355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Джон Браннер » Бесчисленные времена » Текст книги (страница 1)
Бесчисленные времена
  • Текст добавлен: 8 сентября 2016, 18:26

Текст книги "Бесчисленные времена"


Автор книги: Джон Браннер



сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 12 страниц)

Джон Браннер
Бесчисленные времена

Часть первая
МАСКА ИЗ ПРОШЛОГО

Глава первая

Дон Мигель Наварро, рядовой сотрудник Службы Времени и лояльный подданный его Всекатолического Величества Филиппа IX, отыскал укромное местечко в стороне от сутолоки гигантского зала. Он притулился у неглубокой ниши и облегченно вздохнул, радуясь одиночеству. На званом вечере дон Мигель не пробыл и часа, но уже тяготился приемом и подумывал, как бы незаметно испариться.

Неделю назад он держал в каждой руке по приглашению и прикидывал – какое же принять. Выбрал, называется. Ох, и ловко же его надули!

Весь 1988 год проходил, как бесконечный праздник: с начала января начались сплошные балы, пиры и званые вечера. Так отмечали юбилей покорения Англии Непобедимой Армадой – переломное событие в истории Земли. Четыреста лет назад Испания, спасаясь от экспансии ислама, возродила былое могущество на новых землях.

Дону Мигелю уже до смерти надоели непрерывные торжества, но от всех приглашения не откажешься, это плохо отражается на репутации.

В приглашении от алькальда муниципалитета Хорке значились клоуны, жонглеры и фейерверк. Банальщина! На официальных приемах в этом городке дон Мигель не бывал, да и по делам-то заезжал не больше пары раз, но стоит ли тратить время, чтобы узреть плохую копию виданного в Лондресе или Нью-Мадриде?

На другом приглашении вилась размашистая подпись Каталины ди Хорке. На имя он и купился. Слава маркизы ди Хорке гремела в Северной Англии и за ее пределами. Говорят, в двадцать и даже тридцать лет она слыла красавицей, затем одновременно лишилась и мужа, и привлекательности, но унаследовала внушительное состояние. Богатая вдова называла себя поборницей женской эмансипации и закатывала пышные вечера, куда приглашались светила науки и искусства.

Дон Мигель считал себя человеком прогрессивным и не видел ничего худого в том, что женщина увлекается исконно мужскими занятиями – философией и юриспруденцией. Приглашение маркизы он воспринял как знак своей избранности, поэтому приглашение алькальда выбросил в корзинку для мусора, а сейчас горько сожалел о неудачном выборе. И занесла же его нелегкая к этим сливкам общества!

Если ничего не изменится, подумал Наварро, то к концу вечера я стану рьяным реакционером. Проклятая маркиза! Она демонстрировала его гостям, как экзотическое животное. Взгляните: вот он – настоящий путешественник во времени. Ди Хорке широко распахивала глаза, а голос ее срывался от восторга. Таким тоном обычно говорят посетителям зоопарка: «Вы только гляньте! Настоящий живой тигр!» Но не это злило. Сотрудникам Службы Времени было не привыкать, что их воспринимают, как экспонаты музея, ведь во всей Империи не набиралось и тысячи хроноработников. Нет, раздражало другое. В приглашении говорилось о встрече «в узком кругу интеллектуалов», на что он и клюнул, потому что интересную беседу всегда предпочитал всем фейерверкам и клоунам планеты. Но маркиза пригласила более четырехсот гостей – музыкантов, естествоиспытателей, теоретиков, поэтов, художников, духовных лиц. О какой встрече в узком кругу можно было говорить?

Его сначала представляли светилам английского общества, потом гостям из Новой Кастилии, которая находится по ту сторону Атлантики. Ему вкрадчиво напоминали, что принц Новой Кастилии – Гроссмейстер[1]1
  гроссмейстер – глава религиозно-рыцарского ордена в средние века


[Закрыть]
Службы Времени, а заокеанские визитеры с черными косами (признак индейского происхождения) подчеркивали, что заведующий Выездным отделом СВ – мохаук. Дона Мигеля познакомили с подвыпившими маврами, которых только для того и приглашали, чтобы продемонстрировать знаменитую терпимость маркизы. Маврам подали вина, и они не вынесли искушения: вопреки заветам Пророка набрались по самые брови.

Крайне дурной тон! И весь этот раут – второсортное мероприятие! Оказалось, что слухи об интеллектуальных пиршествах на встречах у Каталины ди Хорке – сплошная липа. Может, хотя бы как радетельница равенства полов маркиза сумеет добиться большего, но, наверняка, общество очень еще нескоро воспримет идеи эмансипации.

