Текст книги "Неустрашимый"

Автор книги: Джон Хемри

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 19 страниц)

Она кивнула, глядя в никуда.

– Значит, мы построили бы автоматические корабли, контролируемые искусственным разумом, и послали бы их разрушать системы. И из-за того, что космос огромен, у Синдиката не будет времени на осознание тою, что мы делаем, времени разослать отчеты, и им придется просто отступить. Целые флотилии искусственных кораблей, сметающих звездные системы и уничтожающие род человеческий. Из-за нас может начаться такой кошмар.

Он почувствовал, как сжалось все внутри, и понял, что Рион была права.

– Прости меня. Я не хотел сваливать на тебя такое.

– У тебя не было выбора. И твои намерения были хорошими. – Она вздохнула. – Нельзя ожидать от одного-единственного человека решения всех проблем этого флота.

– Но я даже не спросил тебя, хочешь ли ты разделить со мной это бремя.

– Ну, ты же мужчина, не так ли? – пожала плечами Рион. – В результате все не так уж плохо.

– Правда?

Рион слегка наклонила голову вбок и посмотрела на Гири.

– Что беспокоит тебя сейчас? Если я не ошибаюсь, ты сейчас не имел в виду Синдикат, инопланетян или автоматизированных убийц рода человеческого.

Он взглянул на неё.

– Я имел в виду нас. Просто пытаюсь понять, что между нами происходит.

– Хороший секс. Комфорт. Товарищество. Ты ищешь в отношениях что-то еще?

– А ты?

– Я не знаю. – Рион обдумала вопрос, потом покачала головой. – Я не знаю, – повторила она.

– Значит, ты меня не любишь?

На её лице вновь появилось это отстраненно-удивленное выражение.

– Нет, насколько я знаю. Ты разочарован? – Что-то в лице или телодвижениях Гири выдало его недовольство, потому что Рион перестала говорить удивленно. – Джон Гири, в моей жизни была одна любовь. Я тебе об этом говорила. Он погиб, но это не изменило моих чувств к нему. С тех пор я посвятила себя Альянсу, стараясь по мере сил служить тому, за что мой муж отдал жизнь. Все, что осталось во мне, на данный момент принадлежит тебе.

Гири тихо рассмеялся.

– Твое сердце не может быть моим. Твоя душа принадлежит Альянсу. Что же тогда осталось?

– Мой разум. А это немало.

Он кивнул.

– Верно.

– Сможешь ли ты быть рад этой части меня, зная, что остальные принадлежат другим?

– Я не знаю.

– Ты слишком честен, Джон Гири. – Она вздохнула. – Да и я тоже. Возможно, стоит попробовать лгать друг другу?

– Не думаю, что получится, – сухо сказал он, все еще пытаясь понять, была ли она честна, не было ли у неё плана, о котором он не знал. Во многих отношениях Виктория Рион казалась ему такой же непознанной, как дальняя граница Синдиката.

– Да, врать, пожалуй, не получится, с другой стороны, а получится ли быть честными?

– Этого я тоже не знаю.

– Время покажет. – Она протянула руку и выключила дисплей, затем встала и взглянула на Гири с выражением, которое он не смог расшифровать. – Я забыла, есть еще кое-что, принадлежащее тебе. Мое тело. Ты не спрашивал, но я решила сказать тебе. Это не принадлежало больше никому с тех пор, как умер мой муж.

Он не почувствовал неискренности и был не так глуп, чтобы вслух сомневаться в её словах, даже если почувствовал бы.

– Я действительно не понимаю тебя, Виктория.

– Поэтому ты эмоционально отгораживаешься от меня?

– Возможно.

– Так, наверно, лучше.

– Ты тоже не особенно открываешься, – замети Гири.

– И то правда. Я не давала тебе никаких обещаний. И тебе не следует ничего мне обещать. Мы оба ветераны жизни, Джон Гири, покрытые шрамами от потерь тех, кого мы любили. Расскажи мне о ней как-нибудь.

