Текст книги "Берег динозавров [Империум. Берег динозавров. Всемирный пройдоха]"

Автор книги: Джон Кейт (Кит) Лаумер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 41 страниц) [доступный отрывок для чтения: 15 страниц]

Похоже, что я был слишком самонадеян. Внезапно разговор двух «хищников» резко оборвался и наступила тишина. Я не знал, что такое я сделал, но уже почувствовал, что сейчас произойдет. Шаги были очень тихими и наступила очень короткая пауза перед тем, как дверцы шкафа распахнулись. Я надеялся, что моя маскировка не подведет.

Я вышел, бросив холодный взгляд на Пипе.

– Ну, Джорджес, – сказал я. – Как прекрасно знать, что у тебя за душой. – Я говорил на том же французском диалекте, что и они, и приготовился к действию.

– Дьявол! – завопил Морис. Он смотрел на меня широко раскрытыми глазами. Какой-то момент мне показалось, что я очень легко смогу покинуть эту комнату. Я развернулся, сделал шаг в сторону, пистолет оказался у меня в ладони.

– Посторонись! – гаркнул я.

Пипе не обратил никакого внимания и бросился на меня. Я сдавил свое крохотное оружие и напрягся, чтобы не быть отброшенным отдачей. Раздался тяжелый удар и Пипе бросило назад, он опрокинулся на спину, раскинув руки, и больше не двигался. В этот момент Морис бросился на меня сбоку. Я отлетел к противоположной стене, упал и он оказался сверху меня. У меня в руке все еще был пистолет и я попытался было применить его. Но в голове моей гудело, а Морис был стремителен и силен как бык. Он слегка перевернул меня, держа с помощью захвата одной рукой, а другой скрутил мне руки за спиной. Тяжело дыша, он сел на меня верхом.

– Кто ты? – прошипел он.

– Я думал, что ты узнал меня, Морис, – сказал я. С максимальной осторожностью я попытался засунуть пистолет за манжет рубашки и это мне удалось. Но сколько это стоило мне усилий, не могу передать. Когда я услышал слабый щелчок, что пистолет находится в кобуре, я позволил себе расслабиться.

– Значит ты так думал, да? – засмеялся Морис. Лицо его было багровым и влажным. Он вытащил из кармана тяжелую дубинку, слезая с меня.

– Вставай, – сказал он и оглядел меня – Боже мой! Фантастика, да и только, – прошептал он, когда закончил свой осмотр. – Кто послал тебя?

Я не ответил. Было ясно, что мне не удалось одурачить его ни на один миг. Я страстно хотел узнать, что было у меня не так. Но все же, казалось, Морис находил мою внешность довольно интересной. Он подошел поближе и рассчитанным движением резко ударил меня по шее. Он мог бы сломать мне шею этим ударом, но то, что он сделал, было больнее. Я почувствовал, как кровь брызнула из моей полузажившей раны. Он увидел это и, казалось, на миг ошеломило его. Но затем его лицо прояснилось.

– Прости меня, – сказал он скаля зубы, – В другой раз я попробую ударить в другое место. И отвечай, когда тебя спрашивают.

В этом голосе было что-то злобное, выражение его лица живо напомнило мне выражение лиц тех, кто нападал на летний дворец в Империуме. Эти люди уже повидали ад на земле и больше уже не могли быть полностью людьми.

Морис смотрел на меня оценивающе, похлопывая дубинкой по ладони.

– Я думаю, – сказал он, – нам нужно немного поговорить кое о чем в другом месте. И держи руки на виду!

Глаза его бегали из стороны в сторону, по-видимому, отыскивая мой пистолет. Он был очень уверен в себе. Его нисколько не беспокоило, что он не заметил его. Он не хотел надолго оставлять меня без присмотра, чтобы более основательно поискать пистолет.

– Держись поближе, бэби, – сказал он. – Вот так. Иди рядом, спокойно и легко.

Я держал руки слегка приподнятыми и последовал за ним к телефону. Он не был таким уж умелым, как считал себя: я мог бы в любой момент убрать его. Но что-то смутно говорило мне, что лучше еще некоторое время побыть с ним в надежде разузнать побольше.

Морис поднял трубку и что-то тихо сказал в микрофон, не отрывая от меня взгляд.

