Текст книги "Берег динозавров [Империум. Берег динозавров. Всемирный пройдоха]"

Автор книги: Джон Кейт (Кит) Лаумер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 41 страниц) [доступный отрывок для чтения: 15 страниц]

Глава V

Дзок лежал на том же месте, куда я его оттащил – в высокой густой траве под небольшим деревом. Он дышал часто и неглубоко.

Шаттл находился футах в пятидесяти от нас, у обломка скалы, из-за которого выглядывала, задумчиво почесываясь, серая обезьяна размером с шимпанзе. Свою одежду и одежду Дзока я расстелил на траве, предварительно прополоскав ее в близком ручье с песчаным дном. Затем я осмотрел свои раны, которые, к счастью, оказались небольшими ссадинами, царапинами и синяками.

Агент зашевелился, повернулся на бок и застонал, навалившись на забинтованную руку. Глаза его открылись.

– Поздравляю с вызволением, – сказал я.

Он снова застонал. Его бледный язык высунулся и облизал тонкие почерневшие губы.

– Как только вернусь домой, тут же подам в отставку, – прохрипел он и, устроившись поудобнее, стал баюкать свою раненую руку.

– Такое впечатление, что это не моя рука, – попытался усмехнуться Дзок.

– Может быть, мне попробовать чем-то вам помочь?

Он отрицательно покачал головой.

– Где мы находимся, англик?

– Между прочим, меня зовут Байард, – сказал я. – Что же касается того, где мы, то вы должны знать это лучше меня. Я обшарил окрестности за те несколько часов, пока вы были без сознания, и ничего не нашел. В течение пяти часов я вел шаттл, но потом в нем что-то сломалось и мы вынырнули здесь. От вас не было никакой помощи, похоже, что вы были в гораздо худшей форме, чем говорили мне. – Я пожал плечами.

Дзок кивнул и произнес: – Да. Все правильно. Как физически, так и духовно я был истощен. Во-первых, меня трижды почти до потери сознания избивали, во-вторых, мои питательные таблетки были почти на исходе, и мне приходилось всю последнюю неделю сидеть на ограниченном рационе.

– Но, послушайте, как же вам удавалось все это проделать – бежать, драться, ползти, и все это со сломанной рукой?

– В этом почти нет моей заслуги, старина. Все дело в неиспользованных резервах моего организма. А потом еще немного самогипноза.

Он огляделся вокруг. – Симпатичное местечко. Вы не обнаружили во время разведки наших бывших хозяев?

– Пока нет. Но прошло около четырех часов с тех пор, как мы прибыли сюда. Думаю, что нам не стоит опасаться их вторжения. Судя по тому, что мы о них знаем, их владение техникой перемещения по Сети очень слабое и поэтому нам не стоит опасаться того, что они нас найдут.

Дзок посмотрел на изломанную скалами линию горизонта и спросил:

– Как же вам удалось сориентировать шаттл со станцией? Или же… постойте… Похоже, что мы оказались где-то в дебрях.

Я покачал головой. – Эти скалы, – я показал на возвышавшиеся вдали вершины из кроваво-коричневого камня – производят вблизи довольно неприятное впечатление. Мне показалось, что они чем-то похожи на развалины человеческого жилья. Хотя ничего определенного сказать нельзя. Может быть, это игра природы.

– Да, – кивнул Дзок. – Каким бы путем ни двигаться по перемещающимся мирам, изменения прогрессивны. Лужа всегда становится прудом – пруд – озером, озеро – болотом, с живущими в нем двадцатифутовыми змеями. Деревья всегда растут вверх и вширь. Расцветают и плодоносят. Старятся и погибают. В энтропической цепи нет разрыва, исключая, конечно, такие, вызванные человеком, аномалии, как «Зона».

– Вы догадываетесь, куда нас занесло?

Серая обезьяна на верхушке скалы подозрительно поглядывала на меня.

– Позвольте мне немного собраться с силами.

Дзок закрыл глаза и сделал несколько сильных вдохов. – Я должен ввести свое сознание в мнемоническоо состояние, иначе нельзя будет определиться во временя и пространстве.

