Текст книги "Сказание о Ретифе"

Автор книги: Джон Кейт (Кит) Лаумер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 11 страниц)

2

Магнан, прикрученный ремнями к тесному сиденью тридцатифутового челнока, стоящего в ожидании вылета в метательном отсеке приписанного к Корпусу транспортного судна, нервно посматривал на стартовые часы.

– На самом-то деле, – рассказывал он, – Первый Заместитель поначалу склонялся к решению послать с этой миссией одного человека, однако я настоял, и он согласился отправить с вами и меня.

– А я-то гадал, кто же меня облагодетельствовал, – сказал Ретиф. – Приятно сознавать, что о тебе заботятся.

– Ретиф, вы намекаете… – но голос капитана, донесшийся из расположенного на панели управления динамика, помешал ему закончить:

– Пятнадцать секунд, джентльмены. Сдается мне, вы как раз поспеете к первому залпу. Время. Счастливой посадки!

Послышались резкие щелчки реле, глухой удар, и пассажиров тряхнуло так, что они на долгий, головокружительный миг лишились способности что-либо видеть. Когда зрение прояснилось, экраны уже заполнял черный космос, усеянный огненными точками. Транспортное судно у них за кормой развернулось и сгинуло.

– Я их засек, – сообщил Ретиф, щелкая рычажками настройки кругового экрана. – Наш отважный капитан закинул нас практически в самую середину боевой зоны.

– И что, уже стреляют? – задохнулся Магнан.

– Пока нет, но, судя по их построению, долго нам ждать не придется.

– Может быть, нам следует прямо отсюда передать им призыв к миру, – затараторил Магнан. – Что-нибудь красноречивое, взывающее к их лучшим чувствам, но в то же время с толикой скрытой угрозы.

– У меня такое ощущение, что этих ребят одним блистательным красноречием не проймешь, – сказал Ретиф. – Всякий, кто обзаводится новехоньким линкором, лишь об одном и мечтает, – как бы увидеть его в деле, это вполне естественно.

– Я вот подумал, – перебил его Магнан. – Вы ведь знаете, до какой степени ДКЗ не хватает опытного персонала, и, поскольку мы с вами убедились в безнадежности возложенной на нас задачи, наш долг спасти от катастрофы хотя бы то, что мы можем спасти. Кроме того, когда Следственный Отдел начнет разбираться, как это мы допустили, чтобы прямо под нашими носами разразилась война, свидетельства очевидцев могут оказать Первому Заместителю неоценимую услугу.

– Здесь командуете вы, господин Магнан, – напомнил ему Ретиф. – Однако меня не покидает совершенно отчетливое чувство, что если по возвращении в Сектор мы не сможем предъявить хотя бы нескольких подпалин от бластера на корпусе нашей посудины в доказательство перенесенных нами невзгод, то встреча нас будет ждать далеко не восторженная.

– Но Ретиф! – И Магнан ткнул в экран, на котором медленно вырастали протяженные, устрашающие очертания гроачианского крейсера. – Посмотрите на это чудовище, оно же щетинится пушками от носа до кормы! Какие разумные переговоры при такой огневой мощи?

В этот миг со стороны экрана донесся треск, и из-под сверкающего боевого шлема на землян уставилась бледная, чужеродная образина с пятью глазами на стебельках.

– Незамедлительно сообщить, кто вы такие, опрометчивые проныры! – прошелестел с характерным для гроачианского языка пришепетыванием слабенький голос. – И тотчас убраться вон отсюда или претерпеть нечто ужасное.

– Батюшки, да это же Родоначальник Склиз! – воскликнул Магнан. – Ретиф, это Родоначальник

Склиз! Помните Родоначальника Склиза из гроачианской торговой миссии на Лягвии IV?

– Это ты, Магнан? – проскрежетал гроачи. – При нашей последней встрече ты имел наглость встрять в наши дела и, изображая беззаветного прогрессиста, подрывать нашу торговлю. В каком качестве ты ныне вторгся в гроачианские области космоса?

