Текст книги "Огненные тени"

Автор книги: Джоанна Брендон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 10 страниц)

– Думаю, завтрака ждать не стоит, – сказал он. – Такое впечатление, что вот-вот начнется снегопад, а я не хотел бы попасть в метель.

– Я провожу тебя до машины, – сказала Элида.

Последующая неделя прошла тихо и уныло. Элида целыми днями бродила по лесу, смотрела в глубокие воды озера и ждала лишь субботы, когда должен был приехать Логан. Озетты, чувствуя ее душевное состояние, не приставали к ней с лишними вопросами и просьбами.

Утро субботнего дня выдалось дождливым. Элида лежала, свернувшись в теплый кокон, и блаженно улыбалась. Кто-то, пока она еще спала, пришел в палатку и заново развел костер в очаге.

Повернув голову, она смотрела, как дым, закручиваясь в спираль, поднимается к круглому отверстию в крыше. Было тепло, уютно и совершенно не хотелось вставать.

Вошла Мэри и при виде улыбающейся Элиды засмеялась.

– День дождливый и серый, а ты сияешь, как солнце, – пошутила она.

При виде этой полной пожилой женщины Элида почувствовала, как к глазам подступают слезы любви. Мэри была для нее и матерью, и бабушкой. Если бы не вся эта история…

– А это что за слезы? – по-матерински строго спросила Мэри, присаживаясь на шкуры. – Что случилось, малышка? Почему у тебя такой несчастный вид?

Добрая морщинистая рука старой женщины потрепала Элиду по щеке. Элида невольно улыбнулась, и на щеках у нее заиграли ямочки.

– Это все дождь, – соврала она. – Ты знаешь, как он на меня действует.

– Да, знаю, – сказала Мэри, снова подсела к костру и заметила: – Но сегодня не время для плохого настроения, Элида. Мистер Теннер приедет, чтобы повидаться с тобой. Не годится выходить к нему со слезами.

Элида помолчала.

– Я буду улыбаться вовсю, Мэри, – заверила она и решительно выбралась из постели.

– Ты куда?

– К озеру, наберу воды для купания.

– Уже набрана, можешь не беспокоиться, – проворчала Мэри. – Сейчас я ее нагрею, а после умывания можешь помочь мне с завтраком, если захочешь.

Элида растерянно заморгала.

– Такое впечатление, что все вы давным-давно на ногах и трудитесь, пока я разлеживаюсь в постели. Вам не кажется, что вы меня балуете?

– Мы тебя любим, Элида, и пользуемся возможностью хоть чем-то отплатить за твою заботу о нас. Ну, иди умывайся, а то Барни и другие мужчины успели проголодаться.

Быстро сбросив с себя ночную рубашку, Элида шагнула в ушат и села в ледяную озерную воду. Она взвизгнула, а Мэри тем временем уже подливала в ушат кипяток. Потом Элида завернулась в два полотенца и фланелевое одеяло и села у огня.

Рассказывая старинную, с детства известную Элиде легенду макахов, Мэри расчесывала ей волосы.

– Все. Теперь иди одевайся. Я немного приберу, и можно будет впускать народ.

– Я все сделаю сама, Мэри. Хватит с тебя.

Элида с Хелен расставляли в палатке посуду, когда вошел мокрый от дождя Логан.

– Логан! – вскрикнула она.

Он стоял в луже стекающей с него воды озябший, онемевшими пальцами пытаясь расстегнуть пуговицы плаща, но никогда еще он не казался Элиде таким прекрасным.

– Пусти-ка меня, – сказала она, быстро расстегивая и снимая мокрый, гадкий плащ, и, отшвырнув его в сторону, бросилась в объятия Логана. – Как мне тебя не хватало!

По телу его растеклось тепло – то ли от костра, то ли от ее жарких рук, то ли от того и другого вместе. Не обращая внимания на улыбку Мэри, Логан порывисто поцеловал Элиду в губы.

Обложной дождь лишил их возможности прогуливаться наедине, но соплеменники Элиды проявили удивительную деликатность, появляясь в главной палатке лишь во время еды и исчезая сразу после того, как трапеза заканчивалась.

Поздней ночью, когда жизнь в лагере давным-давно замерла, Элида лежала в объятиях Логана и рассеянно смотрела на костер.

