Текст книги "Молчание золотых песков"

Автор книги: Джон Данн Макдональд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 16 страниц)

Джон Макдональд
Молчание золотых песков

Глава 1

В один чудесный апрельский день, о котором можно было только мечтать, я вот уже час стоял по щиколотку в воде в тесном трюме яхты Мейера «Джон Мейнард Кейнс» и в третий раз разбирал насос.

Гаечный ключ неожиданно выскользнул из моей руки, и я снова содрал на пальце кожу. Сам же Мейер, заслоняя собой темно-синее небо, возвышался над люком и внимательно наблюдал за моими действиями.

– Что ж, Тревис, в изобретательности тебе не откажешь, – заметил он. – Делаешь все умело и быстро. Как высокопрофессиональный механик. Да и этот маленький насос для откачки воды тебе уже знаком. Вот только никак не пойму, чего ты с ним так долго возишься?

– Тогда, может, спустишься и сам им займешься?

– Не хочу лишать тебя удовольствия, – отпрянув от люка, ответил Мейер. – Кто вызвался починить насос? Так что действуй!

Наконец насос я разобрал. Повернув лопасть, я решил, что крыльчатка вертится слишком свободно, и, потуже затянув винт, закрепил ее на валу. Заново собрав этого маленького монстра, я привинтил его к полу. Затем, выбравшись из затопленного трюма, сел возле люка и попросил Мейера нажать на кнопку. Насос ритмично заработал, и грязная вода полилась за борт.

Мейер мне зааплодировал, а я попросил его приберечь аплодисменты до тех пор, пока вся эта вонючка не выльется из его яхты. Через десять минут воды в трюме не осталось, и насос, фыркнув, отключился. Наступила тишина.

– Вот теперь можешь радоваться, – сказал я Мейеру.

– Ура, – спокойным голосом произнес он. – Огромное тебе спасибо, и еще раз ура.

Я сердито посмотрел на своего грузного друга. В его маленьких ярко-синих глазах застыло удивление. На Мейере была голубая вязаная рубашка, из ворота которой у горла густым пучком выпирали черные кудрявые волосы.

– Еще один небольшой дождь, и твоя яхта камнем пойдет на дно, – предупредил я его.

После того как прекратился дождь, Мейер вывел по мелководью своего «Джона Мейнарда Кейнса» и в темноте причалил к моей яхте «Лопнувший флеш». Он сообщил, что у него небольшие проблемы. В три часа ночи мы установили на палубе его яхты мой запасной насос и опустили заборный шланг в трюм. Яхта, служившая ему временным пристанищем, глубоко сидела в воде. Перед самым рассветом, когда вся трюмная вода была откачана, «Кейнс» поднялся до уровня ватерлинии. Теперь некоторое время Мейеру предстояло прожить в сырости.

– Да, с морем шутки плохи, – заметил он.

Я сошел на пристань и, присев на корточки у водопроводного крана, стал мыть руки. Прикрыв рукой глаза от яркого солнечного света, Мейер посмотрел на мою яхту.

– Тревис, к тебе гость, – сообщил он. – Тот самый, как его?

Я поднялся и увидел шедшего к моему «Флешу» мужчину.

– Да, точно. Это Гарри Бролл, – ответил я. – Он что, снова собрался испытывать мое терпение?

– Последний раз вы виделись с ним… два года назад?

– Не меньше.

– Думаю, на этот раз ему хватит ума, чтобы не повторять пройденного.

– Да, на то же самое он не решится. Прошлый раз ему все же удалось зацепить меня левой, но из драки Бролл вышел с поломанной рукой. Такое не забывается.

– Хочешь с ним встретиться?

– Нет, спасибо.

Футах в пятидесяти от нас Гарри повернулся и, увидев меня, предупредительно вытянул перед собой руки.

Бролл всегда был крупным мужчиной, а в последнее время стал еще больше. У него появился огромный живот и округлилось лицо. На нем был бежевый костюм, желтая сорочка и стянутый золотым кольцом пестрый шейный платок.

Держа ладони раскрытыми, он с виноватой улыбкой приблизился к нам.

– Привет, Макги. – Он протянул мне для пожатия руку.

Я молча смотрел на нее, пока он ее не убрал.

– Боже, ты на меня все еще злишься? – Он хмыкнул.

