Текст книги "Неустрашимый"

Автор книги: Джон Хемри

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 19 страниц)

– Я и не говорил, что проходил стимуляторы.

Рион помолчала, потом уголок её губ искривился в горькой улыбке.

– Обычный воин с такой тщательностью выбирает свои слова. Подразумевая нечто, чего на самом деле не было?

– Я не пытался дать неверное представление о причинах, из-за которых выбрал этот курс действий. Вам просто придется поверить мне на слово в том, что я действительно проработал эту ситуацию.

– Как удобно, – сказала Рион неожиданно холодно. – Всего лишь снова поверить вам на слово. Даже и не думала, что вы меня так низко цените. Неужели мной настолько легко манипулировать?

– Я вами не манипулирую. Это мне и в голову не приходило!

– Как скажете. – Рион медленно покачала головой, не отрывая взгляда от Гири. – Ваши истинные намерения мне уже понятны.

– Прекрасно, – почти прорычал Гири. – Так почему бы вам и меня не просветить по этому поводу?

– Я это уже сделала. Как только вы столкнулись с серьезной угрозой потерять командование этим флотом, вы прибегли именно к тем невообразимо рискованным и плохо продуманным действиям, от которых открещивались многие месяцы. Ваше намерение, капитан Гири, заключается в том, чтобы доказать всем, что вы можете быть таким же бездумно агрессивным, как и капитан Фалько, таким образом обеспечивая себе уверенность в том, что эти корабли последуют за вами, каков бы ни был результат.

– Это не бездумное действие, – резко сказал Гири. – Я просчитал все варианты.

– И отвергли все, в которых была хоть толика здравого смысла.

– Я не хочу гибели этого флота. Если бы мы продолжили движение, как запланировано, то истощились бы в небольших сражениях, и нас бы настигли численно превосходящие силы Синдиката. – Он снова орал на нее, с гораздо большей злостью, чем когда его спасли, отметил Гири.

Она тоже кричала:

– Где доказательство того, что вы проработали эти варианты? Где записи пройденных вами симуляторов?

– У меня в голове!

– И вы всерьез считаете, что я в это поверю? Ведь этого я проверить не могу. Полагаете, что я и дальше буду вам доверять?

– Да. Я полагаю, что я сделал достаточно, чтобы заслужить ваше доверие!

– Доверие? Оно у вас уже было, капитан Гири, о чем я глубоко сожалею. У вас нет ни одного аргумента, чтобы оправдать подобный курс действий, ни единого. Ваше решение совершенно необдуманно, если не брать во внимание ваши утверждения, а больше брать во внимание просто нечего. Вы должны были доказать, что вы лучше, чем Фалько, чтобы остаться во главе этого флота, а не доказать, что вы являетесь еще худшим идиотом, чем он!

Гири замотал головой, словно разъяренный бык.

– Я никогда не говорил, что я лучше, чем он.

– Говорили, – сказала Рион обвинительно. – Вы говорили о том, что вас волнует судьба матросов флота, что вы хотите сохранить их жизни, что вы будете командовать флотом мудро. Вы… – Её голос прервался, а лицо скорчилось в гримасу ярости, – как вы могли так поступить со мной?

– С вами? – Вот, опять это. Гири неимоверным усилием удавалось держать себя в руках. Он не понимал, почему злость Рион так сильно на него действовала. – Я не злоупотреблял вашим доверием. Я не манипулировал вами. Я клянусь вам, что это наилучшее решение из тех, что я мог принять, для того чтобы сохранить флот и привести его домой.

– И вы действительно в это верите? – спросила Рион. – Вы не можете быть настолько глупы, следовательно, вы лжете.

– Я вам не лгу, – он махнул рукой в сторону дисплея, – если вы мне не верите, пройдите симуляторы сами. Посмотрите, что могло бы произойти, продолжай мы двигаться по ранее определенному курсу.

