Текст книги "Девять неправильных ответов"

Автор книги: Джон Диксон Карр

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 15 страниц)

– Я… э-э… ищу мое пальто.

– Я думаю опубликовать книгу (возможно, пятьсот подарочных экземпляров, когда стану лордом Херстом), способную хоть как-то компенсировать всеобщее невежество в области ядов – особенно действующих на кровообращение.

– Но ведь в отношении цианистого калия не существует никаких недоразумений, верно?

– Да, никаких. Зато их более чем достаточно а отношении яда, который содержится в крайнем пузырьке справа, – доброго старого кураре. Считается, будто смерть может причинить даже крошечная доза. А эти смехотворные разговоры об отравленных булавках…

– Послушайте, сэр…

– Предположим, ты хочешь убить друга, нанеся кураре на лезвие его безопасной бритвы в надежде, что он порежет палец. Кураре – густая темно-коричневая жидкость. Одного лезвия недостаточно, а каким образом тебе удастся нанести яд на два или три… Я наскучил тебе?

– Мне бы хотелось пойти домой.

Билл двинулся вперед. Кресло снова остановилось.

– По-моему, ты забыл свою книгу, Лоренс.

– Книгу?

– «Следы африканской дичи». Я купил ее специально для тебя.

Метнувшись к стулу, Билл подобрал толстый том и внезапно прищурился. Какое-то время книга пролежала на стуле без присмотра. Что, если кто-то…

Понимая, что за ним наблюдают, Билл раскрыл книгу и медленно перелистал ее. Как и прежде, она выглядела абсолютно безвредной. Тем не менее он решил больше не выпускать ее из рук.

– Каким подозрительным стал наш мальчик! – захихикал старый шутник. – Вперед, Хэтто!

Билл почувствовал облегчение, оказавшись в прихожей у парадной двери и продевая руки в рукава пальто, которое держал Хэтто. «Дядя», не делавший попыток обменяться рукопожатием, выглядел сонным.

– Хэтто, какое число будет через неделю? – спросил он.

– 21 июня, сэр.

– Тогда встретимся 21-го, Лоренс. Девять вечера тебя устроит?

– Вполне, – ответил Билл.

– Похоже, ты один из этих нервных субъектов, которые пребывают в постоянном напряжении. Будет любопытно понаблюдать за твоими рефлексами через неделю. Au revoir![41]41
  До свидания (фр.).


[Закрыть]

Когда Билл вышел на Сент-Джеймс-Плейс, ему в голову пришла та же странная мысль, что и при подходе к дому номер 68. С этими широкими выступами и шаткими окнами, подумал он, грабитель с крюком на крепкой веревке легко может проникнуть внутрь.

Быстро пройдя под тусклыми газовыми фонарями Сент-Джеймс-Плейс, Билл повернул налево, на Сент-Джеймс-стрит, и подошел к остановке, как раз когда к ней подъехал автобус номер 8. Уплатив кондуктору за проезд, он поднялся на пустой верхний этаж и сел. Послышался звонок, и красный монстр двинулся дальше.

Дома нужно отыскать адрес Марджори, продумать план кампании и повидаться с ней вечером.

Открыв «Следы африканской дичи», Билл машинально провел большим пальцем левой руки по краю форзаца, просунул палец внутрь и внезапно застыл.

Левый большой палец и правая ладонь были покрыты кровью.

Несмотря на шок, Билл сохранял спокойствие. Он внимательно посмотрел на форзац и увидел, что из сложенной вдвое карты торчат края трех лезвий для безопасной бритвы, почти полностью скрытые плотной бумагой. На лезвиях виднелись коричневатые следы.

«Кураре – густая темно-коричневая жидкость…»

Держась за переплет, Билл вытянул вперед правую руку с книгой, чтобы кровь не капнула на одежду. На пол упала белая карточка, исписанная микроскопическим почерком.

Положив книгу на соседнее сиденье, Билл достал правой рукой носовой платок, вытер им кровь и туго обмотал левый большой палец. Потом он поднял карточку и прочитал текст:

«Нет, лезвия не отравлены, но могли быть отравлены. Видите, как легко застигнуть вас врасплох. Дважды…»

Билл не расслышал шаги в проходе.

