Текст книги "Дорогой, единственный, любимый"
Автор книги: Джоан Реддин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 15 страниц)
Неважно, что скажут адвокаты. В любом случае, у тебя есть чудесный старый дом, полный старинных вещей и воспоминаний.
«И девять долларов в кармане», – шепнул противный голос.
– Да, ну и что? О чем тут реветь? Можно устроиться на работу, можно что-нибудь продать. – Ее голос понизился до боязливого шепота. – Можно даже продать книгу… или две. И запомни, Мелоди Блейк: сегодня ты в последний раз ревела в подушку!
Мелоди откашлялась и начала дышать глубоко и размеренно.
– Завтра ты встанешь с улыбкой на лице, – внушала она себе. – Ты бесстрашно встретишь новый день и все, что он принесет. У тебя все получится. И сегодня ты все сделала правильно. Да, не так, как папа или Майкл, не так, как Элмон и Джорджия. Как Мелоди. Да, ты не похожа на сестер. Но подумай немного: кто их вырастил? Кто помог им стать сильными, смелыми, независимыми? Да ты себя явно недооцениваешь!.. Ты сделала все, что надо было сделать. Может быть, не блестяще, но сделала. И хватит думать о еде! Раньше ты, бывало, обходилась вообще без ужина!
Да, ты не приняла ванну перед сном. А дождь – чем тебе не ванна? Здесь никого нет. Никто над тобой не смеется, не отпускает дурацких шуточек. Перед тобой – новая жизнь, и, клянусь Богом, я не позволю тебе спрятать голову в песок, уподобляясь страусу.
Ее слова отозвались эхом в огромной комнате, и наступила тишина. Никто не засмеялся, не назвал ее глупышкой, не велел идти спать. Никто больше не опекал ее. Мелоди слышала только потрескивание огня, который сама развела в камине, сонное мурлыканье кошки, которую сама накормила, да от постели, которую она сама постелила, поднимался теплый запах кедра и лаванды. «Все верно, – подумала Мелоди. – Теперь все в моих руках. Я могу полагаться только на себя. Господи, дай мне силы».
Она залезла под одеяло и закрыла глаза. В камине трещал огонь, и казалось, что старый дом похрапывает во сне. Дом больше не был молчаливым и заброшенным: у него появилась хозяйка.
2
Мелоди лежала под одеялом и прислушивалась. Было еще темно. Что ее разбудило? Должно быть, холод и громкое мурлыканье Тилли – кошка перебралась на подушку и лежала теперь у самого ее лица.
Мелоди взглянула на светящийся циферблат часов.
– Шесть утра! Господи, когда это я просыпалась так рано?
Она провела рукой по лицу, прогоняя остатки сна. Нос был холодный, как ледышка. Мелоди откинула одеяло и, стуча зубами, поспешно натянула халат и сунула ноги в тапочки. Кошка спрыгнула на пол вслед за ней.
– Все очень просто, Тилли, – объяснила ей Мелоди. – Надо всего-навсего подкинуть дров в камин.
Тилли заморгала и лениво потянулась в ответ. Едва разгорелся огонь, кошка свернулась у камина пушистым клубком и снова заснула.
– Тоже мне друг! Ты настоящая эгоистка, Тилли. Вытащила меня из теплой постели, чтобы я разожгла тебе огонь.
Мелоди подошла к окну, отдернула занавеску и тяжело вздохнула.
– Опять дождь. – Она пригляделась к свинцовому небу. – По крайней мере, мне кажется, что это дождь. А может быть, и снег. Вдруг за ночь нападало футов десять? Вот будет приключение!
Мелоди отвернулась от окна, опустив занавеску, и стала рыться в чемодане в поисках теплой одежды. Вскоре пальцы у нее онемели от холода.
Дрожа, она быстро натянула джинсы, свой любимый свитер – зеленый, грубой вязки, шерстяные носки и ботинки. Мелоди не была уверена, что это подходящая одежда для такой погоды, но более теплые вещи лежали на улице, в багажнике машины.
«Хорошо, что я так рано встала, – подумала она, – теперь успею поесть в городе». Она уже подошла к входной двери, как вдруг послышался звон дверного колокольчика.
