Текст книги "Галактическая одиссея"

Автор книги: Джон Кейт (Кит) Лаумер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 10 страниц)

– Свалило землетрясением, – предположил я. – Или гэротрясением.

– Рухнул под натиском стихий, быть может, бури, – согласилась леди Рейр. – Смотри, вон там, у края пропасти, – обломок. А там – разбитая скала…

С южной стороны отыскалась кошачья тропа, которая привела нас к цели без особых проблем; в первый раз мне пришлось труднее. У люка мы провели целый час, выжигая сплошную массу древесины, чтобы выбраться на неровную палубу, заваленную какими-то обломками и опутанную стеблями лиан. Нижний конец палубы тонул в грязи. В холодном, сыром воздухе густо пахло гниющей растительностью и стоячей водой. По колено в зловонном месиве мы добрались до лежащего на боку трапа, через открытый люк на вершине трапа попали в узкий коридор, где, стоило мне шагнуть внутрь, тут же вспыхнул тусклый зеленоватый свет. От неожиданности у меня мурашки по спине побежали.

– Автоматика – сомнений быть не может, – спокойно объяснила леди Рейр.

– Работает – после всего? Сколько времени прошло…

– Почему же нет? Их строили навечно. Смотри. – Леди Рейр указала на темный проем в стене. – По шахте этой путь к верхним палубам лежит.

Она прошла вперед, я за ней – чувствуя себя маленьким мальчиком в очень большом замке с привидениями.

2

Сначала шахта привела нас в мрачное помещение, полное изломанных трубопроводов, где стояли не то паровые котлы, не то грузовые контейнеры. Леди Рейр объяснила, что это примитивные ионные двигатели. Разбитого оборудования здесь хватало, но следов растительности почти никаких – несколько лиан, и те давно высохли. Кладовая, штурманская рубка, полная по-прежнему блестящих инструментов, салон с мебелью, теперь торчащей из стены… Напротив салона – каюты, а на самом верху – помещение с рядами черных экранов над помостом в центре. Помост давно обрушился и висел на переплетении кабелей и трубопроводов. Дальше мы пройти не смогли: носовая часть представляла собой бесформенную груду искореженного металла. Следов экипажа или пассажиров не обнаружилось, если не считать изредка попадавшихся обломков, которые могли оказаться человеческими костями.

– Что скажете, миледи? – спросил я. – Найдется здесь что-нибудь полезное?

– То было б чудом, Билли Дейнджер, но сперва осмотрим все. Нет смысла оставлять надежду раньше, чем настанет время.

В трюме, где началась наша экспедиция, леди Рейр заинтересовалась лианами, что ползли вверх, как змеи, откуда-то снизу.

– Здесь эти лозы… очень странно. Не из земли растут, но из утробы корабля. Притом недостает им сходства с другими злаками планеты сей.

Я пощупал ближайший лист – кожистый, сердцевидный, с грубыми жилками, дюймов восьми в поперечнике.

– Выглядит как обыкновенный горох. Только гигантский – наподобие кошек.

– Разгадку мы отыщем у корней. И ежели глаза мои не лгут, начало их в том люке. – Леди Рейр показала пальцем.

Протиснуться в узкую служебную шахту, мимо стеблей толще моего бедра, удалось с трудом. Я посветил фонариком; открылась россыпь белых костей.

– Кошка. – Я больше надеялся убедить себя, чем леди Рейр. Мы пошли дальше, пригибаясь под петлями лиан. По дороге попался еще один кошачий скелет, разбросанный на протяжении нескольких шагов. Пахло довольно странно: вроде бы горький миндаль и еще какая-то тухлятина. Пятьдесят футов по шахте, потом стебли нырнули в дверь, будто выбитую с нашей стороны. За дверью обнаружилась плотная масса белесых перепутанных корней, а в дальнем конце отсека через пробоину в корпусе струился тусклый зеленый свет. Здесь слышался негромкий шорох и ритмичный звон, будто крупные капли падали в спокойную воду. Я посветил фонариком: пол уходил круто вниз, и среди спутанных корней вспыхнула густая россыпь янтарных огоньков. Леди Рейр отступила на шаг:

– Скорей отсюда, Билли Дейнджер! Место мне не по нраву… Больше леди Рейр сказать ничего не успела. Лабиринт корней содрогнулся, и все дьяволы ада ринулись на нас одновременно.

