Текст книги "Парижский поцелуй"

Автор книги: Джоанна Кливленд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 8 страниц)

Джоанна Кливленд
Парижский поцелуй

1

Когда в Нью-Йорке идет дождь, кругом полно луж и слез. Лужи слез. Иви в девятый раз за утро выглянула в окно. В такую погоду не важно, смотрят окна на восток или запад. Вид напоминал скорее о дальнем севере – о тьме, в которой никогда не вставало и не заходило солнце. Именно так она чувствовала сегодня.

Иви посмотрела на часы. Одиннадцать тридцать. Рукопись лежала у нее на столе с девяти утра. Она не сделала в ней ни единой отметки, хотя внимательно прочла все семь мест, отчеркнутых карандашом, черным, как и небо за окном.

Это была рукопись Харлоу Грина – самого смешного человека в Америке. Даже несмотря на потрясающий успех ее собственной статьи о замке Тилтон, Иви продолжала работать редактором над заметками Грина – ей нравилась его манера письма, а ему – ее аккуратная ненавязчивая правка. Первый раз она прочитала всю колонку и ни разу не улыбнулась. По правде говоря, когда она вернулась к первой странице, со щеки даже скатилась большая тяжелая слеза.

Иви вынула из стола сумку – новую черную кожаную и очень дорогую сумку, которую купила месяц назад, когда еще думала о приданом. Сумка была все также красива, но теперь казалась слишком дорогой для старшего редактора журнала «Здесь и сейчас». Иви вынула салфетку и осторожно промокнула слезу со страницы. Когда она закрывала сумочку, взгляд зацепился за толстый кремового цвета конверт с гербом замка Тилтон – последнее прощальное письмо Джона.

«Дорогая Иви, – начиналось оно.—

Как трудно писать это последнее письмо. Наша дружба и любовь были так красивы, что я никогда не забуду ни одного мгновения наших отношений. И все-таки после долгих раздумий и метаний я пришел к выводу, что брак между нами невозможен. Время и расстояние несколько охладили пыл, и я сейчас больше увлечен своими историческими изысканиями и подготовке к будущим графским заботам. Я знаю, что тебе будет трудно понять меня, но тем не менее надеюсь, что в твоем сердце сохранится добрая память о тех днях, что мы провели вместе.»

«Я больше не могу это читать», – подумала Иви, убирая листок в конверт и пряча его в шикарную сумку. Она закрыла ящик, чтобы избежать соблазна снова достать письмо, и заставила себя опустить глаза на рукопись.

Вдруг знакомый запах сигары защекотал ей нос, и когда она подняла голову, то увидела в дверном проеме Харлоу собственной персоной. Несмотря на расстроенные чувства и отвратительную погоду, Иви улыбнулась.

– Так-то лучше, – заметил Харлоу. – А то я испугался, что ты забыла, как это делается. Если ты плачешь над моей колонкой, то, может, ее не стоит публиковать?

– Привет, Харлоу. Извини. Просто скверный выдался день.

– Глупости. Что тебе нужно, – так это хороший ланч, приправленный сигарным дымом. Я собираюсь пригласить тебя в один темный погреб, где ты выложишь дядюшке Харлоу все начистоту.

Иви бросила взгляд на смешные заметки, попавшие к ней в руки в один из самых печальных дней ее жизни.

– Ладно, Харлоу, – ответила она, – может быть погреб – именно то, что мне сейчас нужно. Дай мне десять минут на сборы.

В дамской комнате зеркало показало ей отвратительную правду – у нее был такой вид, будто она плакала. Иви освежила косметику, добавив немного прелестных розовых румян (она купила их недавно, воображая, как они замечательно будут смотреться на лице, обрамленном белой фатой), и спустилась к Харлоу.

– Сейчас поймаем такси, – заявил писатель, – в такой день нельзя ходить пешком.

В дождь трудно поймать машину, но буквально через десять секунд рядом затормозило такси.