– О ней? – Он точно знал, кого имела в виду Рион, но не хотел этого признавать.

– Кем бы они ни была. Та, кого ты потерял. Та, о ком ты иногда думаешь.

Он опустил глаза, чувствуя внутри пустоту от всего несбывшегося.

– Расскажу когда-нибудь.

– Ты говорил, что не был женат.

– Да, не был. Это могло случиться и не случилось. До сих пор не понимаю почему. Но многое из того, что следовало сказать, осталось недосказанным.

– Ты знаешь, что случилось с ней после твоей предполагаемой смерти в бою?

Гири глядел в никуда, вспоминая.

– Кое-что случилось до той битвы. Несчастный случай. Глупый несчастный случай. Её корабль был очень далеко, и я узнал о её смерти лишь три месяца спустя. Как раз тогда, когда я планировал снова начать общаться и извиниться за свое идиотское поведение, репетировал, что сказать.

– Мне очень жаль, Джон Гири. – В глазах Рион читалась такая же грусть. – Тяжело, когда гибнут мечты, даже если они оставались лишь мечтами. – Она взяла его за руку и помогла встать рядом с собой. – Когда будешь готов, можем поговорить об этом еще. Ты никогда ни с кем этого раньше не обсуждал, не так ли? Думаю, нет. Открытые раны не заживают, Джон Гири. – Она придвинулась поближе к нему и медленно поцеловала, позволив своим губам подольше задержаться на его. – Достаточно дружеского общения для одного вечера, и слишком много раздумий для нас обоих. Я хотела бы сейчас насладиться другими преимуществами наших отношений.

Ее тело было живым и теплым в его руках, и ненадолго все тревоги настоящего и воспоминания о прошлом наконец-то были забыты.

Выбор подходящего строя был дилеммой. Флот Альянса находился в непосредственной близости от точки прыжка, из которой выйдет любое подразделение Синдиката. Это означало, что у него будет мало времени на то, чтобы перестроиться и, скорее всего, ему придется сражаться тем строем, в котором он будет на момент прибытия врага. Но он не узнает, каким будет строй врагов до тех пор, пока они не прибудут.

Он точно знал одну вещь: если Синдикат преследует небольшое и сильно побитое подразделение Альянса, он не собирается терять времени. Можно было поспорить, что прибудут легкие быстрые корабли, идущие по следу отступающих кораблей Альянса. От них будет легко избавиться вне зависимости от того, каким будет строй Гири. Проблемой будет то, что появится позже. От тяжелых крейсеров, если они придут после легких кораблей, будет легко избавиться, но если прибудут линкоры, Гири необходимо будет убедиться в том, что эти крупные корабли не унесут с собой слишком много его собственных кораблей.

В худшем случае, врагов будет больше, и тогда Альянсу придется нанести удар так быстро и сильно, как только возможно, чтобы воспользоваться элементом неожиданности и недолгим численным превосходством на тот момент, когда корабли Синдиката будут выходить из точки прыжка.

– Нехорошо может получиться, – заметил Гири после того, как обсудил варианты Дьюллосом. – Но мы будем близко к воротам, а значит, они не смогут расползтись далеко. Я собираюсь построить нас в форме модифицированной чаши. – На парящем между ними дисплее строй оправдывал свое название: плотное округлое дно было сформировано более чем половиной флота со взаимосвязанными углами обстрела. Остатки флота были сформированы в плоские полукруглые пластины, расширяющиеся по направлению к врагу. – Мы сможем нанести им сильный удар в одном месте, затем вернуться и ударить по другой части их строя.

– Если у них будет действительное численное превосходство, мы все равно разнесем их в пух и прах, даже если будем уничтожены в процессе, – ответил Дьюллос. – Не лучший результат, но в сочетании с ущербом, который мы нанесли им у Калибана и на Сенсире, они останутся без численного превосходства в этой войне.

Гири кивнул, глядя на дисплей.

– Значит, война так и будет продолжаться.

– Война будет продолжаться, – согласился Дьюллос.

– Мне бы хотелось достичь лучшего результата.