3

Грязновато-белая тварь на шести тонких ногах напала прямо на меня, щелкая кривыми челюстями; вспомнилась нечисть, как ее изображали средневековые художники. Отскочив назад, я попытался отбросить монстра пинком, но челюсти вцепились в ботинок, будто стальной капкан. Вторая тварь в прыжке добралась до колена; тонкая, но прочная ткань комбинезона выдержала, но костюм под ней порвался. Что-то взвизгнуло у меня за ухом, блеснула голубая вспышка; суча лапками, две твари бросились обратно. В лицо ударил густой запах жженой кости. Через полсекунды я очнулся, выхватил термоэлектронный пистолет и принялся поливать, как из шланга. Одни гибли, корчась, другие наступали волной по их трупам.

– Мы долго не продержимся! – прокричал я. – Их надо отрезать!..

Главный ствол уже горел, кипящий сок брызгал во все стороны. Пригнувшись, я подобрал тушку и бросил ее в просвет люка, выстрелил в другую тварь, сунувшуюся на порог, шагнул назад, оступился и рухнул лицом вниз. Когда что-то темное с воплем прыгнуло прямо через меня, я только успел прикрыть голову руками. Раздался глухой удар, хруст – вот оно что… Ошеломленно присев, я смотрел, как Эврика ловко работает обеими лапами, успевая повсюду. Немного позади леди Рейр стреляла спокойно, будто по глиняным уткам на деревенской ярмарке. Ни густая коричневая дрянь, испортившая белый комбинезон до самых колен, ни кровавая царапина на щеке нисколько ей не мешали. Эврика присела на хвост, сморщив носик в мою сторону и подрагивая усами, леди Рейр обернулась – последний шорох, и наступила тишина.

– Ну вот, одним вопросом меньше, – сказал я. – Теперь известно, что едят кошки.

4

Шахта, трюм, гороховые джунгли, солнечный свет – дорога обратно вела круто вверх. Немного отдышавшись, леди Рейр сняла с пояса аптечку и принялась лить жидкий огонь в раны на моих руках, ногах, спине и голове. Пока она меня пользовала, я произносил речь:

– Все понятно! Это был гидропонный отсек. Когда корабль рухнул – при аварийной посадке, землетрясении, какой-то другой причине, – корпус разорвало именно здесь. Растения почуяли солнечный свет и выбрались наружу. То ли гидропоника продолжала работать, обеспечивая воду и удобрения, то ли вода и грунт отыскались на дне ущелья, то ли то и другое сразу… Одним словом, им понравилось. По крайней мере, солнца здесь хоть отбавляй. Не встречая серьезной конкуренции со стороны местной флоры, растения стали вот такими. Приспособились, значит.

– Быть может, в домыслах твоих крупица правды есть, – согласилась леди Рейр. – Корабль сей очень древний. Семь тысяч лет назад такие уходили от Зериды к звездам.

– Да, за семь тысяч лет можно и не так вымахать. Особенно если местное солнце светит достаточно ярко. Кошки тоже… почему нет? На борту могла быть парочка – или даже одна беременная кошка. Пережила падение, нашла воду и пищу…

– Нет, Билли Дейнджер. Хоть Эврика и ужинает тварями, что сражены твоей защиты ради, домашней кошке их не одолеть. Напротив, растерзают сразу…

– Ну, кошка на безрыбье и горохом питаться может. Да и твари эти были тогда помельче.

– Право? История созданий Гэра тебе известна? Или простых зверей и птиц?

– Создания – они такие же пришельцы, как горох и кошки. Они прибыли на корабле, вернее сказать, на кошках.

– Ужель ты бредишь? Лихорадка одолела?

– Может, в этом и неловко признаваться, но блоху я ни с чем не перепутаю.

5

На корабль мы вернулись на следующий день. По кошачьим костям можно было судить, где кончается блошиная территория. Похоже, блохи старались не покидать темного трюма и жили долго и счастливо, высасывая соки из стеблей гороха – а иногда из кошек, которых занесло не на ту сторону. Многих демографическое давление выталкивало наверх, так что кошки не страдали от голода; экскременты же и кошачьи трупы рано или поздно попадали на дно ущелья, удобряя гороховые джунгли. Нормальный экологический цикл.