– Однако, Склиз, вам следует признать, что продавать пластмассовые сардельки несчастным слаборазвитым любителям горячих сосисок, это все же немного слишком…

– Откуда нам было знать, что их треклятый метаболизм не приспособлен к усвоению полноценных полистиролов? – огрызнулся Склиз. – Но хватит болтать! Убирайтесь отсюда немедля, или вам придется принять на себя всю ответственность за подстрекательство к прискорбному инциденту!

– Помилуйте, Родоначальник, к чему такая поспешность…

– Изволь называть меня Великим Командором Флота Возмездия Склизом! Что до поспешности, я очень рекомендую вам обоим поупражняться в этой добродетели! Через шестьдесят секунд мои пушкари получат приказ открыть огонь!

– Я бы советовал вам, господин Командор, еще раз подумать, – сказал Ретиф. – После первого же вашего залпа фрайры начнут палить из всего, что у них есть, и вы получите пять снарядов в ответ на три ваших.

– Плевать! – прошипел Склиз. – Тем самым мерзавцы лишь пробудят в душе каждого гроачи священную ярость!

– По приблизительным подсчетам, у них тридцать один корабль против ваших двадцати четырех, – указал Ретиф, – так что по части ярости они вас, пожалуй, обставят.

– Но к чему вообще все эти разговоры насчет стрельбы, – весело воскликнул Магнан. – Чего, в конце концов, можно добиться стрельбой из пушек?

– Для начала – обладания кое-какой весьма завидной недвижимостью, – прохрустел Склиз. – Плюс уничтожения кое-каких чужеродных червей.

Магнан задохнулся:

– Вы открыто признаете, что намерены силой захватить Юдору?

– Какое там… впрочем, землянским шпионам в эти дела соваться нечего! Моя миссия здесь состоит в том, чтобы не дать вероломным фрайрам вторгнуться на злополучную Юдору…

– Я все слышу, все! – донесся с дополнительного экрана скрежещущий, визгливый голос, сопровождаемый шипением помех. На экране возникли ка-кие-то волнующиеся очертания, в конце концов застывшие в виде лоснящегося лиловато-красного черепа, узкого и продолговатого, с шишками, шпилями и с парой желтых глаз, венчающих подобия рожек, примерно на фут торчащих по обе стороны головы.

– Я прогневан! Я не потерплю! Вам даваема одна минута Стандартного Восточного Времени для полного оставления всякой поблизости! Считаю! Девять, двенадцать, четыре, много…

– Кто… Кто это? – задохнулся Магнан, вперяясь в нового собеседника.

– Ага, мякотник стакнулся с фрайром! – с подвыванием вымолвил Склиз. – Теперь я все понимаю! Ты думал, обмениваясь со мною любезностями, отвлечь мое внимание, а тем временем эти пакостники, твои закадычные дружки, скрытно обойдут меня слева и подло ударят в спину!

– Я – Главный Генерал Оккийокк – закадычный друг этих уродов? – взвизгнул выразитель фрайрских интересов. – Мой родной язык не осилит такого негодования! Не хватало тебе угрожать скромному благоцветению фрайрского Протектората, так ты еще оскорблять вдобавок! Силы небесные! Чтоб ты скукожился! И прочая непристойная брань по потребности!

– Пустословие тебе не поможет, предатель! – злобно прошептал Склиз. – Мои орудия готовы ответить на твою клевету.

– Только неслыханная содержательность первоклассного фрайрского генерала в состоянии уцелеть твою костлявую шею от хруста! – завыл в ответ Оккийокк.

– Господа, господа, не стоит так горячиться, – голос Магнана покрыл сипение статических помех.

– Я совершенно уверен, что существующие между вами противоречия могут быть разрешены с учетом справедливых…

– Если эта злокачественная помеха осуществлению предначертанной гроачи судьбы сию же минуту не уберет отсюда свои мятые жестянки, я за последствия не отвечаю! – провозгласил Склиз.

– Моя в расстройстве! – взвыл Оккийокк и взмахнул парой передних конечностей, оснащенных сложными стригущими приспособлениями. – Боже, как жаждется мне дотянуться до пяти его гдаз, заплести их в один сверхокуляр и выдрать с корнем эту похабную маргаритку!

