Текст книги "Час Пандоры"

Автор книги: Джон Нэнс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 26 страниц)

– ...И я думаю, что у меня больше опыта борьбы с системой, чем у тебя. После вылета из Франкфурта мы по меньшей мере дважды пытались воспользоваться чрезвычайным положением. Это ведь не сработало, верно?

– Ты... говоришь о правительствах, а я о нашей гребаной авиакомпании.

– И нашем правительстве, – добавил Холлэнд. – Но раз уж ты упомянул авиакомпанию, не приходило ли тебе в голову, что человек, с которым я только что говорил, может в одно мгновение уволить нас обоих?

– Это все, что тебя беспокоит, ублюдок? Сохранить работу!

Холлэнд выпрямился и взглянул на Робба, указательный палец капитана почти уперся ему в лицо.

– Прекрати ругаться! Понял? Я жду от вас хоть немного профессионализма, проверяющий Робб, и не собираюсь мириться с вашими ругательствами в моей кабине.

Робб выглядел озадаченным. Его рот приоткрылся и закрылся несколько раз, прежде чем он вновь обрел голос.

– Я... ладно. Но вопрос остается! Ты действующий пилот, и ты позволяешь водить себя за нос.

– А ты бы сказал им нет?

– Обязательно.

– И это говорит человек компании, который извел меня, рассуждая о строгом следовании всем правилам?

Робб с отвращением махнул рукой.

– Хороший капитан знает, когда послать компанию к чертям и самому принимать решения!

– Значит, принятие собственных решений – это проявление командирской воли?

– Черт побери, правильно!

– Ты получил это, мистер. Я пользуюсь своей властью командира, чтобы принять собственное решение. И я считаю, что наилучшим будет следовать приказанию компании и лететь в Африку! Это мы и будем делать. Для тебя это достаточно убедительно?

– Ты меня не понял, верно, Джеймс?

– Судя по всему, нет.

– Сила командира в том, чтобы сказать нет!

– С меня хватит. Я устал от твоих выходок, Дик. Отвяжись от меня! – Холлэнд покачал головой.

Холлэнд неожиданно нагнулся влево и начал копаться в своей летной сумке, потом выпрямился и с силой швырнул картонную папку на колени Роббу.

– Это еще зачем? – изумленно спросил Робб.

Холлэнд перегнулся через центральную панель с явной угрозой, пока его лицо не оказалось в нескольких дюймах от Робба, решимость Джеймса устрашала. Голос капитана прозвучал, как тихое рычание, но гнев, бушевавший в нем, – и Робб это видел, – был полностью под контролем.

– Так вот, давай договоримся. Либо ты немедленно подписываешь мне документы, ты, сопливый щенок, либо возьмешь всю ответственность на себя!

Робб долго смотрел ему в глаза, потом наконец взглянул на папку.

Взять ответственность на себя, самому принимать все решения – этого ему хотелось меньше всего.

Медленно, не говоря ни слова, Робб поднял правую руку к карману рубашки, чтобы вытащить ручку.

Глава четырнадцатая

Киев, Украина —

пятница, 22 декабря – 04.28 (02.28 Z)

Как долго звонил телефон в холодной предутренней темноте, Юрий Стеблинко сказать не мог, но этот звон наконец проник в его сны. Он в космосе, наконец-то стал космонавтом, на пути... куда-то. Теперь это не имело значения. Видения быстро исчезли.

Юрий открыл глаза в полной темноте. Он лежал на спине и чувствовал нежное женское тело рядом с собой. Ее волосы каскадом падали ему на лицо, ноздри щекотал ее запах. Она чуть похрапывала, почти в такт с настойчивыми, резкими телефонными звонками. Стеблинко постарался выбраться из-под нее, но с неудержимой улыбкой сообразил, что они все еще слиты воедино под теплым одеялом. Ему ничего не оставалось, как перевернуть ее на спину, что он аккуратно и сделал, оторваться от нее и вылезти из постели в ледяной холод комнаты, убедившись, что женщина все еще уютно спит под одеялом.

Мужчина постоял и послушал, ожидая, что звонки прекратятся, но они продолжались с раздражающей настойчивостью. Иногда кошмарная местная телефонная система звонит без причины. Порой на другом конце линии ждет действительно нужный абонент.