Леди Рейр долго искала радиорубку и наконец нашла – в разрушенной носовой части.

Когда-то речь и музыка принимались здесь и летели в межзвездное пространство быстрее света в неудобопонятное число раз – теперь отсек напоминал кошмар старьевщика. Мы с большим трудом заползли внутрь.

– Надежда маячок найти неповрежденный меня не оставляла. Глупо – но все же…

Леди Рейр так огорчилась, что я не мог ее не обнадежить:

– Тут всякой аппаратуры девать некуда. Может, найдутся исправные детали…

– А много ли ты смыслишь в межзвездных коммуникациях, Билли Дейнджер? – спросила она не без высокомерия.

– Не много, – признался я. – Но обыкновенное радио собрать могу. Не скажу за цветные голограммы, но сигнал попроще… Почему бы нет?

Леди Рейр стало интересно; пришлось объяснять подробнее. Я рассказал все, чему меня научили в летнем лагере, где я занимался на радиотехнических курсах. Чувствовал я себя непорочным дикарем с острова Борнео, обучающим физика-ядерщика изготовлению каменных топоров.

За неделю мы собрали работающий передатчик. Леди Рейр уверила меня, что на любом экране в радиусе двух световых лет его сигнал будет выглядеть как вспышка помех. От аккумуляторов системы аварийного освещения мы протянули толстый кабель; остаток энергии уйдет в единственный импульс. В качестве антенны мы использовали корпус звездолета, а сами отошли ярдов на двести, протянув за собой длинный провод. На всякий случай, если энергии в аккумуляторах осталось больше, чем мы думали. Секунды две после нажатия кнопки ничего не происходило, потом вдоль всего ущелья пронесся глухой рокот. Из джунглей во все стороны брызнули кошки, а за ними – и блохи. Блохи чувствовали себя неуютно, кошки преследовали их безжалостно; мы старались не попадаться на дороге ни тем ни другим. В конце концов блохи попрятались, а кошки расположились на отдых под листьями гороха и на скалах у пруда. Нам с леди Рейр ничего не оставалось, как ждать.

6

Мне удалось сделать полезное открытие: если надрезать гороховую лозу пониже листа, можно добыть струйку прохладного сока. Леди Рейр придумала вытащить молодой побег и заставить его расти по направлению к пещерам; получилось как нельзя лучше. Через два месяца прохладная тень и освежающее питье ждали нас прямо за порогом.

Я попросил леди Рейр обучить меня ее родному языку. Вместе с незнакомыми словами мне посчастливилось многое узнать о ее цивилизации. Зерида – мир очень древний, пятьдесят тысяч лет письменной истории, но люди остаются людьми. Бесклассовой утопии, где философы разгуливают по роскошным садам, так и не получилось; несогласия, раздоров и несчастья хватало во все времена. О себе леди Рейр предпочитала не говорить. Не сомневаюсь, ей тоже пришлось хлебнуть лиха. Чтобы такую девушку занесло на другой конец Галактики в компании столь экзотических личностей, как сэр Орфео и лорд Дезрой? Спрашивать я не стал: захочет, расскажет сама. Однажды, правда, мне удалось ее рассмешить.

– Миледи… Сэр Орфео с лордом Дезроем охотились на Земле триста лет назад. А ваш английский относится к тому же времени…

– Неужто, Билли Дейнджер, ты полагаешь меня столь древней развалиной? – рассмеялась она.

– Нет… но…

– Я выучилась языку у лорда Дезроя, отчасти у сэра Орфео. Но лишь недавно – мне восемнадцать лет всего, в земных годах.

– То есть последние четыре года вдали от дома? Как же твоя семья не беспокоится?..

Ее лицо изменилось так, что я осекся.

Погода понемногу портилась: дни становились все короче и прохладнее. Цветы, которые леди Рейр высадила столь заботливо, теряли лепестки и засыхали. Кошки у себя в зарослях выли и дрались; в один прекрасный день не стало прохода от котят.