Я ждал. Его дыхание восстановилось. Глаза открылись.

– Порядок, – наконец произнес он. – Все не так уж и плохо. Насколько мне кажется, мы сейчас находимся в шести часах езды от административного центра в Зас.

Он сел, потом с трудом встал на ноги.

– Надо двигаться. Предстоит большая работа, чтобы привести в порядок приборы. Не очень-то приятно двигаться с потухшими приборами.

Он задумчиво уставился на меня.

– Я хотел бы задать вам один вопрос, англик. Послушайте, как вам удалось управлять шаттлом?

Я почувствовал как наморщился мой лоб. Мне на пришло на ум – нахмуриться или усмехнуться.

– Я открою вам небольшую тайну, Дзок. Дело в том, что я тоже кое-что понимаю в управлении шаттлом.

Он выжидающе смотрел на меня. В его взгляде чувствовалась осторожность.

– Дело в том, – продолжал я, – что ваша администрация не единственная сила, обладающая контролем над Сетью. Я представляю Верховное Правительство Империума.

Дзок кивнул.

– Хорошо, что вы сами сказали мне об этом, Байард. Это будет способствовать установлению взаимного доверия.

– Вы что? Об этом догадывались?

– Да. Я установил это еще там, в камере, во время нашего совместного пребывания в плену. Небольшой гипноз и все стало ясно. Кроме этого, я влиял на выбор ваших поступков. Нет, нет, ничего вредного. Просто некоторое смягчение вашего симптома тревоги, плюс, конечно, команда следовать моим указаниям до последней буквы.

Мы обменялись пристальными взглядами. На моем лице появилась широкая и довольно сардоническая усмешка.

– Для меня теперь большое облегчение слышать подобные речи от вас, Дзок. Теперь я не буду чувствовать перед вами вину, Дзок, особенно после того, как немного поработал над вами, пока вы были без сознания.

На мгновение он испугался, но уже через секунду сумел взять себя в руки.

– Мне не хочется огорчать вас, старина, но я хорошо защищен от такого рода вещей, – выпалил он, выглядя при этом слегка озабоченным, словно мысль только-только пришла ему в голову.

– Он кивнул.

– Я тоже!

Неожиданно он рассмеялся. Его, похожая на пушечное ядро голова, казалось, раскололась в улыбке, открывшей, по меньшей мере, тридцать шесть зубов. Он наклонился, хлопнул себя рукой по колену, согнулся пополам в приступе смеха и стал подходить ко мне, все еще смеясь.

Я отступил на шаг.

– У вас очень заразительный смех, Дзок. Но он не настолько хорош, чтобы я позабыл обо всем и позволил подойти ко мне на расстояние вытянутой руки!

Он выпрямился, усмехаясь на этот раз довольно невесело.

– Я уверен, что мы могли бы договориться, – продолжал я. – Только не надо впредь испытывать на мне эти трюки для начинающих. Я их довольно хорошо изучил.

Он поджал свои тонкие губы. – Я все думаю, почему вы остановились здесь? Почему вы не двинулись дальше по Сети и не оказались под защитой своей собственной базы, пока я был без сознания?

– Я уже вам говорил об этом. Дело в том, что я не смог сориентироваться. Эта территория мне незнакома, а на борту этой машины нет никаких карт Сети.

– Ага. И теперь вы ждете, что я доставлю вас домой, а себя поставлю в положение, когда мне…

– Просто вы должны помочь привести шаттл в порядок, – перебил я его. – А уж домой я сам постараюсь добраться.

Он покачал головой.

– Я по-прежнему сильнее вас, англик. И это несмотря на мою руку и физическое истощение. Не вижу поэтому пути, как вам удастся заставить меня сделать это.

– Не забывайте, что у меня есть оружие, – улыбнулся я, – и владею им весьма недурно.

– Да. Но думаю, что это вряд ли вам поможет. Моя смерть поставит точку и на вашей жизни! – он широко улыбнулся. Создавалось впечатление, что он получает удовлетворение от всего происходящего.

– Давайте я лучше доставлю вас к нам в центр, а уж там позаботятся, чтобы вы немедленно получили необходимую помощь, – предложил он.

