Текст книги "Все золото мира"

Автор книги: Джоди Питт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 9 страниц)

6

В напряженном молчании Грейс и Дейв подъехали к воротам гольф-клуба «Сент-Эльм». На протяжении многих лет клуб получал от семьи Бенедикт щедрые пожертвования, так что, когда Дейв сообщил охраннику, что его пассажирка – вдова покойного Грегори Бенедикта, грозный страж в униформе заглянул в машину, расплылся в улыбке и поспешно пропустил визитеров.

Грейс мрачно смотрела, как распахиваются перед ней широкие въездные ворота. Она-то надеялась, сэр Эдмунд предупредил хозяев клуба, что не желает видеть здесь свою ненавистную невестку! Зря надеялась, как видно. Вот-вот она встретится с Эдмундом Бенедиктом лицом к лицу. От одной мысли об этом к горлу Грейс подступала тошнота. Она не понимала, как переживет следующие полчаса.

В этот холодный январский день зал клуба был полон. Снаружи, за высоким стрельчатым окном, сеялся со свинцового неба серый снег; внутри стоял приглушенный говор и призрачными змеями вились струи сигарного дыма.

Грейс закашлялась и, прикрыв рот рукой, осторожно огляделась. Она еще цеплялась за надежду, что свекор в кои-то веки решил остаться дома. Но снова просчиталась. Вон он – сидит возле массивного ярко пылающего камина за столом с тремя другими клубными завсегдатаями.

Соберись! – приказала себе Грейс. Помни одно: ты ни в чем не виновата. Грег погиб из-за собственной беспечности. Не позволяй себе это забыть, как бы ни проклинал тебя обезумевший от горя старик!

Седовласый джентльмен за столом не поднимал глаз от карт. Казалось, мысли его всецело заняты покером.

– Который из них ваш свекор? – тихо спросил Дейв.

Грейс затрясла головой и снова закашлялась, прижав ладонь к губам. Ей было трудно дышать, перед глазами все расплывалось. Руки были холодны как лед, а от губ, казалось, исходил иссушающий жар.

– Что такое? – прошептал Дейв. – Вам нехорошо?

– Минутная слабость, – пробормотала Грейс, с отвращением втягивая дымный воздух.

– Надеюсь, падать в обморок не собираетесь?

– Какая трогательная забота! – фыркнула Грейс, не зная, куда смотреть – в полночные глаза этого наглого шантажиста или вперед, в лицо человеку, который ее ненавидит.

Как хорошо помнила она этот профиль – римский нос, упрямый подбородок и густые волнистые волосы серебристой седины! Печаль сжала ее сердце, и Грейс тяжело поморщилась. Даже в шестьдесят с лишним сэр Эдмунд Бенедикт оставался красив строгой, благородной красотой. Со смешанным чувством печали и горечи Грейс вспомнила, что отец и сын очень походили друг на друга.

Кажется, со времени их последней встречи он похудел, да и морщин прибавилось… Вспомнив о вопросе Дейва, Грейс показала ему своего свекра.

– Эдмунд слева, – пробормотала она между приступами кашля. – В темно-синем кардигане.

Дейв промолчал – видимо, присматривался к противнику.

Сэр Эдмунд осушил свой бокал и, не поднимая глаз, щелкнул пальцами, призывая официанта.

– Мэтт! Повтори!

Краем глаза Грейс заметила, как официант в черном смокинге плеснул в бокал коричневатую жидкость и хотел уйти, но сэр Эдмунд поймал его за локоть.

– Да что с тобой, Мэтт? Долей доверху, черт побери!

Официант пробормотал какое-то извинение и долил бокал.

Грейс стало не по себе. Никогда прежде она не видела, чтобы сэр Эдмунд пил средь бела дня – а ведь сейчас только половина десятого! Кроме него, никто из игроков не баловал себя спиртным: двое пили кофе, перед третьим стоял апельсиновый сок в высоком стакане.