– Обязательно. Я пройду симуляторы, найду более разумное решение и удостоверюсь в том, чтобы о моих усилиях остались записи. А когда я найду его и докажу, что ваше решение совершенно необоснованно, я предоставлю вам другой курс, и вы убедитесь, что есть другие возможности привести этот корабль домой в целости и сохранности, а не оставить его покореженным реликтом на радость Синдикату.

Она выскользнула из каюты, оставив Гири с отголосками её злости и разочарования. Он развернулся к висящему над переборкой дисплею и несколько раз ударил по нему кулаком, по единственным, чего он этим добился, было легкое колебание звезд.

Флот Альянса снова развернулся, сотни кораблей, больших и не очень, покачивались и вздрагивали, описывая носами дугу. Включились основные двигатели, направляя корабли по новому курсу, огибающему звездную систему Сутры сверху, обратно, к точке прыжка, откуда не так давно флот появился.

Гири наслаждался тем, насколько четко был проведен маневр, даже понимая, что это была заслуга автоматики. Он взглянул на военные корабли Синдиката, все еще парящие на окраинах системы. Ближайшие из них находились в двух световых часах и, следовательно, даже не заподозрят, что флот сменил курс, раньше этого времени. После этого им придется подождать, чтобы определить новый курс флота Альянса, удостовериться, что он направляется к точке прыжка, и получить подтверждение о том, что ей воспользовались.

У них остался один корабль здесь, один там и один вон там. Они не смогут послать информацию всем звездам, до которых можно добраться через эту точку прыжка, без того, чтобы послать по кораблю к каждой. Им либо придется предупредить все, к которым мы в принципе можем направиться либо подождать и послать предупреждение после того, как мы совершим прыжок через те ворота, сквози которые мы прибыли. Они не смогут сделать и то и другое одновременно, следовательно, им придется подождать, пока мы улетим, что даст нам еще немного времени про запас и оставит их в большем недоумении. Также это научит их использовать достаточно кораблей, чтобы справляться с неожиданными ситуациями, вместо того, чтобы полагаться на необходимый минимум.

Он не мог сказать, что ему хотелось, чтобы Синдикат извлек уроки из столкновений с ним. Они и так уже выучили достаточно, чтобы наполнить Сутру неприятными сюрпризами, и ему оставалось только надеяться, что то же самое не произойдет у Страбо.

Глава четвертая

До прыжка к Страбо оставалось еще семь часов. Гири тщательно построил корабли перед отбытием. Когда флот прибудет к Страбо, он будет в такой же диспозиции, как перед прыжком с Сутры, поэтому Гири хотелось удостовериться в том, что флот будет расположен таким образом, что бесконтрольные вылазки будут исключены. Из-за того, что ему приходилось иметь дело с огромным количеством офицеров, предугадать реакцию каждого на неожиданные ситуации было практически невозможно. Поэтому, он постарался поставить тех, кому доверял вперед. К сожалению, тех, кому он доверял, было не так много, как хотелось. Он взглянул на расстановку флота, пытаясь понять, почему между кораблями сновало так много шаттлов.

Он поднял глаза, когда зазвучал сигнал над люком. Вошла Дижани. Гири улыбнулся в знак приветствия.

– Очень вовремя. Я как раз собирался связаться с вами, чтобы спросить, известно ли вам что-нибудь о передвижении шаттлов.

– Это обмен персоналом, – объяснила Дижани, – как только освобожденных опросили и их специальности и опыт работы были введены в базу данных, все корабли начали поиск необходимого им персонала. Большинство кораблей обмениваются людьми сейчас, чтобы получить те специальности, которые им необходимы, и избавиться от излишков. Процесс полностью скоординирован автоматической базой данных.

Гири почувствовал укол недовольства. Почему его не поставили в известность? Почему не спросили его одобрения? Но потом он понял, что в этом просто не было нужды. Он не заведовал обменом персонала между кораблями, у него физически не было времени, чтобы отслеживать подобный процесс. Корабли могли справиться с этим сами используя базу данных флота. Они заботились о том, чтобы находиться в наилучшей боевой форме, оставляя Гири возможность заниматься более значимыми вещами.

