Текст книги "Обычная история"

Автор книги: Джоанна Нельсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 10 страниц)

– Тебе нужно ехать домой, Брук, – хмуро произнес он, не глядя на девушку.

Слова дались Дэну с явным усилием, но для Брук это уже не имело значения. Он все-таки отсылал ее домой, как ненужную вещь. Она была готова зарыдать от отчаяния, злости и разочарования, но ничего подобного не сделала и выдавила слабую улыбку. Что ж, значит, так суждено!

– Да, конечно… Ты прав, – упавшим голосом сказала Брук, изо всех сил пытаясь удержать это жалкое подобие улыбки на губах. – Я так и сделаю…

Дна у пропасти не было!

18

Через час Брук собрала свои вещи, а Дэн вызвался отвезти ее. Брук согласилась. Они вели себя, как два вежливых незнакомца, и, когда Дэн остановил машину возле дома, Брук просто вылезла, сказала «до свидания» и вошла в подъезд. Она все еще надеялась, что он остановит ее, но Дэн этого не сделал. Услышав звук отъезжающей машины, Брук едва не зарыдала. Вот и все… Она поднялась на нужный этаж, дверь распахнулась, и Брук попала в объятия Глории.

– Господи, Брук, я так рада тебя видеть! Где ты была? Что произошло? – затараторила подруга, втягивая Брук внутрь. – Почему в квартире все так странно?

Брук растерянно огляделась. И правда странно: все чисто, как и обещал Дэн, но вещи стоят в другом порядке.

– Я сейчас все тебе объясню, Лори… – В этот момент Брук заметила сидевшего в кресле мужчину, который при появлении девушек поднялся. – Здравствуйте, – растерянно пробормотала Брук, и незнакомец ей широко улыбнулся.

– Здравствуйте, Брук, – сказал он, и его голос показался ей смутно знакомым.

Она вгляделась в мужчину. Гладко выбрит, модно подстрижен, симпатичный… Но она никогда его не видела раньше. Брук оглянулась на Глорию, которая с загадочной улыбкой смотрела на подругу.

– Ты нас представишь? – шепнула ей Брук.

– Конечно! – весело отозвалась Глория в полный голос, и Брук покраснела от смущения. – Позвольте вас представить: Брук, это мой жених, Жан-Мари Бриссар. Жан-Мари, это моя лучшая подруга, Брук Стилер.

– Жан-Мари Бриссар? – тупо переспросила Брук, отказываясь поверить, что тот узник и этот элегантный и красивый мужчина одно и то же лицо.

Глория, довольная своим сюрпризом, захохотала, а Жан-Мари улыбнулся и наклонил голову. Теперь Брук поняла, почему во взгляде Глории в тот день, когда она познакомила их с Бриссаром, была веселость и почему подруга наотрез отказалась слушать Брук и реагировала более чем эмоционально. Жан-Мари оказался мастером перевоплощения… Хотя уже одного такого «перевоплощенца» она успела узнать достаточно хорошо. Дэн хоть и не меняет внешность, но его сущность – это сущность хамелеона!

– Простите, – пробормотала окончательно сконфуженная Брук, – я вас не узнала.

– Ничего.

Потом они с Глорией готовили чай, и Брук признала свою ошибку, на что подруга ей посоветовала впредь оценивать людей не только по внешности. Этот совет, хоть и слегка запоздавший, был принят к сведению. Если бы Брук попала впросак только в том, что касается ухажера Глории! Она не смогла «увидеть» даже Дэна, решив, что он ее герой. И вот оказывается, что совсем не ее герой. Только Дэн о тех глупых переживаниях не узнает…

Потом наступила очередь Брук, и она поведала благодарным слушателям свой рассказ, правда, с некоторой цензурой. Глории совершенно ни к чему знать, что Брук едва не влюбилась в своего защитника. Этот рассказ напрочь прогнал веселость Глории. Подруга только охала, ахала, сочувствовала и возмущалась.

– Ты знаешь, я ведь уже заказала билеты, – после небольшой паузы сообщила Глория. – На сегодняшний вечер. Жан-Мари летит с нами.

– Правда? – упавшим голосом спросила Брук, хотя и так все было понятно.