– Эй, мистер, – спросил шофер, опуская стекло, – а вы часом не Харлоу Грин?

– Его точная копия, – отозвался Харлоу, выпуская клубы дыма в дождь. – Кажется, Иви, нам придется шутить изо всех сил, чтобы одурачить этого джентльмена.

Ресторан действительно оказался погребком – надо было спуститься на несколько ступенек в зал, где было темно, а бутылки, расставленные по стенам, напоминали о винном подвале. Все здесь отвечало настроению Иви. «И как такой весельчак, как Харлоу, мог понять, насколько ей грустно?» – удивилась она. Они уселись в углу, где свет был таким тусклым, что Иви даже не могла рассмотреть лица людей за соседними столиками.

– Ты красивая девочка, Иви, – заметил Грин, стряхивая пепел. – Я знаю, что произошло. Ирма Дж. уже сообщила об этом парочке знакомых.

– Я не удивлена. Ты же знаешь, что она близкая подруга его матери. Наверное, ей все было известно раньше, чем мне.

– Какая разница. Раньше или позже, но люди все узнают. Мы радовались за тебя, когда узнали, что ты выходишь замуж за виконта. Ты бы стала потрясающей графиней. А теперь тебе придется пробоваться на роль принцессы.

– Я не могу ни о чем думать, Харлоу. Мне так тошно, что я даже не смогла улыбнуться над твоей колонкой. Может быть теперь тебе нужен новый редактор. Я больше ни на что не гожусь.

– Вот это да, Иви, – с картинным ужасом возопил Харлоу. – Я теряю редактора, значит, конец карьере! Слушай, этот парень был хорош, нет сомнений, но это еще не конец света! Что было бы со мной, если бы я женился на первой же красивой, богатой и талантливой женщине, которую встретил? Или на второй? Или, помоги мне господи, на десятой?

– Брось, Харлоу. Меня не проведешь. Тем более что твоя жена самая прелестная женщина, какую мне доводилось встречать.

– Безусловно. Но я долго ее искал. – Он махнул рукой официанту. – К тому же, – добавил Харлоу, – именно я сделал ее красивой, богатой и талантливой.

– С тобой хорошо, даже когда плохо, – вздохнула Иви.

– Вот это приятно слышать. А теперь начнем, пожалуй, с икры.

– Не могу. – Глаза Иви наполнились слезам. – Первый раз я попробовала икру в замке Тилтон. Кажется, я теперь никогда не смогу есть ее.

– Сможешь. Причем сегодня. – Харлоу сделал заказ и начал развлекать девушку прибаутками и сплетнями из жизни редакции. Он не умолкал ни на минуту, и Иви, несмотря на плохое настроение, заулыбалась, а потом даже пару раз рассмеялась.

– Кое-что носится в воздухе, – сообщил Харлоу, когда она справилась с икрой.

– Это твой табачный дым, Харлоу.

– Эй, не дразни меня. Юморист – я, а не ты, но сейчас говорю вполне серьезно. Грядет кое-что хорошее, причем хорошее для тебя.

– Не могу представить. Боюсь, что после всей этой истории с замком Тилтон, я перестану быть правой рукой Ирмы Дж.

– Ты нужна Ирме, потому что у нее не в порядке и правая рука, и левая, и, честно говоря, голова. Не волнуйся. Старик Клайтон кое-что затевает.

Мистер Клайтон был издателем «Здесь и сейчас» – человеком, которого все боялись, – но сколько бы раз Иви не сталкивалась с ним по работе, он всегда казался ей любезным и приятным.

– Знаешь, – продолжал Харлоу, – твоя статья о замке Тилтон ужасно понравилась публике. Пожалуй, на нее пришло больше откликов, чем на все, что мы когда-либо публиковали.

