Текст книги "Обычная история"

Автор книги: Джоанна Нельсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 10 страниц)

– Я понимаю, что вы сейчас чувствуете, – неожиданно мягко сказал детектив, и Брук бросила на него страдальческий взгляд.

Она сильно сомневалась, что он понимал ее чувства, наверное, просто хотел слегка подбодрить или боялся, что она опять окажется на грани истерики. Но Брук вовсе не собирается превращаться в жалкую размазню и плакаться ему в жилетку. Она всего лишь хочет оказаться дома, чтобы вдали от непрошеных свидетелей в гордом одиночестве вдоволь напереживаться…

Брук вздернула подбородок, взглянув мужчине в глаза.

– Детектив, вы закончили допрос? Надеюсь, я достаточно полно ответила на все ваши вопросы и могу быть свободна? Я провела в участке несколько часов и ужасно устала.

– Сколько еще времени вы планируете пробыть в Париже? Возможно, мне понадобится задать вам еще несколько вопросов…

– Неделю как минимум, – поднимаясь, ответила Брук. Ноги едва держали ее. Впрочем, после сегодняшнего происшествия нечего было удивляться ее реакциям. Гораздо удивительнее было бы, если бы с ней было все в порядке. – Так я могу идти?

– Я провожу вас.

Брук хотела сказать, что не нуждается в конвоире, но почему-то не сказала. Она с тоской взглянула в окно на вплотную подступающие к хрупкому стеклу сумерки. Уже вечер, а ей еще нужно найти автобусную остановку, ехать несколько кварталов, а потом еще идти пешком, а она совершенно разбита, и Глория, как назло, уехала…

5

Брук вышла из кабинета и спустилась по лестнице на первый этаж, следом за ней неотступно двигался ее «конвоир». У стеклянной будки на выходе из здания Брук слегка замешкалась, потому что сидевший внутри охранник выжидающе и подозрительно посмотрел на нее. Но следовавший за ней детектив что-то быстро сказал охраннику и легонько коснулся спины Брук, словно побуждая двигаться дальше. От этого прикосновения ее спина одеревенела, и Брук вышла из здания прямая как палка.

Она сделала еще два шага и оказалась на тротуаре. Брук глубоко вздохнула, изгоняя из легких затхлый воздух.

– Спасибо, что проводили, – сказала она, поворачиваясь к маячившему за ее спиной детективу, едва при этом сдержавшись, чтобы не добавить «что бы я без вас делала!». – До сви… – Брук поперхнулась на полуслове, услышав:

– Уже довольно поздно, и будет лучше, если я довезу вас до дому.

– Зачем? – неловко спросила она, поймав себя на том, что это предложение звучит более чем заманчиво.

– Затем, – буркнул он неприветливо.

В этот момент она снова отчетливо почувствовала ухудшение его настроения. Да что же это за наваждение такое?!

– Большое спасибо, но я прекрасно доберусь сама.

– Вы забыли, что вашу сумку украли? Думаю, у вас нет денег даже на проезд.

Брук в расстройстве даже не подумала об этом.

– А вы не дадите мне взаймы несколько евро? Обещаю, что завтра вам все верну.

– Садитесь в машину, – скомандовал он, словно не слыша просьбы Брук.

Делать нечего, решила Брук и поплелась в указанном направлении. На спор у нее не было сил, и, может, это даже хорошо, что он настоял на своем…

Брук уселась на заднее сиденье и автоматически продиктовала свой адрес.

– Я прекрасно помню, где вы живете, – пробурчал он, заводя двигатель, и поймал в зеркальце заднего обзора озадаченный взгляд Брук.

Ну конечно! Почему до нее сегодня все так медленно доходит? Он же записывал все ее данные, начиная с даты рождения и заканчивая адресом и телефоном в Бостоне. Брук даже представить не могла, зачем ему нужен ее адрес и телефон в Бостоне. Наверное, так было положено по какой-нибудь полицейской инструкции… Хорошо еще, что не пришлось писать полную биографию!

