Текст книги "Заоблачная идиллия"

Автор книги: Джо Келлоу

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 9 страниц)

– Я не могу пойти на это, Джилл. И даже не могу объяснить почему. Я думаю, что это давление обстоятельств. – Его губы шевелились, но дальнейших слов не было слышно. Он ударил носком туфли по песку, повернулся и пошел к кромке воды.

Всякое разумное начало растаяло, когда томление и страсть стали разрывать ее, но потом, когда острота этих чувств начала ослабевать, она поняла, в чем дело, или подумала, что поняла. Она была так взволнована, так разгорячена его прикосновениями, что не могла и думать о последствиях – о полете. Джейк оказался достаточно сильным, чтобы уйти от нее. Он оказался способен остановиться, задуматься и подумать о последствиях. Он достаточно силен для этого. Она любила в нем эту силу и в то же время ненавидела.

Он вновь подошел к ней и тем самым вызвал у нее новую волну смятения. Он медленно качал головой из стороны в сторону и взял ее голову обеими руками. Чуть улыбаясь, сказал:

– Ты знаешь, мы с тобой не прошли через этап ухаживания, дорогая. – Он отпустил ее голову и взял руки Джилл в свои. – Я ждал целый год, чтобы поближе узнать Джилл Данбери, и теперь собираюсь сделать это. Я хочу узнать тебя поближе, Джилл. Когда мы вернемся на Землю, то будем знать друг о друге все самое важное. Я тебе это твердо обещаю.

Он прижал ее к себе и поцеловал, но не страстно, а скорее дружески. Потом он отпустил ее и, взяв за руку, повел к машине.

– Ты знаешь, я сам не подозревал, что обладаю такой степенью самодисциплины, – произнес он голосом, в котором прозвучала странная застенчивость. – Сегодня я сам себе удивился. Честное слово.

Джилл была не в состоянии отвечать, хотя слабая улыбка играла на ее устах. Она любила его и знала, что всегда будет любить его. И, честно говоря, он тоже удивил ее.

Он вздохнул и сказал:

– Я забыл про угли. Мне надо вернуться и погасить костер. Сейчас вернусь.

Наконец-то стук в ее груди стих, но она знала, что костер на берегу не потушить. Он не потухнет никогда в жизни.

6

Пришел день старта. Оба астронавта в золотистых костюмах цвета корабля «Венера», отличающихся малым весом, маневренностью и удобством, стояли у лифта, который должен доставить их в кабину корабля. Джейк в пять утра плотно позавтракал, а Джилл смогла только выпить стакан апельсинового сока, да и то с трудом. Она была не в силах проглотить хоть кусочек чего-нибудь. Для определения ее внутреннего состояния больше всего подходило слово «смятение».

Рано утром им к груди приставили датчики, которые должны были зафиксировать для медиков состояние их сердец. Джилл гадала, что показывает ее сердце, если зубчатая линия на мониторе соответствует ощущению падения в ее животе. Однако результаты биомедицинской телеметрии, видимо, оказались удовлетворительными, потому что главный врач полета ничего не сказал.

Обязанности Джилл во время старта были гораздо легче, чем у Джейка, который сидел, в последний раз проверяя приборы. Облизнув губы, она посмотрела на него.

Он смело встретил ее взгляд и подмигнул ей. Уверенность, с которой он подмигнул, несколько успокоила ее.

Четырнадцать ящиков с метеорологическим оборудованием и всевозможными контрольными приборами были уложены в заднем отсеке корабля.

Потом начался отсчет секунд. Джилл расширившимися глазами смотрела на Джейка, который сидел неподвижно на своем командирском месте, не отрывая глаз от контрольных приборов, на которых бешено мигали лампочки.

Прошла минута, и начался отсчет последних секунд, протекающих, казалось, медленно.

Десять секунд. Все долгие месяцы тренировок в Хьюстоне, в Нью-Мексико, в Калифорнии, здесь, на Кейпе, все напряженные часы, недели и месяцы сконцентрировались в этом мгновении. Она вспомнила, как в первый раз увидела всю эту сложную аппаратуру и подумала, что никогда не справится с этим, никогда не научится управляться с нею. Однако она сумела.