Иви знала это и гордилась успехом. Письма читателей все еще приходили, хотя статья была опубликована уже несколько недель назад. Людей тронули интервью Иви с обитателями замка, дополненные ее описанием их нечеловеческих усилий по сохранению старинного здания во время урагана, а также леденящим душу рассказом о том, как сама корреспондентка обнаружила забытый всеми подвал с тайным ходом. Это был удачный материал, в который она вложила душу и сердце. «Слишком много души, – добавила она мысленно, делая глоток вина. – Может, уже ничего не осталось.»

– Такие издатели как Клайтон, – продолжил Харлоу, – всегда считают читателей. Ты принесла журналу успех, и он это помнит.

– Но я по-прежнему вожусь с материалами Ирмы, а она ставит свою фамилию на статьях, написанных мной, – пожаловалась Иви.

– Знаю. Но помни – кое-что носится в воздухе.

– Это правда? Большое задание?

– Если все пойдет, как задумано, то это будет блестящий материал, о котором заговорит вся страна. Вторая великая история века.

– Вторая великая история века, – медленно повторила Иви. – И ее напишу я?

– Ходят слухи.

– И что это за история? – спросила Иви, наклонившись вперед и глядя прямо в глаза Харлоу.

– А вот это, – отозвался он с улыбкой, – тебе еще предстоит узнать. Но ждать осталось не так уж долго. Дело уже ждало пятьдесят лет, и молодая девушка, которая была тогда юной красавицей, сейчас стала седой старухой…

Иви почувствовала, что сгорает от любопытства, а плохое настроение сменяется веселым предвкушением удачи, ведь она была журналистом до мозга костей, и работа занимала всю ее целиком, даря прекрасные трудности и счастье успеха.

– Расскажи мне, Харлоу, – попросила она. – Сегодня такой гнусный день. Дождь кругом – на улице и в душе. Мне как воздух нужны хорошие новости. Честное слово…

Харлоу покрутил ус и поманил официанта.

– Желе – очень калорийная еда. Прощай твоя диета.

– Давай же, Харлоу, – умоляла Иви. – Я ужасно хочу знать.

– Желе, – продолжал юморист, – это фантастический десерт, еда богов. Представь себя в стране, где на десерт всегда подают желе. Официант! Два желя, пожалуйста. Мой редактор уезжает, и вот уже начались сложности с грамматикой.

– Два желя, – с улыбкой повторил официант. – Будете заказывать кофе?

2

Войдя в квартиру, Иви первым делом включила свет. Ее соседка Аманда была в командировке в Атланте, где делала статью для журнала мод, следующий номер которого был посвящен штату Джорджия. Без нее было одиноко, особенно сейчас, когда Иви был так нужен сочувственный слушатель. Когда пришло письмо от Джона, Аманда, узнав об этом по телефону, сразу предложила приехать, но Иви отказалась. Они были профессионалами, а профессионал не должен бросать работу только потому, что у подруги случилась личная драма. Впрочем, само предложение было ей приятно. В холодильнике нашлась отбивная и немного овощей. Иви сунула мясо в духовку и включила радио, чтобы в квартире не было так грустно и одиноко. Эту еду с трудом можно было назвать ужином, особенно в сравнении с теми уставленными драгоценной посудой подносами, которые ей подавали в комнату в замке Тилтон. Тогда они с Джоном были еще едва знакомы, им еще предстояло полюбить… На глаза снова навернулись слезы. Теперь Иви радовалась, что Аманда уехала. Ей надо побыть одной, чтобы выплакать свою печаль.

Половина еды отправилась в помойку – Иви не успела проголодаться после плотного ланча с Харлоу. Она улыбнулась. Даже если юморист все придумал про будущее удивительное и таинственное задание, которое станет «второй великой историей столетия», все равно после встречи с ним Иви чувствовала себя увереннее.

Она собралась в душ, когда зазвонил телефон.

– Иви, это Фил, – раздался знакомый голос.

