Текст книги "Незримая нить"

Автор книги: Джина Айкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 8 страниц)

Улыбнувшись, он отложил журнал в сторону.

– Собственно, я и сам не прочь перекусить. Ты не против омлета?

– Из твоего яичного суррогата? Спасибо, я пас.

Пожав плечами, Фрэнк поднялся.

– Как хочешь, дорогая. Лично я себе приготовлю.

Готовя омлет с сыром и грибами и поджаривая тосты, он слышал, как Элинор разговаривает по телефону.

Некоторое время спустя она присоединилась к устроившемуся за кухонным столом Фрэнку.

– Я заказала себе пиццу.

Он молча кивнул, сделав вид, что полностью увлечен процессом поглощения омлета.

– Хочешь немного?

Элинор скривилась.

– Не надо. Скоро принесут мою пиццу, так что мне не стоит перебивать аппетит.

Фрэнк безразлично пожал плечами.

– Я спросил только потому, что, кажется, не смогу съесть все сам.

– Очень жаль.

– Да, жаль. Не люблю, когда пропадает столько хорошей еды.

Ему показалось, что Элинор внимательно следит за каждым его движением. По всей видимости, она была бы не прочь попробовать, однако не могла позволить себе признаться в этом.

– Сегодня у меня выдался чертовски тяжелый день.

– Правда?

– Не поверишь. – Элинор пододвинулась ближе к тарелке. – Видишь ли, я уже давно не новичок в юриспруденции и отлично знаю, что чем ближе процесс, тем больше приходится работать. Но сегодня… – она машинально взяла лежащую рядом с тарелкой вторую вилку и принялась вертеть ее в руках, – сегодня навалилось столько дел, что голова пошла кругом.

– Дело Ханиман?

Элинор тяжело вздохнула.

– Да. А потом на меня накинулась Джулия. – Ткнув вилкой в омлет, она отправила большой кусок в рот. – Правда, не все было так плохо.

Фрэнк подождал, пока Элинор возьмет тост и откусит от него, и только потом спросил:

– Неужели?

– Да. – Она задумчиво жевала поджаренный хлеб. – Ты ведь помнишь Криса, не так ли? Нашего старшего партнера, без которого не было бы самой конторы? Не знаю, правда, рассказывала ли я тебе о Шарлотте, секретарше, проработавшей с Крисом почти всю жизнь…

Насытившись, Фрэнк испытывал теперь голод иного рода, и подробности прошедшего дня в изложении Элинор мало его волновали.

– Как бы то ни было, – продолжала меж тем она, – еще девять месяцев назад, только начав работать, я заметила, что ей неплохо было бы уделять больше внимания своей наружности. Сделать хорошую прическу, может быть, сменить одежду – в общем, принять более современный вид. И сказала ей это.

– Она последовала твоему совету?

Откинувшись на спинку стула, Элинор довольно улыбнулась.

– Последовала. И стала выглядеть просто великолепно! То есть одежду она пока не сменила, ограничилась только прической… Хотя поначалу я даже не заметила этого, но потом, когда присмотрелась, буквально обалдела!

По всей видимости сама не сознавая этого, она прикончила весь омлет и, отложив вилку, вытерла губы поданной Фрэнком салфеткой.

– Но дело не только во мне. Видел бы ты лицо Криса, когда он тоже обратил на это внимание.

– Крис и Шарлотта?

– Он вдовец, она старая дева. – Элинор поморщилась. – Ну, не то чтобы старая… но ты понимаешь, о чем я говорю. Никогда не была замужем. И вряд ли у нее была когда-нибудь личная жизнь… – Она на секунду задумалась. – В общем, не удивлюсь, если между ними возникнет нечто весьма серьезное.

В это время раздался звонок в дверь.

– О, моя пицца! – воскликнула уже успевшая забыть о своем заказе Элинор..

Вскочив из-за стола, она выбежала в холл и, вскоре вернувшись, положила упаковку на стол, глядя на нее с недоумением.

– Странно, но я больше не голодна.

Фрэнк хмыкнул, заработав за это осуждающий взгляд.

– И еще более странно то, что тебе удалось заставить меня съесть этот омлет.

Он притянул ее к себе.