Дьюллос язвительно ухмыльнулся.

– Вы можете рассчитывать на флот. Тут в дело идет все. Гордость флота, желание помочь сотоварищам, уверенность, порожденная недавними победами, и то, чему вы нас научили. У нас есть шанс даже при плохом раскладе. – Его улыбка стала еще шире. – И я только что подумал кое о чем, чтобы немного поднять наши шансы.

«Можно подумать, что тот, кто пропел во флоте столько времени, уже привык к ожиданию», – думал Гири, бродя по коридорам «Неустрашимого». Очень много времени во флоте проходило в ожидании. В ожидании прибытия куда-либо, ожидание по прибытии, ожидание критического положения или кризиса, которые могут и не произойти, ожидание, чтобы узнать, сколько придется ждать. Это казалось такой же частью военной жизни, как риск своей жизнью и плохая пища.

Ни то, ни другое не скрашивало ожидания этих кораблей. Флот был расположен напротив точки прыжка, из которой могли выйти покинувшие флот корабли, почти не двигаясь, лишь следуя движению точки прыжка вокруг звезды. Вспомогательные корабли были и так заняты производством нового оружия и запчастей, а почти каждому кораблю требовался ремонт или обслуживание, но Гири лично сделал все от него зависящее, чтобы подготовиться. Слишком тревожась, чтобы заниматься другими делами, Гири обошел «Неустрашимый», общаясь с командой и радуясь тому, что узнавал все больше солдат и офицеров. Медленно, очень медленно он начинал чувствовать себя здесь на месте.

В одном из коридоров он встретил капитана Дижани, которая была так довольна, как бывала только после того, как видела гибель множества врагов.

– Вы, кажется, в хорошем настроении, – прокомментировал он.

Она улыбнулась в ответ.

– Я недавно долго беседовала кое с кем на «Неистовом», сэр.

«Неистовый» был далеко, вместе с вновь собранным подразделением готовясь выполнить еще одну особую миссию.

Гири некоторое время раздумывал над тем, зачем Дижани понадобилось беседовать с капитаном Кресидой, учитывая разницу во времени, пока не понял, что капитан разговаривала не с ней.

– Как дела у лейтенанта Кассела Ривы?

Дижани вспыхнула.

– Очень хорошо, капитан Гири. На него произвели огромное впечатление капитан Кресида и наше новое вооружение и сенсоры.

– Понятно. Я рад, что он доволен новым вооружением флота.

– Вообще-то он рад тому, что его освободили и, кажется, ему было приятно поговорить со мной, – призналась Дижани.

– Я думаю, что он действительно доволен, Таня. Он нормально адаптировался?

Её улыбка поблекла.

– Он сказал, что было несколько тяжелых моментов. Столь долгое время в трудовом лагере Синдиката без надежды на освобождение так сразу не забудешь. Иногда он просыпается в холодном поту, с ужасом думая о том, что его освобождение лишь галлюцинация. Но теперь у него, конечно, есть надежда. – Дижани помолчала. – Кас… лейтенант Рива был удивлен тем, как вы командуете флотом. Тактикой, которой вы пользуетесь. Он все еще озадачен и раздираем противоречивыми чувствами по поводу ухода капитана Фалько из флота. Но он видел все, что случилось на Сенсире, и был поражен, сэр.

Гири почувствовал неловкость.

– Многое получилось. Нам повезло.

– Должна заметить, вы прекрасно пользуетесь своим везением, сэр. – Она снова помолчала. – Он все еще тот мужчина, которого я помню. Возможно, у нас что-нибудь получится.

– Надеюсь. Война портит достаточно жизней. Приятно думать, что две из них смогут вновь наладиться.

Дижани кивнула, с затуманенным воспоминаниями взглядом.

– Посмотрим. Нужно очень многое вернуть и многим поделиться. Вы знали, что в документах добытых на Сенсире, была огромная база данных по военнопленным. Она давно не обновлялась, и последняя информация была добавлена три года назад, но там много имен тех, кого мы считали погибшими. Если… простите, сэр… когда мы вернемся на территорию Альянса, многие будут счастливы увидеть некоторые имена в этом списке.