– Я уже имел счастье судить о «волосатом» гостеприимстве, – покачал я головой, – и больше к нему не стремлюсь.

Дзок скривился обиженно. – Надеюсь, вы не станете смешивать нас, австралопитеков с какими-то хегрунами лишь потому, что тела и у нас покрыты волосами?

– А вы можете гарантировать мне функционирующий шаттл и координаты моего мира?

– Ну…, – он развел руками. – Я не уполномочен…, – от боли в поломанной руке он охнул.

– Подумайте о том, в каком положении вы оказались бы, если бы я оставил вас здесь!

– Я активно сопротивлялся бы такой попытке.

– И потерпели бы поражение!

– Возможно. Но с другой стороны я был бы слишком ценным пленником для вашего Империума, поэтому уж лучше умереть, сопротивляясь…

Он напрягся, как будто был уже готов оказать мне сопротивление. А этого я совсем не хотел.

– Я готов сделать вам еще одно предложение, – начал быстро я. – Вы даете мне слово офицера Администрации, что мне будет дана возможность связаться с соответствующими высокопоставленными чиновниками в Зай, а я даю свое согласие сопровождать вас.

Он быстро кивнул.

– В этом могу я вас заверить и дать, самые твердые гарантии в том, что вам окажут самый теплый прием и хорошее обращение.

– Значит, договорились. – Я сделал шаг вперед, протянул руку, стараясь выглядеть не таким озабоченным.

Дзок сначала не понял моего жеста, но затем пожал руку. Его ладонь была горячей, сухой и жесткой, словно собачья лапа.

– Пустая рука…, – пробормотал он, – без оружия. Замечательный символизм!

Он снова широко улыбнулся. – Я рад, что мы договорились. Похоже, что вы достойный парень, Байард, хотя…, – его улыбка несколько поблекла, – у меня такое чувство, что вы каким-то образом обвели меня вокруг пальца. Не знаю, каким образом, но чувствую это.

– Я ломал голову, как уговорить вас отправить меня в Зай, – сказал я, улыбаясь в ответ. – Спасибо, что помогли решить эту задачу.

– Хм-м. Должно быть, что-то случилось дома, а?

– Это еще мягко сказано.

Он нахмурился.

– Ладно, мне нужно работать. А вы пока расскажите-ка мне все поподробнее.

Через час, ободрав костяшки пальцев и получив удар током, Дзок наладил шаттл. Он сел за пульт управления и, повернувшись ко мне, спросил:

– Скажите, Байард, тот странный свет, о котором вы говорили, появляется даже в тех местах, куда не могли попасть лучи обычных источников света?

– Именно так, какое-то призрачное голубоватое свечение.

– В вашем рассказе есть целый ряд моментов, которые я никак не могу объяснить, – заметил наконец Дзок. – Но, что касается эффекта света, то мне совершенно ясно, что вы были мгновенно перемещены на нулевой уровень времени. Хегруны обожают действовать на этом уровне. Видимый свет возникает при определенных эманациях, вызванных вследствие осцилляции элементарных частиц при сильно пониженном энергетическом уровне. Часть этой реакции вызывает деятельность глазного нерва. Замечали ли вы, что этот свет в основном исходит только от металлических поверхностей?

– Я бы не сказал…

Дзок, нахмурившись, покачал головой.

– Для того, чтобы перенести тело через энтропийный порог, требуется фантастическая энергия. Гораздо большая, чем для перемещения через А-линии, например. Вы говорите, что оказались там без всякой механической помощи?

Я кивнул.

– А что это за нулевое время?

– О, это очень сложное понятие, – Дзок был занят тем, что внимательно следил за работой приборов, снимая их показания и занося данные в записную книжку. Как эксплуатационник шаттла он был на голову выше меня.

– При нормальных условиях мы движемся в направлении, которое можно для удобства назвать перемещением вперед. Перемещаясь по Сети, мы движемся перпендикулярно этому вектору, то есть, другими словами, вбок. А нулевое время… Ну, представьте себе, что оно расположено под прямыми углами к обоим. Это безжизненный континуум, в котором энергия тенет странным образом.