– Я так понимаю, что если бы возникли трудности, мне бы сообщили.

– Конечно, сэр. – Дижани помолчала. – Могу ли я попросить о личной консультации, сэр? – спросила она, явно испытывая несвойственную ей неловкость.

– Личную консультацию? – Что-то, по поводу чего Дижани хотелось бы получить совет? – Конечно, присаживайтесь.

Дижани напряженно опустилась в кресло, прикусив губу.

– Сэр, вы видели лейтенанта Риву, когда он прибыл на борт.

Гири потребовалось несколько секунд, чтобы вспомнить освобожденного пленника.

– Верно. Ваш старый друг.

– Лейтенант Рива… был больше, чем друг, сэр.

– Ах, – не сразу до него дошло значение сказанного, – был?

Дижани глубоко вздохнула.

– Мы то сходились, то расходились, сэр. Однако никогда полностью не разрывали отношений. Теперь… он здесь. И он значительно младше меня по рангу.

– Это может стать проблемой, – согласился Гири, думая о том, что говорилось в уставе флота о личных отношениях. – Но если он всего лишь бывший возлюбленный, я уверен, что вы сможете не переходить грани профессиональных отношений.

– Он не бывший… – слегка покраснела Дижани. – Встреча с ним вызвала бурю чувств. Мне потребовалось некоторое время для того, чтобы осознать, насколько сильных.

– То есть он может стать нынешним возлюбленным?

– Да, сэр. Между нами определенно есть чувства. Во всяком случае, с моей стороны. Судя по нашим разговорам, я думаю, что Кас… Лейтенант Рива чувствует то же самое. – Дижани беспомощно пожала плечами. – Но пока он на моем корабле, между нами ничего не может быть. Это и так сложно из-за разницы в ранге, а под моим командованием и вовсе невозможно.

Наконец-то Гири осознал глубину проблемы.

– После того как вы только что узнали, что он жив, вы не горите желанием просто переслать его в другое подразделение?

– Нет, сэр.

Это была крайне запутанная ситуация, личная дилемма из той категории, которые заставляли офицеров мечтать о том, чтобы кому-нибудь её сбагрить. Но подобные вещи были неотделимы от работы. И, к сожалению, в этом случае он мог руководствоваться личным опытом.

– Хорошо. Вот мой вам совет. Если лейтенант Рива останется на корабле, вы не сможете иметь с ним личных отношений. Даже если бы мы нашли для него работу, при которой он подчинялся бы мне лично. Он все равно бы чувствовал себя так же некомфортно, как и вы. И если я сужу о вас верно, все, что не вписывается в рамки профессиональных отношений, заранее обречено. – Она молча кивнула. – Я думаю, что ему следует перейти на другой корабль, – посоветовал Гири. – Выберите командира, которому вы доверяете. Вы сможете беспрепятственно общаться, пока мы находимся в нормальном пространстве, и, в то же время, между вами будет достаточная дистанция, чтобы справиться с изменениями, которые произошли с тех пор, как вы виделись в последний раз.

Дижани кивнула и обеспокоенно взглянула на Гири.

– А что если тот корабль погибнет во время битвы? Корабль, на который я его пошлю?

Гири решил выяснить, не было ли в этом чего-то, о чем ему еще не было известно.

– Почему вы и Рива были на разных кораблях при Квантаре?

– Нам… нужно было немного времени порознь, – она стиснула зубы. – Мне нужно было побыть одной. Корабль, на который перевелся Рива, мы потеряли.

Гири вздохнул, думая о вине, которую Таня Дижани несомненно носила в себе со времени тон самой битвы у Квантары.

– Будем надеяться, что это не повторится. Послушайте, Таня, все, что я могу пообещать, это постараться сделать так, чтобы мы потеряли как можно меньше кораблей. Выберите хорошего капитана, такого как Дьюллос, Тулев или Кресида, кого-то, кто будет сражаться с умом, и попросите их взять Риву в качестве личной услуги. Если вам неудобно просить, я могу сделать это сам.