– Есть такая поговорка. Можно подвести лошадь к воде, но нельзя заставить ее пить.

– Ты обозвал меня лошадью? – прошептала она с вызывающей улыбкой.

Опустив руки, Фрэнк крепко сжал ее ягодицы.

– Если не будешь следить за тем, что ешь, то можешь в нее превратиться.

У Элинор вырвался приглушенный смешок. И Фрэнк, лукаво улыбнувшись, предложил:

– Как ты смотришь на то, чтобы сжечь лишние калории?

– Отличная идея! Может быть, после этого у меня появится аппетит и я смогу съесть пиццу.

– После того, что я с тобой сделаю, вряд ли у тебя хватит сил на то, чтобы вообще шевелиться, – пообещал ей Фрэнк.

7

Элинор подошла к телефонному автомату, расположенному рядом с только что построенным зданием окружного суда, и набрала свой домашний номер. Прислушиваясь к раздающимся в трубке гудкам, она наслаждалась редким, довольно теплым погожим днем, когда хочется скинуть зимнее пальто и представить, будто наступила весна.

На другом конце линии к трубке никто не подходил, что заставило ее недоуменно нахмуриться. Может быть, Фрэнк в ванной? Или вышел в магазин?

Элинор пошла дальше, одолеваемая сомнениями. Интересно, чем Фрэнк занимает свой день? Он живет у нее уже больше недели и, насколько ей известно, не делает ничего, кроме того, что читает спортивные журналы и возится в кухне.

Неужели действительно больше недели?

Столько продержались очень немногие мужчины, не говоря уже о том, чтобы жить с ними вместе.

Хотя можно ли назвать их с Фрэнком жизнь совместной? Она в раздумье остановилась посреди улицы. Или все-таки можно?

О Господи!

Элинор вновь подошла к телефонной будке. Никакого ответа. Это исключало ванную, значит, Фрэнка просто нет дома.

Она набрала другой номер.

– Шарлотта? Здравствуй, это Элинор. Нет, все прошло прекрасно. Всегда бы так. Я хочу попросить тебя подобрать все материалы по делу Ханиман. Я зайду в офис и заберу их с собой. Хочу поработать дома.

Если секретарша и увидела в этой просьбе нечто необычное, то ничего не сказала. Что было весьма кстати, потому что вряд ли Элинор смогла бы ответить на ее вопросы. Она неожиданно испытала странное, тревожное чувство неопределенности. В ее доме поселился мужчина, и неизвестно было, что из этого выйдет. Слов нет, секс с ним был просто великолепен. А так как он из другого города, то где же ему еще было остановиться, особенно если учесть, что, по его словам, Фрэнк прибыл сюда исключительно из-за нее.

Но сколько он у нее пробудет? Имеется ли в виду какой-то конкретный срок? Каково ей будет в один прекрасный момент обнаружить записку со словами: «Должен срочно вылететь по делам. Все было прекрасно. Я тебе позвоню».

Проходя мимо садовой скамейки, Элинор остановилась и села. Так ли это все произойдет? Исчезнет ли Фрэнк столь же внезапно, как появился, без предупреждения, не попрощавшись?

Мысль эта была ей неприятна.

Господи, она совсем запуталась! Сама не знает, чего хочет: то ли чтобы Фрэнк остался, то ли чтобы ушел. Однако рано или поздно этот вопрос придется так или иначе решать. Не может же подобное положение длиться до бесконечности.

Мимо скамейки, на которой она сидела, прошла мать с маленькой девочкой, которая прижимала к себе плюшевого медведя в костюме Санта-Клауса. За всеми своими делами Элинор совсем забыла, что до Рождества осталось всего ничего, хотя подарки для Голди и Джулии были куплены еще месяц назад и лежали спрятанными в шкафу на работе.

Задумавшись, она начала грызть ноготь большого пальца. Стоит ли делать подарок и Фрэнку тоже? Она ведь понятия не имела, что ему может понравиться. Мысль о черных шелковых трусах и соответствующем халате заставила ее улыбнуться. Но не будет ли это презентом самой себе?

Однако если купить ему подарок и положить под елку, не покажется ли это предложением провести с ней Рождество? И не подтолкнет ли его к обратному? Если он уже не собирается уезжать.