– Тогда, выходит, это не город преобразился, а я сам? Выходит, что я вышел из своего нормального континуума и попал в состояние нулевого времени.

– Именно так, – сочувственно поморгал мне Дзок. – Я могу себе представить, в каком состоянии вы находились, думая иначе.

– Теперь я начинаю понимать случившееся, – сказал я. – Хегруны изучают Империум из нулевого времени, готовясь к вторжению. И их техника гораздо сильнее, чем то, что имеется у нас. Поэтому нам понадобится помощь. Как вы думаете, Дзок, окажет нам ее ваша администрация?

– Я не знаю, Байард, – почти по-человечески пожал плечами Дзок. – Но, будьте уверены, что я сделаю все, что будет зависеть от меня.

Я проспал беспокойным сном прямо на полу за сиденьем пульта управления, прежде чем Дзок разбудил меня. Я встал за его спиной и уставился на экран. Мы находились теперь среди витых башен и минаретов – розовых, желтых, светло-зеленых, которые были устремлены в ясное утреннее небо.

– Боже, как прекрасно! – только и мог вымолвить я. Но тут же рассудок взял у меня верх и я задал сокровенный вопрос:

– А как по отношению к вашему дому, Дзок? Ужо близко?

– О, башни Зая! – почти пропел Дзок. – Ничто не может с ним сравниться!

– Хочется надеяться, что и прием будет таким же соответствующим, – буркнул я.

– Послушайте, Байард, – нерешительно начал Дзок, – я должен вам что-то сказать, Э-э… откровенно говоря, в умах наших чиновников существует предубеждение против представителей «гомо сапиенс». Предубеждение, возможно, безосновательное, но с ним все же придется считаться.

– Что? Предубеждение? – я не мог скрыть свою озабоченность. – И что лежит в основе этого недоброжелательного отношения?

– Определенные расовые черты. У вас репутация жестоких, любящих насилие, существ.

– Понимаю. Мы не столь нежны и мягки как хегруны, например. Но мне хотелось бы задать вам одни вопрос, Дзок. Не могли бы вы припомнить, кто это ввязался в драку с хегрунами и овладел этим шаттлом, на котором мы сюда прибыли? А?

– Да, да и у нас некоторая воинственность. Но вы, наверное, заметили, что даже хегруны стремятся скорее захватить в плен, чем убить, и хотя они жестоки, это жестокость равнодушия, а не ненависти. Я видел, как вы пнули одного из них, когда вас бросили в камеру. Заметили ли вы, что он даже не попытался дать вам сдачи?

– Любой начнет мстить, если с ним обращаться жестоко.

– Но только вы, сапиенсы, систематически истребляли все другие формы гуманоидной жизни в своих естественных континуумах. – Дзок теперь слегка разволновался. – Вы, лишенные кожаного волосяного покрова, в каждой линии, где вы существуете, – обитаете в одиночестве! Давным давно, при первом столкновении «лысого» человечества с нормальными волосатыми антропоидами – движимые чувством стыдливости своей наготы – вы начали уничтожать ваших «волосатых» братьев. И даже сегодня, после стольких лет, ваши умы окутаны древним комплексом вины и стыда, связанным с этим истреблением ни в чем не повинных существ.

– Так что? Вы считаете нас, наше нынешнее поколение ответственным за то, что случилось или могло случиться тысячи лет назад?

– В моей части мира, – пожал плечами Дзок, – мирно сосуществуют три человеческих расы. Мы, австралопитеки, если использовать ваш термин, родезианцы – отличные работники, сильные и трудолюбивые, хотя и не слишком умные, и пекинезы – производные, вы, наверное, знаете – синелицые ребята. Мы живем вместе в полной гармонии, каждая группа живет в своем социальном секторе и каждая вносит свой вклад в нашу общую культуру. Тогда как вы, сапиенсы, живете только сами, так как остальных уничтожили.

– А как же я, Дзок? Я тоже кажусь вам маньяком-насильником? Я что, проявил по отношению к вам какое-то отвращение?

– Ко мне? – Дзок пораженно уставился на меня, но через мгновение расхохотался: – Кто? – он снова зашелся в смехе.