– Что-нибудь не так, сэр? – сочувственным и в то же время заговорщическим тоном осведомился кондуктор.

– Нет, просто я порезал палец об острый лист в книге, которую дал мне приятель. А карточка выпала из книги.

Он продолжил чтение:

«Дважды обследовав безвредную книгу, вы решили не выпускать ее из рук. Но вы страдаете недомыслием, свойственным многим. Никто не может держать книгу, просовывая руки в рукава пальто. В таких обстоятельствах человек редко замечает, когда кто-то, находящийся сзади, – в данном случае я, – быстро забирает у него книгу перед тем, как он сует руку в рукав, и тут же возвращает ее. Я вернул вам заранее подготовленный второй экземпляр книги, который прятал под одеялом. Яда там нет, но посудите сами – можете ли вы надеяться перехитрить меня?»

Билл сунул карточку в жилетный карман. Платок на пальце стал красным.

– Сильно кровоточит? Послушайте моего совета, сэр. Сойдите у аптеки и обработайте палец как следует. Кто знает…

Разум подсказывал Биллу, что такой псих, как Гей, не стал бы пытаться убить его в первый же вечер. Тем не менее…

– Разве аптеки работают так поздно?

– На Пикадилли-Серкус есть дежурная аптека. Не ждите остановки. За лишний пенни я высажу вас прямо у входа.

Подобрав книгу, чтобы она не повредила кому-нибудь еще, Билл поплелся за кондуктором.

В просторном помещении почти никого не было. Аптекарь в белом халате и пенсне обработал рану, краем уха слушая рассказ Билла.

– Ничего страшного, – сказал он. – Даже зашивать не нужно.

– Но эти лезвия… Вы видели темно-коричневые пятна?

– Это йод. У вас глупый приятель, но он позаботился, чтобы вы не внесли инфекцию.

Пульс Билла постепенно нормализовался. Ловкие пальцы аптекаря быстро выполняли свою работу.

Аптекарь бросил взгляд на часы – стрелки показывали без одной минуты десять.

– Жаль, что сегодня приходится дежурить. В половине одиннадцатого будет радиопередача «Роковая молния», о которой трубили несколько недель… Что с вами?

Билл вспомнил о своем обещании. Его ведь ждут на Би-би-си! Вальтер Кун, режиссер передачи, хотел, чтобы он исправил часть сценария. Там ему предстоит встреча с лощеным Чивером, а потом разговор с ним о Марджори…

Подобрав «Следы африканской дичи» и заплатив аптекарю, Билл выбежал на улицу и остановил проезжающее такси.

– Дом радиовещания, – сказал он шоферу.

Глава 15
ОХОТНИК И ДИЧЬ

Билл, не проходивший через вращающиеся двери Дома радиовещания с конца войны, подошел к дежурной с приветливым лицом и назвал свое имя.

– А, мистер Досон! – Девушка быстро нашла нужную карточку. – Вы встречаетесь с мистером Чивером в комнате для прослушивания студии 8-А. – Она посмотрела направо. – Боюсь, лифты не работают, а студия на верхнем этаже. Вам придется подняться по лестнице.

– О, я в отличной форме.

– Лестница слева от лифтов.

Мраморные ступеньки были зажаты между стеной и лифтовой клетью. Каждый шаг отдавался гулким эхом. Хотя несколько стеклянных панелей дневного света были включены, освещение напоминало факелы внутри пирамиды.

Билл медленно поднимался, жалея, что не может избавиться от «Следов африканской дичи». Но выбрасывать в мусорную корзину книгу или хотя бы вырванный форзац с бритвами было чревато неприятными последствиями. Шагая вверх по ступенькам, Билл размышлял о последней маленькой шутке Гейлорда Херста.

Открывая форзац большим или указательным пальцем, ничего не стоило порезаться отравленными лезвиями. Гей с его извращенным умом рассудил правильно – никому бы не пришло в голову, что книга в руке, только что просунутой в рукав пальто, не та же самая, которая была в ней до этой процедуры.

«Можешь ли ты надеяться перехитрить меня?»