Откинувшись на спинку скамейки, Элинор тяжело вздохнула. Ну не странно ли, что женщина, добившаяся столь значительных успехов в профессиональной деятельности и основавшая вместе с подругами собственную адвокатскую контору, не в состоянии обустроить личную жизнь? Еще не так давно ей не составляло никакого труда морочить голову хоть пятерым мужчинам сразу, а вот теперь она не в состоянии разобраться с одним. Подобное положение дел казалось Элинор очень странным, малоприятным и совершенно неприемлемым.

С этим надо было что-то делать, причем немедленно.

Кто бы мог подумать, что этот город переживает настоящий спортивный бум, размышлял Фрэнк, останавливая взятый напрокат джип возле дома Элинор. Хотя, разумеется, спортом здесь занимались всегда. В конце концов, именно после игры с местной командой он и повстречал ее на вечеринке в одном из клубов. Однако сегодня, согласившись встретиться с Роджером за завтраком, он был удивлен, получив от приятеля деловое, хорошо продуманное предложение.

Роджер хотел, чтобы Фрэнк стал его компаньоном.

Последнему понадобилось несколько минут на то, чтобы прийти в себя. И лишь после этого Фрэнк оказался в состоянии выслушать приятеля, объяснившего, что, хотя он и пользовал нескольких спортсменов, основные его интересы лежат совсем в другой области и человек, профессионально знакомый со спортом, был бы ему крайне полезен.

Имелся в виду именно он, Фрэнк Корвин. Неопределенные мысли о возвращении в медицину принимали конкретное воплощение. Наконец-то появлялась возможность применить на практике свои познания в этой области.

А почему бы и нет? Многие соученики были в свое время очень удивлены, когда Фрэнк выбрал баскетбол, а не медицину, ведь он окончил курс одним из первых и прошел стажировку в первоклассной больнице. Кроме того, все это время ему удавалось быть в курсе всех современных методов диагностики и лечения, так что блуждать в потемках ему не придется.

Разумеется, у него не было никакой лечебной практики. Но Роджер заверил, что Фрэнк сможет набрать себе опытных сотрудников и что сам он согласен присутствовать на приемах до тех пор, пока дело не пойдет на лад.

Поначалу Фрэнк решил, что приятель решил поддержать его из жалости. Однако Роджер, рассмеявшись, спросил, имеет ли он какое-либо представление о том, какие деньги приносит в наши дни спортивная медицина. Можно было не сомневаться, что доходы его, по крайней мере, не уменьшатся.

Кроме того, чем плохо иметь деловым партнером знаменитого Фрэнка Корвина. Сама реклама должна была оправдать себя, даже если лично он не примет ни одного пациента…

Неожиданно взгляд Фрэнка упал на хорошо знакомый автомобиль. Что Элинор делает дома в самый разгар рабочего времени?

Все мысли о Роджере и его предложении моментально вылетели из головы Фрэнка. Немного секса посреди дня было как раз то, что надо.

Не обращая внимания на боль в колене, он взлетел по лестнице на второй этаж и открыл дверь полученным от Элинор ключом. Она сидела на софе в гостиной и читала какой-то журнал. Собираясь подкрасться незамеченным, Фрэнк сделал несколько осторожных шагов и вдруг увидел, что за журнал она читает. Один из тех, которые он прятал под подушкой.

Вот так сюрприз!

Взявшись за журнал сверху, он начал потихоньку вытаскивать его из ее пальцев, вынудив Элинор поднять глаза.

– Решила посмотреть, чем ты интересуешься.

Завладев журналом, Фрэнк захлопнул его.

– Я прихватил его в приемной врача, но понял очень немногое, хотя большинство описанных здесь травм знакомы мне не понаслышке.

Что ж, по крайней мере, часть правды в этом была. Номер, который она читала, Фрэнк действительно взял из приемной Роджера. Остальные номера купил уже сам.

Элинор рассмеялась, как будто успокоившись.

– А я и не знала, что ты посещаешь здесь врача.

Пожав плечами, Фрэнк бросил журнал на кофейный столик.

– Если бы не это, Мирослав меня бы выследил и притащил обратно.

– Мирослав?

– Мой спортивный агент.

Элинор поджала колени к груди. Присев рядом с ней на софу, он положил руку на подушки за ее спиной.