– Потерпи еще чуть-чуть до той счастливой минуты, когда я приду хоронить тебя вниз головой в церемониальной песочнице, – сквитался Склиз.

– Ну что же, по крайней мере они все еще беседуют друг с другом, – сказал, прикрываясь ладонью, Магнан, меж тем как противники продолжали метать друг в друга громы и молнии. – И на том спасибо.

– Возможно, нам даже удастся убраться отсюда без всяких подпалин, – согласился Ретиф. – Оба блефуют, и, похоже, до конца дня они так и будут перебрасываться словами вместо торпед. Предлагаю произвести стратегическое отступление, пока они проводят досуг, пополняя словарный запас друг друга.

– М-да. Но что выиграет на этом земная дипломатия? Я к тому, что наш долг требует, дабы мы сыграли в сближении их государств более продуктивную роль. – И Магнан приложил палец к своему узкому подбородку. – Так вот, если бы мне предложили выработать справедливое решение…

– Давайте не будем напоминать им, что мы еще здесь, господин Магнан, – предложил ему Ретиф.

– При их темпераментах достаточно легкого срыва, чтобы начать бить посуду, а из нас получится чрезвычайно удобная для этого чашка…

– Ерунда, они не осмелятся, – и Магнан, наклонившись к экранам, крикнул, перекрывая голосом шум сражения: – Господа! Я нашел идеальное решение! Поскольку каждому из вас, по всей видимости, недостает веры в благородство намерений противной стороны, я предлагаю объявить Юдору Протекторатом Земли!

Магнан закончил, и лицо его расплылось в предвкушающей улыбке.

Мгновенно наступила полная тишина, ибо все органы чувств двух противников развернулись в сторону неожиданной помехи. Первым нз оцепенения вышел Склиз.

– Что? Это выходит, гроачи посеяли, а земляне пожнут? Да никогда!

– Я содрогаюсь! – завопил Оккийокк. – Я озлобляюсь! Я пенюсь в полости рта! Какая наглость! Милость Божия! Святые Небеса! Et cetera!

– Господа! – воскликнул Магнан. – Мы, земляне, останемся на Юдоре ровно столько времени, сколько потребуется аборигенам, чтобы должным порядком освоить современные приемы торговли и половой гигиены, после чего мы, разумеется, устранимся, предоставив им право на самоопределение.

– Это значит, поматросит и бросит! – прошипел Склиз. – Круто берешь, мякотник! Но меня ты не запугаешь! Генерал Оккийокк! Я предлагаю заключить перемирие на то время, пока нам придется плечом к плечу искоренять общего врага!

– Карамба! Я оскорблен! Я смертельно обижен! Я даже рассержен! Сначала мы прикончим приставалу! Затем продолжим борение фрайров и гроачи!

– Подождите! – возопил Магнан. – Вы не поняли…

– Боюсь, они как раз поняли, – проговорил Ретиф, хватаясь за рычаги управления. – Держитесь, господин Магнан, выходим из-под удара.

Крохотный катерок что было мочи рванулся вперед, виляя то вправо, то влево. Блеснула ослепительная вспышка, экраны побелели и тут же погасли. Катер отчаянно дернулся и перевернулся. От второго взрыва он полетел с подкруткой, словно плоский камешек по поверхности пруда.

– Ретиф! Остановитесь! Нас несет прямо на линию огня! – на последнем дыхании крикнул Магнан, ибо один из экранов вдруг ожил, обнаружив прямо по курсу громадный линкор гроачи, грозно увеличивающийся в размерах.

– Попробуем нырнуть под их. пушки, – отозвался Ретиф. – Удирать не имеет смысла, они накроют нас без особых трудов.

– Может быть, они позволят нам сдаться? – проблеял Магнан. – Давайте попробуем выбросить белый флаг!

– Боюсь, в белый флаг им будет легче целиться.

– Ретиф дернул катерок в сторону, совсем рядом рвануло еще раз, и катер нырнул под корму огромного корабля.

– Осторожнее! – завизжал Магнан, увидев, как ползет по экрану необъятный, крапчатый, синеватозеленый диск. – Мы врежемся в Юдору!

– Если повезет, врежемся, – согласился Ретиф.