– Господи, кто это может быть? – воскликнула Мелоди и открыла дверь. На пороге стояла невысокая пожилая женщина в ярко-оранжевом плаще, доходившем ей до пят. Из-под пластикового капюшона, аккуратно завязанного под подбородком, выбивались короткие седые пряди. Изо рта у нее торчала сигарета.
– Доброе утро, – улыбнулась Мелоди.
– Вам тоже, – женщина внимательно разглядывала Мелоди. – Вы, что ли, племянница Прю?
– Да.
– А я – миссис Бредли, ваша соседка. Вон из того дома. – Она неопределенно махнула рукой куда-то налево. – Я присматриваю за кошкой.
– А, за кошкой, – повторила Мелоди. Вдруг вспомнив о хороших манерах, она отступила от двери. – Не хотите ли зайти, миссис Бредли?
– Да нет, милочка, спасибо. Не буду вас задерживать. Я только хотела посмотреть, тут ли кошка.
Тилли, как будто догадавшись, что разговор идет о ней, показалась в дверях.
– Вот ты где, плутовка. – Миссис Бредли присела на корточки, чтобы почесать кошку за ухом. – Не хочет у нас жить, и все тут. Стоит нам отворить дверь, как она выскакивает и опрометью кидается сюда. Я уж стала ей сюда и еду носить. – Она подняла глаза на Мелоди. – Позаботьтесь о ней, ладно?
Мелоди протянула руку и помогла женщине подняться.
– Конечно, позабочусь. Ведь это же ее дом.
Миссис Бредли кивнула.
– Вот и славно. Ладно, пойду варить Эду кофе. Если вам что-нибудь понадобится, дайте знать. Рады будем помочь. Добро пожаловать, соседка.
Она спустилась с крыльца и скрылась за углом.
Приведя себя в порядок, Мелоди надела куртку и снова приоткрыла входную дверь. Сквозь щель потянуло холодом и сыростью, и Мелоди поежилась. «Ерунда, – сказала она себе. – Всего-то – сойти с крыльца и сесть в машину! Я даже не успею промокнуть!»
Мелоди смело распахнула дверь – и застыла, пораженная открывшимся видом.
Перед ней, словно прекрасная картина, в утреннем тумане лежала Эврика-Спрингз. Яркие осенние краски, которых Мелоди вчера не заметила, сверкали, словно драгоценные камни. С высоты холма старый город был виден как на ладони.
Мелоди видела старинные кирпичные дома, выкрашенные в серый цвет, а между ними – узкую и извилистую Спринг-стрит. В одном ее конце сгрудились желто-зеленые трамваи, один за другим они отъезжали от стоянки. Скоро в них, словно сардины в банку, набьются туристы со всех уголков мира… Мелоди вдруг поняла, что этот город дорог и близок ей так же, как дорог он был тетушке Прю.
Она захлопнула дверь и смело шагнула под дождь.
Мелоди пересекла мощеный тротуар Спринг-стрит и остановилась перед дверью с надписью «Краун и Краун».
– Без пяти девять, – пробормотала она, взглянув на часы. – Должно быть, еще закрыто.
Но, к ее удивлению, дверь легко открылась.
Дом, как и многие другие в Эврике-Спрингз, был построен на склоне крутого холма, и всю прихожую занимала лестница, ведущая вверх. Мелоди начала подниматься, с удовольствием вдыхая прохладный воздух. Ничего не изменилось: в домах Эврики по-прежнему витал легкий, почти неуловимый странный запах. Майкл, морща нос, называл его «запахом смерти», а тетушка Прю объясняла, что так пахнут кирпич и старая известка. Мелоди нравился этот запах: он напоминал о вечности и надеждах на счастье. Она рассеянно смахнула с коричневой вельветовой куртки капли дождя и пригладила руками волосы, надеясь, что они выглядят вполне прилично.
Преодолев лестницу, Мелоди оказалась в большой приемной. За столом с табличкой «Нора Уолтерс» сидела симпатичная немолодая женщина. Мелоди направилась к ней.
– Здравствуйте, – робко поздоровалась она. – Вы миссис Уолтерс?
– Доброе утро! Вы, конечно, Мелоди Блейк. Я вас узнала по голосу. Я – Нора. – Женщина дружелюбно улыбнулась, и глаза ее засияли теплым светом.
Мелоди сразу почувствовала себя уверенней.
– По голосу?
– Конечно, дорогая. Это я оставила вам ключ. – Она озабоченно нахмурилась. – Вы нашли ключ?
