Текст книги "Затерявшийся в мирах (Лафайет О'Лири - 2)"

Автор книги: Джон Кейт (Кит) Лаумер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 11 страниц)

– Подожди минутку! – вдруг воскликнул Лафайет. – Дай-ка мне ключи... Мне надо здесь кое-что сделать...

– Да ты что, спятил! Я рискую головой и прихожу в камеру – а вдруг ты за мной вернулся? – и все это потому, что мне, видите ли, неудобно воспользоваться твоей четвертой моделью и бросить тебя на произвол судьбы! А ты вдруг начинаешь молоть ерунду о каких-то там делах! – Он швырнул ключи. – Делай как знаешь; я ухожу!

Ключи упали на пол. Лафайет подобрал их и выскочил из камеры. Он успел заметить, как Лоренцо свернул в узкий проход.

– Ждите меня на ковре! – крикнул ему вслед О'Лири и начал поспешно осматривать двери камер. Выбрав одну, он подобрал ключ и широко распахнул дверь. Из темноты послышалось глухое звериное рычание. О'Лири едва успел захлопнуть дверь перед носом у свирепого заключенного. Он выбрал другую дверь и осторожно приоткрыл ее.

– Свайнхильд? – позвал он. На этот раз он с облегчением услышал громкий вздох и радостный крик Свайнхильд. Рядом с ним послышался шорох, он ощутил запах чеснока и через мгновение очутился в ее горячих объятиях.

– Лейф, я уж подумала, что ты меня бросил! – Сильные, гибкие руки обхватили его за шею, его губ коснулись нежные губы Свайнхильд.

– М-м-м-м-м... – замычал О'Лири. Оказывается, целовать Свайнхильд было очень приятно. А кроме того, напомнил он себе, девушка обиделась бы, если бы он холодно воспринял ее дружеские излияния. Поэтому следующие тридцать секунд он полностью отдавался нахлынувшему чувству...

– Но, Лейф, сейчас не время для любви, – прошептала Свайнхильд, отстраняясь от него. – Нам надо побыстрее выбраться отсюда. Кстати, вот наш завтрак, спрячь его куда-нибудь. Я больше не могу носить его на груди.

Он запихнул промасленный сверток в карман и, взяв Свайнхильд за руку, вышел на цыпочках в коридор. Неожиданно где-то сверху раздались громкие голоса: грубый окрик, вопль Лоренцо и женский визг.

– Быстрее! – крикнул Лафайет, кинувшись вперед.

Тяжелое дыхание дерущихся, глухие удары и грохот падающих тел становились все громче. Еще один поворот – и он увидел двух могучих стражников, сцепившихся с его бывшим соседом по камере. Третий крепко держал леди Андрагорру за стройную талию. В это мгновение один из дерущихся дал подножку Лоренцо и, свалив его на пол, поставил ногу ему на спину. Как раз в это время стражник, державший леди Андрагорру, заметил Лафайета. От удивления от вытаращил глаза и открыл рот...

Набросив на плечи плащ-невидимку, Лафайет шагнул вперед и нанес одному из стражников сокрушительный удар в солнечное сплетение. Одновременно он изловчился и изо всех сил лягнул другого стражника своим остроконечным сапогом. Увертываясь от беспорядочных ударов обоих пострадавших, Лафайет бросился к леди Андрагорре и ударил третьего кулаком в бок. Тот охнул и отпустил девушку. Воспользовавшись этим, О'Лири мгновенно схватил ее за руку.

– Не бойтесь, я ваш друг! – прошептал он, увлекая ее мимо вопящих и чертыхающихся стражников. Один из них попытался схватить девушку и тотчас же получил точный удар в челюсть, от которого повалился на колени с дико выпученными глазами. Появившаяся в этот момент Свайнхильд в изумлении уставилась на леди Андрагорру и на кого-то за спиной Лафайета.

– Лейф, – ахнула она, – откуда у тебя эта шляпа?

– Быстрее! Спускайся вниз и садись с леди Андрагоррой на ковер; он за окном на следующей лестничной площадке, – отрывисто приказал Лафайет и подтолкнул девушку вперед.

– Ух, ты, Лейф, я и не знала, что ты умеешь чревовещать, – пролепетала Свайнхильд.

Лафайет обернулся – Лоренцо с синяком под глазом, разбитым в кровь носом и, сбившейся на бок шляпе с пером с трудом поднимался на четвереньки.