Меню наше состояло из гороха: жареного, печеного, сырого; гороха в виде рагу, супа и салата; гороха, смешанного с концентратами, в виде супа, рагу и солдатской каши. Мы стригли друг друга ножницами, которые имелись в аптечках. По счастью, бороды у меня не было. С течением времени дни начали прибывать, и на какое-то время ущелье превратилось в волшебную страну, где аромат цветов кружил голову. По вечерам леди Рейр все чаще выходила посмотреть на лиловые горы, сказочными замками возвышавшиеся на западе. Я сопровождал ее с оружием наготове, на случай, если в наши края забредут гиеновые гориллы сэра Орфео.

Однажды ночью прилетел корабль.

7

Я тогда крепко спал. Леди Рейр растолкала меня и, когда я вылетел из пещеры с дезинтегратором в руках, указала на голубую звезду, становившуюся ярче с каждой секундой. Ни звуком не нарушая ночной тишины, корабль опустился в четверти мили от нас, заливая все вокруг голубым сиянием. В мертвенном свете на лице леди Рейр залегли глубокие черные тени. Я просто задыхался от радостного возбуждения, но девушку визит неизвестного корабля не обрадовал.

– Мне обводы корабля едва знакомы, Билли Дейнджер. Древнейшая конструкция. Вон, видишь – двухсегментный корпус, подобный телу шершня…

– Двигатели глаза слепят – ничего не вижу, – пожаловался я.

Тем временем голубой свет посадочных двигателей померк, и загорелись прожекторы. Вокруг стало светло, как в полдень.

– Быть может…

Леди Рейр не успела ничего сказать. Пустыню затопили свист, вой и уханье. Концерт продолжался недолго: последние отзвуки убежали к ночному горизонту, и наступила тишина.

– Если то была речь, язык мне незнаком, – промолвила леди Рейр.

– Нам следует выйти навстречу, – решил я. Хотелось мне, правда, забраться в гороховые джунгли, и поглубже.

– Билли Дейнджер, не по душе мне гости. – Леди Рейр схватила меня за руку. – Спрячемся в ущелье…

Ее желания чересчур хорошо совпали с моими; надо было показать никчемность женской интуиции.

– И упустим единственный шанс покинуть эту песочницу? Решайтесь, миледи: вас ждет дом…

– Нет, Билли…

Я потянул ее за руку, не слушая. Вблизи корабль оказался небоскребом с осиной талией. Из грузового люка где-то сзади, с противоположной от нас стороны, выехали три вездехода и покатились, поднимая пыль, в разные стороны, один из них – к нам. Приземистая, цвета старой меди, без острых углов и видимых отверстий, машина остановилась футах в пятидесяти, слепо глядя на нас тупым широким рылом. Откинулась крышка узкого люка, не более фута в диаметре, оттуда вылезла не то антенна, не то перископ, повернулась на четверть оборота и застыла.

– Будто принюхивается, – попробовал пошутить я. Вышло на удивление неостроумно.

На крыше вездехода открылся люк побольше, и наружу выползло нечто необыкновенное. Таких странных созданий я никогда не видел.

Карлик четырех футов ростом и почти квадратный, он сначала показался мне гномом в римских доспехах. Утвердившись на грунте четырьмя короткими, толстыми ногами, он задрал кверху туловище, и мне удалось рассмотреть лицо, открывшееся в середине грудной клетки, между парой тюленьих ласт. Очень похоже на увеличенную фотографию летучей мыши, поразившую меня в детстве. Два глаза, еще какие-то отверстия, серо-коричневая шкура толстыми складками, и рот наподобие лягушачьего, только с клыками. Пахло от него необычно, как от медной монетки, если подержать ее во рту. Некоторое время мы пристально смотрели друг на друга, затем вспучился розоватый мешок в центре бороды из червеобразных щупалец, и послышался хлюпающий голос. В незнакомых словах мне почудился если не страх, то осторожность.

Леди Рейр ответила на родном языке, но слишком быстро, чтобы я мог уловить смысл. Мне оставалось тупо слушать, как они препираются. Леди Рейр бросила взгляд на меня; прозвучало мое имя и слово «собственность». Что она имела в виду, оставалось неясным. Пока они разговаривали, из темноты вернулись два оставшихся вездехода и взяли нас в кольцо.