Но кто мог беспокоить его в такой час?

Аня не проснулась, и он этому обрадовался. Юрий решил не обращать внимания на телефон и вернуться в тепло ее объятий, но любопытство пересилило.

Он на ощупь двинулся из спальни в небольшую гостиную старой квартиры и нашел трубку.

– Да? – спросил Стеблинко по-русски, не повышая голоса.

Слова его собеседника зазвучали по-русски со знакомым акцентом.

– Да, это Юрий. Кто говорит?

– Друг и потенциальный работодатель, – последовал ответ.

– Очень хорошо. Я должен догадаться?

– Да, только никаких имен.

Стеблинко потряс головой, пытаясь собраться с мыслями. Голый, он дрожал от холода.

– Пожалуйста, подождите минутку.

На тумбочке рядом с телефоном стояла маленькая лампа. Юрий зажег ее и увидел на кресле Анин халат. Бесформенное, но теплое одеяние. Он завернулся в него и снова взял трубку.

– Отлично, значит будем играть. Какой ключ вы можете мне дать?

– Помните Владивосток, друг мой? – спросил его собеседник. – Помните человека, которого вы встретили в гостинице «Метрополь», того самого, что, вероятно, мог бы предложить вам некоторые ассигнования и, возможно, помог вам сделать следующий шаг по лестнице вашей карьеры?

Все его навыки двадцатилетней работы в КГБ дали о себе знать. Мужчина не хочет, чтобы его называли по имени. Это не игра. Юрий напряженно думал, но сон все еще туманил его мозг. Последний раз он ездил на восток страны... когда? Ах, да, два или три года тому назад, это было связано с ВВС. Одна из последних его поездок в качестве советского полковника военно-воздушных сил.

Погодите-ка минутку. Этот человек упомянул Владивосток, а он только однажды бывал в этом портовом городе, и по очень личной причине.

– Этим человеком были вы? – спросил Юрий.

– Верно. Вы нашли меня. Два года назад во Владивостоке.

Мужское лицо вырисовывалось в сознании Стеблинко. СССР разваливается, так же как и его карьера в ВВС. Юрий тогда на самом деле искал спасения. В то время он проявил лишь заинтересованность. А теперь, когда и работы и денег становилось все меньше, Стеблинко был на грани отчаяния.

– Я почти уже потерял надежду. Да, я помню Владивосток и вас! Я думал, что вы забыли.

– Ни на секунду не забывал, Юрий. Вы все еще летаете? Вы имеете доступ к тому же самому оборудованию, о котором мы говорили?

– Теперь я летчик-испытатель. Работаю с разными самолетами. Новый проект сверхзвукового пассажирского самолета конструкторского бюро Сухого, например. Иногда я работаю у них старшим испытателем.

– Хорошо. Может быть, мы сможем с вами договориться, но нельзя обсуждать это сейчас.

– Тогда где? Я должен прийти к вам?

– Не надо. Нет времени.

Юрий сел в кресло. Халат распахнулся, но теперь он не замечал холода.

– Если вы все еще заинтересованы в нашей договоренности, моя организация заключит эту сделку при условии, что вы сможете срочно сделать нечто очень, очень важное для нас. Речь идет о том, чтобы раздобыть нужное оборудование за несколько часов.

– Скажите мне, куда я должен прийти.

– Я дам вам адрес в Киеве. Необходимо быть там ровно в девять утра по вашему времени. Русский, который назовется Александром, объяснит, что от вас требуется. Если вы согласитесь, вы должны передать через него, какая сумма денег нужна вам, и вам их передадут, скажем, в течение трех часов. Вы можете начать действовать немедленно?

– Да! Да, разумеется!

– Хорошо. Буквально через несколько часов у вас все должно быть готово, и вы должны вылететь.

«В старые времена, – подумалось Юрию, – такой разговор был бы просто невозможен. Ни один разведчик не стал бы говорить подобного так явно, да еще по городскому телефону».

Он быстро записал адрес и услышал гудки без знакомого дополнительного щелчка с подслушивающей станции.

Аня!

Стеблинко в одно мгновение оказался в спальне, его замерзшие руки пробрались под одеяло, напутав женщину. Она проснулась и взвизгнула.