– Я задержу этих шутов, пока вы не сядете на ковер, – крикнул Лафайет. – Поторопитесь!

Он шагнул к одному из стражников, который попытался было задержать Лоренцо, и сбил его с ног. Оттолкнув его товарища, Лафайет бросился вниз по коридору вслед за остальными.

Впереди в окне он увидел лицо Свайнхильд, которая тянула за руку все еще не пришедшего в себя Лоренцо.

– Кто ты такая? – спросил он заплетающимся языком. – Аспира Фонделл, королева Мюзик-холла? Но я не люблю тебя, я люблю Бев... то есть, леди Андрагорру – или все-таки Беверли?

– Конечно, конечно. Она уже здесь, – отозвалась Свайнхильд. – Ну же, полезай!

Она потянула Лоренцо за руку, и тот исчез в оконном проеме. В ту же секунду снизу послышались приглушенные крики. Лафайет бросился к окну и высунулся наружу: прямо под ним под тяжестью трех сгрудившихся на нем человек прогибался и медленно оседал ковер четвертой модели.

– Он перегружен, – прозвучал откуда-то снизу испуганный голос Свайнхильд. – Лейф, мне кажется, нас слишком много, поэтому... поэтому мне кажется, что я тебя никогда больше не увижу. Прощай – и спасибо за все...

И на глазах у окаменевшего от ужаса Лафайета Свайнхильд соскользнула с ковра и полетела в темную бездну. Ковер сразу же взмыл в воздух и скрылся из виду.

– О господи, нет! – взмолился Лафайет. – Она не разбилась... Она упала на балкон... Он как раз подо мной, внизу...

Он высунулся из окна. В сгущающихся сумерках О'Лири с трудом различил крошечную фигурку, которая уцепилась за куст, проросший из расселины скалы.

– Свайнхильд, держись!

Он перекинул ногу через подоконник и начал спускаться вниз по неровной поверхности скалы. Добравшись до Свайнхильд, он схватил ее за руку и, подтянув вверх, поставил на узкий каменный уступ рядом с собой.

– Ах ты дурочка! – проговорил он, задыхаясь. – Чего ради ты это сделала?

– Лейф... Лейф... ты вернулся за мной, – сказала Свайнхильд дрогнувшим голосом, и на ее лице появилась слабая улыбка. Но... выходит, ты оставил ее светлость?

– С ней Лоренцо, черт бы его побрал! – успокоил ее Лафайет, начиная в полной мере осознавать всю опасность их положения. Холодный ветер хлестал их в лицо, а под ними зияла бездонная пропасть.

– Кто такой Лоренцо?

– Это шут в помятой шляпе. Он почему-то вообразил, что леди Андрагорра – его подружка, которую зовут Беверли. По всей вероятности, он направлялся с ней в любовное гнездышко, когда его схватили люди Крупкина.

– Знаешь, Лейф, я что-то ничего не понимаю: не могу поспеть за всеми этими событиями. Наверное, такая жизнь не для меня.

– И не для меня, – отозвался Лафайет, поглядев вверх, на стеклянные стены замка, и вниз, в пропасть. Он покрепче уцепился за выступы в скале и зажмурил глаза.

– Ну, куда теперь, Лейф? – спросила Свайнхильд. – Вверх или вниз?

О'Лири осторожно попытался сделать шаг в сторону, поскользнулся, с трудом удержал равновесие. Стараясь не дышать, он неподвижно застыл на уступе скалы, чтобы не сдвинуть неосторожным движением какой-нибудь камень. Ледяной ветер ударил ему в лицо и взметнул юбку Свайнхильд.

– Знаешь, что нам пригодилось бы сейчас? – спросил он. – Какая-нибудь маленькая дверца в скале.

– А эта не подойдет? – спросила Свайнхильд.

О'Лири почувствовал, как камень зашатался у него под ногой.

– Где? – Он медленно повернул голову и в десяти футах от себя увидел в нише скалы маленькую дубовую дверцу на стальных петлях.

– Придется попробовать, – решил он. – Это наш единственный шанс.

Он разжал онемевшие пальцы, передвинул ногу влево и продвинулся вперед на шесть дюймов. Медленно двигаясь по каменному карнизу, О'Лири через пять минут добрался до кустика, росшего как раз около дверцы. Он осторожно протянул руку и схватился за засов.