– Нет, Гарри. Только с какой стати мы должны пожимать друг другу руки?

– Послушай. Нам надо поговорить. Ты, случайно, не занят?

– О чем?

– О Мэри. Понимаю, ты не обязан идти мне навстречу, но вопрос касается… ее благополучия.

– А что с ней?

– Не знаю. Я о ней ничего не знаю.

Я внимательно посмотрел на него. Гарри Бролл выглядел очень встревоженным. Я заметил, что черные волосы на его голове заметно поредели.

– Кроме как к тебе, мне не к кому обратиться. Прошу тебя, давай поговорим. Ну пожалуйста.

– Пройдем на яхту.

– О, спасибо. Огромное тебе спасибо.

Мы поднялись на борт моей яхты и прошли в каюту. На мне ничего, кроме старых легких шорт, не было. Кондиционер приятно холодил потные плечи и грудь.

Гарри осмотрелся, кивнул и, сияя, произнес:

– У тебя на яхте просто здорово. Нравится здесь жить?

– Выпить хочешь?

– Бурбон у тебя есть?

– Найдется.

– Тогда со льдом.

Я достал бутылку и стакан и, глядя на свои грязные руки, сказал Гарри:

– Обслужи себя, а я пока помоюсь. Лед в морозильнике.

– Спасибо. А ты, Макги, как всегда, в отличной форме. Как жаль, у меня нет времени заняться собой. Надеюсь, оно скоро появится.

Я молча пожал плечами и оставил Гарри одного. Сняв шорты, бросил их в корзину с грязной одеждой и встал под душ. Меня не покидала мысль о Мэри. Когда мы с ней познакомились, она была мисс Мэри Диллон. Затем неожиданно, и даже очень, она вдруг стала миссис Гарри Бролл.

Надев часы, я увидел, что на них почти четыре. На шесть мы с Мейером были приглашены на коктейль на яхту «Джилли». Я натянул чистые брюки, белую спортивную рубашку и старые мексиканские сандалии. На пути в каюту, я зашел на камбуз и сделал себе плимут со льдом.

Бролл сидел на желтой кушетке и курил небольшую сигару, вставленную в белый пластиковый мундштук.

– Это прекрасно, когда можешь распоряжаться собственным временем, – заметил он.

Я сел в кресло напротив него, глотнул плимута и поставил стакан на кофейный столик.

– У тебя, Гарри, похоже, проблемы?

– Я очень сожалею, что прошлый раз повел себя с тобой как дурак.

– Да забудь.

– Нет, не могу. Позволь в этой связи тебе кое-что сказать. Говорят, что первый год в браке самый трудный. Верно?

– Считается, что да.

– Я знаю, что ты и Мэри были друзьями. Об этом мне нетрудно было догадаться. Вы с Мейером пришли к нам на свадьбу. Ну и всякое такое. Меня всегда интересовало, насколько близкими были ваши отношения, но я никогда не пытался это выяснить. Ты понимаешь, что я хочу сказать?

– Да, конечно.

– Как бы то ни было, но та драка между нами произошла по чистому недоразумению. Это был единственный раз, когда мы повздорили. На свадьбе нельзя так много пить, а то сразу начинаешь нести всякую чушь. Тогда я о тебе и Мэри наговорил много гадостей. Ты ведь знаешь, какая она выдержанная. Она молча слушала, слушала, а потом врезала мне промеж глаз. Что ж, я это заслужил. Она выложила все, что было между вами. Сказала, что вы с ней плавали на этой яхте вдоль Флорида-Кис до западного побережья залива Тампа. Что вы провели с ней на яхте месяц, и она готовила для тебя, стирала твое белье и спала в твоей постели. А еще сказала, что ты гораздо лучше меня. В тот воскресный день я выскочил из дому как ошпаренный, сел в машину и примчался к тебе. И не спиртное было тому виной – выпил тогда я мало, мною двигала ревность. Я всегда отлично дрался, но чтобы так, как с тобой, никогда.

– В тот раз я получил сильный удар по голове, – заметил я.

– Да, а я и при этом повредил на руке пальцы. Вот, посмотри. Вот этот палец все еще дает о себе знать. А сколько раз ты меня ударил? Помнишь?

– Еще бы. Дважды.

– Дважды, – страдальческим голосом повторил Гарри. – О, черт!