– Нашла, спасибо. Было так любезно с вашей стороны помочь мне.
– Пустяки, миссис Блейк. Я рада вам помочь. Не хотите ли чашечку кофе?
– Кофе – это замечательно, – вздохнула Мелоди, – но у меня на девять назначена встреча с мистером Крауном.
– Видите ли, дело в том, что мистер Краун – Адам Краун – сломал ногу и некоторое время не выйдет на работу. – Она сделала успокаивающий жест, предупреждая возглас разочарования Мелоди. – Не беспокойтесь, дорогая. Его сын Сэм взял прием клиентов на себя. – Нора кивнула в сторону окна, где стояло несколько стульев. – Устраивайтесь поудобнее, я сейчас принесу кофе.
Через несколько минут Мелоди уже сидела на мягком стуле, под стук пишущей машинки потягивала кофе из фарфоровой чашечки и смотрела в окно. Отсюда холм казался обманчиво маленьким, и дом тетушки Прю – совсем игрушечным. Но Мелоди на собственном опыте узнала, что это иллюзия.
Не успела она отъехать и нескольких метров от дома, как у машины спустило колесо. Мелоди не умела менять шину и понятия не имела, куда здесь надо звонить в таких случаях, да и все равно у нее не было денег, чтобы заплатить механику. Так что пришлось идти пешком.
Идти по прямой было бы легче, но дорога безбожно петляла, и пройденный путь составил, должно быть, ненамного меньше мили. Теперь Мелоди поняла, почему Эврику называют «маленькой Швейцарией».
Визит соседки, проколотая шина, прогулка под моросящим дождем – все это не помешало Мелоди прийти за пять минут до назначенного срока… и узнать, что адвоката тетушки Прю нет и не будет. А ее он передал с рук на руки своему сыну. «С моим-то везением, – подумала Мелоди, – это наверняка окажется юнец, едва вышедший из колледжа».
Она отвернулась от окна и принялась рассматривать приемную. Темно-золотистые шторы приятно сочетались с коричневой дубовой обшивкой, потемневшей от времени. Восточный ковер, должно быть, очень дорогой, лежал на деревянном полу. Вся обстановка была изысканной, но вместе с тем строгой. «Совсем не похоже на Бьюмонт», – подумала Мелоди. Бьюмонтские адвокаты любят стекло, пластик и искусственные цветы. А этот папоротник, чьи широкие резные листья заслоняют свет, несомненно, настоящий: достаточно взглянуть, как он вздрагивает от сквозняка. Кто за ним ухаживает? Должно быть, Нора. Мелоди не могла представить себе мужчину, который станет ухаживать за цветами.
На столе загудел зуммер, и Нора с улыбкой ответила в микрофон:
– Да, сэр, она здесь. Я ее провожу.
Мелоди нерешительно поднялась, не зная, что делать с недопитым кофе.
– Возьмите чашку с собой, – разрешила ее сомнения Нора. – У мистера Крауна на столе всегда стоит кофейник.
Женщины спустились в холл, откуда прошли в большую, довольно темную комнату. Единственным источником освещения здесь были окна, сквозь которые сочился тусклый осенний свет. Нора исчезла за дверью, и Мелоди осталась одна. «Где же мистер Краун?» – удивилась она.
Мелоди оглядела кабинет, ища глазами хозяина. Обстановка здесь напоминала приемную, только шторы и ковер на полу были темно-красными. Вдоль стен выстроились ряды пухлых томов на застекленных полках – должно быть, своды законов. Перед большим окном – стол с ножками в виде львиных лап и два стула, обитых красным шелком.
«Человек, сидящий за таким столом, и сам должен производить впечатление, – подумала Мелоди, – иначе эта роскошь просто поглотит его».
На стене возле двери висела целая коллекция дипломов в солидных рамках. Мелоди подошла поближе. Один диплом – из университета Гонзага. Выходит, он проходил практику в Вашингтоне? Заинтересовавшись, Мелоди принялась читать следующий диплом. Университет штата…
– Садитесь, пожалуйста, миссис Блейк.
Глубокий низкий голос донесся из темного угла между книжным шкафом и окном. Мелоди отскочила от стены и покраснела, догадавшись, что хозяин кабинета все это время наблюдал за ней.