– Через сколько времени они будут здесь? – спросил я.

Морис прищурился, не отвечая. Трубку он уже положил на рычажки.

Я решил тоже промолчать.

Наконец, он не выдержал и со смехом произнес:

– А зачем тебе знать, мальчик, через сколько времени мои друзья придут сюда?

– Может быть, нам тогда хватит времени заключить сделку, – сказал я.

– Да, – кивнул головой Морис, – мы можем заключить прелестную сделку. Ты будешь петь громко и внятно и тогда, возможно, я скажу своим ребятам, чтобы они покончили с тобой побыстрее.

– Морис! Неужели ты настолько глуп? Ведь сейчас у тебя в руках козырной туз. Не трать же попусту его на толпу.

Советник снова похлопал дубинкой по ладони.

– Что у тебя на уме, бэби?

– Я думаю о тебе, – сказал я. Думать приходилось быстро. – Держу пари, что ты никогда не знал, что у Брайана есть брат-близнец. Он, правда, полностью порвал со мной, хотя я думаю, что сейчас…

Глаза Мориса заблестели.

– Дьявол, – прошептал он, – Но ты, видно, уже давно не видел своего любимого братца, как я посмотрю?

Он осклабился. Мне очень захотелось узнать, что именно так смогло его рассмешить.

– Давай уйдем отсюда, – предложил я. – Нам надо переговорить друг с другом с глазу на глаз. Здесь это невозможно, так как скоро сюда придут ваши друзья.

Морис взглянул на мертвого Пипе.

– Забудь о нем, – сказал я. – Он уже ничего не значит.

– Тебе бы хотелось, чтобы и я был мертв, не так ли, бэби?

Внезапно его злобно-насмешливый той сменился рычанием:

– Ей богу, – закричал он, – ты, ты хотел убить меня, мелюзга соломенная…

Он склонился ко мне, сжав кулаки. Я понял, что он безумен и может свободно убить меня в приступе ярости.

– Сейчас ты увидишь, кто из нас убийца, – кричал Морис. Глаза его сверкали, когда он замахнулся своей дубинкой.

Больше ждать я уже не мог. Пистолет снова оказался в моей ладони. Я прицелился в Мориса. В этот момент мне почудилось, что я начинаю перенимать от него эту необузданную жажду крови. Я ненавидел все, что он собой символизировал.

– Ты глупец, Морис, – тихо сказал я сквозь зубы. – Тупой и неуклюжий и через минуту уже мертвый. Но сперва ты мне скажешь, как ты узнал, что я не Байард.

Эта попытка оказалась тщетной.

Морис прыгнул ко мне, но пуля отбросила его. Он упал навзничь. Моей руке стало больно от отдачи. Обращение с этим крошечным оружием требовало особой сноровки. Однако если я и дальше стану пускать его в ход столь же часто, то едва ли продержусь больше одного дня. Пистолет был рассчитан на пятьдесят выстрелов.

Теперь мне нужно было поскорее убраться отсюда. Я схватил со стола настольную лампу и запустил ее в люстру. Это на несколько секунд должно было задержать преследователей.

Я выскользнул в коридор и двинулся вперед, в том же направлении, в котором я шел до того момента, когда услышал звук лифта. Проходя мимо подъемной шахты, я услышал шум поднимающейся кабины и постарался как можно быстрее скрыться за ближайшим поворотом коридора. Они уже были здесь! И тут я увидел лестничную клетку. Осторожно открыв стеклянную дверь, я стал тихо спускаться по ступенькам. Я не стал дожидаться, чтобы насладиться зрелищем их физиономии, когда они увидят мертвых Мориса и Пипе.

Я вспомнил о своем коммуникаторе, но тут же отказался им воспользоваться. Пока сообщать мне было нечего.

Я проследовал три марша лестницы, прежде чем очутился в каком-то зале. Пока я оглядывался, из комнаты в противоположном конце зала вышел человек и посмотрел в мою сторону. Мое сходство теперь не столько помогало, сколько служило помехой. Человек что-то сказал и исчез за дверью комнаты.

В углублении я заметил небольшую дверь и попробовал открыть ее. Она была заперта, но я приналег на нее и с силой толкнул. Хрустнула филенка и я оказался на лестнице, ведущей вниз.