Из танков высыпались другие гномы с цилиндрическими стопками не то изоляторов, не то кофейных чашек без ручек наперевес. Верхняя чашечка каждой стопки глядела прямо на нас. Первый из гномов сделал шаг назад и резко взмахнул ластами.

– Бросайте оружие, – сказал он по-зеридски, явно более ничего не опасаясь.

Леди Рейр потянулась к пистолету; я торопливо схватил ее за руку.

– Крапивное семя!.. Теперь я их узнала. От них для нашего народа одни мучения!

– Там, под прожекторами, – амбразуры, – объяснил я. – Лучше сделать, как он говорит.

– Если мы выстрелим одновременно…

– Ничего не выйдет, миледи. Мы уже под прицелом.

Поколебавшись секунду, леди Рейр расстегнула пояс, и оружие упало на землю. Я осторожно сделал то же самое. Довольно хрюкнув, наш новый друг хлопнул себя ластами по бокам; вооруженные гномы обступили нас со всех сторон.

– Вот этого свяжите. – Он указал на леди Рейр. – Второго – пристрелить!

Дальнейшие события смешались, как стеклышки в калейдоскопе. Дуло одного из непонятных ружей качнулось в мою сторону; леди Рейр вскрикнула и бросилась прямо на стрелка. Тот сбил ее с ног; я бросился на урода, готовый задушить его собственными руками, – и получил тяжкий удар в лицо. Долгое время меня несло горным потоком, и когда я в очередной раз налетал на скалу в пенном водовороте, кто-то рядом глухо стонал… Очнулся я лицом в луже загустевшей крови. Ни злых чудовищ, ни леди Рейр, ни древнего корабля нигде не было.

8

В течение нескольких часов мое сознание меркло и разгоралось вновь, как неисправная лампа. Я приходил в себя, пытался ползти – потом приходил в себя снова. Солнечный день явился неожиданно – так же как и Эврика. Кошка сидела рядом, негромко мяукая. Мне удалось перевернуться на спину и приподнять голову – достаточно, чтобы оценить ущерб.

Комбинезон весь пропитался засохшей кровью. Болело, соответственно, везде, так что оценить характер повреждений было невозможно. Уронив голову, я попробовал руками. На боку комбинезона обнаружился разрыв глубиной в два пальца, если на ощупь. Повыше, в правом плече, зияла дыра; уж не знаю, насколько глубокая, но, кажется, до самой лопатки… Шея с одного боку напоминала гамбургер с кровью. Болело не так уж сильно – надо полагать, я еще не успел отойти от шока. Закрыв глаза, я прислушался к внутреннему голосу.

«Полагаюсь на тебя. Береги ее… Теперь ты отвечаешь…» – сказал сэр Орфео.

– Я… старался. Сделал… все, что мог.

«Зачем казнить себя? – Несмотря на испуг, леди Рейр улыбалась. – Я верю тебе, Билли Дейнджер».

Пламя из адской топки окрасило черные волосы леди Рейр медью; отвернувшись, она ступила прямо в огонь. Застонав, я протянул к ней руки, но пламя ударило в лицо, и я проснулся, всхлипывая.

– Вот она им и досталась, – произнес я вслух. – Она не хотела, но мне надо было себя показать. Вывел ее, как ягненка на заклание…

Я представил, как леди Рейр волокут на корабль и запирают в темном отсеке. Представил, как ей страшно, и неоткуда ждать помощи. А она так на меня полагалась…

– Моя вина, – простонал я. – Целиком и полностью. Но вы не бойтесь, миледи: я вас найду!.. Думают, убили меня, но я их надую: откажусь умирать. Выживу, найду вас и привезу домой.

9

Когда я очнулся в следующий раз, солнце стояло прямо над головой, кошки нигде не было и страшно хотелось пить. Повернув голову, я увидел гороховые побеги на краю ущелья. Тень и вода, совсем недалеко… Перевернувшись на живот, я пополз. По дороге – целых триста футов пути – я терял сознание столько раз, что сбился со счета. Как только я дополз до сочных листьев и напился, солнце опустилось за горизонт. Иными словами, гномы так бездарно пытались убить меня семьдесят два часа назад. Я вновь потерял сознание, а может, заснул и не просыпался долго. Когда открыл глаза, Эврика вернулась, чтобы предложить мне упитанную блоху.