Адвокат вышел на свет – и у Мелоди перехватило дыхание. Вся сила воли понадобилась ей, чтобы отвести взгляд. Этому человеку вполне подходил стол на львиных лапах.
«Господи, – думала она, – какой же он… величественный!»
Он стоял за столом, возвышаясь над ней, словно башня, и его широкие плечи загораживали окно. Нетвердой походкой Мелоди подошла к стулу, села – и только тогда смогла перевести дух. Никогда еще ей не случалось терять голову из-за мужчины, но, Боже правый, Сэм Краун того стоил!
«Он словно создан для Элмон», – подумала она. Уж Элмон-то не потеряет присутствия духа от одного его взгляда! Для миниатюрной Джорджии, пожалуй, великоват… хотя Джорджия готова флиртовать с любым привлекательным мужчиной, встретившимся на пути. Что же до самой Мелоди, в ней этот человек вызывал только тревогу. Слава Богу, что они связаны чисто деловыми отношениями!
Он подождал, пока она усядется, затем сам сел в большое кресло по другую сторону стола. Нажал кнопку – и комнату залил мягкий свет ламп, прячущихся в багетах.
Теперь Мелоди могла разглядеть его как следует. Нет, это не юноша, вчерашний студент: мужчине, сидевшему перед ней, было явно за тридцать. Да он вылитый герой ее следующего романа! Мелоди исподтишка рассматривала его жадным взором писательницы. Она видела силу, изящество, очарование и ощущала скрытую опасность. Костюм-тройка в тонкую серую полоску, белоснежная рубашка, галстук цвета красного вина – все было безупречно. А сам он просто излучал чувственность. Волосы цвета воронова крыла, слегка серебрящиеся на висках, резкие, словно высеченные из камня черты лица, ресницы – таким ресницам позавидует любая женщина! – изумрудные глаза… Один взгляд таких глаз может пригвоздить женщину к месту! Само совершенство! Мелоди чуть заметно улыбнулась. Нет, не все в нем совершенно – нос ему ломали, кажется, не один раз. Весь он будто сошел со страниц еще не написанного романа.
«Слава Богу, я не влюбилась с первого взгляда, – с некоторой поспешностью сказала себе Мелоди. – Представляю, каково это – любить подобного типа».
– Я Сэмюэль Краун, мисс Блейк, – его глубокий голос, казалось, проникал в самые сокровенные уголки ее души. – Отец очень сожалеет, что не смог прибыть на встречу с вами. Но он ввел меня в курс дела.
Мелоди молчала, не в силах отвести взгляда от его глаз. Казалось, она уже когда-то видела такие глаза… глаза человека, знавшего боль, глаза, не выдающие чувств, но поражающие своей силой и пронзительностью… Мелоди попыталась заговорить, но не смогла произнести ни слова. Его чувственные губы изогнулись в легкой улыбке. Мелоди заметила, что их пересекает шрам, почти белый на смуглом лице. Иного мужчину шрам мог бы испортить, но этому он только добавлял силы и властности.
– Мисс Блейк? – нетерпеливый голос развеял чары.
– Миссис Блейк, – поправила Мелоди почти шепотом. Собственный голос казался ей незнакомым.
– Ах да, конечно. Миссис Блейк. Извините, пожалуйста. – Сэмюэль Краун встряхнул головой, отгоняя странное чувство.
Женщина, сидящая напротив, выводила его из равновесия, и это было ему совсем не по душе. После разговора с отцом он ожидал увидеть бойкую пожилую вдовушку. Но посетительница оказалась молодой, скромной, даже застенчивой – и невероятно красивой.
Это не классическая красота – слишком большие глаза. Но и не обычный тип лица – у обычных лиц не бывает таких полных, призывных губ, губ сирены. Но у какой сирены вы видели вздернутый носик, усеянный веснушками?
Капли дождя в ее коротких растрепанных волосах сверкали при свете лампы, словно бриллианты. Тело скрывалось под бесформенным свитером и курткой, но по стройным ногам, обтянутым джинсами, можно было догадаться об остальном. Сексуальность в ней сочеталась с застенчивостью: одно это могло бы вызвать прилив желания у любого мужчины.
«Черт возьми, – подумал Сэм, – она, кажется, и не догадывается о своем обаянии».