– Еще глоточек вина? – Логан легонечко потряс ее за плечо.

Элида допила из его бокала и решила, что хватит. Жар от огня и жар от вина, сочетаясь, вгоняли ее в дрему.

– Теперь, когда мы наконец-то остались наедине, я бы хотел услышать от тебя, как долго мы собираемся жить такой жизнью, – спросил Логан, привстав на локте и доливая себе вина.

– На следующей неделе у меня состоится встреча с вождем племени макахов, и я буду просить его о том, чтобы он внес мое племя в свои регистрационные списки. – Элида улыбнулась. – Если бы я побывала у него раньше или хотя бы догадалась позвонить перед прошлой поездкой, мы сейчас… В общем, неважно. Главное, что в пятницу у нас встреча.

– И что потом? – Логан отставил в сторону пустой бокал и лег на спину, заложив руки за голову.

– Потом я буду ждать их решения.

– Предположим, они сказали: «Да». Что дальше?

– Если наша просьба будет одобрена на собрании племени, мы переберемся на полуостров Олимпика. У моего зятя там есть кусок земли. Племя уже было там – очень и очень давно, и сейчас они решили, что это было лучшее время за все годы их странствий.

– Индейцы – на земле?

– Озетты никогда в прошлом не занимались фермерством, но за время скитаний научились и этому. А чтобы они не бросили это дело в случае неудачи, мы с сестрами будем снабжать их всем необходимым. И поскольку Мак-Адам перестанет быть для нас угрозой, они будут жить там, пока…

Элида смолкла, и Логан почувствовал, как она сжалась. Он понял почему и прижал ее поближе к себе.

– Когда я последний раз говорил, что люблю тебя? – спросил он, чуть приподнимая голову.

– Минут десять, как не говорил, – притворно надула губы Элида и, не удержавшись, прыснула. От мрачных мыслей не осталось и следа. Быстро усевшись, она распустила волосы.

Логан с обожанием вглядывался в любимый профиль. Ее кожа отливала в отблесках костра медью, волосы ниспадали на плечи великолепными мерцающими волнами. Запустив пальцы в ее густую черную гриву, он почувствовал, как загорается изнутри.

– Элида! – Его шепот эхом разнесся по большой, пустой палатке.

– Да?

– Ничего. Элида, и больше ничего! – Его переполняла нежность к этой гордой женщине, с дрожью вглядывающейся в него.

С глубоким вздохом, в котором слились воедино облегчение и любовь, Элида наклонилась к нему и спрятала лицо на его могучей груди.

Логан, бормоча нежные слова, с лихорадочной торопливостью расстегивал ее розовую блузку, стремясь как можно скорее приласкать полные, изжаждавшиеся по прикосновению его пальцев груди. Он чувствовал себя страшно одиноким всю эту неделю и сейчас боялся, что страсть взорвет его до того, как он успеет насытить ее. Рука его двинулась ниже, лаская ее живот, пробираясь к поясу ее шерстяных слаксов.

Освободившись от одежды, они нырнули под одеяло и полночи потратили на любовь, заново познавая друг друга, заново открывая науку блаженства, на этот раз – в первобытной чаще, перед лицом ярко пылающего костра.

13

Логан с головой ушел в работу – она стала для него панацеей от дурных мыслей. До следующей субботы оставалась целая вечность, и он боялся, что если не займет себя чем-нибудь, то сойдет с ума. Он стремился к Элиде двадцать четыре часа в сутки, но, поскольку ничего сделать не мог, старался не думать о ней вообще.

К середине недели желание услышать родной и любимый голос сделалось настолько неодолимым, что он решил позвонить матери и по голосам на заднем фоне понял, что сестры с семьями приехали в Сиэтл, чтобы встретить здесь Новый год. Им овладели смешанные чувства: зависти – к этой шумной и веселой жизни, ревности – к счастливому замужеству сестер и радости, что все их большое семейство на Рождество соберется вместе.

– Логан!

Погрузившись в свои мысли, Логан отключился от разговора с матерью, и она это, разумеется, моментально поняла.

– Извини, мама, – пробормотал он. – Я вспомнил, как мы отмечали Рождество в детстве, и на секунду перестал тебя слушать. Извини еще раз. Что ты говорила?

