Текст книги "Наследие Рипера (СИ)"

Автор книги: Джоанна Уайлд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 21 страниц)

– Честно говоря, у твоего отца есть определенная репутация, – спокойно сказала Дансер. – Он подстрелил твоего последнего ухажера. Думаю, это крепко засело в головах парней.

Теперь я смотрела на Эм с интересом, пытаясь вспомнить, кто же ее отец. Ах, да. Ее отец – Пикник. Пикник? Что это за имя? Почти такое же странное, как Хос...

– А что за ерунда со всеми этими именами? – внезапно настойчиво спросила я, качаясь на стуле.

Все девушки непонимающе посмотрели на меня.

– Пикник? Бам-Бам? Хос?!? Кто называет своего ребенка Хосом? И что за имя Ругер? Господи, его же зовут Джесси. Я знала его мать, она мне это сказала.

Девушки расхохотались.

– Что тут смешного? – спросила я, чувствуя себя не в своей тарелке.

Это был серьезный вопрос.

– Ты думала, это настоящие имена? – уточнила Мари, снова засмеявшись. – Это смешно, потому что я точно знаю, что ты чувствуешь. Я задавала те же самые вопросы. Хос чертовски странное имя, правда?

Я прищурила глаза.

– Это вопрос с подвохом? Не хочу оскорблять парня, за которого ты выходишь замуж. К тому же, он пугающий. У него есть железная бита, и он любит прихватить с собой клейкую ленту. Ему нужны только пластиковые мешки для мусора, чтобы стать серийным убийцей.

Я наклонилась и приподняла палец, чтобы подкрепить свою точку зрения.

– Я такие вещи знаю. Смотрю телевизор.

Мари так сильно расхохоталась, что «Маргарита» пошла у нее носом.

– Настоящее имя Хоса – Маркус, – сказала Дансер, закатив глаза и хихикая. – Он мой брат, кстати. Хос – это байкерское имя. Как прозвище, понимаешь? У большинства парней они есть. И у девушек тоже. Дансер – мое байкерское имя.

– А какое настоящее?

– Без комментариев, – чинно отозвалась Дансер.

– Агриппина, – гордо заявила Эм. – И только скажи, что это не так.

Дансер плюнула ледяной «Маргаритой» в Эм через соломинку.

– Чертова предательница.

– Вы что, прикалываетесь? – спросила Кимбер, смотря между ними. – Агриппина? Как Агриппина Младшая и Агриппина Старшая?

Все мы непонимающе уставились на нее.

– Мама любила Римскую историю, – отозвалась Дансер после паузы.

Я помотала головой, пытаясь сосредоточиться на разговоре. Выпивка этому не способствовала. Ах, да. Байкерские имена.

– Так почему его зовут Хосом? – спросила я.

Мари покраснела и посмотрела в другую сторону.

– Ха! – выпалила Дансер, наклонившись к столу. – Хос говорит, что его так зовут, потому что у него член как у коня. Но я-то знаю настоящую причину. Когда он был ребенком – трех или четырех лет – он постоянно ходил с плюшевой лошадкой, спал с ней и все такое. Однажды мы с ним поссорились, и он начал быть меня этой игрушкой, снова и снова. Мама забрала ее у него и отдала мне. А он начал ходить за мной и плакать: «Хоси, Хоси»[1]⁷, все время повторял это, и кличка приклеилась.

Глаза Мари широко распахнулись.

– Неужели ты серьезно? – спросила она.

Дансер кивнула, ее лицо было переполнено тем злобным ликованием, которое может быть только на лицах старших сестер.

– Вот черт, это просто умора.

– Его отец настаивал, что прозвище закрепилось из-за большого члена, говорил это до самой своей смерти, – продолжила она. – Но я тебе клянусь – это все из-за плюшевой игрушки. Не дай ему тебя одурачить.

– Ты вернула ему игрушку? – затаив дыхание уточнила Эм.

Дансер помотала головой.

– Она все еще у меня, – провозгласила она. – И вот что я обещаю тебе, Мари. В тот день, когда ты выйдешь замуж за его тупую задницу, я отдам ее тебе. Это укажет ему на его место.

Все мы снова засмеялись. Кимбер разлила всем еще по порции «Маргариты» из огромного кувшина, который она нашла на кухне Ругера. Эта вечеринка точно не закончится в ближайшее время.