От размышлений ее оторвал Дейв.

– Вперед, миссис Бенедикт, вперед! – проговорил он вполголоса, взяв Грейс за локоть и подталкивая по направлению к столу.

– Не толкайтесь! – Она вырвала руку. – Иду.

– А других вы знаете? – спросил он, наклонившись к ее уху.

От Дейва исходил аромат кофе и соснового леса – этот запах помог Грейс расслабиться, напомнив о долгих лесных прогулках с тетей Хетти. Только вот сам Дейв совсем не похож на лесного гнома. Он пират, шантажист – и лучше об этом не забывать!

– Вы их знаете? – повторил он, вырывая ее из мира воспоминаний.

– А-а… да-да. Напротив сэра Эдмунда, тот, что с густыми бровями и сигарой во рту, – Майлз Дерси. Он из совета директоров компании «Бенедикт Лимитед». Лысый толстяк – Гидеон Мэттер, тоже член правления. Третьего я не знаю.

На трясущихся ногах, напрягая всю силу воли, чтобы не рухнуть на пол, Грейс двинулась к столу. Незнакомец заметил их приближение первым – он сидел лицом. Поспешно прикрыв свои карты, он поинтересовался, чуть гнусавя:

– Вам что-нибудь нужно?

Остальные игроки повернули головы. Грейс понимала, что двое служащих компании ее узнают, – не знала только, станут ли они, по примеру босса, выплескивать на нее яд.

Вдохнув омерзительный дым, Грейс снова закашлялась, а затем выдавила улыбку.

– Доброе утро, Майлз, Гидеон.

На лицах их, пожалуй, не было отвращения – только изумление. Майлз даже вынул изо рта свою вечную сигару.

– Доброе утро, Грейс.

Кивнув, она решительно повернулась к свекру.

– Доброе утро… сэр Эдмунд. – Голос прозвучал на удивление спокойно. – Давно мы с вами не виделись.

Сэр Эдмунд снова уставился в свои карты; Грейс поняла, что он решил ее не замечать.

– Джентльмены, хочу представить вам своего… своего друга.

Удивительно, как она не поперхнулась последним словом! Назвать эту змею подколодную другом…

– Это Дэвид Бертон, бизнесмен из Калифорнии. – И Грейс обнажила зубы в натянутой улыбке. – Дейв, познакомьтесь с моим свекром сэром Эдмундом Бенедиктом, Гидеоном Мэттером и Майлзом Дерси. – Наступила томительная пауза. – Прошу прощения, я…

– Пас. – Сэр Эдмунд с размаху хлопнул картами об стол. Лицо его застыло гневной маской, взгляд, казалось, прожигал насквозь. – Прошу прощения, джентльмены, мне нужно позвонить.

Поднимаясь, он пригвоздил Грейс к месту убийственным взглядом. Она отшатнулась, словно старик ее ударил.

Встав, сэр Эдмунд покачнулся на нетвердых ногах и схватился за спинку кресла. Грейс, мгновенно оказавшись рядом, подхватила его под локоть.

– Сэр Эдмунд, вам плохо?! – воскликнула она.

– Убери руки! – прорычал он в ответ.

– Сэр Эдмунд, пожалуйста, – взмолилась она, – я же не враг вам! Позвольте мне вам помочь!

– Мы оба хотим вам помочь, – вставил Дейв.

Сэр Эдмунд смерил Дейва недружелюбным взглядом – ненависть старика явно распространялась и на спутника Грейс. Затем молча высвободил руку, взял свой бокал и, качаясь из стороны в сторону, словно моряк на палубе в десятибалльный шторм, скрылся за дверью с надписью «Для джентльменов». Дверь с грохотом захлопнулась, разорвав напряженную тишину.

Грейс – ей было до слез жалко несчастного старика – с трудом оторвала взгляд от двери туалета и перевела на оставшихся троих игроков. Все они хмуро смотрели в ту же сторону, явно смущенные и расстроенные этим происшествием.