Теоретически – нет. Тем не менее Билл поклялся сделать это. Нужно только заставить свой ум функционировать так же, как ум Гея. Сама мысль об этом возмущала его, как и воспоминание о старом сатире, хладнокровно объявившем о намерении соблазнить Марджори. Трудно было не испытывать тошноту, представляя себе девушку в объятиях Гея. Лучше об этом не думать – нужно лишь сосредоточиться на том, как ему обвести старого негодяя вокруг пальца.

Внезапно Билл остановился и прислушался. Кто-то поднимался по лестнице следом за ним.

Конечно, это мог быть абсолютно безобидный служащий. Но ритм шагов, точно соответствующий шагам Билла, выглядел подозрительно. Когда Билл останавливался, шедший за ним останавливался тоже.

Стараясь сохранить хладнокровие, Билл думал, как ему поступить. «Нужно взглянуть на этого типа. Я не считал этажи, но следующий, должно быть, пятый. Если метнуться вниз, он может убежать. Нет, лучше подняться выше и застигнуть его врасплох, когда он будет приближаться к шестому этажу, используя трюк старины Снаффи».

Поднявшись на пятый этаж, Билл быстро пробежал по ковровой дорожке к следующему пролету, присел на третью ступеньку и снял одну туфлю.

Покойный мистер Хорас Снафферли – не пользующийся популярностью заведующий пансионом в подготовительной школе Билла – любил ловить маленьких озорников, покидающих спальни после того, как гасили свет. В начале коридора он снимал левый ботинок и бежал в другой конец, где, как подозревал, шла игра в карты. Нога в носке не издавала никаких звуков, а топот обутой правой ноги, учитывая интервалы, создавал впечатление тяжелых, неторопливых шагов…

Держа левую туфлю в левой руке, а книгу в правой, Билл побежал вверх по лестнице. Медленные легкие шаги преследователя соответствовали глухому стуку правой туфли Билла по мраморным ступенькам.

Внезапно левая нога поскользнулась на мраморе. Билл смог удержать равновесие, сильно топнув обеими ногами. Шаги внизу смолкли, но вскоре послышались опять.

Билл достиг шестого этажа, значительно опередив преследователя. Надев и зашнуровав ботинок, он огляделся вокруг.

Напротив лифтов виднелись два коридора. Тусклый свет из левого коридора падал на площадку. Преследователь должен был пройти через освещенный участок на пути к следующему пролету. Пространство позади Билла было почти совсем темным.

Отступив на несколько шагов по ковру, Билл остановился. С этого места можно будет разглядеть преследователя. Он положил книгу на пол, чтобы освободить обе руки.

Зловещие шаги приближались к площадке, но внезапно смолкли. Стоя спиной к стене, находящейся в тридцати футов от него, Билл мог видеть все, что появится из-за угла.

Но ничего не появилось. Преследователь что-то заподозрил и решил выждать.

«Брошусь на него, – решил Билл. – Я могу покрыть расстояние одним прыжком. А потом…»

На высоте фута от пола неожиданно возник какой-то предмет, слегка поблескивающий при поворотах и вскоре исчезнувший.

Зеркало! С его помощью преследователь мог разглядеть фигуру Билла, стоящую там, где темнота не была сплошной.

Билл расправил плечи и крадучись двинулся вперед. Он уже собирался прыгнуть, когда из-за угла, словно сама по себе, появилась фотокамера с лампой-вспышкой. Объектив медленно поворачивался в поисках Билла. Вспышка на момент ослепила и парализовала его.

Правое плечо Билла ощутило толчок сжатого воздуха. В тот же момент он услышал щелчок камеры и звук пули, попавшей в стену позади него.

Схватив книгу, Билл бросился к следующему пролету и помчался на седьмой этаж.

«Современный пневматический пистолет «шпандау», специально изготовленный для рейдов немецких десантников и позволяющий вести быструю стрельбу с короткого расстояния, издавая только резкий щелчок…»

Билл вспоминал эти слова, поднявшись на следующую площадку. С пистолетом, спрятанным в фотокамере, любой мнимый репортер может совершить убийство прямо на улице, не вызвав подозрений. Никакого грохота выстрела, а щелчок заглушит транспорт.

Он быстро огляделся. Должно быть, это верхний этаж – значит, студия 8-А где-то рядом.

Но вскоре Билл понял, что обсчитался и этот этаж не последний.