Гири с интересом взглянул на нее.

– Когда в последний раз Синдикат делился информацией по военнопленным с Альянсом?

– Как минимум несколько десятилетий назад. Нужно проверить. В какой-то момент они решили, что незнание того, погибли пропавшие люди или умерли, повредит настрою Альянса, и перестали делиться информацией. В ответ Альянс, конечно, сделал то же самое.

Думать об этом было неприятно. Отправлять на войну друзей любимых и членов семьи было достаточно трудно само по себе, но незнание того, что случилось с ними, было медленной пыткой.

– Нам необходимо доставить этот список домой и убедить Синдикат возобновить обмен списками с последними данными.

Дижани кивнула.

– Если кто-нибудь и сможет это сделать, так только вы, – ответила она. – Я только начала просматривать список. Там так много имен, и он составлен в такой странной манере, что я с трудом двигаюсь вперед, подчас получая информацию, которую не запрашивала. Но там есть люди, чью судьбу я хотела бы узнать. Кое-кто из них был предположительно захвачен в плен, кое-кто убит в бою. Возможно, теперь мне удастся узнать наверняка.

– Думаю, вы и многие другие займутся этим, – заметил Гири, думая о том, что список трехгодичной давности не даст ему информации о том, не удалось ли его внучатому племяннику каким-то чудом ускользнуть с «Репульса» до того, как тот был уничтожен в домашней системе Синдиката. Это останется неизвестным, но лучше было думать, что Майкл Гири погиб. Чтобы потом приятно удивиться, если он вдруг окажется жив. Хотя оснований полагать, что он пережил взрыв своего корабля, почти не было.

Это вернуло его к мыслям о тридцати девяти кораблях, которые ушли с капитаном Фалько в Страбо. Скольким из них удалось выжить? Хотелось бы ему знать ответ уже сейчас, каким бы ужасным он ни был. Неизвестность была почти так же ужасна, как и не дающая покоя вера в то, что хоть кто-нибудь из них доберется до Иллиона.

– Они здесь.

Гири выскочил из каюты, не потрудившись проверить свой дисплей. Он бежал по длинным коридорам и лестницам, пока не добрался до мостика. Задыхаясь, он повалился в свое кресло и только тогда включил дисплей, молясь о том, чтобы выживших было как можно больше.

Удивительно, но там было три линкора. Системы «Неустрашимого» опознали в них «Боец», «Орион» и «Величавый». Там был один крейсер, «Непобедимый», настолько поврежденный, что Гири пришлось дважды перепроверить данные, прежде чем он смог поверить в то, что видел. Из шести тяжелых крейсеров, сопровождавших главные корабли, осталось только два. Ни один из четырех легких крейсеров не выжил, и из девятнадцати истребителей в живых остались только семь.

– Несчастные идиоты, – пробормотал Гири. – Потерян линкор и два военных крейсера, наряду с множеством легких кораблей. Из тридцати девяти кораблей, последовавших за Фалько, только тринадцать добрались до Иллиона.

Лицо Дижани побелело от злости.

– «Триумф» не выжил. Сто к одному, что «Триумф» остался позади, чтобы задержать погоню, пока остальные корабли уходили.

– Это не помогло ни «Поларису», ни «Авангарду», – сказал Гири, осознавая, сколько ярости было в его голосе. – Посмотри на «Непобедимый». Как он еще функционирует?

– Понятия не имею, сэр. Но все эти корабли повреждены. Не думаю, что даже «Титан» сможет полностью починить эти корабли, сколько бы времени ему на это ни дали.