– Быстрее, Лейф, – спокойно сказала Свайнхильд. – А то я начинаю съезжать вниз.

Он дернул засов, покрутил его, потянул на себя, поднял вверх – дверь была заперта. О'Лири застонал.

– Почему я не уточнил, что дверь должна быть открыта?!

– Попробуй постучать, – посоветовала Свайнхильд сдавленным голосом.

Лафайет изо всех сил ударил в дверь кулаком, не обращая внимания на камешки, которые посыпались у него из-под ног.

– Не будем прощаться, Лейф, – раздался дрожащий голос Свайнхильд. – Я уже раз сказала тебе "прощай". Но знаешь, мне было приятно с тобой познакомиться. Ты первый человек в моей жизни, который обращался со мной, как с леди...

– Свайнхильд! – Лафайет бросился к девушке и схватил ее за руку в тот самый момент, как она начала соскальзывать вниз.

Сзади послышался щелчок и скрип; из распахнувшейся двери в Лафайета ударила струя теплого воздуха. В дверном проеме стоял, подбоченясь, плотный, коренастый человечек с озабоченным лицом.

– Да заходите же, черт вас возьми! – скомандовал Пинчкрафт. Мозолистая рука подхватила Лафайета – и в следующую секунду он оказался в безопасности. Следом за ним Пинчкрафт втащил и Свайнхильд.

– Как... как вы здесь очутились? – в изумлении спросил О'Лири, прислонившись к неровной каменной стене прохода, освещаемого факелом.

– Я прибыл сюда с командой, чтобы снова вступить во владение нашей собственностью, – отчеканил заведующий техотделом "Аякса". – Мы решили проникнуть в замок и захватить то, что принадлежит нам по праву, прежде чем Крупкин успеет сообразить, что произошло.

– Ну, спасибо тебе, дорогуша, – сказала Свайнхильд.

– Девушка, не называй меня дорогушей, – рявкнул Пинчкрафт. Он вынул большой носовой платок, отер им лоб, потом высморкался. – Сколько раз я говорил этому идиоту Гронснарту, чтобы он прекратил поставки, пока Крупкин не погасит задолженность. Так нет: они там все в отделе заказов помешались на легкой прибыли.

– Значит, вы решили захватить Стеклянное Дерево?

– Что? Этого бронтозавра? Нет, мы все еще надеемся, что нам за него заплатят. Мы прибыли, чтобы вернуть себе последнюю партию переносных товаров, которые мы по простоте душевной доставили Крупкину.

– Ну, как бы там ни было, я рад, что вы прибыли сюда. Надо срочно схватить Крупкина! Он совсем не тот, за кого выдает себя! Дело в том, что он узнал меня, а это значит, что на самом деле он бывший король Артезии, а вовсе не его двойник. Но он, конечно, не знает, что я знаю...

– Не так быстро, молодой человек, – прервал его Пинчкрафт. – Я опоздал! Ловкий мошенник с личной охраной успел покинуть свою резиденцию! Он со всеми пожитками смотался отсюда за минуту до того, как мы прибыли в замок!

11

– Я опоздал, – простонал Лафайет. Уронив голову на руки, он сидел за столом в столовой стеклянного дворца. Оставшиеся слуги и стражники в нерешительности наблюдали за действиями группы захвата, но неожиданное бегство хозяина плюс решительный вид спутников Пинчкрафта не располагали к оказанию сопротивления. В прекрасно оборудованной кухне поваров не оказалось, однако Свайнхильд быстро сготовила яичницу с ветчиной и кофе. И вот теперь отряд Пинчкрафта мрачно сидел за столом, разглядывая убранство королевских покоев и мысленно подсчитывая убытки.

– А что же теперь будет со мной? – раздраженно начал представитель "Аякса". – В течение последних трех лет этот проходимец, который называл себя Крупкиным, накапливал ресурсы – главным образом, за счет "Аякса" для осуществления какой-то грандиозной махинации. И вот теперь, за минуту до моего появления, он неожиданно исчезает, бросив все это! – Пинчкрафт обвел рукой всю окружающую их роскошь, приобретенную в кредит. – А кто же, спрашивается, оплатит счета?