Шаги приближались медленно и неумолимо. Билл не хотел врываться в студию, запыхавшись. Он продолжил подъем с умеренной скоростью. Преследователь сразу же подстроился под его ритм.

«Ты… не можешь… спастись, – казалось, отстукивали шаги. – Я… найду… тебя. Я… смерть».

Потеряв голову, Билл взбежал на следующую площадку. Слава богу, этот этаж был последним. Пройдя по длинному освещенному коридору, он остановился у двустворчатой двери в студию с круглой стеклянной панелью. Под прямым углом в стене слева виднелась такая же дверь в комнату для прослушивания.

Если заверения Гея ничего не стоили и преследователь замышлял убийство, им мог быть только один человек.

Глава 16
СТУДИЯ 8А И ЧОКНУТЫЙ ФОТОГРАФ

Слыша неумолимые шаги, приближающиеся к площадке, Билл свернул налево, подошел к массивной двери комнаты для прослушивания, посмотрел сквозь стеклянную панель и открыл дверь.

Комнату окутывала пелена табачного дыма, которая, однако, не могла скрыть атмосферы радостного возбуждения, предшествующей крупной радиопремьере. Четыре лица повернулись к Биллу.

– Билл Досон, сукин ты сын! – послышался молодой женский голос.

– Командир эскадрильи собственной персоной! – произнес дружелюбный бас.

– Тебе следует вернуться на радио, Билл, – добавил серьезный баритон.

– Что с тобой, Билл? Ты побывал в потасовке?

Последний голос принадлежал звукооператору Би Робертс – девушке с темными глазами, сидящей за контрольной панелью.

Рядом с ней виднелась широкая спина Вальтера Куна – обладателя серьезного баритона. С другой стороны контрольной панели сидела секретарша Вальтера, Норма, с секундомером, красным карандашом и испещренным пометками сценарием. Все трое слушали звучащую по громкоговорителю мелодию «Дикси».[42]42
  «Дикси» – популярная во время Гражданской войны в США в армии конфедератов песня Дэниела Д. Эмметта (ум. 1904).


[Закрыть] В дальнем углу в хромированном кресле растянулся во всю длину своей мускулистой фигуры Дел Дюран, один из лучших дикторов на радио.

«Дикси» смолкла, и Вальтер Кун выключил аппарат.

– Короткий перерыв, – объявил он. – Только не покидайте студию.

Поднявшись, Вальтер повернулся, продемонстрировав квадратное лицо и обаятельную улыбку, после чего обменялся с Биллом рукопожатием:

– Би права! Где ты умудрился ввязаться в драку?

Билл, помня о перевязанном пальце, впервые заметил, что рукав пальто порван над правым локтем. Пуля из духового пистолета порвала материю, оставив на руке болезненную ссадину.

– Ни в какую драку я не ввязывался, – ответил Билл. – Но меня преследует один чокнутый фотограф. Он может заглянуть в эту комнату сквозь стеклянную панель, и если так…

Билл шагнул назад и налетел на девушку в белой рубашке и шортах цвета хаки – ассистентку звукооператора, перебиравшую пластинки на полочке над проигрывателем.

Билл извинился, и девушка добродушно усмехнулась.

– Это Фелисити, – представил ее Вальтер. – А теперь давай по порядку, Билл. Тебя преследует чокнутый фотограф, который может заглянуть сюда. Ну и что произойдет, если он это сделает?

– Как только я его увижу, – отозвался Билл, – то пригнусь, подбегу к двери и открою ее внутрь.

Дел Дюран выпрямился в кресле – его продолговатая физиономия внезапно оживилась.

– Ты не хочешь ударить его дверью, Билл? С твоей стороны это весьма великодушно!

– Дело не в том. Я хочу преградить ему путь к лифтам. Ты и Вальтер сразу следуйте за мной. Нужно загнать его в студию через другую дверь.

– Почему именно в студию? – осведомился Вальтер, с беспокойством посмотрев на часы.

– Позже объясню… Нет, это не должно произойти во время передачи, Вальтер. В противном случае мне придется позволить ему меня… сфотографировать.

Любовь Вальтера к разного рода проказам одержала верх над серьезностью.