Показалась ее голова в ореоле белокурых волос, с широко открытыми глазами, как будто перед ней, стоял сумасшедший.

– Юрий, что ты делаешь?

Он поднес палец к губам, призывая ее успокоиться, потом нагнулся и поцеловал ее.

– У меня был замечательный телефонный разговор, и я должен уйти. Возможно, вернусь сегодня, может быть, через несколько недель. Но когда я вернусь, Аня, если нам повезет, мы уедем отсюда.

– И куда отправимся?

Юрий снова поцеловал Анну, потом спустил одеяло и приник к ее груди. Прежде чем взглянуть ей в глаза, он пропустил пряди ее волос между пальцами.

– В такое место, о котором нам лучше сейчас не говорить. Мы это обсуждали. Там мы сможем по-настоящему жить, создать семью и иметь детей.

Анна смотрела на него широко открытыми глазами, на ее лице начала появляться улыбка.

Юрий тоже улыбнулся, но тут же поднес палец к губам.

– Точно так же, как прежде, любовь моя, ты ничего об этом не знаешь, и тебе неизвестно, куда я поехал.

* * *

Борт рейса 66

Бренда Хопкинс спала в своем кресле наверху, а проснувшись, обнаружила, что над ней склонился капитан.

– Бренда, извини, что разбудил, но нам нужна твоя помощь в хвостовом отсеке.

– Прошу прощения, что? – девушка протерла глаза и сосредоточилась, узнав Холлэнда.

– Нам необходимо перенести тело мистера Хелмса из комнаты отдыха экипажа. С этим должны управиться те же люди, что имели с ним дело раньше.

Она кивнула. Нет нужды подвергать опасности кого-нибудь другого, ранее не прикасавшегося к профессору.

* * *

В комнате отдыха экипажа Бренда закончила с заворачиванием тела профессора Хелмса в пластиковые мешки, когда передвижной трап легко толкнул лайнер в бок у левой задней двери. В то же самое время зажглась надпись «пристегнуть ремни», и голос капитана разнесся по салону.

– Говорит капитан Холлэнд. Я прошу всех оставаться на местах. Мы еще не готовы вылететь немедленно. Мы собираемся открыть одну из дверей и доставить на борт побольше еды, а также отдать тело умершего пассажира властям.

Шум несогласия легко пронесся по салону, удивив Бренду, стоявшую в кухне. Она выглянула из-за угла. В середине салона несколько мужчин стояли в проходе, отказываясь садиться, а один из них раздраженно обернулся и стал орать на сидящего пассажира, который требовал подчиниться. Стюардесса видела, как некоторые из бунтовщиков до этого просили еще выпивки.

– Хрен тебе, старина! – рявкнул стоящий, сопроводив слова соответствующим непристойным жестом. – Ты хочешь быть овцой, так будь! Я устал от того, что мной руководят всякие тут жокеи закрылков!

Два других пассажира повысили голос на протестующего, тот заорал в ответ. Еще двое встали, чтобы выяснить с ним отношения, а кто-то поднялся на его защиту.

Снова раздался голос Холлэнда.

– Я хочу рассказать вам, в каком месте этой странной саги мы с вами находимся. Мы собираемся вылететь из Исландии через несколько часов...

Пассажиры в салоне зааплодировали, заулюлюкали и приветственно закричали, почти заглушая голос капитана.

– ...Но мы пока не летим домой. Наша авиакомпания совместно с правительством США решили направить несколько транспортных самолетов ВВС с врачами и необходимым оборудованием для полевого госпиталя на случай того, если кто-нибудь на борту, ну, заболеет специфическим вирусом гриппа. Я пока не могу сказать вам, где именно мы с ними встретимся, но там будет куда теплее и комфортабельнее, чем в Исландии. И как только мы достигнем места карантина, все смогут выйти из самолета.

Снова ликование, но уже более умеренное. Стоящие мужчины затрясли головами.

– Меня много раз спрашивали, сможем ли мы попасть домой на Рождество. Ребята, ответ печальный – нет.

В салоне раздались стоны, и новый поток фраз от протестующих.

– В общей сложности мы проведем вместе пару дней, но возможно, немного дольше. Но мы отвезем вас домой сразу же, как только они позволят нам сделать это.