– Посмотрим. – Гири наконец-то включил переговорное устройство. – Полковник Карабали. Свяжитесь со своими отрядами на «Бойце», «Орионе» и «Величавом». С капитанов Керестеса, Ньюмоса и Фарезы должны быть немедленно сняты все полномочия, и их необходимо взять под арест. Капитан Фалько тоже должен быть помещен под арест за халатность и преступную потерю кораблей флота Альянса. – Обвинения в бунте будут предъявлены позже. Что имело значение сейчас, так это то, что из-за тупости Фалько они потеряли так много кораблей. Он переключился на другую волну. – «Боец», «Орион», «Величавый». Говорит капитан Гири, действующий командир флота Альянса. С ваших командующих сняты все полномочия. Старшим помощникам командиров немедленно принять командование. – Он снова переключился, на сей раз транслируя всему флоту: – Всем подразделениям, только что прибывшим в систему Иллион, максимально разогнаться и пройти через строй, присоединившись к вспомогательным подразделениям и сопровождению позади. Мы понимаем, что за вами погоня, и нам нужно чистое поле для обстрела. Особое подразделение «Неистовый» приступит к выполнению плана «Баррикада» за вами. Пожалуйста, следуйте приказам. Всем остальным подразделениям приготовиться к бою. Нам нужно за многих отомстить.

– Операция Баррикада? – Рион появилась на мостике, тяжело дыша, от бега. Она смотрела на дисплей, с посуровевшим от осознания количества потерь лицом.

– Операция «Баррикада» – это идея капитана Дьюллоса, – объяснил Гири. – Мы загрузили корабли в подразделении «Неистовый» большинством мин, имевшихся во флоте. Они двигаются вдоль пространства, перед точкой прыжка создавая настолько плотное минное поле, насколько это возможно за то время, что нам осталось.

Капитан Дижани ухмылялась в предвкушении того, как враги наткнутся на эти мины.

– Особенно приятно то, что мы можем позволить себе использование этих мин. Вспомогательные подразделения сделают новые из материалов, добытых нами на Сенсире. Синдикат сам снабдил нас средствами, чтобы создать замену минам, которые мы используем.

Гири с опозданием наблюдал за тем, как «Неистовый» и другие корабли особого подразделения двигались вдоль точки прыжка, оставляя мины, когда Рион вновь заговорила:

– Что случится, если из точки прыжка выйдет множество кораблей Синдиката как раз тогда, когда «Неистовый» и его товарищи находятся напротив?

– Риск есть, – признал Гири, – даже несмотря на то, что присутствие особого подразделения «Неистовый» рядом с точкой прыжка снижает вероятность того, что неприятели смогут появиться до того, как наши корабли пересекут пространство перед ней. Именно поэтому я попросил капитана Кресиду добровольно вызваться на это. – Наконец-то он перестал забывать использовать её новый ранг.

Рион бесстрастно взглянула на него.

– Вы и в самом деле считаете, что капитан Кресида восприняла бы просьбу вызваться добровольно не так, как приказ принять участие?

Дижани бросила в сторону Рион недовольный взгляд, в то время как Гири старался не кривить лицо. В том, что сказала Рион, было достаточно правды, чтобы уколоть.

– Мадам вице-президент, если бы я воздерживался от того, чтобы делать или просить то, что может вызвать смерть некоторых людей, находящихся под моим командованием, я был бы парализован в нерешительности, и тогда все люди за которых я отвечаю, были бы без сомнения мертвы или обречены на трудовые лагеря Синдиката.

– Только не забывайте о последствиях, – заявила Рион.

На сей раз Гири уставился на неё, пытаясь понять, почему она была настолько непримирима. Возможно, она пыталась сделать акцент на том, что её голос был голосом совести.

– Если вы пытаетесь убедиться в том, что я честен, – тихо сказал он, – то я вас понял.

Снова взглянув на дисплей, Гири понял, что последние несколько минут разговора хотя бы отвлекли его от беспокойства по поводу того, что Синдикат может появиться прямо среди особого подразделения. Выход из ворот был в десяти световых минутах от них. Его приказы, снимающие полномочия с капитанов трех линкоров, только сейчас должны были дойти до этих кораблей. Враги могли появиться среди особого подразделения «Неистовый» и разнести его, а он даже не узнал бы об этом.