– Что вас так рассмешило, Дзок?

– Вы с вашим бедным голым лицом – вашими хилыми конечностями и дегенеративным телосложением – и вам еще нужно преодолевать свое естественное отвращение ко мне? – Он чуть не падал с кресла.

– Ну, если я и чувствовал отвращение, то у меня хватало порядочности хотя бы забыть об этом, – обиженно проговорил я. – Не забывайте, что с моей точки зрения вы выглядите довольно… необычно.

Дзок прекратил смеяться и взглянул на меня почти извиняюще.

– Да, это так, – признался он. – И ты перевязал мне руку и выстирал мне форму.

– И умыл твою старую несчастную рожу, не так ли?

Дзок улыбался теперь почти что пристыженно. – Прости меня, старина, меня, похоже, немного занесло в сторону.

Я махнул рукой.

– Все мои разговоры, – продолжал он, – не что иное, как чушь. Забудь о них, Байард. Надо судить о человеке по его поступкам, не так ли? Но сколько же еще у нас чиновников, которые не могут избавиться от своих расовых недостатков.

Он нерешительно протянул мне свою руку.

– Пустая рука, без оружия, а? – Он улыбнулся и пожал руку.

– Ты хороший парень, Байард, – проговорил Дзок. – Если бы ни ты, я все еще гнил бы в этой страшной камере. Я всегда буду помнить об этом и поэтому постараюсь, насколько это будет в моих силах, помогать тебе.

Он нажал на рычаг управления, переключил реле переноса в нерабочее состояние и шум генераторов поля стих. Дзок обернулся ко мне:

– Вот мы и прибыли. Этот день может оказаться знаменательным для наших обеих рас.

Мы вышли на широкий простор площади, окруженной деревьями с яркими геометрическими формами клумб и фонтанами, искрящимися в лучах, солнца. На площади находились тысячи австралопитеков, прогуливающихся парами и спешащих куда-то с важным видом срочности, который был отличительной чертой чиновников не только здесь, но и у нас дома. Не странно ли?

Одни были одеты в струящиеся балахоны, похожие на арабские джеллабы, на других были только разноцветные панталоны и жакеты. То там, то тут в толпе мелькала белая форма агентов. Наше неожиданное появление в самой гуще толпы вызвало небольшое замешательство, которое превратилось в глухой ропот, когда они увидели меня. Я заметил как морщатся носы у некоторых, как враждебно поглядывают на меня другие. Кто-то что-то крикнул Дзоку. Он ответил и крепко взял меня за руку.

– Извините, Байард, – пробормотал он. Он помахал рукой небольшому самолетику, кружившему над нами. Я подумал, что это вертолет, но потом заметил, что у него нет несущих винтов. Аппарат начал снижаться, выпустив большой прозрачный парашют. Похожий на Дзока пилот, блеснув рядом прекрасных зубов, посмотрел на меня. Челюсть у него прямо-таки отвисла.

Он что-то пробормотал Дзоку, который ответил ему и, взяв меня за руку, направился вперед.

– Не обращайте на него внимания, Байард. Что взять с простого человека?

– О, не беспокойтесь, старина. Я ведь не знаю, что он говорит, – постарался рассмеяться, но плохие предчувствия уже начали донимать меня.

Пилот догнал нас и что-то горячо начал доказывать Дзоку. Тот молча послушал, потом кивнул головой и через мгновение уже повел меня к самолетику.

Я взобрался на сидение, обтянутое кожей. Дзок уселся рядом и похлопал летчика по спине, что-то сказал, очевидно, давая адрес.

– Похоже, что наше приключение не так уж и плохо закончилось, – удовлетворенно сказал он, откидываясь на спинку кресла. – Возвратиться целым и невредимым – более или менее – с захваченной машиной и самым удивительным… гостем. Разве это не удача?

– Я рад, что вы не сказали «пленником», – с горечью констатировал я, глядя на великолепную панораму парков и площадей, быстро проплывающую под нами.

– Куда мы направляемся, Дзок?

– Мы едем в штаб Администрации. Мой отчет требует незамедлительного доклада. Да и вы тоже спешите, не так ли?