Четверо мужчин начали двигаться по проходу, ругаясь с Барб и еще двумя стюардессами, которые быстро теряли контроль над ситуацией.

Бренда схватилась за трубку внутренней связи, чтобы сообщить об этом в кабину пилотов.

Джеймс Холлэнд появился в салоне через сорок секунд. Недовольные заставляли Барб и двух других стюардесс пятиться по проходу. Бренда слышала голос Барб, громкий и сердитый, ему вторили мужчины, и видела, как на месте событий появился Холлэнд, взявший по дороге что-то из ящика наверху.

Мегафон! Капитан быстро прошел вперед, включая его.

– Всем оставаться на своих местах! Вы, мужики, заткнитесь и немедленно возвращайтесь на свои места.

Двое бунтовщиков успокоились и отошли, но зачинщик и его приятель пошли на капитана, говоря на повышенных тонах. Холлэнд дал им подойти, стоял молча, пока они, спотыкаясь, шли к нему, жалуясь на то, как с ними обращаются. Капитан опустил мегафон и собирался им ответить, когда Барб нечаянно встала на их пути, выйдя из помещения кухни. В это же мгновение пассажир, идущий первым, ударил ее, отбросив обратно в отсек, где стюардесса упала с глухим шумом, ударившись головой о металлический край раздаточной тележки.

Мужчина в смущении замешкался, удивленный собственным поступком, но Холлэнд отреагировал мгновенно. Его правая рука взлетела вверх, капитан схватил мужчину за воротник рубашки, и втащил его в кухню, где прижал к стене. Холлэнд видел, что Барб встает на ноги, ошеломленная и разозленная, и теперь смотрел на нее.

– Барб, ты хочешь подать в суд на этого человека?

Старшая стюардесса потерла затылок и подошла поближе к напуганному пассажиру.

– Как сказать, – ответила она.

Холлэнд приблизился к лицу хулигана.

– Как ваша фамилия? Быстро! Как ваша фамилия?

– Ну... гм... Я... Чет Уолтерс. Прошу прощения... я... Джеймс чувствовал, что от мужчины пахнет спиртным.

– Ладно, слушайте меня, мистер Уолтерс. Весь остаток этой одиссеи вы будете немы, поняли меня? Вы только что совершили уголовное преступление: вы напали на члена экипажа самолета и мешали другим в исполнении служебных обязанностей. Когда мы вернемся домой, если вы хотя бы слишком громко вздохнете во время нашего путешествия, вас сдадут ФБР для того, чтобы упрятать в тюрьму, привлечь к суду и вынести обвинительный приговор. Положение дел таково, что старшая стюардесса, миссис Роллинс, может возбудить против вас дело, а я выступлю свидетелем. Вам это понятно?

– Да, сэр, – ответил мужчина, его глаза широко раскрылись от страха.

Холлэнд видел, что второй бунтарь торопливо пустился наутек и исчез из вида.

– Миссис Роллинс примет окончательное решение, сдать ли вас ФБР или отпустить с миром. Теперь возвращайтесь на свое место и не открывайте рта. Ясно?

– Да, сэр.

Капитан отпустил его, и тот вернулся по проходу на свое место, сконфуженный, в замешательстве.

– Спасибо, Джеймс. На нас орали четверо, но этот был заводилой.

– С тобой все в порядке? – Холлэнд повернулся к Барб, и они вместе вошли в кухню.

Она кивнула, все еще потирая затылок.

– Могло быть хуже, ты же знаешь. Несколько минут назад на твои слова многие прореагировали грубо и резко. Они огорчены и измотаны, Джеймс, а мир теперь не то место, где ведут себя по-джентльменски.

– Он никогда им не был, Барб. – Капитан похлопал ее по плечу и поднял мегафон. Затем Холлэнд подошел к передней части первого салона и около левой двери номер 3 взял трубку внутренней связи, приведя в действие трансляцию. – Ребята, мы вместе попали в эту переделку, но формально командую здесь я и бунта не потерплю. Если среди вас есть те, кто этого не понимает, выйдите вперед прямо сейчас, и я вам все объясню. Я сожалею о том, что мне приходится быть резким. Почти все пассажиры ведут себя как образцовые граждане и помогают нам в нашем ожидании того момента, когда кончится это злосчастное приключение. Но пусть те, кто считает, что может мешать мне или другим членам экипажа, помнят, что они предстанут перед судом за федеральное преступление. Но большая часть из вас старается помочь, и я искренне благодарен вам. А теперь прошу вас оставаться на местах.