– Спасибо, девочка, – поблагодарил я, когда кошка уронила подарок на почерневшую от крови грудь комбинезона и подтолкнула меня носом. – Просто здорово, когда ты хоть кому-то не безразличен.

– Ты еще жив, – сказала Эврика голосом сэра Орфео.

Я просил ее не уходить, но кошка растворилась в темноте. По дорожке из переплетенных лиан я последовал за огоньком, что дразнил где-то впереди, но в руки не давался. Сырость и холод пробирали до костей; из глазниц гигантского черепа хлынули полчища блох, которые непременно сожрали бы меня живьем, если бы я не проснулся. Эврика куда-то ушла, прихватив блоху с собой.

Поднявшись на четвереньки, я утолил жажду соком из гороховой лозы. Рядом покачивался нежный молодой стручок; почувствовав голод, я разорвал его и съел содержимое. При очередном пробуждении мне было уже лучше.

Пять долгих дней я отлеживался под лозами, потом совершил переход к пещерам. На диете из концентратов силы прибывали быстро; я проводил время, массируя шрамы, чтобы рубцы не загрубели, и беседуя с Эврикой. Кошка от разговоров уклонялась, и я решил, что действительно иду на поправку. Раны не гноились и беспокоили на удивление мало. Не зря, надо полагать, сэр Орфео устроил мне санитарную обработку, да и откуда взяться болезнетворным микробам на Гэре 28?

В один прекрасный день я вновь решил выбраться на свет божий. Правая рука все еще действовала плохо; не без труда вскинув на плечо кратерный дезинтегратор, я отправился в экспедицию к дальнему концу ущелья, не жалея времени для привалов. Я уже предвкушал глоток сладкой холодной воды и отдых для натруженного тела, но второй корабль так и не дал мне вернуться домой.

Глава 5

1

Этот оказался гораздо меньше, вроде яхты лорда Дезроя, но не такой красивый. Я внимательно следил за люками в прицел кратерного дезинтегратора, пока не уяснил себе расовую принадлежность экипажа. Люди. Только тогда я не побоялся выбраться из укрытия.

Низкорослые, желтокожие, с круглыми лысыми головами – но люди, без всякого сомнения. Капитана звали Анку-Уриру, и он немного говорил по-зеридски. На мои живописные шрамы капитан глядел с некоторым сомнением, и ему хотелось знать, где остальные члены экипажа. Пришлось объяснять, что никого больше нету. Капитан помрачнел окончательно. Похоже, ему удалось-таки принять наш сигнал бедствия, и он рассчитывал получить премию за спасение – ну и подобрать приз. Я объяснил про корпус звездолета в ущелье, но разведочная партия из двух человек вернулась, отрицательно качая головами. Мои гости немедленно начали готовиться к старту.

– А как насчет меня?.. – спросил я капитана Анку-Уриру.

– Наслаждайся миром и покоем, – ответил он довольно-таки грубо.

– Знаете, мира и покоя бывает больше, чем нужно. Мне здесь надоело. Увезите меня отсюда – я отработаю проезд.

– Ты мне без надобности, к тому же на борту и так мало места – корабль-то небольшой. И с такими ранами для тяжелых работ едва ли ты сгодишься. Нет, тебе здесь будет спокойнее. Оставайся, и благослови тебя Бог.

– А помните, я говорил вам о том, другом корабле – роскошном, в полной исправности. Люки только открыть…

С этого момента переговоры пошли живее. Мы немного поторговались; в ход даже пошли намеки на особые методы получения нужной информации. Зачем оказывать услуги? Просить по-хорошему капитан вовсе не обязан… В конце концов мы договорились: я получаю право проезда до ближайшего цивилизованного порта, капитан Анку-Уриру – яхту лорда Дезроя.

Замки не давались почти целый день, а дни на Гэре 28 долгие. Осмотрев яхту, Анку-Уриру велел перенести свои вещи в хозяйские апартаменты. Меня определили на его старую лоханку – вместе с минимальным комплектом экипажа. Как раз перед посадкой случилось непредвиденное: по прямой линии через пустыню ко мне галопом прискакала Эврика. У одного из людей в руке появился пистолет; я едва успел встать между ним и кошкой.