– А я все ждал, когда из тебя весь пар выйдет. Ждал, когда ты выдохнешься.

– Ведь я тебя мог убить, – удивленно посмотрев на меня, сказал Бролл.

– У меня после той драки сильно болели руки и три дня голова разламывалась. Ты мне такие синяки наставил.

– Знаешь, чего мне стоило снова прийти к тебе и просить об одолжении?

– Да, думаю, это решение далось тебе нелегко.

– Мэри постоянно говорила, что я никак не повзрослею. Хорошо. Я теперь пытаюсь вести себя как взрослый мужчина и действовать исходя из здравого смысла. Прежде чем на что-то решиться, я все тщательно взвешиваю.

– Молодец. А при чем здесь я?

– Ты? Я пришел просить тебя поговорить с Мэри.

– Но я…

– Сделай одолжение, – прервал меня Гарри. – Передай ей, что, как только контракт по проекту «Морские ворота» будет подписан, мы с ней сразу же уедем. Вдвоем. В Испанию. Можем отправиться туда по морю или самолетом. Как она захочет. А еще скажи ей, что та канадка для меня ничего не значит. Что я ее с собой не привез. Мэри может сама в этом убедиться. И скажи, что я жду ее звонка. Мне срочно надо с ней поговорить.

– Постой-ка! Но я не знаю, где Мэри.

Лицо Бролла побагровело.

– Не мели чушь, – сказал он. – Хочешь, чтобы я проверил твою яхту?

– Послушай, олух! Твоей жены здесь не было и нет.

– А я уверен, что найду здесь ее вещи. Одежду, помаду или что-нибудь еще.

– Боже, Гарри, ты можешь устроить обыск, но все равно ничего не найдешь.

Брошенный муж откинулся на спинку кресла.

– Отлично, – сказал он. – Вы с Мэри знали, что я рано или поздно приду к вам, и успели замести следы.

– Старина, это называется паранойей. Когда она тебя оставила?

– Пятого января.

Я с удивлением посмотрел на Бролла:

– А сегодня, между прочим, четырнадцатое апреля. Что же ты так поздно отреагировал?

– Я все еще надеялся, что она вернется или хотя бы позвонит. Скажи ей, что я ее очень жду. У меня без нее все из рук валится. Мэри почти две недели ходила по дому с каменным лицом, а потом, это было во вторник, до моего возвращения, собрала свои вещи и ушла. Даже записки не оставила. Я обзвонил всех ее друзей и знакомых, но ее так и не нашел. Ты знаешь, как мне сейчас тяжело?

– Да, могу себе представить.

– А теперь каждую минуту я…

– А почему ты вдруг решил, что она должна была пойти ко мне? – прервав Гарри, спросил я.

– Я об этом много думал. Обо всем, что происходило у нас с ней в январе. Для нее самым естественным было бы отправиться к тебе. Поэтому я целую неделю следил за тобой. Но у тебя на яхте, как я понял, был приятель. Вот я и решил, что если Мэри пришла к тебе и увидела, что ты занят, то она не стала тебя беспокоить и ушла.

– Гарри, но она сюда не приходила.

– Значит, в тот вторник ты ее не видел.

– Что ты хочешь этим сказать?

Гарри подался корпусом вперед.

– Хорошо, – сказал он. – Тогда скажи, где ты был в десять утра второго апреля? Это была пятница.

– Не имею понятия.

– В десять утра второго апреля вы с Мэри сошли с этой яхты, прошли к стоянке машин, сели в белый «Форд-ЛТД» с откидным верхом и уехали. Судя по номерам автомашины, она была из бюро проката. Случилось так, что один из моих друзей находился неподалеку. Увидев вас, он поехал вслед за вами. Вы направились вдоль бульвара, затем повернули на юг в сторону Майами. Дальше мой приятель не поехал, а вернулся назад. Он сразу же позвонил мне и доложил, что видел вас.

– Ты можешь хоть минуту помолчать и послушать, что я тебе скажу?

– Макги, мне все равно известно, что моя жена спит с тобой. И за это я тебя готов убить!