Между тем детектив вырулил со стоянки и влился в оскудевший поток автолюбителей, а Брук стала смотреть в окно.

– Надеюсь, что ваша подруга уже дома? – нарушил он молчание, когда машина поворачивала на улицу, где жила Брук.

– Что? Глория? – рассеянно переспросила Брук, продолжая смотреть в окно. – Нет, ее нет. Она уехала.

– Уехала? – резко переспросил он, и машина дернулась, словно он резко нажал на тормоз. Брук не успела сгруппироваться и со всего размаху ткнулась носом в спинку переднего сиденья. – Но почему вы мне об этом не сказали?

– Разве? – поразилась Брук, схватившись за нос. А она-то думала, что выдала всю свою подноготную, исключая разве только воспоминания детских лет. – Почему-то мне казалось… Но, послушайте, какое значение эта информация имеет для вас?

– Господи… – процедил он сквозь зубы, и Брук поняла, что по совершенно непонятной причине детектив жутко на нее разозлился. Настолько, что его бесстрастность и официальный тон мгновенно куда-то испарились. – Когда вернется ваша подруга?

– Э-э-э… Через несколько дней. Она отправилась в Марсель.

– И вы об этом ни слова не сказали! – обвинил он Брук.

– Но я по-прежнему не понимаю… – начала она, с негодованием глядя на коротко стриженный затылок, но в этот момент детектив снова резко затормозил – на этот раз у ее подъезда, и Брук вместе со своим негодованием, неоконченной фразой и уже больным носом снова впечаталась в спинку сиденья. – Черт побери!.. – невольно вырвалось у девушки.

От боли у нее едва слезы из глаз не брызнули.

– Извините.

И, несмотря на то что эти слова даже отдаленно нельзя было принять за извинения, Брук промолчала.

Все-таки какие-то крохи ее обычной сообразительности сохранились, и Брук смогла догадаться, что вертевшийся на языке упрек в данный момент совершенно не уместен. Так что вступать в дискуссию с этим оказавшимся весьма вспыльчивым типом – не только неблагодарное, но даже опасное занятие.

Пока Брук выбиралась с заднего сиденья, детектив успел не только вылезти из машины, но и исчезнуть в недрах подъезда. Брук поспешила за ним со всей возможной скоростью. Как оказалось, она зря торопилась, потому что в дверях они столкнулись. Брук едва успела чуть-чуть притормозить, иначе последствия этого столкновения оказались бы гораздо катастрофичнее.

– Черт побери! – снова вырвалось у нее – уже во второй раз за последние пять минут, что само по себе было рекордом, – и Брук едва не свалилась на тротуар.

К счастью, у детектива была довольно неплохая реакция, и он успел подхватить девушку.

– Вы всегда носитесь сломя голову?

– А вы всегда выскакиваете из дверей, не глядя, не идет ли кто навстречу? – тут же парировала Брук, выдергивая свою ладонь из его пальцев и закипая от возмущения. Это она-то неслась сломя голову?!

– Мне нужны ключи от вашей квартиры! – заявил мужчина, очевидно решив, что два взаимно оставленных без ответа вопроса – достойное окончание этой дискуссии.

Брук нахмурилась.

– Зачем?

– Проверить, все ли там в порядке. Мадемуазель Стилер, просто дайте мне ключи… – слишком терпеливо сказал он.

– У меня их нет, – точно таким же тоном ответила Брук. – Ключи были в сумке, а сумку, как вы помните, у меня украли.

Детектив нахмурился, а Брук, стремившаяся избегать любых проявлений негатива, поспешно добавила:

– Но Глория предупредила меня, что оставит свои ключи у консьержки, мадам Лаваль.