– Но что ты делаешь дома так рано? Хотя подожди, не рассказывай. Наверное, твоя клиентка призналась во всем и дело закрыто.

Элинор откинулась назад и пристально посмотрела на него.

– Знаешь, а ведь мне даже неизвестно, где тебя искать в случае необходимости.

Она вела себя как-то по-другому. Менее уверенно, что ли.

– Это легко исправить. – Вынув из кармана визитную карточку, Фрэнк написал на обороте номер своего домашнего телефона и протянул ей. – На лицевой стороне координаты Мирослава. Если что, ты всегда можешь найти меня через него.

Элинор молча изучала карточку.

– Итак, – продолжил он, запуская пальцы в ее волосы. – Что ты делаешь дома так рано?

Она указала на свой чемоданчик.

– Решила, что могу поработать и здесь. Это одно из преимуществ быть боссом.

Наклонившись, Фрэнк поцеловал ее в губы, пахнущие мятным чаем. Тем самым, который он принес два дня назад.

– Если бы я знал, то настоял бы на том, чтобы ты работала дома всю эту неделю.

Элинор рассмеялась.

– Много бы я тогда наработала.

Оттянув воротник ее джемпера, Фрэнк заглянул внутрь.

– Хочешь сказать, что собираешься сейчас работать?

– Да. Именно таковы были мои намерения.

– И насколько… – взяв ее руку, он провел ею вниз, по своему животу, – тверды твои намерения?

Она придвинулась ближе.

– Теперь мне кажется, что не столь тверды, как некоторые другие.

Куснув Элинор в шею, Фрэнк затем провел по ней языком. Хихикнув, она пододвинулась еще ближе.

– Фрэнк…

– Что? – спросил он, задирая джемпер, под которым оказался белый кружевной бюстгальтер.

– Ты не собираешься исчезнуть без предупреждения, оставив лишь записку?

Что за странный вопрос? – подумал Фрэнк, взглянув ей в глаза. Что заставило Элинор задать его?

– Это кое от чего зависит.

Он видел, как она нервно сглотнула, судя по всему раздираемая двумя желаниями: получить ответ на свой вопрос и удовлетворить свою страсть.

– От чего же?

– От того, хочешь ли ты, чтобы я это сделал.

Элинор жадно поцеловала его.

– Нет. Этого я определенно не хочу.

– Хорошо, тогда я не буду этого делать.

На ее губах появилась легкая призывная улыбка.

– Ты всегда такой сговорчивый?

– Всегда.

– Я сразу поняла, что в тебе есть нечто особенное.

«Нечто особенное» выглядело слишком неточным выражением для описания того, что происходило между ними. И хотя для Фрэнка это было внове, он, как ему казалось, понимал, в чем дело, и чувствовал, что переживаемые им сильные эмоции естественны и очень правильны.

Отвести взгляд от выразительного лица Элинор было невозможно, к тому же сегодня в нем появилось что-то непривычное, неуловимое и одновременно невыразимо привлекательное. Мягкий, полный нежности взгляд резко контрастировал с настойчивыми, провоцирующими прикосновениями пальцев, и это невольно вызывало в нем ответную реакцию.

Поднявшись, Фрэнк подхватил ее на руки.

– Что ты делаешь? – воскликнула Элинор, инстинктивно вцепляясь в его плечи.

– Несу тебя туда, где могу делать то, что придет мне в голову, – ответил он, направляясь в спальню.

Услышав ее гортанный смех, Фрэнк опустил взгляд, и внезапная мысль о доверии, которое она ему оказывает, поразила его. Собственно говоря, доверие, с которым относилась к нему Элинор с того самого момента, как он позвонил в ее дверь, было почти безграничным и каким-то дружеским. Она, не задумываясь, дала ему ключ от квартиры и уходила на работу, оставляя там человека, являющегося для нее практически незнакомцем. Как бы прекрасно они ни узнали друг друга на физическом уровне, что им известно друг о друге за пределами постели? И все же образовавшаяся между ними незримая связь порождала эмоции, о которых ранее Фрэнк даже не подозревал.

Схожи ли их мысли? И какова истинная подоплека только что заданного ею вопроса? Беспокоит ли ее то, что рано или поздно ему настанет время уйти?..