– И что, все имена такие, – уточнила я, когда смогла говорить. – То есть, разве байкеры не могут иметь крутых имен, ну там, Киллер или Акула или Тор-мститель?

– Тор-мститель? – переспросила Мэггс, приподняв бровь. – Ты серьезно?

– Это просто глупо, – вмешалась Эм. – Байкерские имена прилипают, потому что что-то происходит, что способствует их появлению. Ну, там, смешные истории, или что-нибудь глупое. Их зарабатывают, как и остальные прозвища.

– Как, например, Шлюшка Эмми Лу, – сказала Дансер, невинно моргая.

Глаза Эм стали узкими.

– Заткнись к чертям, Агриппина.

– А если серьезно, они служат и для определенной цели, – вставила Мэггс. – Если люди не знают твоего настоящего имени, для них сложнее настучать на тебя копам.

– Так что же значит Ругер? – спросила я. – Его так называют целую вечность.

– Понятия не имею, – наморщившись, ответила Дансер. – Спроси об этом его. Ругер – вид оружия, возможно с этим связано. Пикника зовут так, потому что он опрокинул парня через стол для пикника.

– Кстати... – сказала Мари, – мы не закончили разговор о ситуации Эм. Детка, тебе нужно сделать так, чтобы твой отец отвалил. Никто не будет с тобой встречаться, если он собирается продолжать подстреливать твоих парней.

– Он не стрелял в него, потому что он со мной встречался, – рявкнула Эм. – Это был несчастный случай на охоте. То, что он имел на меня виды, простое совпадение.

Женщины вновь засмеялись, а мы с Кимбер уставились на Эм.

– Продолжай убеждать себя в этом, – пробормотала Дансер.

В уме я оставила пометку, что должна узнать эту истории как можно скорее.

– Давайте поговорим о чем-нибудь еще, – предложила Эм.

Она оглядела стол, ища новую жертву. Ее глаза остановились на мне, наполненные неожиданным и неприкрытым ликованием.

– Например... хм-м-м... Скажи нам, Софи. Что у вас с Ругером? Вы трахаетесь или как?

Все, даже Кимбер, посмотрели на меня. Кимбер смотрела так, что молчаливо побуждала меня заговорить. Я же держала язык за зубами и покачала головой.

– Дерьмо, все приходится делать самой, – неожиданно возмутилась она. – Ладно, сейчас расскажу всю историю.

Десять минут спустя все знали слишком много обо мне и Ругере, а я тихо поклялась никогда больше ничего не рассказывать Кимбер. Вообще никогда. Даже то, где я держу туалетную бумагу, раз я совершенно не могу ей доверять.

– И он просто убрал свой член и ушел? – в третий раз переспросила Эм, пораженная до глубины души. – Даже не начал ворчать или оскорблять?

Я помотала головой. Я должна была быть смущена, но была слишком пьяна, чтобы полностью оценить свое унижение. Чертова Кимбер. Подлая стерва.

– Он кобель, – пожав плечами, заявила Кимбер. – Кто знает, почему такие парни, как он, что-то делают? Вместо того чтобы думать, почему он это сделал, мы должны сосредоточиться на настоящей проблеме. Как заставить их переспать друг с другом?

– Нет! – сказала я. – Я не буду с ним спать. Вы что, не поняли смысл всей истории? Это все усложнит для моей и Ноа жизни здесь.

– Не будь глупой, все и так уже усложнилось, – сказала она. – Я первая буду советовать тебе избегать его, но только когда вы пересечете Рубикон!

– Что это, черт возьми, значит? – спросила я.

– Значит, что мы должны воплотить наш план в жизнь. Избегать уже не вариант.

– Нет, что, мать его, такое Рубикон? – задала я вопрос.

Кимбер тяжело вздохнула, показавшись расстроенной.

– Это река, отделяющая южную сторону Альп от Италии, – сказала она. – Место, где Римские генералы оставляли своих врагов прежде, чем возвратиться домой, чтобы те не служили угрозой для Римской Империи. Две тысячи лет назад Юлий Цезарь должен был принять решения, либо подчиниться Сенату, или же повести за собой армию, начав гражданскую войну. Его войско пересекло Рубикон, и это послужило концом Империи. Не официальным, конечно же. Август стал тем, кто признал распад. Чертов поворотный момент в Западной цивилизации, тупицы.