Тщетно он пытался отвести взгляд от ее бархатных глаз. Грусть, затаившаяся в их глубинах, как ни странно, будила в нем самые темные и дикие инстинкты… Сэм опустил голову и попытался углубиться в бумаги, но из этого ничего не вышло – взгляд его неизменно возвращался к ней. Даже отсюда он видел, что в глазах у нее, словно в хорошем вине, сверкают золотые искорки. Интересно, меняется ли у нее цвет глаз в зависимости от настроения?..
Мелоди нервно облизнула губы, и Сэм чуть не застонал вслух. Она начала расстегивать сумочку, а услужливое воображение уже показывало ему, как эти тонкие руки сжимают его в объятиях, гладят обнаженную спину… Нет, хватит, надо что-то делать!
И вдруг… напряженное молчание прервал неожиданный звук: громкое урчание в желудке. Мелоди залилась предательским румянцем, и Сэм невольно рассмеялся.
– Вы еще не завтракали, миссис Блейк?
Мелоди попыталась улыбнуться – но тщетно. При звуках его голоса сердце у нее начинало биться быстрее и внутри что-то сладко сжималось.
– Пожалуйста, – произнесла она наконец, – зовите меня Мелоди.
От этой вежливой просьбы его пульс словно свихнулся. «Черт возьми, это же просто смешно!» Сэм перевел дух и заговорил строго официальным тоном:
– Если хотите, называйте меня Сэмом. Мистер Краун – мой отец. – Она кивнула. Сэм глубоко вздохнул и продолжал: – Итак, Мелоди, мы можем поговорить о завещании Прюделин Блейк. Оно очень простое. Я прочту его и дам пояснения. Если хотите, можете получить копию.
Мелоди пыталась вникнуть в документ, но ее сознание выхватывало лишь отдельные слова. Голос Сэма обволакивал ее, проникал в самое сердце, тревожил потаенные уголки души. Наконец ей удалось сосредоточиться… но тут чтение закончилось.
Сэм поднял глаза и улыбнулся.
– Суть дела в следующем: вы унаследовали все состояние мисс Блейк. Дом ваш. Пока в нем живут наследники мисс Блейк, ее трастовый фонд будет платить налоги и возьмет на себя все расходы по содержанию дома. Все, что в доме, – тоже ваше: можете делать с ним все, что хотите.
– Подождите, пожалуйста, я не поняла. У тетушки Прю есть трастовый фонд? Но мы… нам казалось, что у нее нет никаких доходов.
– Трастовый фонд оставил ей отец вместе с домом. Он невелик, но вполне удовлетворял все ее запросы. Кроме того, у мисс Блейк был свой сейф в банке. Все его содержимое – ваше. Я уже договорился с банком: сейф откроют сегодня утром. И еще одно. – Он улыбнулся, глядя ей в глаза. – В завещании есть два небольших условия.
– Условия? – Мелоди мысленно выругала себя за то, что не слушала завещания. – Какие условия?
Она чувствовала, что голос у нее дрожит и лицо заливает краска. Майкл в своем завещании тоже оговорил несколько маленьких, совсем пустячных условий. И адвокат в Бьюмонте, говоря об этом, тоже расплывался в улыбке. Тогда Мелоди дорого заплатила за свою глупость. Майкл, бьюмонтские адвокаты, этот тип, сидящий напротив, – все они одинаковы. Никому из них нельзя верить.
Сэм заметил, что его клиентка крепко вцепилась в подлокотники. Что ее так напугало?
– Мисс Блейк указывает, что вы должны прожить в доме по крайней мере два года и не имеете права его продавать.
Он откинулся в кресле и, скрестив руки на груди, ждал ответа. Эта женщина все больше и больше его интересовала. Приятно думать, что она на несколько лет задержится в городе. С Сандрой покончено, и, может быть, новая любовная связь развеет тоску и скуку обыденной жизни.
– Вы, должно быть, шутите!
– Простите? – Сэм едва не подскочил в кресле. Что она, читает его мысли?
– Я должна прожить в этом доме два года? Но почему? – удивленно спросила она, обращаясь скорее к самой себе. Мелоди нравился старый дом, и тетушка Прю это знала. Но зачем она оговорила определенный срок?
– Что же здесь странного, мисс… э… Мелоди? Вы теперь владеете недвижимостью в Эврике-Спрингз. Дом и все, что в нем находится, – ваше. Вы можете продать что-то из мебели – я не был в доме, но, насколько я знаю, там немало старинных и ценных вещей. Можете найти сезонную работу. У вас не будет больших расходов – только на еду, одежду и уход за машиной. Но… может быть, вы не хотите жить в Эврике?