– Это моя кошка, – объяснил я. – Она спасла мне жизнь. Мы подолгу разговаривали, пока я болел.

Судя по всему, в мире, откуда родом мои спасители, кошек ценят и любят. Эврику окружили плотным кольцом, не скупясь на похвалы.

– Возьмите животное на борт, – велел Анку-Уриру.

В течение часа мы подготовились к старту, задраили люки и покинули Гэр 28, где мне пришлось провести ровно один год, если я ничего не напутал в расчетах.

2

Путешествие не было круизом на роскошном лайнере. Помощника, которому Анку-Уриру передал командование, звали Ин-Руик. Принцип «кто не работает, тот не ест» помощник исповедовал, невзирая на лица. Внесенная мной щедрая плата за проезд для него не имела значения. У звездолета с первыми пароходами мало общего, но черной работы хватит всегда – это я понял, еще будучи юнгой у сэра Орфео. Так оно выходило и здесь: проделав основную работу, я еще долгие часы скалывал, скреб, чистил и полировал, пытаясь одолеть грязь, накопленную со времен викингов – или раньше. Ин-Руик говорил, будто корабль построен в мире, называемом Урхаз, несколько тысяч лет назад. Сколько именно, никто не знает.

Первое время раны меня очень беспокоили. Однажды Ин-Руик велел мне прервать работу, поскольку мои стоны нарушают его душевный покой. Разложив меня на столе, он принялся втирать мне в раны жирную зловонную мазь.

– Удивительно, как ты вообще выжил с такими ранами и без ухода. Пуля, что пробила плечо, унесла не меньше фунта мяса и костей. Ребра сломаны и срослись неправильно. А посмотри на шею! Рубец справа, рубец слева, а между ними яремная вена! Так и пульсирует, стоит тебе задрать голову.

Но руки у него были на удивление деликатные – любая красавица позавидует. Целительные процедуры повторялись каждый день в течение нескольких недель. Мазь действительно помогла: рубцы заметно разгладились, и боль мало-помалу ушла.

Я рассказал Ин-Руику о корабле с осиной талией и о бронированных гномах, что забрали с собой леди Рейр, но мои новые товарищи лишь разводили руками, слушая мои описания.

– Лучше забудь об этом, Бириданжу… – Выговорить мое имя правильнее Ин-Руик был, по-видимому, не в состоянии. – Про мир, называемый Зеридой, я действительно слышал: он далеко, и люди там богаче королей. Злодеи, о которых ты говоришь, давно взяли за нее хороший выкуп.

Когда мир, где капитан Анку-Уриру собрался меня высаживать, появился на обзорных экранах, я уже нес вахты в качестве оператора вспомогательных систем и пользовался почти всеми правами члена экипажа. Незадолго до начала посадочных маневров, которые на нашем старом корыте требовали от пилота гораздо большей отдачи, чем на сверхсовременной яхте лорда Дезроя, Ин-Руик отозвал меня в сторону и спросил о планах на будущее.

– Если здесь есть зеридское посольство, попробую рассказать им о леди Рейр. Может, смогу отправить весточку ее родным. Если нет – придумаю что-нибудь еще…

Ин-Руик покачал головой, мудро и печально.

– Безнадежная любовь к высокородной леди… – начал он.

– Ничего подобного, – перебил я. – Ее доверили моему попечению. Я за нее в ответе.

– Бириданжу. – Ин-Руик положил руку мне на плечо. – Ты быстро схватываешь и показал себя хорошим работником. Оставайся с нами. Предлагаю тебе место на борту и должность.

– Спасибо, Ин-Руик, но мне нельзя. Я еще не исполнил свой долг.

– Подумай как следует, Бириданжу. Чужаку найти работу непросто; и те, кто не знаком с суровой жизнью межзвездных трасс, могут не оценить твоих украшений. Лишнее бремя…

– Знаю, они выглядят ужасно. – Я провел рукой по шрамам на горле и подбородке. – Но мне в конкурсах красоты участвовать не надо. А зайцем путешествовать я не собираюсь.

– Ну, если ты не можешь отступиться… Но запомни, Бириданжу: наш порт приписки недалеко, и мы регулярно заходим сюда, на Инсиро. Когда будешь готов, я смогу предложить тебе место в команде.