Девять. Когда все это началось? Когда у нее возникло желание принять участие в программе космических полетов? Прищурив глаза, Джилл вспомнила, как в 1969 году, когда была еще девочкой, она сидела словно зачарованная перед телевизором и, затаив дыхание, следила за тем, как человек впервые ступил на поверхность Луны. Но началось все еще раньше, когда она выходила из дома и следила за полетами самолетов в небе Колорадо.

– Я хочу вот так летать, – шептала она себе. – Когда-нибудь я полечу.

Восемь. Ее родители были ошеломлены, когда она пришла домой и со счастливым лицом объявила, что будет участвовать в программе космических полетов. Ее мать побледнела и прошептала: «Ты ведь не собираешься лететь на Луну или куда-нибудь в этом роде?». А Джилл кивнула и улыбнулась: «Я на это надеюсь».

Ее брат Бад сказал: «Вот это да!». Одна-единственная фраза. Отец вообще потерял дар речи. В первый раз в жизни она видела, чтобы отец онемел.

Семь. В первый день, когда ей предстояло начать активные тренировки, она столкнулась с Джейком. Она уже видела его издали, но знала, что он самый привлекательный мужчина из всех, кого она когда-либо встречала. Он тогда поймал ее взгляд, его голубые глаза заморгали и тут же отвлеклись на что-то. Он стал одним из ее учителей. От своих учеников он требовал жесткой самодисциплины. Она считала себя человеком дисциплинированным, но только когда дело не касалось его. Она никогда не могла избавиться от желания дотянуться и потрогать его великолепные темные волосы.

Шесть. Более двух лет беспрерывных тренировок она старалась не допускать его в свое сердце. В глубине души она знала, что любит его. Она утратила свою целеустремленность. Она не могла более целиком концентрироваться на своей роли женщины-астронавта. Просто женщина брала в ней верх.

Пять. В ту ночь, когда она поехала с ним в его прелестный дом севернее Хьюстона, она в полном смятении осознала, что женщина в ней начинает брать верх над стажером. Она обнаружила, что в его объятиях есть два пути взлететь над Землей. Два пути… два пути.

Четыре. Ее опыт в метеорологии, ее уверенность в себе возрастали. Она все больше утверждалась в своей решимости полететь на корабле «Венера» и осуществить на нем испытания в своей области. Она не позволит своему женскому началу взять верх. Ее быстрый, острый ум возобладал, и она была избрана.

Три. Она испытала дрожь.

Две. Все мысли улетучились. Она испытала оцепенение.

Одна. Вот момент, ради которого она жила. Она услышала рев двигателей, заметила, как задвигалась рука Джейка. Она посмотрела на панель приборов, потом на переднее стекло. Все вокруг двинулось вниз. Возникла яркая синева. В наушниках ее шлема раздавались голоса.

– Вы стартовали. Все системы работают хорошо.

Джейк тут же отозвался:

– Все в порядке.

Вокруг была синева. Стрелка, отмечающая минуты, перепрыгнула первое деление, и приборы показали, что скорость превысила три тысячи футов в секунду. Она смотрела, как Джейк довел двигатели до полной мощности.

– Джилл? – раздался у нее в наушниках голос Джеральда Медоуза. – Как ты там?

– Прием! – Ее голос звучал гораздо мощнее, чем она себе представляла. – Слышу вас хорошо!

Через две минуты полета ракета-носитель отделилась от корабля «Венера» и они могли доложить, что находятся в свободном полете. Все системы работали нормально.

Через четыре минуты она услышала сообщение, которого они ждали:

– Контроль «Венеры». Вы миновали рубеж притяжения. Перехожу на прием.

– Докладываю, – отозвался Джейк. – Сообщение принято. – Он быстро глянул на нее. – Дорогая, – сказал он, улыбаясь, – теперь мы во власти синевы.

Она улыбнулась ему в ответ и кивнула.