Несколько мгновений спустя все трое, словно по команде, повернули головы к ней.

– Простите, я расстроила вам игру… – сгорая от стыда, пробормотала Грейс.

Все трое в ответ пробормотали что-то невнятное.

– Это моя вина, – вступил Дейв.

– Вовсе нет, Бертон, – пробасил Майлз, снова отправляя в рот сигару. – Старик Бенедикт в последнее время… ну, словом, не принимайте близко к сердцу.

– Спасибо. – Дейв пожал руку своему собеседнику. – Рад с вами познакомиться. Я давно восхищаюсь деловой хваткой Бенедикта: хотелось бы встретиться с ним, когда он будет… э-э-э… в лучшем расположении духа.

Он обошел стол, пожимая руки Майлзу, Гидеону и третьему игроку, имени которого Грейс так и не расслышала – все внимание ее сосредоточилось на Дейве. Не ожидала она, что он признает свою вину. Но до чего же ловок! Стоит посмотреть, как он очаровывает престарелых бизнесменов, изображает этакого «своего парня» – цирк, да и только!

Отправляясь в клуб, Дейв надел строгий темно-синий костюм и консервативный галстук в полоску. Всем своим видом он словно говорил: «Мы с вами, джентльмены, одной крови». И, похоже, маскарад удался – натянутые улыбки бизнесменов скоро сменились улыбками вполне искренними. Дэвид Бертон одержал очередную победу…

Точнее, одержал бы – если бы не одна маленькая деталь. Сэр Эдмунд не появлялся.

Забывшись, Грейс вдохнула напоенный дымом воздух – и снова согнулась пополам в приступе кашля.

– Грейс! Вам нехорошо? – озабоченно осведомился Дейв. – Может быть, выйдем на свежий воздух?

Странно, откуда такая забота о ее самочувствии?

– П-простите? – еле выговорила она, давясь кашлем.

– Я спросил, не хотите ли выйти на свежий воздух?

– С удовольствием, – пробормотала она, чувствуя, что готова рухнуть без сил. Нескрываемое презрение свекра оказалось для нее куда более сильным ударом, чем Грейс ожидала. – Я готова.

– Грейс, – заговорил вдруг Майлз, – моя дочь Джози с сыном сейчас здесь, пьет кофе в баре. Не сомневаюсь, она рада будет вас видеть. Почему бы вам не посидеть с ней?

Поблагодарив Майлза улыбкой, Грейс уже хотела уйти, как вдруг услышала обращенные к Дейву слова пожилого бизнесмена:

– А вы, Бертон, не хотите ли пока сыграть с нами?

Я в покер не играл со времен учебы в колледже, – улыбнувшись, скромно ответил Дейв.

– Тем лучше – люблю выигрывать. Присаживайтесь сюда, на место Эдмунда. Сейчас как раз была его очередь.

– Ну, если вы настаиваете… – И Дейв занял пустующее место за столом.

Грейс не понимала, что он делает. Такого поворота она не ожидала. Может быть, Дейв ждет, что сэр Эдмунд вернется? Да нет, не настолько же он наивен! Должно быть, решил очаровать друзей сэра Эдмунда в надежде, что те замолвят за него словечко. Или просто любит карточные игры.

Так или иначе, теперь у нее есть возможность вздохнуть спокойно. Хоть на несколько минут избавиться от его испытующих взглядов, от которых внутри у нее что-то вздрагивает и по телу разливается странное тепло…

– Прошу извинить, если я окажусь неловким, – проговорил Дейв, садясь за стол и принимаясь – очень ловко, надо сказать, – тасовать карты.

Грейс стояла у стола, словно пришитая, не в силах оторвать взгляд от сильных, с длинными гибкими пальцами рук Дейва.

– Вы что-то хотели мне сказать, Грейс? – спросил он, обернувшись к ней.