– Конечно, для тебя это немного неожиданно, но вещей у нас не слишком много, так что мы успеем собраться всего за пару часов.

– Да, – только и сказала Брук.

Они собрались всего за час, потом рассчитались с хозяйкой и вызвали такси. Все это время Жан-Мари и Глория то и дело обменивались улыбочками и влюбленными взглядами, а Брук только и оставалось, что мрачно думать о собственном невезении. Глория нашла свою любовь, а она… От этих мыслей Брук хотелось расплакаться.

– Брук, пойдем, такси уже подъехало, – позвала Глория, беря Жана-Мари под руку.

Брук покорно подхватила свой чемодан и направилась к ожидающему такси. «Все кончено!» – вертелось у нее в голове.

Дорога в аэропорт почти не отложилась у Брук в памяти. Она только смутно осознавала, что Глория и Жан-Мари воркуют, как два голубка. Потом они полчаса ждали, потом встали в очередь на посадку… Брук была словно во сне.

– Брук, талон! – прошипела Глория.

Брук очнулась и с некоторым удивлением огляделась по сторонам.

– Что?

– Пожалуйста, ваш посадочный талон! – сказала ей ослепительно улыбающаяся девушка.

И в этот момент Брук отчетливо поняла, что она никуда не летит!

– Простите, я никуда не лечу.

– Что? – изумилась девушка, и улыбка сползла с ее лица.

– Ты с ума сошла?! – ахнула Глория.

– Я никуда не лечу! – уже громче повторила Брук и стала выбираться из очереди.

– Одну минуту, – предупредила Глория девушку, изумленно глядящую вслед Брук, и рванула за подругой.

– Брук, подожди!

Брук резко затормозила и обернулась, и Глория врезалась в нее. Брук не обратила внимания на подобные мелочи. Она была полна решимости сделать так, как сейчас решила.

– Послушай, Лори, я знаю, это звучит как бред сумасшедшего, но я не могу уехать. Я тебе не все рассказала. Был один человек, который помогал мне все это пережить. И я только что поняла, что люблю его. Я знаю, что он никогда не шагнет навстречу первым, и я попытаюсь сделать это сама. Прости, я должна это сделать, иначе я никогда не обрету покоя!

– Конечно должна! – с жаром сказала Глория, и Брук почему-то даже не удивилась. Наверное, потому, что она всегда была уверена в Глории. Лучшая подруга всегда оказывала ей всестороннюю поддержку и давала одобрение почти всем поступкам Брук. – Дорогая, я так рада за тебя! – Глория изо всех сил обняла ее. – Но мне надо идти. Пока, Брук, и удачи тебе!

Глория бросилась к редеющей очереди, где ее ждал невозмутимый Жан-Мари, потом обернулась и крикнула:

– Я позабочусь о твоем багаже и все объясню твоей бабушке. И не забудь позвонить!

Брук только махнула ей рукой. Наверное, со стороны они были очень похожи на сумасшедших, но Брук было все равно. При ней осталась только сумочка, но Брук это не беспокоило. Она пошла на стоянку такси, чтобы вернуться к Дэну.

19

Дэн опомнился слишком поздно. Он приехал к Брук, но мадам Лаваль сказала, что они отправились в аэропорт. Дэн бросился к машине. Но оказалось, что сегодня явно не такой удачный день, как он решил вначале. За превышение скорости его тормознули на первом же перекрестке, и тут выяснилось, что он забыл права, а жандарм оказался очень принципиальным, и даже полицейский жетон Дэну не помог. И Дэн отчетливо понял, что он опоздал. Безнадежно опоздал. Жак приехал его выручать, но это уже не имело никакого значения. Он потерял Брук.

– Хочешь выпить? – спросил Жак, глядя на бледное лицо друга, вызволенного из плена дорожной полиции.

– Да.

Они пошли в первую попавшуюся забегаловку и осели там, заказав бутылку шотландского виски. Дэн решительно был настроен утопить свое горе в алкоголе, и никто не сможет его остановить. Впрочем, никто и не пытался, а Жак даже содействовал этому.

– Ты ведь понял, что я тебе хотел сказать, Дэн? – спросил Жак, когда они дернули, наверное, по седьмому стакану. – Ты не должен упускать эту девушку.