Фил Джордан был последним человеком на свете, с которым она хотела бы сегодня поговорить. Сколько лет она думала, что любит Фила? Их роман продолжался до того дня, когда Иви не поехала в командировку в Англию, где ей предстояло узнать, что такое на самом деле любовь.

– Привет, Фил, – спокойно ответила она.

– Я хочу тебя видеть.

– Извини, я собиралась в душ.

– Потом помоешься. Нам надо поговорить.

Иви глубоко вздохнула. Им все равно пришлось бы встретиться. Почему не сделать это сегодня в конце концов?

– Хорошо, Фил. Только дай мне время одеться.

– Я буду через полчаса.

Иви повесила трубку и направилась к шкафу. «В конце концов, – думала она, – всегда приятнее выпить вдвоем хороший кофе, чем одной – растворимый. Итак, какого цвета у меня сегодня настроение? Серого, как и погода.»

Она недавно купила новый серый костюм – брюки, пиджак, жилет. Девушка достала брюки и жилет, нашла в шкафу любимую белую шелковую блузку и оделась. Вещи очень удачно дополняли друг друга: белая блузка с беззащитно открытой шеей замечательно оттеняла мужскую серую фланель, подчеркивая женственность и изящество Иви. Не хватало только яркого пятна. Она открыла коробочку с драгоценностями. Изумрудные серьги… Подарок Джона. Иви закрыла глаза и сжала зубы. Никуда не скрыться от прошлого. Девушка собрала волю в кулак и надела серьги. Отражение в зеркале сказало то, что она и так знала – камни шли ей и отлично подходили к наряду. Пока она всматривалась в зеркало, собираясь с мыслями, раздался звонок в дверь.

– Привет, Фил, давай-ка мне твой зонт.

Он стоял и смотрел на нее.

– Можно я тебя поцелую? – спросил он.

– Мы знаем друг друга достаточно долго, – мягко ответила она.

– Пожалуй, – отозвался он и сделал шаг к ней.

Фил всегда целовался мягко и нежно. Это был не страстный поцелуй Джона, но очень ласковое прикосновение. Иви даже забыла, как это бывает, потому что они с Филом давным-давно не целовались. Он протянул ей зонт, снял плащ, повесил его на вешалку так, как в те времена, когда они встречались и она была уверена, что выйдет за него замуж. Иви поставила кофе. В холодильнике нашелся замороженный торт, и она сунула его в духовку, размышляя о том, что в такой дождливый вечер будет славно посидеть со старым другом, попить кофе с тортом и поболтать ни о чем. Когда все было готово, она внесла поднос в гостиную, и оба сели на диван.

– Я все знаю, – сказал наконец Фил, ставя пустую чашку на стол.

– Знаешь – о чем?

– Об этом парне из Англии. О том, что свадьбы не будет.

Иви почувствовала, что у нее дрожат руки.

– Аманда рассказала Пату, а он позвонил мне.

Аманда и Пат давно были вместе, и когда соседка Иви уезжала, то звонила любимому каждый день.

– Я хочу кое-что тебе рассказать, Иви. – Он сидел на диване, глядя на свои сжатые руки. – Пока ты была в Англии – а ведь тебя так долго не было – целых шесть недель – я очень скучал по тебе. И, знаешь, скучал не только по тебе, но и вообще по женскому обществу. Когда ты уехала… я… кое с кем сблизился…

К собственному удивлению, Иви почувствовала холодный укол ревности. Фил и другая женщина? Кое с кем сблизился… И насколько? Спал с ней?

– Понимаешь, когда с кем-то сближаешься, то человек становится для тебя очень важен, – продолжал он.

– Ты женишься на ней? – перебила его Иви.

– Я с ней больше не встречаюсь.

– Извини.

– Да нет, все в порядке. Кстати, я даже не очень расстраиваюсь. Сначала – да, а теперь все прошло. Я никогда не переставал о тебе думать, Иви… И если ты позволишь, мне бы хотелось снова с тобой встречаться. Мир большой, Иви, в нем много мужчин, но ты никогда не встретишь человека, который будет так любить тебя, как я.