– Я спрашивала, собираешься ли ты позвать Элиду в наш дом на рождественский ужин.

«О Господи, только этого мне не хватало», – подумал Логан и насупился. Он ничего не рассказывал матери о событиях прошедших недель, а врать, как запутавшемуся в своих поступках ребенку, ему не хотелось.

– Вообще-то у меня и мысли такой не было. Понимаешь, Рождество – это не ее праздник. Они верят в других богов.

– И тем не менее надо было спросить ее, – твердо сказала Кэрола.

Логан буквально видел, как она нервно постукивает пальцами по столу, и усмехнулся:

– Такова воля вашего величества? – спросил он галантно и рассмеялся, когда мать громко фыркнула в трубку.

– Прости, я совсем забылся, – сказал он со смехом, в душе надеясь, что мать займется его воспитанием и забудет о том, что сказала раньше.

Но мать не так-то просто было сбить с цели. С методичностью автоответчика Кэрола вернулась к своему вопросу, не снизойдя даже до того, чтобы отчитать своего непутевого сына.

– Уж не стесняешься ли ты ее, Логан? – спросила она тоном прокурора. – Поэтому прячешь от посторонних глаз в своем Сиэтле? Довольно странное поведение для человека, имеющего в своем роду принцессу из племени кайова.

«Час от часу не легче», – подумал Логан, начиная жалеть, что позвонил матери.

– Не говори ерунды, мама. Я люблю Элиду, души в ней не чаю. Просто есть пара пустяков, с которыми нам нужно разобраться…

– Без году неделя, а уже проблемы? Так, что ли, Логан?

Логан вспомнил, что мать приезжала к нему в то уже далекое время, когда от него ушла Лора, и ему стало еще хуже.

– Обещаю, что при первой же возможности передам ей твое приглашение, – сказал он мрачно и, даже не поговорив с сестрами, повесил трубку.

«Лора Конуэй, Лора Конуэй», – подумал он угрюмо. Он был тогда уверен в чувствах той женщины, как в своих собственных, и, приглашая мать на торжественную помолвку, похвастал, что через год она станет бабушкой. Лора позвонила в последнюю минуту, чтобы сообщить об отмене церемонии, и времени на то, чтобы предупредить мать, не оставалось. Празднично разодетая, счастливая, Кэрола приехала на праздник, а попала на финал трагедии.

С трудом отогнав от себя мрачные мысли, Логан снова погрузился в работу, а когда разогнулся и приподнял голову, было время собираться и уходить домой.

Открывая двери дома, Логан услышал звонок телефона. Он подумал, что это Элида, и метнулся к аппарату.

– Алло!

Все его надежды рассыпались в пух и прах, когда скрипучий мужской голос поинтересовался:

– Могу я поговорить с Логаном Теннером?

– Это вы! – Логан стиснул зубы, потому что звонил ни кто иной, как агент Фрэнк Мак-Адам.

– У меня убедительная просьба не бросать трубку, пока я не скажу вам буквально несколько слов, мистер Теннер, – умоляюще сказал Мак-Адам.

Любопытство взяло верх, и Логан, поколебавшись, сказал:

– Слушаю вас.

– Не могли бы мы встретиться где-нибудь за чашечкой кофе?

Через полчаса они сидели в кафе на окраине города и испытующе глядели друг на друга. Логан не терял надежды самому разобраться в причинах, которые заставляли пожилого агента преследовать по всей стране горсточку несчастных индейцев, от которой агентству по переписи, по большому счету, ни жарко ни холодно. Логана ставил в тупик мистический ужас Элиды перед этим человеком, и он решил, что, если подворачивается повод разрешить загадку, грех этот повод упустить.

– Я признателен вам за ваше согласие встретиться со мной, мистер Теннер, – вполголоса произнес Мак-Адам, вращая на блюдечке чашку с кофе. – Признаться, я долго колебался, прежде чем решился позвонить вам. Уже во время той встречи в ресторане я понял, насколько вы друг другу близки и дороги. И я себе сказал: «А почему бы и нет?» Если вы оказываете влияние на миссис де Леон – а это несомненно! – вы именно тот человек, который мне нужен.

Тон агента был приторно любезным, и говорил он, не поднимая глаз на собеседника.