Брук осторожно обошла детектива и, потирая руку, на которой после его «помощи» теперь, вполне вероятно, останутся синяки, направилась за ключами к консьержке, любезной мадам Лаваль.

Одновременно Брук размышляла о том, что всего полчаса назад он казался цивилизованным человеком, а не бескомпромиссным феодалом, считающим командный тон лучшим способом общения. Предмет ее размышлений неотступно следовал вслед за Брук, и история с конвоем, уже успевшая Брук изрядно надоесть, получила свое продолжение. Брук позвонила в дверь и приготовилась к ожиданию, пока мадам Лаваль откроет. К счастью, старушка не заставила себя долго ждать и приоткрыла дверь на длину цепочки.

– Добрый вечер, мадам, – очень вежливо поздоровалась Брук, стараясь закрыть мадам Лаваль обзор лестничной клетки.

– Добрый вечер, Брук. Что-то случилось?

– Простите за столь поздний визит, но моя подруга Глория должна была оставить у вас ключи.

– Конечно, конечно… А кто это с тобой? Твой молодой человек?

Глупо было надеяться, что всевидящее око мадам не разглядит громилу-детектива за узенькой спиной Брук. Девушка уже открыла рот, чтобы с негодованием отвергнуть это нелепое предположение – неужели мадам считает, что у Брук настолько дурной вкус?! – как детектив неожиданно опередил ее:

– Добрый вечер, мадам Лаваль! Я действительно друг Брук, меня зовут Дэниел.

Брук была так возмущена тем, что детектив мгновенно и очень непринужденно перевоплотился из служителя закона в ее приятеля, и к тому же, давая ей знак помалкивать, снова сильно сжал уже пострадавшую от его хватки руку, что чуть не взвилась, как стартующая ракета. Что за наглость такая?!

– Вы с ума сошли! – прошипела Брук.

– Вы ведь не хотите волновать старушку своими злоключениями? Она и так на ладан дышит, а после вашего рассказа может и вообще слечь, – пробубнил он ей почти в ухо, и Брук едва не поежилась.

Она сильно сомневалась, что мадам сляжет. Несмотря на хрупкость и внешность божьего одуванчика, мадам Лаваль была еще о-го-го и вполне могла дать фору молодому поколению. Но после секундного замешательства Брук была вынуждена неохотно признать, что в словах детектива все-таки есть резон. Если Брук сейчас скажет, что вместе с ней полицейский, а ее сегодня ограбили, то мадам Лаваль, обладающая хваткой барракуды и к тому же отличающаяся повышенной разговорчивостью, не отпустит Брук раньше, чем выведает все подробности этого инцидента. То есть вырваться из цепких лапок мадам Лаваль Брук удастся только часа через два, и к тому времени ее будет слегка поташнивать от приторного сочувствия и излишнего любопытства. А уже завтра пол-Парижа будет осведомлено о приключениях молодой американки. Причем произошедшие с ней напасти «разрастутся» до чудовищных размеров, раздутые неуемной фантазией здешних, впрочем, весьма добродушных и приветливых обитателей.

– Пожалуйста, проходите. – Звякнула цепочка, и дверь гостеприимно распахнулась.

Они одновременно сделали шаг вперед, и Брук показалось, что детектив сейчас протиснется первым, отпихнув бедняжку бедром. Но в последний момент какие-то остатки цивилизованности удержали его от этого поступка, и детектив чуть задержался, пропуская девушку.

Брук вошла в комнату с пылающими щеками, а мадам Лаваль, продолжая что-то непрерывно щебетать, двинулась по периметру комнаты в поисках ключей. Путь был неблизким. Мадам осмотрела полку, порылась во всех четырех ящиках старинного секретера, пошарила в куче дамских журналов, наваленных на низенький столик, исследовала подоконник и даже заглянула за телевизор, после чего двинулась по второму кругу.