Мне практически уже ничего не оставалось, как только покинуть дворец. Было совершенно очевидно, что мое перевоплощение закончилось провалом. Единственное, что я мог сейчас сделать, это забраться в безопасное место и запросить дальнейших инструкций.

Я уже спустился на два пролета по лестнице, когда услышал сигнал тревоги. Первое, что необходимо было сделать, это освободиться от этого причудливого мундира. Я стащил с себя сюртук и принялся срывать с него погоны и галуны с рукавов. Лацканы я не мог трогать, так как в них был вплетен микрофон. Больше я уже ничего не мог сделать со своим внешним видом.

Это не часто пользуемая лестница, вероятно, вела к какому-нибудь выходу, причем ничем не хуже, чем другие. Я продолжал спускаться, проверяя по дороге каждую дверь. Все они были заперты. Я подумал, что это хороший знак. Лестница оказалась тупиком, заполненным бочонками и заплесневелыми картонными коробками. Я поднялся на один пролет выше и прислушался. За дверью были слышны громкие голоса и топот. Я вспомнил, что согласно планам дворца этот выход на лестницу был рядом с главным входом в старый дворец. Было похоже, что я попал в ловушку.

Я снова спустился вниз, отодвинул один из бочонков и взглянул на стенку за ним. Виднелся край дверной панели. Я отодвинул другой бочонок и обнаружил ручку. Она совершенно не двигалась.

Я подумал, насколько сильно я могу шуметь, чтобы меня не слышали, и решил, что на многое рассчитывать не приходится. Единственная возможность могла заключаться в коробках. Я отодвинул верх одной из них и заглянул внутрь. Она была заполнена заплесневелыми бухгалтерскими книгами. Пользы от них не было никакой.

Следующая коробка была получше. Старая кухонная посуда, сосуды, миски. Я нашел большой нож для разделки мяса и просунул его в щелку двери. Но она была прочна, как будто должна была защищать ни больше ни меньше, как вход в банк. Я попробовал еще раз, дверь не могла же быть такой крепкой, но на мое счастье…

Пришлось отступить, может быть, единственное, что остается сделать – это бросить всякую осторожность и попытаться взломать филенку. Я оперся плечом, отыскивая наиболее подходящее место для выдавливания – и отпрянул к стене, держа в руке пистолет.

Медленно, очень осторожно, дверная ручка поворачивалась…

Глава VIII

Я был на грани паники, так сильно на меня подействовало то, что я был загнан в угол. Я не знал, что делать. У меня была тьма инструкций как действовать после того, как мне удастся убить диктатора, но не было никаких, как прикрыть свое отступление после неудачи.

Раздался скрип и с двери посыпалась пыль. Я стал как можно дальше и ждал. Возникшее было желание выстрелить я, правда, тут же подавил. Сейчас было важно только одно – ждать и смотреть.

Дверь слегка приоткрылась. Мне это совсем не понравилось – меня осматривали, я сам ничего не мог разглядеть. Хорошо, что у меня был вид безоружного человека – крохотный пистолет был надежно спрятан в моей руке. Но было ли это преимуществом? Этого я не знал.

Неопределенность не правилась мне.

– Хорошо, – сказал я. – Вы делаете сквозняк. Идите сюда наружу!

Я говорил с гортанным парижским акцептом, который слышал наверху.

Дверь открылась сильнее и за ней появился парень с вымазанным сажей лицом. Он щурился и глядел наверх, на лестницу. Мотнув головой назад, он произнес:

– Сюда, пожалуйста, – голос у него был довольно хриплый.

В данных обстоятельствах я не видел причин отказываться. Я прошел мимо бочонков и, наклонив голову, нырнул в низкий дверной проем. Как только человек закрыл дверь, я вернул пистолет на прежнее место в рукаве.

Я находился в сыром мощенном туннеле, освещенном стоящим на полу электрическим фонарем.

Мне необходимо было находиться против света – пока что я не хотел, чтобы было видно мое лицо.

– Кто вы? – поинтересовался я.

Парень протолкнулся мимо меня и подхватил фонарь, едва взглянув на меня.

– Я – человек немногословный, – сказал он. – Я не люблю задавать вопросы и не люблю отвечать на них. Идемте.

Я не мог позволить себе спорить с ним по этому поводу и последовал за ним. Мы шли по высеченному вручную проходу, затем вниз и очутились в темпом помещении без окон.