Все мы смотрели на нее, расширив глаза.

– Где, черт возьми, ты это узнала? – спросила я.

Кимбер закатила глаза.

– В колледже, – ответила она. – Моей второй дисциплиной стала история. Господи, неужели есть закон, по которому стриптизерши не могут читать? А теперь, пожалуйста, сконцентрируемся. Все мы.

– Ты понравишься моей маме, – сказала Дансер. – Очень понравишься.

Кимбер пожала плечами.

– Вся эта ситуация напоминает огромный прыщ, который нужно выдавить, – продолжила она. – Урон уже нанесен: у тебя кислое лицо, и никакое избегание это не исправит. С тем же успехом ты могла бы подрочить ему и получить деньги, после того, как он кончит. Вы оба чувствовали бы себя после этого лучше.

– Фу-у-у-у...

– Это самое несексуальное высказывание, которое я когда-либо слышала о сексе, – провозгласила Мэггс. – Впервые за два года я в какой-то степени рада, что Болт в тюрьме, потому что после этого я точно не стала бы трогать его член.

– Я называю это так, как вижу, – заявила Кимбер. – А теперь, давайте придумаем наилучший способ, как Софи начать трахаться с Ругером, но чтобы он не думал, что выиграл.

– Кимбер, – проворчала я, замахнувшись в ее сторону.

Но вместо этого попала по кувшину с «Маргаритой», которая разлилась по столу и липкими сахарными ручейками добралась до Мэггс, Дансер и Мари.

Все снова расхохотались, и на этот раз Дансер все же упала со своего стула, что сделало все еще более смешным.

– Такие ситуации и составляют мою репутацию! – радостно заверещала Кимбер. – Я – КОРОЛЕВА. И вы делаете то, что я вам говорю, сучки!

– Ты просто сумасшедшая, – заявила я и запустила палец в лужицу на столе, пробуя ее на вкус.

Вкусно. Такая потеря.

– Но ты права в одном. Я могу быть довольно эгоистичной, но я не хочу, чтобы он выиграл. Он всегда выигрывает. И я думаю, возможно, ты и права по поводу того, что нужно выдавить прыщ.

– Это важный разговор, – торжественно произнесла Мэггс, выставляя руку, чтобы мы успокоились. – И, как старшие из присутствующих старух, мы с Дансер его проконтролируем, как только переоденемся. Не возражаешь, если мы пороемся в твоем шкафу?

– Конечно, – сказала я. – Давайте я помогу вам что-нибудь найти.

– Не беспокойся, – хихикая, произнесла Дансер. – Мы все найдем. Мы уже неплохо изучили это жилище.

Я счастливо ей улыбнулась.

– Еще раз спасибо, – сказала я им всем. – Не могу передать, как было замечательно приехать и обнаружить, что все готово для проживания. Ноа очень понравилась его комната.

– Именно этим мы и занимаемся, – сказала Мэггс.

Мари мне улыбнулась, а потом вздрогнула, пробежав по своему телу руками.

– Эта штука холодная. Пошли переодеваться, – сказала она, и три женщины направились к лестнице, ведущей вниз.

– Пойду, принесу горячей воды, чтобы убрать этот беспорядок, – сказала я, оценивая озеро «Маргариты». – На кухне должно быть что-нибудь, что можно использовать для уборки.

Мы вошли в дом, и я покопалась в кухонном шкафу Ругера, пока не нашла две большие плошки, которые мы использовали, чтобы налить горячую воду для уборки стола. Затем мы вернулись к столу, и Кимбер сделала всю грязную работу, задав вопрос, съедающий меня изнутри весь вечер.

– Значит, ты и правда девственница?

– По большей части, – ответила Эм, закатив глаза.

– Оу, по большей части, – отозвалась Кимбер, нагнувшись вперед и почти трепеща от любопытства. – Мы вернемся к этому через минуту. А теперь скажи, что с твоей картой девственницы? Сколько тебе лет?

– Мне двадцать два, – ответила Эм.

Казалось, она вовсе не возражает против такого допроса. Кимбер была не единственной, у кого отсутствовало понятие границ.