– …Глория была так счастлива, что ей досталась эта роль, она буквально порхала, как яркая бабочка. И месье Бриссар сопровождал ее. Он такой милый и к тому же так щедр на комплименты… О, месье прекрасно знает, как растопить сердце женщины! – Старушка довольно хихикнула. – И они с Глорией такая чудесная пара…

– Глория была с месье Бриссаром? – переспросила Брук, внезапно включаясь в действительность. Она была уверена, что ослышалась.

– Да, конечно… Месье сопровождал вашу подругу, он был очень галантен и так бережно усадил ее в свой шикарный автомобиль… Ах, как это романтично!

Старушка вздохнула от избытка чувств, а Брук, уже не слыша продолжения, стала медленно впадать в ступор.

Месье Бриссар – «милый»? Они с Глорией – «чудесная пара»? Это похоже на какой-то бред! Скорее Брук поверит в то, что Глория и Годзилла прекрасная пара, а последний к тому же очень мил!

– Мадам, а вы не подскажете, в котором часу уехала Глория? – подал голос детектив.

– Около полудня, – с готовностью ответила мадам Лаваль, обрадовавшись заинтересованности хотя бы одного слушателя.

А через минуту Брук отказывалась верить собственным глазам: ее «конвоир» и «законченный феодал» прямо на глазах превратился в «милейшего и очаровательнейшего месье». Вместе с мадам Лаваль они ворковали как два голубка, а Брук только и оставалось, что изо всех сил контролировать свою нижнюю челюсть, чтобы та ненароком не отвалилась. А еще через пару минут Брук поняла, что даже не подозревала, как ловко и незаметно можно выудить из человека всю – до последней капли! – полезную информацию. И причем так, что собеседник этого совершенно не заметит! И едва ли еще когда-нибудь в жизни Брук представится возможность стать свидетелем такого потрясающего действа из-за малочисленности подобных виртуозов.

Через четверть часа детектив все с той же ослепительной улыбкой откланялся, напоследок весьма искусно отказавшись от настойчивого приглашения на чай с ореховым пирогом.

– Хорошо, что вы решили не принимать это приглашение, – заметила Брук, когда они покинули гостеприимную обитель мадам Лаваль. Брук изо всех сил старалась придать своему тону саркастическую окраску.

Детектив только коротко взглянул на нее, даже не удостоив ответом. Он как-то незаметно забрал ключи из пальцев Брук, и, не успела она возмутиться, как он оказался впереди. Брук пришлось снова плестись в хвосте и сетовать на собственную беспомощность. Детектив тяжело топал впереди, и деревянная лестница стонала и охала под его весом. Как будто впереди Брук вышагивала вся армия Наполеона!

Когда Брук оказалась на площадке перед дверью своей квартиры, детектив уже открывал замок.

– Послушайте, детектив!.. – Брук втиснулась между ним и собственной дверью, как солдат, в героическом рывке закрывающий товарищей своим телом от пулеметной очереди из вражеской амбразуры. – Я не понимаю, зачем это…

– Меня зовут Дэн Хоук.

– Зачем вы?.. – Брук попыталась бросить на детектива неприязненный взгляд, и их взгляды встретились.

И в этот момент Брук едва не вздрогнула от пронзившего ее непонятного разряда, а ее язык буквально прилип к нёбу: на нее смотрели глаза цвета расплавленного серебра, опушенные длиннющими черными ресницами… Нет, не глаза, а целые озера, бездонные океаны жидкого металла! Они пронзили, перевернули все внутри и вывернули Брук наизнанку.

– Простите? – пролепетала она, мгновенно забыв о том, что хотела сказать.

– Вот уже несколько часов вы обращаетесь ко мне «детектив». Я два раза представлялся лично вам и один раз мадам Лаваль. Могли бы и запомнить мое имя.

Его слова и выбранные интонации очень напоминали некий выговор, и глаза Брук распахнулись от удивления. Действительно, она ни разу не обратила внимания на его представление, но они не настолько хорошо знакомы, чтобы Брук решила обращаться к нему менее официально! Эта мысль способствовала возвращению Брук в обычное состояние.

