Текст книги "Драгоценности"
Автор книги: Джоанна Кингсли (Кингслей)
сообщить о нарушении
Текущая страница: 20 (всего у книги 28 страниц)
Глава 9
– На твоем месте, – сказала Джесс, – я бы говорила «да» всем и на все предложения.
– Я уже испытала множество неприятностей от того, что на все отвечала «да», – возразила Пет.
Вчера вечером она приехала на побережье Монток в дом родителей Джесс, которые сейчас гостили у друзей, и рассказала подруге о своем приключении с Уивер и Маккинноном. Джесс убеждала ее ни о чем не жалеть.
Пет и Джесс лежали в купальниках на песчаном берегу, прикрыв лица большими соломенными шляпами. Для начала мая было довольно тепло, и они намазались кремом для загара. Поскольку Фернандо уехал к родителям в Мадрид, Джесс пригласила Пет провести с ней несколько дней, и та с радостью воспользовалась предложением. Последние две недели были самыми трудными в ее жизни.
После того как Уивер и Маккиннон объявили о своей свадьбе, а на всех журнальных обложках и даже в «Нью-Йорк тайме» появились их фотографии, для Пет начались бурные времена. На фото Лила была в закрытом черном платье, и оно великолепно оттеняло брошку, приколотую у горла. Лила специально привлекала к этой драгоценности внимание, говоря журналистам, что только «Глаз любви» открыл ей, как глубоко она любит Маккиннона. Петра же получила признание прессы как дизайнер.
Все последние дни ее телефон не смолкал – ни дома, ни на работе. «Таймс» собиралась поместить о Пет большую статью в рубрике «Подробности», выходившей каждую среду. Другие газеты и журналы хотели взять у нее интервью. Позвонил Уолтер Хоувер из «Тиффани» и спросил, не согласится ли Пет подписать контракт на изготовление украшений для их магазина. Корпорации и рекламные агенты наперебой приглашали Пет сотрудничать в специальных кампаниях и даже предлагали сделать ювелирный вариант их торговой марки и логотипа.
Она записывала все звонки и обещала ответить, как только все обдумает.
На вторую неделю после того как брошь увидели зрители, пошли слухи, что журнал «Вог» позаимствовал ее у Лилы, желая сделать репродукцию для будущей обложки. Лила подлила масла в огонь, заявив, что получила предложение продать «Глаз любви» за два миллиона. Она уверяла, что брошка наделена магической силой. Тот, кто ее носит, становится красивее и острее чувствует любовь.
Наконец во вчерашнем выпуске журнала «Нью-Йорк», на обложке которого крупным планом был изображен «Глаз любви», появилась история о том, как создавалась брошка, в частности, нежелательные для Пет подробности о «заимствовании» сапфира, ее аресте и освобождении после вмешательства Маккиннона, увидевшего эскиз. Пет сначала подумала, что эти подробности рассказали журналистам Лила или Дуглас, полагавшие, что нежелательной рекламы не существует. Потом она заподозрила, что это тонкая месть Марселя или Андреа. Но Пет не стала выяснять, кто сообщил информацию. Ей хотелось оставить все случившееся позади.
Солнце уже клонилось к горизонту, когда Джесс и Пет направились к дому.
– Ты так спокойно относишься ко всему, что случилось, Пет, – заметила Джесс. – Неужели ничуть не взволнована?
– Конечно, взволнована. А что касается спокойствия, то я знаю, как важно удержаться от неправильного шага. Я хочу идти к цели медленно, но верно. Мне следует беречь свое имя, то есть не заниматься побрякушками в погоне за быстрыми деньгами.
Джесс с восхищением посмотрела на подругу и больше не проронила ни слова, пока они не поднялись по ступенькам на каменное патио, выходящее к океану.
– Мне нужен твой совет, Пет, – наконец проговорила она.
Пет села за столик.
– Выкладывай.
– Может, мне забеременеть? Ну хотя бы попытаться?
– До брака?
– В том-то все и дело. Я знаю, что Фернандо хочет на мне жениться, но отец все время воздвигает препятствия. Говорит, например, что мы должны подождать, пока Фернандо не начнет зарабатывать. Чтобы убедить отца, нужны годы, а я боюсь, что Нандо не станет ждать. Он, конечно, меня очень любит, но может устать… или сочтет себя оскорбленным.