– Женщина, с которой я тогда ехал на белом «форде», того же роста, что и Мэри. У нее точно такая же фигура, как и у твоей жены. Она тоже брюнетка. Эта женщина давнишняя моя подруга, а автомобиль арендовала она. Собравшись в дальнюю поездку на открытой машине, она повязала голову платком и надела большие темные очки. Ее яхта стоит здесь же. Эту женщину зовут Джиллиан Брент-Арчер. Бролл, Мэри я не видел с момента вашей свадьбы. Поверь, мы с ней после того дня не встречались. А поженились вы более трех лет назад.

Гарри недоверчиво смотрел на меня.

– Макги, ты хитрец и обманщик, каких свет не видывал. Только последний дурак может поверить тебе. Так ты передашь Мэри, что я жду ее, или нет?

– Как же я могу это сделать, если даже не знаю, где…

Увидев в его мясистой руке маленький пистолет, который он выхватил откуда-то из-под своего нависшего над ремнем живота, я замер. Гарри с влажными от слез глазами смотрел на меня. Уголки его губ опустились. Глядя на ствол, который медленно описывал круги, я понял, что пистолет 25-го или 32-го калибра. У меня тотчас защекотало в мозжечке. Похоже, что Бролл и в самом деле собирался меня убить. От мучимого ревностью брошенного мужа можно было ожидать все, что угодно. Бролл нацелил револьвер мне в сердце, затем в голову и живот. Съежившись в кресле, я не мигая смотрел на него. Из-за большого расстояния между нами я не мог выбить из его руки пистолет. Было ясно, что в ближайшие несколько секунд он либо заговорит, либо выстрелит. Увидев, как побелел его указательный палец, прижатый к спусковому крючку, я понял, что сейчас грянет выстрел.

Резко оттолкнувшись от пола пятками, я перевернулся вместе с креслом, и тут же раздался выстрел, по звуку похожий на треск сухого дерева. Превозмогая боль в пятке, я перевалился на правый бок, схватил со столика массивную стеклянную пепельницу и швырнул ее в поднимавшегося с кушетки Бролла. Я метил ему в голову, но промахнулся. Теперь нас разделяло не более пяти футов. Направив дуло пистолета мне в лицо, Гарри нажал на спусковой крючок. Однако выстрела не последовало – пистолет оказался пуст.

Ощущая дрожь в коленях, я медленно поднялся. Гарри опустил руку, разжал пальцы, и пистолет упал на пол. Пятка моя сильно горела. Пуля Бролла зацепила каблук моего кожаного ботинка, и теперь в каюте пахло как Четвертого июля.[1]1
  Четвертое июля – День независимости США.


[Закрыть]

Гарри сморщился и стал похож на обиженное дитя. Сделав робкий шажок, он в знак прощения протянул ко мне руки, затем плюхнулся на кушетку.

Мой стакан с напитком упал, и на полу возле столика образовалась лужа. Осторожно ступая, я обошел усыпанное осколками стекла мокрое место и вышел в коридор. Взял со стойки стакан, положил в него лед и, налив новую порцию плимута, вернулся в каюту. Гарри Бролл сидел на прежнем месте и, обхватив обеими руками голову, громко сопел. Чем он занимался все эти годы, я знал из газет. Последним из его проектов, получивших одобрение парламента, было строительство огромного жилого комплекса с большим торговым центром.

Подняв с пола опрокинутое кресло, я пододвинул его к столику и сел напротив Бролла.

– Сколько тебе лет? – спросил я.

Гарри тяжело вздохнул и, не отрывая от головы рук, пробормотал:

– Тридцать пять.

– А выглядишь на все пятьдесят.

– Отстань от меня.

– Ты как мешок с мокрыми опилками. Мягкий и тяжелый. Постоянно потеешь, и дыхание у тебя прерывистое. Да и зубы надо регулярно чистить.

Оторвав руки от головы, Гарри пристально посмотрел на меня. Лицо его было в багровых пятнах.

– Зачем ты говоришь мне такие вещи? – спросил он.

– Не будь ты таким, Мэри, возможно, тебя бы и не оставила. А потом, у тебя же самого были любовные интрижки. Ты же изменял. И наверное, неоднократно.

– О нет. Боже, да у меня на это нет ни времени, ни сил. А та канадка… Так только она одна и была. Да и то недолго.

– Значит, так. Сил и времени на любовные дела у тебя нет. А на то, чтобы стрелять в людей, есть?

– Ты сам загнал меня в угол и…

– Так ты все это время ревновал ко мне Мэри?