Неожиданно вспыхнул сигнал вспомогательной связи. Джейк нажал две кнопки и произнес с некоторым напряжением:

– Прием.

– Джейк? – Это был Гаррисон Тейлор. – Не забывай, что весь мир слушает тебя и Джилл. Постарайся называть ее «доктор Данбери» или в крайнем случае «Джилл», понятно?

– Вас понял, Гаррисон. Извините, что так сорвалось с языка.

– Переходим на основную связь.

– Вас понял.

Джейк смущенно глянул на Джилл и вернулся к своим обязанностям.

После того как корабль вырвался в открытый космос, первые семь часов, в течение которых они пять раз по эллиптической орбите облетели вокруг Земли, прошли в полной темноте. «Венера», казалось, зависла неподвижно. Джилл даже огорчалась, что ей нечего будет рассказать о своих ощущениях в начале полета. Потом темноту сменили потрясающие цвета, бирюзовый океан, многоцветье Земли, ледяные дали полюсов, клочковатые облака, порой совсем закрывавшие Землю. Ничего подобного на Земле увидеть невозможно, это действительно самые прекрасные картины, какие ей приходилось видеть в жизни.

Четырнадцать дней на корабле тянулись бесконечно и в то же время пролетели как одно мгновение. Они с Джейком были заняты почти ежеминутно, если не считать часов, отведенных на еду и сон. Тренировка на испытательном стенде подготовила ее к существованию и движениям словно под водой, и все-таки она оказалась не вполне готова к этому. День за днем согласно плану проходили различные испытания – сложнейшие, подробные испытания, которые должны расширить познания человечества в отношении условий, часто приводящих к природным катастрофам – ураганам, торнадо, землетрясениям, тайфунам.

На одиннадцатый день со станции был запущен маленький спутник, который будет более точно оценивать состояние озонового слоя и воздействие загрязнителей, создаваемых руками человека.

Однажды вечером они, как всегда, ужинали в условиях невесомости, когда ноги прикреплены к полу, чтобы помочь положению тела, способствующему пищеварению. Джилл заметила:

– Не знаю, смогу ли я когда-нибудь полностью ориентироваться в условиях земного притяжения.

– А ты хотела бы вернуться? – спросил Джейк.

– Да. Думаю, что да, – ответила Джилл без колебаний. – Конечно, я никогда не забуду всего этого. Такой опыт превосходит всякий другой опыт, но я думаю, что только пребывание здесь заставило меня осознать, как я люблю Землю… И земное притяжение, – добавила она с улыбкой.

– А это стоило того, Джилл? Трех лет интенсивных тренировок, душевных и физических пыток?

Она медленно кивнула:

– Да. Думаю, что стоило. Не уверена, что вернусь к этой работе, но я ни о чем не жалею. – Она некоторое время изучала его лицо. – А ты ведь вернешься, не так ли?

– Конечно. Это моя работа. Я принадлежу ей. Я летчик и буду летать до тех пор, пока не состарюсь и мне не перестанут доверять из-за моей дряхлости.

Она засмеялась:

– Стремиться к тому, чтобы оказаться первым дряхлым астронавтом? В этом что-то есть…

Он ухмыльнулся и отсалютовал ей, изображая старческую немощь.

– Не хочешь ли ты испробовать поцелуй в невесомости? – неожиданно спросил он. – Это будет самый безобидный поцелуй, который ты ощущала на своих великолепных губах.

У нее расширились глаза. Хотя видеосвязь с Землей в настоящий момент была отключена, она знала, что любое слово, произнесенное ими, записывается и будет потом тщательнейшим образом анализироваться.

– Ну так как? – настаивал Джейк.

Джилл решила не отвечать ему вслух. Пусть они гадают. Она улыбнулась и кивнула ему.

Он поднялся от пульта управления, высвободил ногу из петли, придерживающей ее у пола, и двинулся к ней. Когда он отпустил поручни стола, то поплыл по кабине, пока не уперся в стенку. С выражением крайней решимости на лице он двинулся в ее направлении, на этот раз придерживаясь за стены.

Она откинула голову и расхохоталась.