Грейс замотала головой. Господи, что это с ней – пялится на него, словно девчонка-школьница на своего кумира!

– Нет-нет, я иду в бар.

– Желаю хорошо провести время, – отозвался Дейв, начиная сдавать. – Я долго не задержусь.

– Не беспокойтесь из-за меня… – пролепетала Грейс и почти бегом бросилась прочь из зала.

«Желаю хорошо провести время!» – подумать только! А утром угощал ее оладьями! К чему все это? Что он хочет доказать?

При мысли о Джози и ее маленьком сыне у Грейс болезненно сжалось сердце. Она и сама мечтала о детях – но Грегори Бенедикт разрушил ее мечты. Никогда она не решилась бы родить ребенка от эгоистичного и жестокого мужчины.

Час спустя Грейс потягивала имбирный эль в баре – одна. Джози со своим малышом уже ушла – она торопилась на прием к педиатру. Грейс не хотела возвращаться в зал – если Дейву она нужна, пусть сам за ней спустится.

– Ну что ж, я выиграл.

Подняв глаза, Грейс обнаружила перед собой того самого человека, которого меньше всего хотела видеть. Сейчас он казался еще выше – если только такое возможно, и, к величайшему ее неудовольствию, выглядел просто сногсшибательно. Ширина плеч, длина ресниц, чеканная линия высоких скул – все вместе заставило ее затаить дыхание и поспешно опустить глаза.

– Что вы выиграли?

Он молча сел напротив, не спуская с Грейс внимательного взгляда.

К столику подлетела официантка.

– Что желаете, сэр?

– Кофе, – ответил Дейв, затем повернулся к Грейс. – Выиграл десять пенсов. – И он рассмеялся – глубоким, бархатистым, странно обаятельным смехом, от которого по спине у Грейс пробежала непрошенная жаркая волна. – Ветераны британского бизнеса осторожны в делах, но удивительно любят рисковать в покере.

Грейс невольно нахмурилась, вспомнив, какой страстью к картам пылал ее покойный муж. Только после его гибели она узнала, что Грег проиграл весь свой доверительный фонд.

И это – не единственный пример его расточительности. Грег щедро вкладывал деньги в ее дело – ах, если бы Грейс знала, что ради этого он заложил семейный особняк! Самое обидное – теперь она понимала, что Грег помогал ей не из любви, не потому, что действительно заботился о ее карьере. Нет, он удовлетворял свое тщеславие и жажду власти. Ему хотелось, чтобы жена зависела от него во всем. В своем ослеплении он воображал, что будет жить вечно, – но погиб, оставив Грейс по уши в долгах…

– Да я пошутил! – Дейв усмехнулся. Чему он радуется? – удивленно подумала она.

Ведь ничего не вышло – с сэром Эдмундом он гак и не поговорил!

– Я поняла. Просто шутка несмешная. – Она отпила эля. – Поздравляю с выигрышем. Кто бы мог подумать, что деньги для вас так много значат! Однако, мне кажется, сегодня вы собирались не сражаться в покер, а налаживать контакт с моим свекром.

Официантка поставила перед Дейвом дымящуюся чашку с кофе.

– Сливки, сахар?

– Ничего не надо, спасибо, – ответил он, не отрывая взгляда от лица Грейс. – Да, именно это я и собирался делать.

Он отпил кофе, глядя на Грейс поверх чашки, и от его пристального, испытующего взгляда по позвоночнику у нее пробежал неприятный холодок. Какого черта он все время так на нее смотрит – словно безмолвно спрашивает о чем-то?

– Я надеялся, что вы лучше себя проявите. На угрозу, прозвучавшую в его голосе, Грейс предпочла не обратить внимания.

– Я предупреждала, что так и будет. Нам еще повезло, что он не выплеснул на нас свой бренди.

– Бренди он забрал с собой. – Дейв выразительно поднял брови. – При том, что уже был, как говорится, сильно под градусом.