Холлэнд повесил трубку, когда женщина лет тридцати с небольшим встала с одного из кресел у окна и вышла в проход.

«О Господи, а теперь что»? – подумал Холлэнд.

Сидящий рядом с ней мужчина явно пытался удержать ее, но она вырвалась и почти побежала по проходу. Взгляд у нее был безумный.

Капитан выступил вперед, чтобы встретить ее.

– Мадам, мне нужно, чтобы вы...

Она пронеслась мимо, даже не узнав его.

Холлэнд повернулся, чтобы последовать за ней. Женщина направлялась в салон первого класса. Позади Джеймса послышались шаги. Он обернулся и увидел обеспокоенного мужчину, тоже пытавшегося догнать женщину.

– Это моя жена, капитан. Она плохо себя чувствует.

Холлэнд кивнул, и они продолжили погоню.

Когда Лиза Эриксон вошла в салон первого класса, Гарсон Уилсон заметил капитана и встал, не обращая внимания на не помнящую себя женщину.

– Мадам, пожалуйста, остановитесь! – крикнул Холлэнд.

Лиза пролетела мимо Уилсона, а тот вышел в проход, блокируя путь капитану.

– Джеймс, мне необходимо поговорить с вами. Прямо сейчас, – прогудел он.

Лиза добежала до передней перегородки и нашла дверь. Она рывком распахнула ее, но к своему удивлению обнаружив только шкаф, повернула назад, двинувшись к Уилсону. Тот услышал ее шаги. Проповедник обернулся, оценивая ситуацию, и обнял женщину.

– В чем дело, маленькая леди? – спросил он.

– Мои дети! Я должна выйти отсюда. Я должна... – Она слабо махнула рукой в сторону.

Когда Кейт Эриксон прошел мимо Холлэнда и подошел к жене, Лиза, заметив приближение мужа, съежилась от страха и прижалась к Уилсону.

– Нет! – завизжала она.

Гарсон Уилсон повернулся к Кейту и поднял свободную руку ладонью вверх.

– Немедленно оставьте ее в покое, сэр. Она вас боится.

– Это... она моя жена. Она очень расстроена, – Кейт заикался. – Она пытается сбежать.

– Что ж, – со смешком парировал Уилсон, – выходит, что и я тоже.

– Не-е-ет! – завыла Лиза. – Он хочет забрать моих детей! – Она потянулась к уху Уилсона, ее голос упал до шепота, и ему пришлось прислушиваться. – Он пытается поймать меня! Хочет избавиться от меня! Ему нужны мои дети!

Неожиданное изменение давления внутри салона показало, что на триста футов дальше открыли левую заднюю дверь. Лиза Эриксон тоже почувствовала это. Она дико оглянулась вокруг и увидела другой проход, ведущий из первого класса к хвосту самолета. Женщина оттолкнула проповедника и без оглядки ринулась в том направлении.

Кейт Эриксон устремился за женой, но Уилсон мгновенно преградил ему путь. Затем проповедник, двигаясь удивительно быстро для мужчины с его весом, бросился следом за Лизой, пока Холлэнд и Эриксон пробрались сквозь ряды кресел и тоже пустились догонять беглянку.

Побежав первой, Лиза имела преимущество, но она все время спотыкалась. Уилсон поравнялся с ней, продвигаясь по параллельному проходу, пока они пробегали мимо сорока рядов кресел. Изумленные пассажиры при их появлении шарахались в сторону. Холлэнду и Эриксону они лишь мешали и задерживали их, наклоняясь через ручки кресел, чтобы посмотреть, куда побежала Лиза.

Задняя дверь была открыта. Прямо за бортом стояла фигура в белом защитном костюме, передавая сразу по две небольших коробки с ленчем Бренде и двум другим стюардессам. Лиза Эриксон добралась до заднего выхода и обнаружила настежь открытую дверь, за ней тут же последовал грузный Гарсон Уилсон. Лиза заколебалась, а Уилсон закричал:

– Вперед, маленькая леди! Теперь ваш шанс, и я следую за вами!