За разбитым столом, на котором потрескивала горящая свеча, сидели двое мужчин и темноволосая девушка.

– Все в порядке, Миче, – сказал мой проводник. – Вот этот голубок.

Миче развалился на стуле и дал знак, чтобы я подошел к нему. Он взял что-то со стола, похожее на нож для открывания писем, и стал ковыряться в коронных зубах, косясь на меня взглядом.

Я решил не подходить слишком близко к столу.

– Судя по форме, один из этой псарни, – сказал он. – В чем дело, ты укусил кормившую тебя руку? – Человек весело засмеялся.

Я промолчал, думая, что надо дать ему возможность сказать мне что-нибудь, если уж ему так хочется этого.

– Судя по шнуркам, – унтер-офицер, – продолжал он, – Что ж, там наверху будет очень интересно понять, куда это ты делся? – Тон его изменился. – Выкладывай, почему ты в бегах?

– Пусть этот мундир не беспокоит вас, – начал я. – Давайте считать, что я одолжил его. Там, наверху, мой вид не очень-то понравился.

В этот момент в разговор вступил другой из сидевших:

– А ну, парень, подойди поближе к свету.

Я не мог откладывать этого надолго. Я вышел вперед, прямо к столу. И чтобы быть уверенным, что они поймут мой замысел, поднял лампу и осветил ею лицо.

Миче так и застыл с ножом в руке. Девушка стремительно вскочила и перекрестилась. Другой мужчина как завороженный уставился на меня. Все получилось весьма внушительно. Я поставил свечу назад на стол и небрежно сел на пустой стул.

– Возможно, вы можете сказать мне, – я говорил негромко, но твердым голосом, – почему мне не удалось обмануть их?

Заговорил другой мужчина:

– Вот в таком виде вы и показались перед ними?

Я кивнул.

Он и Мяче переглянулись.

– Друг мой, неужели вы не поняли, что здесь вы представляете собой довольно большую ценность, – сказал через мгновение незнакомец. – Но вам нужна некоторая помощь. Чика, принеси нашему новому товарищу вина.

Девушка, все еще с широко раскрытыми глазами, торопливо бросилась к закопченному буфету и стала наощупь искать бутылку, глядя на меня через плечо.

– Так что же случилось наверху? – спросил Миче. – Сколько времени вы были во дворце? Сколько человек вас видело?

Я вкратце рассказал о случившемся, опустив только способ моего проникновения во дворец. Казалось, это вполне их удовлетворило.

– Похоже, что только двое видели его лицо, Грос, – заключил в конце концов Миче. – И оба они покинули сцепу.

Он повернулся ко мне.

– Хорошенькое дельце – пристукнуть Соувета. И вряд ли кто будет сожалеть о Пипе. Между прочим, а где же твой пистолет? Может быть, вы соблагоизволите отдать его мне? А?

Он протянул руку.

– Я был вынужден оставить ого, – ответил я. – Понимаете, в темноте обо что-то споткнулся, выронил его, а искать не было времени.

Миче недовольно хмыкнул.

– Боссу будет очень интересно с вами переговорить, – сказал Грос. – И чем скорее, тем лучше.

Кто-то, тяжело дыша, вбежал по лестнице в комнату.

– Скажи, шеф, – начал он, – мы навели шуму в башне…

Он остановился как вкопанный и весь напрягся. На лице его появилось удивление. Рука его начала шарить по бедру в поисках пистолета. Но он не нашел его и метался взглядом от одного лица к другому.

– Что… что…

Грос и Миче хрипло расхохотались.

– Успокойся, Паук, – Миче первый прекратил смеяться. – Байард перешел к нам!

При этом даже Чика хихикнула.

Паук продолжал стоять в недоумении.

– Ничего не пойму, – еле выдавил он из себя.

Он оглядывал комнату. С его побелевшего лица не сходила гримаса сильного испуга. Миче вытер лицо платком, прокашлялся и сплюнул на пол.

– О’кей, Паук. Не волнуйся. Это просто точная копия. А теперь веди сюда ребят.

Паук стремительно выскочил из комнаты. Я ничего не понимал. Почему некоторым из них было достаточно внимательного взгляда, чтобы раскусить меня, а вот этот парень был полностью введен в заблуждение?