Этого Грейс не могла отрицать.

– Я видела. – Она рассеянно провела пальцем по боку хрустальной вазы, в которой стояла прекрасная алая роза. – Раньше он так не пил.

– Раньше он вообще вел себя совсем иначе.

Грейс отвернулась и невидящим взором уставилась в окно, на заснеженное поле для гольфа.

– Значит, вам случалось плакать из-за Грега? Она резко обернулась, уверенная, что ослышалась.

– Что вы сказали?

Дейв передвинул стул, чтобы лучше видеть ее лицо. Колени их под столом соприкоснулись, и Грейс поспешно отодвинулась.

– Майк мне сказал, что Грегори вас оби жал и что вы из-за него плакали, – тихо, доверительно продолжал он. – Он кое-что мне рассказал о вас и о вашем покойном муже.

Острая боль унизительных воспоминаний пронзила Грейс; она крепко зажмурилась – а когда открыла глаза, лицо Дейва было непроницаемым и бесстрастным.

– Собрав в кулак волю, Грейс процедила ледяным тоном:

– Я не собираюсь обсуждать с вами свою семейную жизнь.

Дейв облокотился о стол и подался к ней.

– Знаете, маленький Майк вас очень любит. – Понизив голос, он добавил: – Мальчик предупредил меня, чтобы я не смел вас обижать, как мистер Грегори.

Смущенная тем, что Дейв с Майком говорили о ней, Грейс отвела глаза, невидящим взором следя за скользящей между столиками официанткой.

– Он вас бил?

– Нет! – вскинув голову, выпалила Грейс. Грег действительно ни разу ее не ударил – не успел. Но Грейс понимала, что рукоприкладства не миновать. Вот почему она собирала чемоданы в тот страшный день.

– Я сказала, я не хочу обсуждать…

– Это из-за него вы со мной сражаетесь? Не хотите, чтобы вас снова унижал мужчина?

Грейс смерила Дейва уничтожающим взглядом. Не подействовало. Он не смутился, не опустил глаз – продолжал все так же спокойно и испытующе смотреть ей в лицо. Она подыскивала слова, способные поколебать его непрошибаемую самоуверенность, прекратить этот унизительный допрос, но с каждым мгновением все яснее понимала, что таких слов не существует.

– Мистер Бертон, все гораздо проще. Я с вами сражаюсь, как вы выразились, из-за того, что вы мне не нравитесь.

– Это вы так говорите. – Губы его изогнулись в обманчивой улыбке, но глаза оставались холодными как лед. – По счастью, о многом я не прошу. Но хотя бы притворитесь, что я вам не слишком противен.

Заметив улыбку Дейва, посторонний наблюдатель мог бы подумать, что он расхваливает ее красоту! Грейс напряглась в поисках уничтожающего ответа – но, как назло, ничего не приходило на ум. Почему улыбка Дейва Бертона – даже натянутая и циничная – лишает ее способности думать?

– Значит, будем считать, что плакали вы от счастья? – поинтересовался он.

Грейс неохотно признала, что, возможно, отчасти Дейв и прав. Ее враждебность к Дейву в какой-то мере связана с унижениями, перенесенными от Грета. Она поклялась, что никогда больше ни одному мужчине не позволит вытирать об себя ноги, – и тут, как на грех появляется блистательный пират из Калифорнии и начинает распоряжаться ее жизнью! Не удивительно, что, как он ни старается ее за добрить, при каждой встрече между ними буквально искры летят.

Но и сам он хорош! Явился в Англию, чтобы вовлечь ее в свои интриги, подкупил, запугал, влез в ее жизнь, изображает из себя хозяина дома… Чего он ждет – благодарности?

– Да, я из-за него плакала, – призналась она наконец. – Ну и что? Думаете, вы сильно от него отличаетесь? Грег унижал меня, высмеивал, командовал, постоянно указывал, что мне делать, ни на минуту не оставлял в покое – что же удивляться, что я взрываюсь, когда вы делаете то же самое?!