Пет задумалась. Хотя Фернандо вел себя безукоризненно по отношению к Джесс и исполнял каждое ее желание, Пет не покидали сомнения.
– Джесс, я не знаю, что правильно, а что нет. Каждому свое. Но по-моему, это рискованно. Твои родители заботятся о твоем благе. Возможно, у них есть опасения, что Фернандо женится на тебе… не только из любви.
– Из-за денег. Он к ним неравнодушен.
– Твои родители это чувствуют и хотят убедиться, что Фернандо действительно любит тебя. Но, забеременев, ты не докажешь им этого. Идея принадлежит тебе, но обвинят Фернандо. Твои отец и мать заподозрят, что он таким образом решил добиться своего.
Джесс задумчиво кивнула.
– Ты права. Остается надеяться, что папа скоро даст согласие. Иначе я свихнусь.
В дверях появилась служанка.
– Мисс д'Анжели, вас к телефону.
– О Боже, даже здесь, – вздохнула Пет. Она оставила телефон деду на крайний случай, если что-то случится с ним или с мамой. Видимо, Джозеф вопреки ее просьбам все же дал его каким-нибудь журналистам.
– Скажи им, – велела служанке Джесс, – что мисс д'Анжели уехала на несколько дней.
Пет улыбнулась.
– Скажите, что я вернусь в понедельник. Служанка замялась.
– Этот джентльмен очень настаивал. Он сказал, что звонит по личному делу… мистер Сэнфорд.
Пет не сразу сообразила, кто это, и служанка направилась в дом.
– Подождите! – вдруг закричала Пет. – Не вешайте трубку! – И бросилась в дом вслед за служанкой.
– Еще не поздно взять свои слова назад? – спросил Люк так, словно продолжал прерванный разговор.
– Я не смотрела на часы, – ответила Пет. Он рассмеялся.
– Я видел фотографию той безделушки, которую ты сделала для кинозвезды, и понял, что я полный дурак.
– Брось. Где ты сейчас? Как Робби? Что ты в последнее время изобрел? Мы можем встретиться? – Пет удивилась тому, что задала столько вопросов и очень хотела получить ответы на них. А еще более – на те вопросы, которые она не решалась задать. «Ты думал обо мне так же часто, как я о тебе? Любил ли ты какую-нибудь женщину с тех пор, как мы расстались? Ты так же волнуешься, услышав мой голос, как и я твой?»
А еще возникли вопросы к себе самой. Почему она чувствует такую близость к едва знакомому мужчине? Неужели так изголодалась по любви?
В джинсах и белой в синюю полоску гондольерской рубашке, позаимствованной у Джесс, Пет стояла у края маленького аэродрома и смотрела, как одномоторный самолет, сделав круг над полем, плавно опустился на посадочную дорожку.
Проведя несколько часов в суете, выбирая, что надеть и как выглядеть, Пет решила держаться как можно проще. Волосы она зачесала назад и перехватила лентой, косметикой почти не воспользовалась. По небольшому опыту общения с Люком Сэнфордом, по его манере одеваться, по видавшему виды автомобилю, по его отношению к драгоценностям Пет догадалась, что он любит простоту во всем.
Самолет подрулил к домику, служившему терминалом, и Пет пошла вперед.
Люк предлагал увидеться в субботу, но она напомнила ему, что Беттина все еще в клинике «Коул—Хафнер», и это обычный день визитов. Тогда он сказал, что доставит Пет в Коннектикут на своем самолете. Упоминание о самолете удивило ее, ибо она считала это игрушкой богатых. Но когда Пет увидела маленький самолетик, ее мысли приняли иное направление. Он был собран явно из подержанных деталей, о чем свидетельствовали разномастная окраска и облезлый фюзеляж. Пет жалела, что согласилась лететь с Люком… пока самолет не остановился и он не появился из кабины.