– И я девственница, потому что не хотела делать это с каким-то обычным парнем, только чтобы избавиться от этой проблемы. Но каждый необычный парень, который попадается мне на пути, боится моего отца. Если быть честной, он действительно довольно пугающий. Моя сестра может ему противостоять, а я, кажется, никогда не смогу. Поэтому я застряла здесь, а она наслаждается жизнью в Олимпии. А она ведь моя младшая сестра. До сих пор не могу понять, как так получилось.

– А ты всегда жила дома? – спросила Кимбер, ее глаза расширились от чего-то, напоминающего ужас. – Не удивительно, что ты девственница.

– Нет, в первом семестре в колледже я жила в Сиэтле, – объяснила Эм. – Но я так и не поняла, чем же хочу заняться, к тому же, когда слух о моем отце там распространился, парни уже держались от меня подальше. Не помогло и то, что отец однажды объявился в моем общежитии и сделал публичное заявление, что любой парень, который рискнет меня раздеть, лишится своего члена.

– Святое дерьмо, – пробормотала я, распахнув глаза.

Кимбер сглотнула.

– Это очень жестко, – заметила она.

Эм закатила глаза и в отвращении выбросила вперед руки.

– В этом весь мой отец. Мама умела держать его в узде, но ее нет уже какое-то время. Он Президент клуба, так что вряд ли против него кто-то пойдет.

– А что этот парень, Пэйнтер? – спросила я.

Эм зарычала и драматично ударила руками по столу.

– Пэйнтер, – произнесла она. – Пэйнтер – это заноза в моей заднице. Несколько месяцев назад он был еще проспектом у Риперов. Но сейчас получил нашивки. Казалось, я ему нравлюсь, он флиртовал со мной и отпугивал других парней, которые крутились вокруг меня, но стоит мне захотеть потрахаться с ним в темном местечке, он убегает, как пугливая курица. Каждый. Чертов. Раз.

Кимбер понимающе покачала головой.

– Да, боится твоего папочку, – сказала она. – Это не вариант, детка. Тебе нужно найти кого-то другого.

– Да, знаю, – задумчиво произнесла Эм. – Я могла еще понять, когда он был проспектом, поэтому особенно не давила. У проспектов тяжелая работа. Но сейчас он получил цвета. Ему нужно либо уже решиться, либо отвалить, чтобы все было кончено.

– Чертовски верно, – заявила Кимбер, ударяя по столу.

Все предметы, стоящие на нем, слегка подскочили, и мы все подпрыгнули вместе с ними.

– Поехали на следующей неделе в Спокан, втроем. Мне кажется, Мэггс, Мари и Дансер присматривают за тобой, ведь они часть клуба. А вот мы с Софи... Мы не имеем к нему отношения. Поставим на твою карту отметку кого-нибудь оттуда, а потом поработаем над тем, чтобы найти тебе мужика, который не будет трусливой киской. А этот Пэйнтер просто полон дерьма.

– Вообще-то, я кое с кем общаюсь в сети, – заметила Эм, немного краснея. – Мне он действительно нравится. Сильно. Мы общаемся уже несколько месяцев, но только начали иногда созваниваться. Мне он очень интересен, но я продолжала надеяться на Пэйнтера...

– К черту Пэйнтера, – заявила Кимбер. – Он не настоящий мужик. Возможно, твой друг из сети тоже, но мы тебя прикроем. Узнай, свободен ли он на следующей неделе, и разберемся с этой проблемой. Встретимся в людном месте. Сами закажем номера в отеле, чтобы убедиться, что ты в безопасности.

Глаза Эм засияли. Вся эта затея показалась мне не очень удачной, и я поморщилась.

– Хорошо... – сказала она. – Ух ты, не могу поверить, что мы это делаем. А что насчет Софи? Не думаю, что Ругер захочет, чтобы она отправилась на такую прогулку.

Неожиданно, мне стало все равно, насколько это была тупая идея. Ругер главным не был. Ничто так не поддерживает в девушке мужество, как горящие шоты.

– Я в деле, – заявила я. – Он не может говорить мне, что делать.

– Серьезно? – уточнила Эм, уставившись на меня в темноте. – Мы серьезно поедем и сделаем это?