Лиза пролетела мимо стюардесс и человека в защитном костюме, стоявшего наверху трапа, и бросилась в ночь вниз по ступенькам.

Уилсон тоже начат спускаться вслед за женщиной, но замер как вкопанный при виде парней из службы безопасности в таких же защитных костюмах, бежавших к ним с автоматами наизготовку.

Уилсон попятился к двери и окончательно испугался, когда мужчина в защитном костюме схватил его за плечи и впихнул обратно в самолет.

Холлэнд и Эриксон прибежали в хвостовую часть самолета как раз в тот момент, когда Лиза исчезала за дверью. За ней последовал проповедник, но его затолкнули обратно через десять секунд.

Холлэнд протиснулся мимо Уилсона и проскользнул в дверь, крикнув на ходу Эриксону:

– Оставайтесь там! Никому не разрешено выходить.

Испуганный мужчина в защитном костюме спустился почти до половины трапа, крича приглушенным маской голосом, чтобы Лиза вернулась. Он заметил движение у себя за спиной и обернулся. Мимо него пролетел Холлэнд.

Вдалеке раздались крики, как только нога капитана ступила на последнюю ступеньку. Ожесточенно дул ветер, и Холлэнд тут же покрылся мурашками.

Лиза Эриксон теперь шла медленно, спотыкаясь, обхватив себя руками и дрожа от холода, всего в десятке ярдов от красного каната, протянутого вокруг самолета.

Многочисленные фигуры появились справа и слева в дальнем конце зоны безопасности, отделенные красным канатом. Холлэнд огляделся по сторонам и понял, что канат окружает весь «боинг» на расстоянии приблизительно ста ярдов. Женщина была футов на сто впереди него и по-прежнему направлялась прямо на ограждение.

Капитан знал склад ума службы безопасности. Они станут угрожать каждому, кто приблизится к заграждению, но если кто-то попробует перешагнуть через него... Холлэнд сошел с трапа, и тут же прозвучали выстрелы. Трассирующая очередь прошила воздух перед ним, а прибывающие люди жестами приказывали ему вернуться и пытались привлечь внимание Лизы.

Все сотрудники службы безопасности надели защитные костюмы, их автоматы были направлены в сторону приближающейся миссис Эриксон. Классическая стойка. Они профессионально заняли позицию таким образом, чтобы при стрельбе не задеть лайнер.

Слова невозможно было разобрать из-за защитных шлемов и воющего ветра, но Холлэнд расшифровал их жесты как приказ вернуться.

Он сложил ладони рупором и закричал:

– Она не в себе! Оставьте ее в покое!

Но ветер унес его слова.

Он сделал еще шаг вперед, но новая очередь ударилась в покрытие посадочной полосы прямо перед ним, заставив его отскочить назад.

Двое справа вскинули автоматы и прицелились в него. Еще один справа взял на прицел Лизу. Один из офицеров, здорово напуганный, снял маску, чтобы воспользоваться мегафоном.

– Вернитесь, или мы будем стрелять! Вы, там, на трапе, больше ни шагу. Мы вас пристрелим, если вы сделаете еще одно движение. Мадам! Вы близко от каната. Немедленно остановитесь, или нам придется стрелять.

Снова и снова они выкрикивали предупреждения.

Но Лиза, словно лунатик, продолжала идти прямо к линии заграждения.

Холлэнд поднял руки и замахал ими, пытаясь отвлечь их внимание от женщины, выкрикивая в ответ, что она не в себе. Это не сработало. Еще двое охранников подошли справа и взяли Лизу на прицел. Холлэнд сделал шаг в сторону и увидел, что стволы автоматов движутся вслед за ним. Пальцы в перчатках лежали на спусковых крючках.

Капитан изо всех сил закричал, обращаясь к женщине:

– Лиза, прошу вас, остановитесь! Ваши дети у нас в самолете!

Ока все еще шла, двигаясь медленно, равномерно. До каната оставалось меньше пятнадцати футов. Любой из охраны мог удержать ее, но Холлэнд знал, что никто не рискнет это сделать. Их предупредили, что люди с «боинга» заражены, в этом он был уверен. Коснетесь их без надлежащей защиты, и вы умрете.