– Нет, но я…

– Но ты меня чуть было не застрелил.

– И слава Богу, что промахнулся. Последнее время я не в себе. Ничего не соображаю.

– И в том моя вина?

– Знаешь, стоит мне взглянуть на себя со стороны, как сразу задумываюсь, почему я стал таким. Да я сам довел себя до такого состояния. Много пью, много курю. Работа допоздна, всякие там деловые встречи, конференции. И все это ради чего, неизвестно. Чтобы стать победителем? Неужели это уж так важно? Но тебе, Макги, обманывать меня не следует.

– Да твой приятель настоящий идиот. Мэри никогда ко мне не приходила, не звонила и писем не посылала. Я даже не знал, что она тебя оставила. Послушай, я познакомился с ней много лет назад. Тогда у нее был трудный период в жизни. Гарри, в тот момент она тебя еще не знала. Даже имени твоего не слышала. Она и не догадывалась, что выйдет за тебя замуж. А мы с ней были хорошими друзьями. Мы вместе плыли на яхте по Кис и в конце концов добрались до западного побережья залива. Да, между нами была связь, но она началась только через две недели плавания. В круиз мы с Мэри отправились вовсе не для того, чтобы заниматься любовью. Просто через две недели нам показалось вполне естественным лечь вместе в постель. Никто никого не соблазнял. Она чудесная женщина. Из той поездки мне больше всего запомнилось, что мы очень много смеялись.

– Мне… Я должен переговорить с ней до тридцатого числа.

– Почему именно до тридцатого?

– Это связано с бизнесом. Должны быть подписаны кое-какие бумаги. Только тогда мои интересы в проекте «Морские ворота» будут защищены. Правда, если бы я убил тебя, то о каких делах могла идти речь?

– А когда я подам на тебя в суд, на твоих делах это разве не отразится?

– Подашь на меня в суд?

– Да, за попытку убийства.

– Ты этого не сделаешь!

– А что меня может остановить? Неумирающая любовь к тебе?

Бролл весь сжался. Его уже не мучило чувство ревности, в нем проснулся делец.

– Макги, у каждого из нас своя версия того, что здесь произошло, – сказал он. – Не забывай, что я до мозга костей торговец, и мне будет гораздо легче продать свою версию, чем тебе свою.

– И в чем же она заключается?

– Уверяю тебя, если ты о ней услышишь, то будешь поражен.

Я мог представить себе несколько вариантов версии Бролла. И вся беда в том, что ему охотнее поверили бы, чем мне. Господа, кому в суде было бы больше веры? Гарри Броллу, этому столпу делового мира, или некоему Тревису Макги, у которого связей в верхах не было?

– Такой практичный человек, как ты, Гарри, должен понимать, что, передав тебе недостоверную информацию, твой приятель поступил гнусно.

– Я знаю Мэри. Она непременно с тобой свяжется.

– Дай Бог, чтобы это произошло.

– Что?

– Друзья познаются в беде. Я уже давно здесь, но она так и не дала о себе знать.

– Она запретила тебе говорить, где она.

Я помотал головой.

– Бролл, давай я покажу тебе этот белый «форд», – предложил я. – Представлю тебя той даме, которая его арендовала и с которой я ездил в Майами.

– Заманчиво. Но у тебя много друзей, которые ради тебя готовы солгать. Причем все до одного. Так что, Макги, передай Мэри мои слова. Она во что бы то ни стало должна мне позвонить.

Мы оба встали. Я поднял с пола маленький пистолет и передал его Броллу. Поглядывая на оружие, Гарри несколько раз подбросил его на своей огромной ладони, а затем сунул в карман.

– Надо бы от него избавиться, – сказал он.

– Да, а то у тебя опять появится желание кого-то убить.

– Все дело в том, что я уже начал тебя побаиваться.

– Так я не понял, Гарри, что тебе от меня нужно?

– Попроси Мэри позвонить мне в офис. Дома я не живу. Там мне очень тоскливо.

– Хорошо, если мне впервые за эти три года доведется увидеть твою жену, я обязательно все ей передам.

Глава 2

Без двадцати шесть, то есть через пять минут после ухода Гарри Бролла, на яхту «Лопнувший флеш» поднялся Мейер, чтобы вместе со мной отправиться на коктейль, который устраивала Джиллиан на борту своего огромного тримарана. На нем были холщовые брюки в тонкую розовую полоску и такого же розового цвета рубашка.