– А почему бы и нет? Ругер мне не начальник. И Кимбер, к тому же, надо иногда выбираться. Мы посмотрим на этого парня и позвоним тебе, чтобы сказать, стоящий ли он вариант. Всегда есть другие парни, если этот не подойдет. Поверь мне, если уж Кимбер не сможет найти тебе парня, то его и вовсе не существует. Она как сексуальный радар. Всегда им была.

– Чертовски верно, – заявила Кимбер без тени смущения. – Я узнаю, сможет ли Райан присмотреть за Ноа. Он мне должен. Он каждую неделю ходит играть в покер. Когда я была беременна, сказала ему, что если я должна быть трезвой, то и он должен быть трезвым. А он меня полностью игнорирует в этом вопросе. К тому же, он купил мне минивэн. Чертов минивэн. Какой мужик дарит такое женщине?

Я начала хихикать. Эм ко мне присоединилась. И тогда уже мы втроем засмеялись, но я так и не была уверена, почему. Когда Мари, Дансер и Мэггс вернулись, мы все еще смеялись, как пьяные гиены. Они забавно выглядели в моей одежде, особенно Дансер, которая была для нее слишком высокой и с более округлыми изгибами тела. Она нашла мои старые штаны для йоги и старую футболку, и обе эти вещи были опасно натянуты в стратегических местах.

– Баму это понравится, – сказала она, повертевшись перед нами и энергично покрутив попкой. – Если будет сегодня дома. Кто-нибудь знает расписание?

– Сегодня вечеринка в честь приезда братьев, – сказала Мари. – Думаете, стоит ожидать большой клубный сбор? Хос приедет сюда где-то через час, чтобы развести нас по домам. Мы с Мэггс завтра готовим завтрак, на случай, если кто-нибудь захочет помочь. Ребята уже подыскали свинью, чтобы зажарить на обед, так что нам нужно будет позаботиться лишь о выпивке и закусках.

– Могу съездить в «Костко»⁸ утром, – сказала Дансер. – Эм, хочешь со мной?

– Конечно, – отозвалась она. – Папа сказал, что в Церкви они закончат к четырем. Можешь подъезжать в любое время после этого, Софи.

– Церкви? – испуганно переспросила я.

Дансер хихикнула.

– Так они называют место собраний, – объяснила она. – Понятия не имею, почему, просто, насколько все могут помнить, так всегда было. Но к нам это отношения не имеет, это дела клуба. Не волнуйся об этом. Твое дело – повеселиться на вечеринке.

– Не думаю, что пойду на нее, – сказала я, потихоньку теряя уверенность. – После этой вспышки гнева у Ругера, думаю, возможно, лучше будет остаться дома.

– Ни в коем случае, – мягко сказала Дансер. – Что бы между вами ни было – и не думай, что мы забыли, хоть этот разговор и был прерван на самом интересном месте – это должно проясниться. Или же вы просто поубиваете друг друга. Пойти на вечеринку – отличная идея.

– Почему?

– Потому что либо он выйдет из себя, либо нет, – объяснила она. – Я хочу сказать, некоторые парни захотят пообщаться с тобой с определенной целью. Ругер это увидит, предпримет какие-то действия и все прояснится. Если же нет, то ты можешь смело об этом забыть и возвращаться к нормальной жизни. В любом случае, мы там за всем присмотрим. В конце-то концов, все в наших руках, верно?

– Э-э-э, возможно, вас это немного шокирует, но Ругер может быть пугающим, – сказала я. – Я не хочу, чтобы он выходил из себя. Такое уже случалось, и хорошо это не заканчивалось.

– Все будет в порядке, – уверила меня Мэггс. – Такие вещи решаются в Оружейной, не беспокойся об этом. Возможно, хороший бой прочистит ему голову.

– Согласна, – подтвердила Мари. – Пусть все решится прилюдно. Если ты будешь перед всем клубом, ему придется объявить тебя своей собственностью или отпустить. Это работает именно так.

– Вас даже немного не смущает называться чьей-то собственностью? – спросила я.

Все они снова рассмеялись.

– Это другой мир, Софи, – наконец сказала Мари. – Поверь мне, я знаю, насколько странно это звучит. Когда Хос впервые попросил меня быть его собственностью, я выставила его задницу вон. Это их собственный язык. В мире байкеров быть собственностью означает, что ты важна, особенная. Быть старухой – честь, и они относятся к этому с большим уважением.