Положив Элинор на постель, Фрэнк медленно снял с нее одежду. Обнаженное тело на фоне черного покрывала как бы засветилось собственным светом, когда бледные лучи зимнего солнца легли на плоский живот.

У него перехватило дыхание. Черт побери, как же она прекрасна! И не только внешне, но и внутренне. Несмотря на наличие более сильного характера, чем у доброй половины его друзей, Элинор была настолько женственна, что буквально сводила его с ума.

Протянув руку, она вытащила рубашку из-за пояса его джинсов и, пока Фрэнк освобождался от нее, не спеша расстегнула молнию. Обращенные на него глаза потемнели от страсти. Несмотря на травму, он не переставал поддерживать тело в хорошем физическом состоянии, и, хотя не считал это основным достоинством мужчины, желание и восхищение, читающиеся в ее взгляде, наполнили его гордостью.

– Иди ко мне, – прошептала Элинор.

Какой мужчина, находящийся в здравом уме, отказался бы от таким образом выраженного предложения?.. Не отрывая взгляда от ее прекрасного лица, он вошел в нее. На мгновение закрыв глаза, Элинор судорожно сглотнула, руки ее вцепились в простыню. Несмотря на сжигающий его изнутри пламень желания, Фрэнк двигался очень медленно и осторожно, что было для них внове, обычно они не сдерживали своего темперамента.

Сладострастно прогнувшись, Элинор тихо стонала, приоткрыв губы, веки ее трепетали. Фрэнк старался полностью отдаться переполняющим его ощущениям, вдыхал запах ее тела, так охотно отвечающего, жадно принимающего все, что бы ему ни предложили.

Он не мог припомнить, чтобы когда-либо еще наслаждался женщиной столь длительное время и до такой степени. Каждое их совокупление было совершенно особым – одно яростным, лихорадочным, другое легким и игривым.

Но словно его переполняла какая-то мучительно-сладостная истома, и по венам, где раньше бушевало пламя, сейчас томительно-медленно текла лава.

– О… о… – стонала Элинор.

Эти тихие гортанные звуки Фрэнк тоже слышал от нее впервые. Обычно ей нравилось требовать, указывать. Очевидно, и она оказалась во власти того же невыразимо прекрасного ощущения, что и он.

Несмотря на медлительность его движений, дыхание Фрэнка становилось все более хриплым и неровным. И он почувствовал, что и лежащая под ним Элинор в ожидании приближающегося оргазма вдруг задрожала всем телом и издала долгий, протяжный стон, словно моля его не останавливаться.

Фрэнк подчинился. Но вместо того чтобы, достигнув края пропасти, как это обычно бывало, рухнуть на землю, он почувствовал себя воспаряющим вместе с Элинор в небеса. Сердце его теперь билось ровно, сильно, прогоняя кровь по всему телу. Состояние это длилось так долго, что, казалось, возврата назад не будет.

Однако этот миг все же настал, и Фрэнк ощутил себя другим человеком – человеком, побывавшим в некоем ином мире, светлом и прекрасном. Обнимая и целуя Элинор, он чувствовал себя так, будто предлагает ей свое сердце и она не только благодарно принимает его, но и отдает ему взамен свое.

8

– Где же ты все-таки в последнее время пропадаешь? – спросила Голди, когда они обедали в расположенном неподалеку от офиса ресторанчике.

По иронии судьбы, это был тот самый ресторанчик, где официантка подслушала разговор, во время которого Оливия якобы высказала намерение убить мужа.

С трудом оторвав взгляд от работающей в другом конце зала официантки, Элинор поковырялась вилкой в стоящей перед ней тарелке. Салат из шпината! С каких это пор она стала есть эту безвкусную траву? Хотя, может, это вовсе и не трава, но все равно зеленого цвета.

– Что ты хочешь этим сказать? Ты видишь меня каждый день в офисе.

Джулия старательно выбрала из своей тарелки кусочки бекона и выложила их на салфетку.

– Лично я уверена в том, что она похитила какого-то горячего парня и держит его у себя взаперти.

Элинор закашлялась, и вылетевший из ее рта листик шпината приземлился посередине стола. Подруги уставились на нее в недоумении.