Нарастающий визг раздираемой атмосферы сделал дальнейшие разговоры невозможными.

3

Если не считать шипения вытекающего откуда-то воздуха и резких щелчков, издаваемых остывающим металлом, единственными звуками, которые слышались в раздрызганиой рубке, были стоны Магнана, выползающего из-под останков своего кресла. Желтый солнечный свет, проходя через пробоину в корпусе, дрожал на дымящихся обломках панели управления, на скрученной и вспучившейся обшивке пола кабины и на пустом сиденье пилота.

– Рад видеть, что вы очнулись, – поприветствовал Ретиф.

Магнан повернул больную голову и увидел своего компаньона, свесившегося в открытый спасательный люк. Компаньон, судя по всему, не пострадал, разве что на скуле у него появилась ссадина да на груди бледно-голубой неофициальной предобеденной куртки зияла обгоревшая по краям дыра.

– Атмосфера здесь немного разреженная, но кислорода, судя по всему, хватает. Как вы себя чувствуете?

– Омерзительно, – признался Магнан.

Неловкими пальцами он расстегнул страховочную упряжь, кое-как выполз из люка и в изнеможении рухнул на короткую персикового цвета траву. Вокруг поднималась в бледное небо древовидная поросль с ребристыми красно-оранжевыми стволами и ноздреватой листвой мандаринового цвета. Купы желтых, янтарных и фуксиновых цветов светились в тени, словно мазки флюоресцентной краски.

– Как случилось, что мы еще живы? – потрясенно осведомился старший из двух дипломатов. – Последнее, что я запомнил, это бледно-розовый горный пик, вылезающий из облаков прямо на нас.

– По нему мы промахнулись, – успокоил начальника Ретиф. – Нашей обшивки как раз хватило на то, чтобы смягчить приземление. Она вместе с пружинистой растительностью и спасла наши шеи.

– Где мы?

– На островке в северном полушарии, и похоже, что это – единственная на планете суша. Определиться точнее у меня, боюсь, не получится, так что я взял на себя смелость назначить это место Северным полюсом.

– Ну что же, – оглядываясь, вздохнул Магнан,

– полюс так полюс. А эти где? Знаете, по мне так лучше сдаться на милость Склизу. Честно говоря, не доверяю я этому Оккийокку. Мне кажется, в его рогатых глазах таится некоторое коварство.

– Боюсь, что сдаться прямо сейчас нам не удастся, – заметил Ретиф. – Поимщики еще не подоспели.

– Гм. Не сомневаюсь, что они потратят на посадку больше времени, чем мы. Я полагаю, мы можем покамест устроиться здесь поудобнее.

– Да, но, с другой стороны, – рассудил Ретиф,

– с какой стати нам их дожидаться?

– А разве у нас имеется иная надежда на спасение?

– Ни тот, ни другой из наших противников как-то не вызвал во мне желания сдаваться ему в плен, даже если предположить, что они вообще берут пленных.

– Вы хотите сказать, – изумился Магнан, – что Склиз, наш коллега-бюрократ, существо, с которым я осушил немало пиршественных чаш, будет молча смотреть, как нас казнят?

– Может, конечно, и будет, – если не успеет прикончить нас первым.

– Господи, Ретиф, но что же нам тогда делать? Как, по-вашему, далеко отсюда ближайшее поселение туземцев?

– Я что-то не заметил, пока мы спускались, никаких следов цивилизации, – ни городов, ни дорог, ни возделанных полей. Давайте пошарим на длинных волнах.

Ретиф забрался внутрь искалеченного катера, осмотрел закрепленный в амортизирующих держателях радиоприемник, срастил несколько оборвавшихся проводков и покрутил ручку настройки. Ничего, кроме легких помех, услышать не удалось. Тогда он переключился на частоту, отведенную для переговоров между судами.

– …ни на что не годного двуглазого недотепу! – громко и отчетливо сказал голос Склиза. – Старая рухлядь, которую ты именуешь флагманом, находилась к ним ближе, чем мой великолепный знаменосец! Именно ты был обязан взорвать их к чертовой матери, чтобы и духу от них не осталось!