Нахмурив брови, Дейв отвернулся к окну. На щеке его подергивался мускул, и Грейс почувствовала, что заснеженный пейзаж за окном его едва ли интересует. Что произошло? Неужели она задела его больное место?

Но куда сильнее изумляло другое: как она решилась признать горькую правду? О том, что ей приходилось терпеть от Грега, не знала ни одна живая душа – даже тетя Хетти, хотя она, конечно, чувствовала, что в молодой семье что-то неладно.

Снова с болезненной яркостью вспомнился ют день, когда малыш Майк видел ее плачущей. Грег в очередной раз читал Грейс нотацию – на этот раз его разозлил «недостаточно тонкий вкус» жены в одежде. Взвинчивая себя и постепенно переходя на крик, он в сотый раз напоминал, что Грейс должна быть ему благодарна – он, отпрыск старинного аристократического рода, сын миллионера, женился на простой деревенской девчонке и ввел ее в высшее общество! «Я тебя на улице подобрал! – орал он. – Я тебя целый год учил хорошим манерам! А ты? Даже туфли подбирать по цвету не умеешь!»

И это было только начало. Вывалив на пол содержимое гардероба жены, Грег хватал ее туфли – которые, кстати говоря, покупал ей сам – одну за другой и с уничижительными комментариями вышвыривал в окно. А потом приказал, чтобы она вышла в сад и собрала их.

Как Грейс могла, как смела его послушаться?! Как смела ползать по грязной земле, давясь от слез унижения и страха, с острым стыдом осознавая, что вся прислуга стала свидетелями ее «наказания»?! Грег позаботился о том, чтобы происходящее видели и слышали все, кто был в доме. Как настоящий артист, он нуждался в публике. Но она – как могла она так себя унизить?!

Рыдая, она бродила по саду с грязными туфлями в руках, а Грег, стоя у распахнутого окна, осыпал ее бранью. В этот-то миг из-за угла и появился Майк на своем велосипедике…

Больше Грейс этих туфель не надевала. И через несколько дней после смерти мужа отдала их в благотворительную организацию, собиравшую одежду для бедных.

Только ощутив боль, Грейс осознала, что сидит, впившись ногтями в ладони и невидящим взглядом уставившись в пространство.

– Ладно, – глубоко вздохнув, проговорила она, – я возвращаюсь домой. У меня много дел. Доберусь поездом. О своем кофе не беспокойтесь – все записали на мой счет.

Отодвинув стул, Дейв помог Грейс подняться и молча положил на стол пять фунтов.

– Я же сказала…

– Знаю, что вы сказали.

Он помахал официантке, и та с сияющей улыбкой немедленно подлетела к столику. Похоже, Дейв Бертон совершенно ее очаровал. Как и гардеробщицу. И двух-трех леди за соседними столиками.

– И на поезде вы поедете только через мой труп, – тихо добавил он.

– Да, сэр? – обратилась к нему официантка.

– Это за наши напитки. Сдачи не надо.

– Но миссис Бенедикт уже… *

– Порвите ее счет. Я плачу за все.

– Хорошо, сэр! ~ Официантка просияла, довольная щедрыми чаевыми. – Спасибо, сэр.

Слегка приобняв Грейс за талию, Дейв повел ее к выходу. Его неожиданная галантность удивила и смутила Грейс – но еще больше смутило то, что даже легкое, почти невесомое прикосновение пробудило в ней жаркую чувственную волну.

В гардеробе Дейв получил верхнюю одежду, одарил гардеробщицу щедрыми чаевыми и помог Грейс надеть пальто. Она принимала его услуги в ледяном молчании. Он ведь сам сказал, что это ничего не значит – просто хорошее воспитание.

– Мне очень жаль, – сказал вдруг Дейв.

– Чего жаль? – непонимающе переспросила Грейс.