Я должен был попять причину! Было что-то, что я делал неправильно.

– Вы не против того, – сказал я, – чтобы объяснить, что не так в моей одежде?

Миче и Грос снова переглянулись.

– Что ж, мой друг, – сказал Грос, – нет ничего, о чем бы мы не позаботились. Смотри на вещи проще и мы доставим тебя куда надо. Вы хотели, проникнув во дворец, шлепнуть старика, не так ли? Что ж, при поддержке Организации вы сможете это сделать.

– Какой Организации? – изумился я.

Миче покачал головой и вмешался в нага разговор.

– Не забывайте, мой друг, что сейчас вопросы задаем мы! И поэтому, ваше имя? Чем вы занимаетесь?

Я перевел свой взор с Миче на Гроса. Мне очень хотелось знать, кто из них старший.

– Мое имя Байард, – сказал я.

Миче, прищурясь, встал и начал прохаживаться вдоль стола. Он был крупным парнем с большой головой и маленькими глазками.

– Я спросил ваше имя, мистер! – сказал он. – Обычно я дважды не спрашиваю, зарубите себе на носу.

– Пусть будет так, Миче, – вмешался Грос. – Он прав. Он должен оставаться в своей роли, если он намерен хорошо ее сыграть. Я уверен, что он вполне способен на это. Пусть так и остается. Мы тоже будем звать его Байардом.

Миче взглянул на меня.

– Да, в этом есть определенный смысл, – согласился он.

– У меня возникло чувство, что с этим человеком мне будет очень трудно поладить.

– Кто вас поддерживает, э… Байард? – спросил Грос.

– Я – одиночка. Во всяком случае до сего момента. Но, кажется, что я кое-что упустил. Если ваша организация меня примет, я полажу с вами.

– Порядок, мистер. Мы принимаем вас, – кивнул головой Миче.

Мне понравился вид этой пары головорезов, но я не мог же встретить здесь великосветскую компанию. Насколько я мог догадаться, Организация была подпольной антибайардовской партией. Я огляделся. Комната эта, казалось, была выдолблена в стенах дворца. По-видимому, они развернули шпионскую деятельность по всему зданию, используя потайные ходы.

Комната стала наполняться людьми, один – по лестнице, другие – через дверь в дальнем углу. По всей вероятности, было отдано какое-то распоряжение. Они собирались вместе, глядя с любопытством, переговариваясь друг с другом, по не удивляясь.

– Вот и ребята, – сказал Грос, глядя на них. – Степные крысы.

Я пробежал взглядом по дюжине головорезов с пиратской наружностью. Грос дал им точное определение. Я снова взглянул на него.

– Хорошо, – сказал я. – С чего мы начнем?

Они, конечно, не были товарищами того рода, что я хотел бы иметь в этом мире, но если они смогут восполнить пробелы в моем внешнем виде и помогут стать на место Байарда, я мог бы только благодарить судьбу за такую удачу.

– Не спеши, милый, – засмеялся Мяче. – Подготовка требует довольно много временя. Нам важно будет потренироваться на макете дворца, который будет сделан где-то за городом. Не забудь, что впереди, до того, как ты снова попытаешься проникнуть сюда, тебя ждет бездна работы.

– Но я же уже здесь, – сказал я, обращаясь к Гросу. – Почему бы не попробовать сегодня? Зачем уходить отсюда?

– Над вашей внешностью необходимо слегка поработать, – сказал Грос. – Кроме того, операцию надо тщательно спланировать. Надо обдумать, как получше воспользоваться этой подменой и подстраховаться от измены.

– И никакого плутовства, милый, – добавил Миче.

Заросший массивный человек из толпы вступил в разговор:

– Мне не по душе этот пень, Миче. Лучше отдай его мне, чтоб я укокошил его и похоронил под полом.

К его поясу был пристегнут большой кинжал парашютиста. У меня не было сомнений, что он так и жаждет пустить его в ход.

Миче взглянул на него.

– Не сейчас, Гастон, – покачал он головой.

Грос потер подбородок.

– Пусть вас, ребята, не беспокоит мистер Байард, – сказал он, – Мы с него не будем спускать глаз.

Он посмотрел на Гастона.