– Ну-у! – с сомнением протянул он. – Если это случится скоро, возможно, нам удастся позабавиться и отобрать у чокнутого камеру.

– Норма, Би, – обратился к девушкам Билл, – я очень сожалею…

– Неужели ты думаешь, что мы пропустим такое? – шепотом отозвалась Норма. – Это будет еще забавнее, чем…

– Норма! – строго оборвала ее Би. – А мы можем чем-нибудь помочь. Билл?

– Можете. Я надеюсь увидеть этого типа, как только он появится. Но если кто-нибудь из вас заметит его раньше – я имею в виду, любое незнакомое лицо, – продолжайте работать как ни в чем не бывало и просто скажите, например, «черные бакенбарды» так, чтобы я это услышал.

– А он носит черные бакенбарды? – живо осведомился Дюран.

– Нет, скорее двухфокусные очки, но я в этом не уверен. Прости, Вальтер, что отрываю тебя от работы. Ты, кажется, хотел, чтобы я исправил часть сценария? – Билл чувствовал какой-то подвох.

– Да! – быстро кивнул Вальтер. – Это очень короткая сцена, но она в самом начале. Заседание кабинета Линкольна[43]43
  Линкольн, Авраам (1809–1865) – 16-й президент США (с 1861 г.), при котором федеральная армия одержала победу над войсками конфедератов и было полностью отменено рабство для негров.


[Закрыть] после того, как Борегар[44]44
  Борегар, Пьер Гюстав Тутан де (1818–1893) – генерал армии конфедератов во время Гражданской войны в США.


[Закрыть] обстрелял форт Самтер[45]45
  Самтер – форт в штате Южная Каролина, с обстрела которого конфедератами 12 апреля 1861 г. началась Гражданская война в США.


[Закрыть]… Сколько идет эта сцена? – обратился он к Норме.

– Две минуты пятнадцать секунд.

– Давайте прорепетируем еще раз. – Вальтер взглянул на часы. – Еще нет четверти одиннадцатого – у нас полно времени. Билл, мне придется на минуту тебя покинуть – я должен убедиться, что все на месте. Нет, не беспокойся насчет сценария – мы займемся только первой сценой. – Он почти выбежал из комнаты.

Билл впервые как следует рассмотрел студию 8-А сквозь стеклянную панель. Основной микрофон стоял на некотором расстоянии от окна. Рядом находилась высокая деревянная подставка с зеленой сигнальной лампой. С обеих сторон микрофона стояли щиты для усиления резонанса. Сквозь включенный громкоговоритель доносились звуки настраиваемых инструментов и бормотание голосов.

За щитами Билл увидел оркестр из двадцати музыкантов. Для отдела радиопостановок заполучить оркестр было не легче, чем вырвать несколько зубов. Однако Чивер смог все организовать для своего любимого детища. Делу Дюрану, ведущему передачу, отвели огороженную зелеными ширмами кабинку с настольным микрофоном и зеленой лампочкой. Было еще несколько открытых микрофонов, возле одного из которых два ассистента звукооператора щелкали затворами старинных винтовок.

Рядом с Биллом возникла исполинская фигура Дела Дюрана.

– Тебе пригодится эта штука? – спросил Дел, вынув из правого кармана большой револьвер 38-го калибра.

– Где ты его раздобыл?

– Это мой револьвер, – ответил Дюран. – Мы живем в деревне, и жена нервничает, когда я возвращаюсь поздно. Хотя, если подумать, револьвер скорее нужен ей. Так он тебе пригодится?

– Я одолжил бы его у тебя до конца шоу. – Билл спрятал револьвер в карман пальто.

Дел, поспешив прочь со сценарием в руке, почти налетел на Вальтера, на лбу у которого поблескивали капли пота, хотя обычно он всегда сохранял хладнокровие. Вальтер сел к микрофону для переговоров со студией и щелкнул выключателем.

– Джексон Каменная Стена![46]46
  Джексон, Томас Джонатан, по прозвищу Каменная Стена (1824–1863) – генерал армии конфедератов.


[Закрыть] – рявкнул он в микрофон. – Где, черт возьми, Джексон?