Он открыл перед ней дверь, и Грейс вышла на улицу. Холодный ветер ударил в лицо, мороз вцепился в щеки.

– Жаль, что ваш муж был скотиной.

В груди у Грейс что-то болезненно сжалось. Она никогда не позволяла себе бранить Грега – даже мысленно. Должно быть, не хотела признаваться самой себе, что жестоко в нем ошиблась.

Как могла она, обманувшись блистательной внешностью, не распознать в Греге негодяя? Должно быть, она совсем не разбирается в людях – и события последних суток это подтверждают. Она, как видно, совсем рехнулась – трепещет от прикосновений откровенного мерзавца, который в отличие от Грега даже не старается скрыть свое истинное лицо!

Грейс услышала горький, безрадостный смех – и с удивлением поняла, что это смеется она.

– Точно, – произнесла она. – Я, должно быть, притягиваю к себе скотов! – И подняла глаза, чтобы убедиться, что красноречивый намек дошел до Дейва.

– Вы меня имеете в виду, миссис Бенедикт? – скептически подняв брови, поинтересовался он.

Она вздернула подбородок.

– Интересно, почему вы так решили?

– Просто подумалось, – отрезал он.

Обратный путь они проделали в ледяном молчании.

За оконным стеклом, подсвеченным мягким светом бронзовой настольной лампы, кружились снежные хлопья. Подперев голову рукой, Грейс задумчиво любовалась снегопадом.

Весь день ей удавалось избегать общества Дейва. Она объявила, что должна собрать вещи, и укрылась в комнате, когда-то служившей ей кабинетом. Грейс взглянула на часы – половина десятого. Как тянется время, когда нечем наняться! В последний раз она смотрела на часы четверть часа назад, а кажется, прошла целая вечность.

Она устала и проголодалась; к тому же ее угнетала необходимость прятаться в собственном доме. По крайней мере, на ближайшие две недели этот дом – в ее распоряжении. Что будет дальше – зависит от того, сумеет ли она ублажить Дейва Бертона.

Тетушка Хетти отправилась поужинать с подругами, предупредив, чтобы рано ее не ждали. Мысль о том, что они с Дейвом в доме одни, пугала Грейс: но, может быть, он уже убрался к себе? Что, если выглянуть в холл? И потом, ей нужно поесть – с утра у нее крошки во рту не было. Вот только заклеит последнюю коробку…

Однако за день, проведенный в трудах, толстый рулон упаковочной ленты превратился в какой-то жалкий обрывок, которого на целую коробку явно не хватит.

– Вот незадача… – пробормотала Грейс и, выскользнув из своего убежища, побежала вниз по лестнице, в кухню, где в чуланчике среди прочего хранились запасы клейкой ленты.

В кухне было пусто, горела лишь одна лампа дневного света, ног в воздухе витал аппетитный запах.

Интересно, чем ужинал сегодня Дейв – спагетти? Лазаньей? Урчание в желудке напомнило Грейс, что и ей не мешало бы поесть. Скоро, пообещала себе Грейс, входя в чулан. Уже скоро.

Она повернула выключатель – никакого результата. Лампочка перегорела.

– Боже мой… – простонала Грейс. – Сколько проблем из-за мотка клейкой ленты!

Вернувшись в кухню, она нашарила на полке запасную лампочку, отнесла ее в чулан, отложила в сторону и установила под лампой стремянку. Уже шагнула на нижнюю ступеньку – как вспомнила, что лампочка в чулане защищена колпаком, который без отвертки не снимешь.

Не без труда разыскав в ящике отвертку нужного размера, Грейс, усталая и раздраженная, поднялась по лестнице. Высоты стремянки не хватило – пришлось встать на цыпочки. Грейс едва не полетела вниз, но каким-то чудом сумела удержать равновесие. Она перевела дух и задумалась. Должен быть какой-то другой способ.