Говорить, похоже, больше было не о чем. Я разглядывал проплывающий внизу город, наблюдая, как растет, приближаясь, высокая белая башня. Мы направлялись, очевидно, прямо к ней. Сделав круг, пилот проговорил что-то в микрофон, и вот мы уже мягко опустились на небольшую площадку, расположенную на крыше в саду, состоящем из высоких пальм, больших клумб желтых и голубых цветов. В середине этого сада был неправильной формы водоем, заполненный ослепительно голубой водой. Находившиеся в клетках, почти невидимые птицы, и небольшие зверьки придавали этому саду сходство с джунглями.

– А сейчас, Байард, позвольте мне вести разговор, – сказал Дзок, подгоняя меня поскорее покинуть самолетик.

– Поверьте, – продолжал он, – что я представлю ваше дело в самом лучшем виде. Поверьте, что все будет хорошо. Через несколько часов вы будете на пути домой.

– Надеюсь, что ваш совет менее расистски настроен, чем те люди, там, внизу, – начал было говорить я, но тут же замолчал, уставившись на клетку, где двуногое существо без хвоста и шерсти, ростом около двух футов, с низким лбом и редкой бородкой смотрело на меня. Смотрело очень тоскливыми глазами.

– Боже мой! – воскликнул я. – Но ведь это же обыкновенный карлик! Это человек!!!

Дзок резко обернулся, – А? Что? – Он махнул рукой и усмехнулся. – О, Байард, это ведь простое животное. Забавное маленькое создание, но, тем не менее, дикое и очень далекое от человека.

Маленькое существо забеспокоилось и издало жалобный звук. Я прошел мимо, ощущая в себе бурю чувств, ни одно из которых не добавило мне веры в счастливое возвращение.

Мы очутились в большой комнате под открытым небом, в которой были бассейн, газоны с цветами, столы и кресла. Дзок подошел к настенному экрану, страстно заговорил в микрофон и через несколько мгновений повернулся ко мне. – Все устроено, – сказал он. – Совет сейчас заседает и рассмотрит наше дело.

– Быстро! – удивился я, – Честно говоря, я боялся, что мне придется около недели болтаться здесь, заполняя различные формы и анкеты.

– Только не здесь! – заносчиво вздернул нос Дзок. – Дело чести местных властей своевременно решать всё дела.

– Местные власти? Я полагал, что нас встретит высшее начальство.

– Это и есть высшее начальство. Не бойтесь, Байард. Они прекрасно могут оценить ситуацию и вынести разумное решение, отдав при этом соответствующие приказы.

Он посмотрел на настенный циферблат, в котором я хотел бы признать местные часы. – У нас есть еще немного времени. Думаю, что у нас хватит времени на то, чтобы предварительно освежиться и переодеться. Боюсь, что от нас все еще пахнет хегруновой тюрьмой.

В комнате находились еще несколько посетителей, которые прохаживались вдоль бортиков бассейнов или сидели в шезлонгах. Они с любопытством смотрели на нас, когда мы шли мимо. Дзок заговорил с одним или двумя, но не остановился. Он подошел к окошкам в стене, нажал на кнопки, обмерил меня сантиметром, прикрепленным тут же на стене, и повернул рычаг. Из окошка вылетел плоский пакет.

– Чистая одежда, Байард, – сказал он. – Правда не совсем то, к чему вы привыкли, но, я думаю, вам будет в ней удобно. И потом, знакомая одежда, возможно, поможет преодолеть любую первоначальную… э-э… неприязнь членов Совета.

– Жаль, что я выбросил тогда свой обезьяний наряд, – сказал я. – Тогда бы я и здесь мог бы сойти за хегруна.

Дзок внимательно посмотрел на меня, но ничего не сказал.

Затем он повернулся к стене и еще раз проманипулировал кнопками и рычагом. Выбрав и для себя одежду, он повел меня в душевую, где струи теплой воды, с ароматизированными добавками били из отверстий в потолке.