Громкое урчание в желудке было ему ответом. К общему удивлению, желудок Сэма громко откликнулся.
– Похоже, мы оба умираем от голода, – заметил Сэм. – Может быть, отправимся в кафе и продолжим разговор за завтраком? – Это приглашение вырвалось у него как-то само собой.
Мелоди поспешно вскочила.
– Нет! Спасибо, мистер Краун… Сэм, спасибо, но я никак не могу!
Удивленный Сэм открыл было рот, чтобы ее успокоить, но она уже выбежала из кабинета. Он нагнал ее уже у лестницы. Инстинктивно, не думая, что делает, Сэм схватил ее за руку и тут же понял, что этого делать не стоило.
Казалось, он притронулся к оголенному проводу и теперь, как ни старался, не мог разжать руку. Одно желание осталось у него – прижать ее к себе, впиться губами в ее губы… Сэм прикрыл глаза, борясь с собой. Сколько времени это продолжалось? Секунды? Минуты? Часы? Время как будто остановилось. Сэм понимал, что долго не выдержит.
Мелоди попыталась вырваться, шагнула назад – и нога ее повисла в пустоте.
Она вскрикнула, глаза ее расширились от ужаса. Сэм быстро схватил ее за другую руку. Несколько секунд они балансировали на краю лестницы. Казалось, еще немного – и оба полетят с крутых ступеней вниз. Наконец Сэму удалось обрести равновесие, и он притянул Мелоди к себе.
И снова время остановило бег и осталось одно желание: не выпускать ее из объятий. Ее голова лежала у него на груди, и от коротких кудрей исходил запах лаванды, кедра и еще чего-то особого, принадлежащего только Мелоди… Он закусил губу, пытаясь справиться с собой.
Мелоди подняла голову и взглянула на него. К его удивлению, карие глаза сверкали гневом. Сэм тряхнул головой, возвращаясь к реальности.
– Вы что, решили прикончить нас обоих? – хрипло поинтересовался он.
– Как вы смеете? – выдавила из себя Мелоди, тщетно стараясь отодвинуться. Но, кажется, собственное тело отказывалось ей повиноваться…
И тут в желудке снова заурчало.
Cэм от души рассмеялся.
– Поверьте, я не хотел вас пугать. Все, чего я хочу – чтобы вы разделили со мной завтрак. Мелоди, вы голодны, как и я. Встреча в банке назначена на половину двенадцатого, а кафе как раз по дороге. Пожалуйста, составьте мне компанию. Терпеть не могу есть один. – Он понизил голос до драматического шепота: – Особенно завтракать.
Мелоди взглянула ему в лицо и увидела в глазах озорные огоньки. Да он просто смеется над ней! И поделом – надо же быть такой неуклюжей разиней! «Он, должно быть, думает, что я подстроила это падение, чтобы, как в бездарном романе, очутиться в его объятиях!» Мелоди чувствовала, что сейчас сгорит со стыда и прах ее развеется по ветру – жаль только, что здесь ветра нет.
– В банке? – тупо переспросила она.
Сэм удивленно взглянул на нее.
– В банке, – повторил он. – Помните? Сейф, встреча в банке?
– Ах да, конечно. А теперь, извините, я, пожалуй, пойду. Я приеду в банк к половине двенадцатого. Спасибо, Сэм.
– Может быть, все же примете мое приглашение? – спросил он, опуская руки. – Мы оба голодны, нам обоим нужно в банк.
Но Мелоди уже спускалась вниз. Сэм снял со стойки большой черный зонт и решительно двинулся за ней.
– Разве нам обязательно ехать в банк вместе? – Мелоди, не оглядываясь, вышла под дождь.
Сэм раскрыл зонт и зашагал за ней.
– У меня один ключ, у банка – другой. Открыть сейф можно только в присутствии адвоката – то есть меня, наследника – то есть вас и двух служащих банка.
Мелоди недоверчиво взглянула на него. На ресницах у нее повисли капли дождя.
– По-моему, вы меня обманываете. – Она слизнула с губ дождевые капли, и Сэм, не доверяя своему голосу, просто покачал головой. Этот розовый язычок будил в нем самые дерзкие помыслы. Давно уже он не испытывал такого желания!
