Текст книги "Сказание о Ретифе"

Автор книги: Джон Кейт (Кит) Лаумер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 11 страниц)

5

– И жужжащие цветы – это уже полная фантастика, – в изумлении произнес Магнан, – но чтобы тюльпаны еще и разговаривали! Кто бы в это поверил?

– …кто-то, с кем можно поговорить, – продолжал кузнечиковый голос. – Ужасно хочется узнать все новости. Ну расскажите же мне о себе: о ваших надеждах, о мечтах, о том, как вы здесь очутились – все-все!

Ретиф поднес цветок к губам, словно тот и впрямь был микрофоном:

– Я Ретиф, а это мой коллега, мистер Магнан. С кем имеем честь беседовать?

– Ну вот, очень приятно познакомиться с вами, Ретиф. И с Мистером Магнаном тоже. Можно, я буду для краткости называть его «Мистером»? Когда обращаешься друг к другу по имени, это как-то сближает. Меня зовут Росток. Но это, конечно, прозвище, не более. На самом деле, имени у меня нет. Во всяком случае, не было, пока здесь не появился милейший Ренфру. Вы и не представляете, сколь уединенную жизнь вел я до той поры. Нет, право, знаете, до чего я додумался? Я решил, будто бы я – единственное в Галактике наделенное чувствами разумное существо.

– Но кто… кто вы? – выдавил Магнан. – Где вы? И к чему этот камуфляж – микрофон в виде растения?

– Камуфляж? Помилуйте, какой камуфляж, Мистер? Вы видите меня именно таким, каков я есть.

– Но… я вообще вас не вижу! – опасливо озираясь, изумился Магнан. – Где вы прячетесь?

– В данный миг вы сжимаете меня в руке, – сообщил Росток.

– Вы хотите сказать… – Магнан вытянул руку с зажатым в кулаке, издающим легкий аромат цветком и уставился на него. – Вы хотите сказать, что я… вы… мы…

– Ну вот вы и поняли, – ободряюще произнес голосок.

– Говорящие цветы – здесь, в Богом забытом месте, да еще изъясняющиеся на языке Земли? Видимо, у меня галлюцинации! Тяжкие испытания сокрушили мой разум!

– Не думаю, мистер Магнан, – успокоительно произнес Ретиф. – Я ведь тоже слышу его.

– Если я сумел вообразить, что слышу голоса, исходящие от цветочков, так что мне стоит вообразить, будто н вы их слышите? – ядовито парировал Магнан.

– Да нет же, я самый что ни на есть настоящий, – урезонивал его голосок. – Почему вы не верите мне?

– А кто научил вас разговаривать по-нашему? – недоверчиво спросил Ретиф.

– Ренфру. Я очень многому у него научился. Занятно, но до того, как он появился, я совершенно не чувствовал одиночества…

– Какой такой Ренфру?

– Это мой друг. Очень близкий.

– Ретиф, это фантастика! – зашептал Магнан. – А здесь… здесь много таких, как вы? – поинтересовался он у цветка.

– Нет, только я один. В конце концов, здесь не так уж и много места, вы понимаете…

– Какое совпадение! – воскликнул Магнан. – Один-единственный говорящий цветок на всю планету, и мы спотыкаемся о него в первый же час! Я начинаю думать, что удача еще не покинула нас!

– Так расскажите же, если вы не против моих расспросов, откуда вы? – осведомился цветок.

– Мы земляне, – сказал Магнан. – Ия уверен, э-э, Росток, что мы с вами очень подружимся.

– Но… я так понял, что Землей называлась родная планета Ренфру?

– Именно так. Дивное место, вам бы там очень понравилось, тем более теперь, когда все джунгли повывели и заменили парковками для автомобилей… Впрочем, – тут Магнан спохватился и поспешно добавил: – Виноват, вовсе не хотел вас обидеть. Собственно говоря, среди моих лучших друзей немало растений.