– Так я и знала, что не надо было заказывать эту гадость, – пробормотала Элинор и поманила к себе официантку. – Не могли бы вы убрать это и принести мне бифштекс?

– Элинор! – укоризненно воскликнула Джулия, когда официантка, взяв тарелку, удалилась.

– Что?

– Это правда? Ты действительно держишь кого-то у себя? – Черные глаза Джулии сверкали от возбуждения. – О, неужели это тот баскетболист?

На этот раз закашлялась Голди. Однако ей удалось удержать пищу во рту.

– Баскетболист?

Черт побери! А ведь казалось, что ей удалось заморочить Джулии голову, когда та спросила о Фрэнке. Очевидно, подруга все-таки сумела каким-то образом вычислить его.

– Ты хочешь сказать… один из тех баскетболистов, – спросила Голди, прополоскав горло глотком воды, – которые были на моей вечеринке?

Джулия кивнула.

– Точно. Помнишь того, с крепкими ягодицами…

Элинор чуть было не подавилась снова.

– Джулия сама не знает, о чем говорит.

– Разумеется, – с усмешкой ответила та.

Голди пристально посмотрела в лицо Элинор.

– А мне тогда показалось, что, после того как я вас разогнала, вы разошлись по домам.

– Ты нас вовсе не разгоняла, поскольку сама улизнула куда-то с Джеком.

– Вовсе и не улизнула. Просто наткнулась на него… в лифте, когда поднималась в свою квартиру.

Элинор назидательно подняла палец.

– Вот-вот. Наткнулась на него в лифте, где вы бесстыдно занялись сексом.

Голди покраснела до корней волос.

– Господи, подумать только, что я дожила до того момента, что жалею о знакомстве с вами! Вот и рассказывай что-нибудь после этого.

Джулия фыркнула.

– Так вот Элинор тоже наткнулась на своего баскетболиста на выходе из клуба. Мне еще тогда показалось, что после того, как мы попрощались, они опять встретились, но я не была в этом уверена. До сегодняшнего дня.

– Ты и сейчас ничего не знаешь наверняка.

Видя, что предметом разговора становится не она, а Элинор, Голди довольно улыбнулась.

– Что ты скалишься, – огрызнулась Элинор и, воспользовавшись тем, что официантка принесла ей заказанное мясо, начала нарезать его с ненужной сосредоточенностью.

– Ничего особенного. Просто мне кажется, что сейчас ты лжешь без зазрения совести.

Джулия ткнула вилкой в направлении Элинор.

– Думаю, дело в том, что обычно ты всегда говорила нам правду, не скрывая ничего.

– А я думаю, что вы обе спятили.

– Ну, разумеется, – притворно согласилась Голди. – Ладно, забудем это. Вы меня совсем сбили с толку. Этим утром я была у врача.

– Ну и как? – вопросительно взглянули на нее подруги.

– Все в полном порядке, – сообщила Голди, улыбаясь во весь рот. – Ребеночек развивается нормально.

– О, Голди, это просто великолепно! – воскликнула Джулия, наклоняясь, чтобы обнять ее.

– Я тоже так думаю. Жаль, что пока нельзя сказать, мальчик родится или девочка. Но мне все равно. Я уже люблю малыша, кем бы он ни был.

Элинор тоже крепко обняла подругу. До сих пор ее ребенок казался ей чем-то неопределенным, больше абстракцией, нежели реальным живым существом. Но теперь она неожиданно ощутила всю значимость происходящего с Голди.

– А Джек кого больше хочет? – спросила она.

Голди пожала плечами.

– Не знаю. Когда я завожу об этом речь, Джек говорит, что если родится мальчик, то он станет ему хорошим помощником. А если девочка, да еще похожая на меня, то он тоже будет счастлив.

Элинор почувствовала, что на глаза ее невольно наворачиваются слезы.

– Как это мило с его стороны, – заметила Джулия.