Откинувшись в кресле, Логан внимательно изучал человека, превратившего жизнь Элиды в кошмарную гонку с преследованием.

– Что вы хотите от меня? – спросил Логан и пригубил кофе.

– Ну-у… – Мак-Адам подозрительно покосился на парочку, с шумом прошедшую мимо их столика к выходу, и продолжил: – Вы, как я уже говорил, оказывая свое влияние, могли бы попытаться уговорить леди, чтобы она прекратила глупую и бессмысленную игру в кошки-мышки с законом – в моем лице.

– Не думаю, что к миссис де Леон применимы слова, которыми вы только что воспользовались, Мак-Адам, – повысил голос Логан.

Агент поморгал глазами и вжал голову в плечи.

– Да, конечно, я выразился не вполне корректно и приношу свои извинения, – заговорил он вкрадчиво. – И все же я бы очень хотел, чтобы вы объяснили вашей даме… неправильность, скажем так, ее поведения. Напомните ей, что я вполне мог бы подать на нее в суд за покушение на честь и достоинство личности, и если не сделал этого до сих пор, то только из-за того, что понимаю мотивы необдуманного поступка.

Логан чуть расширил глаза, а затем лукаво улыбнулся. «Надо поинтересоваться у Элиды, что за инцидент был у нее с агентом», – подумал он.

Его так и подмывало сказать, что озетты обратились к макахам с просьбой зачислить их в состав своего племени, а значит, конфликт скоро будет разрешен. Но не он затеял эту свару, и не ему ставить точку в затянувшемся конфликте. Единственное, что он мог сделать, это подготовить почву для переговоров между враждующими сторонами.

Задумчиво потерев подбородок, он спросил Мак-Адама прямо:

– Если я сумею уговорить миссис де Леон встретиться с вами, вы гарантируете полную конфиденциальность?

– Вам известно, где она прячет своих людей?

– Могу я обещать ей, что ни один журналист не проведает о результатах встречи? – еще раз спросил Логан, и в голосе у него прорезалось нетерпение.

– Все, что я желаю, – это сделать мою работу, мистер Теннер, – бесцветным голосом объявил Мак-Адам. – Я не вышел до сих пор на пенсию исключительно из-за того, что не могу оставить службу, не доведя какое-то дело до конца. Я уже стар, и очень устал, мистер Теннер, и давно мечтаю о том, чтобы уйти на заслуженный покой и передать свои обязанности более молодому и работоспособному преемнику.

Он поглядел в глаза Логану, и во взгляде его сквозила мольба.

– Помогите мне, мистер Теннер. Организуйте встречу с миссис де Леон, чтобы я мог лично сказать ей: все, что мне надо – это опросить ее людей. – Мак-Адам кисло улыбнулся. – Что касается славы человека, раскрывшего тайну пропавшего племени, и все такое прочее – мне это не нужно. Обещаю хранить молчание.

Логан отвернулся от его просительных глаз и, увидев официантку, подозвал ее к столику, чтобы рассчитаться.

– Позвольте мне, мистер Теннер, – сказал агент, перехватывая счет. – Встреча проведена по моей инициативе, я за все заплачу.

И столько в его суетливости было собачьей преданности, что Логан торопливо и неловко распрощался и вышел из ресторана.

На улице было свежо, но ясно; лишь несколько тучек виднелись на холодной лазури зимнего неба.

Вернувшись домой, Логан по-спартански просто поужинал и, решив, что никто больше его не потревожит, остаток вечера работал над музыкальной шкатулкой – подарком для одной из своих племянниц.

На следующее утро он позволил себе понежиться в постели после семи, и только чувство голода заставило его в конце концов подняться с кровати. Вздрогнув от холода, он пробежал на кухню и быстро сделал себе кофе.

После этого он принял душ, побрился, переоделся в джинсы и черный свитер, еще более подчеркивающий его темные волосы и темные, ироничные глаза.

Надев на ноги теплые шерстяные носки и мокасины на меху, сшитые для него Элидой, Логан вернулся на кухню и выпил еще чашку кофе.

Он попытался читать утреннюю газету, но мысли никак не желали собраться вместе, и газета полетела в сторону.

– Господи, какая чушь! – пробормотал он, откидывая голову и воскрешая в памяти вчерашнюю встречу с Мак-Адамом, разговор с матерью…

Логан попытался представить реакцию Элиды на предложение встретиться со своим преследователем.