– Силы небесные, и вы все трое с одной планеты? Не диво, что вы оттуда сбежали! Такое перенаселение!

– Да… так вот, мистер Росток, не могли бы вы просто сказать нам, как бы тут попроще пройти к ближайшему туземному поселению…

– Вы имеете в виду дома, улицы, космопорты и прочее в этом роде?

– Да! И хорошо бы обойтись без этих, знаете, унылых провинциальных городишек. Какая-нибудь скромных размеров метрополия нас бы вполне устроила…

– Простите, но здесь таких нет, хотя Ренфру, конечно, рассказывал мне о них.

Магнан застонал.

– Совсем нет городов? Но тогда…

– Только джунгли.

– Если у этого Ренфру есть корабль, он мог бы нас подбросить. Скажите, мы не могли бы с ним повидаться?

– Повидаться? Повидаться с ним вы, я думаю, можете, Мистер. Он как раз тут, неподалеку…

– Так он, стало быть, еще на планете?

– Да, конечно.

– Спасены, – облегченно выдохнул Магнан. – Вы не расскажете нам, как до него добраться, Росток?

– Разумеется. Сначала пойдете в сторону эники, потом, как перейдете ручей, возьмите немного к беники, а у озера сразу поворачивайте на вареники. Там его и увидите.

Магиан глядел на цветок в полном ошеломлении.

– Откуда вы все это знаете? – Он озадаченно уставился на Ретифа. – Мне казалось, что это мы присвоили тутошним сторонам света такие названия…

– Ну; разумеется, – произнес Росток, – я просто воспользовался принятой вами номенклатурой.

– Однако у вас фантастический слух, – зачарованно молвил Магнан. – Мы с ним обсуждали эти названия в нескольких милях отсюда.

– От меня утаиться довольно трудно, – с некоторым самодовольством заявил Росток.

– Для такого скромного цветочка он замечательно развит, – заметил Магнан, когда они тронулись в путь.

– Я подозреваю, что большая часть Ростка скрыта под землей, мистер Магнан, – ответил Ретиф. – В той его части, какую мы видели, просто нет места для речевого центра.

– Бог ты мой! – подпочвенный мозг, вроде гигантской грибницы? – боязливо промолвил легко шагающий Магнан. – Жутковатая мысль, Ретиф.

После двадцати минут быстрой ходьбы земляне вышли на берег бурливого ручейка, над которым величавой аркой свисала листва. Тут они повернули вправо и прошли вдоль берега еще с четверть мили, пока не вышли к безмятежному озеру шириною в полмили, в которое, образуя маленький янтарный водопад, с плеском бежал ручеек.

– Пока все, вроде, ндет нормально, – неуверенно сказал Магнан. – Я, правда, не вижу никаких признаков жизни, тут даже хижины нет, не то что корабля…

Ретиф обогнул Магнана и двинулся в сторону густых зарослей, ломавших ровную линию деревьев, что стояли вдоль берега озера. Он раздвинул широкие цвета меди листья и обнаружил изъеденную ржавчиной металлическую поверхность, уходившую, изгибаясь, во мрак.

– «Луизи II», – прочитал он на полуосыпавшей-ся металлической табличке, приваренной к крошащейся обшивке корпуса. – Похоже, мы с вами нашли корабль Ренфру.

Он отвел низкую ветвь:

– А вот и сам Ренфру.

– Превосходно! – Магнан поспешил подойти поближе, но замер и в ужасе уставился на кучку присыпанных землею костей, увенчанных осклабившимся черепом, на котором еще уцелела щегольская кепчонка яхтсмена.

– Это… Ренфру? – дрожащим голосом спросил он.

– Именно так, – ответил откуда-то сверху глубокий голос. – И поверьте мне на слово, Мистер: немало утекло одинокого времени с той поры, как он здесь присел.