– Вот что меня удивляет, – Кимбер ворвалась в разговор. – Я немного знаю о клубной жизни по работе в «Лайн», но вот что меня волнует. Хреново, что все вы в жизни ассоциируетесь только по своим отношениям с мужчиной.

Отличное замечание.

– Возможно, – заметила Дансер. – Но я об этом не слишком беспокоюсь. Моя принадлежность – это мое личное дело. Так всегда было, и так всегда будет. Верно, что клуб существует лишь для мужчин, и когда они собираются поиграть с друзьями в карты, обычно зовут и шлюх. Но вот дома? Дома все по-другому. Если Бам меня выбесит, я смогу найти способ ему отплатить.

– Какой же?

Дансер хмыкнула и приподняла бровь.

– Ты еще спрашиваешь? Даже девочки-целочки должны это понимать.

– Заткнись, – прорычала Эм. – Вы когда-нибудь перестанете обсуждать мою сексуальную жизнь?

– Нет, – хором произнесли женщины Риперов, и все мы снова разразились смехом.

– Вот в чем фишка: именно ты решаешь, что может случиться и где остановиться, – сказала Мэггс, когда хохот стих. – Ты все выскажешь Ругеру, Софи. Он должен решить, примет ли он эти условия или нет, но самое важное – ты должна стоять на своем. Если он их не принимает, все кончено. Делай все возможное, чтобы придерживаться своего. Это очень важно. Ты сможешь найти кого-нибудь еще, если это случится, но не давай ему убедить себя, что других вариантов нет. Варианты есть всегда.

– Нет, что ей и вправду нужно сделать – это трахнуть его, а потом дать его заднице от ворот поворот, – сказала Эм, трясясь от ликования. – Он горяч, она должна опробовать его. Кимбер, он хорош в этом?

– Даже не думай, – я предупредила подругу, показав ей кулак. – Рот. На. Замок.

– Постойте! Оставим разговоры о вечеринке, ведь мы забыли важный вопрос, почему мы пришли, – неожиданно сказала Мари и повернулась ко мне. – Не могу поверить, что мы не поговорили о работе Софи. Секс, конечно же, тема гораздо более интересная. Ругер упоминал что-нибудь насчет работы?

– Нет, – ответила я, более чем готовая к смене темы. – Буду начинать искать с понедельника. Он что-то говорил про работу в клубе, но мне кажется немного странным поднимать эту тему, особенно после того, что случилось утром.

– Я управляю кофейней подруги, – сказала Мари.

Мэггс, Эм и Дансер неожиданно трезво стали обмениваться взглядами, которые я не могла прочесть.

– И мне, правда, нужна помощь по утрам, если ты найдешь способ отправлять Ноа в школу. Заканчивать будешь днем, когда его нужно будет забирать.

– Э-э, я подумаю, что можно сделать, – сказала я, гадая, поможет ли мне моя соседка и будет ли сажать Ноа на школьный автобус по утрам.

Или, возможно, я смогу привозить его в школу до начала основных уроков?

– Я подумала, она могла бы быть стриптизершей в «Лайн», – вставила Кимбер.

Глаза Мари расширились.

– Ни в коем случае, – заявила она, ее отвращение ощущалось на расстоянии. – Это место просто отвратительно.

– Зато в нем можно хорошо заработать, – настаивала Кимбер. – Идеально для матери-одиночки. Она могла бы работать два вечера в неделю, а все остальное время быть с Ноа. Что здесь плохого?

– Ну, та часть, где ей нужно будет сосать члены незнакомцев? – вопросом на вопрос ответила Мари. – Уверена, Ругеру это о-о-очень понравится.

– Что? – запротестовала я. – Я думала, речь идет о танцах. Никаких отсосов. Вопрос закрыт!

– Мы и говорим про танцы, – Кимбер закатила глаза. – Никто не будет заставлять тебя работать в VIP-комнатах. Это только твой выбор. Или ты могла бы быть официанткой. Они так много не зарабатывают, но все же в обиде не остаются. Особенно, если подружишься с танцовщицами. Они поделятся, если будешь обращаться с ними правильно.

– Ты не захочешь там работать, – настаивала Мари. – Правда, большинство девушек там – шлюхи. Я не про тебя, Кимбер, а про других. В такое место лучше не соваться.