– Она оторвет мне голову, – предположил он вслух и ухмыльнулся, представив себе эту картину. – А потом успокоится и… И может быть, мне удастся ее уговорить.

Резкий запах неприятно ударил в ноздри. Логан вскочил на ноги и уже на ходу сообразил, что это горит ветчина, которую он забыл вынуть из микроволновой печи. «Просто чудо, что я до сих пор не сжег весь этот чертов дом», – подумал Логан, выключая печь и отыскивая ухватку.

Мясо шипело и брызгало жиром, и к тому моменту, когда Логан управился со сгоревшим продуктом и отчистил печь, сам он весь был в жиру и саже.

Стоя в душе, он за шумом воды не расслышал быстрых шагов в коридоре, и когда хрипловатый, взволнованный голос с порога ванной провозгласил: «Логан!», он чуть не поскользнулся.

Сияющие глаза Элиды жадно пробегали по его стройному, гладкому, мускулистому телу, сверкавшему в неоновом освещении, по его волосам, прилипшим к большому, красивой формы лбу, по островкам волос на груди и ногах. Все тот же – только лицо чуть осунулось.

– Ты вернулась домой, – пробормотал он.

– Только на один день, – виновато сказала она, не спуская с него взгляда.

– Я рад, что ты здесь.

– Я тоже.

– Мне тебя так не хватало.

Логан выбрался из ванной, подошел к Элиде и прижал к себе.

Веки Элиды затрепетали, а на щеках лукаво заиграли ямочки.

– А уж как я по тебе соскучилась, – сказала она и со вздохом прижалась лицом к его груди. – Но ждать осталось уже недолго. Скоро мы снова будем вместе.

– Как-то не очень уверенно ты это говоришь, – сказал Логан, ласково приподнимая ее подбородок пальцами. – Могут и отказать, так?

Элида оторвала голову от его груди и подняла глаза, в которых мешались воедино боль и раздражение.

– Пожалуйста, не надо об этом! – с отчаянием сказала она, боясь даже думать о том, что будет делать при таком исходе.

Логан ободряюще улыбнулся.

– Будем думать о хорошем, – один за другим целуя ее пальчики, сказал он.

Элида, дрожа всем телом, приложила ладонь к его щеке.

– Мне тебя так не хватало, Логан, – пробормотала она, первым попавшимся под руку полотенцем утирая ему лицо.

Она поцеловала его в губы и прильнула поближе.

– Черт! – пробормотал Логан, отпрянув и протирая глаза. – Мыло попало в глаза. Знаешь что? Я сварил кофе. Выпей, согрейся, пока я закончу мыться.

Бурча что-то себе под нос, Логан залез обратно под водяные струи, а Элида, широко открыв глаза, смотрела ему вслед. Было в этом будничном молчании что-то прочное и теплое – истинно семейное.

Все еще улыбаясь, Элида вышла на кухню. Слово «кофе» магически подействовало на нее. Рассеянно листая газету, она с наслаждением выпила две чашки, когда в дверях появился Логан.

– Я уж начала беспокоиться, не заснул ли ты в ванной, – шутливо сказала Элида.

– Зря надеялась, – парировал Логан.

Он подошел к ней и поцеловал так, как она могла только мечтать – страстно, порывисто, властно.

– У меня к тебе поручение от матери, – сказал он, заново наливая две чашки. Потом поставил кофейник на плиту и сел, подвинув стул к ней. – Она хотела бы видеть тебя в своем доме на Рождество. Там соберется все наше семейство.

Словно тень пробежала по липу Элиды… А впрочем, возможно, это ему только показалось.

Элида помолчала, потом широко улыбнулась.

– Если тебе это приятно, я обязательно приду, – сказала она в ответ.

Отвернувшись к окну, она украдкой смахнула со щеки слезу. Она все еще не могла привыкнуть к тому, что жизнь для нее начинается сначала.

– Вот и прекрасно! – воскликнул Логан и вскочил на ноги так быстро, что опрокинул стул.

Не обращая на это внимания, он подхватил Элиду на руки и закружил по кухне. У него словно камень свалился с плеч. Во-первых, он сможет сообщить матери, что Элида приняла ее приглашение, а во-вторых…

У Элиды забурчало в животе. Она чуть смутилась, зато Логан развеселился еще больше.