– Моя гневается! Моя ярится! Черт! Дьявол! Подобные обвинения, и от кого – от пятиглазого прохиндея с маргариновыми перстами! Я в нестерпим ости!

– Довольно! – прошипел Склиз. – Руганью ничего не поправишь! Если мякотники живы, если

они сообщат, что мы обстреляли земное судно, целые орды их омерзительных Защитников Мира слетятся сюда.

– Я умоляю! Моя хохочет! Ты есть олух! Живы, а! После такого крушения, вполне! Нет, невозможно, я повторяю! Au contraire[8]8
  Напротив (фр.).


[Закрыть], я полагаю, моя сейчас возобновит наш диспут. На чем мы остановились? Ах да, – моя описывала твоих предков…

– Слушай, ты, безголовый! Подобно прочим низшим формам развития живой материи, мякотники неправдоподобно живучи. Мы должны убедиться в их гибели! А потому я сейчас спущусь на планету, дабы нанести coup de grace[9]9
  «Удар милосердия», последний удар (фр.).


[Закрыть] любому, кто смог уцелеть, ты же обожди в сторонке, а еще того лучше – удались в ничейное пространство…

– Это чтобы ты мог беспрепятственно захапать планету? Моя веселится! Моя просто бьется в холерике! Бог-Господь! Моя сопровождает, вот так!

– Хорошо, раз ты настаиваешь. Можешь сопровождать меня на борту моей личной канонерки. Я распоряжусь о скромном эскорте из миноносцев, он нас проводит до самой планеты.

– Фига. Спасибочки вам, но я предпочитаю собственный корабль. И еще моя возьмет с собой несколько крейсеров, чтоб в дороге не было так одиноко.

– Крейсеров? – проскрежетал Склиз. – В таком случае, я полагаю, парочка гроачианских линейных кораблей будет вполне уместна – просто для красоты построения, понимаешь?

– Комбинация заполучается однобокой, если в нее не включить и фрайрский линкор!

– В сущности говоря, – прошелестел Склиз, – не вижу, почему бы мне не взять с собой весь флот, – просто на случай, если в мое отсутствие тебе вдруг покажется привлекательной мысль поразить меня подлым ударом в спину.

– Моя согласная! Я тоже хочу! Так будет еще веселее! Милость небесная! Полный вперед! И горе тому, кто отстанет!

– Согласен! Роджера на мачту, и ходу! – отрывисто скомандовал Склиз.

– Боже мой, Ретиф, – пробормотал Магнан, – эти безумцы готовы произвести полномасштабное вторжение, лишь бы не упускать друг друга из виду.

– Теперь уж никто не вправе обвинить нас в том, что мы не смогли повлиять на развитие гроачиано-фрайрских отношений, – спокойно заметил Ретиф.

– Ну, давайте сматываться. У нас осталось около часа до их появления.

Он сноровисто высвободил из держателей портативный приемник и вытащил из-под обломков ранец с продуктовым НЗ.

– В какую сторону пойдем? – встревоженно осведомился Магнан, озирая густо-оранжевый лес, расстилавшийся вокруг.

– Выбирайте сами, мистер Магнан, – сказал Ретиф и продолжил, указывая пальцем стороны света, – эники, беники, ели вареники.

– Ммда. Я предпочел бы эники. Эта сторона как-то повеселее. Ну, может быть, чуток еще забрать в сторону беников.

– Ну, стало быть, эники-беники, – подытожил Ретиф и первым двинулся к оранжевой роще.

4

– Ретиф, силы мои на исходе, – задыхаясь, промолвил Магнан, после того как они за три четверти часа на три мили удалились от обломков катера.

– Мы пока еще не в безопасности, – предупредил Ретиф. – Лучше уйти подальше, потом отдохнем.

– Мне уже все едино: гроачи меня расстреляют или я помру от перенапряжения и перебоев в сердце,

– Магнан опустился на податливую травку и лежал, большими глотками хватая воздух.

– А как насчет команды свежевателей-фрайров? – поинтересовался Ретиф. – Насколько мне известно, они начинают со скальпа и понемногу спускаются вниз, как будто банан очищают.