– Нет, я была шлюхой, – беспечно заявила Кимбер. – Если под «шлюхой» ты понимаешь, что я обслуживала парней за деньги. Обычно рукой, но, если он хорошо платил, я на него садилась. Сейчас же у меня огромный дом, образование, я даже начала откладывать деньги на колледж ребенку. Я бы, не задумываясь, все это повторила.

Все мы уставились на нее.

– Вы что, серьезно? – спросила она, закатывая глаза. – Девчонки, вы живете в гребаной мотоциклетной банде. Вы правда думаете, что можете осуждать меня?

– Клуб, – сказала Эм. – Это мотоциклетный клуб. Знаешь ли, быть частью клуба не преступление.

– Как скажешь, – отозвалась Кимбер, махнув рукой. – Это мое тело. Полностью мое, и мое дело, что я с ним делаю. Я танцевала для мужиков, иногда трогала их, а они платили мне большие деньги. Скольких женщин в наши дни лапают незнакомцы? По крайней мере, мне за это платили. Я бы снова это сделала, и я думаю, Софи тоже нужно этим заняться, если она действительно хочет обеспечивать Ноа.

– Ни за что, – сказала я, мотая головой.

– Работа в «Лайн» не такая уж плохая идея, – произнесла Мэггс, ошарашив меня. – Я работала в баре, и неплохо зарабатывала. Там-то и познакомилась с Болтом.

– А к тебе кто-нибудь приставал? – спросила я.

Она помотала головой.

– Там хорошая система безопасности, – ответила она. – Никто не попадет в заведение без проверки безопасности. Они за всем присматривают. Даже в VIP-комнатах, охранники всегда за дверью. Там я была, наверное, в большей безопасности, чем дома.

– А ты... Не могу придумать лучшего способа, чтобы спросить, так что, думаю, я просто спрошу. Так нужно было ходить голой?

– Нет, – усмехнувшись, ответила она. – Обслуживающий персонал в «Лайн» чем-то похож на мебель из «ИКЕА». На тебя смотрят, но внимания не обращают. В форму входит черный лифчик, короткая черная юбка и темные трусики. Все подбирается по размеру.

– Это звучит не так уж ужасно, – сказала я.

Мари нахмурилась и покачала головой, а Мэггс мне улыбнулась.

– Завтра я познакомлю тебя с менеджером, – сказала она. – Он будет на вечеринке. И ты на нее пойдешь – это не обсуждается. Если ты и не прояснишь ситуацию с Ругером, может, хоть работу получишь.

Глава 8

Ругер

– Все это – гребаная ошибка, – заявил Дик.

Он стоял в центре игровой комнаты на втором этаже Оружейной, окруженный офицерами⁹ практически из каждого чаптера «Риперов». Обычно собрание проводилось внизу, но сейчас для всех приехавших братьев там просто не нашлось места. В это собрание входили офицеры всех национальных и местных чаптеров, и какое бы решение сегодня ни было принято, оно будет распространяться на весь клуб.

– Мы не можем им доверять, все мы это знаем, – продолжил Дик. – Такое предложение могло исходить только от придурка, у которого голова в заднице. Если мы на это решимся, то заслужим в полной мере то, что огребем.

Пикник вздохнул и покачал головой. Я прислонился к стене за ним, размышляя, как долго они собираются мусолить одну и ту же тему. Мне хотелось все это поскорее закончить, потому что со вчерашнего утра я был натянут, как никогда.

Софи затянула меня в чертов узел.

Даже перспектива минета от одной клубной шлюхи не помогла. Она только начала расстегивать мне штаны, а я уже думал о Софи и Ноа, и все закончилось, не начавшись. Прошлой ночью я был в компании тридцати лучших друзей и братьев, пьяный намного сильнее, чем когда-либо мог выпить, девочки были уже наготове, а я так и не смог разрядиться. Все, чего мне хотелось – пойти домой, почитать Ноа перед сном, а потом вытрахать из Софи все дерьмо.

Пикник двинулся на стуле, и этот скрип вернул меня из моих мыслей.