6

– Двести лет плюс минус два десятка, – заключил Ретиф, выбираясь из покосившегося бокового иллюминатора заброшенного корабля и отряхивая с ладоней пыль и чешуйки ржавчины. – Скоростной корабль, зарегистрированный на Конкордиате и переделанный для дальних полетов. Судя по тому, что осталось от кают экипажа, его приспособили для управления одним человеком.

– Верно, – согласился гулкий баритон, исходивший, как определили земляне, из крупного, похожего на орхидею цветка, распустившегося среди листвы футах в двадцати над их головами. – Один Ренфру, и никого больше. Он обитал в маленьком мире, но, казалось, был им доволен. Не то чтобы он был неприветлив, нет, конечно. Он был любезен как только мог, пока не возникли затруднения с отлетом.

– И какого рода, э-э, затруднения? – осведомился Магнан.

– Он очень расстроился, когда его корабль отказался двигаться с места. Я изо всех сил утешал его, потчуя разного рода историями и стихами, пел веселые песни…

– Интересно, откуда вы-то их знали? – резко спросил Магнан. – Насколько я понял, Ренфру первым из землян навестил эту планету.

– Ну разумеется, от него я их и узнал.

– Боже всемилостивый, вы только представьте, если ваш собственный фикус в горшке станет без конца повторять все, что вы когда-либо говорили, – прошептал, прикрывшись ладонью, Магнан.

– А вам никогда не приходилось рассказывать Послу анекдот? – спросил Ретиф.

– Тоже верно, – согласился Магнан. – Но послы, по крайности, меняют два-три слова и, как правило, именно те, в которых содержится самая соль.

– Как случилось, что Ренфру свалился к вам на планету? – поинтересовался Ретиф.

– Вовсе не свалился, он-то как раз сел весьма аккуратно.

– Тогда почему же он не сумел снова взлететь? – требовательно просил Магнан.

– По-моему, он что-то такое говорил о присутствии чужеродной материи в обмотках полевых деформаторов, – туманно ответил голос. – Но к чему углубляться в прошлое? Настоящее куда интересней! Такого оживления здесь не бывало со времени последнего ледникового периода!

– Ретиф, вам не кажется, что вся эта ситуация дурно пахнет? – негромко спросил Магнан. – Я как-то не доверяю этой говорливой гардении. Росток утверждал, что он – единственное на планете существо подобного рода, и тем не менее перед нами еще один общительный овощ.

– Да нет же, – проворно вмешался голос сверху, – это совершенная правда. Подумайте сами, зачем я стану лгать?

Магнан отвел Ретифа футов на сто вдоль берега, остановился под какой-то развесистой веткой и заговорил, не разжимая губ:

– Я теперь понял, что этот Росток не только весьма подозрителен в смысле его чистоплотности, но еще и сплетник самого дурного пошиба. Единственный представитель расы, хорошенькое дело! Помилуйте, я начинаю подозревать, что тут каждый кустик способен балабонить без устали!

– Вполне вероятно, – согласился Ретиф.

– Совершенно очевидно, – продолжал Магнан, – что нам остается только одно: выбрать какое-нибудь достаточно честное с виду растение и начать все сначала, а именно – очаровать его нашей искренностью и благородством наших намерений, а затем, когда мы вотремся к нему в доверие, воспользоваться этим доверием в наших интересах. Как вам это?

– Знакомо, – ответил Ретиф.

– Прошу прощения… – Магнан, услышав голосок, пропищавший эти слова чуть ли не в самое его ухо, подпрыгнул на целый фут. – А что означает в данном контексте слово «искренность»?

– Почти ничего, – ответил Ретиф, обращаясь к горстке маленьких коричневатых бутонов, почти незаметных в серой листве, свисавшей над головами землян.

– Да есть ли в этой проклятой глуши хоть одно местечко, где можно побыть наедине с собой? – с дрожью в голосе вопросил Магнан.

– Боюсь, что нет, – пискнул тоненький голосок.