Ладно, вечер не удался, но приличия соблюдены, и теперь дон Мигель прикидывал, как незаметно ускользнуть из дома маркизы, и стоит ли шанс переехать на прием, устроенный муниципалитетом. Лучше уж настоящие клоуны, чем клоуны здешние!

Он глянул на опустевший бокал и стал выглядывать кого-нибудь из рабов, разносивших напитки. Бокал ему поменяла стройная гвинейка с проницательными глазами и соблазнительными бедрами. Глядя ей вслед, он решил, что проводить время можно и попривлекательней, а не томиться в качестве экспоната, и снова вздохнул. Похоже, вздыхал он слишком громко. За его плечом послышался смешок.

– Вам, ваша честь, похоже, в новинку развлекательные вечера графини?

Дон Мигель обернулся и увидел невысокого мужчину в коричневом камзоле с тщательно завитыми каштановыми кудрями. Он имел располагающее лицо, усыпанное веснушками.

Наварро, согласно этикету, поклонился незнакомцу:

– Мигель Наварро. Действительно, я здесь впервые, редко бываю в Хорке.

– Архибальдо Руис, – представился веснушчатый. – А вы – путешественник по времени, если не ошибаюсь?

Дон Мигель уныло кивнул.

– Могу себе представить, какой спектакль закатила Каталина, – дон Архибальдо сочувственно улыбнулся. – Как только она заманит на прием знаменитость, тут же беднягу тащат от компании к компании, чтобы отблеск славы гостя подал и на хозяйку. Я прав?

– Более чем, – согласился дон Мигель.

– Вам это не показалось бы столь несносным, знай вы, чего стоят на самом деле эти приемы. Полагаю, и сама маркиза не знает.

– Но вы-то знаете, – укорил его дон Мигель. – И все равно находите извращенное удовольствие.

– О да, нахожу! Поймите, я знаю Каталину, Бог весть, сколько лет, и ее… как бы это сказать?… Мне смешны ее интеллектуальные амбиции. Она переоценивает себя, потому и не следует верить слухам про интересный круг общения. Единственное преимущество ее вечеров – превосходная еда, а вино просто сказочное. И если еще и наткнешься на интересного собеседника, то это уже подарок судьбы.

Лицо Наварро скривилось в улыбке, а улыбка была кривой после встречи с тяжеловооруженным греком на македонской равнине.

– Я пришел к тем же выводам, – признался он. – Но потом усомнился: неужели все эти люди не понимают, что их обманывают?

Дон Архибальдо ловко ухватил весьма аппетитное пирожное с серебряного подноса в руках пробегавшего мимо рабыни, откусил и пожал плечами:

– Обманывают ли? Вы будете считать, что вас надули, если получите приглашение Каталины во второй раз? Думаю, большинство гостей пришли не для развлечения хозяйки, а чтобы позабавиться самим. Ведь цена невысока – в качестве компенсации полюбезничать с маркизой. Несколько минут лести, а затем делай, что душе угодно.

– Это утешает, – согласился дон Мигель, довольный, что нашел интересного собеседника, и уже не думал о маркизе.

Но облегчение было недолгим – перед Наварро, словно из-под земли, вырос гигант-гвинеец, слуга маркизы.

– Ее светлость просит не отказать в удовольствии побеседовать с вами, ваша честь, – слуга отвесил поклон и застыл в ожидании ответа.

Дон Мигель повернулся к Архибальдо, поморщился и пробурчал:

– Вы, обещали, что здесь можно делать все, что душа пожелает?

Архибальдо развел руками:

– А вам этого не позволяют? Но тут маркизу понять можно: у человека, который путешествует во времени, другая планида.

– А что, если я… э-э… прикажу слуге сказать, что он меня не нашел?

– Это было бы немилосердно. Каталина придет в ярость, что с ней случается регулярно, и бедняге придется провести ночь в кандалах.

– Вы хотите сказать, что равенство, по мнению высокочтимой маркизы, касается только эмансипации женщин и мавров, но не дальше?

– Совершенно верно.

– Этого-то я и боялся, – пробормотал дон Мигель. – Ну, ладно. Придется подчиниться ее желаниям. – Он одним глотком допил вино и уже на ходу добавил: – Для меня встреча с вами, дон Архибальдо, большая честь. Надеюсь, еще увидимся.