Через мгновение после того, как он схватил ее за плечи для устойчивости, его губы коснулись ее губ.

Его поцелуй походил на все предыдущие поцелуи – был теплым и потрясающим.

Он отвел назад голову и пристально посмотрел ей в глаза.

– Я… люблю… тебя, – произнес он одними губами. Потом приблизился и еще раз поцеловал ее.

Через три дня, когда началось возвращение на Землю, Джилл не могла понять охватившей ее меланхолии. В течение четырнадцати дней она выполняла свои обязанности. Не было провалов, не было неудач. Между ней и Джейком состоялось несколько неделовых разговоров, но времени на такие разговоры у них практически не было, настолько напряженной оказалась программа их работ. Был один поцелуй, один раз беззвучно произнесенные слова: «Я люблю тебя» – и все.

Ее сердце без всяких на то причин билось тревожно. Какое место займет Джейк в ее жизни, когда полет завершится? Она хотела верить, что за эти проведенные вместе дни они создали почву для их любви, но она не могла быть в этом уверена, пока они не вернутся на Землю. Джилл ничего не могла с собой поделать, но чувствовала себя настроенной скептически. Она неожиданно поняла, что стала раздражать сама себя. Она делала что-то такое, что ненавидела, переходила через мосты раньше, чем подходила к ним.

С момента старта она выяснила две существенные вещи. Во-первых, она поверила в то, во что верила с самого начала, – женщины действительно могут занять свое место в исследовании космоса. Возможность ей была предоставлена для того, чтобы воспользоваться ею. Так и произошло. Она довольна своим выступлением и своей ролью. И во-вторых, она поняла, что никогда в своей жизни не будет счастлива без Джейка. Никогда. Четырнадцать дней она жила рядом с ним в уникальной атмосфере и радовалась каждой такой минуте, и в то же время она ненавидела эти минуты и тяготилась ими. Она хотела, чтобы их жизни соединились на Земле. Но она не могла быть уверенной, что его намерения серьезны. Он ни разу не заговорил о женитьбе. Та реплика на берегу об ухаживании была единственным указанием на его желание узнать ее поближе.

Она подняла голову и увидела, что он внимательно смотрит на нее.

– О чем ты думаешь, Джилл? – мягко спросил он.

Она затрясла головой, тщетно пытаясь изобразить хотя бы легкую улыбку. Она помнила, что их сейчас слушают, и совершенно не хотела обсуждать свои чувства со всем миром.

Его затянутая в перчатку рука протянулась к ней и взяла ее пальцы в свои. Он очень нежно сжал ее пальцы, потом отпустил.

Она не представляла себе, какими будут предстоящие дни. Это было совершенно невозможно сделать. Обследования экипажа после выполнения задания будут весьма болезненной процедурой, физические проверки будут бесконечными. Однако она не должна жаловаться. Она сама избрала эту профессию, никто ее не заставлял.

Когда они вошли в земную атмосферу над Тихим океаном и направлялись к месту посадки в Нью-Мексико, она почти не слышала сообщений, которые поступали с мониторов центра управления. Она вряд ли видела синее небо или белый песок вдоль посадочной полосы.

Потом последовал толчок. Ее тряхнуло, но страхующие ремни удержали ее в кресле, когда взвизгнули, коснувшись земли, колеса. Она выпрямилась в своем кресле и глянула в боковое окно, где были видны два самолета, идущие на посадку рядом с ними.

И тут она увидела толпу, такую невероятно большую, что у Джилл открылся рот. Полмира ожидало их в конце посадочной полосы. Она, не веря своим глазам, посмотрела на Джейка.

– Ты видишь?

Он кивнул, продолжая управлять моторами.

– Джилл! – раздался в наушниках громкий голос.

– Да, – ответила она и тут же поправилась: – Слушаю вас. Это Джилл.

Голос Гаррисона Тейлора гремел в ее ушах:

– Мисс астронавт, публика ждет вас!

– Я… я вижу, – пробормотала она. – Откуда они все взялись?

– Со всего света. Ты в порядке, Джилл? – Он прокашлялся и поправился: – Доктор Данбери.