И нее трое, совершенно забыв о еде и о баскетболистах, начали увлеченно выбирать имя будущему ребенку, будь то мальчик или девочка. До сей поры дети мало интересовали Элинор, они должны были заботить других, посторонних людей, а не ее и не ее друзей. Но теперь, и связи с беременностью Голди, все изменилось. Хотя именно Голди призналась им, что не планировала завести ребенка так быстро, она хотела сначала насладиться прелестями жизни с мужем…

Вдоволь наговорившись, они вновь вспомнили о еде, давая Элинор время для размышлений. Хочется ли ей иметь детей? Задайся она этой мыслью еще месяц назад, ответ был бы отрицательный. Жизнь, которую она вела, ее вполне устраивала. Но потом появился Фрэнк…

Элинор опять чуть не подавилась, на этот раз мясом.

Голди пощелкала языком.

– Похоже, сегодня у тебя сплошные проблемы с едой.

– Послушайте, может, оставите меня в покое? – огрызнулась Элинор.

– Итак, – как ни в чем не бывало продолжила Голди, – когда ты расскажешь нам о своем баскетболисте?

Пожав плечами, Элинор отодвинула тарелку, есть ей совсем расхотелось.

– Когда будет что рассказывать.

– Так, значит, он все-таки живет у тебя? – не отставала Джулия.

Элинор бросила на нее удивленный взгляд.

– Что ты так смотришь? Вполне резонный вопрос. Четыре месяца назад его команда играла в нашем городе. Но я что-то не помню, чтобы в расписании была еще одна игра…

– С каких это пор ты стала специалистом в спортивных играх?

– У меня два старших брата, ты забыла? – Джулия отхлебнула холодного чая. – Кроме того, не надо уходить от заданного вопроса.

Элинор показала ей язык, и все трое дружно рассмеялись.

– Ну хорошо. Его зовут Фрэнк. Фрэнк Корвин. И он действительно играет в той команде.

Подруги молча ожидали продолжения.

– Да, он живет у меня, – со вздохом подтвердила Элинор. – Хватит с вас?

– Так я и знала! – заявила Джулия. – Тот вылетевший из твоего рта листок шпината выдал тебя с потрохами.

Голди рассмеялась.

– В этом есть доля правды. Выражение твоего лица, когда Джулия предположила, что ты похитила горячего парня и держишь его у себя взаперти, дорогого стоило. – Она поправила свои распущенные белокурые волосы. – Должно быть, это очень серьезно?

Элинор безразлично пожала плечами.

– Он приехал просто погостить.

За столом воцарилось неловкое молчание.

– Послушай, – наконец сказала Джулия, – а что ты делаешь на Рождество?

– На Рождество?

Голди вновь рассмеялась.

– Это когда украшают игрушками елки, а из всех динамиков звучат гимны.

– Я знаю, что такое Рождество. Как и то, что до него осталось совсем немного.

Голди сделала вид, будто облегченно утирает пот со лба.

– Уфф… значит, мы еще не совсем тебя потеряли.

– Очень смешно! – фыркнула Элинор и притворилась, что всерьез задумалась. – Не знаю, буду ли я на Рождество свободна…

Голди с Джулией многозначительно переглянулись.

– Прекратите это! – взмолилась Элинор. – Если сказать правду… Впрочем, я не знаю, в чем эта правда заключается. – Она усмехнулась. – В одном могу признаться: секс с ним это что-то… это ух…

Голди нахмурилась.

– Ух? И это говорит подруга, делившаяся с нами любыми интимными подробностями? Которую приходилось удерживать от излишней откровенности?

– Не столь уж я порочна.

– Кому ты это говоришь! – хором возразили подруги.

– Ну хорошо. Может быть, так и было. Но на этот раз… на этот раз все несколько по-другому.

Голди положила салфетку на тарелку.

– Тогда ты должна привезти его к нам на ранчо в Рождество.

– Да, – согласилась Джулия. – Я даже рискну навлечь на себя проклятие, проигнорировав семейный обед, только чтобы увидеть этого Фрэнка.

Элинор покусала нижнюю губу.

– Не знаю, будет ли он здесь на Рождество.

– Но разве ты не сказала, что… – Голди прервалась на середине фразы.

– Черт побери, Голди, я не знаю даже, найду ли его дома по возвращении! – Вздохнув, она тоже бросила салфетку на тарелку. – Господи, ненавижу это чувство!

– Ничего себе, – прошептала Голди. – Не верю своим ушам, может ли быть, чтобы наша современно мыслящая подруга рискнуть сказать такое?

Джулия подалась вперед.