– Спасибо, сэр.

– И я хочу, чтобы вы объяснили лейтенанту Риве, почему конкретно ему необходимо покинуть корабль, – приказал Гири. – Не потому, что вам нужно побыть одной, и поэтому он должен быть на другом корабле. Скажите правду, чтобы, если с ним вдруг что-нибудь случится, вы не переживали оттого, что он так и не узнал о ваших истинных чувствах.

– Да, сэр. – Её взгляд заставил Гири задуматься, не раскрыл ли он невольно деталей своего прошлого. – Я сожалею, сэр.

– Это было давно, – ответил он, глядя в сторону. Почти все в его жизни было давно. – Я надеюсь, что между вами и лейтенантом Ривой все наладится, что бы ни произошло.

После того, как Дижани ушла, он еще долго сидел в кресле, терзаемый воспоминаниями о женщине, которая давно умерла, пытаясь понять, почему ему так хотелось, чтобы Виктория Рион была рядом и он мог бы ей об этом рассказать. Но Виктория Рион верила в то, что Гири поддался наихудшим в этой ситуации искушениям, и не собиралась ни о чем с ним говорить. Это удручало, ведь все его друзья погибли много-много лет назад.

Гири побрел на мостик «Неустрашимого». Дижани повернулась к чему с перекошенным от злости лицом, заставив Гири нахмуриться, несмотря на то, что её гнев явно был направлен не на него. Дозорные выглядели так, словно только что получили моральный эквивалент жестокой порки девятихвосткой.

– Что случилось?

– Капитана Фалько больше нет на борту, – отрапортовала Дижани. – Он улетел на одном из шаттлов без моего ведома.

Гири взглянул на дозорных.

– Мы думали, что он имел полномочия на это, – объяснил один из них, переводя взгляд с Гири на Дижани и обратно.

Гири сел, качая головой. Он должен был предвидеть, что Фалько сможет уговорить младших офицеров на все, что угодно.

– Где он?

– На «Бойце», сэр.

– На «Бойце?» – Гири ожидал услышать, что тот находиться на «Орионе» Ньюмоса или у Фарезы на «Величавом». – Кто там командует? – пробормотал он, несмотря на то, что уже стучал по клавишам в поисках информации.

Капитан Керестес. Его служебное досье было легко доступно, и Гири быстро пробежал его глазами. Ну конечно, Керестесу удалось прожить гораздо дольше, чем многим офицерам. Он воевал под командованием Фалько в той самой битве, которую упоминал Дьюллос. На том же самом корабле, кстати говоря. Обезличенный текст отчетов о битвах давал мало информации о характере Керестеса, но учитывая то, что до сих пор Гири не замечал ни корабля, ни его командира, тот был не самым сильным офицером.

Гири связался с капитаном Дьюллосом.

– Что вы можете рассказать мне о капитане Керестесе? Вы были на одном корабле у Батаны.

Похоже, Дьюллоса вопрос удивил.

– Он сделал что-то заслуживающее внимания?

– Капитан Фалько смог перебраться на «Бойца». Мне интересно, почему он выбрал именно этот корабль.

– Потому что капитан Керестес безынициативный, а недостаток интеллекта он компенсирует слепым подчинением. Он сделает все, что скажет Фалько.

Гири кивнул, стараясь сдержать улыбку.

«Не сдерживайтесь, капитан Дьюллос. Скажите, что вы действительно думаете о нем».

– Значит, сам по себе Керестес проблемой не является?

– О нем можете не беспокоиться, – посоветовал Дьюллос. – С этого момента командующим офицером «Бойца» фактически является капитан Фалько.

– Спасибо. – Гири поспешно сверился с позицией кораблей, как только закончил говорить с Дьюллосом. Он поставил Бойца во фланге, чтобы поддержать более легкие корабли. Теперь было слишком поздно для того, чтобы переместить его куда-нибудь, где у Фалько будет меньше пространства, чтобы навредить. Придется с этим жить и надеяться, что Фалько более склонен к сотрудничеству, чем кажется.