Выключатель щелкнул снова. В громкоговорителе послышался голос молодого ассистента звукооператора:

– Простите, мистер Кун. Он в буфете, пьет кофе с Джорджем Вашингтоном.[47]47
  Вашингтон, Джордж (1732–1799) – 1-й президент США (с 1789 г.).


[Закрыть]

– Слушай, Вальтер, – испуганно спросил Билл, – ты, часом, не перенес генерала Вашингтона в Гражданскую войну?

– Нет-нет! Это его дух разговаривает с Линкольном и Джефферсоном Дейвисом.[48]48
  Дейвис, Джефферсон (1808–1889) – в 1861–1865 гг. президент мятежной Конфедерации южных штатов.


[Закрыть]

Выключатель щелкнул снова. Билл сел на стул поближе к двери.

– Простите мою настойчивость, – добродушно произнес в микрофон Вальтер. – Джексон не участвует в первой сцене, но я должен был убедиться, что он здесь. Все готовы?

Послышались утвердительные ответы, в том числе стоящего у главного микрофона объявляющего программу. Рядом с ним никого не было.

– Президент Линкольн, Уильям Г. Сьюард,[49]49
  Сьюард, Уильям Генри (1801–1872) – государственный секретарь США в 1861–1869 гг.


[Закрыть] Эдвин М. Стэнтон![50]50
  Стэнтон, Эдвин Мак-Мастерс (1814–1869) – военный министр США в 1862–1867 гг.


[Закрыть] – скомандовал Вальтер. – Пожалуйста, займите ваши места!

Трое мужчин появились из-за ширмы и, словно солдаты, промаршировали к микрофону.

– Я подам тебе сигнал рукой, Франц, – предупредил Вальтер дирижера оркестра. – Итак, начинаем через… – он посмотрел на часы, – пять секунд.

Выключатель щелкнул в последний раз. Билл, по непонятной причине, дрожал от волнения.

Вальтер встал и подал знак дирижеру. Послышался щелчок секундомера Нормы, начавшего отсчет времени. Потом прозвучал сигнал горна.

Возле главного микрофона зажглась зеленая лампа.

– Сегодня, – заговорил объявляющий без излишнего пафоса, – мы представляем Монику Карслейк и Роберта Мак-Тэвиша в…

Фелисити поставила пластинку и опустила иглу в нужное место, отмеченное желтым карандашом. Раскаты грома тут же были уменьшены опытной рукой Би до сердитого ворчания, на фоне которого вновь послышался голос объявляющего:

– …«Роковой молнии» – истории о Гражданской войне в США.

Вальтер вновь подал знак. Оркестр медленно и печально заиграл «Когда Джонни возвращается домой». Зеленая лампочка замигала у настольного микрофона Дела Дюрана, который своим глубоким басом начал выразительный рассказ о причинах, приведших к войне. Текст был настолько точным, что Билл стал понемногу отвлекаться. Никаких исправлений здесь не требовалось. Билл почувствовал, что у него устали глаза, которые он протирал весь день, а виски горят, словно в огне.

Внезапно он бросил взгляд на дверную панель. Преследователь не мог прятаться вечно. Правая рука Билла скользнула в карман пальто и коснулась револьвера. Если Гейлорд Херст настолько спятил, что откроет дверь пинком ноги и станет палить наугад, он всадит пулю в мерзкого старого козла, даже если его за это повесят.

В результате Билл пропустил конец первого монолога Дела, роковую дату в апреле 1861 года и первый залп по форту Самтер.

Словно издалека до него доносились звуки музыки и голос Дела, описывающий заседание кабинета в Белом доме и долговязую фигуру великого президента Линкольна, сидящего во главе стола.

Билл вздрогнул, узнав «Боевой гимн республики». Хотя в 1861 году миссис Хау[51]51
  Xау, Джулия Уорд (1819–1910) – американская писательница.


[Закрыть] еще не успела его написать, использование гимна было вполне простительной артистической вольностью.

Объявляющий уступил место молодому актеру, играющему пятидесятидвухлетнего Линкольна.

– Слушайте, вы, лохи! – заскрежетал «президент» голосом, напоминающим Эдуарда Дж. Робинсона[52]52
  Робинсон, Эдуард Дж. (Эмануэль Гольденберг) (1893–1973) – американский актер, часто игравший в гангстерских фильмах.