Несколько часов спустя мы опустились на открытую всем ветрам платформу между берегом свинцового моря и городком на склоне холма. Встретил нас капитан Анку-Уриру. Потолковав с Ин-Руиком, он пригласил меня к себе, в капитанскую каюту. Предложив сесть, Анку-Уриру угостил меня каким-то напитком и двуствольной сигарой из разных сортов табака. Воняла эта сигара, на мой вкус, хуже резиновой покрышки.

– Не буду скромничать, Бириданжу: ты сделал меня богатым человеком. Поначалу я думал, ты подсадная утка и приведешь за собой пиратов. Я тебя чуть не пристрелил еще до старта, на всякий случай. – Капитан состроил гримасу: улыбнулся, надо полагать… – Тебя спасла кошка. У пособника пиратов еще могут быть опасные раны, но кошка? Немыслимо. Я приказал Ин-Руику следить за тобой, но долго еще не мог смотреть на обзорные экраны без опаски. Мои подозрения были несправедливы, теперь понятно.

– Вы спасли мне жизнь – стоит ли извиняться? Анку-Уриру вытащил плоскую коробочку из ящика стола, украшенного великолепной инкрустацией.

– Я справедливый человек, Бириданжу. По крайней мере мне хочется так думать. Продав экзотический груз, найденный на борту этой яхты, я получил немалую прибыль. Больше, чем в самый удачный год с тех пор, как я стал капитаном торгового корабля. Здесь твоя доля.

Под крышкой коробочки оказалась ровная шеренга цветных стерженьков квадратного сечения со стороной в одну восьмую дюйма и около дюйма длиной.

– Хватит на много лет спокойной жизни, – сказал Анку-Уриру. – Если не тратить на глупости вроде дальней связи и межзвездного бродяжничества. Впрочем, далеко не улетишь, особенно если покупать билеты, – но ты ведь честный парень, верно?

По лукавому взгляду капитана было видно – Ин-Руик рассказал ему о моих планах.

Поблагодарив, я уверил Анку-Уриру, что сорить деньгами не собираюсь.

Чтобы собрать пожитки и надеть на Эврику шлейку, сшитую собственными руками в свободное от вахт время, потребовалось десять минут. Капитан Анку-Уриру помог мне пройти таможенные формальности – дело для человека с деньгами не слишком трудное – и подыскал для меня гостиницу в городе. Вместе с Ин-Руиком мы выпили на прощание в гостиничном номере, и я наконец остался один. За окном стояли желтые сумерки; присев на узкую койку в маленькой комнатке, я почесал Эврику за ухом. Бесконечное одиночество вступало в свои права.

3

Один из полудюжины портов, основанных много веков назад, этот город назывался Инсиро – как и сама планета с единственным континентом посреди безбрежного океана. Торговля полезными ископаемыми, шкурами и лесом, ради которой создавалась транспортная сеть, давно захирела. Население города достигало десяти тысяч человек: бледнокожие, черноглазые, неулыбчивые – на земной глаз они выглядели непривычно, но не слишком. У многих на руках было по шесть пальцев. Несколько дней я слонялся по улицам, отведывая мясные блюда в ресторанчиках и дары моря в тавернах у побережья. Кормили повсюду вкусно. Местное красноватое пиво под названием «изм» мне тоже понравилось. Усвоенного на корабле диалекта хватало для разговоров на несложные темы; я скоро узнал, что посольства Зериды на планете вообще нет. Есть только консульский агент, представляющий торговые интересы полудюжины миров в радиусе пяти световых лет от Инсиро.

Ничего не оставалось, как обратиться к нему. Толстенький неопрятный человечек в душной комнатке на чердаке какого-то склада выслушал меня, сложив пухлые пальцы домиком. Об этом печальном эпизоде вам лучше забыть, сказал он. Галактика велика, и те, кто искалечил меня и похитил леди Рейр, могут находиться где угодно. На другом конце Млечного Пути, скорее всего. Воинственных же негуманоидов в здешних местах не видели давно – с пару-тройку десятков веков. Он бы сказал, что мне все это померещилось, но помешали, наверное, рубцы, за которые у любого собеседника цеплялся глаз.