– Шутите, шутите, если вам так легче, – простонал Магнан. – Мне все равно.

Внезапно он резко сел, с подозрением уставившись на маленький, похожий на колокольчик цветок с лепестками, окрашенными в нежные тона коралла.

– Пчелы, – с отвращением вымолвил он. – При моей аллергии даже к земным насекомым, укус любой чужеродной твари наверняка прикончит меня прямо на месте.

– Ну что же, как вы сами указывали, одна погибель ничем не хуже другой, – утешил начальника Ретиф. – Если вы действительно углядели пчелу, так это первый представитель местного животного мира, какой попался нам на глаза.

– Я не видел ее, но слышал совершенно отчетливо, – сварливо ответил Магнан. – Она жужжала у меня прямо над ухом.

– А странный, однако же, лес, – заметил Ретиф.

– Всего одна разновидность деревьев, один вид травы, и цветы мало того, что одинаковые, так еще и одного размера и расцветки. И ни тебе сорняков, ни паразитирующих лиан. Большие деревья не забивают маленьких – нигде никакой чахлой поросли. Даже опавших листьев не видно.

– Гм-да, – прокряхтел Магнан. – Слушайте, Ретиф, предположим, нам все же удастся избегнуть плена, и что дальше? Где мы, никто не знает. Как вообще нас смогут спасти?

– Это интересный вопрос, мистер Магнан.

– Не то, чтобы это было так уж и важно, – мрачно продолжал Магнан. – Миссия моя закончилась провалом, хуже того – рухнула вся моя карьера!

И он застонал:

– Вы отдаете себе отчет, что если бы не наше вмешательство, это вторжение могло никогда не состояться?

– Подобная мысль меня посещала, – признался Ретиф.

– Я уж не говорю о потере разведывательного катера. Если Первый Заместитель возложит ответственность на меня, – на нас, следовало бы сказать, – то есть, в том случае, если он сочтет именно вас, Ретиф, лично ответственным, – Магнан даже повеселел, – слушайте, да вы же будете выплачивать его стоимость долгие годы! Я, конечно, замолвлю за вас словечко. В конце концов, Склиз нас все-таки обстреливал.

– Было такое дело.

– Да и вообще, кто вправе утверждать, что именно моя дружественная попытка предложить им компромиссное решение послужила толчком к вторжению? Эти горячие головы, смею сказать, все равно попытались бы захватить планету.

– Возможно, – согласился Ретиф.

– На самом-то деле, отвлекая их разговорами, я несомненно отсрочил неизбежное на… на неопределенное время.

– На несколько секунд, уж никак не меньше.

– Нет, правда, Ретиф, принеся себя в жертву на алтарь космического содружества разумных существ, я, быть может, тем самым спас бессчетное множество жизней!

– Боюсь, несколько бактерий все же погибло при нашей поспешной посадке, – возразил Ретиф.

– Вам бы только глумиться, – укорил его Магнан. – Но вот увидите, история меня оправдает! Да что там, не удивлюсь, если выбьют даже особую посмертную медаль и… – Он резко оборвал свою речь и кое-как поднялся на ноги. – Вот, опять! Совершенно озлившаяся оса! Откуда этот звук?

Ретиф, прислушиваясь, склонил голову набок и затем пригнулся к небольшому сообществу абрикосового оттенка цветов, покачивавшихся иа длинных стебельках совсем рядом с Магнаном.

– Нашли время цветочки нюхать! – завопил Магнан. – Я в опасности!

– А знаете, мистер Магйан, – с неуверенной интонацией отозвался Ретиф, – похоже, никаких насекомых поблизости нет.

– Вот как? Но я же их совершенно отчетливо слышу! – неодобрительно парировал Магнан. – Звук в точности такой, какой издает трубка старомодного телефона – помните их, они все еще в ходу на Челюстине – если забыть повесить трубку на рычаг.

– А вот это уже ближе к истине, мистер Магнан, – согласился Ретиф и склонился, приложив ухо к похожему на раструб горна цветку.

– Ну наконец-то, а то я уж решил, что вы так ничегошеньки мне и не скажете! – явственно прозвучал в его ухе тоненький голосок.