– Почему он неожиданно отказался от своих планов? – спросил Лафайет. Неужели я его напугал? Решил, что я предупрежу Центральную о готовящемся захвате "Аякса"?

Пинчкрафт глубоко задумался, нахмурив лоб.

– Приятель, уж не хочешь ли ты сказать, что знаешь о Центральной? Но ведь это вторая по значимости тайна, которая не подлежит разглашению у нас, на "Аяксе"...

– Конечно, знаю. Я в некотором роде сам являюсь агентом Центральной, ответил Лафайет. – Но Горубл узнал меня, именно поэтому он так внезапно собрался и исчез под покровом ночи – предварительно отправив меня спать, чтобы я не мешал ему. Он боялся, что я узнаю его; но я так устал, что плохо соображал, что происходит. А когда я понял, что к чему, было уже поздно.

Он выпрямился в кресле и застонал:

– Если бы я сразу отправился в его покои вместо того, чтобы напрасно искать леди Андрагорру, я бы, наверно, был уже дома!

– Не переживай так, Лейф, – попыталась успокоить его Свайнхильд. – Ты сделал все, что мог.

– Нет, не все! – Лафайет стукнул кулаком по столу. – Я еще могу опередить его. Он не знает, что я знаю то, что знаю, – хотя знаю не так уж много. Но у меня есть некоторые преимущества – Горублу неизвестно, что я узнал его. И кроме того, он не знает, что у меня есть договоренность о кредите с "Аяксом"!

– Откуда ты взял, что у тебя есть договоренность о кредите с "Аяксом"? – перебил его Пинчкрафт.

– Я полагаю, при сложившихся обстоятельствах... поскольку наши интересы совпадают – мы хотим схватить Крупкина-Горубла...

– Ну, ладно, – уступил Пинчкрафт. – Но в определенных пределах. Так что же ты намерен предпринять?

– Мне нужно вернуться в Порт-Миазм и предупредить Родольфо. Вполне возможно, что нам вдвоем удастся расстроить планы Горубла. Что вы на это скажете, Пинчкрафт? Вы поможете мне?

– Я полагаю, мы сможем это устроить – но ты уже должен нам за целый ряд услуг...

– Мы уладим все это после. А сейчас пора отправляться в путь; у нас впереди долгая дорога, а время – деньги, ну, и все такое прочее.

– Пожалуй, нам придется потесниться и посадить тебя в подземный поезд, на котором мы приехали, – неохотно предложил Пинчкрафт. – Правда, он для служебного пользования...

– Подземный поезд? Что это значит? Разве от завода "Аякс" к Стеклянному Дереву проложен туннель?

– А ты как думаешь? Я же говорил тебе, что не особенно доверял этому типу...

– Тогда почему, – начал Лафайет, – вы послали меня сюда на этом коврике четвертой модели? Ведь я же мог сломать себе шею!

– Все хорошо, что хорошо кончается, – заметил Пинчкрафт. – Мне нужно было прикрытие, чтобы провести операцию по вступлению во владение. И когда бы еще мне представился такой случай провести испытания оборудования в эксплуатационных условиях? Ну, ладно, пошли, ребята. Ночь еще не кончилась, и у нас впереди много дел.

Подняв тучу пыли, крошечные вагончики с грохотом понеслись по рельсам, проложенным в извилистом подземном туннеле – как раз под той самой пустынной равниной, над которой прошлой ночью Лафайет совершил свой дерзкий перелет. Прижавшись к нему на узеньком сиденье, Свайнхильд безмятежно проспала всю недолгую поездку до конечной станции на заводе "Аякс".

Она беспрестанно ахала и охала, проходя по литейным, штамповочным и аффинажным цехам. Размеры подземного производства, грохот станков и непривычные запахи совершенно потрясли ее.

– Мне приходилось слышать о том, что в горных подземельях работают гномы, – обратился Лафайет к их провожатому, когда они поднялись на относительно спокойный административный уровень. – Но я всегда представлял себе крошечных бородатых человечков, работающих в маленьких кузницах.

– Мы недавно модернизировали производство, – пояснил ему Спронройл. Только за последний финансовый век производительность труда возросла на восемьсот процентов.

В отделе сбыта Свайнхильд молча наблюдала, как расторопные электронщики по указанию Пинчкрафта разворачивали перед ними небольшой темно-зеленый ковер.