Мы совещались уже около двух часов, и пока никто не изменил своего мнения относительно перемирия. Большинство братьев хотели попробовать. Я был с ними согласен. Я прекрасно понимал, что Джеки были ходячими кусками дерьма, но, по крайней мере, мы их изучили. Мы понимали их стиль жизни, другие сопутствующие детали, в конце концов, они были байкерами. Я не был готов отказаться от войны с Дьявольскими Джеками, но отступить на какое-то время? В этом был смысл.

Дик был не согласен. Категорически.

– Кто-нибудь еще хочет высказаться? – спросил Шейд.

Большой человек с торчащими в разные стороны светлыми волосами и уродливым шрамом на лице был всеобщим Президентом – должность, которую он занимал меньше года. Я плохо его знал, но репутация у него была хорошая. Шейд жил в Бойсе, хотя и поговаривал о переезде дальше на север.

– У меня есть, что сказать, – объявил Дак, поднимая с дивана свое большое тело.

В возрасте под семьдесят Дак был самым старым членом отделения в Кёр-д'Алене, да и просто одним из самым старых членов всего клуба. Он не был офицером, но никто не был настолько глуп, чтобы сказать ему, что он не мог говорить. Я знал, что бы он ни сказал, это могло в корне все изменить.

– Я ненавижу Джеков. Они засранцы и ублюдки, мы все это знаем. Вот почему мне еще больнее признавать это, но, я думаю, мы должны попробовать установить перемирие.

Я приподнял голову – такого я никогда не видел. Ветеран Вьетнамской войны, воюющий с самого первого дня, Дак никогда не голосовал за перемирие.

– Вот в чем штука, – продолжил Дак. – Этот маленький ушлепок Хантер в чем-то прав. По большей части мы люди одного типа. Мы точно знаем, что такое жизнь, прелесть свободы ездить на байке и жить по своим собственным правилам. Мы присоединились к этому клубу, потому что нам и дела нет до гражданских и их правил. Я всегда брал то, что хотел и когда хотел, без всяких извинений. Я живу свободно. Любые законы, встречающиеся на пути – фигня.

Братья вокруг забормотали в знак поддержки, даже Дик.

– Эти ребята, пришлые, они не такие, как мы, – сказал Дак, оглядываясь и одаривая каждого сидящего в комнате ответным взглядом. – Они. Не. Такие. Как. Мы. У них нет свободы, нет причин жить, кроме денег. Они просыпаются каждое утро, планируя, как нарушить закон, а это означает, что закон владеет их жизнями. Я не боюсь драться, все вы это знаете, но зачем драться, когда мы можем позволить Джекам сделать это за нас? Мы живем, чтобы ездить, и ездим, чтобы жить. Это не просто слова, братья. Все, что не связано с жизнью и ездой – пустая трата времени, включая и борьбу с картелем.

По всей комнате разлетелись одобрения. Дик покачал головой, я знал его достаточно, чтобы понять, что его выбесили эти слова. Это выбивало почву из его ног, а Дик не был тем, кто проигрывает. А Ток? Его недовольство было практически ощутимо, он был просто взбешен. По крайней мере, он держал язык за зубами – такие, как он, здесь говорить не могли.

– Мы все за это будем платить, – сказал портлендский Президент. – Но мы должны прояснить это дело. Больше нет причин это обсуждать. Проголосуем и покончим с этим.

– Кто-то не согласен? – спросил Шейд.

Я озабоченно бросил взгляд на Тока. Никто не заговорил.

– Тогда ладно. Все за?

Нестройный хор с ответом «да» эхом разнесся по комнате, проголосовало порядка сорока человек.

– Против?

Только шестеро парней были не согласны, четверо из Портленда и двое из Айдахо-Фолс. Как и предполагалось, Ток был одним из них. К несчастью, подумал я, это голосование давало ход предложению Хантера. Не то чтобы я был в восторге от этого парня, но он мне нравился куда больше других Джеков, которых мне доводилось встречать. А то, что он сказал о картеле – это была большая проблема, с которой нам придется рано или поздно иметь дело. Я не хотел этого дерьма на своей территории. Братья, кажется, тоже не хотят. Пусть уж лучше Джеки станут пушечным мясом для картеля.

– У нас будут с этим проблемы? – прямо спросил Шейд Дика.

– Если они уберутся с нашей дороги, у нас проблем не будет, – заявил Дик после паузы. – Правильное ли это решение или нет, но мы Риперы. И мы держимся вместе.