– Ты, конечно, специалист своего дела, парень, но мои тебе совет – не торопись. Если с ним что-нибудь случится, тебе не поздоровится.

Меня успокаивала мысль о пружине под запястьем. У меня было чувство, что Гастон далеко не единственный в этой толпе, кто терпеть не может чужаков.

– Для вас важно время, – сказал я. – Давайте что-то делать.

Миче подошел очень близко ко мне. Он указательным пальцем постучал меня по плечу и произнес:

– У вас, мистер, рот как хлопушка. Здесь отдают приказы Грос и я.

– Да, – усмехнулся Грос. – Нашему другу еще многому предстоит научиться. Но вот насчет одного он прав, – Время – деньги. Байард должен вернуться сюда завтра. А это значит, что сегодня мы уходим, если не хотим, чтобы эти герцоги верховодили среди кадровых военных. Миче, пусть ребята двигаются. Я хочу, чтобы все было собрано и уложено быстро и тихо. Не забудьте выделить надежных людей в резерв.

Он повернулся ко мне. Миче в это время начал отдавать распоряжения своим людям.

– Возможно, вам было бы неплохо немного перекусить сейчас, – заметил Грос. – Нам предстоит долгий путь.

Я был озадачен. Я полагал, что сейчас ночь. Посмотрев на часы, я отметил, что прошел всего час и десять минут с тех пор, как я очутился во дворце. Да, приходится еще раз констатировать, что время движется чертовски медленно.

Чика вынула буханку хлеба и брусок сыра из буфета и поставила еду на стол. Нож лежал рядом. Я насторожился.

– Можно взять нож? – спросил я.

– Конечно, – сказал Грос. – Ешьте.

Он запустил руку под стол и вытащил короткоствольный пистолет, который и положил перед собой.

Миче вернулся к столу, когда я пережевывал ломоть хлеба. Хлеб был отличным. Я попробовал вино. Оно тоже было неплохим. Хорош был также и сыр.

– У вас хорошая еда, – отметил я. – Это хорошо.

Чика с благодарностью посмотрела на меня.

– Мы все делаем хорошо, – согласился Грос.

– Пусть лучше этот нахал снимет свой шутовской наряд, – сказал Миче, кивнув в мою строну. – Кто-нибудь, не задумываясь, может пристрелить его. Наших ребят очень будоражат мундиры подобного рода.

Грос посмотрел на меня.

– Правильно, – сказал он. – Миче даст вам какую-нибудь одежду, мистер. Этот мундир не пользуется здесь любовью.

Такое развитие событий мне не совсем нравилось. В лацканах сюртука был вплетен мой коммуникатор. Поэтому мне пришлось наотрез отказаться и не поддаваться не только на уговоры, но и на всевозможные угрозы.

В конце концов мы сошлись с Гросом на том, что поверх своего мундира я одену какой-нибудь плащ.

Но Миче, пожалуй, был с этим не согласен. Он ткнул ногой в мой стул. Я вовремя заметил это и вскочил на ноги прежде, чем опрокинулся вместе со стулом. Миче посмотрел мне в лицо.

– Раздевайтесь, мистер, – сквозь зубы процедил он. – Вы слышали, что я вам сказал?

Все, кто находился в ото время в комнате, притихли. Я посмотрел на Миче, надеясь, что Грос вступится за меня.

Стояла тишина. Посмотрев на Гроса, я заметил, что он с любопытством наблюдает за нами.

– А почему это я должен исполнять ваши приказы – с усмешкой спросил я.

Миче рванулся вперед, вытаскивая нож. – Я порежу твой мундир, молокосос, – прохрипел он.

– Убери нож, Миче, – спокойно сказал Грос. – Ты же знаешь, что это наше секретное оружие. А мы хотим, чтобы этот мундир был снят и остался целым.

– Что же, – с ворчанием согласился Миче. – В этом есть какой-то смысл.

Он швырнул нож на стол и двинулся на меня. По его легкой походке и наклоненному корпусу я понял, что имею дело с профессионалом.

Я решил не ждать, пока он начнет первым. Развернувшись, я вложил весь вес своего тела в прямой удар в скулу. Миче был застигнут врасплох, подбородок его подпрыгнул, и сам он полетел назад. Я последовал за ним, пока он снова не восстановил равновесие, и опять ударил его. Но это был ветеран слишком большого числа драк. Он сгруппировался, мотнул головой и затем резко ударил меня прямо в висок. Я пошатнулся, почти выключившись, Он ударил меня еще раз, на этот раз в переносицу. Закапала кровь.