Люк, в короткой кожаной куртке, штанах цвета хаки и в очках авиатора, походил на посредственного актера, играющего летчика, когда по-киношному спрыгнул с крыла на землю. Мгновение они молча смотрели друг на друга. Люк был точно таким, как Пет запомнила его. Такие же растрепанные каштановые волосы, такой же важный вид и уверенность в себе. Она очень обрадовалась, увидев его, но боялась сказать банальность.
Пет посмотрела на самолет.
– Где ты на нем летаешь? В цирке?
– Возможно, самолет на вид не так хорош, но я летаю на нем повсюду, и он доставит нас, куда ты захочешь.
– Как и автомобиль.
Люк с улыбкой взял ее сумку и повел к самолету, заверив Пет, что это средство передвижения совершенно безопасно.
– Не понимаю, зачем люди покупают новые самолеты, когда можно собрать исправные части из старых и сделать такой, что будет лучше нового.
– Лучше?
Пет скептически посмотрела на Люка. Но он открыл дверцу, и через пару минут они уже взмыли в воздух. Люк умело вел самолет, и это успокоило Пет.
По дороге в Коннектикут он объяснил, почему любит летать:
– Я стал пилотом в армии. Сначала летал на самолете-разведчике, потом на вертолете. Наверное, мне хотелось вернуться из Вьетнама с сознанием, что я чему-то научился.
Потом Люк ответил на ее вопросы. Робби жил в Калифорнии. Он поправился настолько, что помогал брату вести дела компании. Люк основал ее, чтобы продавать свои изобретения – электронные устройства для медицины, такие как крошечный детектор работы сердца или аппарат для анализа крови.
А потом он ответил на вопросы, которые Пет задать не решилась.
– Я часто думал о тебе. И надеялся, что мы ближе познакомимся. Но мои странные предрассудки встали у нас на пути.
«Слово „предрассудки“ совсем не из его лексикона», – подумала Пет.
– Ты сказал мне, что в жизни есть много более важных вещей, чем изготовление драгоценностей. Думаю, ты был прав. Мне следовало оценить твою честность, а не сердиться.
Люк кивнул.
– А я должен был выслушать тебя и понять, как сильно ты увлечена своей работой. Ты доказала, что должна заниматься именно этим.
Неужели их спор так легко разрешится? Пет все еще удивлялась, почему Люк сказал «странные предрассудки», однако убедила себя не зацикливаться на этом. Новый спор вновь разъединил бы их.
– Расскажи мне о себе, – попросила она. Люк посмотрел на Пет, потом в окно.
– Я могу все тебе показать. Это будет воздушная автобиография.
Он потянул штурвал, и самолет пошел на снижение.
– Я родился и вырос в Коннектикуте, и мы сейчас как раз пролетаем над владением Сэнфордов. Прямо под нами место, где я ребенком плавал на катере, дальше Стамфорд, где я рос, а если ближе к побережью, ты увидишь Нью-Хейвен – мой колледж.
– Что ты там изучал? – Пет знала, что в колледжах не учат изобретательству.
– Я тогда еще не решил, кем стать. Меня интересовала электроника, но отец настаивал, чтобы я учился тому, что позволит зарабатывать деньги. Он отказывался платить, если я не следовал его плану. В конце концов я устал спорить с ним и сбежал в армию.
Пет услышала, как дрогнул голос Люка. Он умолк, а потом попросил ее рассказать о себе.
Пет поведала ему все, умолчав только о бабушке и ее утраченных драгоценностях. Люк иногда перебивал ее, задавая вопросы, в его голосе звучало сочувствие, но Пет показалось, что он скрыл подробности своей жизни.
Они уже подлетали к клинике, когда Пет проговорила:
– Я рассказала тебе почти все о своей семье. Теперь твоя очередь. Как люди становятся изобретателями?
– Изобретать, – ответил Люк, – значит создавать новое, то, чего раньше не существовало. Вероятно, именно этим я и хотел заниматься, потому что… мне многое не нравилось в том, как меня воспитывали, как жили мои родители. Для начала я мечтал изобрести для себя новую жизнь.
– Неужели все было так плохо. Люк? Ведь у тебя был свой катер, да и Стамфорд показался мне очень красивым, когда мы пролетали над ним.
Люк улыбнулся ей, но лицо его стало еще печальнее.