– Да, – прошептала она и снова почувствовала всю силу земного притяжения.

Моторы затихли и в конце концов остановились. Джилл и Джейк стояли не двигаясь, пока машины мчались к ним. Ни он, ни она не улыбались. Только посмотрели друг на друга, потом снова в окна на толпу, спешившую к ним вслед за машинами.

Джилл снова посмотрела на Джейка и пожалела об этом. Выражение его лица потрясло ее.

– Ты выходи первым, Джейк, – прошептала она.

Он медленно покачал головой:

– Нет, Джилл, это не по протоколу. Гаррисон выразился вполне точно: «Мисс астронавт, публика ждет вас».

Она уставилась на него в совершенном смятении. В этот момент она осознала, что презирает его – в полном смысле слова презирает. Его серо-голубые глаза смотрели холодно и безучастно.

Боковая дверь корабля открылась, и послышался чей-то громкий голос:

– Эй, кто-нибудь будет выходить?

Она в последний раз посмотрела на него, прежде чем ответить:

– Да, я выхожу.

Она отстегнула ремень сиденья и медленно встала, сознавая в глубине души, что наступил тот самый момент, которого она боялась. Тот момент, из-за которого она не могла быть счастлива во время спуска на Землю. Она знала, что этот момент настанет, и вот он настал. И именно так, как она ожидала.

С этими мыслями она медленно начала спускаться по трапу.

7

Последующие десять дней были и благословением, и кошмаром. Разборы, казалось, никогда не кончатся. На обоих астронавтов обрушился шквал совещаний, съемок, медицинских и психологических исследований. Это был настоящий кошмар. Благословением было то, что все происходило в пределах центра космических полетов. Посторонние не допускались. Не было ни пресс-конференций, ни фотографов, ни репортеров.

Их полет сочли в высшей степени удачным. Он оказался весьма важной частью программы космических исследований. Тем не менее Джилл не избежала всех последствий того, что она четырнадцать дней провела в космосе. Даже при том, что она ежедневно занималась упражнениями, время, проведенное ею в невесомости, сказалось на потере мускульной ориентации. Джилл заметила это в первый же день, когда они с Джейком сидели за столом конференции и она рассказывала, подчеркивая свои слова движением карандаша по висевшей на стене схеме. Когда она перестала говорить, она оставила карандаш в воздухе, как будто он должен остаться там, пока она вновь не возьмет его в руку. Когда же карандаш упал на стол, она удивленно уставилась на него, пораженная тем, что он упал. Потом, естественно, она поняла, что произошло, и почувствовала себя глупо.

Сидевший напротив нее Джейк улыбнулся и сказал:

– Земля – хорошая планета, Джилл. На Земле существует сила притяжения. Здесь карандаш не будет плавать в невесомости.

Смущенная, она прикрыла глаза рукой, чтобы не смотреть на людей, сидящих за столом.

Как безукоризненно он вел себя после их возвращения! Ни одной ошибки, ни одного прокола. Четырнадцать дней в космосе подействовали на него не больше, чем долгая поездка на машине. Он держался холодно и отчужденно, разговаривая с ней только тогда, когда это было необходимо. А кроме того, вокруг них все время толпились люди. Джилл уже начала думать, что им никогда не удастся побыть наедине, впрочем, ее это не очень беспокоило. Она все больше задумывалась о том, как он повел себя по отношению к ней после возвращения на Землю. Ее чувства были оскорблены.

На восьмой вечер разборов она обнаружила, что сидит вдвоем с Полом Типтоном в холле космического центра. Она уже знала, что ей предстоит. Через два дня, впервые после возвращения, она выйдет на публику. Она не знала только, готова ли отражать атаки репортеров.

Пол сидел, внимательно разглядывая ее, постукивая пальцами по стакану имбирного эля.

– О чем ты думаешь, Джилл? – спросил он в конце концов.

– Сама не знаю, – отозвалась она.

– Джейк готов.

– В этом я не сомневаюсь, – ответила она.

Пол придвинул свое кресло поближе и слегка наклонился вперед.