– Извините, но то, что мне наконец-то стало известно ваше имя, не дает вам права вламываться в мое жилище!

– Вам есть что скрывать от полиции?

– Что вы имеете в виду?

– Вы храните дома наркотики? У вас там притон?

Наверное, он мог перечислять до бесконечности, но Брук его сердито оборвала:

– Скажите еще, что мы с подругой укрываем террористов! Вы же знаете, что ничего подобного в нашей квартире нет!

– Откуда я могу знать?

– Черт, я законопослушная гражданка, у меня никогда проблем с законом…

– Тогда в чем сейчас загвоздка?

Загвоздка была в том, что Глория собиралась в Марсель, и Брук больше всего боялась, что их жилище сейчас находится в аварийном состоянии.

– Послушайте, я, может быть, и полный профан в том, что касается ваших полицейских заморочек, но все-таки знаю, что для того, чтобы вломиться в мою квартиру, вам нужно специальное разрешение вашего начальства…

– Я не собираюсь устраивать обыск, я лишь хочу убедиться, что там все в порядке.

– Да с чего вы взяли, что там не все в порядке?!

– Считайте, что у меня сработала интуиция. Мадемуазель Стилер, отойдите от двери, – почти ласково приказал он, и Брук порывисто вздохнула.

– Можно, я сначала сама посмотрю, что там? – жалобно попросила она.

Брови Дэна Хоука слегка приподнялись, выражая некоторое недоумение, а потом он едва заметно улыбнулся уголками губ – тень прежнего обаятельно детектива, которого Брук довелось наблюдать в квартирке мадам Лаваль, – и отрицательно покачал головой.

– Ладно… Только не говорите, что я вас не предупреждала.

6

Дэн Хоук открыл дверь и шагнул в темный коридор.

– Выключатель на стене справа, – нехотя проинформировала его Брук, втайне надеясь, что он будет долго и безрезультатно копаться в темноте в поисках выключателя.

Однако, к неудовольствию девушки, детектив справился с этой непосильной задачей за пару секунд, и в коридоре загорелся свет. Брук, к тому времени начавшая про себя молиться, чтобы все было в порядке, тут же поняла, что ее молитва не успела дойти до Всевышнего. Девушка едва не застонала от безысходности: хаос, царящий в квартире, превзошел даже самые смелые предположения Брук.

– Господи, что здесь произошло?! – вырвалось у Дэна.

– Ничего. Это моя подруга Глория собиралась в Марсель, – пробурчала Брук, оглядывая разгром и медленно наливаясь злостью.

На этот раз Глория превзошла саму себя, впору было подсчитывать стоимость убытков! Пусть благодарит высшие силы, что при этих сборах не присутствовала Брук, иначе бы подруга получила хорошую нахлобучку!

– Вы уверены?

– Еще бы!.. – зло процедила Брук.

Нет, ее терпению все-таки пришел конец, и Глория непременно получит эту нахлобучку. Даже если они увидятся только через месяц! Брук не имела намерения прощать подобные выходки.

В этот момент Брук заметила в кресле свою блузку и, схватив ее, открыла дверцу шкафа, чтобы убрать на место. И тут же остолбенела – здесь тоже было перевернуто вверх дном. Только теперь Брук обнаружила, что ящиком массивного секретера, где она хранила свое белье, прихлопнут ее любимый гарнитур, так что свешивается наружу лямка бюстгальтера… Что Глории могло понадобиться здесь?! Брук рывком открыла ящик – все ее вещи были в немыслимом беспорядке.

– Проблемы? – спросил Дэн, заглядывая Брук через плечо, и невольно присвистнул, оценивая масштаб разорения.

– Не понимаю… – медленно сказала Брук, до которой стали доходить некоторые странности.