– Это двенадцатая модель, самая последняя, – с гордостью сказал управляющий производством. – Лобовое стекло, кондиционер и магнитофон, ремни безопасности и мягчайший густой ворс – ручная работа.

– Он очень миленький, – сказала Свайнхильд. – Но на нем нет места для меня.

– Ты не можешь лететь со мной, – решительно сказал Лафайет. – Слишком опасно.

– Нет, я тоже полечу, – упрямо возразила Свайнхильд. – Только попробуй мне помешать!

– Неужели ты думаешь, что я стану подвергать твою жизнь опасности на этой летающей подстилке? Ни за что на свете!

– Неужели ты думаешь, что я буду сидеть на этой мраморной фабрике, подпирая головой потолок, пока ты будешь где-то летать, рискуя сломать себе шею?

– Ни в коем случае, милочка, – сказал Спронройл. – Фитцблумер, разверни тринадцатую модель – двухместную. – Он с вызовом взглянул на О'Лири. Если кто-то думает, что я взвалю на себя заботу о девице, которая на два фута выше меня, то он глубоко заблуждается.

– Ну... тогда другое дело, – уступил О'Лири.

В течение десяти минут были проверены схемы, и тринадцатую модель поместили на пусковой площадке, после чего осталось только сбалансировать подъемную силовую установку, которая обеспечивала бы ровный, горизонтальный полет.

– Летающая подстилка! – бормотал себе под нос Пинчкрафт. – Да она надежнее океанского лайнера! Не превышай шестидесяти миль в час первое время, пока не освоишься с системой управления, только и всего.

– Ладно, – ответил Лафайет, закутываясь в подбитый мехом плащ-невидимку, чтобы не продрогнуть на ветру. Свайнхильд устроилась сзади, обняв его за талию.

– Ну, поехали, – скомандовал О'Лири.

Он ощутил знакомый толчок, потом на какое-то мгновение у него закружилась голова – это ковер ложился на выбранный курс. А дальше только ветер засвистел у них в ушах. Где-то далеко внизу стремительно исчезали огни специализированного завода "Аякс".

– Надеюсь, ты не очень сердишься, что я полетела с тобой? – прошептала ему в самое ухо Свайнхильд.

– Да нет, не очень, – ответил Лафайет, не оборачиваясь. – Только не мешай мне, когда дело примет серьезный оборот. Крупкин сбежал, потому что испугался, что я узнаю его и пущу в ход свои психические энергии. – Он невесело рассмеялся. – И я действительно его узнал – но вот использовать психическую энергию против него уже не в моих силах.

– Зато тебе везет, – ответила Свайнхильд. – Мы чудом спаслись только потому, что ты обнаружил дверцу в скале. По-моему, это тоже неплохо.

– В моем везении есть что-то странное, – заметил О'Лири. – Мне либо чертовски везет, либо чертовски не везет. Помнишь, как я нашел рясу монаха в парке? Или еще раньше, на паруснике, когда у меня под рукой оказался нож – без него мы бы пропали. Мне иногда начинает даже казаться, что я опять могу управлять психическими энергиями. Но потом я пробую опять – и никакого толку. Что-то здесь не так.

– Не стоит переживать об этом, Лейф. Лучше положись во всем на судьбу. Я именно так и делаю и до сих пор как-то выкручивалась.

– Ну, тебе-то проще, – возразил Лафайет. – Ведь о чем ты мечтаешь? Попасть в большой город и пожить в свое удовольствие. А я... Знаешь, мне порой даже хочется вернуться в пансион миссис Макглинт. По крайней мере, можно было бы спокойно жить, питаясь сардинами.

– Да, Лейф, ты прав – тебе здорово достается. Ты настоящий герой.

– Да какой я герой? – рассмеялся О'Лири. – Ты ошибаешься, – сказал он с деланной скромностью. – То есть, я хочу сказать, что настоящие герои любят опасность. Ну, а я хочу тишины и покоя – только и всего.

– Ты хочешь тишины и покоя? Нет ничего проще, Лейф! Нужно только развернуться и лететь на юг. Я слыхала, там есть чудесные острова – мы бы построили хижину, ели кокосы, ловили рыбу...

– Если бы все было так просто, Свайнхильд! Но сначала я должен расквитаться с этим прохвостом Крупкиным-Горублом! Только бы мне добраться до него! Хотел бы я видеть его лицо, когда я скажу ему, что знаю, кто он такой и что затевает. Тогда...