Голос в мегафоне стал еще более неистовым. Раздалась еще одна автоматная очередь, прошедшая над головой Лизы. Но казалось, ничто не остановит ее.

Холлэнд услышал за спиной голос Кейта Эриксона, с мольбой обращавшегося к жене.

Еще очередь поверх головы, снова предупреждения, следующие одно за другим.

Капитан видел, как офицер неохотно отвел мегафон от губ и отдал приказ, которого он не услышал. В ответ сотрудник, стоящий рядом с ним, направил автомат Лизе в ноги, и Холлэнд закричал изо всех сил:

– Нет! Не стреляйте! Просто задержите ее! Она сошла с ума!

Лиза неожиданно остановилась совсем близко от каната, и обернулась. Он видел, как ее трясло, ведь на ней было только тонкое платье, облепившее на ветру фигуру. Волосы развевались, как флаг.

Женщина отсутствующим взглядом посмотрела на самолет, повернувшись спиной к службе безопасности. Полицейские начали опускать автоматы. Холлэнд призывно махнул ей рукой, мягко позвал ее, подбадривал женщину, не уверенный в том, что она хотя бы смотрит на него. Голос Кейта Эриксона жалобно звучал у него за спиной, так как он тоже спустился вниз по трапу.

– Дорогая! Пожалуйста! Я люблю тебя, Лиза. Вернись ко мне и нашим малышам, любимая!

Он кричал во всю силу своих легких, но Лиза продолжала стоять и просто смотреть на него. Эриксон сошел на землю и бросился было к жене, но Холлэнд схватил его за плечи, и тут же несколько очередей ударились в землю перед ними.

– Она моя жена! Не стреляйте! – заорал Эриксон, испуганный, обезумевший и дрожащий от холода.

Голова Лизы Эриксон странно дернулась. Ее руки обхватили голову, потом медленно она опустила их, разведя в стороны абсолютно параллельно земле и постояла так. Холлэнд видел множество полицейских по другую сторону каната, в пятнадцати футах от нее, оружие наведено на женщину. Они как раз повернулись к своему сержанту и спрашивали, что делать, когда Лиза застала их врасплох, неожиданно развернувшись и бросившись к ним, все так же разведя руки в стороны, выкрикивая что-то нечленораздельное.

Молодые сотрудники безопасности с автоматами в руках были застигнуты врасплох. Она была из самолета. Коснуться ее означало умереть, женщина она или нет. Если кто-то переступит границу – должен быть застрелен. Все эти мысли промелькнули у них в головах, когда они смотрели на кричащую женщину с дикими глазами, несущуюся на них с раскинутыми в стороны руками.

Кейт Эриксон попытался броситься к Лизе, но Холлэнд повалил его на землю. Короткая очередь донеслась до их слуха.

Растерзанное тело Лизы Эриксон ударилось о замерзший бетон и заскользило по канату, затем осталось неподвижным в быстро растущем кровавом пятне. Два стрелка отошли назад, потрясенные результатом своих действий. Один из них медленно подошел и встал на колено, чтобы ткнуть стволом автомата неподвижное тело, а остальные направили оружие на Холлэнда и Эриксона. Человек с мегафоном приказал им вернуться в самолет. Четверо полицейских вышли вперед, прозвучали еще несколько очередей, пули ушли в землю прямо у их ног.

Эриксона, казалось, пригвоздили к месту.

– О Господи, НЕТ! – зарыдал он, пытаясь вырваться, испытывая силу Холлэнда.

– Они вас тоже застрелят! Не делайте этого! Вы нужны вашим детям! Вы слышите меня? Ваши дети нуждаются в вас!

Под дулами автоматов, следящих за каждым их движением, Холлэнд втащил раздавленного горем Кейта вверх по ступеням, потом в самолет и передал на руки Барб. Капитан начал объяснять, что произошло.

– Я знаю, – прервала его Барб. – Все на борту знают.

– Отведи его наверх, – спокойно велел Холлэнд.

– Где этот чертов капитан? – Один из полицейских поднялся вверх по трапу. Его приглушенный маской голос был достаточно ясным, чтобы различать слова на небольшом расстоянии.