Гири нахмурился, стараясь припомнить, что еще он планировал спросить до того, как новости о Фалько выбили его из колеи.

– Капитан Дижани, что насчет того офицера, о котором мы с вами говорили? Все разрешилось? – После достаточно долгого времени во флоте появляется привычка говорить обо всем, используя официальную терминологию.

– Он был переведен на «Неистовый», сэр, – ответила Дижани обыденным тоном. – Как вы и предложили, я убедилась в том, что он осведомлен о причинах своего перевода.

– Как он отреагировал на перевод?

– Похоже, он был доволен открывающимися возможностями, – ответила Дижани.

– Хорошо. – Все это звучало официально, и Гири на минутку забыл, что они обсуждали личные дела. Он надеялся, что благодаря его совету отношения между Дижани и лейтенантом Ривой сложатся лучше, чем у него много лет назад.

– Уходим, – сказал он, ни к кому не обращаясь. Бросив последний взгляд на устаревшие на несколько часов изображения военных кораблей Синдиката, Гири посмотрел на длинные ряды собственных кораблей и, убедившись и том, что все они готовы, приказал начать прыжок к Страбо.

Продолжительность прыжка к Страбо была небольшой, всего каких-то пять дней. Прыжок к Цидони тоже будет недолгим, но зато прыжок к Сенсиру компенсирует длительность с лихвой.

Пространство прыжка всегда было странной, необычной, бесконечной непроглядной тьмой, лишь изредка озарявшейся короткими вспышками света. Что это были за вспышки, было тайной во времена Гири и оставалось таковой до сих пор, потому что не существовало ни одного известного способа исследовать пространство прыжка. В какой-то мере Гири это даже нравилось, хоть что-то в его прошлом и в этом настоящем было неизменно.

Но это было единственное, что радовало его во время путешествия. Мало того, что единственный человек, с которым ему было относительно комфортно общаться, вице-президент Рион, и близко к нему не подходила, не говоря о том, чтобы послать хотя бы сообщение после их спора. Мало того, что ему, как обычно, приходилось беспокоиться о том, что Синдикат может устроить им у Страбо неприятный сюрприз. Ведь они могли догадаться о его решении. Но если бы он поддался этому страху, то это бы его парализовало, сделало бы принятие любого решения невозможным, ведь Синдикат мог и это просчитать.

На это раз его беспокоило кое-что еще. К четвертому дню он сократил список проблем до двух. Одна из них – недавно появившаяся проблема с капитаном Фалько, другая – давно мешавшая ему жить проблема с капитаном Ньюмосом и другими недовольными офицерами, которых тот представлял. Каждую из этих проблем в отдельности я могу решить. Но обе одновременно… Вдруг Фалько прибегнет к помощи Ньюмоса, используя его как подставное лицо, чтобы создать мне проблемы с командованием? К моменту нашего прибытия к Страбо у них будет целая неделя на то, чтобы все обдумать и найти пути испортить мне существование и подвергнуть флот опасности.

А хуже всего то, что отчет о переговорах между кораблями перед тем, как они покинули Сутру, не содержал записей о том, чтобы Фалько и Ньюмос обменивались сообщениями, но это совершенно ничего не значило. Шаттлы часто курсировали между кораблями, сообщения могли передаваться через людей. Отсутствие записей об общении Фалько с другими офицерами было для Гири сигналом тревоги. Фалько был из породы людей, которым просто необходимо внимание, он использовал свое обаяние, чтобы продвинуться наверх по карьерной лестнице и добиваться того, что, в его понимании, было лучше для Альянса. Он не стал бы воздерживаться от того, чтобы попытаться убедить других офицеров следовать за ним, и это означало, что его послания прошли незамеченными для Гири и тех, кто его поддерживал.

«Может быть, я преувеличиваю? Но Дьюллос и Рион предупреждали меня о Фалько, и их суждению я не имею основания не доверять. Жаль, что мне не поговорить с Дьюллосом, в пространстве прыжка возможны лишь очень короткие сообщения, и жаль, что Рион не хочет говорить со мной».