Иви знала, что это правда. Они познакомились, когда она только приехала в Нью-Йорк после окончания колледжа. Она была тогда молодой и зеленой, а он был всегда добр и заботился о ней. Бывали дни, когда Иви была уверена, что любит Фила, бывали – когда не знала, что чувствует… Она ощутила руки на своих плечах, теплые нежные руки.

– Мне все равно, что там было в Англии, Иви. Мне просто страшно видеть тебя такой печальной. – Фил выключил лампу, и в комнате воцарился полумрак.

– Я рада, что ты пришел сегодня, Фил. Я благодарна тебе за понимание. – Иви старалась, чтобы голос звучал спокойно и по-дружески, но все-таки в нем проскакивали нервные напряженные нотки.

– Мне не нужна благодарность. Я просто хочу тебя снова видеть.

– Может быть, мы встретимся на будущей неделе.

– Завтра. – Он повернул ее к себе.

– Не могу.

Фил обнял ее. Иви не могла сказать, что это было неприятно. Уже несколько месяцев ее не обнимали мужские руки. Она понимала, что Фил имел в виду, когда говорил, что соскучился по женскому обществу. Она тосковала не только по Джону, но и по вниманию мужчин, их восхищению, ласке, любви… Иви закрыла глаза. Так она почти верила, что рядом Джон.

– Я люблю тебя, – прошептал он. – Я всегда любил тебя.

Фил крепко сжимал ее, и Иви ощутила его губы на своей шее. А какая собственно разница? Теперь вся прекрасная жизнь, которую она придумала для них с Джоном, счастливое будущее в счастливом браке, – все кончилось, не начавшись. Так может быть надо было сейчас поступить так, как хотел Фил, ни о чем не думая и не волнуясь о будущем? Она подняла голову, чтобы он мог поцеловать ее в губы. Сладкий, сладкий поцелуй. Она ощущала, как в ответ на нежность Фила поднимается в душе страсть, копившаяся в ней несколько месяцев.

Нет. Это было нечестно и неправильно. Если настанет время, когда она согласится лечь с ним в постель, то она сделает это сознательно, желая именно Фила, а не фантазию, образ далекого и жестокого любимого.

– Нет, Фил, – мягко возразила она. – Не торопись. Прошло много времени, мы оба переменились.

– Хорошо, – согласился он. Фил снова опустился на диван, осторожно усаживая Иви себе на колени. – Когда ты решишь, что пора, я буду рад придти снова. Все, что я тебе сказал, все это правда. Что бы с нами не произошло, мы не изменились. Наоборот мы оба стали лучше. Мы будем лучше понимать друг друга.

– Спасибо, Фил. Увидимся завтра, только ненадолго, ладно?

– Я заеду за тобой после работы, и мы вместе поужинаем.

– А теперь иди домой, – сказала она, поправляя одежду. – У меня был трудный день, и я хочу хорошенько выспаться.

– Хороший был кофе, – улыбнулся Фил. – Лучше, чем я сделал бы себе сам.

Когда он ушел, Иви разделась и приняла душ. Уже в рубашке она села за стол, чтобы сообразить, что делать завтра. Ей надо было сходить в магазин за продуктами, и девушка решила проверить, хватит ли наличных. В сумке ей сразу попался на глаза толстый кремовый конверт. «Ну нет, – решила она. – Он всегда будет напоминать о том, как я была счастлива, и как все трагически кончилось. Хватит ли у меня сил сжечь это письмо?» Она снова посмотрела на него. Еще несколько месяцев назад она представляла себя виконтессой, а в скором времени и графиней. Сегодня она была старой доброй Иви – старшим редактором в журнале «Здесь и сейчас», которая снова встречается со своим старым поклонником. «Все еще будет, – уговаривала она себя. – Интересно, Харлоу просто хотел успокоить меня или за его таинственными словами стояло нечто реальное? Вторая великая история века? Это именно то, чего я сейчас хочу. Масса работы, которая отнимает все силы и время.»