Войдя в гардероб, мы высохли в струях сухого воздуха. Моя новая одежда – костюм из синего серебристого атласа, туфли из мягкого кожзаменителя и белая шелковистая рубашка – сидела на мне более или менее прилично. Дзок хмыкнул, увидев, что я причесываю волосы. Он, наверное, считал, что это не стоит усилий. Он еще раз взглянул на себя в зеркало, поправил свою новую белую фуражку с золотым кантом.

– Не часто агент возвращается с задания, выполнив свои обязанности в ситуации 4П класса 2,– произнес он удовлетворенным тоном.

– Что это за 4П? Это хегруны или я?

Дзок засмеялся, пожалуй, несколько натянуто. – Ну, ну, не волнуйтесь, Байард, я уверен, что советники признают необычность вашего дела…

Я вышел вслед за ним в коридор, обдумывая сказанное.

– Предположим, что я «обычный» случай. Что тогда?

– Тогда, конечно, будет действовать политика Администрации.

– И что же в таком случае диктует политика Администрации? – продолжал настаивать я.

– Давайте просто будем ждать и действовать по обстоятельствам, Байард. Хорошо?

Дзок поспешил вперед, и во мне все больше росло чувство, что его уверенность в благополучии завершения моего дела постепенно испаряется по мере приближения к дверям, которыми заканчивался коридор.

Двое часовых в белой форме, отделанной серебристым кантом, отдали честь, когда мы подошли. Дзок обменялся с ними несколькими словами и один из них, повернувшись, нажал на кнопку. Дверь открылась. Дзок набрал в легкие воздуха и махнул мне следовать за ним.

Впереди я увидел длинный стол, за которым сидело много «человек» – в основном австралопитеков, но среди них были и другие представители по меньшей мере трех разумных рас, причем у всех были седые или седеющие волосы.

– Встаньте слева от меня, на шаг сзади, – прошептал Дзок. – И делайте все, что я скажу.

Затем он сделал шаг вперед навстречу старейшинам. Я напустил на лицо скромное смиренное выражение и последовал за ним.

Двенадцать пар желтых глаз следили за мной из-за черного полированного стола – и ни в одних не было и тени улыбки приветствия.

Узколицый седобородый старец слева от центра стола проскрипел что-то своими подвижными губами соседу слева.

Дзок остановился, сделал полупоклон и, проговорив что-то, указал на меня.

Затем, переходя на английский, он сказал:

– Я представляю вам некоего Байарда, аборигена английского сектора. Как вы видите, достопочтимые, это сапиепс.

– Где вы его поймали? – завопил узколицый советник высоким раздраженным голосом.

– Байард не совсем… пленник, господа, – начал Дзок.

– Вы хотите сказать, что это создание самолично прибыло сюда? – задал кто-то вопрос.

– Можете не отвечать на этот вопрос, агент, – раздался справа голос круглолицего советника. – Советник Сфонджил просто упражняется в риторике. Но ваше утверждение, что это не пленник все еще нуждается в пояснении.

– Ознакомлены ли вы, агент, с политикой Администрации в отношении безволосых антропоидов? – вставил другой.

– Обстоятельства, при которых я встретил англика, довольно необычны, – сказал Дзок. – И только благодаря его помощи мне удалось избежать длительного тюремного заключения. Мой доклад…

– Заключения? Агента Администрации?

– Я думаю, что нам лучше всего сразу же заслушать полный отчет агента, – сказал советник, прервавший Сфонджила и добавил что-то на своем языке.

Дзок довольно долго что-то говорил, жестикулируя своими длинными руками. Я молча стоял сзади него, чувствуя себя товаром, на который не находится покупатель.

Члены Совета засыпали Дзока вопросами, на которые он, потея, с трудом отвечал.

Выражение лица Сфонджила однако не изменялось. В конце концов круглолицый советник махнул своей седоватой рукой с длинными пальцами, и устремил свой взгляд на меня.

– Только что, англик, наш агент Дзок рассказал нам об обстоятельствах, при которых вы отдали себя в его распоряжение…

– Очень сомневаюсь, что Дзок говорил вам что-то подобное, – резко оборвал я его. – Я уверен, что он непременно упомянул в своем докладе о том, что мне необходимо отправляться в свою временную линию!

– Ваши нужды мало интересуют данный Совет! – выпалил Сфонджил, – Мы прекрасно знаем, как обращаться с такими, как вы.