– Понимаешь, Джилл, я не собираюсь расхолаживать тебя на предстоящие несколько недель. Я просто хочу подготовить тебя. В конце концов, это моя работа.

Джилл посмотрела на него. В его темных глазах она увидела что-то необычное. Пол всегда чувствовал себя раскованно, непринужденно. Глянув на него сегодня, она обнаружила, что он недурен собой, но, конечно, в нем не было сверкания Джейка. Она смотрела на Пола совершенно равнодушно.

– Джилл, – сказал он, заерзав в кресле, – есть кое-что, что тебе необходимо знать.

– И что же это, Пол? – спокойно спросила она.

Он поставил свой стакан на столик и безнадежно развел руками.

– Речь идет о большой рекламе. – Он пробежал пальцами по своим волосам. – Мы, конечно, не можем откликаться на все просьбы, так что должны выбрать самые важные. Вы поедете отсюда в Нью-Йорк, где будет парад. – Он сделал паузу, и Джилл кивнула. – Потом вам предстоит встреча в Белом доме с президентом, а на следующий день вас будут приветствовать в конгрессе.

– Я все это знаю, Пол, – безразлично сказала она. – Я знала это еще до полета. Я видела наш маршрут много раз. – Она сузила глаза, глядя на него. – Что ты хочешь сказать мне, Пол?

Он пожал плечами:

– На приеме будет немало людей, с дюжину, а то и больше.

– Ну и что?

Он вел себя непривычно тихо.

– Понимаешь, пока вы летали на орбите, пресса, как ты знаешь, интересовалась всем на свете. Они вынюхивали все про тебя, шуровали в твоем родном городке, даже заставили твоих родных сказать несколько слов.

Она кивнула:

– Знаю. Я несколько раз разговаривала с родными. Но какое все это имеет значение? Моя семья не хочет принимать никакого участия в торжествах. Они хотят одного – выждать на ранчо все эти недели, пока я не приеду домой.

Он слегка наклонил голову.

– Интересовались не только тобой. Одна из радиостанций подготовила передачу, озаглавленную «Девушка, оставшаяся на Земле».

Джилл выпрямилась и повернула к нему голову.

– Что?

Он кивнул:

– Да. Эта передача получила очень высокий рейтинг. – Голос его дрогнул.

Она начала быстро соображать. Они сделали передачу о Гейл, астронавте-дублере? Очень оригинально.

– О Гейл? – вырвалось у нее.

Он глубоко вдохнул и поднял брови.

– Нет, не о Гейл. О Гелене Андерсон.

Глаза Джилл сделались ледяными.

– Почему?

Пол позволил себе слегка улыбнуться.

– Это не так серьезно. Они посвятили передачу отношениям Джейка и Гелены. Но дело в том, что передача получила такую огласку и вызвала такой интерес, что Гелену Андерсон пригласили принять участие в предстоящих торжествах.

Джилл медленно встала и холодным взглядом окинула комнату, потом остановила взгляд на Поле. Она хотела сделать вид, что ее мало интересует этот неожиданный взрыв бомбы. Она не желала, чтобы Пол обнаружил, как она задета.

– Ну что ж, – проговорила она с наигранном легкостью, – чем больше людей, тем веселее.

Внезапно она ощутила, как к ней возвращается ее сила. Ей показалось, что она может пробить стену или свалить дерево. Она видела, что Пол внимательно наблюдает за выражением ее лица.

Не сказав больше ни слова, она подошла к двери, открыла ее и вышла. Услышав, как звякнула защелка, она стала яростно мотать головой из стороны в сторону. Это было уже слишком! Представить только, что… что эта телевизионная актрисуля будет вешаться на Джейка как улыбающаяся пиявка… В Джилл все взбунтовалось. «Ладно, будьте вы все прокляты! Валяйте!» Она скрипнула зубами. «Делайте что хотите! Пусть она сидит на его проклятых коленях на параде. Если все ждут, как я буду реагировать на это, им придется подождать!»

В эту ночь Джилл забылась тяжелым сном.