Информация на его дисплее обновилась, показав, что мины были разложены, словно смертоносные яйца, почти десять минут назад. Поле было благодатно плотным, так как Гири не поскупился на мины. За это придется платить позже. Его кораблям непременно придется израсходовать много картечи и ракет, вдобавок к повреждениям, которые нужно будет починить, и потере оборудования, которое придется заменить. Четыре вспомогательных корабля не смогут сделать все это за один раз, сколько бы материалов ни было взято с Сенсира. Восстановление после этой эскапады займет много времени. Хорошо хоть вспомогательные корабли могли продолжать работу во время прыжка. К тому моменту, как они достигнут Балдура, много оружия будет готово к употреблению.

«Если флот дойдет до Балдура», – напомнил себе Гири. Они были далеко от этой звезды, и им предстояла большая битва.

– «Непобедимый» уже отстает, – заметила Дижани.

– Я удивлен, что он еще вообще двигается, – пробормотал в ответ Гири, снова взглянув на повреждения крейсера. Он рассматривал дисплей, мысленно подсчитывая прогресс отступающих кораблей Альянса и пытаясь угадать, когда появятся корабли Синдиката. – «Я не могу быть слишком близко к точке прыжка, когда они прибудут, но если я не сдвинусь сейчас, есть большая вероятность того, что мы не успеем вовремя прикрыть „Непобедимого“.

Мне пришлось оставить „Репульс“ на произвол судьбы. Но я не оставлю „Непобедимого“». – Всем подразделениям флота Альянса. Разогнаться до 0,5 световой в четыре-ноль. Сохранять позицию относительно флагмана «Неустрашимый». – Он развернулся к Дижани. – Капитан, пожалуйста, держите «Неустрашимого» на курсе к точке прыжка.

– Да, сэр, – Дижани отдала необходимые приказы спокойно, как обычно.

Гири подумал еще немного.

– Особое подразделение «Неистовый». После завершения операции «Баррикада» займите позицию чуть позади над выходом. – Нужно ли было сделать что-то еще?

«Боец», «Величавый» и «Орион» почти добрались до остального флота. Несколько выживших истребителей следовали за ними, но два тяжелых крейсера остались с «Непобедимым». Нужно будет не забыть, что они сделали это. В пылу схватки Гири не мог позволить заниматься поиском замены командирам кораблей, последовавших за Фалько. Возможно, ему и не нужно было этого делать, если эти командиры были достаточно храбры и дисциплинированы, чтобы остаться с поврежденным «Непобедимым», когда их манила безопасность в лоне остального флота. Далеко позади строя Альянса вспомогательные корабли охранялись озлобленной группой эскорта, собранного вокруг второй дивизии линкоров, четырех сильных кораблей было достаточно, чтобы отразить любую атаку, направленную на вспомогательные корабли. Никто не хотел пропустить битву. Но Гири убедил сопровождение, что в следующей битве, а она, несомненно, будет иметь место, им будет позволено быть на передовой.

«Величавый», «Боец» и «Орион», торопясь так, словно за ними по пятам несся сам дьявол, проскочили через строй Альянса, не задерживаясь.

– Я бы встала в строй, – с отвращением проворчала Дижани, явно расстроенная тем, что три линкора не развернулись, чтобы сразиться со своими преследователями. «Она права, – заключил Гири, – несмотря на их повреждения. Только замена командиров не превратит эти корабли в часть флота, на которую можно положиться. Их команды напуганы и даже забиты, несмотря на то, что остальной флот пришел им на подмогу. Неудивительно, что корабли, которыми командовали Ньюмос и Фареза, не могут похвастаться мотивацией своих команд. На то, чтобы переучить и вдохновить эти команды, уйдет немало времени. Как только мы разберемся с битвой, которая, я уверен, будет».

Словно услышав Дижани, истребители, сопровождавшие три поврежденных корабля, повернулись и направились к эскадрам, которые они покинули в Страбо, стараясь занять место в строю. Гири взглянул на информацию об их повреждениях и покачал головой.