– Зачем ты мне это говоришь? – проскрипел Дэн, смотря сквозь янтарную жидкость на дно стакана. Там тоже была Брук.

– Так хватит пить и пошли домой. Свою досаду по поводу ее отъезда ты уже залил.

– Слишком поздно, мой друг, слишком поздно. – Дэн опрокинул в себя содержимое стакана и сморщился. – Брук больше нет…

– Она же не умерла, ты всего лишь позволил ей улететь.

– Ты не понял. Я не позволил, я ей велел лететь. Я почти приказал ей убираться из моей жизни. А это равнозначно тому, что она потеряна для меня. Навсегда…

– Ты кретин, – беззлобно сказал Жак.

– Я знаю, – согласился Дэн. – Знаешь, Брук назвала тебя язвой. Можешь себе представить?

– Могу, – согласился в свою очередь Жак и засмеялся. – Наметанный глаз у чертовки, у твоей Брук.

– Она не моя. Она вернется в Штаты и найдет себе парня по вкусу. Заведет детишек и будет счастлива до конца дней своих… – Дэн снова плеснул себе в стакан и выпил, чтобы смыть горечь от этих слов. Но виски не помогло, и ему стало только хуже.

– Когда-то и я так думал. Я решил, что не подхожу девушке, с которой встречался, и точно так же отослал ее домой.

– И?

– Она уехала, вышла замуж…

– И была счастлива до конца дней своих…

– Нет, она так и не смогла разлюбить меня… а я ее. Я понял, как ошибался, и захотел все вернуть. Мы встретились. А этим же вечером, когда она заявила мужу, что уходит, он убил ее в припадке ревности.

– Вот в чем дело… – пробормотал Дэн, отводя глаза от белого лица Жака.

Чем больше тот пил, тем трезвее казался. Никакой алкоголь не сможет заглушить такую боль!

– Это я виноват, виноват с самого начала. Я больше не могу позволить себе причинить кому-то боль…

– Поэтому ты и стал циником и язвой – отпугиваешь всех от себя…

Жан посмотрел на Дэна и не ответил. И так все было ясно.

– Ладно, пошли.

Дэн поднялся, и приятели, слегка покачиваясь, направились к выходу.

Они бросили машину на стоянке и вызвали такси. Дэн чувствовал отупение, которое, впрочем, не избавило его от саднящей боли внутри. Тяжело топая, они с Жаком стали подниматься на свой этаж, а перед своей дверью Дэн замер, во все глаза глядя на стоящую перед ним Брук. Он моргнул, но Брук не исчезла. Он был так пьян, что не мог поверить в то, что это действительно Брук, что она осталась и вернулась к нему.

– О-ля-ля, – сказал Жак. – Извините, мне в другую сторону.

С завидной скоростью он скрылся за дверью своей квартиры. А Дэн остался стоять. Брук поджала губы, и Дэн едва не хихикнул, потому что эта сцена напомнила ему сюжет старого анекдота, когда муж приходит домой на бровях…

– Что ты здесь делаешь? – промямлил он.

– Не хочешь впустить меня в дом? – холодно поинтересовалась Брук. – Я жду тебя здесь уже пару часов.

– Конечно. Прости… – Дэн с трудом отпер дверь и посторонился.

Брук прошла мимо него, включила свет и сняла плащ. Он вошел следом за ней, закрыл дверь, отрезая доступ возможным свидетелям сцены, которая сейчас непременно будет, и Брук повернулась к нему.

– Где ты был?!

– Мы с Жаком… – пробормотал Дэн, невольно дыхнув на Брук. Она поморщилась и помахала ладонью перед носом, разгоняя алкогольное амбре. – Что ты здесь делаешь? – спросил Дэн. По всему выходило, что Брук должна быть уже в Бостоне, а вовсе не в его квартире.

– Да ты и пьян к тому же!

– Брук, но ты же улетела…

– Хватит, Дэн. Ты больше не можешь мне указывать, что делать!

– Почему? – поинтересовался он.

– Я больше не твоя подопечная! – заявила Брук, уперев руки в бока.

Он ничего не понимал. При чем тут это и почему в голосе Брук явственно звучат обвинительные нотки?

– Ну и что? – осторожно поинтересовался Дэн.