Конечно, Глория не ангел, но вряд ли она устроила бы такой разгром. Это больше похоже на сцену из шпионского боевика, в которой гангстеры пытаются найти в квартире микропленку…

– Что? – Дэн настороженно замер в двух шагах от Брук.

– Глория… мне кажется, она тут ни при чем.

Его глаза тут же сузились и заледенели.

– У кого есть ключи от вашей квартиры?

– Только у нашей хозяйки, у меня и Глории. Но вы же не думаете…

– Не думаю?! Ваши ключи были в сумке?

– Д-д-да.

– Люк был здесь.

– Люк? Но он даже не знал моего адреса!

– Вы уверены?

– Мы не говорили об этом! – твердо сказала Брук.

– Что еще кроме ключей и кошелька было в сумке?

– Я же обо всем написала. Ну хорошо. Салфетки, губная помада, расческа… – в очередной раз перечислила Брук содержимое своей сумочки и, невольно похолодев, запнулась на полуслове. Она вспомнила, что совершенно забыла об очень важной детали, – Моя записная книжка…

Была еще записная книжка, а в ней – ох дьявол! – записаны этот адрес и телефон! Она сама записала, на всякий случай…

– Черт побери, – проговорил Дэн Хоук, но с такой интонацией, что Брук едва не отшатнулась от него, – а вы не могли вспомнить этого раньше? Вы на самом деле такая… бестолковая или прикидываетесь?

То, что Хоук стал говорить дальше, Брук разобрать не удалось. Он цедил какие-то немыслимые французские ругательства, наверняка достойные словарного запаса самого матерого портового грузчика.

– Я попрошу вас без оскорблений, детектив Хоук! – дрожащими губами едва выговорила Брук, чувствуя, что слезы совсем близко подобрались к глазам.

Господи, что он себе позволяет, этот детектив! Она напишет на него жалобу в самое главное полицейское управление!!!

– Простите, я не хотел оскорблять вас, – проскрипел он, а Брук видела, как его глаза метают молнии, а слова с явным трудом выходят наружу, – просто с вашей стороны это… преступное легкомыслие!

– Что у меня украли сумку? – В голосе Брук уже явственно зазвенели слезы.

Несколько секунд он, не отрываясь, смотрел Брук в лицо, и девушка совершенно точно знала, что кончик носа у нее уже некрасиво покраснел, глаза лихорадочно блестят, а губы, как она ни старается их контролировать, кривятся в плаксивой гримасе. Ужасное зрелище! Для полного счастья осталось только разреветься перед этим полицейским! Боже, как это будет недостойно и… унизительно!

Лицо Дэна Хоука смягчилось.

– Простите, мисс Стилер, я действительно не хотел вас оскорбить. Просто я уже знаю, что может сделать этот ублюдок, и мне просто невыносимо думать о том, что с вами могло произойти то же самое.

– Я понимаю… – прошептала Брук, борясь со слезами. Она прикрыла веки, словно от невыносимой боли.

От слов Дэна ей почему-то еще сильнее захотелось расплакаться, и девушка крепилась из последних сил. Неужели он не видит, в каком она состоянии? Может, уже пора проявить хоть минимум деликатности и отвернуться? Словно подслушав ее мысли, Дэн Хоук действительно отвернулся, давая Брук драгоценные мгновения передышки, чтобы прийти в себя. Он зорким взглядом еще раз обозрел комнату.

– Вы можете сказать навскидку, пропало ли что из вещей?

– Довольно трудно сказать… – пробормотала Брук, с тоской оглядываясь по сторонам. Разве сейчас разберешь, что пропало?

– Документы, деньги?

– Вообще-то небольшая наличность у нас была…

Применив все «меры предосторожности», Дэн позволил ей проверить место, где они с Глорией хранили деньги. В тайнике не оказалось ни денег, ни кредиток. Это стало последней каплей. Брук захотелось сесть на пол и зарыдать в голос.

