Кейджера Гора (ЛП)

Текст добавлен: 20 марта 2017, 03:30

Текст книги "Кейджера Гора (ЛП)"

Автор книги: Джон Норман

Жанры:

Классическое фэнтези

сообщить о нарушении

Текущая страница: 35 (всего у книги 35 страниц)

Назад к карточке книги

– Я могла бы шпионить за Вашей почтой, – пошутила я.

– Да, этого я не рассматривал, – оценив шутку, признал Дразус.

– Это может улучшить мою цену, – подсказала я.

– А вот это, скорее всего, верно, – согласился он.

– Многим мужчинам, – добавила я, – нравится иметь девушку, умеющую читать. Им доставляет больше удовольствия принимать службу от неё, чем от неграмотной рабыни.

– Я подумаю об этом, – наконец сдался мой хозяин.

– Спасибо, Господин, – благодарно сказала я.

В любом случае, буду я учиться читать или нет, было не моим делом. В конечном счёте, решение было за моим рабовладельцем. Со мной будет сделано всё, что он пожелает.

– И всё же, Господин, пожалуйста, скажите мне, что там на моём ошейнике, – заканючила я.

– Пятнышко пыли, – с улыбкой сказал Дразус Рэнциус, проведя по ошейнику пальцем. – Я уже его стёр.

– Ну, пожалуйста, – взмолилась я.

– Всё очень просто, – наконец, наигравшись, уступил он. – Там сказано: «Я собственность Дразуса Рэнциуса из Ара».

– Эта надпись говорит правду не только о моём юридическом статусе, -нежно поцеловав его, признала я, – но и правду моего сердца.

В ответ на моё признание и поцелуй, Дразус снова начал ласкать меня.

– Спасибо, Господин, – тяжело задышав, простонала я.

Я так не поняла, будет ли он учить меня читать. Но, уже через несколько мгновений, кротко и покорно я начала снова отдаваться его ласкам.

Немного отойдя от его натиска, я поднялась на одном локте, и разглядывая Дразуса Рэнциуса задала ещё один мучавший меня вопрос:

– А сколько Вы заплатили за меня?

– Это не важно, – отмахнулся он.

– Но мне же любопытно, Господин, – ласковым голоском попыталась подольститься я.

– Любопытство не подобает кейджере, – отрезал Дразус.

– Тем не менее, – улыбнулась я, – наше любопытство общеизвестно и бесспорно, иначе это высказывание не получило бы такое широкое распространение.

– Это точно, – со смехом признал он.

– И всё же я хочу знать, – не отставала я от него.

– Какая Тебе разница одна это была монета или две? – спросил Дразус.

– Я точно знаю, что больше, – сказал я.

– О-о-о? – удивлённо протянул он.

Я весело рассмеялась, а вот мой господин покраснел. Я уже знала, что могу праздновать победу!

– Вы заплатили за меня! – смеялась я. – Я знаею, что Вы заплатили! Ну же, чего я Вам стоила? Сколько на мне заработал Майлс из Аргентума!

– Я не помню, – нахмурившись ответил Дразус, пытаясь уйти от ответа.

– Майлс из Аргентума, – сквозь смех проговорила я, – когда увидел меня в Корцирусе, оценил меня в целый серебряный тарск! Но ведь он, тогда, видел меня полностью одетой, и одетой в полный комплект одежд Татрикс. Всё что он мог разглядеть, было моё лицо! О-о-о, если бы он увидел меня голой, он наверняка поднял свою оценку! А теперь предположите, что он увидел бы меня в позе подчинения или сделал бы так, чтобы я извивалась у его ног в рабских цепях! Предположите, что он провел бы меня через подробные рабские позы, или приказал бы мне принести ему плеть в зубах!

– Возможно, он согласился бы накинуть где-то один медный тарск к твоей цене, – прикинул Дразус. – Кто знает?

– Да Вы сами, – лукаво усмехаясь, сказала я. – Помнится в Корцирусе, Вы оценили меня аж от пятнадцати до двадцати медных тарсков.

– Тогда это казалось мне близким к истине, – пожал он плечами. – На обычном рынке, и при обычных условиях, конечно.

– Но я была необучена, – напомнила я, стараясь не засмеяться снова. – А впоследствии я прошла хорошую дрессировку.

– Да, – кивнул мой хозяин, – это верно. Полагаю, что в силу этого соображения было бы справедливо увеличить твою цену ещё приблизительно на один медный тарск.

– А теперь давайте предположим, что мужчина чрезвычайно жаждет получить именно эту женщину, – предложила я. – Предположим, что она была, по некоторым причинам, совершенно особенной для него. Возможно, она была жестока к нему. Возможно, он сильно желал её. Неужели он не мог бы испытать желания заплатить за неё, по крайней мере, немного больше, ради того чтобы заполучить её в свой ошейник?