Я не смог бы долго продержаться против этого громилы. Толпа собралась в дальнем конце комнаты, наблюдая с восторгом за дракой. Слышались ободряющие возгласы, чтобы Миче показал мне свой класс. Грос продолжал сидеть. Чика смотрела на меня, прижавшись к стене.

Увертываясь от ударов, я отступал назад. Я был ошеломлен. У меня был только один шанс и для этого мне был нужен темный угол. Миче не отпускал меня. Он обезумел. Удар в челюсть прямо на глазах ребят лишил его рассудка. Это было мне на руку. Он забыл правила ведения боя и размахивал руками, стараясь нанести мне поражение как можно быстрее. Для восстановления своей репутации он хотел одним ударом послать меня на пол, Я же продолжал отступление, увертываясь от ударов.

Я перемещался в сторону глубоких теней в углу комнаты, за буфетом. Мне нужно было попасть туда как можно быстрее, пока наблюдавшая за нами толпа не стала преградой на моем пути.

Миче размахался вовсю. Я слышал свист его кулаков совсем рядом с собой. Я отступил еще на шаг и был сейчас почти у цели. Теперь нужно было встать между нападавшим и остальными. Я прыгнул назад, спасаясь от яростного удара, и ужалил Миче резким ударом правой в ухо. Затем я развернулся, поймал свой пистолет при его падении из рукава и, когда Миче делал вдох, выстрелил ему в живот, одновременно дико вскрикнув и бросившись на него. Он ударился о степу и упал во весь рост у моих ног. Я успел спрятать пистолет назад, за манжет, и повернулся.

– Ничего не видно, – закричал кто-то. – Дайте туда свет.

Толпа двинулась вперед, образовав широкий круг и замерла, увидя, что на ногах остался только я.

– Миче на полу, – крикнул кто-то. – Этот новичок справился-таки с ним.

Грос протиснулся вперед, немного поколебался, потом подошел к распростертому телу Миче. Он присел на корточки и попросил свечу.

Перевернув Миче на спину, он внимательно осмотрел тело и попробовал пульс. Затем он резко поднялся во весь рост.

– Он мертв! Миче мертв.

Он как-то странно посмотрел на меня.

– Ну и удар у вас, мистер, – сказал он.

– Я стараюсь не прибегать к нему, – сказал я. – Но если будет нужно, то, без сомнения, воспользуюсь нм снова, если меня только к этому принудят.

– Обыщите его ребята, – приказал Грос. Они прощупали меня всего, но вот запястье не приняли в расчет.

– У него ничего нет, Грос, – сказал кто-то.

Грос решительно осмотрел тело, надеясь отыскать следы ран. Люди столпились вокруг него.

– Нет, нет никаких следов, – наконец сказал он. – Ребра сломаны и внутренности словно перемешаны.

Он взглянул на меня и добавил:

– И он это сделал голыми руками!

Я надеялся, что они поверят в это, что было бы лучшей гарантией от повторения. Я хотел, чтобы они боялись меня, и здесь были совершенно ни причем вопросы этики.

– Довольно, – Грос обратился к своим людям. – Возвращайтесь к своим делам. Миче сам напросился. Он обозвал новичка нахалом. Я даю ему имя Молот!

Я решил, что сейчас самое время взять чуть повыше.

– Лучше бы вы, Грос, сказали им, что я займу здесь место Миче. Думаю, для нас обоих будет полезно, если мы будем работать рука от руку!

Грос скосил взгляд на меня.

– Подходит, – сказал он, немного поразмыслив.

У меня было чувство, что он что-то задумал.

– И, между прочим, – добавил я. – Я оставлю на себе мундир. Ведь мы договорились с вами об этом, пока не вмешался Миче. Почему вы не сказали об этом?

Грос пожал плечами и, внимательно посмотрев на меня, усмехнулся.

– Он останется в мундире, – сказал вожак, обращаясь к своим людям. – Через тридцать минут нас не должно быть в этом месте. Идемте!