Девятый день разбора полета она пережила с жаждой отмщения. За весь день она ни разу не посмотрела в сторону Джейка Уитни. Не повернула к нему головы. Он действительно был мужчиной, который сопровождал ее в полете в космос, а теперь, когда они вернулись на Землю, его нет. Он ушел, и все.

На разборах она сидела замкнутая, безразлично глядя перед собой. Сидела спокойно, отвечала, когда ее о чем-то спрашивали, думая про себя о тех четырнадцати днях, которые провела вне Земли. По какой-то непонятной причине именно в этот девятый день она смогла яснее припомнить все, что было. Она четко вспоминала, как они очутились выше облаков на своем корабле «Венера». Это было так, словно их окружали языки пламени. В ее памяти вспыхнуло то море огня, которое уносило их за пределы земной атмосферы.

Она улыбнулась про себя, вспоминая, как это было прекрасно, как великолепны постоянно меняющиеся краски, как грандиозен полет в космос. Это все равно, что присутствовать при начале и конце света. Эти картины целиком захватили ее. Она сделала глубокий вдох и вновь услышала громкий скрежет колес, когда они коснулись земли.

Все кончилось. И внезапно Джилл ощутила грусть от мысли, что она испытала нечто такое, что ей никогда уже не придется испытать вновь. В следующий раз настанет очередь кого-то другого. Она подумала, что никогда не захочет вернуться сюда, если будет знать, что ей никогда не позволят повторить все сначала.

Она чувствовала взгляд Джейка на своем лице, и ей казалось, что он прожигает дыру в ее щеке. Но она не смотрела на него. Ни за что на свете она не глянет в его сторону. До вчерашнего дня он был для нее самым главным человеком. Более важным, чем полет, более важным, чем что бы то ни было другое на свете. Она терпеливо ждала, когда он переступит через свою гордость. Теперь она сказала себе, что это не имеет никакого значения. Пол Типтон своей последней новостью изменил ее отношение к Джейку. Вероятно, так нужно было держаться с самого начала – важен только полет, а Джейк просто сопровождал ее. В конце концов, она совершила то, что ни одна американка до нее не совершала, она стала первой женщиной-астронавтом, побывавшей в космосе. Она была первой.

Неожиданно Джилл почувствовала, как ее переполняет гордость. Она, доктор Джилл Данбери, – первая американская женщина-астронавт, успешно совершившая космический полет. В ее глазах появился блеск, плечи расправились. Она гордилась тем, что сделала.

На десятый день вечером состоялось их чествование в штабе управления космическими полетами. Последний праздник в узком кругу перед публичными торжествами, которые начнутся завтра, когда они полетят в Нью-Йорк. Разбор полета закончился. Днем ей разрешили переехать в ее дом.

Вернувшись домой, она первые несколько минут только ходила из комнаты в комнату. Все здесь было так, как она оставила, уезжая. Ее личные вещи доставили сюда самолетом из Флориды, но они пока лежали в багажнике ее машины. Она заберет их, но не сейчас. Единственное, чего ей хотелось, это отдохнуть, осмотреться, выпить чего-нибудь в честь того, что она вернулась домой.

Она поставила на проигрыватель пластинку с медленной музыкой Гершвина и бросилась на диван, расстегнула свой комбинезон до пояса, позволив коже дышать свободно. Она была одна. Никто не подглядывал за ней. Никто не следил за каждым ее движением на мониторе. Она была свободна!

Джилл запустила пальцы в свои длинные волосы и сонно уставилась в потолок. Ей казалось, что прошла вечность с тех пор, как она оставалась вот так, в полном одиночестве.

Она подумала о том, как замечателен этот момент уединения, и тут зазвонил телефон. Перевернувшись на живот, Джилл дотянулась до аппарата и после второго звонка взяла трубку.

– Хэлло. – Голос ее звучал спокойно.

– Джилл, это я, Джейк.

Она выждала какое-то мгновение, потом сказала:

– Да.

– Ты не хочешь, чтобы я заехал за тобой и мы вместе отправились бы на вечеринку?