– Вы ничего не знаете о таких, как я! – мой голос был резок. – Между нашими народами еще не было контакта.

– Существует только одно правительство, сапиенс, – прервал меня Сфонджил… – Его длинная тонкая губа поджалась, открывая поразительно розовые десна и множество зубов в усмешке, – …мы хорошо знакомы с вашим перечнем деяний относительно других разумных рас.

– Подождите, Сфонджил, – вмешался еще один советник. – Давайте сначала послушаем рассказ этого парня о его злоключениях. Похоже, что действия хегрунов заслуживают внимания.

– А я говорю, пусть хегруны делают что хотят, пока нас это не касается! – снова вмешался Сфонджил.

Теперь я понял, какую позицию он занял. «Не дать мне высказаться!».

Наступил момент вмешаться в эту историю.

– Понравится вам это или нет, Сфонджил, но Империум – это первоклассная держава, обладающая способностью передвижения по Сети. И поэтому рано или поздно наши две культуры должны были обязательно встретиться. И мне очень хотелось бы, чтобы наши отношения начались мирно.

– Передвижение по Сети? – оживился толстый советник. – Вы ничего не сказали об этом, агент, – сказал он, посмотрев на Дзока.

– Я как раз собирался говорить об этом, ваше превосходительство, – спокойно ответил Дзок. – Байард заявил мне, что, хотя он и был перенесен в линию хегрунов на их «шаттле», его народ обладает своим собственным средством перемещения по Сети. И действительно, впоследствии оказалось, что он немного знаком с техникой управления машиной.

– Это несколько меняет дело, – произнес один из членов совета. – Поэтому я предлагаю, господа, не предпринимать поспешных действий, которые могли бы повлиять на отношения с этой расой сапиенсов.

– Почему вы думаете, что мы будем иметь с ними дело? – заверещал Сфонджил, вскакивая на ноги. – Наша политика…

– Оставьте в покое нашу политику, Сфонджил, – закричал толстяк, подскакивая к узколицему советнику, – Сядьте! – Я прекрасно знаю, какая политика должна проводиться в подобной ситуации. И я хотел бы, чтобы вы пока воздержались от объявления ее миру…

– Какая ни была ваша политика в прошлом, – вмешался я, – она должна быть пересмотрена в свете нынешней ситуации и новых данных! Империум – это держава Сети, но это вовсе не значит, что должны непременно возникнуть конфликтные ситуации.

– Существо лжет! – заверещал Сфонджил, – уставившись на меня через стол. – Мы провели обширные исследования всего квадрата 1У-4, включая, так называемый, английский сектор – и мы не обнаружили никаких признаков наличия перемещения по Сети, кроме нашего, конечно.

– Линия 0–0 Империума лежит в пределах района, который вы называете Зоной Опустошения, – проговорил я.

Сфонджил зашелся в приступе смеха. – Вы имеете наглость утверждать и упоминать об этом жутком памятнике страсти вашего племени к разрушению? Одно только это является достаточным основанием для вашего исключения из общества достойных гуманоидов.

– Возможно ли это? – удивился неизвестный советник. – Ведь мы знаем, что в пределах Зоны никто не живет!

– Это еще одна ложь сапиенса! Что взять с его расы! – расправив плечи, уже спокойно произнес Сфонджил. – Я требую, чтобы Совет сразу же исключил этого дегенерата из жизни и занес замечания второго класса в карточку этого агента!

– Тем не менее, – почти прокричал я, – ряд обычных мировых линий существует в Зоне. И в одной из них находится правительство Сети. И, как официальный представитель Империума, я прошу оказать мне помощь по возвращению домой.

– Это кажется довольно скромным требованием, – удивился толстый советник. – Сядьте, Байард, и расскажите вашу историю.

Сфонджил оскалил зубы, но ничего не сказал. Через мгновение он поднял руку и щелкнул пальцами.

Молодой австралопитек в белой форме выступил вперед со своего поста у двери, выслушал шепотом произнесенные инструкции старца и удалился. Сфонджил сложил руки у пояса и фыркнул – Я протестую, но подчиняюсь.