– Я ведь уже говорил вам некоторое время назад, что от меня утаиться трудно.

– Некоторое время назад? – повторил Магнан еще более дребезжащим голосом. – Да мы же только сию минуту встретились!

– Я вас что-то не понимаю, Мистер. Я – Росток. Мы ведь уже знакомились с вами!

– Чушь! Росток был совсем маленький и рос под деревом, стоящим в миле отсюда!

– Разумеется! Я тут везде расту, как же иначе? В конце концов, это ведь мой остров, верно? Хотя я, разумеется, рад разделить его с несколькими друзьями.

– Ну, полная же чушь! – брызгая слюной, заорал Магнан. – Мне следовало сразу сообразить, что грибница не способна последовательно мыслить!

– Росток говорит правду, – сказал Ретиф. – Все это одно-единственное растение: деревья, травы – все. Вроде баньяна, только побольше.

Он внимательно пригляделся к одному из цветков:

– У него барабанного типа мембрана, работающая одновременно и как микрофон, и как репродуктор. Весьма изобретательно со стороны матушки-природы.

– В таком случае… они… или оно…

– Он, – поправил Ретиф.

– Он слышал каждое слово, сказанное нами с момента приземления, – и Магнан обратился непосредственно к цветку: – Послушайте, Росток, вам известно, что мы – попавшие в трудное положение дипломаты, заброшенные сюда несчастным стечением обстоятельств…

– Мне казалось, что тут виноваты скорее Склиз и этот, второй, Оккийокк, – поправил его Росток.

– По-моему, они ужасные спорщики. И слишком громко кричат.

– Совершенно справедливо. Так вот, вы осведомлены об их враждебных намерениях в отношении мистера Ретифа н меня…

– О Господи, – перебил его Росток, – похоже, они и правда осерчали. Ну н выражения!

– Да. Ну-с, как я уже говорил… – Магнан вдруг замер. – То есть, что вы имеете в виду под «выражениями»?

– Я имею в виду чрезвычайно образную хулу, изрыгаемую Великим Командором Склизом, – пояснил Росток. – Я, разумеется, не хочу сказать, что Генерал Оккийокк отличается особенной сдержанностью. Надо признать, мой словарь обогащается очень быстро!

– Вы говорите так, словно слышите их прямо сейчас, – озадаченно прокомментировал Магнан.

– Угу. На волне их передатчиков.

– Но… у вас же нет радио, не так ли?

– Чего нет?

– Раз у него имеются органы для улавливания звука, – предположил Ретиф, – так почему бы ему ие иметь и органов для улавливания коротких радиоволн?

– Так ведь это же замечательно! – воскликнул Магнан. – Вы говорите, короткие волны? Да, но пожалуй, надеяться на то, что он способен не только принимать, но и передавать – это несколько слишком?..

– Почему же, я, наверное, могу и передавать, была бы необходимость.

– Ретиф, мы спасены! – взвился Магнан. – Росток, немедленно отправьте следующее сообщение: «Особый приорнтет-Z, сигнал о помощи, Главное управление Сектора ДКЗ, Особая Опасность. ДКЗ 87903 подвергся неспровоцированному нападению…» Нет, пусть будет «противозаконному нападению, имевшему результатом вынужденное падение на планету…»

– Нет, Мистер, извините, – перебил его Росток, – но я этого посылать не стану.

– Но… но почему?

– Помилуйте, если я отправлю подобное сообщение, прилетит какой-нибудь проныра и заберет вас отсюда.

– От души надеюсь на это!

– Я прождал хоть какого ни на есть собеседника двести стандартных лет, – обиженным тоном сказал Росток. – А у вас только и разговоров о том, как бы сбежать. Так вот, я этого делать не буду.

– Послать SOS – это единственная наша надежда! – вскричал Магнан. – Неужели вы станете препятствовать нашему спасению?