– Нет, не хочу. У меня есть машина. Я приеду сама. Спасибо.

– Прекрасно, я просто подумал, что стоит предложить, – сказал он, словно ставя точку. – Пока.

Он положил трубку прежде, чем она успела ответить. Джилл осталась лежать на животе, положив подбородок на ручку дивана, и долго смотрела на телефон. Интересно, почему он позвонил? У него для этого должны быть какие-то причины. В течение десяти утомительных дней он не обменялся с ней и дюжиной слов, а теперь, не прошло и десяти минут, как она вошла в дом, он звонит. Почему? Из вежливости? Она медленно покачала головой. В этом трудно усмотреть какой-нибудь смысл, но в конце концов это не имеет никакого значения. Ей потребовалось некоторое время, чтобы прийти в себя после того, как она услышала, что Гелена Андерсон будет встречать их в Нью-Йорке и потом примет участие в торжествах. Нелегко оказалось привыкнуть к этой новости. И теперь, когда Джилл смирилась с этим, черта с два она позволит ему снова врываться в ее жизнь и смущать ее. Совершенно очевидно, что Джейк хочет иметь Гелену Андерсон рядом с собой. Если бы он не хотел, она бы и не возникла. Он не из тех мужчин, которых можно заставить делать что-то против их воли, и для Джилл этого объяснения вполне достаточно.

Ее смутило, что телефон зазвонил вновь. Уверенная, что это Джейк, она тихо спросила в трубку:

– Ну, что на этот раз?

– Джилл?

Она вздохнула. Это был Пол Типтон. Теперь он, скорее всего, разнесет по всему миру, как она отвечает на телефонные звонки.

– Хэлло, Пол. Извини. Я думала, это кто-то другой.

– Надеюсь. – Пол прочистил горло. – Послушай, я сейчас в Хьюстоне, так почему бы мне не заехать за тобой и не отвезти на сегодняшнее торжество?

Она уже хотела отказаться от этого второго предложения, но он продолжил:

– Есть несколько вопросов, которые мы должны обсудить, и я бы не хотел, чтобы они омрачили вечеринку. Я думаю, мы могли бы обсудить их по дороге, а если мы что-то упустим, то сможем договорить после вечеринки. Это чисто деловые проблемы, Джилл.

Ей совсем не хотелось этого, но когда она подумала, что он весь вечер будет приставать к ней и обсуждать какие-то вопросы, то неохотно согласилась: пусть лучше он делает это по дороге на вечеринку.

– Ладно, Пол, когда мне ждать тебя?

– Около семи. Может, несколькими минутами раньше.

– Хорошо. Я буду готова.

И это после того, как она вдохнула немного воздуха свободы! Она вновь почувствовала себя в оковах и почти пожалела, что не приняла первого предложения. Потом поняла, что не почти, она решительно пожалела, что отказала Джейку.

Джилл села на диван и задумалась, вернется ли ее жизнь когда-нибудь к нормальному течению, или ради полета ей пришлось пожертвовать навсегда даже надеждой на нормальную жизнь?

К этому вечеру она оделась очень тщательно. Только одна мысль радовала ее – это единственный вечер, когда с ними не будет «девушки, оставшейся на Земле».

Она с полчаса блаженствовала в горячей ванне с ароматным шампунем, привела в порядок ногти на руках и ногах, проделала множество мелких вещей, которые не могла осуществить все эти дни. Тщательно вымыла голову, высушила волосы феном и позволила им свободными волнами лечь на ее шею и плечи. Потом накрутила их на термобигуди на несколько минут, пока прибирала ванную комнату и накрывала на стол. Сняв бигуди, Джилл принялась выбирать платье для предстоящего вечера.

Она перебрала несколько туалетов, но ей хотелось найти самое подходящее, может, и несколько смелое, а более сдержанные платья оставить для общественных мест. Она столько времени запаковывалась в комбинезон и тренировочный костюм, что вообще забыла о своей женственности.

Похоже, что Джейк тоже забыл. Она была раздражена, шокирована и разочарована его поведением по отношению к ней с тех пор, как они приземлились.