– Я вырос в одном из самых красивых мест в мире. Я жил в Стамфорде, пока мои родители не развелись. А потом оставался с матерью до самой ее смерти.
– И где же?
Замявшись, Люк направил самолет к берегу и начал спускаться.
– Вот здесь, – ответил он.
Пет посмотрела в окно и далеко внизу увидела красивый кирпичный особняк, окруженный лужайками, отделяющими его от побережья. Вокруг находилось множество других зданий.
Она часто видела это место, но не сразу узнала его сверху. Прошло немало времени, прежде чем Пет поняла, что это клиника «Коул – Хафнера».
Люк направил самолет к летному полю, расположенному минутах в двадцати от клиники. Там их ждало такси.
По дороге он дополнил свой рассказ. Сэнфорд – фамилия его отца, Коул – матери. Она никогда не была счастлива. У этой женщины, связанной условностями своего круга, ответственностью, возложенной на нее большим состоянием и замужеством с богатым банкиром, помутился рассудок.
– Она хотела чем-то заниматься? – спросила Пет.
– Мать никогда не думала об этом, – ответил Люк! – А если и думала, то не говорила. Она просто жила как богатая женщина. Ей не приходилось шевельнуть и пальцем, чтобы исполнить свои желания. Когда она покончила с собой, все объясняли это душевной болезнью, но иногда мне кажется, что она смертельно устала жить.
После смерти матери именно Люк отдал имение под клинику и оплачивал ее содержание.
– Я тогда был во Вьетнаме и плевал на этот дворец. А Робби уже съехал с катушек и нуждался в уходе. Я считал, что клиника станет лучшим памятником моей матери, и никогда не жалел о своем решении.
Пет поняла теперь, что он имел в виду под «странными предрассудками». Люк ненавидел благосостояние и роскошь – такую, как ювелирные украшения.
Такси подъехало к дому, но прежде чем Пет вышла из машины, Люк притянул ее к себе.
– В прошлый раз, когда мы встретились, у твоей матери был приступ, и я не хотел говорить с тобой о своих проблемах. Чтобы не обременять. К сожалению, из-за моих бездумных слов ты отвернулась от меня. Это было ужасно, потому что я хотел тебя с того момента, как впервые увидел. Помнишь? – Люк кивнул в сторону берега.
– Конечно. – Пет положила голову ему на плечо. – Тогда я приняла тебя за пациента клиники.
Он улыбнулся и, чуть отстранившись, заглянул ей в глаза.
– Иногда мне кажется, что так оно и есть. Ну разве не безумие, что я так долго собирался позвонить тебе, предложить увидеться, но боялся…
– Боялся?
– Ведь мы встретились здесь, нас свело несчастье. Наши матери навсегда потеряли связь с реальностью. Иногда меня пугает, что это передается по наследству. Мне не хотелось бы, чтобы та, кого я люблю, несла со мной этот груз. А я люблю тебя. Я сомневался, что смогу сделать тебя счастливой, как другие мужчины. Вот почему и сторонился тебя до тех пор, пока был в состоянии выносить разлуку. Но, увидев твой «Глаз любви», я понял, что ты поймешь меня, как никто другой.
Люк посмотрел на клинику.
– Хочешь, я пойду с тобой?
Пет покачала головой. Последние несколько недель Беттина не желала ни с кем общаться. Зачем же подвергать Люка этому испытанию?
– Он сказал, что на территории клиники есть бывший домик садовника, который он оставил за собой, и предложил увидеться там позже.
Коттедж казался рисунком из книжки с картинками. Это был небольшой одноэтажный, из белого кирпича домик с широкими подоконниками и карнизами, с розами вдоль забора.
Когда ближе к вечеру Пет пришла сюда, дверь была открыта. Войдя в дом, она увидела, что пол в гостиной застелен картоном и завален книгами и газетами. Не найдя Люка, Пет заглянула в другие комнаты. Одна была маленькой спальней, мило, но просто обставленной недорогой мебелью, другая – кухней.
Люк появился из комнаты позади гостиной с папками в руках.
– Собираешь вещи? – небрежно спросила Пет, но ее охватила тревога. Неужели, обретя наконец друг друга, они вновь расстанутся?