Осторожность тут не помешает, поскольку он уже знал, что за адское пламя скрывается под этой ангельской внешностью.

– А то, что теперь я могу делать все, что мне заблагорассудится: ходить по магазинам, лететь в Бостон или остаться здесь! Но ты… ты хорош! Едва я за порог, как ты тут же пустился во все тяжкие! Наверняка сначала бросился к ней, а потом на радостях напился в какой-нибудь забегаловке!

– К кому?! – Дэн потряс головой.

– К Наде!

К Наде? К какой Наде? Дэн снова потряс головой, чтобы лучше соображать. Брук обвиняет его, что, едва она за порог, он тут же бросился к Наде, а потом на радостях от ее отъезда напился в стельку?! Похоже, что, пока они с Жаком накачивались виски, мир успел перевернуться с ног на голову!

Дэн понял, что у него остался только один выход, чтобы во всем разобраться, и бросился в ванную. Брук неотступно следовала за ним, пока он добирался до душа, и даже когда он залез под ледяные струи прямо в одежде, она стояла рядом и пилила… пилила его, как заправская жена! Его губы помимо воли расплылись в широкой идиотской улыбке. Это было прекрасно – то, как она его пилила. Она ревновала, это очевидно, а если ревновала, значит, она к нему не равнодушна и ее покорность и отъезд – мнимый отъезд! – всего лишь предоставление возможности такому идиоту, как он, принять собственное решение.

Дэн сунул в рот зубную щетку. Как будто ему нужно было давать эту возможность… Как будто ему можно давать подобную возможность. Он столько дней старательно все портил, чтобы показать, что перспектив у них нет: был холоден, груб и равнодушен, хотя эта игра давалась ему ценой невероятных усилий, а Брук взяла и одним только поступком перечеркнула все его благие намерения, которыми, как оказалось, действительно была вымощена дорога в ад, в его собственный, личный ад. Он был так счастлив, что Брук вернулась!

– Ты слышал хоть слово из того, что я тебе говорила, Дэн? – почти устало спросила Брук.

– Конечно. Конечно слышал, – солгал он.

– Тогда чему ты улыбаешься?

– Ничему, – сказал он, отдергивая занавеску и вылезая из душа.

С него на пол ручьями текла ледяная вода, образовывая гигантскую лужу… Нет, целое озеро! Брук хотела отступить, чтобы не намочить ноги, но Дэн неожиданно сграбастал ее и прижал к себе.

– Дэн, что ты делаешь?! – сдавленно воскликнула она. – Ты же весь мокрый… И холодный!

И Дэн ее поцеловал. Он целовал ее долго и со вкусом, словно смаковал нежнейший, наивкуснейший десерт.

– А теперь? – хриплым голосом поинтересовался он минут через десять.

– Теперь? – Брук недоуменно похлопала ресницами, а потом томно улыбнулась и мурлыкнула: – Теперь ты мокрый, но уже не холодный.

Она была чертовски права. Дэну казалось, что от его мокрой одежды сейчас пойдет пар – так он разогрелся!

– Черт побери, ты здорово рискуешь, – пробормотал он.

– Не больше, чем ты…

– Ты же большая девочка и должна понимать, что только этим дело ограничиться не может, – прохрипел он, начиная терять над собой контроль. Только Брук могла заставить его потерять над собой контроль!

– Вот как?

– Да, именно так! – И он снова впился поцелуем в ее губы.

Брук будто обезумела. Она вцепилась в Дэна, лаская его своим языком в ответ.

– Я хочу тебя, – прохрипел Дэн.

– Да…

– Ты сказала «да»? – переспросил он.

– Дорогой, не стоит медлить, – сказав это, Брук тут же приступила к решительным действиям: рванула мокрую рубашку, которая липла к торсу Дэна.

Пуговицы посыпались во все стороны, но ткань продолжала липнуть к коже, и Брук буквально сорвала рубашку с плеч Дэна. Он тихонько зарычал от боли и наслаждения, когда ее ногти впились в его спину, подхватил Брук на руки и понес в спальню.

20

– Я подозревал, что ты горячая штучка, но такого даже представить не мог.

– Ты чем-то недоволен?

– Всем, всем доволен, – горячо заверил Дэн, и Брук улыбнулась.

– Я рада.