[Закрыть] в одной из самых «крутых» его ролей. – Эти падлы долбанули но форту Самтер! Я буду не я, если это им сойдет с рук! Начну войну, даже если каждый хмырь из вас проголосует против!

Билл едва не упал со стула.

– Клево, мистер президент! – пискнул сморщенный человечек, изображающий госсекретаря Уильяма Г. Сьюарда. – Грант[53]53
  Грант, Улисс Симпсон (1822–1885) – американский генерал, в конце Гражданской войны командовавший федеральными войсками, в 1869–1867 гг. 18-й президент США.


[Закрыть] покажет этим конфедератишкам, где раки зимуют!

– Не будьте слишком самоуверенны, мистер секретарь, – послышался густой баритон Эдвина М. Стэнтона. – Говорят, у этого парня, Ли,[54]54
  Ли, Роберт Эдуард (1807–1870) – американский генерал, командовавший армией конфедератов.


[Закрыть] котелок неплохо варит.

Из громкоговорителя послышались трубные сигналы.

– Мистер президент! – заговорил щеголеватый молодой человек.

– Слушайте, Хей,[55]55
  Xей, Джон Милтон (1838–1905) – американский государственный деятель и писатель.


[Закрыть] я не могу позволить моему секретарю врываться на секретное заседание, как на…

– Стоп! – крикнул Билл и с трудом поднялся, хватая руками воздух.

Вальтер повернул выключатель.

– Перерыв! – скомандовал он и покосился на Билла: – По-твоему, здесь много… неправильного?

– Неправильного? Здесь трудно найти хоть что-то правильное! Я уже не говорю о простых фактах. В 1861 году никто еще не слышал о Гранте. Стэнтон не был членом кабинета Линкольна до 1862 года. Правда, Джон Хей действительно являлся в то время одним из секретарей Линкольна. Но все остальное, Вальтер! Сьюард был образованным юристом и прекрасным оратором с хорошо поставленным голосом. А Стэнтон хотя и был озлобленным маленьким человечком, но тоже опытным адвокатом с педантичной речью. Ты в самом деле считаешь, что американцы так разговаривают?

Дел Дюран вернулся в комнату для прослушивания. Вальтер поджал губы.

– Думаешь, это не годится?

– Безусловно.

Вальтер щелкнул выключателем.

– Окончательная правка! – объявил он. – Страница два, реплики с третьей по двадцать вторую включительно. Вычеркните вписанные диалоги и используйте оригинал. Стэнтон станет Сьюардом, как было раньше, Джон Хей остается таким же, как в оригинале. Это касается только страницы два. Остальные реплики без изменений. Но никакого гангстерского жаргона, за исключением батальных сцен. Благодарю вас.

Выключатель щелкнул опять. Норма подняла заплаканное лицо.

– О нет! – воскликнула она. – Этот… Чизмен![56]56
  Чизмен – сыровар, торговец сыром (англ.).


[Закрыть]

– Только не выражаться! – предупредила чопорная Би.

Вальтер хотя и симпатизировал им, но чувствовал, что должен выглядеть беспристрастным.

– Он не так уж плох. Хотя мне он не нравится, сам не знаю почему. Этот Чиз… Прости, Билл. Его настоящая фамилия Чивер.

– Знаю, – отозвался Билл. – Я называл его Чизкейк. – Он снова сел – каждая мысль давалась ему с трудом. – Ты имеешь в виду, что целью этой нелепой сцены было выставить меня дураком?

– Нет, Билл. Не тебя, а Чивера. Мы, конечно, знали, что это чушь, но если бы ты не стал возражать… Нет, я все равно не смог бы загубить прекрасную передачу, чтобы досадить кому бы то ни было – даже Чизмену.

– Ты прав. – Билл уставился в пол. – Хоть это и шутка, но она мне не нравится.

– Мне тоже, – проворчал Дел, снова растянувшись в кресле.

– Ну-ну! – успокоил их Вальтер. – Скоро время передачи. Слышите гул в громкоговорителе? Исполнители возбуждены – такое шоу бывает раз в жизни!

Повернувшись, Норма сделала очередную пометку красным карандашом в сценарии.

– Черные бакенбарды, – четко произнесла она.