Ковер подбросило, словно он попал в восходящее течение.

– Осторожнее! – вскрикнула Свайнхильд, указывая на что-то возникшее прямо перед ними. Лафайет прокричал команду – но было уже слишком поздно. Резко накренившись влево, ковер на полной скорости вошел в снеговое облако, перевернулся и кувырком понесся к земле в потоке мельчайших ледяных кристалликов, похожих на сахарный песок. Лафайет почувствовал, как Свайнхильд вцепилась в него, а ремни безопасности врезались в грудь. Снег бил ему в лицо, словно песчаный смерч...

На головокружительной скорости ковер врезался в сугроб. Лафайет попытался сесть. Вокруг него мелькали огни фонарей, двигались тени, откуда-то доносились хриплые голоса, цоканье копыт...

– Опять ты, – услышал он знакомый голос. – Как – когда – на чем – но главное, зачем? Когда я видел тебя последний раз, ты мирно спал в роскошных покоях. Что ты делаешь в этом сугробе?

О'Лири заморгал ресницами, по которым стекал растаявший снег, и, словно сквозь туман, увидел прямо перед собой озабоченное лицо Горубла-Крупкина. За ним стояли, раскрыв рты, вооруженные стражники.

– Решил незаметно скрыться, а? – сказал Лафайет срывающимся голосом. На этот раз вам это не удастся, ваше бывшее королевское величество. Я узнал тебя и знаю, что ты задумал...

Лафайет потянул за край ковра, который каким-то образом обмотался вокруг него, но тщетно – его словно накрепко связали веревками.

– По-послушай, мой мальчик, – пролепетал, запинаясь, Горубл. Он жестом приказал стражникам отойти в сторону. – Почему бы нам не договориться по-хорошему? Ведь ты неплохо устроился, к чему тебе мне мешать? Видишь ли, совсем нелегко стать простым смертным после того, как правил королевством. Будь ко мне снисходителен. Если бы ты согласился помочь мне вернуть престол в Артезии, я бы отблагодарил тебя по-королевски, можешь мне поверить. Хочешь, я отдам в полное твое распоряжение Меланж...

– Забудь об этом, – ответил Лафайет, стараясь незаметно высвободить руку. – В Артезии я имею все, что захочу. С какой стати я буду помогать тебе?

– Но здесь ты был бы полновластным хозяином всех богатств – движимого и недвижимого имущества, природных ресурсов, лесов...

– Что-о-о? Остаться в Меланже? Да ты с ума сошел! Я сплю и вижу, как бы мне побыстрее вернуться домой! Здесь не жизнь, а сплошное мучение!

Горубл хотел было что-то сказать, но передумал и внимательно посмотрел на Лафайета.

– В таком случае, – осторожно начал он, – почему бы тебе не вернуться в Артезию?

– Дело в том, что...

– Насколько я припоминаю, ты был в весьма незавидном положении, когда тебя схватили мои ребята. И вот теперь – этот странный способ передвижения... Сдается мне, что ты больше не хозяин своей судьбы. Бывший король задумчиво потер подбородок. – Я знаю, что ты – Лафайет О'Лири; я заметил у тебя на пальце перстень с изображением секиры и дракона. Больше ни у кого такого перстня нет. Но... Мальчик мой, неужели, – промурлыкал Горубл, словно тигр перед обедом, – неужели ты утратил свою бесценную способность управлять вероятностями по своему желанию? А?

– Конечно, нет. Я... я просто хотел поговорить с тобой и... и поэтому оказался здесь.

– Да, конечно... и при этом рот у тебя забит снегом, а на лбу уже появились новые шишки. Ну, что ж, отлично, сэр Лафайет: прежде чем мы продолжим нашу беседу, докажите мне свое могущество. Пусть здесь окажется маленький, удобный шатер, а в нем, скажем, походная печка и бар – мы бы могли в уютной обстановке продолжить наши переговоры.

Неуверенно хмыкнув, Лафайет ответил:

– С какой стати я буду тратить на это свое время?

– Тогда что-нибудь попроще: как насчет маленького веселого костра, вон там, под скалой... – Горубл махнул рукой в направлении белой снежной завесы.

– Зачем это все? – выдохнул Лафайет. – Тебе проще сдаться – в этом случае я замолвлю мистеру Прэтвику за тебя словечко...