– Я тоже рад. И больше всего тому, что ты вернулась.

Брук закусила губу. Она влюбилась в него по уши, а он хотел посадить ее в самолет и отправить домой, как какой-нибудь груз! Даже не проводил, не поцеловал, не сказал ничего на прощание! Нет, такое спустить нельзя! Уж по крайней мере, Брук не простит легко подобную небрежность. Хоть в чем-то это должно походить на любовный роман… И не просто походить, а превосходить.

– Вообще-то я не была в этом уверена, когда принимала это решение. И я ужасно нервничала, пока тебя ждала. Нервничала и злилась. Я часто на тебя злюсь, – сообщила Брук и стала ждать реакции Дэна на свои слова.

– Ты такая забавная, когда злишься.

– Забавная? А тебе никогда не приходило в голову, что ты ходил по краю пропасти? Не знаю, что бы я сделала с тобой, если бы дала волю собственным чувствам.

– Ты даже не представляешь, как мне этого иногда хотелось, – насмешливо заявил он, прижимая Брук к себе.

– Хотелось, чтобы я тебя поколотила? – изумилась она. – Дэн, ты что, мазохист?

– Тебя бы это смутило? – невнятно пробормотал он, начиная целовать ее шею.

– Не то чтобы очень, – неуверенно сказала она, размышляя над его словами.

Нет, Брук была не по душе мысль о том, что Дэн мазохист. Но точно она в этом не была уверена. Потому что от этих важных размышлений ее здорово отвлекали действия Дэна, становившиеся с каждой минутой все активнее. Господи, она решает такой важный вопрос. А он ведет себя совершенно… безответственно!

– Дэн, перестань!

– Мм… – промычал он. – Что?

– Я только хотела уточнить, ты и в самом деле мазохист?

Он расхохотался, чем немедленно привел Брук в замешательство пополам со смущением.

– Открою тебе страшную тайну. Я не мазохист, не садист и вообще не страдаю никаким отклонением от признанных норм. Я совершенно нормальный.

– Хвала Всевышнему… – пробормотала она, – но тогда почему ты об этом мечтал?

– Потому что это некоторым образом развязало бы мне руки, а уж направить тебя в нужное русло я бы сумел, – заявил Дэн.

– Неправда, ты меня все время отталкивал!

– Но если бы так случилось, я уже не смог бы притворяться…

Он сам признался в своем обмане, но Брук это было уже известно, и, вместо того чтобы возмутиться, что было ее законным правом, она улыбнулась. Но улыбка тут же слетела с ее губ. Все по-прежнему было слишком зыбко и неопределенно. Даже эта ночь ничего в общем-то не решала, а, наоборот, только усложняла и запутывала ситуацию. Хотя с другой стороны…

– Ты нужна мне, Брук, очень нужна… – прошептал Дэн и поцеловал ее.

Это было уже кое-что. Конечно, он не признался ей в любви, но он сказал, что она нужна ему. Может, в его понимании это и есть то самое признание?!

– Я даже не думала… Не надеялась, что услышу от тебя эти слова, – призналась Брук.

– Почему?

– Сам должен понимать!

На лице Дэна мелькнуло странное выражение и тут же исчезло, но в уголках губ затаилась легкая усмешка, и он еще сильнее прижал Брук к своей груди.

– Тебе тяжело приходилось, верно?

– Угу… – промычала она и потерлась о его грудь щекой. Сердце Дэна билось сильно и размеренно. – Мало того что я находилась практически под домашним арестом, так еще один тип постоянно испытывал мое терпение и хамил.

– Но ведь ты была в курсе того, что твой так называемый арест – это всего лишь вынужденная мера, обеспечивающая твою безопасность. Ты в любой момент могла это прекратить известным способом.

– Конечно, я была в курсе, что этот тип с великой радостью отправил бы меня в Миннеаполис.

– В Бостон, – с улыбкой поправил Дэн.

– Запомнил-таки.

– Я всегда это помнил. Я помню даже улицу, дом, номер квартиры и твой домашний телефон.

– Вот как? – удивилась Брук. – Хорошо, что он не сделал этого.

– Почему?

– Тогда тот тип так и не понял бы, что теряет.