– Боже милостивый, – увидев, во что вырядился Мейер, произнес я.

Он положил руку на бедро и медленно повернулся на триста шестьдесят градусов.

– Что, не нравится мое оперение? – спросил он. – А ты не забыл, что наступила весна?

– Повесишь на шею фотоаппарат и пойдешь впереди меня на расстоянии в пятьдесят футов. Тогда никто не догадается, что мы с тобой знакомы.

– Тьфу! – произнес Мейер и направился к бару. – И тебе не стыдно? Кстати, чего хотел мистер Гарри Бролл?

– Кто? – переспросил я. – Ах да, конечно, мистер Бролл.

– Макги, пожалуйста, не тяни резину.

– Вместо того чтобы изображать из себя манекенщицу, ты бы лучше прошел в каюту, внимательно осмотрел ее и понюхал, чем там пахнет. Увидев в пепельнице шесть гильз, ты бы невольно чертыхнулся. Тебе не стоило бы большого труда отыскать, куда попали все шесть пуль, включая последнюю, которую найти очень трудно. Она попала в каблук моего ботинка. Так вот, Гарри чуть было меня не прикончил.

Мейер от удивления попятился и, наткнувшись на стул, медленно на него опустился.

– Он сделал шесть выстрелов?

– Да, шесть.

– И все они предназначались тебе?

– А кому же еще?

Я рассказал Мейеру про нашу встречу с Броллом. Он слушал меня, а в глазах его сквозила тревога.

– Не смотри на меня как старая гончая, – сказал я ему. – Не бойся, Гарри сюда уже не вернется.

– Возможно, явится кто-то вместо него.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Тревис, за последние несколько лет ты утратил прежнюю реакцию. Немного, но все же утратил.

– Не знаю. Может быть.

– Тогда почему бы тебе не стать более осторожным?

– Осторожным?

– Не пытайся себя обмануть. Тебе следовало запустить в Бролла чем-нибудь тяжелым, оглушить и забрать у него пистолет.

– Но это же был старина Гарри Бролл.

– А ты – старина Тревис Макги, который делает вид, что меня совсем не понимает. Ты же мог сейчас лежать в луже крови.

– Ну не могу же я в каждом встречном видеть своего убийцу.

– А надо. Удивляюсь, что ты все еще жив. Не понимаю, откуда у тебя уверенность в собственном бессмертии.

– Ладно, Мейер, хватит.

– Может, на тебя апатия напала? Учти, люди живы, пока они этого хотят. Ты что, разочаровался в жизни? Тревис, если Бролл, этот неумеха, чуть было не застрелил тебя, то что ты будешь делать, когда на его месте окажется профессиональный убийца?

– Постараюсь с ним справиться.

– Но тот, кто возьмется тебя убить, не будет таким простаком, как Гарри Бролл.

– Не пойму, чего ты от меня хочешь.

– Я хочу, чтобы ты пересмотрел свои взгляды на жизнь. Тревис, может быть, настало время кое от чего отказаться. Стоит ли тебе постоянно рисковать своей шкурой?

– А на твою помощь я могу надеяться?

– Какой от меня прок! А Джиллиан разве тебе не опора?

– Ну ты и ляпнул!

– Что плохого в том, если эта женщина изменит твою жизнь?

– Ах, Мейер, самое плохое для меня это то, как я повел себя с Гарри Броллом. Ну посуди. Ведь он сумел выстрелить в меня шесть раз! Боже, что стало с моей реакцией?

– Первый раз Гарри приходит, чтобы тебя избить. Два года спустя он снова появляется, но уже с пистолетом, и ты даешь ему возможность выстрелить в тебя шесть раз. Интересно, когда он явится к тебе в третий раз, ты опять попробуешь увернуться?

– Я, как всегда, полагался на свою интуицию. Поначалу Бролл вел себя вполне нормально и никакой смертельной угрозы я не почувствовал.

– Да, на этот раз интуиция тебя подвела. Послушай, мне очень не хочется лишиться друга. Так что постарайся ходить в те места, куда могу пойти и я. Мне гораздо приятнее посылать другу поздравления к Рождеству, чем носить на его могилу цветы.