– Доктор Хафнер недавно сказал мне, что клинике нужны новые помещения. Я не хочу отдавать этот дом насовсем, но позволил ему временно занять его. Вообще-то я редко здесь бываю.
Вспомнив, что Люк приехал из Калифорнии, Пет огорчилась: значит, им едва ли удастся проводить много времени вместе. Впрочем, сейчас Люк здесь, а все остальное не имеет значения.
– Как здоровье твоей матери? – спросил он, укладывая папки в коробку.
– Немного лучше. Иногда я думаю…
– Думаешь о том, выйдет ли она когда-нибудь из клиники?
Слезы хлынули из глаз Пет. Как часто после посещения матери она сдерживала их, страдая от того, что рядом нет никого, кто утешил бы ее. Сегодня рядом был Люк.
Он обнял Пет за плечи.
– Плачь. Это помогает.
Она прижалась к нему всем телом и замерла. Люк понимал ее застарелую боль, как никто другой.
Наконец слезы высохли, и неожиданно Пет почувствовала, что ей мало видеть в Люке только друга. Она крепче прижалась к нему, и он, скользнув языком по губам Пет, поцеловал ее. Мгновение она наслаждалась этим ощущением и вдруг ощутила такой любовный голод, такую потребность в мужчине, какую никогда не испытывала.
– Возьми меня, Люк, – прошептала Пет.
Крепко поцеловав Пет, он взял ее на руки и понес в спальню. Золотистый свет клонящегося к закату солнца проникал сквозь занавески, отчего комната казалась охваченной пламенем.
Они лежали обнаженные на постели. Люк поцеловал соски Пет, потом спустился ниже, провел губами по животу и остановился, достигнув интимного места. Опасаясь, что не вынесет эту сладостную пытку, она умоляюще посмотрела на него, и через мгновение Люк погрузился в нее.
Пет вскрикнула от удовольствия, а затем они подчинились бешеному ритму движений.
«А ведь мужчина впервые действительно занимается со мной любовью», – подумала она.
Они то лежали обнявшись, то снова занимались любовью до самой полуночи.
– Петра, – шептал Люк, лаская ее в темноте.
Насытившись, они оделись и поехали ужинать в тот самый придорожный ресторан, где расстались полгода назад. Им обоим казалось, что именно здесь нужно навсегда положить конец ненужным спорам. Люк спросил ее о родителях, и Пет рассказала ему историю Ла Коломбы.
– Значит, тебя назвали в честь самой известной куртизанки Европы? – удивился он.
– Тебя смущает мое происхождение?
– С какой стати? Мои предки были грабителями с большой дороги. Надеюсь, мы искупим грехи предшествующих поколений.
Пет не сомневалась в его искренности, но ей вдруг стало неловко, что она так восторженно рассказывала о бабушке. Поэтому Пет решила не говорить о пропавших драгоценностях.
Самолет Люка приземлился в маленьком аэропорту недалеко от Ла Гуардиа. Там они поймали такси. Пет ни о чем не спрашивала, поскольку уже знала ответ на главный вопрос: они любят друг друга.
Такси остановилось на Гроув-стрит в Гринич-Виллидж возле большого кирпичного дома с зелеными ставнями. Когда они поднимались на веранду, Люк сказал, что дом принадлежит ему, но последние несколько месяцев он сдавал его другу.
– Я не был уверен, что останусь в Калифорнии… до сегодняшнего дня.
Мебель в доме была разностильной, во всех комнатах царил беспорядок. Дубовый буфет соседствовал с винными чанами. В гостиной возле камина стоял диван, обшитый темно-красной кожей, а рядом стеклянный чайный столик. Повсюду были книги. «Все это, – радостно подумала Пет, – говорит о том, что здесь живет мужчина с оригинальным вкусом и у него нет женщины».
– Ты сможешь чувствовать себя здесь как дома? – спросил Люк.
– Уже чувствую.
– Отлично. Потому что я прошу тебя переехать сюда.
– Тебе не кажется, что мы слишком спешим, Люк?
– Я применюсь к любой скорости, хотя очень нерасторопен. Я влюбился в тебя несколько месяцев назад, и было безумием скрывать это так долго.
– Мы оба безумны. – Пет погладила его по щеке.