Гири глядел на блуждающие огни и, все больше раздражаясь, пытался предугадать, что случится у Страбо.

Как звезда Страбо мало чем могла похвастаться. По размеру она едва была способна на самоподдерживающуюся реакцию синтеза, чтобы превратиться в звезду, а не просто в большую планету. Спутники Страбо смотрелись бы уместнее у планеты, чем у звезды, – несколько голых камней двигающихся по близко расположенным орбитам. Гири довелось увидеть немало звездных систем, но он не мог припомнить ни одной такой же безликой, как Страбо. Неудивительно, что небольшая станция, которую когда-то построил здесь Синдикат, была давно заброшена.

– Ничего, – заметила Дижани.

Гири кивнул.

– Вы говорите об опасностях или о системе в целом?

– И о том, и о другом, – улыбнулась Дижани.

– Сенсоры сканируют пространство на предмет аномалии, которые могут обозначать минные поля где-нибудь в системе?

– Да, сэр. Сенсоры запрограммированы на то, чтобы проводить автоматические проверки, однако они работают эффективнее, когда направлены на определенную территорию. Пока что мин не обнаружено.

– Хорошо. Кораблей Синдиката в системе тоже не видно. – Гири сверился с дисплеем. Флот Альянса располагался вокруг «Неустрашимого». Все на месте. Никаких угроз. Никаких признаков проблем с Фалько или Ньюмосом. Как и у Сутры, у Гири было тягостное ощущение, что он чего-то не заметил.

Страбо не производила впечатления и количеством точек прыжка, расположенных в ней. Даже Сутра могла похвастаться четырьмя, у Страбо же было всего три. Относительно той, из которой флот только что вышел, точка прыжка к Цидони была на другом конце системы. Чтобы добраться до нее, флот должен был пройти мимо третьей точки прыжка, которая вела к двум другим системам Синдиката, которые наверняка будут заминированы, так как к ним можно было добраться напрямую с Сутры. Ему не очень-то хотелось проходить так близко к другой точке прыжка, но причин огибать её не было. Даже находясь предельно близко, флот Альянса все равно будет в нескольких световых минутах от нее. Если попытаться обойти её еще дальше, по флоту поползут слухи о его трусости.

Гири проверил данные по маневрам и приказал флоту двигаться к точке прыжка, ведущей к Цидони. Благодаря тому, что Страбо была настолько мала, путь до нее займет всего полтора дня.

Он использовал транзитное время, чтобы собрать командующих офицеров флота для очередной тренировки в симуляторе. Все работало, как часы. Каждый корабль подчинялся приказам Гири, что должно было порадовать его, но почему-то не радовало. Все проблемные офицеры вели себя слишком примерно. Он не услышал ни слова от Фалько, Ньюмоса или любого из тех, кто обычно открыто выражал свое недоверие Гири. Время от времени между кораблями двигались шаттлы, что классифицировалось как рутинный обмен запчастями, материалами и персоналом. Гири был уверен, что они перевозили сообщения от Фалько, но ничего не мог с этим поделать. Он уже спрашивал у охраны, и они не могли гарантировать, что обнаружат хоть какие-то сообщения, даже если разберут шаттл на запчасти. Дьюллос тоже ничего не слышал, но с ним никто и не стал бы говорить, зная, что он на его стороне.

«Я мог бы приказать арестовать Фалько. Но это спровоцирует недовольство на многих кораблях, учитывая то, что у меня просто нет оснований для ареста. Я мог бы приказать ему вернуться на „Неустрашимый“, но он может либо промедлить с этим, либо просто отказаться, и тогда мне придется либо спустить ему это, либо приказать его арестовать.

Я не могу ничего сейчас сделать, если не хочу спровоцировать проблемы».

Гири организовал сеанс связи с Фалько, справедливо полагая, что разговор лицом к лицу лучше, чем бесконечные догадки о том, что происходит у него за спиной.

Ответил капитан Керестес.

– Капитан Гири, я сожалею, но врачи флота настояли на том, чтобы капитан Фалько отдохнул на «Бойце», – нервно промямлил он.

– У капитана Фалько проблемы со здоровьем? – Он хотел расставить все точки над «и» на случай, если их разговор слушает кто-нибудь еще.

– Всего лишь… временно нездоровится… – виновато сказал Керестес.

– Ясно. – Любые попытки связаться с Фалько только сделают его неспособность заставить того говорить еще более явственной. – Пожалуйста, передайте капитану Фалько, что я надеюсь на то, что вскоре он почувствует себя достаточно хорошо, чтобы продолжить работать на благо Альянса и флота.

– Да, сэр. Конечно, сэр. – После того как Керестес прервал связь, Гири без труда мог вообразить вырвавшийся у него вздох облегчения.

Разговор не подтвердил ничего, кроме благоговения Керестеса перед старшими по рангу.

– Мадам вице-президент. – Его беспокойство наконец-то перевесило гордость. Даже через переговорное устройство её холодность и отчужденность нельзя было не заменить. Рион блокировала видео, и Гири оставалось лишь сожалеть о том, что он не мог видеть выражения её лица.

– Чего вы хотите, капитан Гири?

– Мне необходимо знать, не поступали ли по вашим источникам данные о каких-либо проблемах.

После секундного молчания она ответила:

– Проблемах?

– Что-нибудь о капитане Фалько или капитане Ньюмосе.

Она снова помедлила с ответом.

– Незначительные разговоры. Ничего больше.

– Незначительные разговоры? Звучит так, словно этого стало меньше, чем раньше.

– И в самом деле меньше, – сказала Рион. – Больше я ни о чем не слышала.

– Если вам что-нибудь станет известно, я буду крайне благодарен, если вы поделитесь информацией.

– Чего вы боитесь, капитан Гири? Собственных офицеров? – В её голосе отчетливо слышались нотки направленной на него агрессии. – Такова судьба героев.

– Я не… – Гири досчитал про себя до пяти. – Меня беспокоит, что может произойти нечто, способное поставить под угрозу жизни многих солдат этого флота. Я надеюсь, что вам удастся отложить в сторону то, что вы испытываете по поводу меня, и сосредоточиться на том, чтобы никто не сделал…

– Глупости?

– Да.

– В отличие от героизма? – поинтересовалась она голосом, холодным, как жидкий азот.

– Черт побери, мадам вице-президент…

– Я еще раз сверюсь со своими источниками. Только потому, что меня волнуют жизни солдат этого флота. Кого-то же они должны волновать…

Связь оборвалась. Гири с трудом сдержался, чтобы не стукнуть кулаком по стене.

– Капитан Гири, – Дижани, как всегда, сохраняла спокойствие и четкость тона. – Что-то происходит.

Флот был в часе от точки прыжка. Гири не стал терять время, чтобы дойти до мостика, вместо этого он включил дисплей над столом в своей каюте.

То, что Дижани охарактеризовала как «что-то», было вполне очевидно. В строю образовались прорехи, потому что многие корабли покинули свои позиции. Все корабли двигались в одном и том же направлении. Гири их быстро пересчитал: «Боец», «Орион», «Величавый», «Триумф», «Неукротимый», «Поларис» и «Авангард». Четыре линкора и три эсминца. Шесть тяжелых крейсеров, еще четыре легких крейсера и более двадцати истребителей. Почти сорок кораблей.

Гири вывел на экран проекцию курса и увидел, что они движутся к другой точке прыжка. Спаси их предки, они пытаются прорваться на территорию Альянса напрямик, без сомнения надеясь на то, что их боевой дух спасет их от того, с чем им придется столкнуться. Он вышел на связь, стараясь подобрать верные слова.

– Всем подразделениям немедленно вернуться в строй. – «Совершенно бесполезно. Если они уже решили проигнорировать приказ, с какой стати они послушаются сейчас?» – Вы направляетесь на хорошо защищенную территорию Синдиката. Вы не сможете там пройти.