– Пожалуйста, Мистер, успокойтесь. Посмотрите на Ретифа, – он же сцен не закатывает. Вы просто смиритесь с мыслью о том, что проведете здесь остаток своей жизни, и мы с вами славно поладим, совсем как ладили с Ренфру, вплоть до последних нескольких дней.

– Остаток жизни? – задохнулся Магнан. – Но… но это немыслимо! Мы, может, еще полсотни лет проживем!

– Если Склиз доберется до нас, то навряд ли, – прикинул Ретиф. – Где они сейчас, Росток?

– Я как раз собирался сообщить, – начал Росток, – что они того и гляди появятся…

Голос растения утонул в усиливающемся басовом гудении, быстро разросшемся до похожего на мычание рева. Поблескивающий, тупоносый, словно акула, корабль пронесся над их головами, за ним последовал второй такой же, третий, а там и целая эскадрилья. Громовой рокот прошел по джунглям, украсив мирные воды озера узором поднятой ударными волнами ряби. Два боевых флота промчались на небольшой высоте, хлеща кильватерными струями по верхушкам деревьев, сократились в зримых размерах и сгинули.

– Видали? – таким голосом, словно у него перехватило дыхание, спросил в еще погромыхивающей эхом тишине Росток. – Если третий, как говорится, лишний, то что же можно сказать о подобной ораве?

Ретиф повернул ручку висящего у него на поясе приемника.

– …накнокал нашу дичь! – заголосил с придыханием Склнз. – Пусть ваши части, Генерал, обложат южный берег острова, а я замкну окружение с севера.

– Похоже, они нас заметили, – констатировал Ретиф. – Видимо, оптическое и инфракрасное оснащение Склиза лучше, чем я полагал.

Далекий корабль, произведя за озером разворот, блеснул в лучах солнца и скрылся за густой листвой леса. Справа и слева от них, и сзади тоже, показались другие корабли.

– Бегать по острову бессмысленно, – задумчиво сказал Ретиф. – Мы окружены.

– Что нам теперь делать? – простонал Магнан.

– Нельзя же просто стоять и ждать!

– У-ух! – всколыхнулся Росток. – Ох! Ах!

– Что такое? – испуганно подскочил Магнан и огляделся по сторонам.

– Господи, больно-то как! – сердито воскликнул Росток.

– Это форсажные струи, – Ретиф указал на поднимающиеся с разных сторон клубы дыма. – Гроачи все еще используют для маневрирования в атмосфере старозаветные реактивные двигатели. Ростку, надо думать, приходится жарко.

Магнан гневно задышал:

– Видите, какие это бессовестные бандиты? – возмущенно спросил он. – Неужто вы и теперь не передумаете, Росток, и не поможете нам…

– И пожну в изобилии новые ожоги третьей степени, когда тут появятся ваши друзья? Нет уж, спасибо! Тут и разговаривать не о чем!

Что-то громко, раскатисто зафырчало в воздухе.

– Вертолет, – догадался Ретиф. – А они не теряют времени.

Укрывшись под деревом, двое землян следили за тем, как приближается маленькая скоростная машина. Кроша воду, она прошла над озером и повисла в воздухе на высоте в двести футов.

– ВНИМАНИЕ, ЗЕМЛЯНСКИЕ ШПИОНЫ! – грохнул из нее многократно усиленный голос. – СДАВАЙТЕСЬ НЕМЕДЛЕННО, ИЛИ ВАС ОЖИДАЕТ НЕИЗЪЯСНИМО СТРАШНАЯ УЧАСТЬ!

– Послушайте, Росток, стоит нам попасть этим варварам в лапы, и никакой пользы от нас как от собеседников больше не будет, – настоятельно произнес Магнан.

– ВЫ ПРЕДУПРЕЖДЕНЫ! – проревел громкоговоритель. – ВЫХОДИТЕ БЕЗ ПРОВОЛОЧЕК, С ПУСТЫМИ РУКАМИ!