– Сейчас мне хочется наверстать упущенное. Ты останешься здесь?
– Наверное, придется, потому что мою прежнюю жизнь нельзя было назвать жизнью.
Глава 10
К концу лета Пет охватило беспокойство. Долго ли будет продолжаться эта идиллия? С тех пор как она встретилась с Люком, все складывалось слишком легко, слишком удачно. Весна и лето пролетели незаметно. Люк внес мир и покой в ее жизнь.
Пет заверила деда, что будет оплачивать его квартиру. Джозеф был явно доволен, что у внучки появился мужчина, который заботится о ней.
– Если ты любишь его, а он любит тебя, дорогая, то почему вы не…
– Я не понимаю, о чем ты говоришь, – дразнила его Пет.
– Поженитесь! Вы должны стать мужем и женой.
Правда, он быстро сдался, когда Пет объяснила ему ситуацию. Она хотела работать, а не сидеть с детьми, а раз так, то незачем сейчас выходить замуж.
– И потом, как я могу выйти замуж за человека, которого почти не знаю?
По большому счету это было правдой. Да, они с Люком легко сошлись и быстро обнаружили, что им почти все нравится делать вместе. Готовить в большой кухне на Гроув-стрит, коротать тихие вечера в выходные, летать на его самолете. За лето они побывали в Кейп-Коде, Мэне и Новой Шотландии. Им нравилось путешествовать, и Люк уже предлагал в конце осени съездить в Европу.
Пет очень нравилось встречаться с его друзьями. Люк часто приглашал товарищей по войне во Вьетнаме, однокурсников из колледжа и супружеские пары, состоявшие из его бывших любовниц и их нынешних мужей. Когда Пет пригласила Чарли и Джесс, они хорошо вписались в разношерстную компанию, состоявшую из юриста по гражданскому праву, преподавателя гимнастики в высшей школе в Нью-Джерси, молодой писательницы и актера, чье имя становилось популярным на сценических площадках. Они приходили к ним в дом поговорить, поесть, иногда поиграть в покер. Всех этих людей объединяло нечто общее – они не заботились о деньгах. Кое-кто из них был весьма состоятелен, но не выставлял это напоказ. Женщины одевались неброско и, как заметила Пет, носили очень мало украшений.
Люк больше не заводил разговоров о ее работе, а она каждый день отправлялась на работу, сгорая от нетерпения приступить к очередному проекту.
Обдумав хорошенько все предложения, посыпавшиеся после всеобщего признания «Глаза любви», Пет решила брать не коммерческие заказы, а только индивидуальные. Принц из Саудовской Аравии прислал эмиссара с бриллиантом, который хотел подарить одной из своих жен, несколько актрис из Голливуда умоляли Пет сделать для них украшения, превосходящие красотой брошку Лилы. Жены мультимиллионеров приглашали Пет на завтрак и рассыпали перед ней камни прямо на столе.
Пет бралась лишь за то, что считала интересным, и завязывала отношения с клиентами с тонким вкусом. Со временем она начала привлекать к работе Джозефа и предложила Лотти, секретарше из «Дюфор и Иверес», работать на нее. Теперь та отвечала на звонки, вела переписку, занималась счетами.
Помимо секретарских обязанностей, Лотти взялась за исследование жизни Ла Коломбы. Мысль о том, что стало с великолепной коллекцией, никогда не покидала Пет. Половина флакона теперь хранилась в сейфе в офисе, вместе с драгоценными камнями для работы. Пет часто доставала и разглядывала ее. Однажды Лотти застала Пет за этим занятием, и она рассказала секретарше всю историю. Лотти энергично взялась за дело: разослала множество писем в зарубежные газеты и библиотеки, но обнаружила только выцветшие фотографии Ла Коломбы, сделанные лет пятьдесят – шестьдесят назад.
Захваченная поисками, Пет однажды ночью рассказала все Люку, но он с неприязнью отнесся к женщине, продававшей себя за драгоценности.
Пет больше не упоминала при Люке о бабушке, но поиски не прекратила. К сожалению, черно-белые фотографии не позволяли определить цвета камней, что делало почти невозможным опознать их по описанию. Но все же Пет надеялась, что узнает драгоценности, если… конечно, их еще не разбили.