– Какой же я дубина, однако, – сказал он вдруг, хлопнув себя по лбу, опустил ее на пол и виновато пояснил: – Ты чуть свет на ногах, а я кормлю тебя баснями. Садись, – сказал он властно и провел ее к стулу. – Хочу доказать тебе, что на кухне я так же хорош, как и в постели.

– Какой ты добрый, Логан Теннер, – покачала головой Элида, глядя, как он достает из посудного шкафа чугунную кастрюльку с длинной ручкой. – Не мужчина, а клад!

– Просто я люблю тебя, – резонно заметил Логан, посмотрел на нее и встал перед Элидой на одно колено, прижав ее руку к своей груди. – Ты слышишь, как бьется мое сердце? Ради тебя оно готово снести все, и даже больше того!

– Я доставляю тебе много хлопот? – с мягким сочувствием спросила Элида.

– Ты лишила меня спокойствия в этой жизни! – патетически воскликнул Логан.

Элида мысленно вспомнила все месяцы, прошедшие со времени их первой встречи, и подумала, что жизнь Логана из-за нее и в самом деле пошла вверх тормашками.

– Я с первой нашей встречи только и делала, что мешала тебе спокойно жить! – сказала она с изумлением ребенка, обнаружившего, что солнце каждый день всходит и заходит.

– Именно, – важно кивнул Логан. – Я потерял покой в ту минуту, когда впервые увидел напротив себя эти прекрасные карие глаза. И ты, воспользовавшись моим замешательством, заставила меня принять тебя на работу.

– Маленькая поправочка, – подняла указательный палец Элида. – Ты тогда не желал иметь дело с женским полом вообще, а не со мной конкретно.

– Но дело мне пришлось иметь не с женщинами вообще, а с тобой, – запальчиво возразил Логан.

– Вошли в клинч, – засмеялась Элида, встала и отобрала у Логана его кастрюльку. – Покажешь свои кулинарные способности потом, хорошо? А пока не мог бы ты дать мне молока, яиц и масла? Я была бы признательна тебе в высшей степени.

– А что я за это получу? – спросил Логан, сверля Элиду темными глазами.

– Омлет, – не задумываясь ответила она.

– А если я попрошу еще кое-что?

– Яичницу-болтунью с ветчиной? – предположила Элида.

Логан оскорбленно нахмурился, но тут же в глазах его загорелся азарт.

– Предлагаю следующее: я ем все, что бы ты ни приготовила, а ты в обмен оказываешь мне одну небольшую услугу.

– Скажи, и я сделаю, – рассеянно сказала Элида, хозяйничая на плите.

Логан приподнял брови.

– Ты не имеешь ни малейшего представления о том, что я собираюсь просить, и тем не менее готова согласиться?

Элида пожала плечами и нагнулась за веником.

– Я тебе доверяю, Логан. Ты же не станешь просить меня о чем-то плохом или неприятном?

Логан поскреб в затылке.

«Теперь выкручивайся», – сказал он себе с досадой. Как ни хотелось ему поскорее решить вопрос с Мак-Адамом, произнести сейчас это имя вслух он не смел.

– Я прошу тебя, чтобы ты снова приступила к работе на будущей неделе.

Удивленная и счастливая, Элида во все глаза смотрела на него.

– Я согласна, – сказала она, улыбаясь во весь рот, отбросила веник и, подбежав, обняла Логана. – Сколько церемоний, и все ради того, чтобы я снова вышла на работу.

Она не стала говорить, что одной из целей ее приезда и было выяснить, считает ли Логан ее по-прежнему своей работницей или нет.

– А я боялась, что ты не захочешь иметь и дальше такого непутевого помощника, – сказала она, заглядывая ему в глаза.

– Боялась? – спросил он недоверчиво и, обняв Элиду за талию, прижал к себе. – Как тебе в голову могла прийти такая мысль? Без тебя в мастерской пусто и неуютно. Бывает, бросишь от стола взгляд вниз, на недостроенные лодки, и не по себе становится. Когда раньше я видел внизу тебя, мне казалось, что работы не так уж много и мы вполне управимся, а сейчас у меня волосы дыбом становятся – работы море, а я один.