– Ну, что вы. Это для меня – большая честь.

Глава вторая

Маркиза сидела в круглой беседке, увитой плющом. Пол и колонны были из белого мрамора, а окна и потолок забраны ажурными серебряными решетками. Рядом с маркизой сидели два господина. Одного из них дон Мигель узнал, это был падре Пибоди, секретарь архиепископа Хорке. За глаза его называли Капелланом ее светлости, а чем конкретно он занимался во владениях маркизы, оставалось только гадать. Второй мужчина был незнаком.

– А, дон Мигель! – вскричала маркиза и одарила взглядом, который, вероятно, косил ее женихов лет двадцать-тридцать назад. – Я от души надеюсь, что не слишком вас обеспокоила. Нас тут весьма занимает одна проблема, и мы были бы рады узнать ваше просвещенное мнение. Позвольте дону Марко изложить суть дела.

Она указала на незнакомца – щеголя в темно-зеленом камзоле и желтых панталонах; рукоять его шпаги была усеяна драгоценными камнями, оружие явно служило для показа и не употреблялось по прямому назначению. Блеющим голосом тот представился:

– Марко Вилланова, ваша честь.

– Мигель Наварро, – отрывисто бросил сотрудник СВ. – В чем проблема?

– Мы только что спорили о частной жизни видных исторических деятелей, дон Мигель. Я утверждаю – и разум повелевает нам быть в этом убежденным! – что величие человека должно также очевидно проявляться в его частной жизни, как и в общественной.

– Особенно много мы говорили о Юлии Цезаре, – добавил падре Пибоди и вытер ладони о бока длинной черной сутаны. – А величие этого человека, смею утверждать, несомненно.

Он говорил с местным акцентом и при каждом втором слове смиренно склонялся, словно подтверждая невысокий свой статус.

– Ну, что касается Цезаря, то я с ним знаком не понаслышке, – чуть грубее, чем собирался, отвечал дон Мигель. Он злился, что за ним прислали раба по такому ничтожному поводу. – Мы встречались, и я считаю его напудренным жеманником. В юности он скомпрометировал себя позорными отношениями с мужчинами, а когда достиг зрелого возраста, его беспорядочные половые связи были главной темой римских сплетен. Если это величие в частной жизни, то это, конечно, ваше личное дело – так считать.

Дон Марко покраснел, бросил взгляд на маркизу и отступил на полшага.

– Мне кажется неприличным рассуждать о таких вещах в присутствии дамы! – воскликнул он.

– Будьте любезны, не считайте меня виноватым, а претензии адресуйте самому Цезарю, – холодно отвечал дон Мигель. – Ее светлость спросила меня как специалиста, я ответил. История непредвзята, дон Марко, она не знает снисхождения к дилетантам, которые стараются не замечать того, что им не нравится. Она полна фактов, которые неприятны, но от них нельзя отмахнуться.

Дон Марко побагровел пуще прежнего, а маркиза недолго помолчала (похоже, боролась с собой), а затем решила не спорить с гостем.

– В самом деле, дон Марко! – энергично кивнула она. – Дон Мигель совершенно прав. Ведь именно ханжество сделало женщин созданиями, которых окружают не только вниманием и заботой, но и ложью – Да-да, ложью! – о природе и характере мира! Это в интересах самонадеянных мужчин приписывать нам слабости, которых мы не имеем!

Она устремила пронзительный взор на дона Мигеля и томно вздохнула:

– Но среди нас есть человек, говоривший с самим Юлием Цезарем! Разве это не чудо?

– Мы, сотрудники Службы Времени, такие встречи чудом не считаем, – возразил Наварро, уже пожалевший, что разболтался. – Мы пользуемся законами природы, и ничего больше. Чудом было бы, например, слетать на Луну. Ведь до сих пор наука не знает, как даже подступиться к этой проблеме.

– Э-э… с вашего позволения, дон Мигель, – сказал падре Пибоди, качая круглой головой и тараща круглые глаза. – Как это случилось, что вы могли говорить с Юлием Цезарем? Я слыхал – если мне будет позволено указать, – что правила вашей Службы запрещают вмешиваться в ход событий, и действия путешественников ограничиваются простыми наблюдениями.

Так и знал, что здесь не следует рта открывать, с досадой подумал дон Мигель. Теперь, чтобы исправить оплошность, придется отвечать на провокацию священника. Действительно умный человек не задал бы такого вопроса, потому что в публикациях об исследованиях Древнего Рима подробно объяснялось, как действует путешественник во времени.