Она сунула письмо в шкаф под стопку свитеров, которые уже давным-давно не надевала. Может быть, наступит день, когда она соберется отдать старые вещи в Армию спасения, и наткнется на этот конверт. Удивление, ничего кроме удивления – вот, что он вызовет. А может, это будут дни, когда она станет вспоминать о Джоне с добротой и нежностью.

Иви закрыла шкаф и вздохнула. Ей нужно время. Единственное, в чем она была уверена, так это в том, что не хочет перечитывать прощальное послание английского виконта.

3

На следующее утро на работе Иви стала ждать, подтвердится ли обещание Харлоу, но ничего не происходило. Никто на нее особенно не смотрел, но и никто не избегал. В одиннадцать тридцать зазвонил внутренний телефон.

– Иви, это Вилл, – звонил Билл Морган, секретарь Ирмы Дж. Бландфорд. – Ирма хочет тебя видеть, если у тебя есть свободная минута. – Он сделал паузу. – Честно говоря, она хочет тебя видеть, даже если у тебя нет ни минутки.

Ирма всегда дожидалась половины двенадцатого, когда самое время подумать о ланче, и выдерживала сотрудника в офисе так долго, чтобы потом он, голодный, как волк, не смог найти свободного места ни в одном ресторанчике Манхэттена.

Иви закончила редактуру, убрала статью в стол и спустилась в приемную Ирмы. Билл Морган весело приветствовал ее. Это был отличный парень, которому досталась ужасная судьба – работать секретарем у главного редактора. Других секретарей не было, так что на плечи Билла ложился и обычный редакционный труд, и обширная почта, и масса других дел, которые для него придумывала начальница. Иви считала, что Билл заслуживает лучшего, но, к счастью, его хороший характер не могла испортить даже Ирма.

Сегодня Иви нервничала. Это был ее первый визит к начальству после разрыва с Джоном, и девушка была уверена, что Ирма – подруга матери Джона – отлично осведомлена о ее личных делах. Тяжело вздохнув, Иви открыла массивную дубовую дверь и вошла в элегантный кабинет начальницы. За большим старинным столом сидела Ирма – как всегда изящная, дорого и со вкусом одетая, известный во всем мире журналист. Мало кто знал – но Иви знала – что главный редактор «Здесь и сейчас» уже пережила свою репутацию.

– Входи, дорогая, – поприветствовала ее Ирма. Иви сразу догадалась, что ей приготовили какую-нибудь черную работу – уж слишком любезна была интонация и ласково обращение.

– Привет, Ирма, – ответила Иви. – У вас новые гардины. Очень красиво.

– Спасибо, дорогая. Я решила обновить к зиме кабинет. Обожаю бархат. Да и цвет прекрасный. Мы специально заказали их.

Когда Ирма говорила «мы», всегда было непонятно, имеется в виду редакция или она вдруг решилась разделить лавры с конкретным человеком, например, своим дизайнером.

– Этот цвет называется «шампанское».

Случайно брошенное слово вдруг расстроило Иви чуть не до слез. Она снова вспомнила роскошные обеды в замке Тилтон, когда бесшумный слуга подавал им с Джоном шампанское. Кажется, не осталось ни одной нейтральной темы – все напоминали о недавнем женихе.

– Впрочем, хватит об интерьерах, – продолжала Ирма. – Я хочу тебя кое о чем попросить. У тебя есть сегодня время?

Бессмысленный вопрос – пять дней в неделю Иви проводила в здании «Здесь и сейчас».

– Я совершенно свободна, – ответила она.