– Ты подхватила любовную лихорадку?

Элинор выпучила глаза от изумления.

– Что? Боже, Джулия, я не слышала этого термина со школьных времен. – Она отодвинула кресла от стола. – К тому же я вовсе не влюблена.

Подруги молчали, и это молчание действовало ей на нервы.

– Во всяком случае, мне так кажется.

Они по-прежнему молча смотрели, как Элинор засовывает в рот освежающую таблетку.

– Да и откуда я узнаю, если это даже и так? – жалобно простонала она.

Голди снисходительно похлопала ее по плечу.

– Можешь мне поверить, дорогая, все основные признаки налицо.

– Замечательно! Только этого мне не хватало. Влюбиться в этого тупицу.

Но беда была в том, что Голди, кажется, угадала. Она уже влюбилась. По уши. И понятия не имела, что ей теперь делать.

– Ты что, дури накурился?

Сидящий на софе в гостиной Фрэнк перенес трубку от одного уха к другому. Вряд ли можно было винить, агента за такую реакцию. Людей, положительно воспринявших слова, только что сказанные им Мирославу, нашлось бы немного.

– Никоим образом, – возразил он. – Никогда еще у меня не было настолько ясной головы.

– Черт побери, я знал, что от этой поездки надо ждать одних неприятностей, – сказал Мирослав после длительной паузы. – Врачом? Ты хочешь стать дерьмовым врачом? Где же в этом смысл, я спрашиваю?

– Хочешь сказать, где твои восемнадцать процентов, не так ли? – хмыкнул Фрэнк.

Мирослав грубо выругался.

– Да, и это тоже. Ты хотя бы представляешь, во что мне обойдется твоя прихоть, Корвин?

– Понятия не имею. Очень дорого?

– Страшно представить!

На другом конце линии послышалось шуршание бумаги.

– Послушай, врач сказал, что я не смогу играть, по крайней мере, до конца сезона. А как раз в это время кончится срок моего контракта, – постарался утешить Мирослава Фрэнк.

– Но ты играл и с более тяжелыми травмами.

– Возможно. Но больше не собираюсь.

Мирослав помолчал.

– Расскажи кому-нибудь другому. Слушай, врач, надоумивший тебя бросить спорт, не тот ли это твой старый приятель, о котором ты говорил? Который хочет, чтобы ты стал его компаньоном?

– Вряд ли ты найдешь врача, который посоветует мне что-нибудь другое, Мирослав.

– Может быть, попробуем?

Фрэнку становилось не до шуток. Разумеется, он ожидал подобной реакции, но все же надеялся, что в конце концов дружеские отношения возьмут верх во всем, в том числе и в бизнесе. Ведь они вместе отдыхали в Югославии, сыграли бесчисленное количество партий в гольф и даже вместе гуляли с женщинами. Черт побери, он даже свозил этого парня домой и познакомил с родителями!

– Ты собираешься ставить мне палки в колеса? – напрямик спросил Фрэнк.

Снова наступило молчание, потом послышался тяжелый вздох.

– Ведь ты меня без ножа режешь. Это тебе понятно, Корвии?

Фрэнк улыбнулся, поняв, что Мирослав сделал именно тот выбор, на который он надеялся.

– Да, понятно.

Раздался скрип поворачивающегося кресла.

– Ты кому-нибудь уже говорил о своем решении?

– Нет. Мне казалось, что ты должен узнать об этом первым.

Подумав об Элинор, Фрэнк впервые усомнился в правильности решения ничего не говорить ей о своем медицинском образовании и о возможных переменах в своем будущем. Хотя разговор, наверное, получился бы весьма интересным. «Да, кстати, я ведь окончил медицинский колледж. И теперь собираюсь бросить баскетбол и заняться спортивной медициной».

– Не говори никому.

Фрэнк поморщился.

– Мирослав, можешь не надеяться, что я изменю решение.

– Я это прекрасно знаю. В этом-то вся и беда… – Агент помолчал. – Нет, ставки тут гораздо выше. Если ты объявишь о своем уходе сейчас… – голос Мирослава прозвучал неожиданно устало, – тогда все наши другие контракты могут полететь ко всем чертям. Подожди до конца сезона, тогда мы с тобой окажемся с хорошим барышом.