– Сколько там было?

– Около пятисот долларов и наши кредитки, – неживым голосом сказала Брук.

– Не слишком большие деньги… А что касается кредитных карточек, то сегодня же их можно заблокировать, а через пару дней вам их восстановят.

– Но сейчас у меня вообще ни цента!

– Что-нибудь придумаем. А сейчас стойте на месте и ничего не трогайте. Мне нужно вызвать экспертов. Где у вас телефон?

– В коридоре.

Дэн осторожно, словно все вокруг было заминировано, двинулся вперед и скрылся в коридоре, а Брук прижала ладони к пылающим щекам. Все и так ужасно, а теперь он еще и экспертов вызовет. Они будут ходить по их с Глорией квартирке, все осматривать и вынюхивать, как ужасно… Рассеянный взгляд Брук замер на приоткрытой двери в спальню. Ей нужно немедленно проверить, что творится там! Мгновенно забыв про приказ Дэна Хоука стоять на месте и ничего не трогать, Брук подошла к спальне и распахнула дверь. То, что она увидела, заставило девушку сначала оцепенеть, а потом вырвало из ее горла слабый вскрик. Не пропажа денег, а то, что предстало глазам Брук, было последней каплей!

Дэн мгновенно оказался за ее спиной и увидел то, что привело Брук в ужас: надпись на стене черной краской «Привет, Брук!»

– Что это? – Дрожащий палец Брук указал на стену.

– Я же велел вам стоять на месте, – с досадой произнес Дэн, хватая девушку за плечи.

– Я увидела, что дверь приоткрыта… – невпопад пролепетала Брук и обратила на Дэна побелевшее лицо. – Он действительно был здесь…

– Ну теперь-то вы наконец полностью осознали опасность и поверили в то, что я был прав!

Теперь она осознала и поверила. Брук затопила волна такого ужаса, что стало трудно дышать. Это ужасно… Это даже хуже, чем ужасно…

– Зачем он это сделал?.. – Брук закрыла рот ладонью, чтобы сдержать рвущийся из горла всхлип.

Дэн рывком развернул ее, и Брук по инерции уткнулась лицом в его грудь. И тут же поняла, что это как раз то, что ей сейчас нужно: широкая мужская грудь, надежная и твердая, как незыблемая скала, и в то же время живая и горячая, в которой громко и гулко стучит сердце, убеждая Брук, что в ее рухнувшем мире еще существует какая-то стабильность…

Звонок в дверь прозвенел далеко и приглушенно, но Брук почти не обратила внимания на этот звук.

– Мадемуазель Стилер… Брук… Мне нужно открыть дверь, – сказал Дэн прямо над ее головой, и Брук распахнула глаза.

Оказывается, она стоит, прижавшись к нему так тесно, насколько это вообще возможно, ее руки обхватили его шею, а его руки… Щеки Брук мгновенно стали пунцовыми от смущения, и она поспешно отстранилась.

– Простите… Я не хотела… – заикаясь, пробормотала она.

– Все в порядке. – Дэн подвел Брук к креслу и усадил, как маленькую. – Сидите здесь, мне нужно открыть дверь.

Брук сидела в кресле, свернувшись в комочек. Она поджала ноги, натянув на колени покрывало с кресла, обхватила себя руками, но ей все равно было холодно. По комнате ходили полдюжины человек, и, учитывая размеры их с Глорией жилища, в некогда уютной квартирке было просто не протолкнуться. Хаос, обнаруженный вначале, дополнился грязными следами на полу, и Брук с тоской думала о том, что в ближайшее время ей грозит самая генеральная уборка в ее жизни.