Холлэнд приоткрыл дверь чуть пошире и высунул голову наружу. Его лицо оказалось всего в нескольких дюймах от защитной маски.

– Вы, ублюдки! Вы что не поняли, что происходит? Она что, показалась вам террористкой? Вы просто убили молодую мать. За что?

– Черт возьми, капитан, вам же сказали, что никто не должен выходить! – Холлэнд слышат, что мужчина расстроен почти так же, как и он сам. – Нам приказали не допустить, чтобы кто-то пересек эту линию, и разрешили применить боевое оружие. Мы дали и ей и вам больше пространства, чем следовало. Если бы я следовал приказам, я бы застрелил и вас!

Холлэнд покачал головой от отвращения и отчаяния.

– Я пытался сказать вам, что у нее психическое расстройство, разве не так?

Мужчина в защитном костюме явно руководил остальными. Вероятно, сержант. Он опустил свой автомат и мотнул головой.

– Мы не могли позволить ей убежать, капитан. Наши приказы абсолютно ясны. Мы предупреждали и ее и вас!

Холлэнд печально кивнул. Не было смысла спорить.

– А как насчет ее тела? – наконец спросил он.

Сержант обернулся и посмотрел на маленькую, съежившуюся фигурку на бетоне в ста ярдах от них. Несколько из его людей начали прикрывать ее. Он покачал головой.

Потом повернулся к Холлэнду.

– Не я принимаю решения, сэр. А сейчас мы должны закончить погрузку коробок, забрать труп и закрыть эту дверь. И на этот раз скажите своим людям, что как только кто-нибудь ступит на последнюю ступеньку трапа, мы застрелим их там, где они стоят.

Холлэнд чувствовал, как растет его гнев, словно вода перехлестывает через плотину. Обеими руками он ухватился за то, что должно было быть отворотом костюма, и подтащил его ближе, ожидая сопротивления. Удивительно, но сержант не стал сопротивляться.

– Ты, экзальтированный робот! А что ты станешь делать, если мы все сразу выйдем наружу? У тебя приказ убить нас всех?

Парень помолчал, потом медленно, нерешительно кивнул. Холлэнд почти мог разглядеть выражение его глаз сквозь плотное стекло шлема. Он отпустил сержанта.

– В этом случае, капитан, будет просто побоище. Мои люди и я, вероятно, проведем остаток жизни, мучаясь в своем маленьком персональном аду. Наши приказы ясны, капитан. Мы постарались предупредить вас.

* * *

Барб Роллинс пыталась выполнять свои обязанности после убийства, но на это требовались большие усилия. Она проследила за перемещением тела профессора Хелмса, убедилась в том, что все коробки на борту, прежде чем закрыть дверь. Затем она огородила веревкой кровать в комнате отдыха экипажа, которую занимал профессор Хелмс, задернула занавеску и перевела парня со сломанной ногой из пассажирского салона на неиспользованную кровать. Барб вернулась в основной салон и увидела Бренду, обезумевшую и нуждающуюся в сочувствии.

– Если они хотят расстрелять нас, Барб, если они настолько нас боятся, это означает, что мы действительно попали в беду!

– Успокойся, дорогая, все обойдется. Просто ложная тревога, помнишь?

– Я так не думаю!

Барб взяла девушку за плечи.

– Послушай! Они здесь могли впасть в панику, но мы знаем, что у Хелмса был сердечный приступ, неважно, был он болен или нет.

Бренда закрыла глаза и начала мотать головой.

– Бренда, послушай меня. Все вокруг думают, что мы получили смертоносный вирус, способный уничтожить все человечество, но Джеймс говорит, что это не может быть правдой.

– Он не знает наверняка! Он старается защитить нас. Старается изо всех сил, но не знает точно.

– А ты знаешь? – спросила Барб несколько резче, чем ей хотелось.

Бренда подняла на нее глаза и молча кивнула.

Старшая стюардесса убрала руки с плеч своей подчиненной, пытаясь не обращать внимания на леденящие мурашки, поползшие у нее по спине. Она уже смирилась с тем, что не попадет домой на Рождество. Ее муж это переживет. Они отметят праздник на день-два позже.

А теперь Барб поймала себя на том, что гадает, увидит ли она его снова.