– Заверяю вас, падре, – устало сказал Мигель, – что инструкции скрупулезно соблюдаются. Однако если какой-то видный исторический деятель вроде Юлия Цезаря окажется в пределах слышимости другой личности, которую он не знает и никогда больше не увидит, и произнесет слова, которые произнес бы в любом случае, это ни в коем случае не означает вмешательства в историю. Я ясно ответил на ваш вопрос?

Падре Пибоди энергично кивал, наверное, чтобы лучше усваивать информацию, утрясая ее в голове. Все замолчали. Наконец маркиза не выдержала.

– Хотя я только бедная глупая женщина… – Она повела ресницами, ожидая привычных возражений, но спорить никто не стал. Бросив уничижительный взгляд на падре Пибоди, маркиза была вынуждена продолжать. – Мне кажется, что о вмешательстве в прошлое вообще не стоит беспокоиться. Что случилось, то и случилось. Как может измениться прошлое из-за наших действий?

Маркиза, хвалившаяся своим интеллектом, задала вопрос, на который ответил бы и мало-мальски развитый школяр лет пятнадцати. М-да… Даже дон Марко, которого Наварро отнюдь не считал светлой головой, растерялся при виде такого невежества.

– Рассуждать о принципах теории времени, – неохотно сказал дон Мигель, – это, скорее, занятие для мудреных философов, а не прагматиков вроде меня, миледи. Но я имею о теории некоторое представление, и, если пожелаете, попытаюсь объяснить вам.

По лицу маркизы мелькнула тень досады, она, похоже, расстроилась, что придется заняться тяжкой мыслительной работой. Но пришлось демонстрировать вежливый интерес и самообладание.

– Прошу вас, объясните, – пробормотала она.

– Ну, хорошо. – Дон Мигель помедлил, собираясь с мыслями, чтобы изложить их в доступной для маркизы форме. – Прежде всего, думаю, что никто не станет спорить: в истории есть решающие поворотные моменты! И каждый из них состоит из суммы огромного числа причин, деяний индивидуумов и их поведения, поэтому любое историческое событие редко удается объяснить одним-единственным фактором. Большинство событий зависит от такого широкого спектра причин, что невозможно охватить их во всем масштабе, и мы вынуждены признавать их случайными… Например, падения Рима в результате вторжения орды варваров не случилось бы, кабы не декаданс римского общества.

Маркиза кивнула, лоб ее покрылся складками от чрезмерных мыслительных усилий. Дон Мигель продолжал, хотя опасался, что она может надорваться.

– Этот неохватный поток событий, который сходится на каком-то поворотном моменте, можно сравнить с рекой. Есть ли в ее русле еще один камешек, нет ли его, не так уж и важно, он не изменит ни направления течения, ни глубину. Но изменение, пусть и незаметное, произойдет, если мы этот камушек вытащим или только передвинем – независимо от нашего восприятия! Поток времени можно также сравнить с оползнем. И нет ничего невозможного, если визитер из будущего остановит первый камень, прежде чем начнется обвал, который изменит ход истории. Если такое случится, мы вычеркнем из истории сами себя. Одна-единственная важная идея, посеянная в мозгах римлянина из 300 года, могла бы, по нашему мнению, привести к поражению Алариха и выживанию Римской империи.

– Меня великие империи прошлого очаровы… вывают! – с энтузиазмом, но не вполне грамотно высказалась маркиза. – Особенно… – Она заметила гримасу досады на лице дона Мигеля и оборвала себя. – Я позволила себе увлечься… Пожалуйста, продолжайте!

– Вы следили за моей мыслью?

– Да… Разве что… Можно спросить? Если наши действия способны изменять историю, как же она сама-то изменяется? Я имею в виду – без нашего вмешательства.

– Если бы мы и вправду изменили ход истории, – дон Мигель с трудом сдерживал раздражение, – такой вопрос не стоял бы! Это и была бы история, и никакой другой попросту не существовало!

Падре Пибоди энергично замотал головой, перегрузив ее умными рассуждениями.

– Пути Господни неисповедимы, это правда!

Маркиза внезапно улыбнулась.

– Понимаю! – радостно кивнула она и тут же засомневалась: – По крайней мере, думаю, что…

Ее перебил дон Марко:

– Но ведь в истории есть поворотные моменты, для которых совершенно неважно – сделаем мы что-либо или позволим себе ничего не делать. Конечный результат от этого не изменится.