– Может быть, если Росток сганет сообщать нам

об их перемещениях, мы сможем отсидеться в этих зарослях, – сказал Магнан. – Тогда нам удалось бы избегнуть пленения до того, как подоспеет помощь.

Вертолет подобрался поближе.

– ТРИДЦАТЬ СЕКУНД, – взревел громовой голос. – ЕСЛИ ПО ИСТЕЧЕНИИ ЭТОГО СРОКА ВЫ НЕ ВВЕРИТЕ СЕБЯ ПРАВОСУДИЮ ГРОАЧИ, ВЕСЬ ОСТРОВ СГИНЕТ В ОГНЕ!

– Изжарить нас заживо? – запыхтел Магнан. – Они не посмеют!

– Ретиф… Мистер… – встревоженно спросил Росток, – он это всерьез?

– Боюсь, что так, Росток, – ответил Ретиф. – Но ты не волнуйся. До этого мы доводить не станем. Ну что, мистер Магнан, пошли?

Магнан с трудом сглотнул стоявший у-него в горле комок.

– Полагаю, лучше быть уютно удушенным в снабженной всеми удобствами цивилизации камере, чем свариться заживо, – сдавленным голосом произнес он, и оба землянина вышли из тени на залитый оранжевым солнцем берег.

7

– Мудрое решение, мякотники, – прошептал Склиз. – В награду за такую сговорчивость обещаю вам, что ваши останки будут отправлены вашим близким в соответствующей упаковке и с сочувственным рассказом о том, как вы столкнулись с бдительной гроачианской аппаратурой, предназначенной для отлова шпионов, и были ликвидированы ею еще до моего личного вмешательства, каковое могло бы спасти вас от справедливой кары за совершенные вами преступления.

– Что ж, вы весьма любезны, Великий Командор, – произнес Магнан, ухитряясь соорудить подобие улыбки. – Но не позволите ли мне предложить одну маленькую поправку? Почему бы вам не вмешаться немного раньше и не возвратить нас близким живыми-здоровыми – это стало бы трогательным проявлением межпланетной дружбы…

– Мои наблюдения над природой землян показывают, – перебил его Склиз, соединяя глаза башенкой, что вовсе не произвело на пленников успокоительного воздействия, – что ваши сородичи наиболее щедры к тем, кто придерживается политики несговорчивой враждебности. Данное проявление решительной натуры гроачи, вне всяких сомнений, значительно увеличит субсидирование Землей Программы Обеспечения Поголовной Полу-грамотности Гроачи, каковые средства, разумеется, будут втихую потрачены на давно назревшую модернизацию нашего флота.

– Но почему? – вопросил Магнан и безутешно звякнул цепями. – Почему все мы не можем быть просто добрыми друзьями?

– Увы, – сказал Склиз. – Помимо того обстоятельства, что мы, гроачи, находим вас, мякотников, на редкость отвратительными для любого из девяти наших чувств, отчего пребывание в вашем обществе становится для нас неудобным, помимо того также, что амбиции землян в отношении галактической экспансии находятся в противоречии с судьбой, предначертанной гроачи, плюс еще тот факт, что я должен как-то вознаградить себя за все неприятности, которые именно ты причинил мне, злонамеренно саботируя мои меркантильные устремления на Лягвии IV, – помимо всех этих небезынтересных материй, говорю я, существует еще необходимость заткнуть вам обоим рот.

– За-заткнуть рот? – спросил Магнан. – Господи, Командор Склиз, если вы имеете в виду небольшое взаимонепонимание, приведшее к нашей незапланированной высадке на Юдору, так тут и говорить больше не о чем! Помилуйте, я о нем уж и думать забыл! На самом-то деле, причиной высадки явилась, скорее всего, ошибка, совершенная при пилотировании моим коллегой, мистером Ретифом…

– Он имеет в виду вовсе не это, мистер Магнан, – поправил Ретиф. – Он имеет в виду свою попытку использовать Юдору в качестве дымовой завесы, позволяющей гроачи скрытно обрушиться на Империю Фрайров.