– Полагаю, что это возможно, – раздражено, признал Дразус Рэнциус.

– Так сколько же Вы заплатили за меня? – продолжила выпытывать я.

– На самом деле это не имеет значения, не так ли? – спросил он.

– Я полагаю, что не имеет, – согласилась я, – но мне так хочется узнать это.

– Я не могу вспомнить, – проворчал Дразус, становясь мрачнее тучи.

– А вот Майлс из Аргентума, когда-то поверив в то что я была Татрикс Корцируса, и надо признать, что с его точки зрения, основания у него были серьезные, не пожадничал и заплатил за меня пятнадцать тарсков. Между прочим – пятнадцать серебряных тарсков!

– Вот идиот, – мрачно протянул Дразус Рэнциус, хватаясь за голову.

В этот момент я уже не выдержала и засмеялась.

– К счастью, он же Ваш друг, – успокоившись, заметила я, – и по этой причине с готовностью приму значительную потерю при моей перепродаже.

– Пятнадцать серебряных тарсков! Да я заплатил за Тебя ещё больше, -возмущённо признался Дразус Рэнциус.

Я захлопала в ладоши от удовольствия и радости, и на удачу крикнула:

– Я чувствую, что должно быть пятьдесят!

Сквозь выступившие от смеха слёзы я заметила, что лицо Дразуса почернело от гнева, но остановиться уже не смогла.

– Сколько Вы заплатили?! Ну, скажите же! За сколько Вы меня купили?!

– Больше чем двадцать тарсков, – сказал сердито он.

– Сколько! – требовала я ответа. – Сколько!

– Я заплатил за Тебя пятьдесят серебряных тарсков! – бешено крикнул Дразус Рэнциус.

– Пятьдесят! – радостно воскликнула я.

– Да! – прорычал Дразус в ярости.

– Изумительно! – захлопала я в ладоши и засмеялась. – Это просто замечательно!

Он бросил на меня хмурый свирепый взгляд.

– Уверена, что теперь я вошла в список самых худших инвестиций, которые мужчина когда-либо делал в девушку рабыню, – сквозь хохот выдавила я. – Теперь Вам придётся держать меня вечно. Вы никогда не сможете возместить такую потерю!

– Ай! – взвизгнула я, падая животом на меха любви.

Мои ноги от резкого рывка разлетелись в стороны. Я не успела даже глотнуть воздуха, взамен выбитого из лёгких, или вцепиться в меха руками, да я даже дёрнуться не успела, когда связанная без всяких церемоний, как рабыня, которой я собственно и была, уже оказалась придавлена мужским телом к полу и пронзена.

– Э нет, Тебе не стоит бояться, что я продам Тебя, – порычал Дразус мне прямо в ухо. – Я слишком долго ждал, этого момента. Лучше бойся того, что я Тебя не продам!

И я в который уже раз за этот день начала кричать и извиваться взятая моим Дразусом.

– И не беспокойся об экономическом аспекте этого вопроса, – хрипел мой господин. – Ты собираешься отработать цену моей покупки Тебя, не так ли?

– Да, – простонала я, – тысячу раз!

– И всё? – возмутился он.

– Тысячу тысяч раз! – задыхаясь прокричала.

– И все?

– И ещё, ещё, е-е-щ-ё—о-о-ох! – закричала я.

– Теперь двигайся так, как я Тебя направляю, – велел Дразус.

– Да, Господин. О-о-о! Да, Господи-и-нмм! Я люблю Вас! Я люблю Ва-ас! Я люблю—у-у Ва-а-ас! – стонала я. – Я очень люблю Вас, я могу умереть от любви к Вам.

Я снова почувствовала его жадные губы на моём теле. За окном наступали предрассветные сумерки. В Аргентуме было время раннего утра. Через несколько часов Дразус Рэнциус планировал выехать в Ар. Я буду сопровождать его, возможно даже в его цепях.

– Неужели Вы сделаете это со мной снова! – счастливо простонала я.

– Лежи спокойно, – шепнул он мне на ухо, и я снова растаяла мягкая, потерявшаяся и покорная в его руках, и вскоре Дразус подмял меня под себя, беспомощную рабыню в его ошейнике, и моё сознание закружилось как лист в водовороте, и улетело высоко за облака в экстазе и любви.

37. Послесловие

Я думаю, войны будут продолжаться. Кто сможет сказать, какие ножи готовятся покинуть ножны, какие в глубокой тайне планируются походы? Но как же далеки сейчас от меня эти вещи.

Ар так красив на закате!

Мне уже пора завершать это повествование. Моему господину не терпится увидеть меня в своей постели на мехах любви. Мне стоит поспешить к нему. Неповиновения он не потерпит!