– Да, конечно, – согласился Наварро. – Классический тому пример знаком всем – это ураган, из-за которого рухнула английская оборона четыреста лет назад. Стихия потопила их брандеры, потому-то Испания и покорила Британию. На возникновение бури человек повлиять не в силах. Однако даже в случаях вроде этого следует оставаться осторожным в оценках.

– Ну, этот-то результат сам собой разумеется! – возразила маркиза. – Я имею в виду, что Армада была столь велика и так хорошо вооружена…

– Могу вас заверить, миледи, что историки Службы Времени этот момент изучили основательно. И знатоки морского дела сошлись во мнении, что испанские галеоны, перегруженные десантными подразделениями и припасами, вполне могли бы оказаться в проигрыше. Особенно, если бы английским брандерам удалось к ним приблизиться при кормовом ветре. Вне всякого сомнения, битву решила счастливая случайность – вовремя разразившаяся буря.

– Я догадываюсь, что вы хотите сказать, – перебил дон Марко. – Ни при каких обстоятельствах флот не должен был опоздать к месту морского сражения, иначе буря могла и утихнуть. Так?

– Вы совершенно правы.

– Трудно представить, – подивился падре Пибоди, – что мы висим на такой тонкой ниточке!

Сейчас дону Мигелю больше всего хотелось оборвать ту ниточку, которая привязывает его к маркизе, но та была полна решимости его не отпускать. Миледи возложила отягощенную перстнями руку на его рукав.

– Есть еще кое-что, дон Мигель, о чем я хотела вас спросить. Я слыхала, что в этот юбилейный год ваша Служба Времени позволит особо привилегированным лицам присутствовать при подлинной победе. Это так?

– Нет, естественно, нет! – Наварро был шокирован до глубины души. – Кто вам сказал такую чепуху? Предписания Службы однозначны: путешествовать в прошлое позволено только сотрудникам. Цель – серьезные исторические исследования. Это же не карнавал и не спектакль для жаждущих сенсаций.

– Странно, – сказала маркиза. – А меня заверяли… Ну, ничего. Хотя, конечно, хотелось бы, чтобы инструкции не были столь строги. У меня жгучее желание побывать при каком-нибудь великом событии прошлого.

– Мы регулярно публикуем снимки… – начал дон Мигель.

– А, снимки! Они такие скучные и нежизненные. Что такое снимки, если не копии? Ценен оригинал! Но я вижу, у вас каменное сердце, дон Мигель.

– Миледи, путешествие во времени совсем не развлекательная поездка. Там грязь, нищета, жестокость… Эти стороны жизни прошлого вызывают только отвращение.

– Ну, грязь и нищета и сейчас не в диковинку. Даже поблизости, на рынке, за городской стеной Хорке полно людей, которые ходят во вшах и не знают слова «мыло»! Вот их предков у меня нет никакого желания повидать. И пятьдесят поколений назад они, несомненно, были такими же. А мне жутко хотелось бы взглянуть на роскошь и великолепие прошлого. Я ведь уже говорила… – ее взгляд с лукавым укором красноречиво говорил о широком арсенале ужимок постаревшей красавицы, – говорила вам, что великие империи прошлых веков меня просто околдовывают. Например, мексиканские – с их чудесными работами из золота и украшениями из перьев!

– И с их приятным обычаем приносить человеческие жертвы, вырывая сердца из живых тел, – мрачно добавил Наварро.

– Неужели у вас нет ни капельки романтических чувств? – воскликнула миледи.

– Романтических чувств недостает вовсе не мне, а великим империям прошлого, которыми вы так восхищаетесь.

– И все же… – она жеманно пожала плечами. – Что ж, я хотела узнать мнение специалиста, и я его услышала. И мне не остается ничего другого, как принять ваши слова на веру. И все-таки позвольте мне показать, что именно меня восхищает. У меня недавно появилась новая драгоценность, ацтекская золотая маска ручной работы. Может быть, она вас убедит, что в былые времена, по крайней мере, некоторые вещи были весьма неплохи.

– Если вы желаете услышать мнение специалиста и по этому поводу, то вынужден вас разочаровать, – не поддавался дон Мигель. – Я мало понимаю в искусстве чеканки по золоту и в драгоценных камнях.

– Ах, не было еще такого человека, который бы не восхитился моей великолепной маской! Пойдемте!

Она хлопнула в ладоши, и тут же возник ее личный слуга, огромный гвинеец. Он двинулся вперед, расчищая им дорогу в толпе гостей.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю