – это я признаю, но я не царевна-лебедь. В отличие от Регины.

– А она сейчас обдумывает…

Неожиданно он вскочил на ноги.

– Она не пойдет сейчас прямо к Воротам на Нери…

– Я знаю, что она чувствует, – покачав головой, сказала Венера, – но я не знаю, о чем она думает.

После долгого молчания Венера проговорила:

– Она на распутье, Рекс.

– Между чем и чем она выбирает? Между жизнью и смертью? Она думает о самоубийстве?

– Двадцатники не кончают жизнь самоубийством. Но Двадцатник, как высокоорганизованное существо, может сознательно и целенаправленно выбрать путь, который приведет к смерти – если он считает, что это необходимо и правильно. Да, Регина выбирает между жизнью и смертью.

– Она пытается принять решение по поводу Ворот на Нери?

– Не знаю. Но я думаю, речь идет о гораздо более важных вещах, чем Нери.

* * *

Регина всего лишь во второй раз после своего пробуждения пыталась разобраться в себе – против собственного желания.

Почему она так отчаянно возражала против простого и очень логичного плана, предложенного Венерой и заключавшегося в том, чтобы посмотреть на оставшиеся три мира, а потом вернуться на Чатер и там дождаться корабля с Земли?

Почему она вообще была против любого плана действий, и хотела лишь одного – остаться в Чистилище и спокойно, без проблем жить там вместе с Рексом, а если уж так надо, то и с Венерой.

Существовала одна проблема, которую она никогда не обсуждала с Рексом, но которая имела серьезное значение.

Она не могла забеременеть.

Жизнь в Чистилище с ее точки зрения будет иметь смысл, если у них с Рексом будут дети. Возможно (она признавала это, хотя эта идея ей совсем не нравилась), Венера тоже должна была иметь детей от Рекса. В любом случае дети должны были быть. И тогда Чистилище, каким бы он ни был, станет живым миром.

Но она не могла забеременеть. Постепенно она убедила себя в том, что «должна» родить ребенка. Будущее Чистилища и людей, живущих в нем, зависит от очень простой вещи, которая происходит с любой замужней женщиной, даже тогда, когда она этого не хочет. Она изо всех сил пыталась забеременеть, особенно после того, как к ним присоединилась Венера – однако, ничего не происходило.

Регина задавала себе вопрос – возможно, ей не было позволено иметь детей, потому что ее беременность каким-нибудь образом может повлиять на выполнение планов, связанных с Чистилищем?

Естественно, Ворота были предназначены для исследования.

Рекс, который был с эмоциональной точки зрения совсем не сложным человеком, мог бы понять, что в то время как он настойчиво пытался убедить ее в необходимости изучения Ворот, она пыталась разрешить более сложный вопрос – должны ли они делать то, что от них ожидают, или нет.

Но было еще что-то, кроме ее возражений против плана Венеры, кроме недоверия к Воротам, ее безуспешных попыток забеременеть, ее нежелания согласиться с очевидными доводами.

Что-то в самой глубине ее сознания, не подчиняющееся никаким доводам рассудка, говорило «нет», «НЕТ», НЕТ! А что если это было на чисто эмоциональном уровне?

Становилось ли оно в этом случае несущественным?

Рекс даже не мог знать, что в двух милях от дома ручей огибает скалу и там образуется небольшой бассейн; он понятия не имел, пока она ему это не сказала, что на юго-востоке произошел небольшой оползень и поэтому животные вынуждены были перебраться западнее в поисках воды и пастбищ. Разве Рекс, который так мало знает и может, обладает божественным правом говорить, что ее чувства неправильны или, наоборот, правильны?

Может ли она предвидеть будущее? Регина этого не знала.

И все же все вопросы складывались в ее сознании в единую картину. Венера, обладавшая даром видеть, которого Рекс был лишен, была его союзницей. Венера ничего не значила для Рекса и не должна стать для него чем-то большим, чем просто красивая женщина. Если Регина станет символом, мученицей, эти двое, которые физически сильнее ее, а может быть, еще и умнее, все равно не прекратят своих исследований.

А ведь она любит Рекса.

Регине не удалось ответить почти ни на один вопрос из тех, что она задавала себе, но она все равно повернулась и вошла в дом.