Дэн ходил вместе со всеми, о чем-то тихо говорил с другими мужчинами и изредка поглядывал на Брук. Ей казалось, что он смотрит то сердито, то жалостливо, и, чтобы не видеть этих взглядов, Брук отвернулась к окну. Совершенно невозможно смотреть на лицо Дэна, потому что ее взгляд, словно притянутый мощнейшим магнитом, снова и снова возвращался к его глазам. Если исходить из того, что глаза – зеркало души, то душа Дэна Хоука – это доменная печь, в которой бушует неистовое пламя. Первое впечатление Брук о Дэне как о холодном и сдержанном человеке, кажется, не соответствует действительности, а ведь она редко ошибалась в людях!..

Брук не удержалась и снова бросила взгляд на Дэна. Не считая того, что он громила, внешность у него вполне заурядная, голос грубоватый, как и положено громиле, а жесты сдержанные… Типичный образчик копа… Именно этот момент «типичный образчик» выбрал для того, чтобы взглянуть на Брук и застать ее за разглядыванием его персоны. Брови Дэна чуть дрогнули, и Брук тут же отвернулась, уставившись в черный провал окна невидящим взглядом. Ее щеки загорелись от прилившего жара, и Брук поморщилась, досадуя на собственную чувствительность.

– Все в порядке, мадемуазель Стилер?

Конечно, после того как она самозабвенно таращилась на него, Дэн должен был подойти и задать этот вопрос!

– Да, все хорошо. – Она даже усердно кивнула, опасаясь, однако, поднять глаза. Ее взгляд замер где-то на уровне подбородка Дэна.

– Мы уже скоро заканчиваем, – проинформировал он и протянул Брук ее сумку. – Это ваша?

– Да… – растерянно проговорила она. – Но как?..

– Кажется, Люк вернул вам ее, – сказал он и отошел к своим коллегам.

Брук, до которой слова Дэна донеслись, как сквозь толстый слой ваты, рассеянно кивнула. На нее накатила слабость. Ей бы сейчас прилечь, но вокруг топают как слоны эти полицейские, перетряхивают вещи, снимают отпечатки пальцев и даже ползают по полу на четвереньках, как гигантские тараканы. Брр! Брук даже стало казаться, это уже никогда не закончится.

Она неприязненно взглянула на светловолосого француза, который ей особенно не нравился. Что-то было неприятное в выражении его лица, в его поведении, что она относила лично на свой счет. Возможно, это было самовнушение, но у Брук мгновенно возникли весьма устойчивые предубеждения: ей казалось, что он не столько занимается поиском каких-то следов и улик, сколько роется в ящиках с бельем. А потом он и вовсе ушел в их с Глорией совместную спальню и провел там почти целый час. Слишком долго он не выходил оттуда, а Брук совершенно не помнила, был ли и там хаос или нет. Единственное, что она запомнила, так это надпись на стене, сделанную краской из аэрозольного баллончика – так ей сказал Дэн Хоук. Так что, если судить по количеству времени, проведенного блондином в спальне, Глория ни больше ни меньше оставила на виду все свое нижнее белье, которым он сейчас и любуется. Пли еще какой-нибудь не менее привлекательный «компромат», который показался ему достаточным поводом для задержки и подробного изучения. Извращенец!

– Вам нельзя оставаться здесь… – Дэн Хоук снова подобрался к ней совершенно незаметно.

– Конечно, – ответила она, бросив быстрый взгляд на его озабоченное лицо. – На несколько дней, до приезда Глории, я могу перебраться в гостиницу.

– Хорошо. Пойдемте, я отвезу вас. – И он пошел вперед, словно ожидая, что Брук тут же понесется за ним.

– Детектив Хоук! – окликнула она.

– Что-то не так?

– Мне нужно собраться, взять некоторые вещи… Я могу это сделать?

– Да, конечно, – спохватился он. – Вы можете взять то, что считаете нужным. Наши эксперты уже закончили.

«Наши эксперты», ха! Это не эксперты, а настоящие вандалы и… фетишисты!

– Большое спасибо, – с предельной вежливостью сказала Брук.