– Умолкни, ты, многоречивый! – прошипел Склиз, но в разговор уже встрял Оккийокк, чье изображение на расположенном за спиной у Склиза переговорном экране мирно усаживалось в замысловатое кресло:

– Кто таков! Моя в изумлении! Боже! Поговори еще!

– Идиот! – Склиз вскочил на ноги и нацелил на Ретифа вибрирующий зобный мешок. – Твои беспочвенные инсинуации лишают тебя последних сладостных мгновений жизни! – Он сделал знак страже. – Начинайте казнь немедля!

– Не поспешай, пятиглазый! – пророкотал Оккийокк. – Поговори со мной, землянин, моя интересуется, о да! Высказывай!

– Не суйся в это, Оккийокк, – прошипел Склиз, между тем как стража с готовностью рванулась вперед.

– Моя слушает! – возопил Оккийокк. – Ты позабыла, Склиз: мои орудия взяли тебя на пушку! Моя поболтает с этим землянином, а тебя разнесет на куски, иначе!

– Вы бы лучше его успокоили, Склиз, – посоветовал Ретиф. – Если вспомнить, что ваш флот состоит из закамуфлированных барок с муляжными пушками, слишком пугать его не в ваших интересах.

Склиз в ответ только забулькал.

– Пушек нет? – фыркнул Оккийокк. – Добрая весть! Скажи еще что-нибудь, землянин!

– Все очень просто, – объяснил Ретиф. – Склиз заманил вас сюда, чтобы ваши боевые корабли не путались у него под ногами. Это позволит ему напасть на ваши обитаемые планеты, встречая лишь минимальное сопротивление. Бомбардировка, надо полагать, теперь уже в полном разгаре.

– Ложь! – Склиз наконец овладел своим сиплым голосом. – Оккийокк, не слушай гнусных наветов предателя! Он желает поссорить нас друг с другом.

– Я благодарен тебе до краев, землянин! – Не обращая никакого внимания на призывы Склиза, проскрежетал Командующий фрайров голосом, каким кричит стальная балка, когда ее режут. – А ты изготовься к кончине, гроачианский пупырь! Притворимся, что мы сильно воюем, да? – так твоя говорила? Всех одурачим, да? А после соединимся и вторгнемся на Землю? Пироги и пышки! Ты меня и на волос не обманул никогда! Держитесь за шляпы, ребятки…

– Не стреляй! – взвизгнул Склиз. – Мякотник лжет, и я могу доказать это самым драматическим способом, распылив твою злокачественную рухлядь на составляющие ее атомы!

– Ретиф, скажите же что-нибудь! – взвыл Магнан. – Если они откроют огонь…

– Тогда вы умрете, мякотники! – прошипел Склиз. – Если победа достанется им, вы погибнете вместе с моим флагманом, но если я их одолею, о, тогда вы еще долго протянете под ножами моих виртуозов!

– Кого это ты одолеешь – с поддельными-то пушками? – осторожно осведомился Оккийокк.

– Ретиф! – воскликнул Склиз. – Признайся здесь, перед ним, что ты солгал, иначе украшением твоей кончины станут пытки, доселе неведомые!

– Вы бы лучше открыли огонь побыстрее, если, конечно, можете, – ответил Ретиф. – Что же до вас, Генерал, – обратился он к экрану, – то хочу вам напомнить: первый кус всегда слаще…

– Что вы такое говорите, Ретиф? – взвизгнул Магнан. – Зачем вы сводите их с ума? Кто бы из них ни победил, мы-то с вами останемся внакладе!

– Моя запуталась! – объявил Оккийокк. – Великолепная мысль – перестрелять безоружных пятиглазых, но если землянин соврал?

– Не позволяйте ему первым наброситься на вас, Склиз, – посоветовал Ретиф.