Горубл склонился над ним и прошипел прямо в лицо:

– Признайся! Ведь ты ничего не можешь сделать! Ты всего-навсего ни на что не годный болван!

– Вовсе нет! – в отчаянии крикнул О'Лири. – Мои способности практически безграничны!

– Тогда для начала попробуй избавиться от этого ковра, в который ты каким-то образом завернулся!

Лафайет дернулся, изо всех сил стараясь освободиться, но все было бесполезно. Он был намертво спеленут, словно гусеница в коконе. Горубл довольно рассмеялся:

– Великолепно, просто великолепно! Я не знаю, как ты попал в основной район моих опорных пунктов, сэр Лафайет, но большого вреда ты мне не причинишь. Более того... – Он, задумавшись, закивал головой. – Мои планы приобретут дополнительное измерение, если можно так выразиться. Да, именно так. Почему бы и нет? Теперь я обладаю важными сведениями, и мне совсем необязательно задерживаться в Меланже. Почему бы мне не расширить свою империю – я мог бы включить в нее все сочетаемое множество миров... Ну, а пока вот что: где находится эта неуловимая девчонка, которую ты выкрал у меня?

– Ты ее никогда не найдешь, – ответил Лафайет.

– Какой ты, однако, скрытный! Ну, ничего, это можно легко поправить. У нас с тобой будут долгие беседы, мой мальчик. У моего вассала, герцога Родольфо, есть опытный специалист по ведению допросов, некий Гроунвельт, так он быстро развяжет тебе язык!

Стремительно развернувшись, Горубл отдал команду гвардейцам в красных мундирах: они подскочили к Лафайету и, поставив его на ноги, размотали смерзшийся ковер.

– Вот те на – дама! – ахнул один из них, увидев в складках тринадцатой модели ошеломленную и дрожащую Свайнхильд.

Горубл радостно засмеялся:

– Ну, наконец-то мне повезло! – крикнул он. – Судьба мне улыбнулась! Это знамение – знамение, ты меня слышишь?

Он так и сиял от счастья, глядя, как его слуги крепко схватили девушку за руки и поставили ее на ноги. Про ковер все, казалось, забыли. Воспользовавшись этим, Лафайет бросился к тринадцатой модели, но чьи-то руки мгновенно схватили его.

О'Лири рванулся из последних сил – и поставил ногу на запорошенный снегом ворс ковра.

– Домой, – скомандовал он, обращаясь к входной схеме приемника. Полная скорость и никаких отклонений от курса.

При этих словах ковер развернулся, обдав Лафайета фонтаном ледяных кристаллов, подпрыгнул на шесть футов и неподвижно повис в воздухе. Когда же пришедший в себя от удивления гвардеец попытался схватить его, он взмыл вверх и скрылся в снежном буране.

– Он заколдован! – вскрикнул гвардеец, отскакивая в сторону.

– Глупости! – отрезал Горубл. – Наверняка еще одна штучка из "Аякса". Так значит, ты заодно с этими умниками, сэр Лафайет? А? Ну ничего: я разделаюсь с ними, как, впрочем, и со всем этим отсталым герцогством!

– Кишка тонка! – ответил Лафайет. – Твои планы захватить Артезию провалились, провалится и этот!

– Связать их и положить на лошадей! – приказал Горубл капитану гвардейцев. – Ночь на морозе и день на дыбе научат тебя хорошим манерам!

– Вот ты и вернулся, приятель, – радостно обратился к О'Лири специалист по физическому воздействию герцога Родольфо. Гвардейцы бросили полуживого Лафайета на деревянную скамью около очага, в котором лежали наготове с полдюжины раскаленных докрасна щипцов.

– М-м-м-н-н-н-г-г-г, – промычал Лафайет сквозь стиснутые зубы. Согреться хоть немного, пусть даже у меня обгорят пятки.

– Пожалуйста, пожалуйста, дружище. Ну, так на чем же мы остановились прошлый раз? – Гроунвельт потер ладонью щетинистый подбородок – звук, раздавшийся при этом, напоминал треск разрываемого брезента. – Мы могли бы начать со щипцов, как ты сам предложил. Быстренько восстановим кровообращение, а потом как следует разомнем суставчики на дыбе. Ну, что ты об этом думаешь?