Может быть, встать одной ногой на стол? Ага, так лучше… хотя и ненамного. Стиснув зубы, Грейс упрямо потянулась к абажуру.

– Погоди, я до тебя доберусь!.. – пробормотала она.

– Это вы мне?

От неожиданности Грейс едва не выронила отвертку.

– К вам это тоже относится, – сухо ответила она. – Но на этот раз – нет, не вам.

– Вам помочь?

Дейв стоял в дверях; свитер, смутно белеющий в полумраке, не скрывал широкой груди и гордо расправленных плеч. Смущенная оттого, что при одном взгляде на него кровь ее быстрее побежала по жилам, Грейс отвернулась.

– Спасибо, не надо. Все в порядке. Держа отвертку обеими руками, она снова попыталась подцепить распроклятый винт.

– Почему вы не позволите мне помочь?

– Потому что мне ваша помощь не нужна! – пыхтя, отчеканила Грейс.

– Да уж вижу.

Сильные руки вдруг обхватили ее за талию и подняли в воздух. Ошарашенная, Грейс взвизгнула и замахала в воздухе отверткой… а в следующий миг шлепанцы ее коснулись пола. Ноги ее подкосились, и Грейс рухнула на Дейва, инстинктивно схватив его за плечи.

– Что вы делаете?! – взвизгнула она.

– Э-э-э… просто стою, – невозмутимо ответил он.

– Просто стоите?! – повторила Грейс, с ужасом чувствуя, что сарказма в ее голосе не слышно. А слышно кое-что другое… совсем другое…

Кто бы мог подумать, что ей будет приятно прижиматься к груди этого бездушного робота?!

– Я не хотел, чтобы вы сломали себе шею, – произнес Дейв. Его теплое дыхание обжигало щеку Грейс.

– Я… я бы и сама справилась.

Она презирала себя за то, что не чувствует гнева. За то, что мечтает навек остаться в сильных, теплых объятиях Дейва. Сердце ее бешено колотилось о ребра, и Грейс боялась, что Дейв услышит этот стук. И – с потрясением и ужасом – она внезапно поняла, что хочет… нет, жаждет… его поцелуя!

Что, черт побери, произошло?

Дейв хотел взять отвертку – а вместо нее в его руках оказалась женщина. Нежная женская грудь прижалась к его груди, легкий цветочный запах атаковал ноздри, пробуждая неуместные и нежеланные чувства.

Что такое на него нашло – с чего он вздумал снять женщину с лестницы, словно мешок с картошкой? Естественно, она потеряла равновесие и, разумеется, схватилась за первое, что подвернулось под руку. То есть за него.

Нет, у него явно что-то не в порядке с головой. Дейв ощутил укол стыда. Довольно миссис Бенедикт от него натерпелась – он не станет мучить ее еще и сексуальными домогательствами!

Домогательствами? – язвительно переспросил внутренний голос. Секс? И это все, что тебе от нее нужно?

Дейв опустил глаза. Грейс Бенедикт замерла в его объятиях, широко раскрыв зеленые глаза и приоткрыв губы, словно молила о поцелуе…

Просто смешно! – перехватил инициативу другой голос, тот, что принято именовать гласом рассудка. Ты с ума сошел, Бертон: эта женщина только о том и твердит, как тебя ненавидит!

Дейв прокашлялся, разрывая магию тишины.

– Простите, – хрипло произнес он и, резко убрав руки, засунул их в карманы джинсов. – Я ел на ужин мясо с грибами, – сообщил он, осматривая пол в поисках упавшей отвертки. – В холодильнике есть тарелка и для вас. – Будем считать, что это извинение, сказал себе Дейв.

Грейс молчала – должно быть, придумывала очередную язвительную реплику.

Подняв отвертку, Дейв молча взобрался по стремянке и принялся снимать сетку с лампы. Послышались тихие шаги. Дейву не нужно было оборачиваться, чтобы понять: он снова остался один.