– «Клеймор» и «Синкуэдия», говорит капитан Гири, ваше желание вступить в битву вижу с гордостью и удовольствием, но вы сильно повреждены. Присоединитесь к вспомогательным кораблям, чтобы помочь их сопровождению, и начинайте чиниться. – Он помолчал, думая, что нужно было сказать что-то еще. – Если враги доберутся до вспомогательных кораблей, я знаю, что могу рассчитывать на то, что вы будете смело их защищать. – Это звучало странно, но должно было удовлетворить чувство собственного достоинства членов команд истребителей. Они заслуживали хотя бы этой вежливости из-за того, что добровольно вызвались сражаться. Дух сражения у них и в самом деле был.

До выхода из точки прыжка было чуть больше восьми световых минут. Ничто пока не указывало на появление преследователей Синдиката. Особое подразделение «Неистовый» закончило свою работу и направилось к той позиции, которую ему было приказано занять. Дижани с беспокойством смотрела на оставшееся до точки прыжка расстояние.

– Может, стоит притормозить, сэр? Если мы будем слишком близко, когда появится Синдикат…

Гири покачал головой.

– Еще рано. Мы пока не прикрыли «Непобедимого».

– Да, сэр, – улыбнулась Дижани.

Если Гири когда-нибудь потеряет одобрение Дижани, это будет означать, что он испортил все так сильно, как только может человек.

– Мы будем идти на этой скорости до тех пор, пока не окажемся в одной световой минуте от «Непобедимого», и если до тех пор Синдикат не появится, то мы…

– Вражеские корабли у выхода из точки прыжка, – закричал дозорный вместе с воем сигнала тревоги.

Гири ошеломленно заморгал, когда на его дисплее появилось изображение головного отряда Синдиката, вышедшего в нормальное пространство. Не рой легких кораблей, а двенадцать боевых крейсеров, построенных в виде трех вертикально расположенных ромбов. Он осознал, что в этом был смысл, если командир Синдиката думал, что будет сражаться с четырьмя сильно поврежденными крупными кораблями и несколькими выжившими истребителями. Зачем посылать легкие корабли, которые могут быть уничтожены возможной отчаянной атакой, когда можно снизить потери, послав подразделение, способное сразу уничтожить четыре крупных корабля Альянса, если те решатся занять позицию у выхода?

К сожалению для командира Синдиката и двенадцати боевых крейсеров, на этой стороне выхода их поджидал флот Гири в полном составе и плотное минное поле.

Военные крейсеры Синдиката величаво отдалялись от выхода на первой световой в течение нескольких секунд, без сомнения, видя флот Альянса и понимая, что теперь преимущество было не на стороне преследователей. Гири смотрел на то, как крейсеры Синдиката начали поворачиваться, чтобы двинуться вниз. Ему было интересно, почему отступающие корабли почти всегда «ныряют» вниз, вместо того, чтобы «карабкаться» наверх, словно самолеты или люди, бегущие по поверхности планеты, даже несмотря на то, что оба направления были относительны и в космосе требовали одинаковых усилий.

В данном случае, корабли Синдиката развернули носы вниз, а это значило, что они наткнутся на мины не носами, а со стороны борта, став еще более лакомыми мишенями для поджидающих их мин Альянса. Если бы перед ними шел эскорт, то гибель на минах небольших кораблей предупредила бы военные крейсеры, но вместо этого первое предупреждение было получено, когда крупные корабли сами наткнулись на мины. По всей длине кораблей пробежали взрывы, разрушающие щиты, чтобы другим минам удалось ударить по корпусам. Боевые крейсеры вертелись, когда мины пробивали в них дыры и выносили в космос фрагменты обшивки. Один из крейсеров взорвался от перегрузки питания, еще два – вскоре за ним, три других превратились в облака осколков, которые расцвели на месте их гибели. Из девяти оставшихся крейсеров, восемь бесконтрольно летели в сторону, время от времени потрясаемые новыми взрывами, когда натыкались на находившиеся в стороне мины или когда повреждения провоцировали внутренние взрывы.