– Вот и чудно. Кристин Карсвел-Форбс сегодня дает концерт в Нью-Йорке, и я договорилась о встрече с ней в два часа в отеле «Плаза». Но увы… – тут Ирма картинно вздохнула, и Иви догадалась, что начальница собирается свалить на нее свою работу, – я завязла в статье. Как ты смотришь на то, чтобы взять интервью у Кристин?

Иви давно мечтала об этом, но ей хотелось сделать материал самой, а не поработать на Ирму.

– Это действительно интересно, – ответила она, лихорадочно соображая, как сказать о том, что она хотела бы подписать текст своей фамилией.

– Тебе она понравится. Это очаровательная женщина, не говоря о том, что она невероятно талантлива и красива.

– Не знаю, Ирма, – решилась Иви, прямо глядя в глаза начальнице, – смогу ли я…

– Ах да, – спохватилась та, – я забыла тебе сказать, что уже написала вступление. Материал может выйти под двумя фамилиями.

– Чудесно, Ирма. Я сделаю интервью, – все-таки согласилась Иви.

– Вот и прекрасно. Адрес и все остальное возьмешь у Билла. А когда закончишь, можешь не возвращаться в контору. Возле «Плаза» масса хороших магазинчиков – пройдись по ним.

Поблагодарив Ирму, Иви встала и уже направилась к двери, когда начальница вдруг остановила ее.

– Я хотела сказать тебе, Иви, что мне очень жаль, что у вас так получилось с Джоном.

– Спасибо, Ирма, – потрясенно прошептала Иви – она не ожидала от редакторши «Здесь и сейчас» такого участия и понимания.

– Мы все теряли любимых, – добавила Ирма.

Иви не знала, что говорить. За все годы, что она работала в «Здесь и сейчас» Ирма ни разу не говорила ни о чем личном – только о работе, своих туалетах и мебели. Рассказывали, что в прошлом Ирма пережила головокружительный роман, но сама начальница никогда не вспоминала об этом.

Иви договорилась встретиться с Филом в «Плаза» в половине шестого и отправилась домой, чтобы переодеться и перекусить. Для интервью она выбрала черное с красно-зелеными разводами шерстяное платье, дополненное нарядным шелковым шарфом и дорогим кожаным поясом. Вид у нее был по-настоящему шикарный, поэтому молодой симпатичный шофер, который вез ее до отеля, спросил:

– Вы с телевидения?

– Нет, не так роскошно.

– А выглядите роскошно, – заметил он, и эта восхищенная фраза задала тон всему дню.

Кристин ждала, одетая в черный бархатный халат, застегнутый впереди на молнию. Она была так красива, что у Иви перехватило дыхание.

– Присаживайтесь, – пригласила Кристин, когда они поздоровались. – Я рада, что редакция прислала на интервью женщину моих лет. Почему-то обычно журналисты либо старые дамы, либо мужчины, которые задают вопросы вместо того, чтобы слушать. – Она улыбнулась. – Мой муж таких не любит.

– Я его понимаю, – отозвалась Иви, которой сразу понравилась певица. – Обещаю, что буду внимательно слушать.

– Отлично, тогда начнем работать. Я могу уделить вам не больше часа, потому что перед концертом мне необходимо немного отдохнуть. Надеюсь, вы меня понимаете.

– Полностью.

– Чудесно. Я – Кристин.

– А я – Иви. Как вы себя чувствуете в полдень перед концертом?

Они разговаривали, не замолкая, час пятнадцать, и Иви исписала почти целый блокнот. Музыкальный талант Кристин открылся очень рано, когда ей было всего три года, и с того дня она работала всю жизнь. Она рассказала Иви о том, как в двадцать один год познакомилась с человеком вдвое старше нее – бывшим пианистом, который после несчастного случая не мог больше концертировать. Она вышла замуж против воли своих родителей, и муж полностью посвятил себя ее карьере.

Иви была захвачена историей, которую ей рассказывала красавица Кристин, когда раздался стук в дверь и появился интересный мужчина лет пятидесяти, один рукав у него был заправлен в карман.