– Такие сложности из-за нескольких бумаг? – недоверчиво продолжала Мелоди.
Сэм рассмеялся.
– Закон есть закон, миссис Блейк. – Он уже сожалел о своем приглашении. Но будь что будет – он не позволит ей уйти. – А теперь… – произнес Сэм, прикрыв ее от дождя своим зонтом, – может, объясните, что вы имеете против делового завтрака в моем обществе?
Мелоди в это время пыталась сделать невозможное – держаться одновременно поближе к зонтику и подальше от Сэма.
– Нет, я… ровно ничего, просто… понимаете, я плохо спала, не завтракала, ну и… И я сейчас ничего не соображаю, – закончила она совсем убитым голосом.
– Если это извинение, я его принимаю.
Дверца сейфа бесшумно отодвинулась.
– Видите? Я же говорила, – заметила Мелоди. – Здесь нет ничего, кроме старых документов.
– Не торопитесь, миссис Блейк. Старые документы порой бывают очень важны. – Мистер Дженкинс, первый вице-президент банка, осторожно заглянул в сейф. – Приступим к описи, мистер Краун?
Второй вице-президент, Денни Гаррисон, приготовился записывать перечень документов в акт описи. Сэм вынул из сейфа первый конверт.
– Датирован октябрем 1977 года.
– В октябре мы с Майклом поженились, – взволнованно заметила Мелоди.
Сэм протянул ей конверт.
– Хотите вскрыть?
– Нет, лучше вы.
Сэм распечатал конверт и заглянул внутрь.
– В конверте – фотокопия чека на семьдесят пять долларов, датированного 25 октября 1977 года. Подпись – Майкл Блейк. Кроме того, здесь семьдесят пять долларов наличными.
Мелоди онемела от изумления. Сэм достал второй конверт.
– Ноябрь 1977 года. Фотокопия чека и еще семьдесят пять долларов. – Он повернулся к Мелоди. – Как часто вы посылали ей деньги?
– Каждый месяц, вплоть до смерти Майкла. После этого я посылала, сколько могла.
– Сколько времени вы были женаты? – спросил Денни, что-то подсчитывая на калькуляторе.
– Десять… да, десять лет.
– Давно ли умер ваш муж? – поинтересовался мистер Гаррисон.
– В сентябре исполнилось четыре года.
Сэм присвистнул.
– Семьдесят пять долларов в месяц за десять лет – да это девять тысяч! Плюс то, что присылали вы за эти четыре года.
– Я посылала не меньше пятидесяти долларов в месяц. Майкл – ее единственный родственник, и мы думали, что она нуждается в деньгах.
– Вам повезло, – заметил мистер Дженкинс. – Похоже, ваша родственница их коллекционировала.
Сэм не отрывал глаз от Мелоди.
– Итак, мистер Дженкинс, здесь приблизительно одиннадцать тысяч пятьсот долларов.
– Одиннадцать с половиной тысяч долларов? Господи, и все мои?
– Это только приблизительно, миссис Блейк, – заметил мистер Дженнинс. – Мы должны вскрыть все конверты и пересчитать деньги.
– Но там сто шестьдесят восемь конвертов, верно, Мелоди? – мягко заметил Сэм. – Ведь вы не пропускали ни одного месяца.
Прежде чем залезть в ванну, Мелоди расставила по всем углам и зажгла свечи всевозможных размеров и форм, капнула в ванну несколько капель душистой хвойной эссенции и только затем погрузилась в теплую воду. Она всегда мечтала принимать ванну при свечах. И теперь эта мечта исполнилась.
Мелоди расхохоталась, вспомнив физиономию Сэма, когда она затащила его в магазин, чтобы купить необходимые для ванной вещи. Что ж, он сам сделал свой выбор. Мог бы попрощаться с ней в банке и отправиться по своим делам… Здорово же он разозлился!
По дороге к выходу из банка Сэм предложил проводить ее до машины. Она начала отказываться. Сэм настаивал. Выхода не было. Чувствуя себя полной идиоткой, Мелоди призналась ему, что пришла в контору пешком, а заодно, что в доме у нее нет ни света, ни газа, ни воды.
Сэм слушал и медленно закипал. «Почему вы не сказали об этом раньше?» – загремел он наконец.