Когда Пет уходила в мастерскую, Люк отправлялся в свой подвал на Гроув-стрит, где устроил мастерскую. Пет уже знала, что основная его работа связана с микроэлектронными схемами, предназначенными для медицины. Их сбытом занималась компания в Калифорнии, которой сейчас руководил Робби. Каждый месяц Люк на неделю улетал по делам на западное побережье.
Пет очень скучала по нему. Однажды в октябре он задержался на несколько дней. Они занимались любовью, но Пет чувствовала, что мысли Люка заняты чем-то другим. Она старалась возбудить его, делала все, чтобы доставить ему удовольствие.
– Кажется, ты соскучилась по мне, – сказал он под утро, когда они, измученные, лежали на постели.
– Да, и я не хочу больше расставаться с тобой. Может, ты переведешь компанию сюда?
Однажды он объяснил ей, что компания находится в Калифорнии, поскольку там его партнеры. И все же Пет не видела причин, почему бы не перевести фирму в Нью-Йорк. В конце концов, Люк получал заказы со всего мира.
– А если я попрошу тебя о том же? – возразил Люк. – Тебе достаточно перевезти рабочий столик и пригоршню камней? Как ты на это посмотришь? Для твоей матери найдется новое место. И деду понравится.
– Они вряд ли согласятся на перемены.
– Им захочется быть рядом с тобой.
– Не знаю, – ответила Пет. – Я чувствую себя здесь как дома. А ты?
– Я тоже не хочу с тобой разлучаться. Поэтому давай найдем иной выход. Ты будешь путешествовать со мной. Ты ведь никогда не видела…
– Но я по уши в…
– В серьгах, – закончил за нее Люк. – Хорошо, работай, но в следующий раз поедешь со мной. Вот увидишь, в других местах тоже можно чувствовать себя как дома. Назначим дату?
– Но сначала покажи мне еще раз, – Пет прижалась к нему, – как сильно тебе хотелось домой.
Следующая поездка Люка на запад планировалась на первую декаду ноября. Пет так распределила свою работу, чтобы выкроить к этому времени пару недель. Она хотела раз и навсегда понять, смогут ли они с Люком провести вместе всю жизнь. Хотя Пет и объясняла деду правомерность свободы современных нравов, она мечтала выйти замуж и зажить своей семьей.
В пятницу вечером Пет уже собиралась домой, чтобы собрать вещи и ночным рейсом вылететь в Калифорнию, как вдруг раздался телефонный звонок.
– Пожалуйста, попросите к телефону мисс д'Анжели, – сказал голос с сильным британским акцентом.
– Я слушаю.
– Мисс д'Анжели, с вами говорит Джон Аттер, личный секретарь ее высочества герцогини Виндзорской. Я звоню из Парижа.
У Пет перехватило дыхание. Герцогиня коллекционировала ювелирные изделия, скупая их по всему миру.
– Герцогиня, – продолжал Аттер, – слышала о ваших работах и хочет встретиться с вами, чтобы заказать несколько украшений. Вы могли бы приехать в Париж?
Пет захлестнула радость.
– Когда вы планируете встречу?
– Послезавтра.
Пет не хотелось огорчать Люка, но кто посмеет отказать герцогине? Не дождавшись ее ответа, Аттер сказал:
– Мисс д'Анжели, очень важно, чтобы встреча состоялась именно в этот день. Не стану сейчас вам все объяснять, но если вас интересует этот заказ, приезжайте.
– Хорошо. Я приеду.
– Отлично. Мы будем ждать вас к полудню.
Пет получила подробные указания, как найти особняк герцогини в Булонском лесу.
Повесив трубку, она задумалась о том, что ждет ее в ближайшие дни. Первый раз в Париже! Встреча с замечательной женщиной. Таинственная срочность. Пет начала взволнованно ходить по комнате.
И внезапно остановилась. Согласится ли Люк изменить свои планы?
«Конечно, он поймет меня, – решила она. – Эта работа может стать важным шагом в моей карьере».