Последний боевой крейсер Синдиката, в еще худшем состояний, чем «Непобедимый» кое-как прошел через минное поле. Его двигатели были выведены из строя, боевая система не функционировала, но он все еще умудрялся держать курс. Гири проверил расстановку сил на поле сражения.

– «Ярость» находится в радиусе обстрела этого военного крейсера. Есть смысл стрелять?

Дижани кивнула.

– Эти не смогут увернуться от снарядов. Это верная мишень.

– Такая же, какой был бы для них «Непобедимый», – согласился Гири. – «Ярость», говорит капитан Гири. Выпустите ракеты по военному крейсеру Синдиката. Остальным кораблям придержать огонь. Это явно не все преследователи. Скоро у вас появится много мишеней.

Через сорок секунд пришел ответ с «Ярости»:

– Есть. Начинаем обстрел боевого крейсера. – Гири наблюдал на дисплее за тем, как из крейсера Альянса вылетели ракеты, и, описывая дуги, понеслись на перехват поврежденному кораблю Синдиката.

– Что бы у них ни осталось, потеря двенадцати боевых крейсеров сравняет шансы, – заметила Дижани.

– Да. Где остальные? – поинтересовался Гири.

Ответ он получил почти сразу. Выход из точки прыжка, находившийся в теперь менее чем в семи с половиной световых минутах от них, внезапно заполнился кораблями. Гири заставил себя внимательно изучить подразделение врага. Длинный прямоугольник, повернутый в сторону флота Альянса, с крупными кораблями по углам и легкими в промежутках.

– Двадцать крупных боевых кораблей, – заметила Дижани, – шестнадцать линкоров и четыре боевых крейсера. Тридцать один тяжелый крейсер. Сорок два легких крейсера и охотника.

– Более чем достаточно, чтобы стереть в порошок корабли Альянса, за которыми они последовали сюда, – сказал Гири.

– Почему они не послали больше? – спросила Дижани. – Если был шанс, что отступающие корабли присоединятся к нам, то они должны были знать, с чем столкнутся.

– Потому что они не знали, где был остальной флот. Им нужно было найти нас и защитить все те места, куда мы могли бы направиться. В попытке защитить все возможные направления, сюда они послали недостаточно большое подразделение. Если бы мы их не ждали, это могло бы сработать, потому что тогда они смогли бы отступить, но мы слишком близко, чтобы они могли уйти без битвы. – Гири включил переговорное устройство. – Всем кораблям разогнаться до первой световой, время пять-один. Особое подразделение «Неистовый», измените курс и скорость как считаете необходимым, чтобы блокировать подразделение Синдиката сзади. Не дайте им развернуться обратно к точке прыжка. Всем подразделениям. Сначала цельтесь в крупные боевые корабли.

Он проверил расстояние до «Непобедимого» и увидел, что он все еще был в одной световой минуте, между готовым к бою флотом Альянса и удивленным Синдикатом. При той скорости, на которой они шли, до «Непобедимого» было семь минут.

Основной состав подразделения Синдиката прошел через минное поле, много кораблей остались нетронутыми, пройдя через пробелы, оставленные двенадцатью крейсерами первой волны. Но там было еще много мин.

Охотник Синдиката взорвался и развалился на части под напором мин, его обломки, вертясь, унеслись в космос. Полдюжины легких крейсеров разлетелись на мелкие кусочки. Три тяжелых крейсера вынесло из строя, два – полностью разрушенные, а третий – небоеспособный. Линкоры и военные крейсеры Синдиката приняли удары носовой частью, таким образом, получив время на то, чтобы перезарядить щиты, благодаря тому, что пожертвовали легкими кораблями и прошли через минное поле с ослабленными щитами и без видимых повреждений.

– Это за «Кинжал», «Меч», «Булаву» и «Панцирь», – объявил Гири. Вокруг него на мостике «Неустрашимого» раздался низкий одобрительный гул, когда команда осознала, что мины Альянса отомстили за корабли, который были потеряны у точки прыжка в Сутре из-за мин Синдиката.