Никакой реакции. Взбунтовавшиеся корабли продолжали свое движение. «Я не смогу их переубедить. Не сейчас. Они доверились Фалько и тому, что они считают своей превосходящей моральной силой. Попытка воззвать к здравому смыслу с ними не сработают. Но мне необходимо убедиться в том, что за ними не последуют остальные. Что же сказать?»

– Ваш долг перед Альянсом требует того, чтобы вы оставались в строю и не бросали своих товарищей. – Это должно было сработать. Ведь они бежали от всего флота. – Немедленно вернитесь на позиции ради своих соратников. Дисциплинарных взысканий не будет.

Этого и не придется делать, ведь после подобного поступка все будут знать, что тем, кто склонен следовать за Фалько и Ньюмосом, нельзя доверять.

Наконец пришел ответ.

– Это капитан Фалько, командующий теми кораблями, выбор которых – борьба за честь и славу Альянса. Я призываю… – На дисплее появился значок окончания связи, и голос Фалько оборвался.

– Говорит капитан Дижани, – она вызвала Гири по внутренней связи. – Я активировала командный отбор. Все сигналы между кораблями флота блокированы. Мы, однако, можем принимать те, что направлены к нам напрямую.

– Спасибо. – Если бы только его флот состоял из таких командиров, как Таня Дижани. Наконец и до Гири дошло, что он не мог позволить Фалько передать другим кораблям призыв к дезертирству. Он снова вышел на связь с флотом, стараясь сохранять твердый и спокойный тон.

– Всем кораблям. Бесчестно бросать своих товарищей, бесчестно не подчиняться приказам. Мы сражаемся ради победы, ради безопасности наших домов, а не ради славы. Всем подразделениям вернуться на свои места в строю. Вы нужны для следующего удара по Синдикату. – Может быть, хоть призыв к битве подействует на некоторых из них.

Но тридцать девять кораблей, составляющих войско Фалько, быстро формировали свой собственный строй, направляясь к другой точке прыжка, которая уже была от них совсем недалеко. Иррациональное желание начать огонь по взбунтовавшимся кораблям поднялось в Гири от злости, вызванной Фалько, но он отбросил его, как только оно появилось. Невозможно. Он не отдаст такого приказа. Да если бы и отдал, кто бы подчинился? Это в духе Синдиката. Но что я могу сделать? Мне их не остановить. Они всего в пятнадцати минутах от точки прыжка.

– Все корабли, покинувшие строй. Пересмотрите свои действия ради Альянса, ради своих товарищей, ради своих команд, наконец. Вы не сможете достичь Альянса через доступные вам точки прыжка, вы не выживете.

Покинувшие строй корабли теперь были в нескольких световых минутах от флота. Было совершенно очевидно, что последний призыв Гири провалился. А для другого времени не было, до прыжка можно было успеть передать им лишь короткое сообщение. Он глубоко вздохнул, глядя на звездный дисплей, пытаясь просчитать все соединяющие системы точки прыжка.

– Всем подразделениям, покинувшим строй. Иллион. Я повторяю: Иллион.

Примерно через двенадцать минут Гири увидел, как растворились в пространстве вошедшие в прыжок корабли.

Ему потребовалось немало времени, чтобы перестроить флот и закрыть прорехи, появившиеся после того, как взбунтовавшиеся корабли покинули флот. Он не сказал ни слова до тех нор, пока они не достигли точки прыжка к Цидони.

– Всем кораблям подготовиться к прыжку.

Именно этого он и боялся с тех самых пор, как взял в руки командование флотом. Для него было совершенно очевидно, что разделение сил, пока они находились в глубине вражеской территории, было безумством, но многие командиры не разделяли его мнения, игнорируя рациональный подход. Теперь появился прецедент. Почти сорок кораблей ушли в неизвестность ведомые командирами, к которым он испытывая недоверие, которые внушали ему опасения и к которым, например, к Ньюмосу, он испытывал легкое презрение. Если бы только эти командиры могли получить по заслугам, не втягивая в это свои корабли.