Она напрасно отказывалась от его помощи, благодарила за заботу, убеждала, что прекрасно доберется домой на трамвае…
Бесполезные старания. Сэм крепко взял ее под руку и вывел на улицу. Очнулась она уже на переднем сиденье низкой спортивной машины. Сначала Сэм направился к зданию водопроводной компании. Нескольких его слов было достаточно, чтобы служащий, рассыпавшись в извинениях и сожалениях, пообещал, что воду включат немедленно. То же повторилось со светом и газом. Затем Сэм, невзирая на ее слабые протесты, отправился покупать продукты. Тут-то на их пути и встретился универсальный магазин: Мелоди не удержалась и устроила маленький реванш, затащив его в отдел туалетных принадлежностей.
Но этого мало: выйдя из магазина, он поехал выручать ее машину – вездесущая полиция отогнала ее в гараж, – а затем буквально силой заставил Мелоди сменить все четыре колеса.
Удивительно, думала Мелоди: когда Майкл командовал и принимал решения за нее, она обижалась, чувствовала себя никчемной и никому не нужной. А вот командирские замашки Сэма совершенно ее не задевают. Он бесцеремонно влез в ее жизнь, взял на себя ее проблемы, однако ей с ним так легко и спокойно, словно она всю жизнь только и делала, что полагалась на него.
Должно быть, дело в том, что с Сэмом можно спорить: если он и не послушается, то, по крайней мере, внимательно выслушает и ответит.
Мелоди улыбнулась и погрузилась в душистую воду по подбородок. Забавно вспомнить, какие чувства отражались на его лице в магазине, среди сотен безделушек, изысканных, романтических, а то и откровенно чувственных! Он был мрачен как туча, зеленые глаза метали громы и молнии. Но и сквозь раздражение просвечивало то, что так влекло к нему Мелоди – сдержанная сила и непоколебимое внутреннее спокойствие.
Интересно, сильно она его «завела»? Впрочем, какая разница? «Сэм мне не подходит», – поспешно сказала себе Мелоди, но, поразмыслив, должна была признаться, что не знает никого, кто бы ей подходил. Что ж, кто угодно, только не это ходячее воплощение сексуальности! Нет-нет, у нее к нему чисто писательский интерес.
Дверь Сэму открыла мать.
– Входи, сынок. Что-то ты запоздал. Отец уже десятый раз спрашивает, скоро ли ужин, и ворчит не переставая.
– Пусть подождет еще пять минут. После такого тяжелого дня мне надо выпить. – Сэм скинул пальто и повесил его на резную вешалку красного дерева. – Привет, папа. Как ты себя чувствуешь?
– Отвратительно, – недовольно отозвался старик. Он лежал на кушетке, со всех сторон обложенный подушками. – Стоит заболеть – и все, ты выключен из жизни. Никому до тебя нет дела. И нога болит зверски. Ну как, ты разобрался с наследством Блейков?
Сэм ласково, чуть насмешливо улыбнулся в ответ на ворчание отца.
– Как тебе медсестра?
– Вот о чем я и говорю! – распалился старик. – Можно подумать, мало в доме женщин! Твоя мать, экономка, горничная… нет, еще медсестру наняли! Я тут свихнусь скоро.
– А сам говоришь, что до тебя никому нет дела.
– Не слушай ты его, – вмешалась мать; она принесла сыну бокал с коктейлем. – Ему просто нравится ворчать. Расскажи лучше про миссис Блейк. Она похожа на тетку? Довольна ли она наследством?
Сын устало вздохнул и откинул голову на спинку кресла.
– Настоящим наследником был Майкл Блейк, племянник мисс Прю. Миссис Блейк – его вдова. Миссис Мелоди Блейк.
Сэм прикрыл глаза – и вновь увидел ее счастливую улыбку, когда она поняла, что сможет заплатить за свет и воду. Удивительно, как у нее хватило мужества остаться – пусть даже на одну ночь – в темном и холодном доме! На Сэма это произвело впечатление. Та же Сандра закатила бы истерику при одной мысли о подобном.
Весь день улыбка не сходила с лица Мелоди. Сэм сгорал от желания, а она казалась такой спокойной, собранной и уравновешенной, что он не выдержал. Решил ее позлить. Но на его хмурые взгляды Мелоди отвечала улыбкой, а от едких замечаний отмахивалась, словно от капель дождя. В конце концов Сэм сдался…