– Кристин, дорогая, уже почти половина четвертого.

– Я знаю, Джеф. Это Иви Форчун из «Здесь и сейчас». Мы с ней прекрасно побеседовали.

– Рад с вами познакомиться, мисс Форчун. Простите, что помешал, но жене необходимо выспаться перед концертом.

– Вы не будете возражать, если я посижу в соседней комнате, чтобы по горячим следам привести в порядок свои заметки? Тем более что у меня назначена еще одна встреча в отеле.

Ни Кристин, ни ее муж не возражали. Иви, попрощавшись, уселась за письменный стол и раскрыла блокнот. Ей нравилось, как получилось интервью, и было жаль делить успех с Ирмой… Когда она взглянула на часы было уже пять тридцать – на магазины времени не оставалось. Но она была довольна – вместо того, чтобы ходить по ювелирным отделам Тиффани, удалось добыть статью на все двадцать каратов.

Фил ждал ее в Дубовом зале.

– Ты выглядишь потрясающе, – сказал он с ласковой улыбкой. – Успела съездить домой переодеться?

– Это было до интервью, – пояснила Иви. – Все получилось просто здорово!

– Ты умеешь общаться с людьми, Иви. Ты им нравишься и они с готовностью открывают тебе душу.

Тут к их столику подошла секретарша Кристин.

– Мисс Форчун. Я вас везде искала. Вы ушли так тихо, что никто не заметил. Миссис Карсвел-Форбс просила передать вам это. – Она протянула Иви конверт. Внутри оказались два билета на сегодняшний концерт.

Вместо ужина при свечах, который планировал Фил, им пришлось быстро перекусить в театральном ресторанчике, чтобы не опоздать на концерт. Но никто из них не пожалел – Кристин выступала потрясающе и выходила на бис до тех пор, пока была в силах петь.

После концерта Фил поймал машину и отвез Иви домой. Аманда, которая вернулась из Атлантик-сити, и ее приятель Пат пили кофе, и Фил с Иви присоединились к друзьям. Они долго сидели на кухне как в старые добрые времена, обсуждая командировку Аманды и интервью Иви. Иви никому не рассказала про обещание Харлоу, но все время думала о «второй великой истории столетия». Когда мужчины ушли, девушки еще некоторое время болтали.

– Ну что, мы пережили неделю, а, Иви? – спросила Аманда.

– С трудом, – призналась Иви. – Интервью здорово помогло.

– А что Фил?

– Он все еще любит меня. Но я, Аманда, ничего не воспринимаю. Все внутри меня выжжено. Кстати, Фил стал интереснее, чем был раньше. Ты знала, что у него была подружка?

– Догадывалась.

– Представляешь – мне было обидно, когда он рассказал об этом.

– Рада это слышать, – улыбнулась Аманда. – Он стоящий парень.

– В сегодняшнем интервью все-таки было что-то странное, – заметила Иви, садясь на кровать. – У меня такое чувство, что меня проверяли.

– Нелогично. Ты же сделала немало интервью.

– Но первый раз Ирма готова поставить две фамилии.

– А вывод?

– Мне почему-то кажется, что они что-то готовят для меня. Может быть надо будет сделать интервью с женщиной, которая не любит рассказывать о себе…

– Интригующе. Слухи?

– Не совсем. Харлоу вчера намекал на какое-то серьезное задание. Даже называл его «второй великой историей столетия».

– Ого! – рассмеялась Аманда. – Я снова лишусь соседки?

– Как ты думаешь, что это может быть?

– Давай обсудим это утром, – зевнула Аманда, – а то второй великой историей века будет то, как мы проспали службу.

Иви кивнула, и начала раздеваться. Что ж, даже если Харлоу все выдумал, а она дофантазировала, все равно ей удалось интервью и понравился концерт. Словом, это день был лучше предыдущего.