– Это потому, что…

– Помолчи. Чем говорить, лучше серьезно подумай. Кстати, нам пора двигаться.

Я только пожал плечами и тяжело вздохнул. Когда Мейер в таком мрачном настроении, как сейчас, с ним лучше не спорить. Он всерьез опасался за мою жизнь.

Проверив систему сигнализации, я запер яхту. Опускавшееся за горизонт солнце золотило стоявшие у причала «игрушки» богачей общей стоимостью в сотни миллионов долларов. Глядя на громадный, длиною не менее шестидесяти футов, новенький бертрам, который, плавно покачиваясь на воде, подходил к причалу, я невольно подумал, сколько же у нас разных мэтьюзов, бартеров, хакинсов, рибовичей и страйкеров, способных выложить такие огромные деньги.

Остановившись возле бетонного ограждения, я уперся в него локтями и посмотрел на воду. На ней, переливаясь всеми цветами радуги, плавали большие масляные пятна.

– Ну а что с тобой теперь? – спросил Мейер.

– Знаешь, все же Гарри был прав.

– Что хотел тебя убить?

– Очень смешно. Прав, что Мэри даст о себе знать. У меня предчувствие, что она придет ко мне. И это вполне логично. Последний раз, когда Мэри оказалась в затруднительном положении, я помог ей решить ее проблемы. Помог и словом, и делом.

– А может быть, она просто послала всех к чертям?

– Да, Мэри упрямая. Почище, чем Бролл. Она как-то слишком поспешно вышла за него замуж. Однако она из тех женщин, которая, даже разочаровавшись в браке, будет нести свой крест до конца. Просто так она бы от Гарри не сбежала.

– Возможно, что Бролл сделал то, чего она ему простить не смогла.

– Да, наверное, так оно и было. Похоже, что она более решительная, чем я о ней думал. Гарри признался мне, что у него был роман с какой-то канадкой. Уверял, что это была его первая и единственная измена. Мэри от этого конечно же в восторг не пришла, но она, как человек здравомыслящий, понимала, что брак их на этом не закончится. Теперь ему необходимо найти Мэри до конца апреля. В противном случае у него возникнут сложности по работе.

– Да?

– Если она к тому времени не подпишет какие-то там бумаги, то в проекте «Морские ворота» Бролл останется с носом.

– Об этом проекте мне кое-что известно. Согласно ему, на северо-восточной окраине Мартин-Каунти возле шоссе, которое тянется вдоль пляжа, возникнет жилой массив. Поскольку одному Броллу такой проект не осилить, в строительстве комплекса задействовано сразу несколько фирм.

– Откуда ты это узнал?

– Из статьи в «Уолл-стрит джорнэл» месячной давности. Местная пресса вот уже год об этом пишет. Да и в «Ньюсуик» было напечатано…

– Все понятно. Как ты думаешь, может такой человек, как Бролл, преуспеть в подобном деле?

– Это зависит от многих факторов, а не только от него одного. Здесь самое главное то, какова будет доля каждого участника сделки.

– А ты не мог бы узнать поподробнее, чем занимается Бролл и почему Мэри должна подписать какие-то бумаги?

– Думаю, что смогу. Только не пойму, зачем это тебе нужно.

– У Гарри нервы на пределе. Да и выглядит он отвратительно. Он чувствует, что может сорвать солидный куш, а если Мэри не подпишет бумаги, то он останется с носом. Не думаю, что она ушла от него только для того, чтобы ему нагадить. Это на нее совсем не похоже. Броллу не важно, останется с ним жена или снова уйдет. Для него главное – деньги. А она, между прочим, покинула дом два месяца назад. Гарри уверен, что она обязательно ко мне придет. Самое странное в этой истории то, что Мэри мне даже не позвонила. У Бролла в запасе осталось всего две недели. Вот он и явился ко мне с трясущимися руками, в потной рубашке и плохо выбритый. Время-то тает. Не столько для его брака, сколько для больших денег. Вот поэтому меня и интересуют подробности этой сделки.

– Хорошо, все разузнаю, – пообещал Мейер.