– Старший пушкарь! – прошипел Командор гроачи, агония коего разрешилась внезапным решением. – Всем батареям – залповый огонь!

Отклик оказался мгновенным, внутренняя связь донесла до присутствующих череду гулких щелкающих звуков. Следом послышался голос ошалелого Старшего пушкаря:

– Ваша Возвышенность, с прискорбием доношу…

– Саботаж! – взвыл Склиз. Оккийокк застыл на экране, не донеся одну из перстовидных конечностей до большой красной кнопки.

– Что, не взрывается? Пушечки в поломанности, как и информировал землянин? Великолепно! – предводитель фрайров помахал глазными отростками. – Настало время истребления тебя безо всякой спешки! Орудийный мастер, приказываю пробить в флагмане пятиглазых окошко пошире, чтобы Командор Склиз мог с удобством наблюдать за происходящим!

Склиз зашипел и метнулся к дверям, в которых ему пришлось немного подраться со стражниками, поспевшими к выходу раньше него. Магнан закрыл руками уши и зажмурился.

– Кого? – донесся со стороны экрана озадаченный голос Оккийокка. – Какого? Неисправность огненной части в такое время? Моя в нестерпимос-ти! Карамба! О дьявол!

– Господа, советую вам обоим расслабиться, – Ретиф слегка возвысил голос, перекрывая беспорядочный гвалт. – Стрелять больше никому не придется.

– А-а-а… так твои шпионы проникли на мой флагман! – зашипел Склиз. – Мало пользы будет тебе от этого, Ретиф! Дай только выйти в космос, и я приложу все силы моего творческого разума, чтобы достойно наградить твоих дрожащих от ужаса приспешников! – Он порылся в своем одеянии и извлек командирский микрофон. – Главный инженер! На взлет! Аварийная процедура!

– Боюсь, Склиз, вас ожидает новое разочарование, – произнес Ретиф после недолгой паузы, во время которой никаких толчков не случилось. – Росток чрезвычайно чувствителен к ракетным выхлопам, – мягко пояснил он. – Ergo – никаких взлетов.

– Росток? – взвизгнул Склиз, размахивая глазами, с которых во время свалки в дверях посшибали драгоценные фильтры. – Росток?

– Росток, – пробормотал Оккийокк. – Какой Росток, который?

– Росток! – задохнулся Магнан. – Но… но…

– Я погиб? – прошептал Склиз. – Пойман в ловушку предательством вероломных мякотников? Но торжество твое будет недолгим, о мой Ретиф! – И, выхватив затейливо изукрашенный револьвер из висевшей у него на костлявом боку отделанной под крокодилову кожу пластмассовой кобуры, гроачи прицелился…

– Куда ни кинь, все клин, – сказал Ретиф, пока оторопевший Склиз, выкатив все пять глаз, таращился на кораллового оттенка цветочек, выросший в дуле его оружия. – Росток слишком ценит беседы со мной, чтобы позволить вам понаделать во мне дырок. Верно, Росток?

– Совершенно верно, Ретиф, – прострекотал грациозный цветочек голоском небольшого сверчка.

– Моя смывается, кланяюсь всем святым! – долетел с экрана голос Оккийокка. – Навигатор, полный вперед!

– Бессмысленно, Генерал, – сказал Ретиф. – Вы уже вросли в землю. Боюсь, что у вас вместо полевых обмоток – сплошные вьюнки.

– Так вот почему Ренфру не смог взлететь! – ахнул Магнан. – Впрочем, я, разумеется, знал это с самого начала.

– Что это значит? – прошептал Склиз.

– Это значит, что местное население, состоящее всего из одного живого существа, одолело вас без посторонней помощи, – объяснил Ретиф, обращаясь к обоим вражеским предводителям. – А теперь, господа, если вы готовы к переговорам, Росток с удовольствием обсудит с вами условия вашей капитуляции.