– Весьма продуманная программа, – пробормотал Лафайет. – Но нельзя ли сначала посильнее развести огонь?

– Вот это мне нравится! Хотя, может, ты захочешь испытать новое оборудование? Я его только на днях получил. Отличный гидравлический пресс для обработки суставов, весь на роликовых подшипниках! Универсальная штучка: прекрасно действует как на тазобедренные суставы, так и на суставы пальцев. Впрочем, пресс и автоматическую машину по сдиранию кожи мы лучше прибережем напоследок – их воздействие необратимо. Надеюсь, ты понимаешь, что это значит? Ведь мы не хотим расстаться с тобой, прежде чем ты заговоришь. Герцог очень хочет получить от тебя кое-какие сведения.

– Герцог тут ни при чем! – уточнил Лафайет. – Это негодяй Крупкин надеется выпытать у меня нужную ему информацию. Послушай, Гроунвельт, как верный подданный герцога Родольфо, ты должен бороться с Крупкиным, а не помогать ему. Ведь он хочет захватить вашу страну и превратить ее в плацдарм для нападения на Артезию!

– Ох уж эта мне политика! – вздохнул Гроунвельт. – Знаешь, она меня никогда особенно не интересовала. Правители приходят и уходят, а опытный специалист остается...

– Неужели в тебе нет ни капли патриотизма? – с возмущением спросил О'Лири. – Этот человек – маньяк! Он ограбит Меланж: лишит его продовольственных запасов, оружия, природных ресурсов и... и...

– Да, да, конечно. Только вот нам пора начинать. Но ты можешь говорить, пока я работаю. Давай-ка, снимай рубашку и становись вот сюда: мне нужно привязать тебя, прежде чем мы приступим к делу.

– А... а можно мне еще минутку погреть ноги?

– Неплохая мысль. Дай я сниму с тебя сапоги, и мы закрепим лодыжки в оптимальном положении. Слишком близко – будет много дыма, а слишком далеко – ты не почувствуешь в полной мере...

– Постой, постой! Я тут немного подумал и решил все тебе рассказать все, что тебя интересует. Не утруждай себя! – поспешно предложил О'Лири. Вот только с чего начать? С того момента, как я очутился на крыше ветряной мельницы две недели назад? Или три недели? А может быть, раньше, с того времени, когда у меня было все, что только можно пожелать, а мне этого было мало? Или...

– Эй, приятель, не торопись! – прошептал, нервно озираясь по сторонам, Гроунвельт. – Ты что же, хочешь, чтобы я лишился работы?

– Вовсе нет, просто этим вечером мае хочется поговорить...

– Да ты что? Сейчас утро. Ты, малый, перепутал все на свете.

– Утро, вечер – какая разница? Я люблю поговорить и ночью, и днем. Ну, так вот...

– Ш-ш-ш! – СФВ приложил толстый палец к красным губам. – Ты меня погубишь! Я потеряю из-за тебя самое лучшее место при дворе герцога! Вот ты сейчас все выболтаешь, и я даже не успею дотронуться до тебя щипцами, а потом пойдут разговоры о сокращении лишних штатных единиц. В моем возрасте мне никак нельзя попасть под сокращение, понятно? Поэтому, будь добр, заткнись, ладно?

– Давай... давай вот что сделаем, – начал Лафайет, не спуская глаз с дымящихся щипцов, зажатых в волосатом кулаке палача. – Ты немного отдохнешь, а я тем временем постараюсь помолчать – займусь йогой. Это поможет мне сосредоточиться и но достоинству оценить твое мастерство.

– Вот это ты здорово придумал! Молодец!

– Я рад, что тебе понравилось мое предложение, Гроунвельт! Всегда готов помочь тебе. Кстати, ты случайно не знаешь, что стало с молодой леди, которая прибыла в замок одновременно со мной?

– Ах, с этой! Знаю, конечно. Ее отмыли, и она оказалась совсем недурна! Я видел, как наши ребята отвели ее к экономке. Похоже, что у принца Крупкина есть на нее какие-то виды. – Гроунвельт хитро подмигнул.

– Негодяй, – прорычал сквозь зубы Лафайет. – Гроунвельт, ведь ты порядочный человек неужели ты и пальцем не пошевелишь, чтобы остановить этого беспринципного мерзавца, который обделывает свои делишки прямо у тебя над головой?