Наконец мы дошли до того места, где находились яхты размером с плавучий театр. Из-за своих огромных габаритов они не могли поместиться у причала и поэтому стояли на реке неподалеку от топливных насосов. «Джилли», тримаран, приплывший из Сан-Китца, принадлежал Джиллиан, вдове сэра Генри Брент-Арчера. Ширина его составляла чуть менее пятидесяти футов. Судно устойчиво держалось на воде в любую погоду. Настил его палубы, по размеру не уступающий теннисному корту, был выполнен из тика. Сверху палубу наполовину прикрывал огромный разноцветный тент. Как только Макги и Мейер ступили на борт тримарана, его команда, состоявшая из трех моряков, вытянулась по струнке.

Сервированный для коктейля стол располагался за белыми узорчатыми занавесками. Из динамиков установленной на яхте стереосистемы, которую Джиллиан недавно приобрела с моей помощью в Лодердейле, лилась тихая спокойная музыка. Несколько элегантно одетых гостей, разбившись на три группы, потягивали из дорогих стаканов изысканные напитки и оживленно беседовали. Заметив нас, Джилли просияла и, оставив гостей, подошла к нам.

Сколько этой женщине лет, точно сказать было невозможно. В определении ее возраста можно было легко ошибиться этак лет на двадцать пять. Причем как в ту, так и в другую сторону. Элегантная, высокая и стройная брюнетка с красивыми белыми зубами и тщательно ухоженная, она больше походила на одну из представительниц шоу-бизнеса, манекенщицу, демонстрирующую купальники, или актрису из балета на воде.

Однако внимательный и опытный патологоанатом при кропотливом изучении ее головы и других частей тела непременно обнаружил бы на них едва заметные следы тончайшей работы гениального хирурга из Швейцарии и при установлении возраста непременно бы ввел поправочный коэффициент.

У Джиллиан было красивое лицо с подвижной мимикой, которое украшали тщательно уложенные волосы, черные брови, хорошей формы нос и чувственный рот. Когда она говорила, голос ее неожиданно менял окраску – с юношеского фальцета на густой баритон, а затем обратно. Но это не действовало шокирующее на тех, кто ее слушал. Наоборот, такая смена тональности голоса придавала ей особый шарм. Джиллиан сорвала голос во время шторма, когда, плавая на маленькой яхте, они с другом перевернулись и оказались в воде. Взывая о помощи, стараясь перекричать шум волн, она перенапрягла голосовые связки.

– Мейер! – подойдя к нам, радостно воскликнула Джилли. – Дорогой, неужели это ты? Да ты великолепно выглядишь. Тревис, милый, что это с ним? Неужели влюбился? – Она подхватила нас под руки и добавила: – Проходите, мои дорогие. Познакомьтесь с теми, кого еще не знаете, и вооружитесь напитками. А то я на вашем фоне выгляжу совсем пьяной.

Представив меня и Мейера незнакомым людям, Джиллиан оставила нас, чтобы встретить новую партию гостей. Мы выпили. Солнце село за горизонт, и с моря подул тихий, но довольно прохладный ветерок. Дамы вновь накинули на плечи меховые пелерины. С наступлением сумерек палубу залило мягким светом оранжевых лампочек. Неожиданно для всех на палубе появилась буфетная стойка с напитками и закуской. Казалось, она сама собой выросла из тикового настила яхты. Музыка стала более живой и громкой.

Я оказался рядом с маленькой невзрачной англичанкой, которую звали миссис Оглби. Ее сморщенное личико было цвета спитого чая, а волосы – бледно-малинового оттенка. Пока Мейер с ее мужем, высоким и очень бледным мужчиной, обсуждали проблемные вопросы Общего рынка, мы наполнили свои тарелки едой и прошли в носовую часть яхты. Женщина присела на узкую скамейку, жестко прикрепленную к лееру ограждения, а я опустился на палубу и скрестил перед собой ноги.

– Как я поняла, мистер Макги, вы и есть тот самый американец, которого так обожает наша дорогая Джиллиан? – спросила англичанка.

Сказано это было явно с ехидцей. Я поднял на нее глаза и улыбнулся.

– А она та самая иностранка, которую я так обожаю, – ответил я.

– Правда? Как это мило! Я и Джефри очень дружили с бедным сэром Генри еще до того, как он женился на Джиллиан.

– Как я понимаю, вы от Джиллиан не в восторге, не правда ли?

Женщина со звоном положила вилку на тарелку и, наклонившись, изумленно посмотрела на меня.