– Зато теперь он понял. И он постарается больше не испытывать твоего терпения. А как твоя подруга отреагировала на твое решение? – спросил Дэн, меняя тему.

– Как всегда – одобрила. У меня самая лучшая подруга в мире. И ведь это Глория уговорила меня приехать сюда.

– И она нашла в Париже то, что искала?

– Да, ее надежды, возложенные на Париж, полностью оправдались: она все-таки сыграла свою главную роль и получила своего главного героя. Хотя, я думаю, это заслуга вовсе не Парижа, а ее собственная.

– А твои надежды… Они оправдались?

– Ты еще спрашиваешь!

– Ты… уверена?

– В чем дело, Дэн?

– Я хочу знать: неужели тебе не приходило в голову, что твои чувства могут быть вызваны просто благодарностью?

– Что-о-о? Ты совсем с ума сошел?! Неужели ты думаешь, что я не смогла бы отличить благодарность от любви?

– Что-о-о? – в свою очередь протянул Дэн.

Ох, как она была права, когда решила, что он у нее засел в печенках! Но за эти дни Дэн продвинулся гораздо дальше и поселился в ее сердце.

– Я просто влюбилась в тебя, Дэн!

Господи, неужели она первой делает подобное признание? Это неслыханно!

– Я непроходимая тупица, – сказал он, глядя на Брук с таким выражением, что у нее едва не закружилась голова. Его глаза подозрительно блестели. – И я люблю тебя, Брук!

– Ты просто горе-детектив, – успокоила она его, прижимаясь к груди Дэна. – Нам еще столько нужно решить… – сказала Брук после паузы.

Да, проблем – уйма: ее будущая учеба, ее работа, его работа, на которой Дэн помешан и которую он вряд ли захочет сменить даже ради Брук. Его дом во Франции, Брук живет в Америке… И еще миллион всяких заморочек, ужасно!

– Например, что нам делать с твоей увлеченностью русской литературой девятнадцатого века? – начал Дэн с совершенно второстепенной проблемы.

– И с твоей работой… – подхватила Брук.

– С моей работой как раз все понятно. В полиции я могу работать где угодно.

– Даже… в Бостоне?

– Думаю, что в полиции Бостона меня примут с распростертыми объятиями.

– Ты оптимист. Придется мне открыть маленький секрет. У меня тоже есть работа, которая очень полезна обществу – я воспитатель в детском саду, – с улыбкой призналась Брук. – Но я решила получить еще одно образование и уже поступила в юридический колледж.

– Твоя первая профессия вызывает у меня большее воодушевление, чем перспектива стать юристом, – задумчиво проронил Дэн.

– Почему? – Брук поняла, что, кажется, уже готова отстаивать свое законное право быть юристом.

– Потому что наличие у тебя соответствующего опыта поможет в решении следующего вопроса: количество наших детишек и сроки их появления.

– Что? Каких детишек? – Голос Брук внезапно сел.

– Ох, я что-то упустил? Разве я не задал самый главный вопрос: выйдешь ли ты за меня замуж?

У Брук совсем перехватило горло, и она просто покачала головой.

– Сегодня я очень рассеян, – пробормотал Дэн, не сумев скрыть хитрую улыбку. – Придется исправить это упущение. – На этом торжественном месте он стал очень серьезен. – Ты станешь моей женой, Брук?

– С… с удовольствием!..

Где-то недалеко должен пастись белый конь, пощипывая мягкими бархатистыми губами чахлую парижскую траву, готовый в любой момент сорваться с места в карьер и умчать влюбленных голубков на край света. Да бог с ним, с конем, со средневековым замком и всеми сокровищами мира! Пора признаться себе, что она готова быть с Дэном на любых условиях и в любом месте, даже в квартире… Да хоть в шалаше, лишь бы Дэн был рядом!

– Брук… Мне кажется или ты в самом деле плачешь?! Уже решила, что поторопилась с ответом и хочешь забрать свои слова обратно? – попытался пошутить Дэн.

– Ты и в самом деле ужасный детектив и совершенно невежественен в самых разных вещах. Люди иногда плачут от счастья!

– Тогда я хочу, что в нашей совместной жизни ты плакала только от счастья.

– Так и будет, Дэн!

Дэн Хоук ни секунды в этом не сомневался: он всегда держит свое слово…