Вернувшись домой, Пет спустилась в подвал, где было множество комнат, оснащенных компьютерами, электронными устройствами и даже лазерной установкой для печатания крошечных микросхем. Каждый раз, приходя сюда, Пет убеждалась, что мало знает о работе Люка. Это настораживало ее. Возможна ли настоящая близость людей, не разделяющих интересов друг друга?
Она застала Люка за компьютером. Его пальцы проворно бегали по клавиатуре, создавая сложный чертеж фигуры, изображение которой медленно вращалось на экране.
– Привет, малышка! – сказал он, не отрывая глаз от экрана. – Я освобожусь через минуту, и мы пойдем собираться.
– Люк, мне не удастся поехать.
Удивленно посмотрев на нее, он отодвинулся от компьютера и молча ждал объяснений.
Пет рассказала ему о телефонном разговоре.
– И это для тебя важнее, чем поехать со мной?
– Это не важнее, но такой шанс, возможно, больше не представится. Ты поедешь в Калифорнию и в следующем месяце, и тогда я отправлюсь с тобой. Кстати, ведь и ты можешь поехать со мной. Я буду очень рада.
– У меня есть обязательства. – Люк поднялся с кресла и направился к ней. – Дело не в том, проведем ли мы неделю вместе. Речь идет о нашей будущей жизни.
– Понимаю.
– Ты предлагаешь отложить этот вопрос?
– Всего на пару дней. Люк, почему ты все усложняешь? – Она уже предвидела, куда заведет этот разговор.
– Потому что не представляю, как его решишь ты, черт возьми! Неужели для тебя так важно, что какая-то герцогиня Виндзорская хочет положить еще одну сверкающую побрякушку в свою переполненную шкатулку? Мне наплевать, кто она, очень ли богата и известна ли. Все, что герцогиня покупает за деньги, удовлетворяет лишь ее эгоистические устремления.
– Но ведь и от Моны Лизы и Венеры Милосской тоже нет практической пользы! Люк, отказываясь признать смысл в том, что я делаю, ты отвергаешь и меня.
Он схватил ее за руки.
– Нет, Пет, я люблю тебя.
– А что такое любовь? – с иронией спросила она. – Лишь несколько мгновений эгоистического удовольствия.
Пет высвободилась и пошла… собираться в Париж.
Прилетев в Париж рано утром, Пет сразу направилась в отель «Левый берег», рекомендованный ей Джесс. Перед отъездом Пет позвонила подруге, чтобы рассказать о своей секретной миссии и ссоре с Люком, но разговор оказался для нее полезным во многих смыслах.
– Я сообщу тебе кое-что интересное о герцогине. Надеюсь, эта информация не будет лишней. Я встречалась с ней. – Джесс усмехнулась.
– Ты?
– У моих родителей и герцогини есть общие друзья, живущие на Карибах. Мы были вместе у них в гостях лет восемь-девять назад. Увидев Уолли хоть раз, ты никогда не забудешь ее.
Джесс поведала Пет, что герцогиня – тщеславная женщина, обожающая лесть. Ей симпатичны любители собак, поскольку она сама относится к животным как к детям. Герцогиня предпочитает, чтобы ее называли «ваше высочество» и приседали при этом в реверансе, хотя она не имеет формального права на такое обращение. Она берет только новые и хрустящие бумажные деньги. В противном случае служанка проглаживает их утюгом.
– Ты смеешься! – воскликнула Пет.
– Ничуть. К тому же в присутствии герцогини нельзя рассказывать неприличные истории.
Пет и не думала, что ей когда-нибудь придется давать герцогине деньги или рассказывать неприличные истории, но лучше знать причуды старухи: это облегчит общение с ней.
По дороге в аэропорт Пет купила несколько книг о Париже и провела большую часть первого дня за чтением. Она вышла из отеля только для того, чтобы посетить магазин «Картье», где, как известно, герцог заказывал драгоценности в подарок жене ко дню рождения и к юбилеям свадьбы, и парижский филиал «Дюфор и Иверес» – просто из любопытства.
У Пет не было настроения осматривать достопримечательности, а бросив из такси беглый взгляд на Эйфелеву башню, Сену и Собор Парижской Богоматери, она окончательно расстроилась. Париж – город влюбленных, воспетый в стихах и романсах. Ей следовало приехать сюда с Люком.