* * *

В конце темного туннеля показалась неровная полоска света. Грос дал команду остановиться. Люди сгрудились, заполнив тесный проход.

– Большинство из вас прежде не ходило этим путем, – начал Грос. – Отсюда можно выйти на Оливковую аллею. Это маленькая боковая улочка под стеной дворца. Впереди выход прикрывает небольшая лавчонка, в которой торгует древняя старуха. Не обращайте на нее внимания. Выходить будем по одному. Как только выйдете из лавки, поворачивайте направо. Не забудьте, что документы у нас всех в порядке. Если кто-нибудь на воротах спросит – покажите. Держитесь спокойно. Если сзади вас возникнет какой-нибудь шум, продолжайте идти. Место встречи – на воровском рынке.

Он показал первому на выход, прищурясь, как только рваный брезент был откинут в сторону. Через полминуты последовал второй. Я подошел поближе к Гросу.

– Зачем было приводить сюда столько людей? – спросил я тихо. – Если бы нас было всего несколько, нам было бы намного легче.

Грос покачал головой.

– Я должен присматривать за этими слюнтяями. Не знаю, какие только мысли могут забрести в их головы, если только я оставлю их одних на пару дней, и я не могу позволить, чтобы все было испорчено. Они ничего не могут сделать сами, если я не буду подсказывать им, что от них требуется.

Мне это показалось весьма сомнительным, но я не подал виду. Все уже прошли мимо нас и исчезли за брезентовым пологом. Тревоги не было.

– Порядок! – сказал удовлетворенно Грос. – Давайте за мной, мистер.

Он проскользнул под заплесневелые тряпки, я за ним – мимо колченогого стола, заваленного горшками. Старая карга, восседавшая на табуретке, не обратила на меня никакого внимания. Грос выглянул на узкую пыльную улицу и быстро нырнул в толпу прохожих. Я, не отставая, следовал за ним. Мы шли мимо громко разговаривающих, жестикулирующих покупателей и мелких торговцев, прислонившихся к облепленным мухами лоткам с пищей. Мимо обшарпанных магазинчиков, ковыляющих нищих, чумазых мальчишек. На улице было полно мусора и отходов; голодные собаки сновали в толпе. Никто не обращал на нас ни малейшего внимания – мы выбрались без всякого затруднения.

Я вспотел под тяжелым плащом, который дал мне Грос. Мухи жужжали у моего распухшего лица. Какой-то нищий, скуля, протянул ко мне изможденную руку. Грос нырнул между двумя толстяками, занятыми оживленным спором. В тот момент, когда я хотел последовать примеру своего напарника, толстяки двинулись в путь и я был вынужден обойти их. А это привело к тому, что я потерял Гроса из виду.

Внезапно я увидел военную форму – парня в желтоватом хаки с суровым лицом, который грубо проталкивался сквозь толпу. Прямо передо мной прошмыгнула собака, я инстинктивно отпрянул назад. Раздался крик, люди начали рассыпаться во все стороны, толкая меня. Тут я увидел Гроса. Его бледное лицо было обращено в сторону солдата. Он начал бежать. В два прыжка человек в форме догнал его, схватил за плечо и с криком развернул. Завыл щенок, попав мне под ноги. Рука солдата подымалась и опускалась, нанося удары Гросу тяжелой дубинкой.

Далеко впереди себя я услышал выстрел и почти тотчас же еще один; уже поближе. Грос был свободен и убегал. Голова его была окровавлена, а солдат лежал в пыли, на спине, конвульсивно вздрагивая.

Я бросился вдоль стены, стараясь перехватить Гроса или, во всяком случае, не потерять его из виду. Толпа расступилась, образовав проход для него, бегущего с пистолетом в руке.

Внезапно передо мной вырос солдат с дубинкой. Я бросился в сторону, выбросив вверх руку. Солдат отпрыгнул и отдал честь.

Я разобрал слова «Извините, сэр», пробегая мимо него. Он, должно быть, мельком разглядел мою форму сквозь развевающийся плащ.

Впереди Грос упал на колени в пыль, голова его свисала. Из боковой улицы выбежал солдат, прицелился и выстрелил ему в голову. Грос накренился, свалился на спину и затих. Пыль смешалась с кровью на его лице. Толпа сомкнулась. С того момента, как его опознали, у Гроса ужо не было никаких шансов.