Сочувственно потрепав его по голове, Элида вернулась к плите и через несколько минут раскладывала по тарелкам омлет и поджаренные ломтики белого хлеба с изюмом.

– Восхитительно, – пробормотал Логан, жуя омлет.

Глаза Элиды сверкнули озорством.

– Ты сообщаешь об этом с таким видом, будто это для тебя полная неожиданность, – чуть сварливо сказала она.

Логан никак не прореагировал на ее укол.

– Поскольку мне предстоит стать главным поклонником твоего кулинарного искусства, не могла бы ты поделиться своими соображениями о том, чем ты собираешься кормить меня и впредь?

Глаза Элиды мстительно загорелись.

– У меня отлично получается тушеная белка, – кротко сообщила она.

Логан чуть не подавился, а когда откашлялся, то хладнокровно ответил:

– Я не большой любитель дичи.

Обманутая его тоном, Элида украдкой посмотрела на Логана и с негодованием увидела на его лице улыбку от уха до уха.

«Ах ты, чудовище!» – подумала она и объявила:

– Кроме того, я знаю прекрасный рецепт приготовления либи ту!

Логан раскрыл рот, но ничего не смог сказать в ответ.

– Но и это не все, – беззаботно продолжила она. – Есть еще несколько совершенно бесподобных способов его приготовления: в белом вине, с пряностями, в духовке. Впрочем, то же самое относится к бу збус – здесь тоже неограниченные возможности.

– Сдаюсь! – закричал Логан и поднял вверх руки. – Можешь весь день сидеть и говорить на смеси английского с индейским, я все равно ровным счетом ничего не пойму. Выкурим трубку мира, и ты не спеша пояснишь, что значат эти ужасные слова.

– По рукам! – охотно откликнулась Элида. – Либи ту – это молодой барашек на диалекте макахов, а бу збус – говядина.

– А как у вас именуют молодого, цветущего, полного страсти мужчину? – многозначительно поинтересовался Логан.

Элида залилась краской и решила, что в ее положении высшим геройством будет просто промолчать. Она предалась удовольствиям гастрономическим, но каждой клеточкой ощущала присутствие рядом «молодого, цветущего, полного страсти» Логана.

– Я сейчас вернусь, – нарушил Логан молчание, когда она отнесла посуду в раковину.

Он исчез, а через минуту кухню заполнили мягкие, волнующие звуки музыки – это он включил в гостиной стереопроигрыватель.

Почти тут же Логан снова появился и кивком пригласил ее на танец.

Элида растерялась, но он вывел ее на середину помещения и, положив руку на талию, начал танцевать. С каждым па рука его опускалась все ниже к изящному изгибу ее бедра, а дистанция между ними становилась все короче и короче, пока он не прижался к ней совсем.

– Мы так исключительно подходим друг другу, что я решил посмотреть, как обстоит дело с танцами, – вполголоса объяснил он Элиде. – Прости мне этот каприз.

– Не извиняйся, – тихо сказала Элида. – Ты превосходный танцор.

– А ты просто бесподобна. – Он поколебался, а потом спросил: – Кто тебя учил танцевать? Симон?

Элида оторвала голову от груди Логана и взглянула ему в глаза.

– Симон не любил танцев. Он говорил, что у него две левые ноги, и обе – толчковые. Меня научил танцевать парень, живший по соседству с супружеской парой, что приютила меня на время учебы в школе. Звали его Бобби Несбит, и был он на три года старше меня. Это был исключительно сексапильный, если пользоваться современным языком, парнишка, с красивыми голубыми глазами, высокий, стройный… Блондин, кстати… А какие у него были мускулы! Я сейчас опишу…

Логан оборвал ее насмешливую тираду единственным способом, на который мог положиться: его губы запечатали зловредный и бесконечно сладкий рот Элиды. Она сначала замерла, а потом привстала на цыпочки, чтобы насладиться поцелуем в полной мере.

– Урок усвоен, – сказал Логан, отрываясь от нее и переводя дыхание. – Что касается посуды, то она подождет, как ты считаешь?

– Конечно, – тяжело дыша и только-только открывая подернутые поволокой глаза, ответила Элида. – Какая посуда, мы не виделись целых три дня!